Ясско кишиневская операция число пленных. Ясско-Кишинёвская операция

К августу 1944 года для советских войск на балканском направлении сложилась благоприятная обстановка для нанесения решающего удара. Немецкое командование летом 1944 года перебросило с этого направления в Белоруссию и Западную Украину 12 дивизий, тем самым ослабив Группу армий «Южная Украина». Несмотря на это, немецко-румынское командование создало здесь мощную глубоко эшелонированную оборону, состоявшую из 3-4 оборонительных полос, увязанных с водными преградами и холмистой местностью. Сильные оборонительные обводы опоясывали многие города и другие населённые пункты Молдавии и восточной Румынии.
Политическая обстановка в Румынии к этому времени резко осложнилась. 4 августа 1944 года румынский кондукэтор Ион Виктор Антонеску встретился с фюрером Германии Адольфом Гитлером. На этой встрече Гитлер заверил румынского союзника, что вермахт будет защищать Румынию так же, как и Германию. Но, в свою очередь, он потребовал от Антонеску заверения в том, что, как бы ни сложились обстоятельства, Румыния останется союзницей Рейха и возьмёт на себя содержание немецких войск, действовавших на румынской территории. Однако в самой Румынии всё больше росло недовольство режимом Антонеску. Многие уже не верили в успешное для Стран Оси развитие событий на фронтах и опасались угрозы оккупации Румынии советскими войсками.
Советское командование считало, что румынские войска, которые были в основном расположены на флангах, менее боеспособны, чем немецкие. Поэтому было принято решение нанести главный удар по флангам на двух далеко отстоящих друг от друга участках. 2-й Украинский фронт наносил удар северо-западнее Ясс, 3-й Украинский фронт – южнее Бендер (Суворовская гора). При этом необходимо было убедить противника, что основной удар предполагается нанести на тактически более выгодном кишинёвском направлении. Для этой цели были разработаны и осуществлены специальные меры оперативной маскировки. Развивая наступление по сходящимся к району Хуши − Васлуй − Фэлчиу направлениям, фронты должны были окружить и уничтожить основные силы группы армий «Южная Украина», а затем быстро продвигаться вглубь Румынии. Черноморскому флоту предстояло оказывать огневую поддержку приморскому флангу Третьего Украинского фронта, нарушать прибрежные морские коммуникации Германии и Румынии, уничтожать корабли противника и наносить массированные авиационные удары по военно-морским базам Констанца и Сулина.
Ясско-Кишинёвская операция началась рано утром 20 августа 1944 года с мощного артиллерийского наступления, первая часть которого заключалась в подавлении вражеской обороны перед атакой пехоты и танков, а вторая – в артиллерийском сопровождении атаки. В 7 часов 40 минут, советские войска, сопровождаемые двойным огневым валом, перешли в наступление с Кицканского плацдарма и из района западнее Ясс.
Артиллерийский удар был настолько силён, что первая полоса немецкой обороны была полностью уничтожена.

Наступление было подкреплено ударами штурмовой авиации по наиболее сильным опорным пунктам и огневым позициям артиллерии противника. Ударные группировки Второго Украинского фронта прорвали главную, а 27-я армия к середине дня – и вторую полосы обороны.
В полосе наступления 27-й армии в прорыв была введена 6-я танковая армия, и в рядах немецко-румынских войск, как признал командующий группой армий «Южная Украина» генерал Ганс Фриснер, «начался невероятный хаос». Немецкое командование, пытаясь остановить продвижение советских войск в районе Ясс, бросило в контратаки три пехотные и одну танковую дивизии. Но это не изменило положения. На второй день наступления ударная группировка 2-го Украинского фронта вела упорную борьбу за третью полосу на хребте Маре, а 7-я гвардейская армия и конно-механизированная группа – за Тыргу-Фрумос. К исходу 21 августа войска фронта расширили прорыв до 65 км по фронту и до 40 км в глубину и, преодолев все три оборонительные полосы, овладели городами Яссы и Тыргу-Фрумос, тем самым взяв два мощных укреплённых района за минимальный срок. 3-й Украинский фронт успешно продвигался на южном участке, на стыке 6-й немецкой и 3-й румынской армий.
К исходу второго дня операции войска 3-го Украинского фронта изолировали 6-ю немецкую армию от 3-й румынской, замкнув кольцо окружения 6-й немецкой армии у села Леушены. Её командующий бежал, бросив войска. Активно фронтам помогала авиация. За два дня советские лётчики совершили около 6350 вылетов. Авиация Черноморского флота наносила удары по румынским и немецким кораблям и базам в Констанце и Сулине. Немецкие и румынские войска понесли большие потери в живой силе и боевой технике, особенно на главной полосе обороны, и начали поспешно отступать. За первые два дня операции были полностью разгромлены 7 румынских и 2 немецких дивизии.
Командующий группой армий «Южная Украина» Фриснер, подробно проанализировав обстановку после первого дня наступления советских войск, понял, что сражение складывается не в пользу группы армий и принял решение отвести войска группы армий за Прут и, несмотря на отсутствие приказа Гитлера, довёл свой приказ до войск 21 августа. На следующий день, 22 августа, дал разрешение на отвод войск группы армий и Генеральный штаб, но было уже поздно. К тому времени ударные группировки советских фронтов уже перехватили основные пути отхода на запад. Немецкое командование проглядело возможность окружения своих войск в районе Кишинёва. В ночь на 22 августа моряки Дунайской военной флотилии совместно с десантной группой 46-й армии успешно форсировали 11-километровый Днестровский лиман, освободили город Аккерман и начали развивать наступление в юго-западном направлении.
23 августа советские фронты вели бои с целью замкнуть кольцо окружения и продолжать продвижение на внешнем фронте. 18-й танковый корпус в тот же день вышел в район Хуши, 7-й механизированный корпус – к переправам через Прут в районе Леушен, а 4-й гвардейский механизированный корпус – к Леово. 46-я армия 3-го Украинского фронта оттеснила войска 3-й румынской армии к Чёрному морю, и она 24 августа прекратила сопротивление. В этот же день корабли дунайской военной флотилии высадили десант в Жебрияны - Вилково. Также 24 августа 5-я ударная армия под командованием генерала Н. Э. Берзарина заняла Кишинёв.
24 августа был завершён первый этап стратегической операции двух фронтов – прорыв обороны и окружение ясско-кишинёвской группировки немецко-румынских войск. К исходу дня советские войска продвинулись на 130–140 км. В окружении оказалось 18 дивизий. 24-26 августа Красная армия вошла в Леово, Кагул, Котовск. К 26 августа вся территория Молдавии была занята советскими войсками.

Молниеносный и сокрушительный разгром немецко-румынских войск под Яссами и Кишинёвом до предела обострил внутриполитическую обстановку в Румынии. Режим Иона Антонеску потерял всякую опору в стране. Многие высшие государственные и военные деятели Румынии ещё в конце июля установили связь с оппозиционными партиями, антифашистами, коммунистами и начали обсуждать подготовку к восстанию. Быстрое развитие событий на фронте ускорило наступление антиправительственного восстания, которое вспыхнуло 23 августа в Бухаресте. Молодойй румынский король Михай I принял сторону восставших, приказал арестовать Антонеску и пронацистских генералов. Было сформировано новое правительство Константина Сэнэтеску с участием национал-царанистов, национал-либералов, социал-демократов и коммунистов. Новое правительство объявило о выходе Румынии из войны на стороне Германии, принятии условий мира, предлагаемых союзниками, и потребовало от немецких войск в кратчайшие сроки покинуть территорию страны. Немецкое командование отказалось выполнить это требование и предприняло попытку подавить восстание. Утром 24 августа немецкая авиация подвергла бомбардировке Бухарест, и днём немецкие войска перешли в наступление. Новое румынское правительство объявило войну Германии и попросило у Советского Союза помощи.
Советское командование направило 50 дивизий и основные силы обеих воздушных армий вглубь Румынии на помощь восстанию, а 34 дивизии были оставлены для ликвидации окружённой группировки. К исходу 27 августа окружённая восточнее Прута группировка перестала существовать.
К 28 августа была уничтожена и та часть немецких войск, которой удалось переправиться на западный берег Прута с намерением пробиться к Карпатским перевалам.
Наступление советских войск на внешнем фронте все более нарастало. Войска Второго Украинского фронта развивали успех в сторону Северной Трансильвании и на фокшанском направлении, 27 августа заняли Фокшаны и вышли на подступы к Плоешты и Бухаресту. Соединения 46-й армии Третьего Украинского фронта, наступая на юг по обоим берегам Дуная, отрезали пути отхода разбитым немецким войскам к Бухаресту. Черноморский флот и Дунайская военная флотилия содействовали наступлению войск, высаживали десанты, наносили удары морской авиацией. 28 августа были взяты города Брэила и Сулина, 29 августа – порт Констанца. В этот день была завершена ликвидация окруженных войск противника западнее реки Прут. На этом Ясско-Кишинёвская операция завершилась.

,
16 тыс. орудий и миномётов,
1870 танков и САУ,
2200 самолётов.

900 тыс. человек,
7600 орудий и миномётов,
400 танков и штурмовых орудий,
810 самолётов. Потери

«Десять сталинских ударов » (1944)
1. Ленинград-Новгород 2. Днепр-Карпаты 3. Крым 4. Выборг-Петрозаводск 5. Белоруссия 6. Львов-Сандомир 7. Яссы-Кишинёв 8. Прибалтика 9. Восточные Карпаты 10. Петсамо-Киркенес

Я́сско-Кишинёвская опера́ция , также известна как Ясско-Кишинёвские Ка́нны ( - 29 августа 1944 года) - стратегическая военная операция Вооружённых сил СССР против нацистской Германии и Румынии во время Великой Отечественной войны , с целью разгрома крупной немецко-румынской группировки, прикрывавшей балканское направление, освобождения Молдавии и вывода Румынии из войны. Рассматривается как одна из самых удачных советских операций во время Великой Отечественной войны, входит в число «десяти сталинских ударов ». Закончилась победой войск Красной Армии, освобождением Молдавской ССР и полным разгромом противника.

Обстановка перед операцией

Расстановка сил

СССР

2-й Украинский фронт (командующий Р. Я. Малиновский). В него входили 27-я армия , 40-я армия , 52-я армия , 53-я армия , 4-я гвардейская армия , 7-я гвардейская армия , 6-я танковая армия , 18-й отдельный танковый корпус и конно-механизированная группа. Авиационную поддержку фронту оказывала 5-я воздушная армия .
3-й Украинский фронт (командующий Ф. И. Толбухин). В него входили 37-я армия , 46-я армия , 57-я армия , 5-я ударная армия , 7-й механизированный корпус , 4-й гвардейский механизированный корпус . Авиационную поддержку фронту оказывала 17-я воздушная армия , в составе которой имелось 2200 самолётов.
Черноморский флот (командующий Ф. С. Октябрьский), в состав которого также входила Дунайская военная флотилия . Флот имел в своём составе 1 линкор , 4 крейсера , 6 эсминцев , 30 подводных лодок и 440 кораблей других классов. ВВС Черноморского флота насчитывали 691 самолёт .

Германия и Румыния

Группа армий «Южная Украина» (командующий Г. Фриснер). В неё входили 6-я немецкая армия , 8-я немецкая армия , 3-я румынская армия , 4-я румынская армия и 17-й армейский немецкий корпус - всего 25 немецких, 22 румынские дивизии и 5 румынских бригад. Авиационную поддержку войскам оказывал 4-й воздушный флот , в составе которого было 810 немецких и румынских самолётов.

Артиллерийский удар был настолько силён, что первая полоса немецкой обороны была полностью уничтожена. Вот как описывает состояние немецкой обороны в своих воспоминаниях один из участников тех боёв:

В полосе наступления 27-й армии в прорыв была введена 6-я танковая армия, и в рядах немецко-румынских войск, как признал командующий группой армий «Южная Украина» генерал Ганс Фриснер, «начался невероятный хаос». Немецкое командование, пытаясь остановить продвижение советских войск в районе Ясс, бросило в контратаки три пехотные и одну танковую дивизии. Но это не изменило положения. На второй день наступления ударная группировка 2-го Украинского фронта вела упорную борьбу за третью полосу на хребте Маре , а 7-я гвардейская армия и конно-механизированная группа - за Тыргу-Фрумос . К исходу 21 августа войска фронта расширили прорыв до 65 км по фронту и до 40 км в глубину и, преодолев все три оборонительные полосы, овладели городами Яссы и Тыргу-Фрумос, тем самым взяв два мощных укреплённых района за минимальный срок. 3-й Украинский фронт успешно продвигался на южном участке, на стыке 6-й немецкой и 3-й румынской армий.

20 августа, при прорыве, в боях в районе Тыргу-Фрумос отличился сержант Александр Шевченко . Продвижение его роты было под угрозой срыва из-за ведущегося из ДЗОТа огня противника. Попытки подавить ДЗОТ артиллерийским огнём с закрытых огневых позиций успеха не принесли. Тогда Шевченко бросился на амбразуру и закрыл её своим телом, открыв дорогу штурмовой группе. За совершённый подвиг Шевченко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза .

В боях за освобождение Молдавии звание Героя Советского Союза было присуждено более чем 140 бойцам и командирам. Шестеро советских воинов стали полными кавалерами ордена Славы : Г. Алексеенко , А. Виноградов , А. Горскин , Ф. Динеев , Н. Карасёв и С. Скиба .

Государственный переворот в Румынии. Разгром окружённой группировки

Наступление советских войск на внешнем фронте всё более нарастало. Войска Второго Украинского фронта развивали успех в сторону Северной Трансильвании и на фокшанском направлении, 27 августа заняли Фокшаны и вышли на подступы к Плоешты и Бухаресту. Соединения 46-й армии Третьего Украинского фронта, наступая на юг по обоим берегам Дуная , отрезали пути отхода разбитым немецким войскам к Бухаресту. Черноморский флот и Дунайская военная флотилия содействовали наступлению войск, высаживали десанты, наносили удары морской авиацией. 28 августа были взяты города Брэила и Сулина , 29 августа морской десант Черноморского флота занял порт и главную военно-морскую базу Румынии Констанца . В этот день была завершена ликвидация окружённых войск противника западнее реки Прут. На этом Ясско-Кишинёвская операция завершилась .

Значение и последствия операции

Ясско-Кишинёвская операция оказала большое влияние на дальнейший ход войны на Балканах. В ходе неё были разгромлены основные силы группы армий «Южная Украина», выведена из войны Румыния, были освобождены Молдавская ССР и Измаильская область Украинской ССР . Хотя к концу августа бо́льшая часть Румынии всё ещё находилась в руках немцев и пронацистских румынских сил, они уже не смогли организовать на территории страны мощных оборонительных рубежей. 31 августа войска 2-го Украинского фронта вступили в Бухарест , занятый румынскими повстанцами. Бои за Румынию продолжались до конца октября 1944 года (см. Румынская операция). 12 сентября 1944 года в Москве советское правительство от имени союзников - СССР , Великобритании и США - подписало соглашение о перемирии с Румынией.

Восстановление Молдавии

Сразу же после завершения Ясско-Кишинёвской операции началось послевоенное восстановление хозяйства Молдавии, на которое из бюджета СССР в 1944-45 годах было выделено 448 млн рублей . Продолжились и социалистические преобразования, начатые в 1940 и прерванные румынским вторжением. К 19 сентября 1944 года частями Красной Армии при помощи населения было восстановлено железнодорожное сообщение и мосты через Днестр , взорванные отступающими немецко-румынскими войсками. Воссоздавалась промышленность. В Молдавию в 1944-45 годах поступило оборудование 22 крупных предприятий. Были восстановлены 226 колхозов в левобережных районах и 60 совхозов . Крестьянство получило, в основном из России, семенную ссуду, крупный рогатый скот, лошадей и т. п. Однако последствия войны и засуха при сохранении системы обязательных государственных хлебозаготовок привели к массовому голоду и резкому росту смертности населения .

Наиболее значительной помощью Молдавии, оказанной Красной Армии, явилось пополнение её рядов добровольцами . После удачного завершения Ясско-Кишинёвской операции на фронт ушли 256,8 тыс. жителей республики. Важное значение имела и работа молдавских предприятий на нужды армии.

Память

См. также

Напишите отзыв о статье "Ясско-Кишинёвская операция"

Примечания

Кривошеев Г.Ф. . - Москва: Олма-Пресс, 2001.
.
Новохацкий И. М. Воспоминания командира батареи. - М .: Центрполиграф, 2007. - ISBN 978-5-9524-2870-6 .
Ясско-Кишинёвская операция - статья из Большой советской энциклопедии .
История Республики Молдова. С древнейших времён до наших дней. - 2002. - С. 240.
В Молдове отметили 68-ю годовщину освобождения страны -
Участники исторического круглого стола обратились к мун-совету Кишинёва с просьбой вернуть название -

Источники

История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945 гг. - М ., 1962. - Т. 4.
История Республики Молдова. С древнейших времён до наших дней = Istoria Republicii Moldova: din cele mai vechi timpuri pină în zilele noastre / Ассоциация учёных Молдовы им. Н. Милеску-Спэтару. - изд. 2-е, переработанное и дополненное. - Кишинёв : Elan Poligraf, 2002. - С. 239-242. - 360 с. - ISBN 9975-9719-5-4 .
Стати В. История Молдовы.. - Кишинёв : Tipografia Centrală, 2002. - С. 372-374. - 480 с. - ISBN 9975-9504-1-8 .
Молдавская Советская Социалистическая Республика. - Кишинёв: Главная редакция Молдавской Советской Энциклопедии, 1979. - С. 142-145.
Кишинёв. Энциклопедия. - Кишинёв: Главная редакция Молдавской Советской Энциклопедии, 1984. - С. 547-548.
Фриснер Г. . - М .: Воениздат, 1966.

Ссылки

Предыстория

1939



Европейский ТВД

1940



Европейский ТВД

Африканский ТВД

1941



Европейский ТВД

1942

Европейский ТВД

Африканский ТВД

Юго-Восточная Азия

1943

Европейский ТВД

1944

Европейский ТВД

1945

Европейский ТВД



Азиатский ТВД

Последствия,
дипломатия

Отрывок, характеризующий Ясско-Кишинёвская операция

Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.

Август-сентябрь 1944 года ознаменовался блистательной операцией, в результате которой Советская армия открыла ворота на Балканы, из войны вышли две союзницы Гитлера - Румыния и Болгария, а Балканский вопрос был решен в пользу Советского Союза. Это - Ясско-Кишиневская стратегическая наступательная операция.

Балканы У. Черчилль называл «мягким подбрюшьем Европы» и первоначально планировал открывать Второй фронт именно на Балканах, в том числе и для того, чтобы остановить Красную армию и не допустить проникновения советского влияния в Центральную и Южную Европу. В своих мемуарах английский премьер-министр напишет: «После того как летом 1943 года мы ворвались в Сицилию и Италию, мысль о Балканах, и особенно Югославии, ни на минуту не покидала меня». А американский журналист Р. Интерсолл прямо заявит: «Балканы были тем магнитом, на который, как бы вы ни встряхивали компас, неизменно указывала стрелка британской стратегии…» Однако сначала возражения Рузвельта и Сталина, настоявших на высадке в Нормандии, а затем оперативная обстановка в Италии, северной Франции и Бельгии похоронили далекие стратегические планы Черчилля.

Обстановка благоприятствовала русскому прорыву на Балканы. Гитлер был вынужден перебросить в Польшу и Германию 12 дивизий, в том числе 6 танковых, из группы армий «Южная Украина», несмотря на явную угрозу - нефтяному сердцу Германии - и беспокойство диктатора Иона Антонеску, которому грозили вторжение извне и заговоры изнутри. Освобождение Молдавии и перенос войны на территорию Румынии должны были осуществить 2-й и 3-й Украинские фронты (командующие Р.Я. Малиновский, Ф.И. Толбухин). Совокупная численность обоих фронтов составляла 1,3 млн. человек, 16 000 орудий и минометов, 1870 танков и САУ, 22 000 самолетов и все силы Черноморского флота.

Приготовления советских войск не были для немцев секретом, но сделать они ничего не могли.

Им противостояла группа армий «Южная Украина» под командованием умелого генерал-полковника Г. Фриснера численностью 900 тыс. человек, 7600 орудий и минометов, свыше 400 танков и штурмовых орудий, более 800 самолетов. По случайности - или иронии судьбы - расположение его войск повторяло Сталинград: в центре выступа находилась многократно битая 6-я армия, а на флангах, как и под Сталинградом, располагались достаточно слабые 3-я и 4-я румынские армии. Это в известном смысле определило стратегический замысел операции - «новые Канны»: два удара на большом расстоянии соответственно на Яссы и Кишинев. На участках прорыва превосходство наших войск доходило: в людях - в 4-8 раз, в артиллерии - в 6-11 раз, в танках - в 6 раз. Артиллерийская плотность доходила до 280 орудий и 1 км фронта, в то время как под Сталинградом она не превышала 117 орудий на 1 км. В противовес бытующему мнению, приготовления советских войск не были для немцев секретом, но сделать они ничего не могли.

Оба фронта начали наступать на рассвете 20 августа одновременно. Артиллерийский удар, нанесенный в 7:40 утра, был настолько силен, что первая полоса немецкой обороны была полностью уничтожена. Вот как описывает состояние немецкой обороны в своих воспоминаниях один из участников тех боев с советской стороны: «Когда мы двинулись вперед, то на глубину примерно 10 километров местность была черной. Оборона противника практически была уничтожена. Вражеские траншеи, вырытые в полный рост, превратились в мелкие канавы глубиной не более чем по колено. Блиндажи были разрушены. Иногда попадались чудом уцелевшие блиндажи, но находившиеся в них солдаты противника были мертвы, хотя не видно было следов ранений. наступала от высокого давления воздуха после разрывов снарядов и удушья».

Удары были такой силы, что оборона румын была прорвана в первый же день на тактическую глубину, то есть на 10-16 км. Через несколько часов после начала наступления в прорыв вошла 6-я танковая армия генерала А.Г. Кравченко. Такого примера история современных войск еще не знала. В течение суток было разбито сразу 9 дивизий.

20 августа при прорыве в боях в районе Тыргу-Фрумос отличился сержант Александр Шевченко. Продвижение его роты было под угрозой срыва из-за ведущегося из дзота огня противника. Попытки подавить дзот артиллерийским огнем с закрытых огневых позиций успеха не принесли. Тогда Шевченко бросился на амбразуру и закрыл ее своим телом, открыв дорогу штурмовой группе. За совершенный подвиг Шевченко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

В армейской группе «Думитреску» обе дивизии 29-го румынского корпуса совершенно распались, а в группе «Велер» были разгромлены пять румынских дивизий. К исходу 21 августа войска 2-го Украинского фронта окончательно сокрушили оборону противника. Расширив прорыв до 65 км по фронту и до 40 км в глубину, они овладели городами Яссы. Тыргу-Фрумос и вышли на оперативный простор. Войска 3-го Украинского фронта продвинулись на глубину 35 км, расширив прорыв по фронту до 90 км, и устремились навстречу соседям. Кольцо вокруг 6-й немецкой армии неуклонно сжималось, ее командующий бежал. С утра 22 августа немецкое командование начало отвод войск с кишиневского выступа за реку Прут. «Но было уже слишком поздно», - скажет потом в своих мемуарах Г. Фриснер. К концу дня ударные группировки двух Украинских фронтов перехватили основные пути отхода противника на запад. А еще через сутки представитель Ставки на фронтах Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко в 23 часа 30 минут доложит И.В. Сталину: «В результате четырех дней операции войска 2-го и 3-го Украинских фронтов сегодня, 23 августа, завершили оперативное окружение кишиневской группировки противника…»

В котле оказались, как и под , 18 румынских и немецких дивизий. Их окружали 34 дивизии, занимавшиеся уничтожением окруженных. На это им потребовалось четверо суток. К исходу 27 августа операция была завершена: в плену оказалось 208 000 человек, вместе с остатками 3-й румынской армии, отступившей к Черному морю. Вскоре уничтожили и ту часть войск, которая переправилась на западный берег Прута с намерением пробиться к Карпатским перевалам.

Поражение немецких и румынских войск вызвало революцию в Румынии. Еще 20 июня представители коммунистической, социал-демократической и национал-либеральной партий пришли к соглашению о создании Национально-демократического блока для ликвидации режима Антонеску и выхода Румынии из войны. Король Румынии Михай координировал все действия. После поражений под Яссами и Кишиневом армия перестала повиноваться. 23 августа во время аудиенции у короля диктатор И. Антонеску, его заместитель М. Антонеску и другие министры правительства были арестованы, части бухарестского гарнизона получили приказ занять и защитить государственные учреждения, почту, телеграф, телефонную станцию. Бухарестское радио объявило о свержении Антонеску, создании правительства национального единства, прекращении военных действий против Объединенных Наций и принятии Румынией условий перемирия.

Генерал Гудериан предложили Гитлеру «принять все меры к тому, чтобы Румыния исчезла с карты Европы, а румынский народ перестал существовать как нация…»

На помощь восставшим устремилось более 50 советских дивизий с тем, чтобы помочь восставшим и обезвредить немецкие дивизии, еще находившиеся на территории Румынии. Гитлер приказал подавить восстание, при этом начальник Генштаба генерал Гудериан предложили Гитлеру «принять все меры к тому, чтобы Румыния исчезла с карты Европы, а румынский народ перестал существовать как нация…» После этого нечего и говорить о невиновности немецких генералов в преступлениях нацизма, их гуманности и рыцарственности: только благодаря непонятному «гуманизму» союзников часть их ушла от заслуженного возмездия. И, однако, у немцев ничего не вышло: 14-тысячный немецкий гарнизон Бухареста был выбит отступавшими румынскими войсками, а 7000 немцев попало в плен 29 августа. 30 августа в Бухарест вошли советские войска: части 6-й танковой, 53-й советских армий, а также уже тогда воевавшей в составе наших войск 1-й румынской пехотной добровольческой дивизии имени Тудора Владимиреску.

Итоги Ясско-Кишиневской операции поражали: к 3 сентября советские войска уничтожили 22 немецкие дивизии, в том числе 18 дивизий, оказавшихся в окружении, а также разгромили практически все румынские войска, находившиеся на фронте. Было взято в плен 209 тыс. солдат и офицеров, в том числе 25 генералов, уничтожено 400 танков и 340 захвачено вполне исправными, уничтожено 1500 и захвачено 2000 орудий, уничтожено 298 и захвачено 40 самолетов и множество другой боевой техники и оружия. При этом потери наших войск были самыми минимальными с начала войны. Они составили: безвозвратные - 13 197 человек, санитарные - 53 933 человек.

Румынские войска перешли на сторону Советской Армии и вместе с ней стали воевать против недавних союзников, что юридически было зафиксировано 12 сентября 1944 года включением Румынии в антигитлеровскую коалицию.

В Румынии воевал великий русский старец архимандрит Кирилл (Павлов) . Освобождение Румынии давалось нелегко. По воспоминаниям ныне покойного Сергея Николаевича Спицына, также воевавшего в Румынии, немцы, уходя, сопротивлялись упорно и не останавливались перед крайними жестокостями. Однажды они вырезали десяток наших солдат, застав их сонными. И на этом фоне поражает великодушие русского человека. В одном из румынских сел сослуживцы Сергея Николаевича взяли в плен взвод немцев. Из молодых один солдат, прибывший недавно из тыла, стал размахивать автоматом: «Я их, гадов, сейчас всех перестреляю». Его отвели в сторону и объяснили коротко и ясно: «Ты с наше повоюй, тогда и ори». Пленных благополучно доставили в тыл. И становится ясно, почему мы победили. Бог в ту войну был с русским солдатом.

К началу операции войска 2-го Украинского (командующий генерал армии Р.Я. Малиновский) и 3-го Украинского (командующий генерал армии Ф.И. Толбухин) фронтов находились на рубеже Красноильск, Пашкани, севернее Ясс, далее по Днестру до Черного моря, и занимали охватывающее положение по отношению к группировке противника. В районе Кицкани, южнее Тирасполя, советские войска удерживали важный плацдарм на правом берегу Днестра. Перед 2-м и 3-м Украинскими фронтами оборонялась группа армий «Южная Украина» (командующий генерал-полковник Г. Фрисснер) в составе 8-й, и 6-й немецких, 3-й и 4-й румынских армий и 17-го немецкого отдельного армейского корпуса, общей численностью 900 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий и минометов, свыше 400 танков и штурмовых орудий. Их поддерживала часть сил 4-го воздушного флота и румынские авиационные корпуса, имевшие 810 самолетов. Противник, используя гористый рельеф местности и многочисленные реки, создал мощную глубоко эшелонированную (до 80 км) оборону с развитой системой инженерных сооружений. В центре группы армий «Южная Украина» на кишиневском направлении занимала оборону наиболее боеспособная 6-я немецкая армия, а на флангах - в основном, румынские войска.

Советское командование умело использовало выгодную конфигурацию линии фронта и слабое обеспечение флангов группировки противника. По замыслу операции, войска 2-го и 3-го Украинских фронтов ударами с севера и востока на двух, далеко отстоящих друг от друга участках (северо-западнее Ясс и южнее Бендер) должны были прорвать оборону противника и, развивая наступление по сходящимся к району Хуши, Васлуй, Фэлчиу направлениям, окружить и уничтожить основные силы группы армий «Южная Украина», затем в высоких темпах развивать наступление в глубь Румынии. 2-й Украинский фронт наносил главный удар силами 27, 52, 53 и 6-й танковой армий из района северо-западнее Ясс в общем направлении на Васлуй, Фэлчиу, отрезая пути отхода ясско-кишиневской группировки противника на запад, вспомогательный удар - силами 7-й гвардейской армии и конно-механизированной группы (КМГ) вдоль р. Сирет для обеспечения правого фланга главной группировки.

После окружения ясско-кишиневской группировки главными силами 2-го Украинского фронта предстояло наступать в общем направлении на Фокшаны, образуя внешний фронт окружения, а войсками левого крыла - создать внутренний фронт окружения и совместно с войсками 3-го Украинского фронта уничтожить окруженную группировку. 3-й Украинский фронт наносил главный удар силами 57, 37-й и правого крыла 46-й армий с кицканского плацдарма в направлении Хуши, вспомогательный удар - частью сил 46-й армии во взаимодействии с Дунайской военной флотилией через Днепровский лиман в направлении на Белгород-Днестровский (Аккерман). Дунайская военная флотилия (командующий контр-адмирал С.Г. Горшков) должна была высадить десанты северо-западнее и южнее Аккермана, а с выходом войск 3-го Украинского фронта к Дунаю содействовать им в форсировании реки и обеспечивать советским кораблям и судам беспрепятственное движение по ней. После окружения ясско-кишиневской группировки противника войскам 3-го Украинского фронта ставилась задача развивать наступление в общем направлении на Рении и Измаил, не допуская отхода противника за Прут и Дунай. Действия сухопутных войск поддерживали 5-я и 17-я воздушные армии. Черноморский флот (командующий адмирал Ф.С. Октябрьский) имел задачу поддерживать огнем войска 3-го Украинского фронта, нарушать морские коммуникации противника. Координацию действий фронтов осуществлял представитель Ставки ВГК маршал С.К. Тимошенко.

Для проведения операции привлекались 1,25 млн человек, 16 тыс. орудий и минометов, 1870 танков и САУ и 2200 боевых самолетов (с учетом авиации флота). В составе советских войск находилась 1-я румынская добровольческая дивизия им. Т. Владимиреску. На направлениях главных ударов было сосредоточено 67 - 72 % пехоты, до 61% артиллерии, 85% танков и САУ. Почти вся авиация. Благодаря этому на участках прорыва фронты имели превосходство над противником: в людях - в 4-8, в артиллерии в 6-11, в танках и САУ - в 6 раз. Это обеспечило им возможность непрерывно наращивать мощь ударов в наступлении.

16 августа командованию поступил приказ начать наступление «ввиду готовности» - в целях секретности в таких случаях использовалось слово «переселение».

ХОД ОПЕРАЦИИ: ПЕРВЫЙ ЭТАП

Наступление обоих фронтов началось 20 августа после мощной артиллерийской, а на 3-м Украинском фронте и авиационной подготовки. Войска 2-го Украинского фронта в 1-й же день прорвали оборону противника на всю тактическую глубину и продвинулись на 16 км. В полосе 27-й армии уже в середине дня в прорыв была введена 6-я танковая армия. К исходу дня ее соединения вышли к 3-й оборонительной полосе противника, походившей по хребту Маре. В высоком темпе развивалось и наступление 3-го Украинского фронта. 37-я и 46-я армии в течение дня прорвали главную полосу обороны противника и, продвинувшись в глубину на 12 км, местами вклинились во 2-ю полосу. На второй день противник подтянул к району прорыва 2-го Украинского фронта части 12 дивизий, в том числе 2 танковые, и контратаками пытался остановить его наступление. Однако ввод в сражение в полосе 52-й армии 18-го танкового корпуса, а на вспомогательном - 7-й гвардейской армии и КМГ генерал-майора С.И. Горшкова сорвали планы противника. К исходу второго дня войска фронта сокрушили оборону противника, преодолев его 3-ю оборонительную полосу, и, продвинувшись до 40 км в глубину, овладели гг. Яссы и Тыргу-Фрумос. Войска 3-го Украинского фронта в этот день также завершили прорыв обороны противника. Введенные в сражение 7-й и 4-й гвардейский механизированные корпуса продвинулись до 30 км в глубину и фактически отсекли 6-ю немецкую армию от 3-й румынской армии. Большую помощь сухопутным войскам оказала авиация фронтов. За два дня 5-я и 17-я воздушные армии совершили около 6350 самолето-вылетов.

Развивая успех на внутреннем фронте окружения, 23 августа 18-й танковый корпус 2-го Украинского фронта вышел в район Хуши, а 7-й и 4-й гвардейский механизированные корпуса 3-го Украинского фронта - к переправам на р. Прут в районе Леушени и Леово. Оперативное окружение кишиневской группировки противника (18 дивизий) было завершено. В этот же день войска 46-й армии, форсировавшие накануне во взаимодействии с Дунайской военной флотилией Днестровский лиман, окружили при содействии флотилии 3-ю румынскую армию, которая на следующий день прекратила сопротивление. 24 августа войска 5-й ударной армии освободили столицу Молдавской ССР Кишинев. Таким образом, на 5-й день, как и предусматривалось планом, завершился первый этап стратегической операции, в ходе которой было достигнуто окружение главных сил группы армий «Южная Украина».

ХОД ОПЕРАЦИИ: ВТОРОЙ ЭТАП

На втором этапе Ясско-Кишиневской операции советское командование, выделив 34 дивизии на внутренний фронт для ликвидации окруженной группировки, использовало основные силы 2-го и 3-го Украинских фронтов (более 50 дивизий) для развития успеха на внешнем фронте окружения, вглубь Румынии. К исходу 27 августа была ликвидирована окруженная восточнее р. Прут, а 29 августа - части, которым удалось переправиться через р. Прут юго-западнее Хуши. В то же время войска 2-го Украинского фронта, развивая успех в сторону Северной Трансильвании и на фокшанском направлении, 27 августа освободили Фокшаны, а 29 августа вышли к Плоешти. Войска 3-го Украинского фронта, наступая на юг по обоим берегам Дуная, отрезали пути отхода разбитым войскам противника к Бухаресту. Дунайская военная флотилия и Черноморский флот, содействуя наступлению сухопутных войск, обеспечивали переправы через Дунай, высаживали десанты, наносили удары морской авиацией. К 30 августа были освобождены гг. Тулча, Галац, Констанца (главная военно-морская база Румынии), Сулина и др.

ЯССКО-КИШИНЕВСКИЕ КАННЫ

Ясско-Кишиневская операция - одна из крупных и выдающихся по своему стратегическому и военно-политическому значению операций вооруженных сил СССР. В ее ходе за короткий срок полностью была разгромлена группа армий «Южная Украина», уничтожено 22 немецкие дивизии, разгромлены почти все румынские дивизии, находившиеся на фронте. Немецкая оборона на южном крыле советско-германского фронта рухнула, создались благоприятные условия для победы восстания румынского народа против прогерманского диктаторского режима, Румыния вышла из войны на стороне Германии и 24 августа объявила ей войну. Советские потери в ходе были относительно невелики - 67 тыс. чел., из них 13 тыс. безвозвратные.

За боевые отличия 126 соединениям и частям сухопутных войск и флота, участвовавшим в Ясско-Кишиневской операции, были присвоены почетные наименования Кишиневских, Ясских, Фокшанских, Рымницких, Констанцких и др.

ДОКУМЕНТЫ

Командующему 2 Украинским фронтом

Тов. Малиновскому.

Тов. Тихонову.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Ввиду готовности, переселение начать в срок, установленный в Москве.

2. Об отданных распоряжениях донести.

Ставка Верховного Главнокомандования.

ЦАМО. Ф. 148а. ОП. 3763. Д. 166. Л. 442.

Военному Совету 3 Украинского фронта

Внеочередное донесение 24.8.44 года.

Войска к Ударной армии в ночь на 23.8.44 года прорвали оборону противника и стремительно продвигаясь вперед, 17-00 23.8.44 года ворвались в столицу Молдавской ССР город КИШИНЕВ и штурмом к о4-00 24.8 44 года овладели им.

За 23.8.44 года части и соединения 5 Ударной армии с боями прошли свыше 40 километров, освободив при этом более 200 населенных пунктов.

В боях за овладение города КИШИНЕВ отличились войска Гвардии Генерал-майора ФИРСОВА, Гвардии Генерал-майора ЖЕРЕБИНА, Гвардии генерал-майора СЕРЮГИНА, Гвардии Генерал-майора СОКОЛОВА, Гвардии генерал-майора СЫЗРАНОВА, полковника ФОМИЧЕНКО.

Артиллеристы: Генерал-майора Косенко, Подполковника Клименкова, Полковника ПАВЛОВА, Подполковника ДМИТРИЕВА, Гвардии Подполковника РАХНИНА, Подполковника КОТОВА, огнеметчики Подполковника ЛИЗУНОВА.

Саперы: Подполковника ФУРСА, Полковника ЧЕВЫЧЕЛОВА.

БЕРЗАРИН, БОКОВ, КУЧЕВ.

ЦАМО. Ф. 243. Оп. 2912. Д. 97. Л. 408.

Товарищу СТАЛИНУ.

Сегодняшний день является днем разгрома немецко-румынских войск в БЕССАРАБИИ и на территории РУМЫНИИ, западнее реки ПРУТ.

Первая, основная задача, поставленная Вами 2-му и 3-ему Украинским фронтам - выполнена ими. Немецко-румынские войска - разбиты, их остатки в беспорядке бегут за реку СЕРЕТ.

Главная немецкая, КИШИНЕВСКАЯ группировка - окружена и уничтожается.

Наблюдая искусное руководство войсками в широком масштабе со стороны МАЛИНОВСКОГО и ТОЛБУХИНА, их непреклонную волю в проведении в жизнь Вашего приказа считаю своим долгом: просить Вашего ходатайства перед Президиумом Верховного Совета СССР о присвоении Военного звания «Маршал Советского Союза» генералам армии МАЛИНОВСКОМУ и ТОЛБУХИНУ.

Думаю, что это мероприятие правительства придаст им такую силу, которую не удержат никакие Фокшанские ворота.

ТИМОШЕНКО. 24.8. 44 г. 12.30

ЦАМО. Ф. 48а. Оп. 3410. Д. 116. Л. 690-691.

ВОСПОМИНАНИЯ

По приказу Гитлера нам следовало теперь начать бомбардировку Бухареста с воздуха, причем главными их объектами становились королевский дворец и правительственный квартал города.

Я приказал своему начальнику штаба генералу Грольману снова попытаться обратить внимание ставки верховного командования на оговорку в коммюнике нового бухарестского правительства, отличавшуюся лояльностью и разрешавшую всем немецким войскам беспрепятственный отход из Румынии. При этом я просил обратить особое внимание на то, что в случае нашей бомбардировки румынской столицы румынские войска неизбежно начнут военные действия против всех немецких войск и тыловых учреждений - госпиталей, складов боеприпасов, складов военного имущества и продовольствия. Чтобы затянуть дело с выполнением приказа о бомбардировках, я отдал 4-му воздушному флоту распоряжение предварительно выяснить существующие для этого предпосылки. Сейчас все сводилось к тому, чтобы выиграть время.

К нашему большому удивлению, мы узнали, что бомбардировки уже начались, начались без ведома и участия главнокомандующего группой армий, без учета той обстановки, в которой немецкие солдаты вели тяжелые бои на румынской территории, без учета положения, в которое попадали, по сути дела, брошенные теперь на произвол судьбы тыловые органы группы армий!

Лишь много позже, находясь в плену, я случайно узнал обстоятельства этого дела. Оказывается, Гитлер после моего телефонного звонка 23 августа сам поднял вопрос о бомбардировках Бухареста вечером того же дня в разговоре с Герингом. Тот немедленно связался по телефону с генералом Герстенбергом, который был одновременно и нашим военно-воздушным атташе в Румынии. В этом разговоре генерал Герстенберг, по-видимому, снова слишком поверхностно охарактеризовал обстановку и потребовал применения пикирующих бомбардировщиков, не задумываясь над последствиями этого шага. Геринг, тоже не задумываясь, отдал приказ. Я же был отодвинут в сторону.

Последствия оказались катастрофическими! Румынские войска получили от своего короля приказ обращаться со всеми немцами, как с врагами, разоружать их и вступать с ними в бой. Изменили свое отношение к нам даже те слои румынскою населения, которые до сих пор не одобряли решений своего правительства и относились к нам лояльно. 25 августа Румыния объявила войну Германии! Так наши недавние союзники превратились в новых врагов. Хаос достиг своего апогея.

Фриснер Г. Проигранные сражения. М., 1966.

20 августа началась Ясско-Кишиневская операция. Перешли в наступление войска 2-го и 3-го Украинских фронтов. Одновременно силами ВВС Черноморского флота был нанесен удар по Констанце - основной военно-морской базе Румынии.

По данным разведки, в порту Констанца в это время находилось до 150 боевых кораблей, вспомогательных судов и плавсредств. Около 50 кораблей и судов базировалось в Сулине. Словом, в двух этих румынских портах располагались основные силы вражеского флота.

Удар был продуман до мелочей. Было решено вначале бомбить Сулину. Туда направили четыре группы штурмовиков - около 30 Ил-2, в сопровождении истребителей. Пока враг отбивал эту атаку, одиночные самолеты 5-го минно-торпедного авиаполка сбрасывали дымовые бомбы на Констанцу, ослепляя вражескую зенитную артиллерию. Большая часть фашистских истребителей была оттянута на Сулину. Этим воспользовались основные силы нашей авиации. 13-я дивизия пикировщиков, состоявшая из 59 самолетов, под прикрытием 77 истребителей налетела на Констанцу. Удары наносились тремя группами. Было уничтожено и повреждено около 70 боевых кораблей и судов, причинены большие разрушения в порту. Удары флотской авиации по Констанце и Сулине продолжались до 25 августа. Оба фашистских порта были, по сути дела, парализованы.

…Быстрое продвижение советских войск предрешило судьбу профашистского правительства Антонеску. 23 августа в Румынии вспыхнуло вооруженное восстание. Положение немецких войск в Румынии стало шатким. Однако гитлеровское руководство еще не теряло надежды на восстановление своих утраченных политических и военных позиций. По приказу Гитлера немецкие войска начали наступление на Бухарест, а их авиация обрушила бомбовые удары на румынскую столицу. Тогда вновь сформированное правительство Румынии объявило фашистской Германии войну. В районе Бухареста и Плоешти начались бои между вчерашними союзниками - немецкими и румынскими частями.

После окружения кишиневской группировки войска 2-го и 3-го Украинских фронтов продолжали наступление в юго-западном и западном направлениях.

Командующий Черноморским флотом действующие в бассейне Дуная силы разделил на две группировки. Дунайская военная флотилия должна была продвигаться вверх по Дунаю, чтобы оказать помощь войскам 3-го Украинского фронта в переправе через реку, а сформированная Резервная военно-морская база Черноморского флота (командир — капитан 1 ранга А. В. Свердлов) получила задачу закрепиться в Вилково, а затем захватить Сулину и обеспечить свободу плавания в дельте и нижнем течении Дуная.

26 августа корабли флотилии заняли Тулчу, а отряд из шестнадцати бронекатеров и 384-й отдельный Николаевский батальон морской пехоты 27 августа овладели портом Сулина. Румынская речная флотилия капитулировала, и мы полностью овладели нижним течением Дуная. Приморская группировка противника была полностью окружена.

Важнейшими особенностями боевой деятельности сил Черноморского флота по овладению дельтой Дуная явились быстрое переразвертывание сил, стремительные темпы продвижения и умелое ведение самостоятельных действий до установления непосредственного контакта с сухопутными войсками. Это помогло черноморцам выйти к важнейшим дунайским портам и овладеть ими еще до подхода войск 3-го Украинского фронта. Днем 25 августа командующий Дунайской военной флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков доносил из Килии наркому ВМФ и командующему Черноморским флотом: «Частей армии нет. Прошу уточнить обстановку на фронте».

Морская группа при штабе 3-го Украинского фронта тоже получила сообщение:

«Доложите Бирюзову:

Килия занята десантом, и пока войска 46-й армии не вышли к Дунаю, положение Горшкова напряженное».

Перед Советскими Вооруженными Силами был открыт путь на Балканы.

Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М., 2000.

Имея указания Ставки, Генштаб должен был учитывать складывающуюся в той или иной стране ситуацию, все сложные политические вопросы и даже - где больше, где меньше - участвовать в их разрешении. О новой обстановке, в которой теперь наступали войска, нам не раз напоминали в Ставке. Многократно был предупрежден и Р.Я. Малиновский, фронт которого являлся основной силой в Румынии и Венгрии, о том, какая особой важности политическая задача возложена на его войска.

Двум нашим фронтам - 2-му и 3-му Украинским - противостояла группа немецко-фашистских армий «Южная Украина». В состав ее входили две немецкие (8-я и 6-я) и две румынские (4-я и 3-я) армии, 17-й отдельный армейский корпус немцев и многие другие пехотные и специальные части.

Устойчивость войск противника была весьма значительной. Об этом свидетельствовали прошедшие бои. Долгое время группой армий «Южная Украина» командовал один из наиболее способных немецких военачальников генерал-полковник Шернер - впоследствии он яростно сопротивлялся советским войскам в Чехословакии даже после приказа о полной капитуляции Германии. В конце июля Шернера сменил генерал Фриснер. Гитлеровское командование надеялось, что такая замена принесет пользу:

Фриснер был известен как военачальник, обладавший большим боевым опытом, хотя он и потерпел перед тем неудачи в Прибалтике, где возглавлял группу армий «Север». По всей полосе группы армий «Южная Украина» круглосуточно строились оборонительные сооружения; на отдельных направлениях вновь создаваемые полевые позиции сочетались с заблаговременно усиленными укрепленными районами.

При разработке плана операций на Балканах кроме обычных элементов обстановки приходилось учитывать и еще одно обстоятельство: вероятность так называемого «балканского варианта» действий наших союзников. Этот вариант предусматривал одновременное открытие второго фронта и вторжение войск союзников в страны Балканского полуострова. Уинстон Черчилль в общем виде изложил «балканский вариант» еще на Тегеранской конференции и теперь настаивал на его проведении. В случае если «балканский вариант» был бы осуществлен, главную роль на полуострове играли бы англо-американские вооруженные силы. Советскому Союзу пришлось бы преодолевать значительные трудности политического характера и проделать большую работу для согласования действий союзных армий. Не исключалось также, что союзники предпримут за нашей спиной попытки договориться с румынским правительством. Вскоре, кстати, нам стало известно, что кое-что в этом направлении уже делается.

Были трудности и по координации усилий Советских Вооруженных Сил. Взгляд на карту убеждал, что потребуются одновременные действия на юг — в интересах освобождения Болгарии и Югославии и на запад — с целью разгрома немецко-фашистских войск в Венгрии, Австрии и Чехословакии. Силы, таким образом, на какое-то время разбрасывались. При этом было ясно, что нашим войскам придется сражаться на весьма широком фронте в крайне неблагоприятных для наступления условиях местности, поскольку горы, реки и многочисленные населенные пункты предоставляли противнику возможность успешно обороняться.

Наряду с чисто военной и морально-политической подготовкой Красной Армии к освободительной миссии на территории стран - сателлитов гитлеровской Германии предпринимались и меры дипломатического порядка, которые расшатывали устои гитлеровской коалиции. В частности, 13 мая 1944 г. правительства Советского Союза, Великобритании и США обратились к Венгрии, Румынии, Болгарии и Финляндии с заявлением. В нем говорилось, что нынешняя политика правительств этих стран существенно укрепляет германскую военную машину. В то же время эти страны могут сократить срок войны в Европе, уменьшить количество своих собственных жертв и содействовать победе союзников. Для этого они должны выйти из войны, прекратить пагубное для них сотрудничество с Германией и оказывать сопротивление гитлеровцам всеми доступными им средствами. Страны-сателлиты были предупреждены, что им необходимо уже сейчас решить, будут они упорствовать в своей нынешней безнадежной и гибельной политике или внесут вклад в общую победу союзников и тем самым смогут избежать ответственности за участие в войне на стороне гитлеровцев. Этот шаг союзных держав имел большой политический эффект, так как помог существенно укрепить позиции сил Сопротивления.

…Положение на направлении главного удара 2-го Украинского фронта очень беспокоило Генеральный штаб. В середине дня 21 августа мы, как обычно, связались по телефону со штабами наступающих фронтов и уточнили обстановку. Вскоре нам предстояло ехать в Кремль на доклад. Начальник штаба 2-го Украинского фронта М. В. Захаров оценивал обстановку оптимистично, полагая, что перед хребтом Маре наши войска не задержатся и вот-вот ускоренно двинутся вперед. Он доложил также, что с часу на час ожидает сообщения об овладении Яссами, и оказался прав.

В 15 часов мы с А. И. Антоновым были в кабинете Верховного Главнокомандующего. Когда дошла очередь до обстановки на юго-западе, И.В. Сталин, внимательно изучив карту, потребовал напомнить командующим 2-м и 3-м Украинскими фронтами, а также представителю Ставки о главной задаче руководимых ими войск: как можно скорее окружить противника. Он продиктовал: «...Сейчас главная задача войск 2-го и 3-го Украинских фронтов состоит в том, чтобы объединенными усилиями двух фронтов быстрее замкнуть кольцо окружения противника в районе Хуши, после чего сужать это кольцо с целью уничтожения или пленения кишиневской группировки противника».

Поскольку прорыв вражеской обороны по хребту Маре мог вызвать соблазн бросить главные силы 2-го Украинского фронта для преследования румынских войск в направлении на Роман и Фокшаны, а 3-го Украинского фронта - на Тарутино и Галац, Верховный Главнокомандующий подчеркнул: «Ставка требует основные силы и средства обоих фронтов привлечь для выполнения этой главнейшей задачи, не отвлекая сил для решения других задач. Успешное решение задачи разгрома кишиневской группировки противника откроет нам дорогу к основным экономическим и политическим центрам Румынии».

Мы особо внимательно отнеслись к этому указанию: ведь Генштабу предстояло контролировать, как выполняются указания Ставки.

Заключая диктовку, И. В. Сталин сказал: «Перед вашими обоими фронтами действует около 44 дивизий противника, из которых 6 дивизий уже разбито. Вы же имеете 87 дивизий, и, кроме того, у вас значительное превосходство над противником в артиллерии, танках и авиации. Таким образом, вы имеете все возможности для успешного решения указанной задачи и должны эту задачу решить».

Представителю Ставки Маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко было приказано следить за неуклонным выполнением этой директивы.

Пока мы докладывали об обстановке, с фронтов поступили новые данные. К 15 часам были взяты Яссы - мощный узел обороны противника. Из-за правого фланга выдвинувшихся вперед войск 27-й армии С.Г. Трофименко начали поворачивать на запад, обходя укрепленный Тыргу-Фрумос, части 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова. Они должны были сломить оборону противника и с западного направления обеспечить действия главных сил фронта. 6-я танковая и 27-я армии вклинились в оборону противника до 49 км, прорвали ее и вышли на оперативный простор. Теперь они могли непосредственно перехватить наиболее вероятные пути отхода противника на запад и юг и разгромить его войска, стремившиеся избежать намечавшегося окружения.

Значительно продвинулся вперед и 3-й Украинский фронт: глубина его прорыва на направлении действий 4-го гвардейского мехкорпуса, которым командовал генерал В.И. Жданов, достигла 50 км. Фронт отсек 3-ю армию румын от войск 6-й немецкой армии.

Директива Ставки была очень своевременной для организации действий фронтов. К исходу 21 августа противник был уже не в состоянии удержать занимаемые им выгодные позиции по хребту Маре и под напором армий 2-го Украинского фронта начал отход. Войска Р.Я. Малиновского с 6-й танковой армией и 18-м танковым корпусом в авангарде ринулись за ним, не останавливая преследования и в ночь на 22 августа и весь следующий день. Мощь удара главных сил фронта была дополнена ударом перешедшей в наступление 4-й гвардейской армии И.В. Галанина. Действуя вдоль левого берега Прута, она обеспечила операцию фронта с востока и вместе с тем дробила оборону кишиневской группировки противника ударом с севера на юг. К исходу дня войска 2-го Украинского фронта углубились в оборону противника на 60 км и расширили прорыв до 120 км.

Армии 3-го Украинского фронта стремительно продвигались с востока к переправам на Пруте. Опрокидывая сопротивление румынских и немецких войск, их подвижные части к исходу 22 августа на 80 км вклинились в глубину расположения противника и преодолели три четверти расстояния до своей цели. На левом фланге войска фронта во взаимодействии с Дунайской военной флотилией успешно форсировали Днестровский лиман.

Таким образом, в течение 22 августа отчетливо обозначились контуры огромного окружения, которое составляло суть разработанной Ставкой советского Верховного Главнокомандования операции по разгрому группы немецко-фашистских армий «Южная Украина» под Яссами и Кишиневом.

Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1989.

Ясско-Кишинёвская операция началась рано утром 20 августа 1944 года с мощного артиллерийского наступления, первая часть которого заключалась в подавлении вражеской обороны перед атакой пехоты и танков, а вторая - в артиллерийском сопровождении атаки. В 7 часов 40 минут, советские войска, сопровождаемые двойным огневым валом, перешли в наступление с Кицканского плацдарма и из района западнее Ясс.
Артиллерийский удар был настолько силён, что первая полоса немецкой обороны была полностью уничтожена. Вот как описывает состояние немецкой обороны в своих воспоминаниях один из участников тех боёв:
Когда мы двинулись вперёд, то на глубину примерно десять километров местность была чёрной. Оборона противника практически была уничтожена. Вражеские траншеи, вырытые в полный рост, превратились в мелкие канавы, глубиной не более чем по колено. Блиндажи были разрушены. Иногда попадались чудом уцелевшие блиндажи, но находившиеся в них солдаты противника были мертвы, хотя не видно было следов ранений. Смерть наступала от высокого давления воздуха после разрывов снарядов и удушья.

Немецкое командование, пытаясь остановить продвижение советских войск в районе Ясс, бросило в контратаки три пехотные и одну танковую дивизии. Но это не изменило положения. На второй день наступления ударная группировка 2-го Украинского фронта вела упорную борьбу за третью полосу на хребте Маре, а 7-я гвардейская армия и конно-механизированная группа - за Тыргу-Фрумос. К исходу 21 августа войска фронта расширили прорыв до 65 км по фронту и до 40 км в глубину и, преодолев все три оборонительные полосы, овладели городами Яссы и Тыргу-Фрумос, тем самым взяв два мощных укреплённых района за минимальный срок. 3-й Украинский фронт успешно продвигался на южном участке, на стыке 6-й немецкой и 3-й румынской армий.
21 августа Ставка ВГК издала директиву, согласно которой было необходимо «объединёнными усилиями двух фронтов быстрее замкнуть кольцо окружения противника в районе Хуши, после чего сужать это кольцо с целью уничтожения или пленения кишинёвской группировки противника».

К исходу второго дня операции войска 3-го Украинского фронта изолировали 6-ю немецкую армию от 3-й румынской, замкнув кольцо окружения 6-й немецкой армии у села Леушены. Её командующий бежал, бросив войска. Активно фронтам помогала авиация. За два дня советские лётчики совершили около 6350 вылетов. Авиация Черноморского флота наносила удары по румынским и немецким кораблям и базам в Констанце и Сулине. Немецкие и румынские войска понесли большие потери в живой силе и боевой технике, особенно на главной полосе обороны, и начали поспешно отступать. За первые два дня операции были полностью разгромлены 7 румынских и 2 немецких дивизии.

Командующий группой армий «Южная Украина» Фриснер, подробно проанализировав обстановку после первого дня наступления советских войск, понял, что сражение складывается не в пользу группы армий и принял решение отвести войска группы армий за Прут и, несмотря на отсутствие приказа Гитлера, довёл свой приказ до войск 21 августа. На следующий день, 22 августа, дал разрешение на отвод войск группы армий и Генеральный штаб, но было уже поздно. К тому времени ударные группировки советских фронтов уже перехватили основные пути отхода на запад. Немецкое командование проглядело возможность окружения своих войск в районе Кишинёва. В ночь на 22 августа моряки Дунайской военной флотилии совместно с десантной группой 46-й армии успешно форсировали 11-километровый Днестровский лиман, освободили город Аккерман и начали развивать наступление в юго-западном направлении.

23 августа советские фронты вели бои с целью замкнуть кольцо окружения и продолжать продвижение на внешнем фронте. 18-й танковый корпус в тот же день вышел в район Хуши, 7-й механизированный корпус - к переправам через Прут в районе Леушен, а 4-й гвардейский механизированный корпус - к Леово. 46-я армия 3-го Украинского фронта оттеснила войска 3-й румынской армии к Чёрному морю, и она 24 августа прекратила сопротивление. В этот же день корабли дунайской военной флотилии высадили десант в Жебрияны – Вилково. Также 24 августа 5-я ударная армия под командованием генерала Н. Э. Берзарина заняла Кишинёв.

24 августа был завершён первый этап стратегической операции двух фронтов - прорыв обороны и окружение ясско-кишинёвской группировки немецко-румынских войск. К исходу дня советские войска продвинулись на 130-140 км. В окружении оказалось 18 дивизий. 24-26 августа Красная армия вошла в Леово, Кагул, Котовск. К 26 августа вся территория Молдавии была занята советскими войсками.
В боях за освобождение Молдавии звание Героя Советского Союза было присуждено более чем 140 бойцам и командирам. Шестеро советских воинов стали полными кавалерами ордена Славы: Г. Алексеенко, А. Виноградов, А. Горскин, Ф. Динеев, А. Карасёв и С. Скиба.
Молниеносный и сокрушительный разгром немецко-румынских войск под Яссами и Кишинёвом до предела обострил внутриполитическую обстановку в Румынии. Режим Иона Антонеску потерял всякую опору в стране. Многие высшие государственные и военные деятели Румынии ещё в конце июля установили связь с оппозиционными партиями, антифашистами, коммунистами и начали обсуждать подготовку к восстанию. Быстрое развитие событий на фронте ускорило наступление антиправительственного восстания, которое вспыхнуло 23 августа в Бухаресте. Король Михай I занял сторону восставших, приказал арестовать Антонеску и пронацистских генералов. Было сформировано новое правительство Константина Сэнэтеску с участием национал-царанистов, национал-либералов, социал-демократов и коммунистов.

Новое правительство объявило о выходе Румынии из войны на стороне Германии, принятии условий мира, предлагаемых союзниками, и потребовало от немецких войск в кратчайшие сроки покинуть территорию страны. Немецкое командование отказалось выполнить это требование и предприняло попытку подавить восстание. Утром 24 августа немецкая авиация подвергла бомбардировке Бухарест, и днём немецкие войска перешли в наступление.

Советское командование направило 50 дивизий и основные силы обеих воздушных армий вглубь Румынии на помощь восстанию, а 34 дивизии были оставлены для ликвидации окружённой группировки. К исходу 27 августа окружённая восточнее Прута группировка перестала существовать.
К 28 августа была уничтожена и та часть немецких войск, которой удалось переправиться на западный берег Прута с намерением пробиться к Карпатским перевалам.
Наступление советских войск на внешнем фронте все более нарастало. Войска Второго Украинского фронта развивали успех в сторону Северной Трансильвании и на фокшанском направлении, 27 августа заняли Фокшаны и вышли на подступы к Плоешты и Бухаресту. Соединения 46-й армии Третьего Украинского фронта, наступая на юг по обоим берегам Дуная, отрезали пути отхода разбитым немецким войскам к Бухаресту.

Черноморский флот и Дунайская военная флотилия содействовали наступлению войск, высаживали десанты, наносили удары морской авиацией. 28 августа были взяты города Брэила и Сулина, 29 августа - порт Констанца. В этот день была завершена ликвидация окруженных войск противника западнее реки Прут. На этом Ясско-Кишинёвская операция завершилась.
Ясско-Кишинёвская операция оказала большое влияние на дальнейший ход войны на Балканах. В ходе неё были разгромлены основные силы группы армий «Южная Украина», выведена из войны Румыния, были освобождены Молдавская ССР и Измаильская область Украинской ССР. Хотя к концу августа бо́льшая часть Румынии всё ещё находилась в руках немцев и пронацистских румынских сил, они уже не смогли организовать на территории страны мощных оборонительных рубежей. 31 августа войска 2-го Украинского фронта вступили в Бухарест, занятый румынскими повстанцами.

Ясско-Кишинёвская операция вошла в историю военного искусства как «Ясско-Кишинёвские Канны». Она характеризовалась искусным выбором направлений главных ударов фронтов, высоким темпом наступления, быстрым окружением и ликвидацией крупной группировки противника, тесным взаимодействием всех видов войск. По результатам операции 126 соединений и частей удостоены почётных наименований Кишинёвских, Ясских, Измаильских, Фокшанских, Рымникских, Констанцских и других. В ходе операции советские войска потеряли 12,5 тысяч человек, тогда как немецкие и румынские войска лишились 18 дивизий. 208600 немецких и румынских солдат и офицеров попали в плен.
Сразу же после завершения Ясско-Кишинёвской операции началось послевоенное восстановление хозяйства Молдавии, на которое из бюджета СССР в 1944-45 годах было выделено 448 млн рублей. Продолжились и социалистические преобразования, начатые в 1940 и прерванные румынским вторжением. К 19 сентября 1944 года частями Красной Армии при помощи населения было восстановлено железнодорожное сообщение и мосты через Днестр, взорванные отступающими немецко-румынскими войсками. Воссоздавалась промышленность. В Молдавию в 1944-45 годах поступило оборудование 22 крупных предприятий. Были восстановлены 226 колхозов в левобережных районах и 60 совхозов. Крестьянство получило, в основном из России, семенную ссуду, крупный рогатый скот, лошадей и т. п. Однако последствия войны и засуха при сохранении системы обязательных государственных хлебозаготовок привели к массовому голоду и резкому росту смертности населения.