Известному немецкому психологу XIX в. Герману Эб-бингаузу принадлежит афоризм: «Психология имеет долгое прошлое и краткую историю». Эти слова как нельзя лучше отражают суть исторического развития отрасли психологического знания. Ведь как самостоятельная наука психология сформировалась лишь к концу XIX в. Однако как особая отрасль знаний она существовала еще со времен древней истории. Обычно основоположником психологии принято считать Аристотеля, который написал первый систематический трактат о душе. Но «знание о душе» (а именно таков дословный перевод термина «психология» с греческого языка – «психе» и «логос», т. е. «душа» и «слово, знание») долгое время относили к области философии, религии или медицины.

В течение многих столетий предметом психологии так и считалась душа. Представления о ней во все века были неопределенны. Каждый исследователь предлагал свою концепцию. Так, например, в Древней Греции философ Гераклит считал душу и разум состоящими из мирового огня – первоначала всего сущего; Анакси-мен – из воздуха; Эмпедокл – из слияния корней всего сущего, четырех вечных стихий: земли, воды, воздуха и огня. Алкмеон впервые предположил, что «органом души» является мозг. До него считали, что душа «размещается» в сердце, в крови или вообще существует отдельно от тела. Все эти концепции очень далеки от современных представлений о психологии, однако так или иначе они способствовали накапливанию знаний о человеке.

Аристотель был тем, кто впервые сказал о неотделимости души от тела. Он также говорил о существовании трех видов души: растительной, животной и разумной. По его мнению, у человека все эти три вида сосуществовали вместе. Это был большой прорыв в познании о психике. Ведь если перевести эти представления на язык современной психологии, то можно сказать, что Аристотель открыл существование трех уровней – элементарного способа отражения на уровне простейших реакций на внешние раздражители, психофизиологии, за деятельность которой отвечает вегетативная нервная система и сознания – продукта активной деятельности головного мозга. Таким образом, у Аристотеля душа есть активное целесообразное начало живого тела, неотделимое от него.

Борьба идеалистического и материалистического представлений о душе перетягивали данную отрасль знания в сферу то богословия, то естествознания. Но ни та ни другая сфера не могла дать полного представления о человеке. Только в позапрошлом столетии сформировались четкие представления о предмете психологии, ее собственная методология и категориальный аппарат (набор основных понятий).

Таким образом, в настоящее время предметом психологии как науки является не размытое в своем толковании понятие души, а более строгое понятие психики. Объектом же исследования психологической науки являются закономерности возникновения и развития, а также проявления человеческой психики. Кроме того, к объекту исследования психологии относятся психические процессы и состояния человека, психические качества человека как биосоциальной системы, т. е. уникального существа, представляющего собой сложный сплав биологических и социальных свойств.

2. Поведение человека как объект психологических исследований

Поведение человека также всегда являлось объектом психологических исследований. Этим термином принято называть взаимодействие человека с окружающим миром, обусловленное его внешней и внутренней активностью, его индивидуальными особенностями и воспринятыми из социального окружения способами и схемами подобного взаимодействия. Среди теорий изучения поведения следует выделить бихевиоризм. Особенность этого психологического течения заключается в том, что его представители противопоставляли поведение сознанию. Они считали, что именно поведение является предметом психологии. Бихевиоризм – это ведущее направление американской психологии первой половины XX в. Основоположником бихевиоризма является Эдуард Торндайк. Он считал, что поведение человека является функцией, абсолютно отделенной от сознания. В те времена понятие сознания отождествлялось с понятием психики. Исключив сознание из числа объектов исследования психологии, Торндайк тем самым создал так называемую психологию без психики. За основную схему поведения была принята схема «стимул – реакция», т. е. поведение человека расценивалось как механический ответ своими действиями на какой-либо важный стимул.

Всякая поведенческая реакция лишалась осознанности. Но то, что годится для зоопсихологии, отнюдь не всегда применимо к психологии человека. Бихевиоризм был весьма слаб в объяснении высших психических проявлений, таких, как чувства, мышление, творческие способности.

На смену данному течению пришел необихевиоризм, который связан в первую очередь с именем Эдуарда

Толмана. Тот перенял от бихевиористов идею о поведении как предмете психологии, но внес некоторые поправки. Между стимулом и реакцией он допустил существование еще одного звена – так называемых промежуточных переменных. Несмотря на то что сторонники данной теории существуют и по сей день, большинством психологов она признана несостоятельной. Как бы интересно и оригинально ни было завершенное учение о человеке, его никогда нельзя принимать за абсолютно верное. В человеке всегда остается какая-то загадка. Поэтому современная психология не замыкается на какой-либо одной системе. Их множество, и в каждой есть своя доля истины. Отечественную психологию в этом смысле можно сравнить с русским православием. Обе эти системы воззрений стараются догматизировать как можно меньше постулатов. Существует основная парадигма, но частные мнения всегда принимаются во внимание, система остается открытой к новой информации.

Итак, мнение отечественной психологии о поведении человека заключается в том, что оно неразделимо с сознанием и основными психическими процессами. Это означает, что поведенческие реакции зависят от многих факторов: врожденных свойств индивида, качеств, приобретенных под воздействием социальной среды, качеств, выработанных в процессе образования и самообразования человека, уровня развития высших психических функций на данный момент.

3. Высшие психологические функции

Высшие психические функции – одно из основных понятий современной психологии. Введено оно было известным отечественным психологом Л. С. Выготским. Высшими психическими функциями называют наиболее сложные психические процессы, которые формируются у человека в процессе его жизни. Эти функции не являются врожденными, в отличие от более простых. При рождении человек получает лишь задатки к их формированию, которое происходит только под влиянием социума. К высшим психическим функциям относятся мышление, речь, память, воля и т. д. Все эти функции обладают свойствами пластичности. Это дает возможность к переструктурированию сознания в случае нарушения какой-либо из функций. Например, нарушение интеллектуального развития может быть компенсировано улучшенным развитием памяти, нарушение воли – коррекцией эмоциональной сферы и т. п. Возможна замена выпавшего звена функционально новым. Именно на основе этой пластичности и взаимозаменяемости элементов построены современные методы медицинской психологии.

Деятельностный подход в психологии является теорией, объясняющей многие закономерности в развитии и функционировании психических функций. Основными представителями разработки деятельного подхода в отечественной психологии являются М. Я. Басов, С. Л. Рубинштейн и А. Н. Леонтьев. Данный подход в качестве исходного метода изучения психики использует анализ преобразования психического отражения в процессе деятельности.

Согласно представлениям современной психологии понятие деятельности применимо только к человеку. По определению, данное понятие означает такое взаимодействие человека с окружающим миром, в процессе которого достигаются сознательно поставленные им цели. В данной системе понятий простейшим элементом деятельности является действие. В любом действии принято выделять ориентировочную, исполнительную и контрольную части. Ориентировочная часть связана с целеполаганием, исполнительная, соответственно – с выполнением данного действия, а контрольная – с оценкой того, насколько точно и правильно было осуществлено данное действие. Здесь можно провести аналогию с описанными выше рефлексами и многоступенчатой системой их распознавания и контроля. В психологии также существует понятие операции. Это более сложный по отношению к действию процесс. Операция может включать в себя несколько действий, связанных одной целью. Например, вы желаете попить чаю. Это является целью вашей деятельности. Для достижения цели вам необходимо совершить операцию – приготовление чашки чаю. Эта операция распадается на множество отдельных действий, каждое из которых имеет цель. Вам надо подняться с кресла, пройти на кухню, набрать в чайник воды и т. д. Иными словами, ваша психика совершает ряд преобразований отражения действительности параллельно с тем, как вы осуществляете простейшие действия, складывающиеся в определенную операцию, являющуюся компонентом вашей общей деятельности.

4. Восприятие. Ощущение

Восприятием в общей психологии называют отражение предметов, ситуаций или событий в их целостности. Оно возникает при непосредственном воздействии объектов на органы чувств. Поскольку целостный объект обычно воздействует одновременно на различные органы чувств, восприятие является составным процессом. Оно включает в свою структуру ряд ощущений – простых форм отражения, на которые можно разложить составной процесс восприятия.

Ощущениями в психологии называются процессы отражения лишь отдельных свойств объектов окружающего мира. Понятие ощущения отличается от понятия восприятия не качественно, а количественно. Например, когда человек держит в руках цветок, любуется им и наслаждается его ароматом, то целостное впечатление от цветка будет называться восприятием. А отдельными ощущениями будут аромат цветка, зрительное впечатление от него, осязательное впечатление руки, держащей стебель. Однако в то же время, если человек с закрытыми глазами будет вдыхать аромат цветка, не касаясь его, это все равно будет называться восприятием. Таким образом, восприятие состоит из одного или нескольких ощущений, создающих на настоящий момент наиболее полное представление об объекте.

Современной психологией признано, что ощущения являются первичной формой познания человеком окружающего мира. Следует также отметить, что хотя ощущение и является процессом элементарным, но на основе ощущений строятся очень многие сложные психические процессы, начиная с восприятия и заканчивая мышлением.

Итак, восприятие является совокупностью ощущений. Для возникновения ощущений необходимы объект внешнего воздействия и анализаторы, способные это воздействие воспринять.

Понятие анализатора (аппарата, осуществляющего функцию различения внешних раздражителей), было введено академиком И. П. Павловым. Он же исследовал структуру анализаторов и пришел к выводу, что они состоят из трех частей.

Первая, периферическая часть – рецепторы. Это нервные окончания, расположенные в наших органах чувств, непосредственно воспринимающие внешние раздражения.

Вторая часть – проводящие пути, по которым передается возбуждение от периферии к центру.

Третья часть – центральная часть анализатора. Это участки головного мозга, отвечающие за распознавание соответствующего раздражителя (зрительного, вкусового, обонятельного и т. д.). Именно здесь воздействие раздражителя преобразовывается в психический процесс, который в психологии называется ощущением.

Итак, классификация ощущений построена на основе перечня рецепторов, при помощи которых эти ощущения становятся доступными.

В анализаторах различают два типа рецепторов: эксте-рорецепторы, анализирующие сигналы, поступающие из внешнего мира, и интерорецепторы, анализирующие внутреннюю информацию, такую как голод, жажда, боль и т. п.

Основой восприятия являются экстерорецепторы, поскольку именно они обеспечивают объективное представление о внешнем мире.

5. Восприятие внешнего мира

Как известно, человек обладает пятью органами чувств. Видов внешних ощущений на один больше, поскольку моторика не имеет отдельного органа чувств, однако ощущения тоже вызывает. Следовательно, человек может испытывать шесть видов внешних ощущений: зрительные, слуховые, обонятельные, тактильные (осязательные), вкусовые и кинестетические ощущения.

Основным источником информации о внешнем мире является зрительный анализатор. С его помощью человек получает до 80 % от общего объема информации. Орган зрительных ощущений – глаз. На уровне ощущений он воспринимает информацию о свете и цвете. Воспринимаемые человеком цвета разделяют на хроматические и ахроматические. К первым относятся цвета, составляющие спектр радуги (т. е. расщепления света – всем известные «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан»). Ко вторым – черный, белый и серый цвета. Цветовые оттенки, содержащие около 150 плавных переходов из одного в другой, воспринимаются глазом в зависимости от параметров световой волны.

Следующим по своей важности в получении информации является слуховой анализатор. Ощущения звуков принято делить на музыкальные и шумовые. Их отличие состоит в том, что музыкальные звуки создаются периодическими ритмическими колебаниями звуковых волн, а шумы – неритмичными и нерегулярными колебаниями.

У многих людей существует интересная особенность – сочетание звукового и зрительного ощущений в одно общее ощущение. В психологии это явление называют синестезией. Это устойчивые ассоциации, возникающие между объектами слухового восприятия, например мелодиями, и цветовыми ощущениями. Часто люди могут сказать, «какого цвета» данная мелодия или слово.

Несколько реже встречается синестезия, основанная на ассоциации цвета и запаха. Она часто присуща людям с развитым обонянием. Таких людей можно найти среди дегустаторов парфюмерной продукции – для них важен не только развитый обонятельный анализатор, но и синестетические ассоциации, позволяющие сложный язык запахов перевести в более универсальный язык цвета. Большое значение в жизни людей имеет развитие кинестетического (двигательного) анализатора. Кинестетические ощущения не имеют специального органа чувств. Они вызываются раздражением нервных окончаний, находящихся в мышцах, суставах, связках, костях. Эти раздражения происходят при перемещении тела в пространстве, при физических нагрузках, при выполнении движений, связанных с тонкой моторикой (рисовании, письме, вышивании и т. п.). Развитый кинестетический анализатор важен, безусловно, для всех людей. Но особенно он необходим для тех, чья профессия или хобби связаны с выполнением сложных движений, когда очень важно не ошибиться.

Далее следуют кожные ощущения, иногда их разделяют на два вида: тактильные (осязательные) и температурные. Тактильные ощущения позволяют различать рельеф и структуру поверхности предметов, с которыми входит в соприкосновение наша кожа, температурные – ощущать тепло или холод.

6. Психофизика

Психофизикой называется раздел психологии, изучающий количественные отношения между силой раздражителя и величиной возникающего ощущения. Данный раздел был основан немецким психологом Густавом Фехнером. Он включает в себя две группы проблем: измерение порога ощущений и построение психофизических шкал. Порог ощущений – это величина раздражителя, которая вызывает ощущения либо изменяет их количественные характеристики. Минимальная величина раздражителя, вызывающая ощущение, называется абсолютным нижним порогом. Максимальная величина, превышение которой вызывает исчезновение ощущения, называется абсолютным верхним порогом. В качестве пояснения можно привести слуховые раздражители, находящиеся за пороговой зоной: инфразвуки (частота ниже 16 Гц) находятся ниже порога чувствительности и еще не слышны, ультразвуки (частота более 20 кГц) выходят за предел верхнего порога и уже не слышны.

Приспособление органов ощущений к действующим на них раздражителям называется адаптацией. Увеличение чувствительности при слабом действии раздражителя называется положительной адаптацией. Соответственно, отрицательной адаптацией называется уменьшение чувствительности при действии сильных раздражителей. Легче всего происходит зрительная адаптация (например, при переходе от света к темноте и наоборот). Значительно сложнее человек адаптируется к слуховым и болевым раздражителям.

Величина раздражителя, вызывающая минимальное поддающееся анализу изменение ощущения, называется дифференциальной. Зависимость силы ощущения от величины раздражителя описана в законе

Вебера-Фехнера. Согласно данному закону, зависимость является логарифмической. Но это не единственный психофизический взгляд на количественное соотношение раздражителя и ощущения.

На основе ощущений и восприятия в целом формируются образы. В психологии понятие образа неоднозначно и толкуется как в более широких, так и в более узких рамках. В контексте представлений об ощущениях и восприятии образ можно определить как продукт функционирования человеческого мозга, составляющего субъективную картину о том или ином объекте окружающего мира на основе объективных ощущений. Иными словами, ощущение есть объективная реакция организма, представляющая собой базовый элемент отражения. Восприятие не механическая сумма ощущений, но их совокупность, где целое больше, чем сумма составляющих. Ведь мы воспринимаем объект целиком, не препарируя его на отдельные свойства. Образ же – еще более сложный и субъективный. Он включает в себя не только целостное представление об объекте, но и всевозможные характеристики, которые зависят от индивидуального опыта каждого человека.

Способность создания образов обусловливает тот факт, что процесс восприятия лежит в основе формирования основных психических функций человека: мышления, памяти, внимания, эмоциональной сферы.

7. Предметность. Констатность

Помимо этого, существуют такие понятия, как предметность и константность восприятия. Предметность означает, что воспринимается всегда некий конкретный предмет. Абстрактные идеи относятся не к процессу восприятия, а к процессу мышления или воображения. С позиции современной теории отражения предметность восприятия раскрывается как объективное качество, обусловленное особенностями воздействия предметов внешнего мира.

Константность восприятия означает, что воспринимаемый объект не меняет своих характеристик в том случае, когда он удаляется от человека или приближается к нему, нарисован на картине или показан на экране. Например, зрительный образ слона в силу адекватности сознания будет образом крупного животного независимо от того, находится ли слон в непосредственной близости от человека, удален он на какое-либо расстояние или человек видит его по телевизору. (Разумеется, речь в данном случае идет о взрослом человеке, который в своем опыте имеет зрительный образ слона. Маленький ребенок, не имеющий достаточного опыта восприятия, увидев на картинках одинакового размера слона и мышь, не составит адекватного представления без дополнительной информации.) Если не существует нарушений сознания, то зрительный (в данном случае) анализатор верно оценит перспективу, фон, на котором находится объект, и мозг даст адекватное представление о нем. При расстройстве же восприятия константность может исчезнуть. Так бывает, например, при галлюцинациях. Кроме этого, может возникать искаженное восприятие. Это бывает при намеренном создании иллюзий – приеме, которым пользуются иллюзионисты, используя зеркала, соответствующее освещение и иное, или при спонтанно возникающих иллюзиях, когда при неясном освещении пенек можно принять за животное, или в дремотном состоянии раскаты грома могут быть восприняты как орудийные залпы. Возникновение спонтанных иллюзий восприятия зависит от многих факторов: личного опыта, культурных традиций, социальной среды, преобладающего окружающего природного ландшафта в местности, где проживает человек. Например, иллюзии европейцев и африканцев или жителей города и деревни будут существенно разниться в силу вышеуказанных факторов.

В заключение лекции сделаем обзор существующих теорий восприятия. Возникновение первых воззрений на природу восприятия относится еще к античным временам. Например, Платон считал, что все предметы являются материализацией идей Творца. А восприятие предметов и возникновение их образов являются воспоминанием бессмертной души, которая до своего воплощения также находилась в мире этих идей. Идеалистический подход древнего мыслителя к воззрениям на психику и процесс восприятия впоследствии не нашел развития в психологической науке.

8. Ассоциативная психология

В процессе формирования психологии стал преобладать ассоцианистский подход к восприятию. Ассоциативная психология – одно из основных направлений в психологии XVII–XIX вв. Главным объяснительным принципом психической жизни являлось понятие ассоциации. Данный термин был введен Джоном Локком. Он означает связь, возникающую при определенных условиях между двумя или более психическими образованиями (ощущениями, двигательными актами, восприятиями, идеями и т. п.). Различные виды трактовки ассоциативной психологии были даны Дэвидом Гарт-ли, Джорджем Беркли и Дэвидом Юмом.

В начале XX в. в противовес механистическому ассоциативному подходу к психике и восприятию как ее базовой функции была сформирована школа гештальт-психологии. Понятие гештальта – целостного образа – легло в основу воззрений данной школы. Но концепция этой школы относительно процесса восприятия также оказалась нежизнеспособной, хотя и сыграла большую роль в преодолении механистичности ассоциативного подхода. Гештальтпсихология приписывает восприятию способность преобразовывать действие материальных раздражителей внешней среды. Таким образом, согласно воззрениям этой школы сознание не является объективной функцией психики, основанной на адекватном отражении окружающего мира. Восприятие отрывается от внешнего мира, воспринимается как категория субъективного идеализма. Оно лишается какой бы то ни было объективности.

Другой шаг в преодолении ассоцианизма был сделан М. И. Сеченовым. Благодаря нему параллельно с развитием концепции гештальта развивалась рефлекторная концепция психики, которая в настоящий момент принята за основу многими зарубежными психологическими школами. Рефлекторная концепция отражения является компромиссом между механистическим материализмом ассоцианистов и субъективным идеализмом представителей гештальтпсихологии. Согласно ей восприятие не является механическим процессом, но также и не представляет собой процесс, полностью оторванный от объективных реалий мира. Восприятие есть процесс в своем роде творческий. В нем совокупно сочетаются реальные свойства воспринимаемого объекта и индивидуальные характеристики воспринимающего субъекта. В своей книге «Рефлексы головного мозга» И. М. Сеченов предоставил теоретическое обоснование целостности взаимоотношений организма и внешней среды. А в своей работе «Элементы мысли» он написал о процессе восприятия так: «Организм без его внешней среды, поддерживающей существование, невозможен, поэтому в научное определение организма должна входить и среда, влияющая на него».

В середине прошлого века в отечественной психологии был сформулирован деятельностный подход к изучению психики. Одним из основных его авторов являлся академик А. Н. Леонтьев. Данный подход характеризуется тем, что каждое психическое явление рассматривается в связи с деятельностью человека.

9. Память как высшая психическая функция

Память является одной из высших психических функций человека, тесно связанной с остальными. В самых общих чертах психологическую категорию памяти можно определить как совокупности психических процессов организации и сохранения прошлого опыта, позволяющих использовать этот опыт в дальнейшем. К этим процессам, называемым в психологии мнемическими (от греч. «мнемос» – «память»), относятся запоминание (или следообразование), сохранение, узнавание, припоминание (воспроизведение), забывание.

В соответствии с современными представлениями нейрофизиологии и биохимии все явления памяти осуществляются либо путем изменения активности электрического возбуждения биопотенциалов соответствующих нейронов (кратковременная память), либо, при более длительных изменениях, на биохимическом уровне – в молекулах РНК и ДНК (долговременная память).

Память, как и любая высшая психическая функция, связана с индивидуальными психическими свойствами личности. Кроме этого, существует взаимодействие мнемических процессов с такими индивидуальными качествами человека, как опыт, знания, навыки, умения. Связь эта двусторонняя, поскольку память, с одной стороны, зависит от этих качеств, с другой – сама способствует их дальнейшему развитию.

Запоминание – запечатление в сознании следа какого-либо объекта. В данном случае под объектом запоминания понимаются и предметы окружающего мира, и события, и идеи, и взаимосвязи между ними, и их языковое отображение, и эмоциональный фон, соответствующий объекту, т. е. любое проявление жизнедеятельности человека является объектом запоминания.

Этот процесс является первым в цепочке мнеми-ческих процессов – он необходим для любого последующего проявления памяти.

Запоминание может быть механическим или смысловым. Первый тип осуществляется путем многократного повторения мнемического материала. Ну, например, это могут быть зубрежка таблицы умножения, многократное повторение иностранных слов при изучении языка или повторение последовательности каких-то движений, скажем танцевальных, для запоминания хореографической композиции. Смысловой тип запоминания появляется тогда, когда мнемический материал связан с мышлением. Основное значение в этом типе имеют логический ход мысли и ассоциативность структуры материала. Часто используются одновременно оба типа запоминания – при заучивании какого-либо материала, например лекций, или при учении наизусть текста роли. Чем более в процессе запоминания задействованы смысловые образования, тем дольше объект сохранится в памяти. Поэтому современные методики обучения стараются избегать механической зубрежки и как можно более задействовать логику и ассоциации.

10. Сохранение, узнавание объектов

Объект может сохраняться в сознании бессрочно, а может быть забыт со временем. Это зависит и от способа запоминания, и от важности объекта для конкретной личности, и от частоты последующих воспроизведений этого объекта. Вернемся к упомянутым примерам. Если танцевальная композиция представляет собой некий сюжет, а каждое движение служит развитием сюжета и передачей образа, то артист сохранит ее в памяти значительно дольше, чем когда эта композиция является набором не связанных общей логикой движений. В то же время длительность сохранения этой композиции зависит и от частоты ее исполнения. Так же и с ролью, и с учебным материалом. Даже будучи в свое время логически осмысленными, но затем более не применяемыми, знания быстро сотрутся из памяти. А примером действия ассоциативности на сохранение материала может послужить изучение языка. Механическое прослушивание записи иностранных слов значительно менее эффективно, чем обучение при помощи ассоциирования их в какие-либо логические связки, наглядных пособий и живого общения.

Процесс забывания неизбежно присущ человеческой памяти. Мы не можем хранить всю информацию, которая когда-либо была запечатлена в нашем сознании. Часть ее забывается за ненужностью. Кроме того, существует процесс вытеснения из сферы сознания неприятной, травмирующей информации. Таким образом, резко негативная эмоциональная окраска информации для данного субъекта также является фактором забывания.

Следующий процесс памяти – узнавание. Под этим термином понимают проявление памяти при повторном восприятии объекта. Простейший пример – узнавание по внешности или по голосу знакомого вам человека.

Процесс воспроизведения или припоминания отличается от узнавания тем, что объект вспоминается без повторного восприятия, т. е. вы можете просто воспроизвести в памяти внешность или голос знакомого. Ну и, разумеется, сюда же относятся более сложные формы воспроизведения – припоминание изученного материала, последовательности движений, нюансов какого-либо события вашей жизни и т. п. Психологи считают, что воспроизведение возможно даже при вытеснении некоего объекта из сознания в подсознательную сферу. Такое «извлечение» воспоминания может быть проведено, например, при гипнотическом воздействии на человека.

У каждого человека существуют различные виды памяти. Три основные группы – это образная, эмоциональная и словесно-логическая память.

Образная память разделяется на несколько подвидов в соответствии с типом анализатора, создающего след (в данном случае запечатлеваемый образ). Такими подвидами являются зрительная, слуховая, моторная, обонятельная, осязательная, вкусовая память. В зависимости от степени развития того или иного анализатора у каждого человека некоторые подвиды образной памяти преобладают над остальными. Редко встречаются случаи, чтобы все анализаторы были развиты одинаково.

11. Эйдетическая и эмоциональная память

Как особый вид зрительной памяти выделяют память эйдетическую. «Эйдос» в переводе с греческого означает «вид, образ». Развитой эйдетической памятью наделены немногие люди, называемые эйдетиками. Они обладают уникальной врожденной способностью, взглянув бегло на какой-либо объект, в точности воспроизвести все детали. Например, взглянув на дом, который они видят впервые, и сразу отвернувшись или закрыв глаза, они могут в точности рассказать, сколько у него окон, какие из них освещены, на каких балконах сушится белье, какие занавески на каждом из окон и т. п. Таким образом, здесь происходит моментальное запечатление объекта при помощи одного только зрительного анализатора. Считается, что способности к эйдетическому способу запоминания можно до некоторой степени развивать путем тренировки. Но это касается людей с преобладающим зрительным типом памяти. Да и в этом случае результаты не достигнут способностей, проявляемых эйдетиками.

Эмоциональный (или аффективный) вид памяти заключается в запоминании, сохранении, узнавании, воспроизведении эмоций и чувств, когда-либо пережитых человеком. Как правило, толчком для воспроизведения объектов эмоциональной памяти являются воспоминания о событиях, которые вызвали данные эмоции. Ведь всякое значительное или незначительное событие нашей жизни сопровождается целой гаммой эмоций. Именно эмоциональная память позволяет стать воспоминаниям об этих событиях более объемными, более достоверными. Без эмоций они были бы скупы и схематичны. Что могут значить для человека воспоминания о дне его свадьбы или о дне скорбной утраты, если ему не дано воскресить в памяти те чувства и эмоции, которые переполняли его? Они были бы ничем не затрагивающим его душу воспроизведением последовательности событий – и только.

Кроме того, эмоциональная окраска воспоминаний позволяет им дольше сохраняться. Чем более сильные эмоции запомнились в связи с каким-либо событием или объектом, тем легче будет воспроизвести хранящийся в памяти образ. Отсюда следует вывод, что эмоциональная память неразрывно связана с образной. Ведь эмоции связаны не только с событиями жизни. Они могут быть вызваны музыкальным произведением, картиной, запахом, вкусовым ощущением, чувством голода или боли. Если мы остались равнодушны к какому-либо музыкальному произведению, вряд ли нам удастся воспроизвести его в сознании. Если какое-то полотно вызвало у нас волнующую и сильную гамму чувств, мы наверняка запомним его надолго. Точно так же мы скорее и ярче запомним и впоследствии сможем распознать тот запах, который вызвал у нас восхищение или отвращение, чем тот, который не пробудил никакой эмоциональной реакции.

Эмоциональная память особенно важна для людей творчества, представителей различных видов искусства. Это связано с тем, что они по роду своей деятельности – будь то живопись, литература, музыка или что-то еще – обязаны наиболее ярко воспроизводить образы. А в этом лучшим помощником является эмоциональная память.

12. Аномалии памяти

Аномалии памяти заключаются чаще всего в ее ослаблении. Ослабление памяти носит название «гипомне-зия». Гипомнезия может быть временной, возникшей в связи с усталостью, перегруженностью информацией, болевыми синдромами, ситуацией сильного эмоционального потрясения. При устранении этих факторов память возвращается к норме без психотерапевтического вмешательства. Может она принимать и более устойчивые формы – при невротических и некоторых соматических расстройствах. В таком случае функция памяти возвращается постепенно после излечения таких расстройств. Здесь, как правило, без помощи или хотя бы рекомендаций психотерапевта не обойтись. Кроме того, необходимо применение ноотропных средств – лекарственных препаратов, восстанавливающих и поддерживающих функции головного мозга.

Гипомнезия может наблюдаться при алкогольном психозе. Это известный в психиатрии синдром Корсакова (открыт русским психиатром С. С. Корсаковым в 1897 г) – нарушение памяти на ближайшие события при сохранении ее на события прошлые. Данный синдром наблюдается также у старых людей, страдающих атеросклерозом сосудов головного мозга: события далекого прошлого, своей молодости, зрелого возраста такие люди помнят прекрасно, но не могут припомнить, что делали вчера или час назад.

Помимо гипомнезии, существует амнезия – полная потеря памяти. Она в основном бывает вызвана травмами головного мозга. Различают ретроградную амнезию, когда человек не может вспомнить ничего из той части жизни, которая предшествовала заболеванию, и антероградную амнезию – выпадение из памяти всего, что было после травмы. Бывает также частичная амнезия – потеря только одного вида памяти при сохранении остальных. Существует еще одна аномалия памяти – гипермне-зия. В отличие от ослабления памяти, здесь, наоборот, происходит усиление возможностей припоминания. У некоторых людей гипермнезия на те или иные виды памяти бывает врожденной, у некоторых – патологической, появившейся в результате травм мозга, на фоне высокой температуры или воздействия каких-либо психотравмирующих факторов. Проявляется патологическая гипермнезия в том, что память удерживает огромное количество ненужных и несущественных деталей. Причем такое проявление является непроизвольным и не зависит от уровня интеллекта. Врожденная же гипермнезия характеризуется сознательной возможностью удерживать в памяти значительно большее количество информации, чем это доступно обычному человеку. Людей с феноменальной памятью называют мнемонистами. Об одном из таких людей, обладающем уникальными способностями к запоминанию, написал известный российский психолог А. Р. Лурия в книге «Маленькая книжка о большой памяти».

13. Взаимодействие памяти и деятельности

Взаимодействие памяти и деятельности заключается в зависимости типа запоминания от его включенности в структуру деятельности. Будучи психическим процессом, происходящим на фоне какой-либо деятельности, запоминание определяется особенностями этой деятельности. По признаку включенности в деятельность запоминание делится на два типа – произвольное и непроизвольное.

Основной характеристикой любой человеческой деятельности является направленность. Следовательно, взаимосвязь запоминания и деятельности прежде всего характеризуется зависимостью запоминания от характеристик направленности.

Направленность деятельности представляет собой осознанное намерение достичь той или иной поставленной цели. Намерение, таким образом, является основой сознательной деятельности человека, стремлением достичь желаемого результата в соответствии с намеченной программой действий.

Направленность на запоминание какого-либо материала называется мнемической направленностью. Она делится на следующие виды: направленность на полноту, точность, последовательность, прочность запоминания. Иногда эти виды выступают в совокупности, иногда отдельно – в зависимости от конечной цели деятельности. Например, при заучивании текста наизусть необходимы все четыре вида. А, скажем, при переработке информации, целью которой является составление о каком-либо объекте собственного мнения, необходимы преимущественно направленность на точность и полноту, а последовательность и прочность запоминания не важны.

Итак, если целью деятельности является сознательное запоминание материала, то в этом случае запоминание является произвольным. Если же мне-мическая задача не ставится, а запоминание является побочным эффектом деятельности, то это – непроизвольное запоминание. В чистом виде два этих типа запоминания встречаются не так часто. Обычно один из типов преобладает, но к нему примешивается и второй.

Непроизвольное запоминание непосредственно связано с процессом научения на ранних стадиях онтогенеза, так как процесс накопления жизненного опыта происходит путем неосознаваемого, т. е. непроизвольного, усвоения информации об окружающем мире. На более поздних стадиях онтогенеза в процесс научения вплетается и произвольное запоминание. Это происходит тогда, когда человек уже способен к целепола-ганию в деятельности.

В опытах, проведенных академиком А. А. Смирновым, известным российским специалистом в области исследования памяти, наблюдается следующая закономерность – с возрастом показатель эффективности непроизвольного запоминания относительно уменьшается. Это объясняется тем, что продуктивность непроизвольного запоминания определяется в первую очередь интенсивностью интеллектуальной активности, необходимой для выполнения деятельности. Дети прикладывают значительно больше усилий для выполнения какой-либо деятельности. Взрослым же людям в силу умственного развития требуется значительно меньшая интенсивность интеллектуальной активности, поэтому доля непроизвольного запоминания с возрастом уменьшается.

14. Внимание как объект психологического исследования

Внимание представляет собой один из важнейших психических процессов. Оно не является самостоятельной формой отражения или познания. Его обычно относят к области явлений восприятия. Внимание характеризует сосредоточенность восприятия на определенном объекте. Таким объектом может являться как конкретный предмет, так и идея, образ, событие, действие. Таким образом, внимание является механизмом выделения из всего пространства восприятия какого-либо одного объекта и фиксирования восприятия на нем. Оно обеспечивает продолжительное сосредоточение психической активности на данном объекте.

Общая психология. Узнадзе Д.Н.

СПб.: 2004 - 413 с.

Фундаментальный учебник, принадлежащий одному из классиков психологии XX века и ранее не переводившийся на русский язык.

Психологам, историкам науки.

Формат: pdf / zip

Размер: 3 ,96 Мб

/ Download файл

ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие
Глава первая. Введение в психологию 26
Предмет и задачи психологии 26
Методы психологии 33
Самонаблюдение 33
Наблюдение за другими 37
Эксперимент 42
Классификация явлений сознания 47
Опосредованный характер психических процессов 49
Глава вторая. Биологические основы личности 54
Предварительные замечания 54
Конституционное учение 55
Внутренняя секреция 57
Нервная система 58
Учение о локализации 63
Глава третья. Психология установки 69
Установка 69
Фиксированная установка 79
К общей психологии установки 82
К дифференциальной психологии установки 86
Установка в патологических случаях 88
Глава четвертая. Психология эмоциональных переживаний 91
Эмоциональные переживания 91
Чувство 94
Эмоции и попытки их классификации 99
Качественная характеристика эмоциональных переживаний 102
Градуальная характеристика эмоционального переживания 106
Эмоциональное переживание и тело 111
Темперамент 116
Глава пятая. Психология поведения 120
Импульсивное поведение 120
Воля 127
Выполнение волевого акта 130
Акт решения 135
Вопрос о твердости воли 137
Мотивация - период, предшествующий волевому акту 143
Патология воли 155
Другие виды активности 159
Онтогенетическое развитие активности 162
Характер 165
Глава шестая. Психология восприятия 172
Элементарные условия и закономерности восприятия 172
Психология ощущений 181
Зрение 181
Слух 185
Вкус и обоняние ". 189
Модальности осязания 190
Интермодальное единство ощущений 194
Восприятие 197
Восприятие пространства 211
Восприятие времени 215
Наблюдение 219
Онтогенетическое развитие восприятия 222
Глава седьмая. Психология мнемических процессов 226
Простейшие формы мнемических процессов 226
Непосредственная память 228
Эйдетический образ 230
Персеверация 233
Узнавание 234
Ассоциация представлений 239
Формы активной памяти 248
Учение и припоминание 249
Учение 252
Факторы скорости заучивания 253
"Законы" заучивания 257
Забывание 262
Воспоминание 268
Психология показаний 271
Теории памяти 275
Заболевания памяти 280
Онтогенетическое развитие памяти 282
Глава восьмая. Психология мышления 289
Мышление 289
Практическое мышление 297
Образное мышление 308
Понятийное мышление 315
Развитие мышления в онтогенезе 333
Глава девятая. Психология внимания 342
Внимание 342
Свойства внимания 346
Протекание процесса внимания 353
Факторы произвольного внимания 356
Влияние внимания 358
Внимание и организм 362
Патология внимания 364
Развитие внимания в онтогенезе 365
Глава десятая. Психология воображения 368
Воображение 368
Пассивная фантазия 377
Активная фантазия 389
Фантазия в онтогенезе 394
Игра 396
Последующее развитие фантазии 402
Библиография 404

Д.Н. УЗНАДЗЕ

ПСИХОЛОГИЯ

Ответственный редактор И. В. Имедадзе

Москва Санкт-Петербург Нижний Новгород Воронеж Ростов-на-Дону Екатеринбург Самара Новосибирск Киев Харьков Минск

ББК 88.3я73 УДК 159.9(075.8)

Серия «Живая классика»

Перевод с грузинского Е. Ш. Чомахидзе

Данное издание выпущено в рамках проекта «Восток-Восток» при поддержке института «Открытое общество» (Фонд Сороса) - Россия

и института «Открытое общество» - Будапешт

ЛЮБЫЕ ПОПЫТКИ НАРУШЕНИЯ БУДУТ ПРЕСЛЕДОВАТЬСЯ В СУДЕБНОМ ПОРЯДКЕ.

Узнадзе Д. Н.

У34 Общая психология / Пер. с грузинского Е. Ш. Чомахидзе; Под ред. И. В. Имедадзе. - М.: Смысл; СПб.: Питер, 2004. - 413 с: ил. - (Серия «Живая классика»).

ISBN 5-469-00020-6

Фундаментальный учебник, принадлежащий одному из классиков психологии XX века и ранее не переводившийся на русский язык.

Психологам, историкам науки.

ББК 88.3я73 УДК 159.9(075.8)

Научное творчество Узнадзе и проблемы общей психологии

Предисловие научного редактора

Научное наследие Дмитрия Николаевича Узнадзе в целом довольно плохо зна­ комо русской научной общественности. Это более чем странно, учитывая то обстоя­ тельство, что он был признанным классиком «советской психологии». Исследования Узнадзе и его школы всегда привлекали особое внимание, а оригинальная общепси­ хологическая концепция установки служила предметом многочисленных обсуждений и дискуссий. В конечном счете, ей была дана самая высокая оценка - как масштаб­ ной теоретической системе, в которой наиболее плодотворно разработана категория бессознательного, более того, она рассматривалась даже как «советская альтернатива психоанализу». Все это, однако, происходило в условиях, когда многие значительные произведения автора были не переведены на русский язык и не изданы. Разумных оснований для существования подобного положения вещей вроде бы не было, одна­ ко оно оставалось неизменным вплоть до конца советской эпохи.

Мы не будем здесь анализировать субъективные и объективные предпосылки указанного парадокса, хотя с исторической точки зрения это было бы небезынте­ ресно. Главное другое - по-видимому, нынче они в основном устранены. Русская научная общественность получила, наконец, возможность в полной мере ознако­ миться с творчеством автора, интерес к которому существовал всегда и, думается, остается и поныне.

Предлагаемая книга отчасти будет способствовать удовлетворению этого инте­ реса. Однако прежде чем коснуться непосредственно данной работы, имеет смысл в самых общих чертах охарактеризовать наиболее важные направления научного твор­ чества Узнадзе с тем, чтобы еще раз напомнить, как мало оно знакомо русскому читателю и сколь много еще предстоит сделать для исправления положения.

Богатое научное наследие Узнадзе включает в себя произведения по филосо­ фии, педагогике, истории, эстетике и психологии. Причем, вплотную исследовани­ ем психологической проблематики Узнадзе занялся лишь после 1918 года, переехав в Тбилиси, где в только что открывшемся университете начал организовывать первую в Грузии кафедру и лабораторию психологии. До этого он в Кутаиси занимался тео­ ретической и практической работой в области педагогики, писал учебники по исто­ рии, а также исследования по эстетике и литературной критике, и особенно по фи­ лософии.

Узнадзе по праву считается одним из основателей грузинской философской школы. Его работы в этой области включают в себя монографии по истории филосо-

фии - это произведения, посвященные анализу философских систем Вл. Соловьева (написано еще в Германии) и Бергсона (1920), а также целый ряд оригинальных исследований различных философских проблем: «Индивидуальность и ее генезис» (1910), «Философские беседы: смерть» (1911), «Философия войны» (1914), «Смысл жизни» (1915), «Смысл жизни и воспитание» (1916). Эти работы, написанные в духе философии жизни и экзистенциального сознания, по сей день не утратили ни своей актуальности, ни научной значимости. В двадцатые годы Узнадзе прекращает свои философские искания, несомненно, ввиду явной нестыковки его представлений с позицией официальной идеологической доктрины. К сожалению, русский читатель совершенно незнаком с этой частью творчества Узнадзе.

Значительно лучше, в этом смысле, обстоит дело с разработками Узнадзе в сфере педагогики и граничащими с нею областями психологии, главным обра­ зом, благодаря вышедшей в серии «Онтология гуманной педагогики» книге «Узнад­ зе» (2000). В нее вошли ряд произведений автора разного периода. Их тематика весь­ ма разнообразна и, в целом, отражает круг интересов Узнадзе в этой области. Хотя несомненно и то, что множество значительных работ еще ожидают своего перевода и публикации. В первую очередь, это касается монографий «Педология» (1933) и, в особенности, «Психология ребенка» (1947).

Нужно отметить, что Узнадзе выполнил большое количество исследований в этой сфере (более пятидесяти работ), фактически разработав целостную систему взглядов, охватывающую важнейшие вопросы как педагогики, так и возрастной и пе­ дагогической психологии (Узнадзе четко размежевывал эти дисциплины, хотя и на­ стаивал на психологическом обосновании педагогической системы). Педагогическая концепция Узнадзе построена на единой методологической основе, включающей точ­ ное определение всех основных педагогических понятий. Такой единой философскопсихологической основой стала идея целостной и активной личности как объекта воспитания - идея, которая впоследствии вылилась в широко известную психологи­ ческую теорию установки. В собственно педагогических исследованиях автора разрабо­ таны вопросы, связанные с сущностью, целями и задачами воспитания как предмета педагогики, ролью школы, в частности учителя, и семьи в этом процессе, различия­ ми между теоретической и практической педагогикой и реализацией главных дидакти­ ческих принципов при организации последней, и многое другое.

В исследованиях по возрастной и педагогической психологии поставлены

и оригинально решены вопросы: возрастной периодизации («теория возрастной сре­ ды»), соотношения между врожденным и приобретенным («теории коинцинден¬ ции»), соотношения обучения и развития, сущности игровой деятельности («тео­ рия функциональной тенденции»), сущности учебной деятельности (как переходной формы между т.н. экстрогенными и интрогенными формами поведения), развития интересов (в том числе, познавательных), развития технического мышления, нача­ ла школьного возраста и готовности к школе и др.

Разумеется, в небольшом сборнике невозможно было полноценно осветить, как решались Узнадзе все указанные вопросы. Существенным образом позволяет обо­ гатить представление об этом ознакомление с работами из цикла экспериментальных исследований двадцатых годов, посвященных некоторым аспектам онтогенеза мыш­ ления (группирование и формирование понятий), которые впервые были напечата­ ны в немецких журналах и принесли их автору европейскую известность. Они пред­ ставлены в книге «Психологические исследования» (1966).

Творчество Узнадзе в сфере психологии отличается многообразием тем и обла­ стей. Кроме вопросов возрастной и педагогической психологии, он занимался также

Научное творчество Узнадзе

актуальными теоретическими и практическими вопросами психотехники. До того, как начался разгром психотехники в Советском Союзе, им было выполнено до деся­ ти работ в этой области.

Однако основной интерес автора был сосредоточен в области общей психоло­ гии. Некоторые важные общепсихологические произведения вошли в упомянутую выше книгу, до последнего времени остававшуюся единственной изданной в России и отражавшей психологическое творчество Узнадзе. Ее второе, несколько сокращен­ ное издание, осуществилось в 1997 году под названием «Теория установки». Но в нее не попали многие значительные и даже этапные произведения автора, в частности статья «Petites perceptions Лейбница и их место в психологии» (1919), впервые высве­ тившая интерес автора к проблеме бессознательного и ставшая центральной в его исследованиях; «Impersonalia», где Узнадзе, анализируя интересный языковой фе­ номен, впервые обращается к некой биосферной реальности, ставшей прототипом установки. Биосферная точка зрения основательно была разработана уже в первой монографии Узнадзе по «Общей психологии» - «Основы экспериментальной психо­ логии. Принципиальные основы и психология ощущений» (1925). Как явствует из названия, в ней подробно рассмотрены методологические, теоретические и методи­ ческие вопросы «Общей психологии», дан основательный критический анализ состо­ яния психологической науки на то время, а также изложен обширный материал по психологии ощущений. Далее, из непереведенных произведений Узнадзе необходимо отметить книгу «Сон и сновидения» (1936). Несмотря на свой сравнительно неболь­ шой размер, она изобилует новаторскими идеями в связи с интерпретацией «комп­ лексов» и других понятий психоанализа с позиций теории установки. В ней представ­ лена по существу новая концепция сновидений, начата разработка представлений о «функциональной тенденции», появляется идея об «объективации» и т.д. Завершен­ ный вид концепция объективации приобрела в этапной статье «Проблема объектива­ ции» (1948). Наконец, в данном контексте следует упомянуть работу «К проблеме сущности внимания» (1947), весьма своеобразно освещающую природу внимания. Все эти работы выполнены на грузинском языке.

Что касается главного дела жизни Дмитрия Николаевича - его общепсихоло­ гической концепции установки, то теоретическую работу по созданию новой психо­ логической системы Узнадзе начал с двадцатых годов прошлого века и уже через несколько лет в упомянутой книге «Основы экспериментальной психологии» пред­ ставил как бы первый (биосферный) вариант концепции. В дальнейшем исследова­ ния продолжались как в направлении развития и совершенствования самой теории, так и ее экспериментального обоснования. В конце тридцатых-начале сороковых го­ дов Узнадзе написал несколько работ, обобщающих теоретические идеи и эмпири­ ческие данные психологии установки уже следующего этапа ее развития. Это основа­ тельные статьи: «К психологии установки» (1938), «Исследования по психологии установки» (1939), глава «Психология установки» в книге «Общая психология» (1940) и «Основные положения теории установки» (1941).

Лишь недавно российский читатель смог познакомиться с последней из них. В сокращенном виде она вошла в отмеченный выше сборник педагогических работ Узнадзе. Между тем, эти работы не только позволяют проследить исторический путь развития психологии установки, но и понять смысл теоретических ходов в связи с постановкой самой проблемы установки, трактовавшейся по-разному в зависимости от методологических задач, поставленных автором. Вначале установка рассматрива­ лась в свете психофизической проблемы, далее в контексте так называемого «посту­ лата непосредственности» и в противовес бессубъектной психологии. В «Общей пси-

хологии» акцент делается на методологической проблеме целесообразности поведе­ ния - установка выступает в качестве психологического механизма этой целесооб­ разности.

В сороковые годы Узнадзе внес целый ряд уточнений и дополнений в свою теоретическую систему. В 1950 году он скоропостижно скончался, но успел создать две значительные работы, подводящие итог последнего периода его творчества. Обе были написаны на русском языке и предназначались для всех специалистов страны. Первая, наиболее крупная и известная - «Экспериментальные основы психологии установки» - была издана на русском языке трижды: в 1961 году в Тбилиси в книге под тем же названием, а затем в 1966 и 2000 годах в Москве в уже отмеченных сбор­ никах. Вторая работа - «Основные положения теории установки» - увидела свет лишь однажды, в той же книге 1961 года, тираж которой составил всего 1000 эк­ земпляров. Поэтому, по прошествии более сорока лет со времени ее издания, она вряд ли может считаться доступной русским читателям, интересующимся теорией установки. Между тем, она содержит ряд важных положений, развивающих теорию в направлении углубления анализа специфики именно человеческой психики. Тем са­ мым, Узнадзе указал вектор последующего развития теории установки, в направле­ нии которого оно и шло в созданной им психологической школе. Таково вкратце положение дел на сегодня.

Обратимся теперь непосредственно к представляемой книге «Общая психоло­ гия». Неизвестно, как долго шла работа над ней, но очевидно, что Узнадзе приходи­ лось форсировать ее, поскольку дело подготовки психологических кадров (да и в це­ лом специалистов-гуманитариев), которым он руководил, настоятельно нуждалось в грузинском учебнике по психологии. Книга вышла в 1940 году, то есть фактически на промежуточном этапе развития теории установки. Появись она позже, наверняка, имела бы несколько иной вид в свете последующей разработки теории установки, являющейся стержнем всего учебника. Не в последнюю очередь, имея в виду задачу формирования своей психологической школы, автор предпринял попытку создания учебного пособия, полностью построенного на оригинальной психологической кон­ цепции. Данная книга представляет интерес, прежде всего, с этой точки зрения, ибо таких учебников в психологии немного.

Итак, замысел автора состоял в построении здания «Общей психологии» на фундаменте общепсихологической теории установки. Это ясно просматривается уже в самой структуре и композиции учебника. Последовательность глав в нем чуть ли не противоположна принятой в учебниках того времени. В них обычно в начале рассмат­ ривались познавательные психические процессы, далее эмоциональные и волевые процессы и, наконец, вопросы, связанные с личностью и ее деятельностью. В пред­ ставляемом учебнике изложение материала по отдельным психическим процессам предваряет глава по психологии установки, попросту отсутствующая в традиционных учебниках; затем следуют главы, посвященные психологии эмоций, далее поведению и воле и лишь после этого - познавательным процессам: ощущению, восприятию, памяти, мышлению, вниманию, воображению.

Данная структура, конечно, не случайна, а логически вытекает из основопо­ лагающего тезиса теории установки, согласно которому внешние и внутренние фак­ торы не непосредственно вызывают поведение и, следовательно, соответствующие психические процессы, а опосредованно - через установку; вначале возникает уста­ новка как модификация, настройка целостного субъекта, выраженная в готовности его психофизических функций к выполнению определенной активности, после чего на ее основе реализуется конкретное поведение. Таковым по теории установки явля-

Научное творчество Узнадзе

ется общий механизм работы психики; поэтому в книге в начале рассматриваются закономерности установки, а после - закономерности поведения и включенных в него психических процессов.

Отмеченный принцип непосредственности и его критика изложены в после­ дней части первой главы - «Введение в психологию». Именно здесь проявляется своеобразие и оригинальность методологического подхода Узнадзе к основаниям психологии. Автор показывает, что слепое следование принципу, или постулату, не­ посредственности (внешняя действительность непосредственно и сразу воздействует на сознание, равно как явления сознания воздействуют друг на друга), характерно не только для всей классической психологии, но и для современных ему теоре­ тических систем, таких как бихевиоризм, гештальтпсихология, персонология. Это обстоятельство и служит основным источником их ошибочности. Отказ от этого догматического постулата и признание опосредованного характера психики (созна­ ния, деятельности) является обязательным условием построения новой, истинной психологии.

Между прочим, подобная постановка вопроса - необходимость преодоления «рокового» для предшествующей психологии постулата, или так называемая «задача Узнадзе»1 , - была признана основополагающей и при построении других новых тео­ ретических систем, в частности теории деятельности2 .

Однако постановка этой задачи лишь полдела. Главное - найти ее правильное решение, то есть показать, что же в действительности должно выступать в качестве реального опосредующего звена. Согласно Узнадзе, именно это призвано сделать по­ нятие установки.

В третьей главе Узнадзе обращается к теоретическому обоснованию указанно­ го понятия и к экспериментальным данным, которые были получены им совместно с сотрудниками и характеризовали основные свойства установки. Эти данные дос­ таточно хорошо известны. Что касается теоретической презентации понятия ус­ тановки, в данной главе автор расставляет несколько иные акценты, чем в пре­ дыдущих работах. Рассуждение тут разворачивается, главным образом, вокруг проблемы целесообразности поведения. Опосредующим звеном опять-таки выступа­ ет субъект, модусом существования которого является его целостное состояние - установка. Однако в данном контексте она выступает в качестве механизма, обеспе­ чивающего целесообразность поведения. Возникнув на базе главных факторов по­ ведения (потребность, ситуация) и интегрировав в себе их характеристики, уста­ новка предстает тем психологическим механизмом, который управляет поведением и, следовательно, составляющими его функциями и процессами, опосредствуя, в конечном счете, воздействие среды на психику и межпсихические взаимодействия. В отличие от механицизма и витализма, Узнадзе предлагает трехчленную схему: сре­ да - субъект (установка) - поведение. Учитывая это, а также то, что в работах Узнадзе термин «поведение» выступает в качестве синонима деятельности, ознаком­ ление с данным текстом позволит, возможно, лучше прояснить позицию школы установки в отношении постановки и решения проблемы опосредствования вообще и, в частности, отношения между установкой и деятельностью.

Рассмотрев общий установочный механизм целесообразности поведения, ав­ тор приступает к анализу частных случаев его функционирования в различных ти-

1 Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М., 1979.

2 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977. С. 80.

пах деятельности, в частности импульсивной и волевой. Глава «Психология пове­ дения», безусловно, является одной из интереснейших в книге. Она содержит не­ мало удачных теоретических ходов - как при описании, так и при объяснении фе­ номена поведения. Особого внимания заслуживает анализ процесса мотивации и сформулированное в этом контексте различение между так называемыми «физичес­ ким» и «психологическим» поведением. Весьма плодотворны соображения, обосно­ вывающие центральную роль акта принятия решения в волевом процессе. В этом акте, по мнению автора, происходит реальная смена установки, окончательно фор­ мируется установка на новое - произвольное поведение. Если происходит сбой в создании или функционировании установочного механизма произвольного поведе­ ния, возникают описанные в главе различного вида психопатологии воли.

Кроме импульсивного и волевого поведения, Узнадзе рассматривает и другие виды деятельности, а именно: внушение и принуждение, показывая их установочную основу. Однако в главе отсутствует развернутая классификация форм поведения, раз­ работанная автором позднее. Можно сказать, что данная классификация по сей день остается уникальной в психологической науке. Нет сомнения, что она существенным образом дополнила бы эту главу3 .

Сознательные психические явления и процессы функционируют в поведении, протекающем на базе установки. Однако они существенно разнятся между собой как феноменально (структурно), так по назначению (функционально) и по уровню раз­ вития (генетически). Эти аспекты, разумеется, взаимосвязаны и, в конечном счете, определены общим механизмом поведения. Поэтому Узнадзе начинает рассмотрение отдельных психических процессов с эмоциональных явлений, полагая, что они пред­ ставляют собой начальную ступень развития сознания, непосредственно примыкаю­ щую к установке как целостному состоянию субъекта, и отражают именно его внут­ реннее состояние. Отсюда - субъективность и целостность эмоциональных процессов, которые отличают их от когнитивных, служащих дифференцированному отражению внешней действительности. Дав такую краткую формулировку проблемы взаимосвязи установки и эмоций, Узнадзе не углубляется далее в возникающие здесь сложные те­ оретические вопросы. Однако он хорошо понимал их важность и постоянно держал в поле зрения. Об этом свидетельствуют материалы, сохранившиеся в личном архиве Узнадзе, в частности так называемые «Тетради для заметок», которые он вел с 1944 по 1949 годы. Они были восстановлены и опубликованы в Вестнике Академии наук Грузии4 . Чуть ли не треть записей Узнадзе содержит соображения по поводу различных аспектов психологии эмоций с точки зрения теории установки. Следует отметить так­ же, что в середине сороковых годов Узнадзе подготовил и прочел специальный курс по эмоциям, в котором изложил и существенным образом проанализировал все име­ ющиеся в ту пору основные взгляды на психологию эмоциональных переживаний (со­ хранилась стенограмма этих лекций). Исходя из этого, следует думать, что Узнадзе намеревался написать большое исследование по эмоциональным явлениям, которое содержало бы критическую и позитивную части.

Трудно сказать, какие из многочисленных гипотетических соображений автор изложил и развил бы в этом, увы, неосуществленном произведении; но нельзя не отметить, что некоторые из них довольно убедительны, вполне соответствуют духу

3 Узнадзе Д.Н. Формы поведения человека //Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М.,

4 Узнадзе Д.Н. Тетради для заметок // Мацне. Серия по философии и психологии. 1988. № 2, 4; 1989. № 1. (на груз. яз.)

Научное творчество Узнадзе

и букве теории установки и, что важно, в данном контексте обогащают и дополня­ ют текст анализируемой главы. Поэтому мы ненадолго задержим внимание читателя на указанных соображениях.

Перед Узнадзе актуально стояла проблема взаимосвязи эмоциональных пере­ живаний и телесных (соматических) процессов, в частности вопрос о природе выра­ зительных движений. Узнадзе предлагает следующее решение: основополагающей для теории установки является идея о целостном характере реагирования индивида на различные воздействия. Эффект внешнего воздействия распространяется на все сфе­ ры реагирования организма (висцеральную, моторную, психическую), в основе чего лежит его целостное первичное изменение - установка. Все отдельные процессы есть дифференцированное проявление целостного первичного эффекта. В противовес су­ ществующим в психологии эмоций двум конкурирующим взглядам (Вундт и др. и Джеймс-Ланге), Узнадзе формулирует альтернативную позицию: эмоциональные переживания и телесные изменения, в том числе выразительные движения, не явля­ ются причиной или выражением друг друга. Они представляют собой два самостоя­ тельных явления, одновременно возникающих из одного источника - установки. Однако то, что объективно не является каким-либо выражением, в социальной сре­ де используется людьми в качестве внешнего выражения чувств. Но это стало воз­ можным только благодаря наличию у этих различных явлений единой реальной пси­ хологической основы.

Не останавливаясь на других интересных рассуждениях автора (например, о ха­ рактере взаимосвязи между эмоциональными и познавательными процессами, в кото­ рых, в сущности, реализуется та же теоретическая позиция), рассмотрим лишь то, как выстраивает Узнадзе схему отношений между установкой, поведением и эмоцией.

Схема, лишь обозначенная в «Общей психологии» и развернутая в «Тетрадях», в принципе, такова: эмоции выступают в качестве определенного пускового механиз­ ма поведения на уровне сознания (переживания) или в виде «стимула для разверты­ вания поведения, соответствующего установке»5 . Тем самым они как бы следуют за установкой и предшествуют реализации поведения.

Однако в «Тетрадях» данная схема развивается и усложняется. Эмоциональные явления не только следуют за установкой, но и предшествуют ей, выполняя функ­ цию ее субъективного фактора. Являясь импульсом, потребность вместе с тем изна­ чально представляет собой более или менее определенную эмоцию. «Потребность эмоциональна», - говорит Узнадзе.

Далее автор дифференцирует эмоциональные явления в зависимости от ха­ рактера их отношения к поведению; выделяются эмоции, упреждающие поведение и выражающие наличие готовности к осуществлению конкретной деятельности (то есть то, что говорится в «Общей психологии»), и эмоции, возникающие в самом процессе поведения. Последние представляют собой отражение в сознании особен­ ностей реализации установки в ходе поведения. В соответствии с этим решается воп­ рос о качественной стороне эмоциональных переживаний. Поскольку содержание ус­ тановки каждого конкретного поведения, равно как условия и обстоятельства, затрудняющие или, напротив, способствующие реализации этого последнего, в каж­ дом данном случае своеобразны, то должно иметься столько же соответствующих разновидностей эмоциональных переживаний.

5 Там же. № 1. С. 93.

10 Предисловие научного редактора

в предисловии и сделав ссылку на свой первый учебник - «Основы эксперименталь­ ной психологии», как источник более полной информации по данной теме. Тем не менее, нужно отметить, что Узнадзе существенно обогатил эту часть главы новыми данными, полученными со времени опубликования (1925) указанной книги.

Что касается центрального, пожалуй, вопроса данного обзора - в чем имен­ но нашло свое выражение своеобразие установочного подхода к анализу отдельных психических процессов, то в этой части следует заострить внимание на том, как решает автор проблему интермодального единства ощущений. Решение данной про­ блемы в духе теории установки напрашивается как бы само собой. В самом деле, поскольку различные модальности переживаются единым субъектом, то вполне ло­ гично искать причину сходства между этими переживаниями именно в нем, в его целостном состоянии. Установка, как именно такое состояние, возникает в резуль­ тате воздействия на индивида среды, то есть довольно многообразных сенсорных стимуляций. В свою очередь, единство установочной основы определяет единство и родственность переживаний, в частности, ощущений различной модальности. Этим же механизмом объясняются и остальные феномены из этой сферы: факты синес­ тезии и эффекты взаимодействия органов чувств.

Разговор о восприятии Узнадзе начинает с постановки вопроса о взаимосвя­ зи предмета и содержания восприятия и обсуждения результатов своих опытов, на­ правленных на его решение. Эти эксперименты выявили интересные закономерности взаимовлияния содержания и предмета восприятия, при явном приоритете после­ днего. Положение об основополагающей роли предмета в процессе восприятия яв­ ляется несущей конструкцией всей главы.

Особое внимание автора привлекает такое свойство восприятия, как целост­ ность, гештальтность. Это вполне естественно, так как психология установки, по сути, есть психология целостности. Но это - целостность субъекта; и именно субъект как целое, полагает Узнадзе, забыт гештальттеорией. Явление целостности восприя­ тия в ней сведено к закономерностям гештальтизации, то есть объективной органи­ зации перцептивного поля. Автор предлагает альтернативную формулу: комплекс раз­ дражителей (объект) - целостный процесс в субъекте - восприятие как целостность. Осмысливая установку в качестве опосредствующего звена, Узнадзе приходит к сле­ дующему пониманию механизма восприятия: мотивированный субъект начинает вза­ имодействовать с внешним миром, результатом чего является целостное изменение субъекта, вызванное в нем объективной действительностью. Так возникает установ­ ка, представляющая основу действия и переживания индивида, в том числе и вос­ приятия.

В «Общей психологии» рассуждения на данную тему этим и завершаются. Од­ нако проблема остается. Дело в следующем: согласно теории установки, восприятие как полноценная психическая активность, как предметное переживание, должно ос­ новываться на установке. Но последняя, как известно, возникает на базе потребнос­ ти и ситуации, то есть подразумевает предварительное отражение, восприятие ситу­ ации. Вот и возникает дилемма - для создания установки необходимо восприятие ситуации, которое, в свою очередь, нуждается в наличии действующей установки.

Автор теории установки ясно видел проблему и настойчиво искал пути ее ре­ шения. Об этом свидетельствуют несколько записей в «Тетрадях», а также целый раздел в его последней работе под названием: «Восприятие как фактор установки: два значения этого термина». При этом в примечании дан второй вариант авторско­ го текста, что свидетельствует об особой тщательности, с которой Узнадзе разраба­ тывал данную проблему. Ее решение вырисовывается в контексте трехступенчатой

Научное творчество Узнадзе

модели восприятия. На первой ступени установке как целостному состоянию субъек­ та «предшествует некоторый первичный эффект действия раздражителя на один из его чувственных органов - эффект, который еще нельзя рассматривать как подлин­ ное, завершенное восприятие определенного, локализованного во внешнем мире объективного раздражителя. Поэтому естественнее всего характеризовать эту ступень восприятия, как ступень замечания, или, еще точнее, как ступеньощущения дей­ ствующих извне раздражений»6 . В «Общей психологии» эта простейшая форма вос­ приятия также описывается и обозначается, как «ощущенческое восприятие»; при­ чем она предшествует следующей ступени восприятия как в онтогенезе, так и в актуалгенезе. Вторую ступень перцептивной активности составляет обычное предмет­ ное восприятие. Высшая же ступень осуществляется на уровне объективации как активный, произвольный процесс - в «Общей психологии» он именуется наблю­ дением. Две последние формы перцептивной активности протекают на основе уста­ новки; первая сама является условием возникновения установки.

Данная теоретическая конструкция Узнадзе, какое бы содержание ни вклады­ валось в термины «замечание», «ощущение» или «наглядное восприятие», по мнению некоторых интерпретаторов, говорит о том, что возникновению установки всегда предшествует какая-то «работа» или активность7 . Следует полагать, что это вполне резонное замечание вряд ли было бы отвергнуто самим автором теории установки. Однако все дело в том, нужно ли считать эту активность поведением (деятельностью) или, может, точнее и разумнее было бы, вслед за Узнадзе, квалифицировать ее как рефлекс или «рефлексоидный акт».

Поскольку тут мы имеем дело с гипотетическим построением, влекущим за собой далеко идущие теоретические выводы, требуется особая точность изложения. Поэтому прямо процитируем одну из «заметок» Дмитрия Николаевича, о серьезно­ сти и важности которой свидетельствует ее заголовок - «Пределы правомерности постулата непосредственности». Узнадзе пишет: «Было бы неверно полагать, что в субъекте ничего не возникает непосредственно - под влиянием среды, что все опос­ редствованоустановкой субъекта. Думается, в случае, когда у субъекта нет нужды или потребности устанавливать взаимоотношения со средой, или же у него нет та­ кой возможности... вероятно, среда все-таки воздействует на него и вызывает не­ посредственный эффект в психике, организме или соматике. Данный эффект мы можем называтьрефлексом илирефлексоидным эффектом. Таковыми будут:ощущение -

в познавательной сфере, удовольствие-неудовольствие - в эмоциональной сфере,рефлексы - в моторной сфере. На первый взгляд, представляется правомерным на­ блюдение предшествующей психологии, согласно которой ощущение, чувство (при­ ятное-неприятное) и рефлексы представляют собойэлементарные содержания на­ шей психики и поведения. Однако правомерно оно лишь в том смысле, что отсюда берется материал, из которого строятся наши переживания. Но что именно строит­ ся и какими будут конкретные переживания в каждый данный момент, это зависит от того, какова потребность субъекта и ситуация ее удовлетворения, создающие в субъекте соответствующуюустановку, - переживания зависят от этой установки.

Разумеется, в действительности между ними - материалом и установкой - нет столь резкого разграничения. Поэтому, бывают случаи, когда, скажем, раздра­ житель красного вызывает ощущение другого цвета, твердый кажется мягким... То же

6 Узнадзе Д.Н. Тетради для заметок // Мацне. 1988. № 4. С. 61. (на груз. яз.)

7 Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М, 1979.

12 Предисловие научного редактора

самое относится к приятному-неприятному. Моторные рефлексы также зависят от состояния субъекта»8 .

Хотя автор последним пассажем несколько смягчает позицию, она высказана достаточно категорично и, на наш взгляд, существенно корректирует и уточняет ба­ зисное положение теории. К ней следует отнестись со всей серьезностью, ибо, кон­ статируя наличие таких форм активности, на которые не распространяется прин­ цип установочного опосредствования, она заметно увеличивает объяснительный потенциал психологии установки, делает ее более гибкой как в методологическом, так и в чисто теоретическом отношении.

В контексте обсуждаемой проблемы данное гипотетическое построение автора позволяет устранить все «парадоксы», связанные с возможностью безустановочной репрезентации факторов установки. Причем, данное решение касается не только доустановочного «восприятия» ситуации, но и фактора потребности, на который, в принципе, также можно распространить парадокс первичности. Если первичная реп­ резентация ситуации может осуществляться в форме непосредственного «рефлексо¬ идного» процесса «ощущения», то субъективный фактор установки может быть представлен в виде «рефлексоидного» эмоционального переживания. Выше, в ком­ ментариях к главе, посвященной психологии эмоций, уже было отмечено, что Уз­ надзе в принципе допускает такую возможность, говоря об «эмоциональности по­ требности».

Завершая обсуждение главы о восприятии, отметим одну ее особенность. В ней совершенно не затронут вопрос об иллюзиях восприятия, тогда как данная тема не­ изменно обсуждается во всех старых и современных учебниках. Это выглядит несколь­ ко странно, поскольку именно иллюзии восприятия составляют основу созданного Узнадзе и его сотрудниками методического аппарата по изучению установки. И едва ли какая-либо другая общепсихологическая теория может сказать больше и весомее об иллюзиях восприятия, чем теория установки. Для подтверждения этого далеко идти не приходится. С.Л. Рубинштейн в своем знаменитом учебнике, кстати, издан­ ном в том же году, что и учебник Узнадзе, обсуждая тему иллюзий восприятия, пря­ мо указывает на опыты Узнадзе и его сотрудников, доказывающие установочную, то есть центральную, а не периферическую обусловленность иллюзий. Как бы там ни было, анализ этого вопроса в широком плане мог, безусловно, лучше продемонст­ рировать объяснительный потенциал теории установки в сфере психологии восприя­ тия. Это, несомненно, усилило бы установочное звучание всего учебника и способ­ ствовало реализации замысла автора.

Концепция объективации, созданная в рамках общепсихологической теории установки в последний период научного творчества Узнадзе, могла бы существенно преобразить многие главы «Общей психологии», в первую очередь - касающиеся так называемых «высших познавательных процессов». Впрочем, читателю не трудно будет заметить, что наметки модели объективации даны уже в самом учебнике, в частно­ сти, там, где обсуждается вопрос о взаимоотношении восприятия и мышления. Хотя идея и термин появились еще раньше («Сон и сновидения»), к основательной разра­ ботке этой теоретической модели Узнадзе приступил в сороковых годах. Во всяком случае, в «Тетрадях» автор неоднократно возвращается к обсуждению данной темы. Впервые в развернутом виде концепция излагается в трудах Тбилисского университе­ та, в исследовании «Проблема объективации» (1948). В последних обобщающих рабо­ тах она приобретает завершенный вид.

8 Узнадзе Д.Н. Тетради для заметок // Мацне. 1988. № 4. С. 61. (на груз. яз.)

Научное творчество Узнадзе

Концепция объективации достаточно хорошо известна, поэтому лишь напом­ ним, что, согласно Узнадзе, активность человека разворачивается на двух уровнях: на уровне импульсивного поведения, где реализация установки происходит беспре­ пятственно, и на уровне объективации, где осуществление поведения сталкивается с трудностями, практическая активность блокируется - что приводит к акту объек­ тивации. Объективация создает условия для начала теоретической активности, на­ правленной на решение возникшей проблемы и, в конечном счете, корректировку установочного механизма, обеспечивающего целесообразность поведения. Для этого субъект приводит в действие свои высшие когнитивные функции и, в целом, реф­ лексивное сознание.

Таким образом, способность объективации коренным образом меняет облик психики, делая ее специфически человеческой. Благодаря акту объективации у че­ ловека появляется возможность переживания чего-то как данного, как некоего объекта. Этот объект или ситуация содержит причину задержки поведения. Поэтому «перед нами возникает вопрос о том, что же это такое - что мы объективируем, что переживаем как данное. И первое, что раньше всего появляется в ответ, это сознание того, что это то же самое, что переживаем; у нас появляется сознание тождества, или идентичности, предмета нашего переживания»9 . «Это обстоятельство делает возможным выработку у человека специфического отношения к миру - он начинает познавать его»10 .

Познавательный процесс - процесс синтетический. И не только потому, что подразумевает синхронизированную и организованную работу нескольких когнитив­ ных функций, но и в том смысле, что эти функции взаимопроникают друг в друга, создавая сложные когнитивные способности и образования.

В последней работе Узнадзе мы находим лишь эскизное описание этого про­ цесса. Все, естественно, начинается с акта объективации; он, в свою очередь, созда­ ет предпосылки для весьма существенного акта, без которого невозможно дальней­ шее развитие познавательного процесса - акта идентификации, или «логического закона тождества». Затем, по-видимому, происходит фокусировка внимания, тесней­ шим образом связанного с объективацией (об этом подробнее ниже). Далее следует процесс повторного восприятия некоторых свойств ситуации или объекта, которые не были должным образом отражены в установке практического поведения и при­ вели к срыву деятельности. Но для этого необходимо не только повторное пережи­ вание этих свойств, но и их «предуцирование» при помощи слова - «это получает­ ся, в конечном счете, в результате объединенной работы восприятия и логического (словесного) мышления, то есть того, что мы обычно называемнаблюдением». На­ блюдение как начальный этап вторичного отражения действительности «является первым проявлением работы нашего мышления или - еще точнее - он является сложным процессом, объединяющим в одно целое работу нашего ощущения и на­ шего словесного мышления»".

Теоретическая активность, возникшая на базе объективации, не может обойтись без процессов памяти. Причем память рассматривается не как единая и качественно однородная во всех своих проявлениях функция, а как способность, представляющая собой одновременно несколько ступеней развития, решающая различные задачи в деятельности человека. Соответственно, выделяются пассивные

9 Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961. С. 190.

10 Там же. С. 193.

11 Там же. С. 195.

формы - узнавание, непосредственная память, ассоциативная память, и активные формы - заучивание и воспоминание. Данные формы проявления мнемической функции подробно описываются в «Общей психологии». При этом Узнадзе особое внимание уделяет раскрытию природы представления как основного строительного материала памяти, неоднократно возвращаясь к анализу этого вопроса в различных текстах. Подход Узнадзе здесь опять-таки остается синтетическим; отличительная особенность высших форм представления состоит в их обобщенности, или, иначе, интеллектуализации.

Наконец, завершают процесс решения теоретической задачи операции соб­ ственно логического мышления - при помощи данных внимания, наблюдения, представления и возможностей идентификации и номинации, полученных благода­ ря объективации.

Из всех отмеченных звеньев познавательной активности, описанных в рамках концепции объективации, наиболее запутанным и дискуссионным представляется вопрос о взаимоотношении понятий объективации и внимания. В конечном счете, он сводится к проблеме наличия у внимания собственной сущности и самостоятельной функции. В «Общей психологии», в соответствующей главе, автор довольно подробно анализирует внимание, не ставя под сомнение правомерность его рассмотрения в качестве отдельного и важного когнитивного процесса. Однако необходимость четкой квалификации познавательной активности, протекающей на уровне объективации, поставила перед Узнадзе задачу более глубокого осмысления сущности задействован­ ных здесь процессов, и, прежде всего, внимания. В 1947 году он написал специаль­ ную работу, обосновав определенную позицию по поводу сущности внимания, кото­ рая затем в «Теоретических основах...» была фактически изменена (хотя, возможно, не опровергала в достаточной мере предыдущей точки зрения). Учитывая, что указан­ ная позиция мало или вовсе незнакома русскому читателю, позволим себе несколь­ ко подробнее остановиться на данном вопросе.

Узнадзе анализирует внимание как с точки зрения его функции, так и соб­ ственно процесса. Обычно выделяются три функции внимания: отбор из действую­ щих на субъекта впечатлений определенного, строго ограниченного их числа; кон­ центрирование на них психической энергии и, в результате, - повышение степени ясности и отчетливости содержаний сознания.

Анализируя эти функции, автор приходит к выводу, что ни одна из них не может считаться специфической функцией непосредственно внимания. В частности, отбор не может быть таковым, поскольку предполагает процесс, учитывающий со­ держание переживания и протекающий, прежде всего, в русле этого содержания. Внимание же, по существу, мыслится в качестве индифферентной к содержанию формальной «силы», способной как «прожектор» осветить все, независимо от того, на что направлено. Внимание не может быть с необходимостью связано и с функци­ ей сосредоточения, так как бывают случаи всепоглощающей концентрации сознания на определенных содержаниях и при отсутствии внимания (например, во время силь­ нейших эмоциональных переживаний). И, наконец, касательно повышения уровня ясности содержаний сознания, что, по оценке автора, составляет главную функцию внимания, представляющую как бы ее «биологическую основу». Она также не может мыслиться в качестве непосредственной функции внимания, поскольку ясность со­ держаний сознания означает наличие богатого деталями отражения действительнос­ ти; а отражение действительности, конечно, не дело внимания. Ее отражают такие когнитивные процессы, как восприятие, представление, мышление. Стало быть, яс-

Научное творчество Узнадзе

ность и отчетливость отражения непосредственно зависят от уровня активности ука­ занных процессов.

Что касается процессуальной стороны работы внимания, то она всюду харак­ теризуется более или менее продолжительной задержкой активности на предмете, большей или меньшей длительностью фиксации на нем познавательных психичес­ ких сил. Следовательно, главное - задержка, остановка, фиксация; если их нет, то нет и внимания. Они, подобно приписываемым вниманию свойствам отбора, кон­ центрации и ясности, по всей видимости, определяются другим фактором. Анали­ зируя некоторые случаи импульсивного поведения, Узнадзе приходит к выводу, что факт их несомненного целесообразного протекания предполагает отбор действую­ щих на субъекта агентов, концентрацию на них психической энергии и достаточно ясного их отражения в психике.

Что же определяет все это? Согласно теории установки, фундаментальным механизмом целесообразности любого поведения (независимо от того, будет оно им­ пульсивным или произвольным), является установка. Поведение определяется си­ туацией опосредованно - через целостное отражение этой последней в субъекте де­ ятельности, через его установку. Отдельные моменты поведения, в частности вся работа психики, представляют собой явления вторичного порядка. Следовательно, в каждый данный момент в сознание действующего субъекта проникает из окружаю­ щей среды и переживается с достаточной ясностью лишь то, что лежит в русле его актуальной установки. Значит, чего не может сделать внимание, понимаемое как формальная сила, то становится функцией установки, являющейся не формальным, а чисто содержательным понятием. Таким образом, понятие установки вполне объяс­ няет существование ясных содержаний сознания, служащих реализации импульсив­ ного поведения. Здесь, вроде бы, нет надобности в понятии внимания.

Однако, как обстоит дело в случае усложнения ситуации, там, где по причине некоего препятствия происходит задержка, остановка активности и фиксация на нем познающего сознания; ведь именно это обычно признается процессуальной характе­ ристикой внимания. Узнадзе и в этом случае находит замену понятию внимания. Как нетрудно догадаться, эта роль отводится понятию объективации. Для этого специаль­ но обговариваются три функции объективации: 1) остановка и временная задержка практического поведения; 2) создание условий для начала познавательной, теорети­ ческой активности и 3) создание условий для ясного и четкого осознания объекти­ вированного содержания путем подключения к работе психики высших когнитивных процессов.

После этого вполне логично звучит положение о том, что внимание по суще­ ству нужно характеризовать, как процесс объективации. Тем самым, по словам авто­ ра, снимаются все «апории», связанные с понятием внимания. В тексте рассматрива­ ются две из них:

«1. Становится понятным, почему внимание, не будучи по существу связано с понятием ясности содержаний сознания, тем не менее всегда трактуется, как его необходимый источник. Мы видим, что оно не само непосредственно освещает то или иное содержание, не само повышает уровень ясности его сознания, а, объек­ тивируя его, дает познавательным функциям возможность сделать это.

2. При традиционной трактовке понятия внимания остается совершенно непо­ нятным, как удается нам обратить внимание на что-нибудь. Для этого ведь необходи­ мо, чтобы то, что станет предметом моего внимания, так или иначе уже было дано моему сознанию. Но что-то будет мне дано, если мое внимание уже будет обращено

16. Предисловие научного редактора

на него. При предлагаемой трактовке понятия внимания это затруднение снимется само собой: содержания сознания непосредственно даются не с помощью внимания, а на основе установки; это создает возможность их объективации, то есть возможность сделать раз воспринятый предмет объектом дальнейших познавательных актов - объектом внимания»12 .

Одним словом, традиционно приписываемые вниманию функции распределя­ ются между установкой, объективацией и познавательными процессами. Понятие внимания, как таковое, оказывается излишним.

В «Экспериментальных основах психологии установки» Узнадзе приступает к пересмотру данной позиции. Во всяком случае, он высказывает предположение о работе психики в двух планах, один из которых обходится без участия внимания, а другой предполагает его прямое участие. При этом подчеркивается, что в обоих слу­ чаях несомненно наличествует ясность и отчетливость психических содержаний.

И наконец, в «Основных положениях теории установки» делается попытка обоснования новой точки зрения. Необходимость подключения функции внимания возникает на уровне объективации. Естественно, ключевым пунктом здесь является разведение понятий объективации и внимания. По мнению Узнадзе, они теснейшим образом взаимосвязаны, вплоть до того, что иногда между ними трудно увидеть раз­ ницу. Однако различать их все-таки необходимо. Объективация есть всего лишь при­ остановка на определенном переживании, которое может стать предметом нашего внимания. Объективация дает материал, на котором можно сосредоточиться. Однако если выделить ясность переживания в качестве отдельного момента этого последне­ го, то прежде чем получить возможность говорить о степени его интенсивности, сле­ дует предварительно иметь представление о самом переживании как о чем-то дан­ ном, самому себе тождественном. Иначе говоря, предварительным условием работы внимания является акт объективации. Внимание как самостоятельный психический процесс включается вслед за объективацией.

Следует отметить, что приведенное рассуждение оставляет открытыми некото­ рые вопросы. Главный из них состоит в точном определении функции внимания. По всей видимости, в последней версии таковой считается обеспечение ясности пере­ живания. Но, согласно предыдущим рассуждениям, предиката ясности не лишены и психические содержания, возникающие на первом уровне активности, - там, где еще не имеется ни объективации, ни внимания. Стало быть, придание переживанию ясности и отчетливости является, по крайней мере, функцией не только внимания. Однако, как выясняется из исследования, специально посвященного выявлению сущности внимания, эта функция непосредственно связана с осуществлением дру­ гих когнитивных процессов. В таком случае несколько непонятно, для чего нужно ее дублировать еще и особым процессом внимания. Вероятно, Узнадзе намеревался до­ работать данный вопрос. Поэтому сейчас трудно представить, как бы он переписал главу о внимании в свете концепции объективации. Но не приходится сомневаться, что, доведись ему это сделать, изменения имели бы существенный характер.

Глава «Психология мнемических процессов» наиболее объемная в книге. Она насыщена богатым фактическим материалом и интересными теоретическими интер­ претациями. Здесь автор максимально использует потенциал теории установки при объяснении тех или иных особенностей мнемических феноменов. Соображения Узнадзе большей частью представляются вполне убедительными, по крайней мере,

12 Узнадзе Д.Н. К проблеме сущности внимания // Психология: Труды Института психологии Акад. наук Груз. ССР. Т. 4. 1947. С. 163. (на груз. яз.)

Научное творчество Узнадзе

в сравнении с существующими в то время альтернативными взглядами. Впрочем, пусть читатель сам оценит достоинства или недостатки подхода Узнадзе к процессу узнавания и его иллюзий, процессу ассоциаций и так называемых «комплексов», к вопросу точности репродукции, к проблеме переживания уверенности в воспоми­ нании, к установочной версии общей теории памяти.

Тут мы отметим лишь один вопрос, к которому Узнадзе не раз возвращался в контексте концепции объективации. Это вопрос о природе представления как ос­ новного строительного материала памяти. В «Общей психологии» данный вопрос зат­ ронут лишь в аспекте различия между образом восприятия и представлением.

Отстаивая идею синтетической природы когнитивной активности на уровне объективации, Узнадзе отводит «выдающуюся роль» способности представления, наиболее специфической и характерной формой которой являются продукты нашей памяти. Фундаментальным признаком памяти, по большому счету, является то, что касается повторения психических содержаний. Условием же повторения признается объективация; поэтому она и является основным источником содержаний чело­ веческой памяти. Однако представление существует и до объективации. Оно имеется у животного и носит абсолютно случайный, индивидуальный и конкретный вид. Но специфически человеческую форму представление приобретает в результате мысли­ тельной переработки этой первичной формы на уровне объективации, его интеллек­ туализации, что делает ее «обобщенной». Словом, «процесс представления, вклю­ чающий в себя мышление, есть представление, приписываемое человеку (со знаком обобщенности) - этот момент обобщенности вносит в представление мышление»13 . Таким образом, здесь налицо еще один пример настоящей синтетической деятель­ ности когнитивных функций. На этот раз дело касается кооперации между памятью и мышлением.

Глава восьмая - «Психология мышления» содержит довольно полные сведе­ ния по психологии мышления, существующие в то время в науке. Она была бы еще интересней, если бы включала в себя теоретическую модель регуляции мыслитель­ ной деятельности на уровне объективации и экспериментальные факты, связанные

с действием установки на различных этапах мыслительного процесса. Тем не менее,

в главе все-таки нашли свое отражение некоторые оригинальные теоретические и эмпирические разработки автора. Последние касаются онтогенеза понятийного мыш­ ления. Здесь Узнадзе широко использует результаты своих известных эксперимен­ тальных исследований в этой области. Что касается оригинальных теоретических под­ ходов, то это, в первую очередь, относится к предпринятому Узнадзе анализу проблемы уверенности вообще и, в частности, уверенности в суждениях.

Узнадзе придавал важнейшее значение решению данной проблемы для пони­ мания сущностных особенностей функционирования психики. Поскольку феномен уверенности наблюдается в различных психических процессах (восприятие, память, мышление, воля), то проблема его объяснения приобретает общепсихологическое значение. Поэтому неудивительно, что автор дважды обращается к ней в «Общей пси­ хологии». Первый раз он делает это в контексте обсуждения общей теории памяти. Узнадзе полагает, что любая серьезная теория памяти обязана показать, откуда бе­ рется уверенность в правильности репродукции. Постановка и решение проблемы здесь полностью учитывают специфику мнемических процессов. Во втором случае - при рассмотрении феномена уверенности в суждении - проблема ставится и анали­ зируется в более широком контексте.

13 Узнадзе Д.Н. Тетради для заметок // Мацне. 1988. № 1. С. 92. (на груз. яз.)

В 1941 году в обобщающей работе по психологии установки Узнадзе вновь об­ ращается к проблеме уверенности, стремясь еще более уточнить свою позицию. В чем же она состоит по существу? У людей имплицитно имеется уверенность в реальности восприятия, в истинности суждения, в правильности воспоминания, в правомерно­ сти решения. Спрашивается, откуда берется это переживание, если реальность, «не­ что» дается только в восприятии, суждении, воспоминании. Откуда мы знаем, что они правильно отражают это «нечто»? Совершенно иначе обстояло бы дело, имей мы обе данности - и это «нечто», и его психическое отражение. Тогда имелась бы воз­ можность их сравнения между собой и переживания степени их соответствия. Но по­ скольку объективное дается лишь через психическое отражение, то мы лишены та­ кой возможности. В силу этого, по мнению Узнадзе, удовлетворительного решения данной проблемы до сих пор не найдено. В самом деле, во всех предшествующих тео­ риях источником этого переживания признавались другие переживания, их репродук­ ция или некоторые особенности их протекания; согласно им, одно переживание оп­ ределяет другое. Однако, как можно быть уверенным, что субъективное содержание переживания на самом деле соотносится с объективной действительностью, если мерилом этого берется другое переживание, имеющее с объективным положением вещей столько же общего, сколько и первое. Кроме логической и фактической несо­ стоятельности, подобные объяснения неприемлемы для Узнадзе и в силу того, что опираются на теорию непосредственности. «Зато для теории установки здесь нет ни­ каких трудностей. Дело в том, что, согласно основной мысли этой теории, существу­ ет не только психическое отражение объективного положения вещей, но и целостноличностное, а именно установочное, отражение. Следовательно, объективное положение вещей уже отражено субъектом в установке до того, как он отразит его в своем восприятии, суждении, воспоминании.

Но работа психики - это реализация нашей установки; когда она происходит беспрепятственно, когда психика отражает то, что отражено в установке, естествен­ но, что мы переживаем правильность нашей психической работы, у нас появляется уверенность в том, что наши восприятия, суждения, воспоминания отражают объек­ тивное положение вещей»14 .

У читателя может вызвать некоторое недоумение факт отсутствия в книге гла­ вы о психологии языка и речи, которая в учебниках обычно следует за главой, по­ священной психологии мышления. В самом деле, трудно полностью объяснить это обстоятельство. Приходится лишь строить предположения на этот счет. Известно, на­ пример, что Кюльпе, выдающийся исследователь мышления, в своем сравнительно раннем учебнике по общей психологии, будучи верным принципу основываться ис­ ключительно на достоверных фактах, но не располагая таковыми, предпочел попро­ сту не включать в него главу о мышлении. Вероятно, также и для Узнадзе создание оригинального учебника по общей психологии имело смысл, прежде всего, с точки зрения нового теоретического осмысления и обобщения существующих научных дан­ ных. Иначе, в конце концов, можно было попросту организовать перевод и издание какого-либо добротного учебного пособия.

Скорее всего, к моменту работы над учебником у автора еще не было сложив­ шейся системы представлений, проливающей новый свет на психологическую сущ­ ность языка и речи. Возможно, именно поэтому он воздержался от написания соот-

14 Узнадзе Д.Н. Основные положения теории установки // Антология гуманной педагогики: Уз­ надзе. М., 2000. С. 187.

Научное творчество Узнадзе

ветствующей главы, отложив это дело до последующей редакции книги, что он, не­ сомненно, намеревался осуществить.

Однако совершенно очевидно, что данная проблематика всегда представляла для Узнадзе предмет особого интереса. Об этом свидетельствует содержание его пер­ вой же общепсихологической работы («Impersonalia», 1923), направленной на вы­ явление психологической природы определенной языковой реальности - так назы­ ваемых бессубъектных предложений. С этой целью он обращается к «до сих пор еще неведомой области действительности, которой совершенно чужды противополож­ ные полюса субъективного и объективного и в которой имеем дело с первичным фактом их внутреннего, нерасчлененного существования»15 . Эта «подпсихическая ре­ альность», в которой снята антитеза субъект-объект, в данном случае выступает в качестве начала, объединяющего ощущения в единый образ, и основы интенции к объекту, присутствующей в каждом восприятии (переживании) как вторичном, производном от него явлении. Данная теоретическая конструкция позволяет автору понять, почему и как происходят имперсоналии. Несколько позже в концепции био­ сферы, ставшей предтечей теории установки, предугаданная в этой работе реаль­ ность обрела гораздо более широкое содержание как основа целесообразности ак­ тивности живых существ и даже как «принцип жизни».

В том же году выходит в свет замечательное исследование «Психологические основы наименования». Его значение определяется важностью самого вопроса, по­ скольку факт наименования «является моментом окончательной встречи звукового комплекса и мысли. Следовательно, этот момент, по существу, нужно считать на­ чальной датой истории настоящего языка»16 . Этот фундаментальный вопрос, пожа­ луй, впервые в психологической науке был экспериментально изучен Узнадзе. В ча­ стности, было показано, что наименование предметов и явлений отнюдь не есть абсолютно случайный, совершенно немотивированный акт, а имеет под собой спе­ цифическую психологическую основу. Давая наименование тем или иным предме­ там, испытуемые отдают предпочтение вполне определенным звуковым комплексам. Выявление данной закономерности наметило новый путь как для изучения психо­ логических вопросов языка, так и для понимания психологической природы рече­ вой активности. Полученные Узнадзе результаты были внесены в учебники по пси­ хологии и стимулировали широкие исследования в этой области.

В дальнейшем Узнадзе продолжил активные изыскания в области психологии языка и речи. Об этом свидетельствуют многочисленные записи в «Тетрадях», а также сохранившаяся в его личном архиве рукопись, полностью посвященная важнейшим проблемам языка и речи (1944). Наконец, на основе этих наработок, Узнадзе пишет основательное исследование - «Внутренняя форма языка». Отличаясь удивительной глубиной - и вместе с тем ясностью и четкостью изложения, она, бесспорно, пред­ ставляет собой одну из лучших общепсихологических работ Дмитрия Николаевича. Происхождение и специфика языковой действительности, место и роль психологичес­ кой составляющей в языке, взаимоотношение между лингвистикой и психологией, соотношение логического и психологического в природе языка, соотношение языка и речи, широкий круг тем, связанных с языковым творчеством, усвоением, употребле­ нием и пониманием языка - вот неполный список вопросов, которые не просто об-

15 Узнадзе Д.Н. Impersonalia // Узнадзе Д. Труды. Т. IX. Тбилиси, 1986. С. 314. (на груз. яз.)

16 Узнадзе Д.Н. Психологические основы наименования // Узнадзе Д.Н. Психологические иссле­ дования. М., 1966.

20 Предисловие научного редактора

суждаются, но на которые даются вполне определенные и аргументированные ответы с позиций общепсихологической теории установки.

Эти работы Узнадзе довольно хорошо известны в лингвистических и психоло­ гических кругах и дают достаточно полное представление о его взглядах в области пси­ хологии языка и речи, увы, не нашедшие своего отражения в «Общей психологии».

Наконец, в последней главе, посвященной психологии воображения, автор прибегает к нескольким интересным теоретическим ходам, стремясь выработать но­ вый взгляд на некоторые важные явления из этой сферы. Прежде всего, это касается таких проявлений работы фантазии, как сновидение и игра.

Пытаясь преодолеть несколько «фантастический характер» теоретической кон­ струкции Фрейда, Узнадзе предлагает объяснить своеобразие сновидного сознания, равно как и особенности выявления так называемых «комплексов» в ассоциативных экспериментах (см. также в седьмой главе - ассоциация и установка), исходя из по­ нятия установки. Как нетрудно будет убедиться и самому читателю, в «Общей психо­ логии» это сделано в довольно лаконичной форме. Однако в других его произведени­ ях указанные вопросы, а также стоящая за ними серьезная проблема соотношения психоанализа и психологии установки как концепций бессознательного, рассматри­ ваются весьма основательно и с должным полемическим настроем. В свете непрекра­ щающихся обсуждений психоаналитических представлений о бессознательном имеет смысл вкратце напомнить о позиции Узнадзе по этому поводу.

Первое упоминание о психоанализе мы встречаем в «Основах эксперименталь­ ной психологии» в контексте общего представления Узнадзе о том, что «бессозна­ тельное психическое переживание не существует. Однако и сами психические пере­ живания недостаточны для постижения их собственного протекания»17 . Не по силам это и физиологическим фактам. Детерминация психического происходит в так на­ зываемой «биосферной реальности», которая в ходе дальнейшего развития теории трансформируется в понятие установки.

Позже, в трактате «Сон и сновидения» Узнадзе уже основательно рассматри­ вает концепцию Фрейда, высказывая в связи с этим принципиальные соображения. В психоанализе, отмечает Узнадзе, область бессознательной психики по своему со­ держанию не отличается от сознания. Она содержит те же переживания, что и со­ знание, с той лишь разницей, что индивид не ведает об их существовании. Но в таком случае понятие бессознательного не дает ничего нового, поскольку незави­ симо от того, замаскировано его содержание или нет (как, скажем, в сновидени­ ях), оно по сути остается носителем того же содержания, что и сознание. Бессозна­ тельные психические явления «уже существуют в готовом виде до того, как смогут реализоваться в сновидении. Какой же смысл имеет их активация в сновидном со­ знании? Они здесь продолжают существовать не в виде представлений, мыслей, же­ ланий или аффектов, а как готовность активации их функциональной тенденции, как установка субъекта к возникновению переживаний в их направлении»18 .

Узнадзе полагает, что психоаналитическое понятие бессознательного не годит­ ся для понимания закономерностей порождения и протекания содержаний сознания, поскольку оно состоит из лишенных признака переживаемости обыкновенных пси­ хических (сознательных) феноменов - мыслей, желаний, аффектов, а объяснение переживания опять-таки через переживание (пусть даже бессознательное) невозмож-

17 Узнадзе Д.Н. Основы экспериментальной психологии // Труды. Т. II. Тбилиси, 1960. С. 160.

18 Узнадзе Д. Сон и сновидения. Тбилиси, 1936. С. 58. (на груз. яз.)

Научное творчество Узнадзе

но (вспомним постулат непосредственности). Для этого следует найти соответствую­ щую реальность и понятие совершенно другого характера и иной категории.

В своих последних исследованиях Узнадзе возвращается к рассмотрению пси­ хоаналитической концепции, но уже не в связи с феноменом сновидения, а с обще­ психологической точки зрения. К этому времени установка была уже окончательно признана психической реальностью и ей однозначно приписывалась роль альтерна­ тивы любого другого понимания бессознательного, прежде всего психоаналитичес­ кого. Если у нас что-либо и протекает действительно бессознательно, то это, конеч­ но, наша установка, - утверждает автор.

Согласно Узнадзе, наиболее слабым местом в учении Фрейда является то, что бессознательное в нем характеризуется только негативно; сферу бессознательного составляют те же сознательные переживания, но только изгнанные из сознания и находящиеся теперь в форме переживания, лишенного качества сознания. Такое бес­ сознательное - это та же психика минус сознание. Внутренняя природа и структура сознания и бессознательного, по сути, одинаковы. В этом коренится главный недо­ статок теории Фрейда. Если мы стремимся выработать действительно продуктивное понятие бессознательного, его следует освободить от обычного для сознательной психической жизни содержания и наделить принципиально иным онтологическим и функциональным содержанием. Под понятием установки подразумевается именно такая реальность. Будучи не обычным психическим переживанием, а целостным со­ стоянием субъекта, она лежит в основе всякого сознательного опыта, оставаясь при этом всегда бессознательной. Установка представляет собой раннюю ступень разви­ тия психики, логически и фактически предшествующую сознанию. Психоаналити­ ческое понятие бессознательного, в сущности, не дает науке ничего нового. Это психика, изгнанная из сознания, то есть сознание предстает в качестве ее обяза­ тельного предварительного условия. Поэтому она никак не проясняет ключевой воп­ рос, касающийся возникновения и развития психики, не говоря уже о том, что такое понимание бессознательного неминуемо приводит нас к апории «непережи¬ ваемого переживания».

Такова оценка Узнадзе психоаналитического понятия бессознательного. Она имеет как критическую, так и позитивную части. С одной стороны, показана непра­ вомерность подобного взгляда, а с другой - указывается понятие, которым его мож­ но и нужно заменить. Тут надо выделить два момента: один - насколько точна и правомерна узнадзевская критика Фрейда, и второй - насколько целесообразно и продуктивно осмысление понятия установки в качестве альтернативы психоаналити­ ческого понятия бессознательного.

По этим вопросам не найдено согласия, хотя они серьезно обсуждались во мно­ гих исследованиях (Ф.В. Бассин, И.Т. Бжалава, В.Л. Какабадзе, А.Е. Шерозия и др.). Особенно богатый материал по этому поводу содержится в широко известном фунда­ ментальном четырехтомнике материалов международной конференции по бессозна­ тельному, проведенной в Тбилиси (1979), на родине Узнадзе - одного из глубочай­ ших мыслителей XX века, исследовавших проблему бессознательного.

Заинтересованный читатель может обратиться к этим источникам. Отметим лишь, что узнадзевская критика, как нам кажется, абсолютно адекватна по отношению к тому виду бессознательного, который в психоанализе обозначается как «репресси­ рованное бессознательное». Оно действительно часто характеризуется Фрейдом как «бессознательное представление», «бессознательный аффект» и так далее, то есть в качестве обычного психического переживания, лишенного сознания. Такая «бессоз-

нательная система имеет те же особенности, что и сознание»"9 , и будучи производ­ ной от сознания, конечно, не может служить предварительным условием возникно­ вения этого последнего. Однако в психоаналитической концепции, особенно на позд­ нем этапе ее развития, четко обозначился и другой вид бессознательной психики - так называемое «собственно бессознательное», представленное в личностной под­ структуре «Id». Речь идет о генетически исходной форме психики, данной в виде энергетики первичных нужд и определяющей другие личностные и психические структуры филогенетически, онтогенетически и в смысле актуалгенеза. Ее свойства и принципы действия в корне отличаются от всей остальной психики - сознательной и бессознательной. Характеристика «собственно бессознательного» исключает какиелибо параллели между ней и сознанием (психика минус сознание); как это, впро­ чем, имеем в случае бессознательной установки, которая, являясь психологическим механизмом целесообразности поведения, действует на основе «принципа реальнос­ ти», тогда как «Id» руководствуется «принципом удовольствия».

Поэтому подходить к вопросу о замене психоаналитического понятия бессоз­ нательного установкой следует с большой осторожностью, имея в виду: 1) что в рамках самого психоанализа данное понятие имеет минимум два существенно от­ личных содержания; 2) что в самой психологии установки были и остаются раз­ личные толкования онтологического статуса феномена установки (особенно в связи с возможностью ее осознания); 3) необходимость учитывать метатеоретические ос­ нования формирования этих понятий; функции, приписываемые сфере бессоз­ нательного в одной и другой теории, а также конкретные содержательные и фор­ мальные характеристики концепций и сферу их приложения. Словом, речь идет о методологическом, теоретическом и практическом контексте двух совершенно раз­ личных систем психологии.

В ином случае, простая замена психоаналитического понятия бессознательного абсолютно инородным для него понятием установки будет равносильна разрушению этой психологической системы и, следовательно, полному отказу от нее. Правомер­ ность и, главное, продуктивность такого подхода может оспариваться хотя бы до тех пор, пока не будет показана полная несостоятельность психоаналитической практики. И тут, конечно, вряд ли можно обойтись простым указанием на то, что в психоанали­ тической практике Фрейду, очевидно, «действительно удавалось касаться» фактора, обуславливающего заболевание. Однако, не давая ему позитивной, существенно от­ личной от сознательной психики характеристики, он определял его лишь отрицатель­ но - как бессознательное. На самом же деле, он имел дело с установкой, ибо именно она представляет собой бессознательную психическую реальность19 . Так ли это, мож­ но будет убедиться, противопоставив психоанализу систему психотерапии, полностью и бесспорно построенную на принципах общепсихологической теории установки, по­ явление которой мы вправе ожидать в обозримом будущем.

Фантазии как психическому процессу отводится первостепенная роль в созда­ нии причудливого мира игры. Поэтому в этой главе рассматривается также и проб­ лематика игры. Однако фантазия, как и другие психические функции, является лишь инструментом осуществления игрового процесса, который, прежде всего, предс­ тавляет собой определенную самостоятельную форму поведения. Можно утверждать, что, несмотря на длинную историю изучения вопроса, наука до сих пор остается в неведении относительно многих тайн этого вида деятельности.

19 Фрейд 3. Основные психологические теории в психоанализе. М., 1923. С. 132

20 Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961. С. 177-178.

Научное творчество Узнадзе

В «Общей психологии» дается прекрасный критический анализ наиболее авто­ ритетных теорий игры, существующих на то время. Автор полагает, что главный недо­ статок всех предшествующих теорий состоит в отсутствии правильного ответа на клю­ чевой вопрос: почему играет живое существо? Откуда берется мотивация игры? Такую побудительную силу, согласно Узнадзе, представляет собой так называемая «функци­ ональная потребность» - тенденция приведения в действие данных от природы функ­ ций индивида, пока еще не подключенных к осуществлению жизненных задач.

Понятие функциональной тенденции впервые появилось еще в «Педологии», но серьезно разрабатывать его Узнадзе начал в интересной во многих отношениях работе «Сон и сновидения». Столкнувшись в «Общей психологии» с необходимостью выявле­ ния своеобразных особенностей различных видов поведения (потребления, обслужи­ вания, труда, учения, игры и др.), автор буквально через год решает эту задачу в сво­ ем исследовании «Формы поведения человека». В ней представлены замечательные образцы описательной характеристики важнейших самостоятельных форм поведения, а также оригинальный принцип их классификации. Тут и раскрылся громадный теоре­ тический потенциал понятия функциональной тенденции как мотивации самоактив­ ности - внутреннего, процессуального побудителя деятельности. Различные виды по­ ведения были классифицированы в соответствии с их мотивационной сущностью. Одну группу составили виды поведения, побуждаемого так называемыми субстанцио­ нальными, или предметными, потребностями (экстрогенные формы поведения), а вторую - функциональными, или процессуальными, потребностями (интрогенные формы поведения).

Игра представляет собой типичную форму интрогенного поведения. Согласно Узнадзе, «основную сущность игры составляет активация биологически неактуальных возможностей ребенка, вызываемая импульсом функциональных тенденций»21 . Что же дает такое понимание сущности игры для объяснения ее характерных особеннос­ тей? В «Общей психологии» об этом говорится сравнительно мало. Зато в «Детской психологии» данный вопрос разобран довольно подробно.

Вкратце, преимущество теории функциональной тенденции заключается в том, что она исходит из единого принципа при понимании всех отмеченных в других теориях особенностей игровой деятельности. Так, по Гроосу, игра является «под­ готовительной школой» для будущей жизни. Это, в сущности, верно, хотя остается непонятным, почему ребенок это делает. Однако, если в случае игры мы действи­ тельно имеем дело с унаследованными ребенком силами, приводящимися в дей­ ствие функциональной тенденцией, вопрос легко решается. В самом деле, ведь эти силы (функции) использовались предками ребенка в серьезной деятельности, для решения жизненных задач, с которыми ребенок будет иметь дело в будущем. Сло­ вом, в игре функциональной тенденцией побуждаются к действию и, следователь­ но, тренируются и развиваются силы, необходимые для решения задач взрослого человека. Поэтому понятно, что игра в самом деле представляет собой подготови­ тельную школу для сил, необходимых в будущей жизни.

Согласно Бюлеру, игра доставляет ребенку «функциональное удовольствие». Это также верно. Но Бюлер не показывает, откуда появляется это переживание и как оно связано с сущностью и природой игры. Уклоняясь от гедонистических интерпретаций, Узнадзе полагает, что данная характеристика игры опять-таки связана с нереализован­ ными силами и соответствующими функциональными тенденциями. Благодаря им ре­ бенок начинает играть, но, играя, естественно, удовлетворяет функциональные по-

21 Узнадзе Д.Н. Игра. Теория функциональной тенденции // Антология гуманной педагогики: Узнадзе. М., 2000. С. 133.

требности, что и переживается соответствующим образом, то есть в виде функцио­ нального удовольствия.

Теория функциональной тенденции делает понятным и факт постепенного со­ кращения проявлений игры в процессе онтогенеза, поскольку круг незадействован¬ ных в других видах деятельности функций с возрастом неуклонно уменьшается.

Можно указать и на другие достоинства предложенной Узнадзе теории игры. Однако главное, как нам кажется, заключается в том, что, решая вопрос об инициа­ ции игры, автор не оставляет без внимания и содержательную сторону игровой дея­ тельности. Вопрос о том, почему ребенок играет так, а не иначе, решается все на той же основе. Содержание игры каждый раз определяется составом и уровнем сформиро­ ванности психофизических сил, стремящихся к действию. Однако они могут быть ак­ туализированы только в определенной «возрастной среде», организованной в соответ­ ствии с экономическими, социальными и культурными факторами. Как и всюду, Узнадзе и здесь следует принципу неразрывного единства внутреннего и внешнего, из которого «само собой вытекает, что из всех тех внутренних возможностей, которыми обладает психофизический организм ребенка, функциональную тенденцию наиболее ярко проявят те возможности, которые встретят соответствующие необходимые усло­ вия в среде. Отсюда ясно, что ребенок не везде и не всегда играет одинаково, а виды и формы его игры меняются в соответствии со средой. Содержание игры деревенского ребенка одно, городского ребенка - другое; живущего на побережье моря - одно, ребенка-горца - иное»22 . Исходя из сказанного, можно усомниться в правомерности авторитетной оценки, усматривающей «серьезный дефект этой теории в том, что она рассматривает игру как действие изнутри созревших функций, как отправление орга­ низма, а не деятельность, рождающуюся во взаимоотношениях с окружающим миром. Игра превращается, таким образом, по существу своему в формальную активность, не связанную с тем конкретным содержанием, которым она как-то внешне наполняется. Такое объяснение "сущности" игры не может поэтому объяснить реальной игры в ее конкретных проявлениях»23 . Очевидно, что именно отсутствие переведенных ориги­ нальных текстов автора не позволило крупному специалисту составить более адекват­ ное представление о взглядах Узнадзе по этому и не только по этому вопросу.

Можно быть уверенным, что предложенная книга послужит лучшему понима­ нию позиции Дмитрия Николаевича относительно многих важных проблем общей психологии. Разумеется, как учебное пособие она в определенной степени не могла не устареть. Как-никак шестьдесят с лишним лет - в науке срок немалый. Однако, неко­ торые старые учебники в психологии, несомненно, обладают особенностями, имею­ щими непреходящую ценность. Принципы подбора материала, расстановка акцентов, манера изложения, создающая неповторимую творческую ауру, всегда составляют предмет интереса для специалиста, и отнюдь не только исторического, если автором является крупный ученый. Тем более, когда речь идет об уникальном учебнике, осно­ ванном на оригинальной общепсихологической концепции, которая, несмотря на снижение темпов разработки, и поныне имеет своих последователей, продолжает раз­ виваться и занимает свою, вполне определенную нишу в мировой психологии.

Ираклий Имедадзе, доктор психологических наук, профессор, Президент Общества психологов Грузии

22 Рубинштейн С.Л. Общая психология. М., 1940. С. 496.

23 Узнадзе Д.H. Игра. Теория функциональной тенденции // Антология гуманной педогогики: Узнадзе. М., 2000. С. 136.

Научное творчество Узнадзе

и проблемы общей психологии

Научное наследие Дмитрия Николаевича Узнадзе в целом довольно плохо зна­

комо русской научной общественности. Это более чем странно, учитывая то обстоя­

тельство, что он был признанным классиком «советской психологии». Исследования

Узнадзе и его школы всегда привлекали особое внимание, а оригинальная общепси­

хологическая концепция установки служила предметом многочисленных обсуждений

и дискуссий. В конечном счете, ей была дана самая высокая оценка - как масштаб­

ной теоретической системе, в которой наиболее плодотворно разработана категория

бессознательного, более того, она рассматривалась даже как «советская альтернатива

психоанализу». Все это, однако, происходило в условиях, когда многие значительные

оснований для существования подобного положения вещей вроде бы не было, одна­

ко оно оставалось неизменным вплоть до конца советской эпохи.

Мы не будем здесь анализировать субъективные и объективные предпосылки

указанного парадокса, хотя с исторической точки зрения это было бы небезынте­

ресно. Главное другое - по-видимому, нынче они в основном устранены. Русская

научная общественность получила, наконец, возможность в полной мере ознако­

остается и поныне.

Предлагаемая книга отчасти будет способствовать удовлетворению этого инте­

реса. Однако прежде чем коснуться непосредственно данной работы, имеет смысл в

самых общих чертах охарактеризовать наиболее важные направления научного твор­

чества Узнадзе с тем, чтобы еще раз напомнить, как мало оно знакомо русскому

читателю и сколь много еще предстоит сделать для исправления положения.

Богатое научное наследие Узнадзе включает в себя произведения по филосо­

фии, педагогике, истории, эстетике и психологии. Причем, вплотную исследовани­

ем психологической проблематики Узнадзе занялся лишь после 1918 года, переехав в

Тбилиси, где в только что открывшемся университете начал организовывать первую

в Грузии кафедру и лабораторию психологии. До этого он в Кутаиси занимался тео­

ретической и практической работой в области педагогики, писал учебники по исто­

рии, а также исследования по эстетике и литературной критике, и особенно по фи­

Узнадзе по праву считается одним из основателей грузинской философской

школы. Его работы в этой области включают в себя монографии по истории филосо-

Предисловие научного редактора

фии - это произведения, посвященные анализу философских систем Вл. Соловьева

(написано еще в Германии) и Бергсона (1920), а также целый ряд оригинальных

исследований различных философских проблем: «Индивидуальность и ее генезис»

(1910), «Философские беседы: смерть» (1911), «Философия войны» (1914), «Смысл

жизни» (1915), «Смысл жизни и воспитание» (1916). Эти работы, написанные в духе

философии жизни и экзистенциального сознания, по сей день не утратили ни своей

актуальности, ни научной значимости. В двадцатые годы Узнадзе прекращает свои

философские искания, несомненно, ввиду явной нестыковки его представлений с

позицией официальной идеологической доктрины. К сожалению, русский читатель

совершенно незнаком с этой частью творчества Узнадзе.

Значительно лучше, в этом смысле, обстоит дело с разработками Узнадзе

в сфере педагогики и граничащими с нею областями психологии, главным обра­

зом, благодаря вышедшей в серии «Онтология гуманной педагогики» книге «Узнад­

зе» (2000). В нее вошли ряд произведений автора разного периода. Их тематика весь­

ма разнообразна и, в целом, отражает круг интересов Узнадзе в этой области. Хотя

несомненно и то, что множество значительных работ еще ожидают своего перевода

и публикации. В первую очередь, это касается монографий «Педология» (1933) и, в

особенности, «Психология ребенка» (1947).

Нужно отметить, что Узнадзе выполнил большое количество исследований

в этой сфере (более пятидесяти работ), фактически разработав целостную систему

взглядов, охватывающую важнейшие вопросы как педагогики, так и возрастной и пе­

дагогической психологии (Узнадзе четко размежевывал эти дисциплины, хотя и на­

стаивал на психологическом обосновании педагогической системы). Педагогическая

концепция Узнадзе построена на единой методологической основе, включающей точ­

ное определение всех основных педагогических понятий. Такой единой философско-

психологической основой стала идея целостной и активной личности как объекта

воспитания - идея, которая впоследствии вылилась в широко известную психологи­

ческую теорию установки. В собственно педагогических исследованиях автора разрабо­

таны вопросы, связанные с сущностью, целями и задачами воспитания как предмета

педагогики, ролью школы, в частности учителя, и семьи в этом процессе, различия­

ми между теоретической и практической педагогикой и реализацией главных дидакти­

ческих принципов при организации последней, и многое другое.

В исследованиях по возрастной и педагогической психологии поставлены

и оригинально решены вопросы: возрастной периодизации («теория возрастной сре­

ды»), соотношения между врожденным и приобретенным («теории коинцинден¬

ции»), соотношения обучения и развития, сущности игровой деятельности («тео­

рия функциональной тенденции»), сущности учебной деятельности (как переходной

формы между т.н. экстрогенными и интрогенными формами поведения), развития

интересов (в том числе, познавательных), развития технического мышления, нача­

ла школьного возраста и готовности к школе и др.

Разумеется, в небольшом сборнике невозможно было полноценно осветить,

как решались Узнадзе все указанные вопросы. Существенным образом позволяет обо­

гатить представление об этом ознакомление с работами из цикла экспериментальных

исследований двадцатых годов, посвященных некоторым аспектам онтогенеза мыш­

ления (группирование и формирование понятий), которые впервые были напечата­

ставлены в книге «Психологические исследования» (1966).

Творчество Узнадзе в сфере психологии отличается многообразием тем и обла­

стей. Кроме вопросов возрастной и педагогической психологии, он занимался также

Научное творчество Узнадзе

актуальными теоретическими и практическими вопросами психотехники. До того,

как начался разгром психотехники в Советском Союзе, им было выполнено до деся­

ти работ в этой области.

гии. Некоторые важные общепсихологические произведения вошли в упомянутую

выше книгу, до последнего времени остававшуюся единственной изданной в России

и отражавшей психологическое творчество Узнадзе. Ее второе, несколько сокращен­

ное издание, осуществилось в 1997 году под названием «Теория установки». Но в нее

не попали многие значительные и даже этапные произведения автора, в частности

статья «Petites perceptions Лейбница и их место в психологии» (1919), впервые высве­

исследованиях; «Impersonalia», где Узнадзе, анализируя интересный языковой фе­

номен, впервые обращается к некой биосферной реальности, ставшей прототипом

установки. Биосферная точка зрения основательно была разработана уже в первой

монографии Узнадзе по «Общей психологии» - «Основы экспериментальной психо­

логии. Принципиальные основы и психология ощущений» (1925). Как явствует из

названия, в ней подробно рассмотрены методологические, теоретические и методи­

ческие вопросы «Общей психологии», дан основательный критический анализ состо­

яния психологической науки на то время, а также изложен обширный материал по

отметить книгу «Сон и сновидения» (1936). Несмотря на свой сравнительно неболь­

шой размер, она изобилует новаторскими идеями в связи с интерпретацией «комп­

лексов» и других понятий психоанализа с позиций теории установки. В ней представ­

лена по существу новая концепция сновидений, начата разработка представлений о

«функциональной тенденции», появляется идея об «объективации» и т.д. Завершен­

ный вид концепция объективации приобрела в этапной статье «Проблема объектива­

ции» (1948). Наконец, в данном контексте следует упомянуть работу «К проблеме

сущности внимания» (1947), весьма своеобразно освещающую природу внимания. Все

эти работы выполнены на грузинском языке.

Что касается главного дела жизни Дмитрия Николаевича - его общепсихоло­

гической концепции установки, то теоретическую работу по созданию новой психо­

логической системы Узнадзе начал с двадцатых годов прошлого века и уже через

несколько лет в упомянутой книге «Основы экспериментальной психологии» пред­

ставил как бы первый (биосферный) вариант концепции. В дальнейшем исследова­

ния продолжались как в направлении развития и совершенствования самой теории,

так и ее экспериментального обоснования. В конце тридцатых-начале сороковых го­

дов Узнадзе написал несколько работ, обобщающих теоретические идеи и эмпири­

ческие данные психологии установки уже следующего этапа ее развития. Это основа­

тельные статьи: «К психологии установки» (1938), «Исследования по психологии

установки» (1939), глава «Психология установки» в книге «Общая психология»

(1940) и «Основные положения теории установки» (1941).

Лишь недавно российский читатель смог познакомиться с последней из них.

В сокращенном виде она вошла в отмеченный выше сборник педагогических работ

Узнадзе. Между тем, эти работы не только позволяют проследить исторический путь

развития психологии установки, но и понять смысл теоретических ходов в связи с

постановкой самой проблемы установки, трактовавшейся по-разному в зависимости

лата непосредственности» и в противовес бессубъектной психологии. В «Общей пси-

6 Предисловие научного редактора

хологии» акцент делается на методологической проблеме целесообразности поведе­

ния - установка выступает в качестве психологического механизма этой целесооб­

разности.

В сороковые годы Узнадзе внес целый ряд уточнений и дополнений в свою

теоретическую систему. В 1950 году он скоропостижно скончался, но успел создать

две значительные работы, подводящие итог последнего периода его творчества. Обе

были написаны на русском языке и предназначались для всех специалистов страны.

Первая, наиболее крупная и известная - «Экспериментальные основы психологии

установки» - была издана на русском языке трижды: в 1961 году в Тбилиси в книге

под тем же названием, а затем в 1966 и 2000 годах в Москве в уже отмеченных сбор­

никах. Вторая работа - «Основные положения теории установки» - увидела свет

лишь однажды, в той же книге 1961 года, тираж которой составил всего 1000 эк­

земпляров. Поэтому, по прошествии более сорока лет со времени ее издания, она

установки. Между тем, она содержит ряд важных положений, развивающих теорию в

направлении углубления анализа специфики именно человеческой психики. Тем са­

мым, Узнадзе указал вектор последующего развития теории установки, в направле­

нии которого оно и шло в созданной им психологической школе. Таково вкратце

положение дел на сегодня.

Обратимся теперь непосредственно к представляемой книге «Общая психоло­

гия». Неизвестно, как долго шла работа над ней, но очевидно, что Узнадзе приходи­

лось форсировать ее, поскольку дело подготовки психологических кадров (да и в це­

лом специалистов-гуманитариев), которым он руководил, настоятельно нуждалось в

грузинском учебнике по психологии. Книга вышла в 1940 году, то есть фактически

на промежуточном этапе развития теории установки. Появись она позже, наверняка,

имела бы несколько иной вид в свете последующей разработки теории установки,

являющейся стержнем всего учебника. Не в последнюю очередь, имея в виду задачу

формирования своей психологической школы, автор предпринял попытку создания

учебного пособия, полностью построенного на оригинальной психологической кон­

цепции. Данная книга представляет интерес, прежде всего, с этой точки зрения, ибо

таких учебников в психологии немного.

фундаменте общепсихологической теории установки. Это ясно просматривается уже

в самой структуре и композиции учебника. Последовательность глав в нем чуть ли не

противоположна принятой в учебниках того времени. В них обычно в начале рассмат­

ривались познавательные психические процессы, далее эмоциональные и волевые

процессы и, наконец, вопросы, связанные с личностью и ее деятельностью. В пред­

ставляемом учебнике изложение материала по отдельным психическим процессам

предваряет глава по психологии установки, попросту отсутствующая в традиционных

учебниках; затем следуют главы, посвященные психологии эмоций, далее поведению

и воле и лишь после этого - познавательным процессам: ощущению, восприятию,

памяти, мышлению, вниманию, воображению.

Данная структура, конечно, не случайна, а логически вытекает из основопо­

лагающего тезиса теории установки, согласно которому внешние и внутренние фак­

торы не непосредственно вызывают поведение и, следовательно, соответствующие

психические процессы, а опосредованно - через установку; вначале возникает уста­

новка как модификация, настройка целостного субъекта, выраженная в готовности

его психофизических функций к выполнению определенной активности, после чего

на ее основе реализуется конкретное поведение. Таковым по теории установки явля-

Научное творчество Узнадзе

ется общий механизм работы психики; поэтому в книге в начале рассматриваются

закономерности установки, а после - закономерности поведения и включенных

в него психических процессов.

Отмеченный принцип непосредственности и его критика изложены в после­

дней части первой главы - «Введение в психологию». Именно здесь проявляется

своеобразие и оригинальность методологического подхода Узнадзе к основаниям

посредственности (внешняя действительность непосредственно и сразу воздействует

на сознание, равно как явления сознания воздействуют друг на друга), характерно

не только для всей классической психологии, но и для современных ему теоре­

тических систем, таких как бихевиоризм, гештальтпсихология, персонология. Это

обстоятельство и служит основным источником их ошибочности. Отказ от этого

догматического постулата и признание опосредованного характера психики (созна­

ния, деятельности) является обязательным условием построения новой, истинной

психологии.

Между прочим, подобная постановка вопроса - необходимость преодоления

«рокового» для предшествующей психологии постулата, или так называемая «задача

Узнадзе»

Была признана основополагающей и при построении других новых тео­

ретических систем, в частности теории деятельности

Однако постановка этой задачи лишь полдела. Главное - найти ее правильное

решение, то есть показать, что же в действительности должно выступать в качестве

реального опосредующего звена. Согласно Узнадзе, именно это призвано сделать по­

нятие установки.

В третьей главе Узнадзе обращается к теоретическому обоснованию указанно­

го понятия и к экспериментальным данным, которые были получены им совместно

с сотрудниками и характеризовали основные свойства установки. Эти данные дос­

таточно хорошо известны. Что касается теоретической презентации понятия ус­

дыдущих работах. Рассуждение тут разворачивается, главным образом, вокруг

проблемы целесообразности поведения. Опосредующим звеном опять-таки выступа­

ет субъект, модусом существования которого является его целостное состояние -

установка. Однако в данном контексте она выступает в качестве механизма, обеспе­

чивающего целесообразность поведения. Возникнув на базе главных факторов по­

ведения (потребность, ситуация) и интегрировав в себе их характеристики, уста­

новка предстает тем психологическим механизмом, который управляет поведением

и, следовательно, составляющими его функциями и процессами, опосредствуя, в

конечном счете, воздействие среды на психику и межпсихические взаимодействия.

В отличие от механицизма и витализма, Узнадзе предлагает трехчленную схему: сре­

да - субъект (установка) - поведение. Учитывая это, а также то, что в работах

Узнадзе термин «поведение» выступает в качестве синонима деятельности, ознаком­

ление с данным текстом позволит, возможно, лучше прояснить позицию школы

установки в отношении постановки и решения проблемы опосредствования вообще

и, в частности, отношения между установкой и деятельностью.

Рассмотрев общий установочный механизм целесообразности поведения, ав­

тор приступает к анализу частных случаев его функционирования в различных ти-

Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М., 1979.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977. С. 80.

Предисловие научного редактора

пах деятельности, в частности импульсивной и волевой. Глава «Психология пове­

дения», безусловно, является одной из интереснейших в книге. Она содержит не­

мало удачных теоретических ходов - как при описании, так и при объяснении фе­

номена поведения. Особого внимания заслуживает анализ процесса мотивации и

сформулированное в этом контексте различение между так называемыми «физичес­

ким» и «психологическим» поведением. Весьма плодотворны соображения, обосно­

вывающие центральную роль акта принятия решения в волевом процессе. В этом

мируется установка на новое - произвольное поведение. Если происходит сбой в

создании или функционировании установочного механизма произвольного поведе­

ния, возникают описанные в главе различного вида психопатологии воли.

Кроме импульсивного и волевого поведения, Узнадзе рассматривает и другие

виды деятельности, а именно: внушение и принуждение, показывая их установочную

основу. Однако в главе отсутствует развернутая классификация форм поведения, раз­

остается уникальной в психологической науке. Нет сомнения, что она существенным

образом дополнила бы эту главу

Сознательные психические явления и процессы функционируют в поведении,

протекающем на базе установки. Однако они существенно разнятся между собой как

феноменально (структурно), так по назначению (функционально) и по уровню раз­

вития (генетически). Эти аспекты, разумеется, взаимосвязаны и, в конечном счете,

определены общим механизмом поведения. Поэтому Узнадзе начинает рассмотрение

отдельных психических процессов с эмоциональных явлений, полагая, что они пред­

ставляют собой начальную ступень развития сознания, непосредственно примыкаю­

щую к установке как целостному состоянию субъекта, и отражают именно его внут­

реннее состояние. Отсюда - субъективность и целостность эмоциональных процессов,

которые отличают их от когнитивных, служащих дифференцированному отражению

внешней действительности. Дав такую краткую формулировку проблемы взаимосвязи

установки и эмоций, Узнадзе не углубляется далее в возникающие здесь сложные те­

оретические вопросы. Однако он хорошо понимал их важность и постоянно держал в

поле зрения. Об этом свидетельствуют материалы, сохранившиеся в личном архиве

Узнадзе, в частности так называемые «Тетради для заметок», которые он вел с 1944

Чуть ли не треть записей Узнадзе содержит соображения по поводу различных

аспектов психологии эмоций с точки зрения теории установки. Следует отметить так­

же, что в середине сороковых годов Узнадзе подготовил и прочел специальный курс

по эмоциям, в котором изложил и существенным образом проанализировал все име­

ющиеся в ту пору основные взгляды на психологию эмоциональных переживаний (со­

хранилась стенограмма этих лекций). Исходя из этого, следует думать, что Узнадзе

намеревался написать большое исследование по эмоциональным явлениям, которое

Трудно сказать, какие из многочисленных гипотетических соображений автор

изложил и развил бы в этом, увы, неосуществленном произведении; но нельзя не

отметить, что некоторые из них довольно убедительны, вполне соответствуют духу

Узнадзе Д.Н. Формы поведения человека // Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М.,

Узнадзе Д.Н. Тетради для заметок // Мацне. Серия по философии и психологии. 1988. № 2, 4;

1989. № 1. (на груз. яз.)

Научное творчество Узнадзе 9

и букве теории установки и, что важно, в данном контексте обогащают и дополня­
ют текст анализируемой главы. Поэтому мы ненадолго задержим внимание читателя
на указанных соображениях.

Перед Узнадзе актуально стояла проблема взаимосвязи эмоциональных пере­

живаний и телесных (соматических) процессов, в частности вопрос о природе выра­

зительных движений. Узнадзе предлагает следующее решение: основополагающей для

теории установки является идея о целостном характере реагирования индивида на
различные воздействия. Эффект внешнего воздействия распространяется на все сфе­
ры реагирования организма (висцеральную, моторную, психическую), в основе чего
лежит его целостное первичное изменение - установка. Все отдельные процессы есть
дифференцированное проявление целостного первичного эффекта. В противовес су­
ществующим в психологии эмоций двум конкурирующим взглядам (Вундт и др. и
Джеймс-Ланге), Узнадзе формулирует альтернативную позицию: эмоциональные
переживания и телесные изменения, в том числе выразительные движения, не явля­
ются причиной или выражением друг друга. Они представляют собой два самостоя­
тельных явления, одновременно возникающих из одного источника - установки.
Однако то, что объективно не является каким-либо выражением, в социальной сре­
де используется людьми в качестве внешнего выражения чувств. Но это стало воз­
можным только благодаря наличию у этих различных явлений единой реальной пси­
хологической основы.

Не останавливаясь на других интересных рассуждениях автора (например, о ха­

рактере взаимосвязи между эмоциональными и познавательными процессами, в кото­
рых, в сущности, реализуется та же теоретическая позиция), рассмотрим лишь то, как
выстраивает Узнадзе схему отношений между установкой, поведением и эмоцией.

Схема, лишь обозначенная в «Общей психологии» и развернутая в «Тетрадях»,

в принципе, такова: эмоции выступают в качестве определенного пускового механиз­
ма поведения на уровне сознания (переживания) или в виде «стимула для разверты­
вания поведения, соответствующего установке»

Тем самым они как бы следуют за

установкой и предшествуют реализации поведения.

Однако в «Тетрадях» данная схема развивается и усложняется. Эмоциональные

явления не только следуют за установкой, но и предшествуют ей, выполняя функ­
цию ее субъективного фактора. Являясь импульсом, потребность вместе с тем изна­
чально представляет собой более или менее определенную эмоцию. «Потребность
эмоциональна», - говорит Узнадзе.

рактера их отношения к поведению; выделяются эмоции, упреждающие поведение
и выражающие наличие готовности к осуществлению конкретной деятельности (то
есть то, что говорится в «Общей психологии»), и эмоции, возникающие в самом
процессе поведения. Последние представляют собой отражение в сознании особен­
ностей реализации установки в ходе поведения. В соответствии с этим решается воп­
рос о качественной стороне эмоциональных переживаний. Поскольку содержание ус­
тановки каждого конкретного поведения, равно как условия и обстоятельства,
затрудняющие или, напротив, способствующие реализации этого последнего, в каж­

дом данном случае своеобразны, то должно иметься столько же соответствующих
разновидностей эмоциональных переживаний.

сорных процессов. Делает он это довольно лаконично, обговорив это обстоятельство

Там же. № 1. С. 93.

Предисловие научного редактора

в предисловии и сделав ссылку на свой первый учебник - «Основы эксперименталь­
ной психологии», как источник более полной информации по данной теме. Тем не
менее, нужно отметить, что Узнадзе существенно обогатил эту часть главы новыми

Что касается центрального, пожалуй, вопроса данного обзора - в чем имен­

но нашло свое выражение своеобразие установочного подхода к анализу отдельных
психических процессов, то в этой части следует заострить внимание на том, как

поскольку различные модальности переживаются единым субъектом, то вполне ло­
гично искать причину сходства между этими переживаниями именно в нем, в его
целостном состоянии. Установка, как именно такое состояние, возникает в резуль­
тате воздействия на индивида среды, то есть довольно многообразных сенсорных
стимуляций. В свою очередь, единство установочной основы определяет единство и
родственность переживаний, в частности, ощущений различной модальности. Этим
же механизмом объясняются и остальные феномены из этой сферы: факты синес­
тезии и эффекты взаимодействия органов чувств.

Разговор о восприятии Узнадзе начинает с постановки вопроса о взаимосвя­

зи предмета и содержания восприятия и обсуждения результатов своих опытов, на­
правленных на его решение. Эти эксперименты выявили интересные закономерности
взаимовлияния содержания и предмета восприятия, при явном приоритете после­

днего. Положение об основополагающей роли предмета в процессе восприятия яв­
ляется несущей конструкцией всей главы.

ность, гештальтность. Это вполне естественно, так как психология установки, по
сути, есть психология целостности. Но это - целостность субъекта; и именно субъект
как целое, полагает Узнадзе, забыт гештальттеорией. Явление целостности восприя­

тия в ней сведено к закономерностям гештальтизации, то есть объективной органи­
зации перцептивного поля. Автор предлагает альтернативную формулу: комплекс раз­

дражителей (объект) - целостный процесс в субъекте - восприятие как целостность.

Осмысливая установку в качестве опосредствующего звена, Узнадзе приходит к сле­

дующему пониманию механизма восприятия: мотивированный субъект начинает вза­

имодействовать с внешним миром, результатом чего является целостное изменение
субъекта, вызванное в нем объективной действительностью. Так возникает установ­
ка, представляющая основу действия и переживания индивида, в том числе и вос­
приятия.

В «Общей психологии» рассуждения на данную тему этим и завершаются. Од­

нако проблема остается. Дело в следующем: согласно теории установки, восприятие
как полноценная психическая активность, как предметное переживание, должно ос­
новываться на установке. Но последняя, как известно, возникает на базе потребнос­

ти и ситуации, то есть подразумевает предварительное отражение, восприятие ситу­
ации. Вот и возникает дилемма - для создания установки необходимо восприятие
ситуации, которое, в свою очередь, нуждается в наличии действующей установки.

шения. Об этом свидетельствуют несколько записей в «Тетрадях», а также целый
раздел в его последней работе под названием: «Восприятие как фактор установки:

два значения этого термина». При этом в примечании дан второй вариант авторско­

го текста, что свидетельствует об особой тщательности, с которой Узнадзе разраба­
тывал данную проблему. Ее решение вырисовывается в контексте трехступенчатой

Научное творчество Узнадзе

модели восприятия. На первой ступени установке как целостному состоянию субъек­

та «предшествует некоторый первичный эффект действия раздражителя на один из

его чувственных органов - эффект, который еще нельзя рассматривать как подлин­
ное, завершенное восприятие определенного, локализованного во внешнем мире
объективного раздражителя. Поэтому естественнее всего характеризовать эту ступень
восприятия, как ступень замечания, или, еще точнее, как ступень ощущения дей­
ствующих извне раздражений»

В «Общей психологии» эта простейшая форма вос­

приятия также описывается и обозначается, как «ощущенческое восприятие»; при­
чем она предшествует следующей ступени восприятия как в онтогенезе, так и в
актуалгенезе. Вторую ступень перцептивной активности составляет обычное предмет­
ное восприятие. Высшая же ступень осуществляется на уровне объективации как
активный, произвольный процесс - в «Общей психологии» он именуется наблю­

дением. Две последние формы перцептивной активности протекают на основе уста­

новки; первая сама является условием возникновения установки.

Данная теоретическая конструкция Узнадзе, какое бы содержание ни вклады­

валось в термины «замечание», «ощущение» или «наглядное восприятие», по мнению
некоторых интерпретаторов, говорит о том, что возникновению установки всегда
предшествует какая-то «работа» или активность

Следует полагать, что это вполне

резонное замечание вряд ли было бы отвергнуто самим автором теории установки.
Однако все дело в том, нужно ли считать эту активность поведением (деятельностью)
или, может, точнее и разумнее было бы, вслед за Узнадзе, квалифицировать ее как
рефлекс или «рефлексоидный акт».

Поскольку тут мы имеем дело с гипотетическим построением, влекущим за

собой далеко идущие теоретические выводы, требуется особая точность изложения.

Поэтому прямо процитируем одну из «заметок» Дмитрия Николаевича, о серьезно­

сти и важности которой свидетельствует ее заголовок - «Пределы правомерности
постулата непосредственности». Узнадзе пишет: «Было бы неверно полагать, что в
субъекте ничего не возникает непосредственно - под влиянием среды, что все опос­
редствовано установкой субъекта. Думается, в случае, когда у субъекта нет нужды
или потребности устанавливать взаимоотношения со средой, или же у него нет та­
кой возможности... вероятно, среда все-таки воздействует на него и вызывает не­
посредственный эффект в психике, организме или соматике. Данный эффект мы
можем называть рефлексом или рефлексоидным эффектом. Таковыми будут: ощущение -
в познавательной сфере, удовольствие-неудовольствие - в эмоциональной сфере,

рефлексы - в моторной сфере. На первый взгляд, представляется правомерным на­

блюдение предшествующей психологии, согласно которой ощущение, чувство (при­
ятное-неприятное) и рефлексы представляют собой элементарные содержания на­
шей психики и поведения. Однако правомерно оно лишь в том смысле, что отсюда
берется материал, из которого строятся наши переживания. Но что именно строит­
ся и какими будут конкретные переживания в каждый данный момент, это зависит
от того, какова потребность субъекта и ситуация ее удовлетворения, создающие в
субъекте соответствующую установку, - переживания зависят от этой установки.

Разумеется, в действительности между ними - материалом и установкой -

нет столь резкого разграничения. Поэтому, бывают случаи, когда, скажем, раздра­
житель красного вызывает ощущение другого цвета, твердый кажется мягким... То же

Узнадзе Д.Н.

Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М, 1979.

12 Предисловие научного редактора

самое относится к приятному-неприятному. Моторные рефлексы также зависят от
состояния субъекта»

достаточно категорично и, на наш взгляд, существенно корректирует и уточняет ба­
зисное положение теории. К ней следует отнестись со всей серьезностью, ибо, кон­
статируя наличие таких форм активности, на которые не распространяется прин­

цип установочного опосредствования, она заметно увеличивает объяснительный
потенциал психологии установки, делает ее более гибкой как в методологическом,

так и в чисто теоретическом отношении.

В контексте обсуждаемой проблемы данное гипотетическое построение автора

позволяет устранить все «парадоксы», связанные с возможностью безустановочной
репрезентации факторов установки. Причем, данное решение касается не только до-
установочного «восприятия» ситуации, но и фактора потребности, на который, в
принципе, также можно распространить парадокс первичности. Если первичная реп­
резентация ситуации может осуществляться в форме непосредственного «рефлексо¬
идного» процесса «ощущения», то субъективный фактор установки может быть
представлен в виде «рефлексоидного» эмоционального переживания. Выше, в ком­
ментариях к главе, посвященной психологии эмоций, уже было отмечено, что Уз­
надзе в принципе допускает такую возможность, говоря об «эмоциональности по­
требности».

Завершая обсуждение главы о восприятии, отметим одну ее особенность. В ней

совершенно не затронут вопрос об иллюзиях восприятия, тогда как данная тема не­
изменно обсуждается во всех старых и современных учебниках. Это выглядит несколь­
ко странно, поскольку именно иллюзии восприятия составляют основу созданного
Узнадзе и его сотрудниками методического аппарата по изучению установки. И едва
ли какая-либо другая общепсихологическая теория может сказать больше и весомее
об иллюзиях восприятия, чем теория установки. Для подтверждения этого далеко
идти не приходится. С.Л. Рубинштейн в своем знаменитом учебнике, кстати, издан­
ном в том же году, что и учебник Узнадзе, обсуждая тему иллюзий восприятия, пря­
мо указывает на опыты Узнадзе и его сотрудников, доказывающие установочную, то
есть центральную, а не периферическую обусловленность иллюзий. Как бы там ни
было, анализ этого вопроса в широком плане мог, безусловно, лучше продемонст­
рировать объяснительный потенциал теории установки в сфере психологии восприя­
тия. Это, несомненно, усилило бы установочное звучание всего учебника и способ­
ствовало реализации замысла автора.

Концепция объективации, созданная в рамках общепсихологической теории

установки в последний период научного творчества Узнадзе, могла бы существенно
преобразить многие главы «Общей психологии», в первую очередь - касающиеся так

называемых «высших познавательных процессов». Впрочем, читателю не трудно будет
заметить, что наметки модели объективации даны уже в самом учебнике, в частно­
сти, там, где обсуждается вопрос о взаимоотношении восприятия и мышления. Хотя
идея и термин появились еще раньше («Сон и сновидения»), к основательной разра­
ботке этой теоретической модели Узнадзе приступил в сороковых годах. Во всяком
случае, в «Тетрадях» автор неоднократно возвращается к обсуждению данной темы.
Впервые в развернутом виде концепция излагается в трудах Тбилисского университе­

та, в исследовании «Проблема объективации» (1948). В последних обобщающих рабо­
тах она приобретает завершенный вид.

Узнадзе Д.Н. Тетради для заметок // Мацне. 1988. № 4. С. 61. (на груз. яз.)

Научное творчество Узнадзе

Концепция объективации достаточно хорошо известна, поэтому лишь напом­

ним, что, согласно Узнадзе, активность человека разворачивается на двух уровнях:
на уровне импульсивного поведения, где реализация установки происходит беспре­
пятственно, и на уровне объективации, где осуществление поведения сталкивается
с трудностями, практическая активность блокируется - что приводит к акту объек­

тивации. Объективация создает условия для начала теоретической активности, на­
правленной на решение возникшей проблемы и, в конечном счете, корректировку
установочного механизма, обеспечивающего целесообразность поведения. Для этого
субъект приводит в действие свои высшие когнитивные функции и, в целом, реф­

лексивное сознание.

Таким образом, способность объективации коренным образом меняет облик

психики, делая ее специфически человеческой. Благодаря акту объективации у че­

ловека появляется возможность переживания чего-то как данного, как некоего
объекта. Этот объект или ситуация содержит причину задержки поведения. Поэтому

«перед нами возникает вопрос о том, что же это такое - что мы объективируем,
что переживаем как данное. И первое, что раньше всего появляется в ответ, это
сознание того, что это то же самое, что переживаем; у нас появляется сознание
тождества, или идентичности, предмета нашего переживания»

. «Это обстоятельство

делает возможным выработку у человека специфического отношения к миру - он

начинает познавать его»

Познавательный процесс - процесс синтетический. И не только потому, что

подразумевает синхронизированную и организованную работу нескольких когнитив­
ных функций, но и в том смысле, что эти функции взаимопроникают друг в друга,
создавая сложные когнитивные способности и образования.

В последней работе Узнадзе мы находим лишь эскизное описание этого про­

цесса. Все, естественно, начинается с акта объективации; он, в свою очередь, созда­
ет предпосылки для весьма существенного акта, без которого невозможно дальней­
шее развитие познавательного процесса - акта идентификации, или «логического
закона тождества». Затем, по-видимому, происходит фокусировка внимания, тесней­

шим образом связанного с объективацией (об этом подробнее ниже). Далее следует
процесс повторного восприятия некоторых свойств ситуации или объекта, которые
не были должным образом отражены в установке практического поведения и при­
вели к срыву деятельности. Но для этого необходимо не только повторное пережи­
вание этих свойств, но и их «предуцирование» при помощи слова - «это получает­
ся, в конечном счете, в результате объединенной работы восприятия и логического
(словесного) мышления, то есть того, что мы обычно называем наблюдением». На­
блюдение как начальный этап вторичного отражения действительности «является
первым проявлением работы нашего мышления или - еще точнее - он является
сложным процессом, объединяющим в одно целое работу нашего ощущения и на­
шего словесного мышления»".

Теоретическая активность, возникшая на базе объективации, не может

обойтись без процессов памяти. Причем память рассматривается не как единая и
качественно однородная во всех своих проявлениях функция, а как способность,
представляющая собой одновременно несколько ступеней развития, решающая
различные задачи в деятельности человека. Соответственно, выделяются пассивные

Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961. С. 190.

Там же.

Там же.

Предисловие научного редактора

формы - узнавание, непосредственная память, ассоциативная память, и активные
формы - заучивание и воспоминание. Данные формы проявления мнемической

функции подробно описываются в «Общей психологии». При этом Узнадзе особое
внимание уделяет раскрытию природы представления как основного строительного
материала памяти, неоднократно возвращаясь к анализу этого вопроса в различных

текстах. Подход Узнадзе здесь опять-таки остается синтетическим; отличительная
особенность высших форм представления состоит в их обобщенности, или, иначе,
интеллектуализации.

Наконец, завершают процесс решения теоретической задачи операции соб­

ственно логического мышления - при помощи данных внимания, наблюдения,
представления и возможностей идентификации и номинации, полученных благода­
ря объективации.

Из всех отмеченных звеньев познавательной активности, описанных в рамках

концепции объективации, наиболее запутанным и дискуссионным представляется
вопрос о взаимоотношении понятий объективации и внимания. В конечном счете, он
сводится к проблеме наличия у внимания собственной сущности и самостоятельной
функции. В «Общей психологии», в соответствующей главе, автор довольно подробно
анализирует внимание, не ставя под сомнение правомерность его рассмотрения в
качестве отдельного и важного когнитивного процесса. Однако необходимость четкой
квалификации познавательной активности, протекающей на уровне объективации,
поставила перед Узнадзе задачу более глубокого осмысления сущности задействован­
ных здесь процессов, и, прежде всего, внимания. В 1947 году он написал специаль­

ную работу, обосновав определенную позицию по поводу сущности внимания, кото­

рая затем в «Теоретических основах...» была фактически изменена (хотя, возможно,
не опровергала в достаточной мере предыдущей точки зрения). Учитывая, что указан­
ная позиция мало или вовсе незнакома русскому читателю, позволим себе несколь­
ко подробнее остановиться на данном вопросе.

Узнадзе анализирует внимание как с точки зрения его функции, так и соб­

ственно процесса. Обычно выделяются три функции внимания: отбор из действую­
щих на субъекта впечатлений определенного, строго ограниченного их числа; кон­
центрирование на них психической энергии и, в результате, - повышение степени
ясности и отчетливости содержаний сознания.

держание переживания и протекающий, прежде всего, в русле этого содержания.

Внимание же, по существу, мыслится в качестве индифферентной к содержанию
формальной «силы», способной как «прожектор» осветить все, независимо от того,
на что направлено. Внимание не может быть с необходимостью связано и с функци­
ей сосредоточения, так как бывают случаи всепоглощающей концентрации сознания
на определенных содержаниях и при отсутствии внимания (например, во время силь­
нейших эмоциональных переживаний). И, наконец, касательно повышения уровня

внимания, представляющую как бы ее «биологическую основу». Она также не может
мыслиться в качестве непосредственной функции внимания, поскольку ясность со­

держаний сознания означает наличие богатого деталями отражения действительнос­
ти; а отражение действительности, конечно, не дело внимания. Ее отражают такие

когнитивные процессы, как восприятие, представление, мышление. Стало быть, яс-

Научное творчество Узнадзе

ность и отчетливость отражения непосредственно зависят от уровня активности ука­
занных процессов.

Что касается процессуальной стороны работы внимания, то она всюду харак­

теризуется более или менее продолжительной задержкой активности на предмете,
большей или меньшей длительностью фиксации на нем познавательных психичес­
ких сил. Следовательно, главное - задержка, остановка, фиксация; если их нет, то
нет и внимания. Они, подобно приписываемым вниманию свойствам отбора, кон­
центрации и ясности, по всей видимости, определяются другим фактором. Анали­
зируя некоторые случаи импульсивного поведения, Узнадзе приходит к выводу, что
факт их несомненного целесообразного протекания предполагает отбор действую­
щих на субъекта агентов, концентрацию на них психической энергии и достаточно
ясного их отражения в психике.

Что же определяет все это? Согласно теории установки, фундаментальным

механизмом целесообразности любого поведения (независимо от того, будет оно им­
пульсивным или произвольным), является установка. Поведение определяется си­
туацией опосредованно - через целостное отражение этой последней в субъекте де­
ятельности, через его установку. Отдельные моменты поведения, в частности вся
работа психики, представляют собой явления вторичного порядка. Следовательно, в
каждый данный момент в сознание действующего субъекта проникает из окружаю­
щей среды и переживается с достаточной ясностью лишь то, что лежит в русле его
актуальной установки. Значит, чего не может сделать внимание, понимаемое как
формальная сила, то становится функцией установки, являющейся не формальным,
а чисто содержательным понятием. Таким образом, понятие установки вполне объяс­
няет существование ясных содержаний сознания, служащих реализации импульсив­
ного поведения. Здесь, вроде бы, нет надобности в понятии внимания.

Однако, как обстоит дело в случае усложнения ситуации, там, где по причине

некоего препятствия происходит задержка, остановка активности и фиксация на нем
познающего сознания; ведь именно это обычно признается процессуальной характе­
ристикой внимания. Узнадзе и в этом случае находит замену понятию внимания. Как
нетрудно догадаться, эта роль отводится понятию объективации. Для этого специаль­
но обговариваются три функции объективации: 1) остановка и временная задержка
практического поведения; 2) создание условий для начала познавательной, теорети­
ческой активности и 3) создание условий для ясного и четкого осознания объекти­
вированного содержания путем подключения к работе психики высших когнитивных
процессов.

После этого вполне логично звучит положение о том, что внимание по суще­

ству нужно характеризовать, как процесс объективации. Тем самым, по словам авто­

ра, снимаются все «апории», связанные с понятием внимания. В тексте рассматрива­

ются две из них:

«1. Становится понятным, почему внимание, не будучи по существу связано

с понятием ясности содержаний сознания, тем не менее всегда трактуется, как его
необходимый источник. Мы видим, что оно не само непосредственно освещает то
или иное содержание, не само повышает уровень ясности его сознания, а, объек­
тивируя его, дает познавательным функциям возможность сделать это.

2. При традиционной трактовке понятия внимания остается совершенно непо­

нятным, как удается нам обратить внимание на что-нибудь. Для этого ведь необходи­
мо, чтобы то, что станет предметом моего внимания, так или иначе уже было дано
моему сознанию. Но что-то будет мне дано, если мое внимание уже будет обращено

Предисловие научного редактора

на него. При предлагаемой трактовке понятия внимания это затруднение снимется
само собой: содержания сознания непосредственно даются не с помощью внимания,
а на основе установки; это создает возможность их объективации, то есть возможность
сделать раз воспринятый предмет объектом дальнейших познавательных актов -
объектом внимания»

Одним словом, традиционно приписываемые вниманию функции распределя­

ются между установкой, объективацией и познавательными процессами. Понятие
внимания, как таковое, оказывается излишним.

В «Экспериментальных основах психологии установки» Узнадзе приступает

к пересмотру данной позиции. Во всяком случае, он высказывает предположение о

работе психики в двух планах, один из которых обходится без участия внимания, а
другой предполагает его прямое участие. При этом подчеркивается, что в обоих слу­
чаях несомненно наличествует ясность и отчетливость психических содержаний.

И наконец, в «Основных положениях теории установки» делается попытка

обоснования новой точки зрения. Необходимость подключения функции внимания
возникает на уровне объективации. Естественно, ключевым пунктом здесь является
разведение понятий объективации и внимания. По мнению Узнадзе, они теснейшим
образом взаимосвязаны, вплоть до того, что иногда между ними трудно увидеть раз­

ницу. Однако различать их все-таки необходимо. Объективация есть всего лишь при­
остановка на определенном переживании, которое может стать предметом нашего
внимания. Объективация дает материал, на котором можно сосредоточиться. Однако
если выделить ясность переживания в качестве отдельного момента этого последне­
го, то прежде чем получить возможность говорить о степени его интенсивности, сле­

дует предварительно иметь представление о самом переживании как о чем-то дан­

ном, самому себе тождественном. Иначе говоря, предварительным условием работы
внимания является акт объективации. Внимание как самостоятельный психический

процесс включается вслед за объективацией.

Следует отметить, что приведенное рассуждение оставляет открытыми некото­

рые вопросы. Главный из них состоит в точном определении функции внимания. По
всей видимости, в последней версии таковой считается обеспечение ясности пере­
живания. Но, согласно предыдущим рассуждениям, предиката ясности не лишены и
психические содержания, возникающие на первом уровне активности, - там, где
еще не имеется ни объективации, ни внимания. Стало быть, придание переживанию
ясности и отчетливости является, по крайней мере, функцией не только внимания.
Однако, как выясняется из исследования, специально посвященного выявлению
сущности внимания, эта функция непосредственно связана с осуществлением дру­
гих когнитивных процессов. В таком случае несколько непонятно, для чего нужно ее

дублировать еще и особым процессом внимания. Вероятно, Узнадзе намеревался до­

работать данный вопрос. Поэтому сейчас трудно представить, как бы он переписал
главу о внимании в свете концепции объективации. Но не приходится сомневаться,
что, доведись ему это сделать, изменения имели бы существенный характер.

Глава «Психология мнемических процессов» наиболее объемная в книге. Она

насыщена богатым фактическим материалом и интересными теоретическими интер­
претациями. Здесь автор максимально использует потенциал теории установки при
объяснении тех или иных особенностей мнемических феноменов. Соображения
Узнадзе большей частью представляются вполне убедительными, по крайней мере,

Узнадзе Д.Н. К проблеме сущности внимания // Психология: Труды Института психологии

Акад. наук Груз. ССР. Т. 4. 1947. С. 163. (на груз. яз.)

Научное творчество Узнадзе 17

в сравнении с существующими в то время альтернативными взглядами. Впрочем,
пусть читатель сам оценит достоинства или недостатки подхода Узнадзе к процессу

узнавания и его иллюзий, процессу ассоциаций и так называемых «комплексов»,

к вопросу точности репродукции, к проблеме переживания уверенности в воспоми­
нании, к установочной версии общей теории памяти.

Тут мы отметим лишь один вопрос, к которому Узнадзе не раз возвращался

в контексте концепции объективации. Это вопрос о природе представления как ос­
новного строительного материала памяти. В «Общей психологии» данный вопрос зат­
ронут лишь в аспекте различия между образом восприятия и представлением.

Отстаивая идею синтетической природы когнитивной активности на уровне

объективации, Узнадзе отводит «выдающуюся роль» способности представления,
наиболее специфической и характерной формой которой являются продукты нашей
памяти. Фундаментальным признаком памяти, по большому счету, является то, что
касается повторения психических содержаний. Условием же повторения признается
объективация; поэтому она и является основным источником содержаний чело­
веческой памяти. Однако представление существует и до объективации. Оно имеется

у животного и носит абсолютно случайный, индивидуальный и конкретный вид. Но
специфически человеческую форму представление приобретает в результате мысли­
тельной переработки этой первичной формы на уровне объективации, его интеллек­
туализации, что делает ее «обобщенной». Словом, «процесс представления, вклю­
чающий в себя мышление, есть представление, приписываемое человеку (со знаком
обобщенности) - этот момент обобщенности вносит в представление мышление»

Таким образом, здесь налицо еще один пример настоящей синтетической деятель­
ности когнитивных функций. На этот раз дело касается кооперации между памятью
и мышлением.

Глава восьмая - «Психология мышления» содержит довольно полные сведе­

ния по психологии мышления, существующие в то время в науке. Она была бы еще
интересней, если бы включала в себя теоретическую модель регуляции мыслитель­
ной деятельности на уровне объективации и экспериментальные факты, связанные
с действием установки на различных этапах мыслительного процесса. Тем не менее,
в главе все-таки нашли свое отражение некоторые оригинальные теоретические и
эмпирические разработки автора. Последние касаются онтогенеза понятийного мыш­

ления. Здесь Узнадзе широко использует результаты своих известных эксперимен­
тальных исследований в этой области. Что касается оригинальных теоретических под­
ходов, то это, в первую очередь, относится к предпринятому Узнадзе анализу
проблемы уверенности вообще и, в частности, уверенности в суждениях.

Узнадзе придавал важнейшее значение решению данной проблемы для пони­

мания сущностных особенностей функционирования психики. Поскольку феномен

уверенности наблюдается в различных психических процессах (восприятие, память,
мышление, воля), то проблема его объяснения приобретает общепсихологическое
значение. Поэтому неудивительно, что автор дважды обращается к ней в «Общей пси­
хологии». Первый раз он делает это в контексте обсуждения общей теории памяти.
Узнадзе полагает, что любая серьезная теория памяти обязана показать, откуда бе­
рется уверенность в правильности репродукции. Постановка и решение проблемы
здесь полностью учитывают специфику мнемических процессов. Во втором случае -
при рассмотрении феномена уверенности в суждении - проблема ставится и анали­
зируется в более широком контексте.

Узнадзе Д.Н. Тетради для заметок // Мацне. 1988. № 1. С. 92. (на груз. яз.)

Предисловие научного редактора

В 1941 году в обобщающей работе по психологии установки Узнадзе вновь об­

ращается к проблеме уверенности, стремясь еще более уточнить свою позицию. В чем
же она состоит по существу? У людей имплицитно имеется уверенность в реальности
восприятия, в истинности суждения, в правильности воспоминания, в правомерно­
сти решения. Спрашивается, откуда берется это переживание, если реальность, «не­
что» дается только в восприятии, суждении, воспоминании. Откуда мы знаем, что
они правильно отражают это «нечто»? Совершенно иначе обстояло бы дело, имей мы
обе данности - и это «нечто», и его психическое отражение. Тогда имелась бы воз­
можность их сравнения между собой и переживания степени их соответствия. Но по­
скольку объективное дается лишь через психическое отражение, то мы лишены та­
кой возможности. В силу этого, по мнению Узнадзе, удовлетворительного решения

данной проблемы до сих пор не найдено. В самом деле, во всех предшествующих тео­

риях источником этого переживания признавались другие переживания, их репродук­
ция или некоторые особенности их протекания; согласно им, одно переживание оп­
ределяет другое. Однако, как можно быть уверенным, что субъективное содержание

переживания на самом деле соотносится с объективной действительностью, если
мерилом этого берется другое переживание, имеющее с объективным положением
вещей столько же общего, сколько и первое. Кроме логической и фактической несо­
стоятельности, подобные объяснения неприемлемы для Узнадзе и в силу того, что
опираются на теорию непосредственности. «Зато для теории установки здесь нет ни­

каких трудностей. Дело в том, что, согласно основной мысли этой теории, существу­
ет не только психическое отражение объективного положения вещей, но и целостно-

личностное, а именно установочное, отражение. Следовательно, объективное

положение вещей уже отражено субъектом в установке до того, как он отразит его в
своем восприятии, суждении, воспоминании.

Но работа психики - это реализация нашей установки; когда она происходит

беспрепятственно, когда психика отражает то, что отражено в установке, естествен­
но, что мы переживаем правильность нашей психической работы, у нас появляется
уверенность в том, что наши восприятия, суждения, воспоминания отражают объек­

тивное положение вещей»

У читателя может вызвать некоторое недоумение факт отсутствия в книге гла­

вы о психологии языка и речи, которая в учебниках обычно следует за главой, по­
священной психологии мышления. В самом деле, трудно полностью объяснить это
обстоятельство. Приходится лишь строить предположения на этот счет. Известно, на­
пример, что Кюльпе, выдающийся исследователь мышления, в своем сравнительно
раннем учебнике по общей психологии, будучи верным принципу основываться ис­
ключительно на достоверных фактах, но не располагая таковыми, предпочел попро­
сту не включать в него главу о мышлении. Вероятно, также и для Узнадзе создание
оригинального учебника по общей психологии имело смысл, прежде всего, с точки
зрения нового теоретического осмысления и обобщения существующих научных дан­
ных. Иначе, в конце концов, можно было попросту организовать перевод и издание
какого-либо добротного учебного пособия.

Скорее всего, к моменту работы над учебником у автора еще не было сложив­

шейся системы представлений, проливающей новый свет на психологическую сущ­
ность языка и речи. Возможно, именно поэтому он воздержался от написания соот-

Узнадзе Д.Н. Основные положения теории установки // Антология гуманной педагогики: Уз­

Общая психология - Учебник - Узнадзе Д.Н. - 2004

Фундаментальный учебник, принадлежащий одному из классиков психологии XX века и ранее не переводившийся на русский язык. Психологам, историкам науки.

У34 Общая психология / Пер. с грузинского Е. Ш. Чомахидзе; Под ред. И. В. Имедадзе. - М.: Смысл; СПб.: Питер, 2004. - 413 с: ил. - (Серия «Живая классика»).

ISBN 5-469-00020-6
ББК 88.3я73
УДК 159.9(075.8)

Бесплатно скачать электронную книгу в удобном формате, смотреть и читать:
Скачать книгу Общая психология - Учебник - Узнадзе Д.Н. - 2004 - fileskachat.com, быстрое и бесплатное скачивание.

Предисловие

Глава первая. Введение в психологию
Предмет и задачи психологии
Методы психологии
Самонаблюдение
Наблюдение за другими
Эксперимент
Классификация явлений сознания
Опосредованный характер психических процессов

Глава вторая. Биологические основы личности
Предварительные замечания
Конституционное учение
Внутренняя секреция
Нервная система
Учение о локализации

Глава третья. Психология установки
Установка
Фиксированная установка
К общей психологии установки
К дифференциальной психологии установки
Установка в патологических случаях

Глава четвертая. Психология эмоциональных переживаний
Эмоциональные переживания
Чувство
Эмоции и попытки их классификации
Качественная характеристика эмоциональных переживаний
Градуальная характеристика эмоционального переживания
Эмоциональное переживание и тело
Темперамент

Глава пятая. Психология поведения
Импульсивное поведение
Воля
Выполнение волевого акта
Акт решения
Вопрос о твердости воли
Мотивация - период, предшествующий волевому акту
Патология воли
Другие виды активности
Онтогенетическое развитие активности
Характер

Глава шестая. Психология восприятия
Элементарные условия и закономерности восприятия
Психология ощущений
Зрение
Слух
Вкус и обоняние
Модальности осязания
Интермодальное единство ощущений
Восприятие
Восприятие пространства
Восприятие времени
Наблюдение
Онтогенетическое развитие восприятия

Глава седьмая. Психология мнемических процессов
Простейшие формы мнемических процессов
Непосредственная память
Эйдетический образ
Персеверация
Узнавание
Ассоциация представлений
Формы активной памяти
Учение и припоминание
Учение
Факторы скорости заучивания
«Законы» заучивания
Забывание
Воспоминание
Психология показаний
Теории памяти
Заболевания памяти
Онтогенетическое развитие памяти

Глава восьмая. Психология мышления
Мышление
Практическое мышление
Образное мышление
Понятийное мышление
Развитие мышления в онтогенезе

Глава девятая. Психология внимания
Внимание
Свойства внимания
Протекание процесса внимания
Факторы произвольного внимания
Влияние внимания
Внимание и организм
Патология внимания
Развитие внимания в онтогенезе

Глава десятая. Психология воображения
Воображение
Пассивная фантазия
Активная фантазия
Фантазия в онтогенезе
Игра
Последующее развитие фантазии

Библиография