Исторический жанр достигает высочайшего развития к концу V в. до н. э. у ФУКИДИДА (ок. 460 – ок. 396 гг. до н. э.). Он происходил из знатного фракийского рода и получил риторическое и философское образование. В 424 г. до н. э. Фукидид был избран в коллегию десяти стратегов (т. е. членом афинского правительства) и получил под свое командование афинские военные силы во Фракии, но после их поражения от спартанцев был осужден в Афинах за измену и приговорён к пожизненному изгнанию. Оставшуюся часть жизни провел во Фракии, посвятив весь досуг написанию исторического труда.

В отличие от Геродота Фукидид, определяя предмет исследования, не выходит за границы эллинского мира. Его труд – повествование о Пелопоннесской войне (394/3–391/390 до н. э.), т. е. о недавней, «современной» истории. Названия это сочинение, по-видимому, не имело.

Историк начал свой труд, по его собственным словам, сразу же после начала войны, убедившись в ее исключительном значении, и продолжал собирать материалы на протяжении всей войны. Фукидид писал современную историю как очевидец. Он приводит подлинные тексты договоров, надписи и другие источники, ссылается на поэтов и логографов, полемизирует с Геродотом, правда, не называя его имя. Фукидид, в частности, писал, что он не считает правильным передавать услышанное от первого встречного.

Труд Фукидида сохраняет свойственный всей античности характер художественного повествования, за исключением так называемой «Археологии», своеобразного введения, в котором говорится о важности выбранной темы, а также о предыстории Пелопоннесской войны.

Композиция труда Фукидида обусловлена принципом изложения военных событий по летним кампаниям. Автор достигает драматизма повествования с помощью контрастной группировки событий и разработки отдельных эпизодов: надгробной речи Перикла, описания эпидемии чумы, сицилийской катастрофы. Последние два эпизода считаются шедеврами мировой литературы.

Прямая речь персонажей, включенная в историческое повествование, – характерная особенность сочинения Фукидида.

Речи, часто субъективные, – средство исторического осмысления событий, своеобразный психологический комментарий к ним. Иногда в речах излагается концепция автора, причём и здесь он верен своему принципу максимального самоустранения, высказывая собственное мнение от лица разных персонажей, чтобы осветить вопрос с противоположных точек зрения. В таких случаях позиция автора скрыта, его цель – лишь показать, что его персонажи могли или должны были сказать. Здесь важна историческая правда, а не точность изложения. В речах своих персонажей Фукидид даёт блестящие образцы политического красноречия.

Автор противопоставляет собственную версию истории, метод и тему трудам, темам и методу предшественников: Гомера, логографов и Геродота. Свой метод Фукидид определяет словом «описывать», а метод логографов и Геродота – словом «слагать». Он подчеркивает этим, что логографы чисто механически, без критической проверки «составляют вместе» добытые ими сведения, заботясь только о занимательности информации, а не о её надёжности. Фукидид заявляет, что не будет приукрашивать и преувеличивать события, и исключает из своего труда все мифическое и анекдотическое.

Фукидид считает события, отстоявшие от него всего лишь на одно поколение, отдалёнными, а сведения о них – не заслуживающими доверия. Ограничивая свою тему историей Пелопоннесской войны, современником и участником которой он был, автор отказывается от описания истории и этнографии варварских племен, чему посвятили свои труды Геродот и логографы. В сочинении Фукидида задача историка сводится главным образом к изучению недавнего прошлого в поиске причин событий настоящего.

Фукидид – родоначальник прагматической, научной историографии, основанной на рационалистических методах объяснения событий и тщательном отборе достоверных свидетельств.

Для неё характерны две особенности. Первая заключается в понимании истории как цепи событий, в которых отражена борьба индивидов за власть и государств – за преобладание и господство. В качестве общего провозглашался вывод: все люди, как в частной, так и в публичной жизни действуют из стремления к власти и почестям, к богатству, наконец, из страха. Иначе говоря, поскольку человеческая природа всегда равна себе, то и побудительные мотивы в политике неизменно будут тождественными. Второй чертой прагматической истории является «практическая полезность», заключённая в непреходящей ценности её уроков.

Поглощение внимания историков событийным уровнем имело для историографии, по крайней мере, три последствия:

превращение политической и военной истории в единственный объект изучения;

осмысление государства как единства двух неравнозначных частей: активного меньшинства (должностных лиц), определяющего исторические судьбы страны, и инертного большинства («народа»), выступавшего либо послушным инструментом, либо помехой на пути замыслов и дел первых;

объяснение исторического процесса психологическими мотивами действующих лиц.

Стремясь сделать понятным ход событий, Фукидид отказывается от биографических и политических подробностей. Психологические, моральные и социальные качества человеческой натуры являются для него последними причинами событий. Если враждующие партии в Элладе возлагали ответственность за начало войны друг на друга, то Фукидид ставит вопрос о возникновении войны иначе. Он различает причины и непосредственные поводы, из-за которых разразилась война (так, античная медицина различала «истинную причину» болезни, «внешнюю», возбуждающую её причину и простые симптомы). Как ученик Гиппократа, Фукидид устанавливает «диагноз» явления и даёт точную картину «болезни» полиса, имеющей свойство повторяться.

Объективная причина войны – это тайная борьба противоположных сил, приведших политическую жизнь Эллады к болезненному кризису. Познание этой причины поднимает историка над борьбой партий и снимает вопрос о виновниках войны. Отсюда возникают требования наибольшей точности в исследовании событий прошлого и современности, а также критической оценки показаний свидетелей. Последних нужно выбирать не случайно, но принимая во внимание их предубеждения и силу памяти во избежание ошибок и воздерживаясь от собственного мнения.

Фукидид заявляет, что его цель – «отыскание истины», но, несмотря на провозглашаемое стремление к точности и беспристрастности, он часто субъективен. Мы находим у него односторонний подбор событий, и даже намеренное замалчивание некоторых фактов (например, договоров афинян с персами). Духовное превосходство Афин даёт им право на гегемонию в Элладе – таково убеждение Фукидида, которое он хочет внушить читателю. Почему же всё-таки война была проиграла? Преемники Перикла не справились с поставленными перед ними задачами. Результатом длительной междоусобной войны стало, по словам Фукидида, вырождение человеческой натуры. Честолюбие, жадность, корыстолюбие наследников Перикла сделали Афины самым ненавистным из греческих государств: теперь вся Эллада единодушно желала уничтожения афинской мощи.

В неизменности свойств человеческой натуры Фукидид видит залог пользы от своего труда в будущем. Он ставит себе практическую задачу: сообщить государственным деятелям необходимые знания о психологии и поведении отдельных личностей и политических групп. Человеческая натура, независимо от племени, рода, пола и возраста её носителей, имеет некоторые общие черты: стремление к свободе, эгоизм, зависть, мстительность, жестокость, безрассудные надежды и стремления, желание властвовать над другими. Человеческая натура – неизменно эгоистична. Она развивается с возрастом и незаметно приспосабливается к обстоятельствам, под давлением которых либо изменяется в направлении к «зверству» и вырождению, либо облагораживается под влиянием стремления к свободе, как в перикловых Афинах. Свойство человеческой натуры угнетать окружающих (сильный всегда господствует над слабым) – вот психологический принцип истории, устанавливаемый Фукидидом.

В политической истории (так же как и в космосе) господствуют стихийные силы (непредвиденные стечения обстоятельств, землетрясения, эпидемии и т. д.), которые нарушают каузальные, или причинные, связи исторических событий. «Слепой случай» проявляется не только во внезапных ударах судьбы, но и в человеческом поведении. Он иррационален и не подчинен этическим нормам. Эта безличная сила оказывает решающее влияние на успех человеческих замыслов, она может вредить или помогать людям. Напротив, всё то, что в истории восходит к людским планам и решениям, историк выводит из законов человеческого мышления, расчётов и воли. События, представлявшиеся современникам трагическими несчастьями, он раскрывает как необходимые и неизбежные. Однако великие люди, выдающиеся государственные деятели могут, с точки зрения Фукидида, предвидеть ход исторических событий и влиять на них.

Если им на время удаётся обуздать «заносчивость» демоса и «раздражение» толпы, то наступает краткий период процветания. Но затем события вновь набирают силу, достигая кульминации во время войн и междоусобиц, за чем следуют возмездие и катастрофа.

Заслугой Фукидида как историка считается использование им документальных источников (текстов договоров, официальных постановлений и других документов), установление хронологии, а также применение открытого им метода реконструкции прошлого путём ретроспективных заключений, опирающихся на характеристику сохранившихся пережитков. Во введении к истории Пелопоннесской войны Фукидид подтверждает свои соображения о культурном состоянии Древней Эллады ссылками на обычаи наиболее отсталых племен, могильные находки, местоположение эллинских городов. Фукидид отказывается от традиционных представлений о древности, почерпнутых главным образом из эпоса, и смело ставит на их место собственные «обратные заключения», сделанные на основании определения роли Афин в эпоху греко-персидских войн. Истоки могущества Афин он видит в их исторической заслуге спасения Эллады при Марафоне и Саламине. Фукидид излагает историю соперничества Афин и Спарты и показывает, как усиление Афин привело к роковому конфликту двух держав. В знаменитой надгробной речи (эпитафии), посвященной Периклу, Фукидид рисует картину «золотого века» афинской демократии под руководством её великого вождя. Этот исторический момент – вершина духовной мощи Афин, с которой Фукидид обозревает весь ход войны, взгляд на светлое прошлое перед лицом грядущих трагических событий.

Фукидид (др.-греч. , ок. 460 - ок. 400 до н. э.) - крупнейший древнегреческий историк, основатель исторической науки, автор «Истории Пелопоннесской войны».

Биография

Год рождения Фукидида в точности неизвестен. Если основываться на свидетельстве писательницы Памфилы, он родился около 470 до н. э.; из слов же его биографа Маркеллина следует заключить, что он родился около 450 до н. э. Сам историк говорит, что в начале Пелопоннесской войны (431 до н. э.) он был уже во вполне зрелом возрасте и мог понимать и наблюдать совершающиеся события; кроме того, известно, что в 424 до н. э. Фукидид был стратегом, то есть имел тогда не менее 30 лет от роду. Вероятнее всего он родился около 460-455 г. до н. э. Таким образом, его молодость совпала с веком Перикла: он был современником Еврипида, софистов и Сократа.

Биография Фукидида в точности неизвестна. Сообщения его биографов, из которых главный - некий Маркеллин, не внушают доверия. Главными, достоверными сведениями являются сообщения самого историка, сделанные мимоходом.

Принадлежал Фукидид к богатой и знатной фамилии: его предком был фракийский царь Олор, и он находился в родстве с семьёй Мильтиада. Сын Олора, из аттического дема Галимунта. Фукидид обладал большими материальными средствами; во Фракии ему принадлежали золотые прииски и он пользовался там влиянием. В Афинах, по-видимому, он стоял близко к влиятельным лицам, в том числе, вероятно, и к Периклу, замечательную характеристику которого он представил.

Фукидид, как это доказывает его труд, получил прекрасное образование. Достигнув зрелого возраста, он принял участие в государственных и военных делах. Первые годы Пелопоннесской войны историк провёл в Афинах; во время эпидемии чумы, разразившейся на второй год войны, он сам заболел этой страшной болезнью, которую потом описал. Когда спартанский полководец Брасид перенёс военные действия во Фракию (424 г.), Фукидид командовал эскадрой у острова Фасоса; он не успел предотвратить переход Амфиполя на сторону Брасида (приняв лишь меры к защите Эйона). Принуждённый, вследствие этого, отправиться в изгнание, он поселился в своём фракийском поместье, где на досуге мог составлять и обрабатывать свой труд, спокойно, в качестве зрителя, наблюдать за обеими воюющими сторонами и, в особенности, ближе стать к пелопоннесцам. Он посетил, по-видимому, многие места, бывшие театром войны, двор македонского царя Архелая, Сицилию и в частности Сиракузы, как это можно заключить по живому и точному описанию их окрестностей и осады. 20 лет провёл Фукидид в изгнании. По окончании Пелопоннесской войны (404 г.), вследствие амнистии (общей или, по некоторым известиям, особой, по предложению Энобия) он мог вернуться на родину, но вскоре умер (ок. 399-396; во всяком случае не позже 396 года, ибо он не знает восстановления Длинных стен Кононом и извержения Этны 396 г.), по мнению одних - в Афинах, по мнению других - на чужбине, во Фракии, или по дороге на родину. Есть известие, что умер он насильственной смертью.

«История Пелопоннесской войны»

Фукидид написал «Историю Пелопоннесской войны», современником и очевидцем которой он был. По собственному его заявлению, он начал свой труд тотчас по возникновении войны, будучи заранее уверен в её важном значении. Тем не менее вопрос о времени составления и обработки его «Истории» принадлежит к числу спорных. Ульрих (в середине 40-х годов XIX в.) доказывал, что сначала Фукидид под войной пелопоннесцев с афинянами разумел лишь первый период, так называемую Архидамову войну, и первые книги написал после Никиева мира (421 г.), думая, что война уже закончилась, а потом продолжал свой труд.

Это мнение, многими поддержанное, встретило и возражения, главным образом со стороны Классена и Эд. Мейера. Впрочем, разногласие в сущности не так велико, как кажется, ибо последователи Ульриха соглашаются, что Фукидидом впоследствии делались вставки, а Классен и его сторонники признают, что отдельные части могли быть набросаны историком, как материал для последующей обработки, раньше окончания войны.

Фукидид - известный историк Древней Греции, о жизненном пути которого сохранились весьма скудные сведения. Так, неизвестно, в какой год он появился на свет. Его биограф, некто Маркеллин, утверждает, что это произошло около 450 г., писательница Памфила говорила о примерно 470 г. до н. э. Сам же Фукидид говорил о своей зрелости во время начала Пелопоннесской войны, т.е. в 431 до н. э. Есть сведения, что в 434 г. до н. э. Фукидид являлся стратегом, а это означает, что ему было тогда как минимум 30 лет. Скорее всего, будущий историк родился около 460-455 г. до н. э. Самыми достоверными сведениями о жизненном пути Фукидида можно считать его собственные высказывания, написанные по тому или иному поводу. Считается, что его биографы, включая вышеупомянутого Маркеллина, далеки от точности.

Фукидид был продолжателем знатного рода. Среди его далеких предков числился царь Фракии Олор. Там же, на побережье, их семье принадлежали золотые рудники, что делало ее жизнь безбедной. Вероятнее всего, Фукидид и его близкие являлись частью ближайшего окружения Перикла и других влиятельных лиц. Историк был обладателем превосходного образования: об этом свидетельствуют его труды. Биографических данных о его обучении и тем более о детских годах нет. Древние авторы передают обстоятельства встречи юного Фукидида с Геродотом. На публичных слушаниях «Историй» великого исследователя пылкий Фукидид прослезился от восторга, что было замечено первым. Авторы утверждают, что Геродот поздравил запиской его отца - с сыном, столь горячо стремящимся к познаниям.

Отучившись в Афинах и повзрослев, Фукидид включился в политическую жизнь. Он выступал за умеренно-олигархическое управление, разумно упорядоченную власть, не приветствовал демократию в радикальных ее проявлениях. В годы Пелопоннесской войны был назначен стратегом и командующим афинской эскадры. Этот период ознаменовался для Фукидида серьезными неприятностями: как стратег он не смог противостоять атаке спартанцев, и сограждане обвинили его во всех грехах. У самого Фукидида можно найти краткое описание этой полной драматизма ситуации в 4-ой книге «Истории», причем никаких попыток оправдания своих действий он не предпринял.

Суровый приговор афинян вынудил его покинуть город и на 20 лет обосноваться в своем поместье во Фракии. Там он занимался историческими трудами, продолжал следить за войной, но уже в качестве наблюдателя, наверняка посещал многие места, о которых говорится в его сочинениях, поскольку описания отличаются точностью и детальностью. По сравнению с Геродотом он уделял намного больше внимания фактической достоверности использованных сведений, видя в нахождении истины основную задачу деятельности историков. Соглашаясь с существованием божеств, он, тем не менее, не считал, что они непосредственно управляли действиями людей.

Относительно конца жизни Фукидида сведения весьма противоречивы. Так, есть данные, что он в 400 г. до н. э. возвратился в Афины после амнистии или, по крайней мере, имел такую возможность. Соответственно, смерть настигла его или по прибытии домой, или же во Фракии, или во время пути. Сохранились свидетельства о насильственном характере смерти Фукидида. Умер или был убит историк не позднее 396 г. до н. э. Могила его находится в Афинах, в усыпальнице рода Кимона. Его труд был опубликован посмертно, и присущая ему объективность позволяет причислить автора к крупнейшим историкам древней эпохи.

Биография из Википедии

Фукиди́д (др.-греч. Θουκυδίδης, ок. 460 - ок. 400 до н. э.) - крупнейший древнегреческий историк, основатель исторической науки, автор «Истории Пелопоннесской войны».

Год рождения Фукидида в точности неизвестен. Если основываться на свидетельстве писательницы Памфилы, он родился около 470 до н. э.; из слов же его биографа Маркеллина следует заключить, что он родился около 450 до н. э. Сам историк говорит, что в начале Пелопоннесской войны (431 до н. э.) он был уже во вполне зрелом возрасте и мог понимать и наблюдать совершающиеся события; кроме того, известно, что в 424 до н. э. Фукидид был стратегом, то есть имел тогда не менее 30 лет от роду. Вероятнее всего он родился около 460-455 г. до н. э. Таким образом, его молодость совпала с веком Перикла: он был современником Еврипида, софистов и Сократа.

Биография Фукидида в точности неизвестна. Сообщения его биографов, из которых главный - некий Маркеллин (живший в VI веке, т.е. на тысячу лет позже) не внушают доверия. Самыми достоверными сведениями считаются сообщения самого историка, сделанные мимоходом.

Принадлежал Фукидид к богатой и знатной фамилии: его предком был фракийский царь Олор, и он находился в родстве с семьёй Мильтиада. Сын Олора, из аттического дема Галимунта. Фукидид обладал большими материальными средствами; во Фракии ему принадлежали золотые прииски и он пользовался там влиянием. В Афинах, по-видимому, он стоял близко к влиятельным лицам, в том числе, вероятно, и к Периклу, замечательную характеристику которого он представил.

Фукидид, как это доказывает его труд, получил прекрасное образование. Достигнув зрелого возраста, он принял участие в государственных и военных делах. Первые годы Пелопоннесской войны историк провёл в Афинах; во время эпидемии чумы, разразившейся на второй год войны, он сам заболел этой страшной болезнью, которую потом описал. Когда спартанский полководец Брасид перенёс военные действия во Фракию (424 г.), Фукидид командовал эскадрой у острова Фасоса; он не успел предотвратить переход Амфиполя на сторону Брасида (приняв лишь меры к защите Эйона). Принуждённый, вследствие этого, отправиться в изгнание, он поселился в своём фракийском поместье, где на досуге мог составлять и обрабатывать свой труд, спокойно, в качестве зрителя, наблюдать за обеими воюющими сторонами и, в особенности, ближе стать к пелопоннесцам. Он посетил, по-видимому, многие места, бывшие театром войны, двор македонского царя Архелая, Сицилию и в частности Сиракузы, как это можно заключить по живому и точному описанию их окрестностей и осады. 20 лет провёл Фукидид в изгнании. По окончании Пелопоннесской войны (404 г.), вследствие амнистии (общей или, по некоторым известиям, особой, по предложению Энобия) он мог вернуться на родину, но вскоре умер (ок. 399-396; во всяком случае не позже 396 года, ибо он не знает восстановления Длинных стен Кононом и извержения Этны 396 г.), по мнению одних - в Афинах, по мнению других - на чужбине, во Фракии, или по дороге на родину. Есть известие, что умер он насильственной смертью.

«История Пелопоннесской войны»

Фукидид написал «Историю Пелопоннесской войны», современником и очевидцем которой он был. По собственному его заявлению, он начал свой труд тотчас по возникновении войны, будучи заранее уверен в её важном значении. Тем не менее вопрос о времени составления и обработки его «Истории» принадлежит к числу спорных. Ульрих (в середине 40-х годов XIX в.) доказывал, что сначала Фукидид под войной пелопоннесцев с афинянами разумел лишь первый период, так называемую Архидамову войну, и первые книги написал после Никиева мира (421 г.), думая, что война уже закончилась, а потом продолжал свой труд.

Это мнение, многими поддержанное, встретило и возражения, главным образом со стороны Классена и Эд. Мейера. Впрочем, разногласие в сущности не так велико, как кажется, ибо последователи Ульриха соглашаются, что Фукидидом впоследствии делались вставки, а Классен и его сторонники признают, что отдельные части могли быть набросаны историком, как материал для последующей обработки, раньше окончания войны.

«История Пелопоннесской войны» Фукидида состоит из 8 книг. I книга заключает в себе знаменитое введение - очерк древнейшей истории Греции, изложение поводов к войне и её действительных причин, очерк «Пятидесятилетия» (промежутка от Платейской битвы до начала Пелопоннесской войны) и разрыва между Афинами и Спартой; со II книги начинается история самой войны. Описание доведено до зимы 411 г. до н. э. и продолжено уже Ксенофонтом. Также продолжение Истории писал историк Кратипп.

Историографические принципы

В своём произведении Фукидид является одним из самых выдающихся и характерных представителей греческой мысли той эпохи, которая может быть названа эпохой «Просвещения»; это была пора нового философского движения, охватившего Грецию, критической мысли и рационализма. Цель Фукидида, как он сам её определяет - «отыскание истины». Он враг анекдотов, вымыслов, поэтических прикрас; он не стремится к занимательности. Он сам противополагает свой труд произведениям как поэтов, с их преувеличениями и прикрасами, так и «логографов» (I, 21).

Фукидид знал, что его изложение покажется менее занимательным и приятным; но он считал достаточным, если его труд «найдут полезным те, кто пожелает иметь ясное и верное представление о прошлом, ввиду того, что, по свойствам человеческой природы, и в будущем когда-нибудь может произойти нечто подобное». На своё произведение он смотрел не как на временную забаву для слушателей, а как на «достояние навеки» (I, 22).

Фукидид, по собственным словам, стремился к точному знанию (V, 26) и излагал не так, как ему казалось или как сообщал первый встречный, а как очевидец или на основании сведений хотя и добытых от других, но подвергнутых возможно тщательной и точной проверке (I, 22), Он сознаёт, что узнавать правду было трудно, ибо свидетели-очевидцы говорили об одном и том же не одинаково, а под влиянием пристрастия или памяти (I, 22). Таким образом, основные приёмы исторической критики впервые открыты и применены Фукидидом.

Весь его труд свидетельствует о его добросовестности, тщательности и осторожности в отыскании истины. Фукидид первый надлежащим образом оценил важность документов и некоторые из них целиком внёс в свою историю (например, текст перемирия 423 г., Никиева мира, договора афинян с Аргосом, Мантинеей и Элидой). Он извлекает данные из надписей; умеет пользоваться мифом и народным преданием, объяснить происхождение того или иного рассказа, даже неверной версии.

В отношении приёмов особенно интересны начальные главы, в которых Фукидид пытается дать реконструкцию важнейших моментов древнейшей греческой истории; со стороны метода эти главы - одно из самых замечательных проявлений греческой мысли. Здесь историк применяет в широких размерах метод обратного заключения - от настоящего к прошлому, от известного к неизвестному, причём основанием для его заключений и комбинаций служат свидетельства эпоса, топографические данные, вещественные памятники, сохранившиеся названия, быт отсталых в культурном отношении греческих племён и варваров, обычаи, празднества и обряды, вообще - культурные переживания.

Приёмы Фукидида напоминают приёмы современных исследователей и его метод обратного заключения есть вместе с тем метод сравнительный: Фукидид подмечает аналогию между бытом греков, на известной ступени их развития, и варваров (I, 3,6); ему не чужда уже идея постепенного развития; древнейшая, баснословная старина у него лишь один из фазисов в развитии греческого общества. В его труде ясно обнаруживается идея причинности: Фукидид отличает общие, основные причины и поводы или случайные обстоятельства. Например, он отмечает, что события в Эпидамне и Потидее, жалобы Мегары и Эгины - это только поводы и предлоги к войне; истинная же причина её таилась в возвышении афинского могущества, возбуждавшего в лакедемонянах страх и зависть (I, 23; II, 8).

Фукидид признаёт законосообразность исторических явлений; у него встречается ряд обобщений, основанных на убеждении в том, что одинаковые причины и условия вызывают одинаковые следствия: по его мнению, пока не изменится человеческая природа, до тех пор будут происходить и явления, подобные тем, которые он описывает. Так, по поводу борьбы партий на о-ве Керкире Фукидид даёт поразительное по глубине анализа изображение патологических явлений - извращения понятий, одичания и деморализации греческого общества, как пагубного и неизбежного последствия ожесточённой междоусобной войны (III, 82-83), и при этом замечает: «вследствие междоусобиц множество тяжких бед обрушилось на государства, бед, какие обыкновенно бывают и всегда будут, пока человеческая природа остаётся тою же», но только в большей или меньшей степени и различные по формам, сообразно обстоятельствам в каждом отдельном случае.

Исторические события Фукидид объясняет, не вводя мифологические элементы, в том числе божественное вмешательство. В оракулы и предзнаменования он не верит; правда, он о них упоминает, но не потому, чтобы верил в них, а потому, что им верила масса, и вследствие этого они являлись фактором, с которым историку необходимо было считаться. По поводу некоторых изречений оракула Фукидид делает чрезвычайно меткие критические замечания. По Фукидиду, не гадатели, предзнаменования и оракулы, а ум и знание могут предвидеть будущее. В историческом деятеле он выше всего ставит ум, способность составлять правильное суждение о положении дел и таким образом предусматривать будущее. При этом он судит не с точки зрения конечного успеха; например, начатая при Перикле война привела к катастрофе, но Фукидид восхваляет Перикла и его прозорливость; напротив, Клеон взял Сфактерию, сдержав данное обещание, но при этом историк считает его легкомысленным и сумасбродным (IV, 28, 3 6).

Историко-философская концепция Фукидида основана на рационалистических идеях Анаксагора и философской школы софистов.

Политические взгляды

Что касается политических воззрений Фукидида, то он не был расположен к крайней демократии; не раз он отзывается презрительно об изменчивости и непостоянстве толпы; он чувствует антипатию к демагогам (характерно, например, его отношение к Клеону); по поводу установления весьма умеренной демократии (после низвержения олигархии в 400 г. до н. э.) он заявляет, что это была лучшая форма правления из существовавших в его время, ибо являлась умеренным соединением олигархии и демократии (VIII, 97). Вообще Фукидид редко высказывает свои личные мнения; он избегает говорить от себя и заставляет говорить самые факты.

Объективность

В общем он отличается замечательной объективностью и беспристрастием, а его добросовестность в изложении фактов такова, что с помощью им же сообщаемых данных можно иногда проверить и даже опровергнуть его взгляд. Например, на основании сведений, которыми мы обязаны Фукидиду же, мы можем составить себе несколько иное мнение о Клеоне, к которому он относится, очевидно, враждебно; Фукидид прославил Перикла в его знаменитой характеристике (II, 65), но мы не найдём у него простого панегирика вождю Афин: о его военных действиях Фукидид говорит с большой умеренностью. Аристократ по происхождению и положению, не сторонник крайней демократии, Фукидид не скрывает дурных поступков олигархов, и устами Перикла нарисовал величественный идеал афинской демократии. Сам афинянин, он ярко выставляет заслуги их врага, защитника Сиракуз, Гермократа, и относится с полным беспристрастием к Спарте, не разделяя ни того отвращения, которое к ней питали демократы, ни лакономании, которая начинала распространяться в афинском обществе и литературе. К некоторым спартанцам Фукидид относится с симпатией (например, к Брасиду, Архидаму), но он не скрывает и недостатков Спарты, её жестоких поступков. Изгнанник, живущий на чужбине, он относится к своему родному городу без ненависти и злобы. Немудрено, что в учёной литературе преобладают самые хвалебные отзывы о Фукидиде.Объективность Фукидида подвергал сомнению Арнольд Уикомб Гомм.

Критика Фукидида в XIX веке

Но в 70-х и 80-х годах XIX века он подвергся нападкам со стороны Мюллера-Штрюбинга, который начал с обвинения его в субъективности, в сокрытии истины, в иезуитской казуистике (reservatio mentalis), в умышленной неясности, потом стал открывать следы «кровожадного интерполятора», испещрившего будто бы текст Фукидида своими вставками («Thukydideische Forschungen», 1881); затем стал доказывать, что Фукидидово произведение - «военно-дидактическая эпопея» и «военная новелла» («Das erste Jahr d. Pelopon. Krieges», в «Neue Jahrb. f. Philol», 1883, и «Die Glaubwüdigkeit d. Thukydides geprüft an seiner Darstellung d. Belagerung von Plataia», ibid., 1885), и наконец назвал знаменитого историка «чисто-теоретическим доктринёром» и «педантом» («Die Korkyräischen Händel bei Thukydides», ibid., 1886). С не менее страстными нападками на Фукидида выступил и венгерский учёный Ю. Шварц (в своём соч. «Die Demokratie», I, 1884); недоверчивое отношение к Фукидиду, хотя и не в такой мере, встречаем и у Макса Дункера («Gesch. d. Alterthums», N. F., I-II, 1884-86) и Пфлугк-Гарттунга («Perikles als Feldherr», 1884), выступивших с развенчанием Перикла. Крайность и несостоятельность этой критики в настоящее время достаточно обнаружена, хотя отдельные замечания названных противников Фукидида не лишены основания: восставая против крайностей гиперкритического направления, мы должны допустить необходимость критики по отношению к Фукидиду, в каждом отдельном случае, подобно тому, как и по отношению ко всякому другому источнику. У него, конечно, найдутся отдельные, частные промахи, ошибки и неточности. Несмотря на это, Фукидид в общем останется тем, чем был в глазах даже таких авторитетов в области исторической критики, как Нибур и Ранке, то есть одним из величайших историков и источником достоверным настолько, насколько вообще может быть достоверно произведение человека; большинство же его промахов, неточностей и неверных сообщений должно быть отнесено к категории ошибок невольных, более или менее свойственных каждому, а тем более историку, жившему за 4 века до нашей эры. В общем, если под историей разуметь науку и нечто большее, нежели простое повествование о достопамятных событиях, то Фукидид с большим правом может быть назван её отцом, чем Геродот, и у него мы найдём немало черт, сближающих его с современной историографией.

3. ФУКИДИД

Биография Фукидида

Только очень небольшой промежуток времени отделяет Геродота от афинянина Фукидида3: в те дни, когда Геродот опубликовал свою историю, Фукидид был уже взрослым человеком, который мог не только прочитать и продумать книгу Геродота, но и критически отнестись к ней. Рассказ о ребенке Фукидиде, заплакавшем при публичном чтении Геродотом его книги, несомненно, легенда, преувеличивающая разницу в возрасте между двумя историками для большей патетичности рассказа.
Фукидид 4 родился около 460 г.5 По своему происхождению он принадлежал к цвету афинской знати. По отцовской линии он был в ближайшем родстве со знатнейшим в Афинах родом Филаидов,6 из которого происходил ряд виднейших аристократических вождей (его родственником был и вождь афинских олигархов в 460-443 гг. Фукидид из Алопеки); по той же линии, через бабку отца, Фукидид оказывался потомком фракийского царя Олора. Богатый и знатный Фукидид был очень популярен и среди греческого и среди фракийского населения. Несомненно, именно это обстоятельство послужило впоследствии причиной посылки его в качестве стратега в город Амфиполь - центр афинских владений во Фракии.
Фукидид получил блестящее образование. Нам неизвестно, кто были непосредственные учителя Фукидида, но из его сочинений можно, по-видимому, заключить, что одним из его руководителей был оратор Антифонт (казненный в 411 г.) и что влияние на него оказывали также философ Анаксагор и софист Горгий из Леонтин.
Самое раннее событие из жизни Фукидида, известное нам из его сочинения, это - чума в Афинах. Описав картину и симп-

3 Более подробно о Фукидиде см. в моей книге «Очерки по истории античной науки» (М.; Л., 1947. С. 296-317).
4 От древности до нас дошли три жизнеописания Фукидида. Одна краткая биография дошла до нас в словаре Свиды, вторая - анонимная - в рукописях Фукидида, наконец, третья извлечена из схолий Марцеллина к Фукидиду и озаглавлена «О жизни Фукидида и свойствах его речи».
5 По словам самого Фукидида, в 431 г. он был уже взрослым человеком.
6 По-видимому, Фукидид был в родстве и с родом Писистратидов.

619

томы этой болезни, Фукидид замечает: «Все это я отмечаю потому, что сам был болен и лично наблюдал других, страдавших той же болезнью». Таким образом, в 429 г. Фукидид находился в осажденных Афинах и заболел чумой, но это не помешало ему наблюдать за симптомами болезни и тщательно записывать их. Вероятно, уже вскоре после выздоровления Фукидид принял деятельное участие в политической жизни.
В это время началось блестящее наступление Брасида на Фракию. Центром афинских владений во Фракии был город Амфиполь близ устья Стримона. Именно сюда и были направлены стратеги Фукидид и Евкл с войсками. Однако по неизвестной причине, вместо того чтобы ожидать врага и дать ему отпор в Амфиполе, Фукидид оказался со своим флотом в 25 км от него, у острова Фасоса. В его отсутствие Брасид подошел к Амфиполю, и население добровольно сдалось ему: вернувшемуся Фукидиду удалось сохранить для Афин только соседнюю с Амфиполем гавань Эйон.
Фукидид в своем труде объясняет свою неудачу неблагоприятным стечением обстоятельств. Однако афинский демос посмотрел на дело иначе. Фукидид был признан виновным в государственной измене и осужден на пожизненное изгнание. В комедии «Осы», поставленной на сцену в 422 г., Аристофан говорит об «идущем на суд толстосуме из числа предавших Фракийскую область». В этом толстосуме справедливо усматривают Фукидида. Годы изгнания (424-404) Фукидид провел, по-видимому, во Фракии, где находились золотые прииски, которыми он владел на правах собственности или аренды.
Это время невольного отдыха от войны и политических дел Фукидид посвятил работе над своей историей, причем использовал то преимущество, что мог получать информацию от обеих сторон.
Возвращение Фукидида в Афины состоялось не по общему декрету об амнистии, а по специальному предложению некоего Энобия; отсюда ясно, что общая амнистия его не коснулась. Вскоре по прибытии в Афины Фукидид скончался, успев довести свою историю только до 411 г.

Композиция труда Фукидида

Изучение труда Фукидида показывает, что свой труд Фукидид писал, начиная с 431 г. Впоследствии он пересмотрел и переработал написанное, но кое-что осталось по недосмотру в первоначальном виде; эти недосмотры и дают нам возможность в общих чертах восстановить историю возникновения его труда. Однако предпринятые рядом ученых попытки разбить труд Фукидида на более древние и более новые слои и восстановить в деталях отдельные стадии его авторской работы кажутся нам несостоятельными.

620

Недописанная Фукидидом часть истории Пелопоннесской войны была впоследствии написана Ксенофонтом (первые две книги его «Греческой истории»), но в совершенно ином духе и по иным принципам, чем труд Фукидида. Посмертным редактором труда Фукидида одни считают Ксенофонта, другие - его дочь или Кратиппа.
Впоследствии труд Фукидида был разделен на 8 книг. В 1-й книге, резко отличающейся по своей структуре от остальных, Фукидид излагает то, что, с его точки зрения является причинами и поводами войны. Следует указать, что у Фукидида эти: понятия употребляются в ином смысле, чем у нас. Фукидид понимает под поводом (prophasis) неосознанную или скрытую причину, а под причиной (aitia) - осознанный и открытый повод. Начав с открытых поводов войны (Керкирский конфликт, Потидейский конфликт и т. д.), Фукидид замечает, что истинной причиной войны были не эти конфликты, а боязнь все возрастающего значения Афин. Для доказательства этого положения Фукидиду приходится вставить в свой труд большой экскурс по истории Пятидесятилетия 7 как времени возникновения и развития афинского могущества и как первого этапа столкновений между Афинами и Спартой.
Здесь же дана гениальная попытка восстановить древнейшую историю Греции, и в частности Афин, методом обратного умозаключения. Таково содержание первой книги.
Структура дальнейших книг значительно проще и выдержаннее. Несмотря на то что для художественности рассказа было бы удобнее давать связное изложение каждого эпизода Пелопоннесской войны, он в целях научной точности и изучения взаимодействия между отдельными фронтами войны, излагает свою историю погодно и, только окончив описание всех событий одного года, переходит к следующему.8 II-IV книги и первая часть V книги дают историю Архидамовой войны, закончившейся в 421 г. Никиевым миром; вторая часть V книги посвящена промежутку мира между Афинами и Спартой и оканчивается покорением афинянами острова Мелоса с родственным Спарте населением: все мужчины на этом острове были перебиты, а женщины и дети проданы в рабство. Это - куль-

7 Так греки называли промежуток 479-431 гг.
8 Это было особенно уместно в античности, когда война велась почти исключительно в летнее время, а зимой прекращалась, так что военные события каждого года отделены друг от друга большим перерывом. Вдобавок календарь, особенно в эпоху Пелопоннесской войны, был в чрезвычайно хаотическом состоянии, так как для согласования лунных месяцев с солнечным годом приходилось вставлять дополнительные месяцы, и поэтому один и тот же месяц в разных годах приходится на разное время. Вдобавок в каждом греческом городе года назывались по своим эпонимным магистратам. При таких условиях самым простым и научным приемом был счет годов, от начала войны и разделение их на зимнее и летнее время.

621

минационный пункт книги, конец первой части труда, описывающей удачу Афин в войне.
Вторая часть труда Фукидида рассказывает о трагической развязке Пелопоннесской войны.
VI и VII книги представляют единое целое - описание сицилийской кампании. По художественности и драматизму, по глубокому впечатлению, которое эта часть труда производит на читателя,- это, несомненно, лучшая часть труда Фукидида.
Наконец, последняя, VIII книга посвящена разнообразным событиям 413-411 гг. как из внешней, так и из внутренней истории Афин: включение сюда описания переворота 411 г. здесь оправдано непосредственным влиянием этого события на ход войны.

Фукидид как историк. Его источники

Фукидид достиг высокого совершенства в области установления исторических фактов. Он хорошо понимал значение совершенного им подвига: полемизируя с Геродотом, он заявлял, что его труд - «достояние навеки». В этом он не ошибся. Во все те эпохи, когда изучалась древность, Фукидид оставался на первом месте среди классических авторов; он не только считается лучшим, непревзойденным историком древности, но авторитет его часто настолько преувеличивается, что всякая попытка критиковать его рассматривается чуть ли не как кощунство.
В чем же заключается тот великий шаг вперед, который был сделан Фукидидом по сравнению со своим предшественником.
В противоположность Геродоту, предоставлявшему самому читателю судить, что правда и что ложь, Фукидид больше всего озабочен тем, чтобы в его труд не попало ни одного непроверенного факта; его цель - zetesis tes aletheias - «отыскание истины» (I, 20). Основным источником Фукидида были его личные наблюдения и опрос свидетелей. Литературные памятники использованы Фукидидом в небольшой степени и лишь в некоторых частях труда. Сам Фукидид следующим образом указывает на свои источники: «Тот не ошибется, кто рассмотренные мною события признает в том виде, в каком я сообщил их на основании... свидетельств. Что касается событий, имевших место в течение войны, то я не считал согласным со своею задачею записывать то, что узнавал от первого встречного (направлено против Геродота.- С. Л.), или то, что я мог предполагать, но записывал события, очевидцем которых был сам, и то, что слышал от других, после возможно более точных исследований относительно каждого отдельного факта. Изыскания были трудны, потому что очевидцы отдельных фактов передавали об одном и том же не одинаково, но так, как каждый мог передавать, руководясь сочувствием к той или другой из вою-

622

ющих сторон или памятью. Быть может, мое изложение, чуждое басен, покажется менее приятным для слуха (опять выпад против Геродота.- С. Л.); но зато его сочтут достаточно полезным все те, которые пожелают иметь ясное представление о минувшем. . .» (I, 21-22).
Фукидид указывает здесь не только на свои источники, но и на тот подлинно научный метод, которым он пользовался.
В своем труде Фукидид широко использовал документальный материал, например, посвятительную надпись Писистрата, сына Гиппия, договор 423 г. о перемирии, договор о мире афинян со спартанцами 421 г. и др. Современные памятники были ему доступны как в архивах, так и на камнях в виде надписей; для событий более древних он часто располагал только надписями, случайно сохранившимися. При сличении дошедших до нас документов (надпись Писистрата и договор 420 г. между афинянами, мантинейцами, элидцами и аргосцами) мы убеждаемся в том, что Фукидид воспроизводил эти документы с величайшей точностью.
Фукидид широко использовал и археологические памятники (например, погребения), пережитки в обычаях и т. д.
Гениальным открытием Фукидида является применение палеонтологического метода (или метода обратного умозаключения) при изучении пережитков. Метод этот состоит в том, чтобы по пережиткам, сохранившимся в жизни общества, но ставшим ненужными, а иногда и вредными, умозаключать о тех временах, когда соответствующие установления были нужными и уместными. Так, например, из того, что афиняне в просторечии называют акрополь городом, Фукидид делает заключение, что когда-то весь город ограничивался пределами акрополя.
Все мифологическое, сверхъестественное, всякое вмешательство высших сил в жизнь людей Фукидид игнорирует в своем труде. Не прибегает он также и к рационализированию мифов. Мы видели, что Геродот для объяснения исторических явлений привлекал оракулы и предсказания, а основную закономерность исторических явлений видел в предопределении, роке, зависти богов и т. д. Фукидид также говорит о судьбе, tyche, но под этим словом он понимает просто случай, не поддающийся точному расчету.
Фукидид не только никогда не ссылается на оракулы и предсказания, но в его труде можно найти ряд иронических замечаний по этому поводу. Например, в 28-й главе II книги он, по образцу старых историков, сообщает: «В новолуние солнце после полудня затмилось», но прибавляет к этому: «Как оказывается, только тогда это и возможно». В одном месте Фукидид даже прямо полемизирует с людьми, верующими в предсказания (V, 103, 2): «Не уподобляйтесь большинству людей, которые, имея еще возможность спастись человеческими средствами. . . обращаются к гаданию, предсказаниям и к прочим

623

подобным вещам, которые, внушая надежду, ведут к гибели». Никаких замечаний о вмешательстве богов в жизнь отдельных людей и государств в работе Фукидида не содержится.
Говоря о методе Фукидида, необходимо отметить еще следующее. Фукидид ставит себе две цели: 1) точно установить самые факты войны и 2) выяснить ее причины. Мы видели, как тщательно и критически Фукидид отбирает и проверяет сообщаемые им факты. Что же касается причин войны, то Фукидид считает достаточным привести аргументацию каждого из борющихся государств или партий, выдвигавшуюся ими публично. Фукидид никогда не сообщает читателю своей точки зрения и никаких выводов не делает. Он приводит доводы за и против, предоставляя читателю быть судьей (это не значит, конечно, что автор, группируя надлежащим образом доводы и факты, не подготовляет этого решения читателя). Это в общем - метод Геродота, но перенесенный из области фактов в область причин. Если Геродот приводил все версии, предоставляя самому читателю установить, как было на самом деле, то Фукидид в области фактов дает окончательный вывод сам, а для выяснения причин прибегает к методу Геродота.

Речи у Фукидида

Различные доводы pro и contra противопоставляются друг другу в речах, которые Фукидид вкладывает в уста политических деятелей. Эти речи не соответствуют исторической действительности. Он сам предупреждает читателя об этом: «Что касается речей, произнесенных отдельными лицами или в пору приготовления к войне или во время уже самой войны, то для меня трудно было запомнить сказанное в этих речах со всею точностью, - как то, что я слышал сам, так и то, что передавали мне с разных сторон другие. Речи составлены у меня так, как, по моему мнению, каждый оратор, сообразуясь всегда с обстоятельствами данного момента, скорее всего мог говорить о настоящем положении дел, причем я держался возможно ближе общего смысла действительно сказанного» (I, 22). Таким образом, Фукидид никого не вводит в заблуждение.
Речи Фукидида построены по всем правилам античной риторики: вступление, изложение с расчленением и краткий вывод. Иногда речи Фукидида принимают форму диалога, участники которого высказывают противоположные точки зрения (прообразом их являются отчасти судебные речи, отчасти аттическая трагедия). Речи играют большую роль в структуре труда Фукидида. Как мы видели, повествование ведется у него по сезонам, что препятствует выводам и обобщениям хода исторического процесса. Эти выводы и обобщения он делает часто в речах.

624

Философия истории Фукидида

Самое представление об общих принципах или общих законах исторического развития Фукидиду совершенно чуждо 9. Правда, у него можно найти несколько мест, говорящих о повторяемости исторических явлений, например, I, 22, 4: «Мое изложение сочтут достаточно полезным все те, которые пожелают иметь ясное представление о минувшем, могущем по свойству человеческой природы повториться когда-либо в будущем в том же самом или подобном виде»; именно поэтому он и считает свой труд «приобретением, которое будет иметь значение во все времена». Но что значит: «по свойству человеческой природы»? Ответ на этот вопрос мы находим в рассказе о керкирских событиях, где, описав невероятное падение нравов, жестокость и вероломство во время революции в Керкире, он прибавляет (III, 82, 2): «Вследствие междоусобиц множество тяжких бед обрушилось на государства, бед, какие бывают и будут всегда, пока человеческая природа остается тою же... Война, лишив людей житейских удобств в повседневной жизни, оказывается насильственной наставницей и делает страсти большинства людей столь же жестокими, как окружающая их обстановка». Иными словами, война сбрасывает все наносное и дает возможность выявиться внутренней, истинной, звериной сущности большинства человечества: «Не мы первые ввели такой порядок, а он существует искони,- именно, что более слабый укрощается более сильным» (I, 76, 2). «Относительно богов мы это предполагаем, относительно людей же знаем наверное, что повсюду, где люди имеют силу, они властвуют по непреложному велению природы. Не мы установили этот закон, не мы первые применили его; мы получили его готовым и сохраним на будущее время, так как он будет существовать вечно» (V, 105, 2). Поэтому удерживать подчиненных в повиновении может не справедливое управление, а только страх (III, 37).
Человек («в подавляющем большинстве», hoi polloi) по натуре - зверь; культура и блага мирной жизни только отодвигают на задний план и затушевывают эту его сущность. При соответствующих условиях эта сущность всегда проявится, каждый будет стремиться захватить ценой любой жестокости и вероломства все, что он сможет. Всегда будет так, что сильные, применяя насилие, будут господствовать над слабыми. Эта психологическая черта человека проявлялась и будет проявляться во все эпохи, и к этому только и сводится общий закон исторического развития, устанавливаемый Фукидидом.

9 Утверждение некоторых ученых (напр. В. П. Бузескула), будто Фукидида характеризует некий «экономический материализм», неверно. См.: Лурье С. Я. Очерки по истории античной науки. М., 1947. С. 306.

625

Фукидид, конечно, хотел бы, чтобы на свете все было иначе, чтобы люди руководствовались принципами справедливости, но данные опыта неумолимы; в душе он, может быть, и верит в существование каких-то высших принципов развития или даже в божественное воздаяние, но писать об этом в научном труде, основанном на эмпирических фактах, он не считает себя вправе. Конечно, слова Фукидида, что такое же право сильного «предполагают и у богов», нельзя рассматривать, как его серьезный взгляд: это - горькая ирония с целью подчеркнуть низость человеческой души.
Эту «философию истории» лучше всего сопоставить с «философией истории» старшего современника Фукидида, неизвестного олигархического автора «Афинской политии», приписывавшейся Ксенофонту и написанной около 425 г. Этот автор - такой же пессимист, как Фукидид; то, что происходит, ему также глубоко отвратительно. Но он не оперирует с отдельными индивидуумами, нагло и бессовестно применяющими «право сильного», а с двумя классовыми группами: это, с одной стороны, «немногие», «богатые», с другой - «бедные», «масса», «многие». В реальных условиях политической борьбы он, как и Фукидид, отказывается оперировать с моральными понятиями, но, в отличие от Фукидида, выдвигает на их место принцип классовой справедливости.
Замена у Фукидида принципа классовой борьбы психологическим принципом (свойством человеческой природы захватывать как можно больше, угнетать окружающих), с нашей точки зрения,- несомненный регресс, ибо сами психологические качества только производная от общественных условий; они не представляют собой чего-то устойчивого и постоянного, а меняются вместе с общественными условиями. Правда, и у Фукидида, наряду с психологией отдельных лиц, речь идет и о психологии коллективов, но это не классы, а главным образом олицетворенные государства: Фукидид говорит о национальном темпераменте афинян и спартанцев, о страхе лакедемонян, о ненависти коринфян, об умеренности и сдержанности мегарцев и т. д., как о важнейших факторах исторического процесса.
Отсюда до исторических законов в нашем смысле чрезвычайно далеко. Своей личной точки зрения на этот вопрос он вообще не высказывает, не считая возможным в научном труде говорить о чем бы то ни было, не подтвержденном в достаточной мере эмпирически, т. е. фактами, а факты его времени говорили только о неограниченном господстве права сильного.
Однако изучение труда Фукидида в целом дает нам возможность прочесть между строк эту общую точку зрения Фукидида, хотя историк и не высказывает своих взглядов прямо, так как считает их предметом веры, а не точного знания.
Мы говорили уже об общей структуре труда Фукидида: успехи афинян в Архидамовой войне; подробно изложенный мел-

626

кий и не имеющий ни военного, ни политического значения инцидент- захват Мелоса, как кульминационный пункт заносчивости афинских правителей, выдвинувшихся из народной массы, и как вопиющий пример применения «права сильного»; предпринятый в духе того же «права сильного» и вследствие заносчивости афинян поход в Сицилию, обещавший неслыханную удачу, но по трагической иронии судьбы окончившийся гибелью, и, наконец, тяжелая расплата и крушение афинского могущества.
С другой стороны, важно отметить следующее. В исследованиях о Фукидиде не раз отмечалось, что личность у него якобы не играет роли. Но это касается только времени с 429 г., когда государственные деятели старались следовать за массой и угождать ее стремлениям, а не вести ее за собой; эти люди, «равные друг другу, каждый из которых, стремясь стать первым, угождал народу и предоставлял ему управление государством» (II, 65, 10; причем имеется в виду не только Клеон, но и Алкивиад), конечно, никак не являются у него великими историческими личностями, т. е. самостоятельными факторами исторического развития. Другое дело - история до 429 г. Здесь Фукидид выводит на сцену великих исторических деятелей - Фемистокла и Перикла. Правда, заслугу Фемистокла он видит главным образом в том, что тот угадывал естественный ход исторического развития на долгое время вперед и умел соответственно направлять государственный корабль: «Фемистокл неоспоримо доказал природную даровитость... С помощью присущей ему сообразительности... он после самого краткого размышления был вернейшим судьей данного положения дел и лучше всех угадывал события самого отдаленного будущего. Он заранее предусматривал лучший или худший исход предприятия, скрытый еще во мраке будущего. .. Он обладал в наивысшей степени способностью моментально изобретать надлежащий план действия» (I, 138, 3). Что же касается Перикла, то он уже определенно ведет массу за собой, не считаясь с ее хищническими инстинктами: «Перикл, опираясь на свое влияние и ум. . . свободно сдерживал народную массу, и не столько она руководила им, сколько он ею. . . Перикл всякий раз, как замечал в афинянах заносчивость (hybris) и, как следствие ее, несвоевременную жажду деятельности, смирял их своими речами, доводя их до страха. . . По имени это была демократия, на деле же власть принадлежала первому гражданину» (II, 65, 8-9).
Итак, хотя «право сильного», хотя «заносчивость» (hybris) и «стремление захватить побольше» (pleonexia) - вечное и общее свойство природы человеческих масс, но великие люди могут до поры до времени эти чувства обуздывать и сдерживать. В этих случаях возможно кратковременное процветание государств. Но, в конце концов, свойства человеческой природы про-

627

рываются наружу - особенно быстро этот процесс происходит в эпоху войн и междоусобиц: hybris достигает своего высшего пункта, и затем следует тяжкая расплата. От кого же исходит это возмездие? На это Фукидид даже не намекает - это отвлекло бы его слишком далеко от его эмпирических предпосылок, не допускающих внесения каких бы то ни было сверхъестественных причин в его труд. Но у читателя естественно должна явиться мысль, что это - некое высшее всемогущее существо, и притом существо благое, озабоченное сохранением справедливости.
Значит, и в этом случае Фукидид, выступавший против Геродота, в общем принял усвоенную Геродотом старинную схему исторического рассказа: человек или государство «зазнается», впадает в hybris, а затем терпит за это кару; однако вместо «завистливых» богов у него, кажется, можно предположить более справедливые и гуманные силы.
С этими философскими установками связаны и его политические взгляды.

Политические взгляды Фукидида

В вопросе о политических взглядах Фукидида были высказаны чрезвычайно разноречивые суждения. Исходя из художественно написанной восторженной характеристики афинской демократии, вложенной в уста Периклу (II, 64), из полного одобрения политики Фемистокла (I, 138) и Перикла (II, 65), из восхваления свободолюбия афинского народа,10 Фукидида считали единомышленником Перикла (в русской литературе эта точка зрения представлена Ф. Г. Мищенко). В пользу этого говорят и иронические выпады против спартанцев, рассеянные в разных местах труда Фукидида,11 ибо реакционные элементы в Афинах благоговели перед Спартой.
Однако те исследователи, которые видели в Фукидиде сторонника олигархии, могли выставить в подтверждение своих взглядов еще более веские свидетельства. В VIII книге (глава 97), говоря о строе, введенном в 411 г. (власть тяжеловооруженных, запрещение оплаты должностей под угрозой проклятия), Фукидид прославляет это «умеренное смешение олигархии и демократии» и говорит, что «на первых порах это был наилучший государственный строй, на моей, по крайней мере, памяти». Спартанский государственный строй он, как и все афинские реакционеры, считает идеальным (I, 18, 1): «Лакедемон с давних

10 VIII, 68, 4, по поводу олигархического переворота 411 г.: «у афинского народа трудно отнять свободу, тем более, что он не только никому не покорялся, но и привык к владычеству над другими».
11 I, 141, 6-7; II, 39; III, 29-33; VIII 96, 5: «Не только здесь, но и во многих других отношениях лакедемоняне оказались такими врагами, воевать с которыми афинянам было очень удобно».

628

пор управляется благими законами». К толпе, ее взглядам и поступкам Фукидид относился надменно-пренебрежительно. 12
Что касается фактов, говорящих о демократизме Фукидида, то эта группа ученых считает их неубедительными: Фукидид восхваляет Перикла не за его демократические мероприятия, а за то, что, несмотря на демократический строй, Периклу удавалось заставить народ вести политику умеренной группы, т. е. воздерживаться от завоевательной внешней политики и от систематических обложений богатых («не приобрел влияния неблаговидными средствами», «не угождал народу»). «Он сдерживал народную массу. .. смирял ее своими речами, доводя до страха. .. По имени это была демократия, на деле власть принадлежала первому мужу». Неубедительны, по мнению этих ученых, также и выпады против Спарты, ибо Фукидид нападает на нее как раз за то, что она недостаточно энергично и умело ведет войну с афинской демократией.
Внимательное изучение текста Фукидида, как справедливо указал В. П. Бузескул, заставляет нас считать оба эти взгляда крайностями. Правда, выяснить политическую физиономию Фукидида вообще очень трудная задача - значительно более трудная, чем выяснение политических взглядов Ксенофонта или Платона. Фукидид считает особой заслугой своей истории ее деловой и объективный характер. Изложение своих взглядов на вещи, всякого рода обобщения и лирические отступления ему органически чужды.
Тем не менее, целый ряд черт мировоззрения Фукидида можно установить с несомненностью. Так, из «Истории» Фукидида можно с несомненностью заключить, что политическая линия, проводившаяся радикальной демократией, была ему глубоко чужда. О вожде демократии Клеоне, которому афиняне были обязаны захватом Пилоса и лаконских пленников и в окончательном счете почетным окончанием Архидамовой войны, Фукидид не может говорить без крайнего возмущения. В этих случаях он теряет свою исключительную объективность и осыпает Клеона бранными эпитетами. Клеон для него воплощение hybris.
Так, например, он замечает (III, 36): «Это был вообще наглейший из граждан, но в то время он пользовался величайшим доверием народа». По поводу отправки Клеона под Пилос Фукидид говорит: «Легкомысленные слова Клеона вызвали даже смех среди афинян; людям же благоразумным они вселяли радость при мысли, что одно из двух благ будет достигнуто: либо они избавятся от Клеона, на что больше всего рассчитывали, и т. д.» (IV, 28, 5). О блестящей удаче экспедиции Клеона Фукидид считает нужным заметить: «Итак, обещание Клеона, несмотря на его сумасбродство, оправдалось» (IV, 39,

12 II, 65; IV, 28; VI, 63; VIII, 1, 4, и другие места.

629

3). Рассказывая о сражении под Амфиполем, в котором смертью героев погибли и Клеон и Брасид, Фукидид считает нужным заметить, что Клеон перед смертью «стал готовиться к бегству» (V, 10, 9), что «воины Клеона... по поводу его командования сравнивали его невежество и малодушие с опытностью и отвагой его противника» (V, 7, 2). Брасида, того самого, которому он сдал Амфиполь, он осыпает неумеренными и не всегда заслуженными похвалами. «Брасид действовал справедливо и умеренно по отношению к городам» (IV, 81, 2). «Действия Брасида во всех отношениях отличались умеренностью» (IV, 108, 2). Он остается все время верен клятве не лишать бывших афинских сторонников независимости и не производить у них насильственных перемен политического строя (IV, 86; 108, 2). Фукидид подробно останавливается на почетном приеме, оказанном Брасиду в городах фракийского побережья, на культе героя, которого он удостоился в Амфиполе, и на пренебрежительном отношении амфипольцев к афинскому герою-экисту (т. е. основателю колонии, IV, 121, 1; V, 11, 1). Невольно вкрадывается сомнение в том, что Фукидид в 424 г. опоздал в Амфиполь в силу простой случайности.
Не лучше, чем к Клеону, Фукидид относится и к его преемнику Гиперболу. «Они наказали афинянина Гипербола, человека гнусного, изгнанного остракизмом. .. за порочность и за то, что он позорил государство...» (VIII, 73, 3). Да и вообще, по мнению Фукидида, «преемники Перикла стоили, пожалуй, друг друга: каждый из них, стремясь стать первым, угождал народу...» (II, 65, 10).
Интересно сопоставить эту характеристику вождя радикальной демократии Клеона с содержащейся в VIII книге (68, 1) характеристикой вождя крайних олигархов, государственного изменника Антифонта. Фукидид называет его человеком, никому из современников не уступавшим в нравственных качествах. Другого вождя олигархии Ферамена Фукидид характеризует только как «человека выдающегося по красноречию и уму»; успех переворота 411 г. Фукидид объясняет тем, что во главе его стояли многие даровитые личности. Разумеется, нет ничего невероятного в том, что в этом случае вождь демократов был негодяем, а вожди олигархов благородными и даровитыми людьми. Однако все то, что нам известно о Клеоне из самого произведения Фукидида, по-видимому, противоречит оценке, даваемой ему Фукидидом, и, наоборот, характеристика Ферамена у других авторов заставляет предположить, что Фукидид, характеризуя Ферамена, как красноречивого и умного человека, умышленно умалчивает о его непривлекательном нравственном облике.
Фукидид возмущается внутренней политикой крайней демократии (II, 65). Он с необыкновенной яркостью рисует картины внутренней партийной борьбы в греческих государствах, вызван-

630

ной попытками проведения в жизнь экономической и политической программы демократов. Она сопровождалась массовыми убийствами и вызвала общее озверение и крушение нравственных устоев (III, 82-83).
Однако он ни разу не говорит о том, чтобы деятели аристократической партии вели себя честнее или человеколюбивее, чем демократы: по его мнению, обе стороны стоили друг друга. 13
Точно так же он возмущается и внешней политикой демократии, основанной на угнетении союзников. Он рисует картину потрясающей жестокости афинских радикальных демократов к жителям восставшей Митилены и покоренного Мелоса. Но при этом он считает необходимым заметить, что отношение самих олигархов к союзникам ничуть не лучше отношения демократов (VIII, 48, 6): «Союзники уверены, что так называемые kaloi kagathoi (аристократы) доставят им не меньше неприятностей, чем демократы, так как именно они советуют народу и приводят в исполнение суровые мероприятия, из которых они извлекают для себя пользу».
Пусть, по мнению Фукидида, конкретные представители как радикальной демократии, так и консервативной аристократии не внушали к себе симпатий и стоили друг друга. Тем не менее, те идеальные правители, которые, по мнению Фукидида,. должны были «спасти» государство, несомненно, мыслились им как люди старой нравственности и знатного происхождения.
С точки зрения афинских аристократов, изложенной в Псевдоксенофонтовой «Афинской политии», бедный человек низкого происхождения уже тем самым способен на подлость и преступление. Наоборот, человек аристократического происхождения, получивший соответствующее воспитание и живущий в довольстве и богатстве, если только его не съедает чрезмерное честолюбие и он не становится на опасный путь угождения демосу, уже ео ipso достойный и благородный человек. И несомненно, Фукидид, воспитанный в традициях одного из самых аристократических и реакционных родов Афин - Филаидов, потомок фракийских царей, разделял эти предрассудки. Вероятно, у тех же Филаидов он унаследовал и идеал объединения всех греков под главенством Спарты для борьбы с Персией и несправедливое, враждебное отношение к Афинскому морскому союзу, направленному своим острием против Спарты. Фукидид слишком точный и тонкий историк, чтобы эти его симпатии могли повести к искажению фактов. Другое дело - оценка и речи сторон, которые по самой своей сущности носят субъективный

13 III, 82, 8: «Одни отдавали предпочтение политическому равноправию народной массы, другие умеренному правлению аристократии; в льстивых речах они выставляли своею целью общее благо, на деле же всячески стремились к преобладанию, отваживались на ужаснейшие злодеяния и т. д.»

631

характер. Эта субъективность проявляется также в выборе фактов для вводной части (события 478-431 гг.), где Фукидид не был обязан и не хотел дать исчерпывающий перечень событий: вряд ли случайно он опускает и договор афинян с персами (447 г.), и поражение, нанесенное спартанцам афинянами и аргосцами при Эное и захват афинянами Ахайи.
Не случайно поэтому, что воплощением hybris у него оказываются афинский демос и его радикальные вожди - от Клеона до Алкивиада.
При всей своей гениальности и стремлении к беспристрастию Фукидид тесно связан с исторической наукой Геродота и его предшественников и в основном находится в рамках старых причинных объяснений; с другой стороны, он остается сыном своего класса и своего общества.

Критическое исследование хронологии древнего мира. Античность. Том 1 Постников Михаил Михайлович

§ 2. «История Пелопоннесской войны» Фукидида

Фукидид и его книга

«Греческая историография, начало которой было положено Геродотом, достигает вершины научного и художественного выражения в произведении Фукидида, посвященном истории Пелопоннесской войны, очевидцем и участником которой был сам автор» (, стр.168).

Нам сообщают, что Фукидид (что, как сообщает Морозов, по–гречески означает «Кадилодатель», т.е. что–то вроде дьячка; см. , стр.469), сын Олора, родился приблизительно в 460 г. до н.э. и умер в 396 г. до н.э. Он был богатым афинским аристократом и государственным деятелем. Во время войны Фукидид в качестве стратега неудачно командовал афинским флотом у берегов Фракии (север Греции) и был изгнан на 20 лет из Афин. Проживая во Фракии, он и написал свой труд. Перед концом войны Фукидид был амнистирован и вернулся в Афины. Вскоре он умер.

Историческая традиция полностью доверяет Фукидиду в описании событий войны как ее очевидцу и участнику. Сам Фукидид пишет, что он «описал и эти события в том порядке, как совершались они по летам и зимам… Я пережил всю войну, благодаря своему возрасту понимал ее и внимательно наблюдал, с тем чтобы узнать в точности отдельные события» (Фукидид, V, 26; см. , т.2, стр.20-21).

Фукидид является нашим единственным источником по истории Пелопоннесской войны: «после Фукидида.. никто уже не обращался к истории Пелопоннесской войны. Однако многие считали для себя лестным выступать в роли его последователей и продолжателей и начинали свои произведения с того места, на котором оборвалось произведение Фукидида» (, стр.171). Среди этих последователей можно назвать, например, Ксенофонта, Феопомпа и Эфора.

В настоящее время труд Фукидида делится на 8 книг; однако это деление не принадлежит автору. Подлинное деление повествования в оригинале было по летам и зимам.

В греческих оригиналах книга Фукидида называется «Совместное описание» («Сюнграфе»), но в переводах принято название «История Пелопоннесской войны».

Все изложение у Фукидида истории 27–летней войны между «ионийцами» и «дорийцами» из–за гегемонии является абсолютно четким и последовательным, хотя и не доведено до конца этой войны. Вот, например, резюме Ф.Г.Мищенко (переводчика Фукидида) событий первого года войны, сделанное им по книге II сочинения Фукидида (см. , т. 1, стр.1 81):

«Первое лето войны: нападение фивян на Платею (1-6). Вооружение лакедемонян и афинян, союзники тех и других (7-9). Первое вторжение лакедемонян в Аттику: сборы лакедемонян, речь Архидама (10-12). Меры афинян к отражению врага; отступление автора о древнем состоянии Аттики (13-17). Пребывание лакедемонян в Аттике (18-22). Отправление афинского флота в пелопоннесские воды и отступление лакедемонян из Аттики (23). Оборонительные мероприятия афинян (24). Военные действия афинян, заключение ими союза с Ситалкою, вторжение афинян в Мегариду и укрепление Аталанты (25-32). Зима. Военные действия коринфян (33). Государственные похороны павших на войне афинян, надгробная речь Перикла (34-46)».

Столь же подробно и последовательно описаны и следующие годы.

Подробность изложения дает возможность восстановить карту военных походов союзников (см. карту в , стр.192- 193). Весь театр военных действий расположен в восточной части Средиземноморья и не распространяется выше 41 ° северной широты; активному театру не принадлежали пролив Босфор и юг Крита, но зато многие битвы происходили на побережье Азии. Таким образом, все описанные Фукидидом события четко локализуются в весьма небольшом географическом квадрате восточного Средиземноморья.

Из книги Минуя веху. Ключи к пониманию энергии нового тысячелетия автора Кэрролл Ли

История Германа - Рождественская история Позвольте рассказать о Германе. Герман был солдатом, реальным человеком. Он больше не с нами. Он и многие другие мужчины были свидетелями чего-то, что было уникальным почти сто лет назад. Не так давно, в 1914 году Земли, Герман

Из книги РЭЙКИ-Путь духа автора Окунев Дмитрий Валентинович

История ЗЕМЛИ. (История нашего Космоса) Прежде чем начинать разбирать именно данный вопрос, давайте, уже как обычно, поработаем над общим понятийным материалом. Первое понятие, которого мы сейчас будем касаться, это понятие ХАОСА.Хаос - это то, что находится за пределами

Из книги Критическое исследование хронологии древнего мира. Античность. Том 1 автора Постников Михаил Михайлович

Аутентичность Фукидида Вот каким прекрасным слогом начинает свой труд Фукидид (перевод Ф.Г.Мищенко): «Фукидид, афинянин, написал историю войны между пелопоннесцами и афинянами, как они вели ее друг против друга. Начал он труд свой тотчас по возникновении войны, ибо был

Из книги Полная история тайных обществ и сект мира автора Спаров Виктор

Затмения у Фукидида В книге I сочинения Фукидида есть упоминание о затмениях Солнца, но весьма общее и неопределенное. Хотя оно не может служить для астрономической датировки, мы для полноты картины приведем соответствующий текст:«…последняя война затянулась надолго,

Из книги Учения и наставления моей бабушки Евдокии автора Степанова Наталья Ивановна

Апокрифичность Фукидида Три затмения Фукидида являются прямыми свидетельствами, доказывающими, что труд Фукидида был написан не ранее XII века н.э.Совершенно невероятно, что Фукидид свои три затмения выдумал, так как тогда вообще не нашлось бы триады. Вместе с тем

Из книги Метафизика войны автора Эвола Юлиус

Из книги Дорога Домой автора Жикаренцев Владимир Васильевич

Вестники войны Дорогие мои! В этом году исполнилось шестьдесят девять лет со дня начала и шестьдесят пять лет со дня окончания Великой Отечественной войны, самой кровопролитной войны, которая унесла десятки миллионов жизней людей.Многим из вас наверняка известно о том,

Из книги Универсальный ключ к осознанию Себя. Адхьятмаджнянача Йогешвар автора Сиддхарамешвар Махарадж

Из книги Откуда пошел, как был организован и защищен мир автора Немировский Александр Иосифович

История семейства этрусских Тарквиниев - история развития сознания в Средние века Сейчас мы с вами увидим воочию, как развивалось сознание в Средние века и почему оно к настоящему времени зашло в тупик. По ходу повествования вспоминайте всё то, что мы говорили о путях

Из книги Мировая астрология автора Бэйджент Майкл

11. История войны между Рамой и Раваной В индуистской эпической сказке «Рамаяна» Рама – это Самость (Атман). Имя царя демонов в той истории Равана, что значит десять ртов, символизирующих десять органов чувств (пять органов познания: глаза, уши, нос, язык и кожу; и пять

Из книги Предсказания Нострадамуса. Новое прочтение. Как сбываются пророчества великого провидца автора Реутов Сергей

Пора войны Сурья ярился, как вепрь, сжигая раскаленным оком травы и осушая ручьи. Но лето, сменившее весну, было для Сугривы счастливым временем. Рама помог ему убить брата, и изгнанник не только вернул себе престол, но, имея верную супругу Руму, завладел также женою брата

Из книги Вечность в любви и пламени автора Вебер Лиза

Глава 14. Астрология войны и мира. Исследование Второй мировой войны Часть 1. Коллективное давление Майкл БэйджентНаши радиопередачи, наши газеты, наши популярные книги держат нас на постоянной диете, кормят одним конфликтом за другим. Первая и Вторая мировые войны, Корея,

Из книги автора

Глава 14. Астрология войны и мира. Исследование Второй мировой войны Часть 2. Циклический фон Чарльз ХарвиМунданная астрология, развившаяся на реальных основополагающих принципах, способна трансформировать понимание человечеством своих индивидуальных и коллективных

Из книги автора

Глава 14. Астрология войны и мира. Исследование Второй мировой войны Часть 3. Астрологическое определение времени Николас КэмпионРазвитие Второй мировой войны 1939-45 годов и некоторых вызванных ею событий дали астрологам ценную возможность наблюдать в деталях

Из книги автора

Пиренейские войны (4–2) Par mort la France prendra voyage a faire, Classe par mer, marcher monts Pyrenees, Espagne en trouble, marcher gent militaire, Des plus grand dames en France emmenees. Франция предпримет смертельный поход /Из-за смерти Франция предпримет поход/, Флот по морю, перейдут Пиренейские горы, Испания в волнении, движутся

Из книги автора

История любви между мужчиной и женщиной – в первую очередь история любви к себе У женщин и мужчин немного разное отношение к этому вопросу, к любви к себе. Женщины обычно любят себя гораздо меньше, чем они того заслуживают. Мужчины часто наоборот: любят себя гораздо