‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз и его сын ‘Абд-аль-Малик.

Предшественник: Марван I Преемник: Валид I Вероисповедание: Ислам Рождение: (0646 ) Смерть: (0705 ) Род: Омейяды Отец: Марван I Дети: аль-Валид I , Хишам , Сулейман , Язид , Маслама

Абуль-Валид Абдул-Малик ибн Марван аль-Умайя (араб. عبد الملك بن مروان ‎; -) - 5-й халиф Омейядского халифата .

Биография

Родился в 646 году в Медине. Был широко образованным человеком.

Во всех землях халифата был проведён ряд реформ, укрепивших власть арабов : вместо греческого и среднеперсидского в канцеляриях был повсеместно введён арабский язык , византийские и сасанидские деньги были заменены арабскими монетами новой чеканки, была проведена налоговая и финансовая реформа.

По повелению Абд аль-Малика в Иерусалиме на месте разрушенного римлянами Иерусалимского храма в -691 годах был воздвигнут «Купол Скалы » (Куббат ас-Сахра), заключающий в себе выступ скалы, с которого по преданию пророк Мухаммед совершил вознесение на небо (мирадж). (Архитекторы Купола Скалы : Раджа бен Хайва из Бейт-Шеана и Язид бен Салям из Иерусалима).

Напишите отзыв о статье "Абдул-Малик ибн Марван"

Литература

Большаков О. Г. . - М.: «Восточная литература», 1998. С. 234-282.
Фильштинский И. М. Халифат под властью династии Омейядов . - М., 2005.
Абд аль-Малик // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.

Примечания

Ссылки

на «Родоводе ». Дерево предков и потомков



Халифы Дамаска (661-750)

Эмиры Кордовы (756-929)

Халифы Кордовы (929-1031)

Отрывок, характеризующий Абдул-Малик ибн Марван

– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l"Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l"u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.

Абд Аль-Малик (646/647-705), халиф (с 685) из династии Омейядов. Подавив выступления своих противников [Ибн аз-Зубейра в Мекке (683-692) и его сторонников в Ираке (685-691), аль-Ашдака в Дамаске (689), Ибн аль-Аша-са в Ираке (700-702)], а также восстания хариджитов в Ираке (692-697), восстановил гос. единство Халифата, распавшегося после смерти халифа Язида в 683. Провёл финанс. и налоговую реформы, в результате к-рых арабы значительно упрочили свою власть в завоёванных ими странах. Ввёл араб. яз. в канцеляриях (вместо греч. и среднеперс.), чеканку монет с араб, надписями (вместо монет визант. и сасанидского трафарета).

Начало правления халифа Абд ал-Maлика (685)

После смерти халифа Йазида ибн Муавийя события сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой. Муавийя ибн Йазид, унаследовавший верховную власть отца, умер через сорок дней после принятия присяги. В начале августа 684 года присяга была принесена Мервану ибн ал-Хакаму, старшему в роде Омейядов. Мерван позаботился о том, чтобы ему наследовалии сыновья - Абд ал-Малик и Абд ал-Азиз. За это свое решение он поплатился жизнью: его новая жена, бывшая жена Йазида, прочившая в наследники своего сына Халида, задушила Мервана во сне подушкой. Внутренние проблемы повлекли за собой и внешние. На следующий год после смерти Мервана Византия присоединила к себе Армению и Азербайджан.

Нужно сказать, что халифы из рода Омейи принадлежали к двум ветвям этого рода. Муавийя I, его сын Йазид I и внук Муавийя II составили ветвь Суфьянидов, названную так по имени отца Муавийи I - Абу Суфьяна ибн Харба ибн Омейя. Мерван I ибн ал-Хакам и его преемники, названные Мерванидами, принадлежали к другой ветви рода Омейи, ведущей свое происхождение от двоюродного брата Абу Суфьяна - ал-Хакама ибн Абу-л-Аса ибн Омейя.

Абд ал-Малик стал халифом в возрасте сорока лет. С него начинается блестящий период Халифата, достойно продолженный затем его сыном, ал-Валидом I. Но этот парадный фасад составлял разительный контраст той буре страстей, которые кипели в глубине государственных структур. Порой казалось, что недовольство Омейядами вот-вот лишит эту династию власти, но каждый раз эмоции должны были уступать холодному ужесточению административных мер. Тем не менее противостояние всегда принимало чрезвычайно острый характер.

Один из мятежников, Мухтар ибн Абу Убайда, объявил себя уполномоченным третьего сына Али, Мухаммеда ибн ал-Ханафийя. Свое прозвище, "Сын ханифитки", Мухаммед получил из-за того, что его матерью была не Фатима, дочь Пророка, а невольница из племени ханифа. Большинством шиитов он не был признан законным наследником высшей власти в Халифате.

Мухтар произносил проповеди, внушаемые ему якобы самим архангелом Джабраилом. Во главе войска Мухтара стоял Ибрахим, сын знаменитого Малика ал-Аштара, полководца халифа Али. В 685 году Мухтар ворвался в Куфу, захватил казну и раздал деньги солдатам. Он казнил многих, причастных к гибели Хусейна, а также сторонников Омейядов. Затем в Верхнем Ираке в августе 686 года войска халифа потерпели еще одно поражение от восставших. Но Мухтар отступил перед армией Мекканского халифа Абдаллаха ибн аз-Зубайра, вступившей в Куфу. Проповедник заперся в Куфийской цитадели и выдержал четырехмесячную осаду. Сделав вылазку, он погиб в апреле 687 года. "Сын ханифитки" во всех этих событиях участия не принимал.

Волнения продолжались до тех пор, пока на сцене истории не появился такой выдающийся деятель, как ад-Хаджжадж ибн Юсуф.

Ирмияева Т.Ю. История мусульманского мира от Халифата до Блистательной Порты. Челябинск, 2000, с. 121-123.

Разве не знаешь ты, что в каждом народе есть выдающийся человек… и что выдающийся представитель бану Умайя - ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз, и что в Судный день он один будет воскрешён как отдельная община.

Мухаммад ибн ‘Али ибн аль-Хусейн

Не успел благородный последователь сподвижников и повелитель верующих ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз отряхнуть с рук землю с могилы своего предшественника Сулеймана ибн ‘Абд-аль-Малика, как почувствовал, что земля под ним задрожала.

Он спросил:

Что это?

Ему ответили:

Это повозки халифа, о повелитель верующих. Они приготовлены для тебя, чтобы ты ездил в них.

‘Умар взглянул на них краем глаза и сказал подрагивающим, усталым голосом:

На что они мне? Уберите их отсюда, да благословит вас Аллах, и подведите сюда мою мулицу. Мне достаточно её.

Но едва ‘Умар успел сесть на свою мулицу, как прибыл начальник городской стражи, чтобы идти перед ним. Его сопровождали стражники, выстроившиеся рядами справа и слева от него. В руках они держали сверкавшие на солнце копья.

‘Умар посмотрел на них и сказал:

Вы мне не нужны. Я всего лишь один из мусульман, и выхожу так же, как они, и возвращаюсь так же, как они.

Затем он дошёл до мечети. Люди сопровождали его. Он зашёл в мечеть, и людям было объявлено:

Общая молитва! Общая молитва!

Люди со всех сторон потянулись в сторону мечети. Когда люди собрались, ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз обратился к ним с речью. Он восхвалил Аллаха и призвал благословение на Его Пророка, после чего сказал:

О люди! На мою долю выпало это испытание притом, что сам я понятия не имел о том, что меня ждёт, и вовсе не стремился к этому, и не совет мусульман принял это решение. Я освобождаю вас от присяги, которую вы принесли мне. Выбирайте же для себя халифа, который вас устраивает.

Мы выбрали тебя, о повелитель верующих! И мы довольны тобой. Распоряжайся же нашими делами с благом и благодатью.

После этого он принялся побуждать людей к богобоязненности, внушать им равнодушие к миру этому и стремление к миру вечному. Он напомнил им о смерти такими словами, от которых смягчились даже чёрствые сердца и слёзы потекли даже из глаз грешников. Слова эти исходили из сердца говорящего и оседали в сердцах слушателей.

О люди! Обязательно подчиняться тому, кто покорен Аллаху, а тому, кто ослушивается Аллаха, никто не обязан подчиняться. О люди! Подчиняйтесь мне до тех пор, пока я буду покорен Аллаху в отношении вас, а если я ослушаюсь Его, то вы не обязаны подчиняться мне.

Затем он спустился с минбара, направился к своему дому и скрылся в своей комнате.

Ему хотелось немного отдохнуть после всех этих нелёгких событий, связанных с кончиной прежнего халифа.

* * *

Но стоило ‘Умару ибн ‘Абд-аль-‘Азизу прилечь, как к нему подошёл его сын ‘Абд-аль-Малик, которому было тогда около семнадцати лет, и сказал:

Что ты собираешься делать, о повелитель верующих?

Он ответил:

Сынок, я хочу вздремнуть немного. Я совершенно обессилен.

Сын сказал:

Ты собираешься спать до того, как восстановишь справедливость и исправишь притеснение, допущенное в отношении людей, о повелитель верующих?

Он сказал:

Сын мой, я не спал всю ночь из-за твоего дяди Сулеймана. Когда наступит время полуденной молитвы, я помолюсь с людьми и восстановлю справедливость с позволения Всевышнего Аллаха.

Сын сказал:

О повелитель верующих! А кто гарантирует, что ты доживёшь до полуденной молитвы?

Эти слова возбудили в ‘Умаре решимость. Сон его улетучился. В его усталое тело вернулась сила. Он сказал:

Подойди сюда, сынок.

‘Абд-аль-Малик подошёл к отцу и тот обнял его и поцеловал в лоб, после чего сказал:

Хвала Аллаху за то, что Он вывел из крестца моего того, кто помогает мне блюсти религию.

Затем он поднялся и велел объявить людям:

Пусть притеснённые придут и подадут свою жалобу!

* * *

Кто же такой этот ‘Абд-аль-Малик? Что это за юноша, о котором люди говорили, что это он ввёл отца в поклонение и повёл его дорогой равнодушия к мирским благам?

Давайте расскажем историю этого праведного юноши с самого начала.

* * *

У ‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза было пятнадцать детей. Из них три дочери. Все они были богобоязненными и праведными, но ‘Абд-аль-Малик превзошёл в этом своих братьев и сестёр и выделялся среди них, как яркая звезда на небосклоне.

Он был весьма благовоспитанным и умным юношей. Несмотря на молодые годы, у него был ум зрелого мужчины.

С младых ногтей он был приучен к покорности Всевышнему Аллаху. В нём было больше характерных черт семейства аль-Хаттаба, чем в ком бы то ни было. Он был очень похож на ‘Абдаллаха ибн ‘Умара, особенно в своей богобоязненности, боязни ослушания и стремлении приблизиться к Нему посредством покорности Ему.

* * *

Его двоюродный брат ‘Асым рассказывал: «Как-то раз я приехал к моему двоюродному брату ‘Абд-аль-Малику, когда тот был ещё холостым. Мы совершили молитву-‘иша, после чего каждый из нас отправился в свою постель. ‘Абд-аль-Малик погасил лампу, и мы заснули. Посреди ночи я проснулся и увидел, что ‘Абд-аль-Малик стоит в темноте, читая слова Всевышнего “Знаешь ли ты, что если Мы позволим им пользоваться благами многие годы, * после чего к ним явится то, что им было обещано, * то всё, чем им было позволено пользоваться, не принесёт им никакой пользы?” (26:205–207). Меня испугало то, как он повторяет эти аяты и плачет при этом. Он сдерживал свой голос, но это был плач, разрывающий сердца…

Дочитав аяты до конца, он читал их снова. В конце концов я подумал, что этот плач убьёт его. Подумав об этом, я сказал: “Нет божества кроме Аллаха, и хвала Аллаху”, как обычно говорит только что проснувшийся. Я сделал это для того, чтобы прервать его плач. Услышав мой голос, он замолчал, и больше я не слышал от него даже шёпота…»

* * *

Праведный юноша учился у величайших учёных того времени, что позволило ему наслаждаться Книгой Аллаха и стать выдающимся знатоком хадисов Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха). Он приобрёл понимание религии. И несмотря на юный возраст, не уступал многим старейшим факихам Шама, жившим в его время.

Рассказывают, что однажды ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз собрал чтецов и факихов Шама и сказал:

Я позвал вас для того, чтобы посоветоваться с вами относительно того несправедливо взятого имущества, которое теперь подвластно моей семье. Как вы думаете, что с ним делать?

Они сказали:

О повелитель верующих, это ведь случилось не в период твоего правления, и грех за эти несправедливости запишется тем, кто совершил их.

Но ‘Умара их ответ не удовлетворил.

Тогда один из присутствующих, который не разделял это мнение, посмотрел на него и сказал:

О повелитель верующих, пошли к ‘Абд-аль-Малику, ибо у него не меньше знания, понимания религии и благоразумия, чем у тех, кого ты пригласил.

Когда ‘Абд-аль-Малик зашёл к нему, ‘Умар спросил:

Что ты думаешь об этом имуществе, которое наши родственники несправедливо отняли у людей? Пришли владельцы этого имущества и требуют вернуть его, и мы знаем, что это действительно их имущество.

‘Абд-аль-Малик сказал:

Я считаю, что ты должен вернуть его владельцам, раз уж тебе известно о положении этого имущества. А если ты не сделаешь этого, то станешь соучастником тех, кто отобрал это имущество у владельцев.

‘Умар улыбнулся и вздохнул с облегчением. Его тревога улетучилась.

* * *

Праведный юноша предпочёл жить у границ, на которые могли напасть враги. Он поселился в одном из приграничных городов, решив не оставаться в Шаме.

Он отправился туда, оставив позади Дамаск с его зелёными садами, прохладной тенью и семью реками.

Его отец знал о праведности и богобоязненности ‘Абд-аль-Малика, но несмотря на это боялся, что он поддастся наущениям шайтана или юношеским порывам. И он старался знать о сыне всё, что только можно было знать.

‘Умар никогда не забывал о нём и не проявлял невнимания по отношению к нему.

* * *

Маймун ибн Махран, визирь ‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза, его судья и советник, рассказывает: «Как-то раз я зашёл к ‘Умару ибн ‘Абд-аль-‘Азизу и обнаружил, что он пишет письмо сыну. В этом письме ‘Умар наставлял его и давал ему советы, просвещал его и предупреждал, предостерегал и сообщал благую весть… В этом письме, помимо прочего, было написано следующее: “И далее… Поистине, ты более всех достоин того, чтобы внимать мне и усваивать слова мои. Поистине Аллах, хвала Ему, облагодетельствовал нас в делах как мелких, так и значительных. Помни же, сынок, о милости Аллаха к тебе и твоим родителям. Остерегайся высокомерия и гордыни, ибо они из деяний шайтана. Он для верующих явный враг. И знай, что я посылаю тебе это письмо вовсе не потому, что мне сообщили о тебе что-то дурное, - мне известно о тебе только хорошее. Однако мне сказали, что есть в тебе немного самолюбования. И если бы это дошло до ненавистного мне, ты увидел бы от меня то, что тебе не понравилось бы”. Затем ‘Умар повернулся ко мне и сказал: “Поистине, сын мой, ‘Абд-аль-Малик, приукрашен в глазах моих, и я виню себя за это. Я боюсь, что моя любовь к нему одолела моё знание о нём, и я, подобно многим отцам, слеп, не замечая пороков своих детей. Поезжай к нему, посмотри, увидишь ли что-нибудь похожее на высокомерие и гордыню. Он ещё совсем молод, и я опасаюсь, что шайтан может сбить его с верного пути”. И я отправился к ‘Абд-аль-Малику. Прибыв к нему, я попросил разрешения войти и зашёл к нему. Это был юноша в самом расцвете, благовидный и очень скромный. Он сидел на набитой подстилке, покрытой шерстяным покрывалом. Он радушно поприветствовал меня и сказал: “Я слышал, как отец упоминал о достоинствах, тебе присущих, и надеюсь, что Аллах принесёт людям пользу через тебя”.

Я спросил: “Как ты поживаешь?” Он ответил: “Все хорошо, по милости Всевышнего Аллаха. Вот только я боюсь, как бы меня не обольстило хорошее мнение отца обо мне. Я не настолько хорош, как думает мой отец. И поистине, я боюсь, что его любовь ко мне одолела его знание обо мне - это будет бедой для него”. Меня удивило сходство их слов. И я спросил: “Скажи мне, на что ты живёшь?” Он ответил: “На доход, который приносит земля, купленная мною у того, кто унаследовал от своего отца. Я купил её на деньги, в отношении которых не было никаких подозрений и сомнений. Благодаря этому я не нуждаюсь в деньгах мусульман”. Я спросил: “Чем ты питаешься?” Он ответил: “День - мясо, день - чечевица с растительным маслом, день - уксус с растительным маслом. Этого достаточно”. Я спросил: “Ты чувствуешь в себе самолюбование?” Он ответил: “Я ощущал нечто подобное. Но когда отец дал мне наставления, раскрыв предо мною истинную сущность души моей и показав мне, как она на самом деле ничтожна, и преуменьшив её значимость в моих глазах, Аллах принёс мне пользу через эти наставления. И да воздаст Аллах отцу моему благом”. Я посидел у него немного, беседуя с ним и получая удовольствие от его речей. И никогда не случалось мне видеть юношу с таким прекрасным лицом, совершенным умом и столь благовоспитанного, несмотря на юный возраст и неопытность. В конце дня пришёл слуга и сказал: “Мы закончили”. Он молчал. Я спросил: “Что именно они закончили?” Он ответил: “Он говорит о бане”. Я спросил: “А что баня?” Он ответил: “Они очистили её для меня от людей”. Я сказал: “Ты произвёл на меня весьма благое впечатление, пока я не услышал это”. Он испугался и пробормотал: “Аллаху принадлежим мы и к Нему возвращаемся… А что в этом такого, о дядя, да помилует тебя Аллах?” Я сказал: “Разве эта баня принадлежит тебе?” Он ответил: “Нет”. Я сказал: “Что же побуждает тебя выгонять оттуда людей? Ты как будто желаешь таким образом возвыситься над ними и превознести себя. К тому же ты наносишь ущерб владельцу бани, уменьшая его дневной доход, и заставляешь уходить ни с чем того, кто пришёл помыться”. Он сказал: “Владельцу бани я возмещаю ущерб и отдаю ему то, что он теряет из-за меня”. Я сказал: “Это расточительство, к которому примешивается высокомерие… Что мешает тебе ходить в баню вместе со всеми, ведь ты такой же человек, как и они?” Он ответил: “Мне мешают делать это простые люди, которые входят в баню без изара, и мне не хочется видеть их срамные места, и мне не хочется принуждать их надевать изар, чтобы они не подумали, что я пользуюсь властью, от которой я прошу Аллаха избавить нас хотя бы так, чтобы не осталось ничего против нас и ничего в нашу пользу. Дай же мне наставление, да помилует тебя Аллах, которое принесёт мне пользу, и укажи мне выход из этого положения”. Я сказал: “Подожди, пока люди выйдут из бани вечером и вернутся в свои дома. А потом иди туда сам”. Он сказал: “Хорошо, так я теперь и буду поступать. С этого дня я больше никогда не буду ходить в баню днём. Если бы не холода в этих местах, я бы вообще туда не ходил”. Он опустил голову и задумался ненадолго, а потом поднял голову и сказал мне: “Я заклинаю тебя не говорить об этом моему отцу, ибо поистине, я не желаю, чтобы он был недоволен мною, потому что я могу покинуть этот мир раньше, чем его недовольство вновь сменится довольством”. В этот момент мне захотелось испытать его ум, и я сказал ему: “Если повелитель верующих спросит меня, видел ли я в тебе что-нибудь, нуждающееся в исправлении, ты желаешь, чтобы я солгал ему?!” Он сказал: “Нет, упаси Аллах! Просто скажи ему: мол, я видел в его поведении нечто неподобающее, но я увещевал его и указал ему на неправильность его поведения и он сразу же исправился. Мой отец не станет спрашивать тебя о подробностях, если только ты сам не расскажешь ему, потому что Всевышний Аллах уберёг его от того, чтобы доискиваться до сокрытого”. Я никогда не видел отца и сына, подобных им, да помилует Аллах их обоих».

* * *

Да будет доволен Аллах пятым праведным халифом ‘Умаром ибн ‘Абд-аль-‘Азизом и да сделает Он его довольным! И да наполнит он благом его могилу и могилу его любимого сына ‘Абд-аль-Малика. Мир им в день их присоединения к небесному обществу, и мир им в тот день, когда они будут воскрешены вместе с лучшими и благочестивыми!

Начало правления халифа Абд ал-Maлика (685)

Ирмияева Т.Ю. История мусульманского мира от Халифата до Блистательной Порты. Челябинск, 2000, с. 121-123.

Персоаналии

Абдул-Малик ибн Мерван (646-705) - 5-й халиф из династии Омейядов (685-705).
Абд аль-Малик аль-Маймуни (797-887) - мухаддис и ханбалитский правовед, ученик Ахмада ибн Ханбаля.
Абд аль-Малик I ибн Нух (944-961) - саманидский правитель Хорасана и Мавераннахра (954-961).
Абд аль-Малик II ибн Нух - саманидский правитель Мавераннахра (999).
Абд аль-Малик Абд аль-Вахид (умер в 1339) - правитель Гибралтара с 1333 по 1339 годы, сын Абуль-Хасана Али I .
Абу Марван Абд аль-Малик I (умер в 1578) - султан Марокко, погиб в «Битве трёх королей».
Абдуль-Малик аль-Асмаи - арабский грамматист, поэт, знаток арабской поэзии и диалектов, лексигограф.
Абедльмалек Селлаль - алжирский государственный деятель.
Абдул-Малик аль-Хуси - лидер йеменских зейдитов.

Прочее

Бен-Абедльмалек-Рамадан - город и коммуна в провинции Мостаганем .
Рамадан Бен-Абдельмалек - многофункциональный стадион в Константине , Алжир.

Список статей о тёзках .
Если вы попали сюда из текста Википедии, следует уточнить ссылку так, чтобы она указывала на о конкретном человеке. См. также существующих статей о персонах.

__DISAMBIG__

Напишите отзыв о статье "Абд аль-Малик"

Отрывок, характеризующий Абд аль-Малик

– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n"ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s"est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu"on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C"est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.