Хронология русско турецкой войны 1828 1829. Русско-турецкие войны – кратко

Двинулся с русской армией в Крым. Лобовой атакой он захватил укрепления Перекопа, пошёл вглубь полуострова, взял Хазлейв (Евпаторию), разрушил ханскую столицу Бахчисарай и Акмечеть (Симферополь). Однако, крымский хан, постоянно уклоняясь от решительных битв с русскими, сумел уберечь от истребления свою армию. В конце лета Миних вернулся из Крыма на Украину. В том же году действовавший против турок с другой стороны генерал Леонтьев взял Кинбурн (крепость близ устья Днепра), а Ласси – Азов.

Русско-турецкая война 1735-1739. Карта

Весной 1737 Миних двинулся к Очакову – крепости, прикрывавшей выходы в Чёрное море из Южного Буга и Днепра. По причине его неумелых действий взятие Очакова стоило русским войскам довольно больших потерь (хотя они всё же были многократно меньше турецких). Ещё больше солдат и казаков (до 16 тысяч) погибло из-за антисанитарии: немец Миних мало заботился о здоровье и питании русских воинов. Из‑за огромной убыли солдат Миних прекратил кампанию 1737 сразу после взятия Очакова. Генерал Ласси, действуя в 1737 восточнее Миниха, прорвался в Крым и распустил по полуострову отряды, разорившие до 1000 татарских деревень.

По вине Миниха безрезультатно окончился военный поход 1738: русская армия, нацелившаяся на Молдавию, не решилась перейти Днестр, так как на другой стороне реки стояло большое турецкое войско.

В марте 1739 Миних переправился через Днестр во главе русской армии. По своей бездарности он сразу попал в почти безнадёжное окружение близ деревни Ставучаны. Но благодаря героизму солдат, неожиданно напавших на врага в полунепроходимом месте, Ставучанская битва (первое столкновение русских с турками в открытом поле) окончилась блестящей победой. Огромные войска султана и крымского хана в панике разбежались, а Миних, пользуясь этим, взял находившуюся неподалёку сильную крепость Хотин.

В сентябре 1739 русская армия вступила в княжество Молдавское. Миних принудил его бояр подписать договор о переходе Молдавии в российское подданство. Но на самом гребне успехов пришла весть о том, что русские союзники, австрийцы, прекращают войну против турок. Узнав об этом, императрица Анна Иоанновна тоже решила окончить её. Русско-турецкая война 1735-1739 завершилась Белградским миром (1739).

Русско-турецкая война 1768-1774 – кратко

Эта русско-турецкая война началась зимой 1768-69. Русская армия Голицына перешла Днестр, взяла крепость Хотин и вступила в Яссы. Почти вся Молдавия присягнула Екатерине II .

Молодая императрица и её фавориты, братья Орловы строили смелые планы, намереваясь уже в ходе этой русско-турецкой войны изгнать мусульман с Балканского полуострова. Орловы предложили рассылкой агентов поднять балканских христиан на общее восстание против турок и двинуть в Эгейское море на его поддержку русские эскадры.

Летом 1769 из Кронштадта в Средиземноморье отплыли флотилии Спиридова и Эльфинстона. Прибыв к берегам Греции, они возбудили мятеж против турок в Морее (Пелопоннесе), но он не достиг той силы, на которую рассчитывала Екатерина II, и был скоро подавлен. Однако русские адмиралы вскоре одержали головокружительную морскую победу. Напав на турецкий флот, они загнали его в Чесменскую бухту (Малая Азия) и полностью уничтожили, направив на сгрудившиеся суда противника зажигательные брандеры (Чесменский бой , июнь 1770). К концу 1770 русская эскадра захватила до 20 островов Эгейского архипелага.

Русско-турецкая война 1768-1774. Карта

На сухопутном театре войны русская армия Румянцева, действуя в Молдавии, летом 1770 наголову разгромила силы турок в битвах у Ларги и Кагула . Эти победы отдали в руки русских всю Валахию с мощными османскими твердынями по левому берегу Дуная (Измаилом, Килией, Аккерманом, Браиловым, Бухарестом). Турецких войск к северу от Дуная не осталось.

В 1771 армия В. Долгорукого, разбив у Перекопа орду хана Селим‑Гирея, заняла весь Крым, расставила гарнизоны в его главнейших крепостях и посадила на ханский трон Сахиб-Гирея, присягнувшего русской императрице. Эскадра Орлова и Спиридова в 1771 совершила далёкие рейды из Эгейского моря к берегам подвластных тогда туркам Сирии, Палестины и Египта. Успехи русских армий были столь блестящи, что Екатерина II надеялась уже по итогам этой войны окончательно присоединить Крым и обеспечить независимость от турок Молдавии и Валахии, которые должны были перейти под влияние России.

Но этому стал противодействовать враждебный русским западноевропейский франко-австрийский блок, а формальный союзник России, прусский король Фридрих II Великий , повёл себя предательски. Воспользоваться блестящими победами в русско-турецкой войне 1768-1774 Екатерине II помешала и одновременная вовлечённость России в польские беспорядки. Пугая Австрию Россией, а Россию – Австрией, Фридрих II выдвинул проект, по которому Екатерине II предлагалось отказаться от обширных захватов на юге в обмен на компенсацию из польских земель. Перед лицом сильнейшего западного давления русской императрице пришлось принять этот план. Он осуществился в виде Первого раздела Польши (1772) .

Пётр Александрович Румянцев-Задунайский

Османский султан, однако, хотел выйти из русско-турецкой войны 1768 вообще без потерь и не соглашался признать не только присоединения Крыма к России, но даже и его независимости. Мирные переговоры Турции и Россией в Фокшанах (июль‑август 1772) и Бухаресте (конец 1772 – начало 1773) окончились безрезультатно, и Екатерина II повелела Румянцеву вторгнуться с армией за Дунай. В 1773 Румянцев совершил два похода за эту реку, а весной 1774 – третий. Из-за малочисленности своей армии (часть русских сил пришлось в это время увести с турецкого фронта на борьбу против Пугачёва) Румянцев в 1773 не достиг ничего выдающегося. Но в 1774 А. В. Суворов с 8‑тысячным корпусом наголову разбил 40 тысяч турок при Козлудже. Этим он навёл на врага такой ужас, что когда русские направились к сильной крепости Шумле, турки в панике бросились бежать оттуда.

Султан тогда поспешил возобновить мирные переговоры и подписал окончивший русско-турецкую войну 1768-1774 Кучук‑Кайнарджийский мир .

Русско-турецкая война 1787-1791 – кратко

Русско-турецкая война 1806-1812 – кратко

Подробно о ней – см. в статье

Жестокое усмирение турками греческого восстания 1820-х годов вызвало ответную реакцию ряда европейских держав. Энергичнее всего выступила единоверная православным грекам Россия, к ней не без колебаний присоединились Англия и Франция. В октябре 1827 соединённый англо-русско-французский флот наголову разгромил в битве у Наварина (близ юго-западного берега Пелопоннеса) египетскую эскадру Ибрагима, которая помогала турецкому султану подавлять восставшую Грецию.

Русско-турецкая война 1828–1829 годов

Война вспыхнула как последствие Наваринского сражения 1827 года, в ходе которого англо-франко-русская эскадра разгромила турецкий флот, чтобы прекратить истребление греков, выступивших против турецкого правления. 8 октября 1827 года правительство султана расторгло соглашение с Россией и закрыло Босфор и Дарданеллы для русских судов. В ответ к весне Россия приготовилась к наступлению за Дунай до Балкан в направлении Шумлы и Варны; на Кавказе следовало занять Карсский и Ахалцихский пашалыки. Черноморскому флоту предстояло разбить турецкий флот в случае его выхода из Босфора, поддерживать операции войск у Румелийских берегов и овладеть Анапой.

Черноморский флот, базировавшийся в Севастополе, насчитывал 9 кораблей, 5 фрегатов и 23 меньших судна, включая 3 парохода, тогда как турки в Константинополе располагали 6 кораблями, 3 фрегатами и 9 меньшими судами. В гребной флотилии на Дунае состояли 25 канонерских лодок, 17 иолов.

В ноябре 1827 года Грейг обратился к начальнику главного штаба генерал-адъютанту И. И. Дибичу с запросом о необходимости заготовить провизию, разоружить для ремонта после семимесячной кампании флот и ходатайствовал об увеличении Дунайской флотилии и 44-го экипажа, ибо против 42 русских судов с 92 орудиями турки на реке располагали 109 судами с 545 орудиями. Адмирал понимал неизбежность войны. В столице также это понимали. Для подготовки Черноморского флота к кампании выделили необходимые средства; было разрешено построить 5 канонерских лодок, 18 иолов для флотилии и переоборудовать два транспорта в бомбардирские суда. Так как одной из задач флота являлась переброска десантных войск, главный командир поручил начальнику порта в Севастополе построить по одному десантному гребному судну на корабль и заготовить необходимые материалы для сооружения в районах высадки пристаней и укреплений.

2 декабря высочайший указ разрешил Грейгу находиться там, где он считает необходимым, а для управления флотом на время отсутствия следовало создать в Николаеве общее присутствие под руководством флагмана по выбору главного командира. Вторым флагманом при Грейге был вице-адмирал Ф Ф. Мессер, начальником штаба - капитан-лейтенант Мелихов.

Оперативный план войны против Турции предусматривал взаимодействие сухопутных и морских сил. Черноморскому флоту следовало содействовать армии в захвате пунктов для организации снабжения, обеспечивать и охранять морские перевозки, действовать на неприятельских коммуникациях и участвовать во взятии приморских крепостей. Первой целью избрали Анапу с шеститысячным гарнизоном. Еще в 1826 году направленный с дипломатической миссией к анапскому паше капитан 2-го ранга Критский смог провести промеры Анапской бухты и установить ее мелководность. Эти данные способствовали составлению плана взятия крепости. Флоту следовало перебросить в район высадки 3-ю бригаду 7-й дивизии из Севастополя и овладеть крепостью при помощи сухопутных войск, уже бывших на Кавказе. Так как основные боевые действия разворачивались на западном берегу Черного моря, следовало флот использовать для осады лишь до 10 мая, а после того направить к берегам Румелии, оставив у Анапы несколько судов. Операцией предстояло руководить Грейгу. 30 марта 1828 года Николай I отправил ему высочайший рескрипт 20 апреля отплыть из Севастополя в Анапу, потребовать сдачи крепости и приступать к боевым действиям. После высадки командование наземными силами следовало принять и. д. начальника морского штаба контр-адмиралу A. C. Меншикову.

11 апреля флот вышел на рейд. 13 апреля поступил рескрипт от 30 марта. 14 апреля Грейг с Меншиковым прибыл из Николаева на пароходе «Метеор» в Севастополь. 17 апреля вице-адмирал поднял флаг на «Париже». 18 апреля началась погрузка войск на суда, 19 апреля - отданы последние распоряжения. Контр-адмирал Патаниоти, назначенный командиром Севастопольского порта, получил инструкцию подготовить город на случай нападения неприятеля, чтобы «…каждый заблаговременно знал свои места и свои обязанности».

Задержанный противным ветром, с рассветом 21 апреля флот из 7 кораблей, 4 фрегатов, шлюпа, корвета, бригантины, шхуны, 3 люгеров, катера, 2 бомбардирских кораблей, транспорта и 8 зафрахтованных судов выступил. 2 мая подошли к Анапе. Под стенами крепости стояли 18 купеческих судов. На кораблях вскрыли пакеты с приказами о начале войны. На письмо о начале войны и предложение сдать крепость паша Шатыр-Осман-оглу ответил, что будет защищаться до последней капли крови. Так как сухопутные войска еще не прибыли, высадку десанта отложили, затем этому помешала непогода. 3 мая по суше подошли 900 человек отряда полковника Перовского, под прикрытием которого 6 мая были высажены десантные войска (пять тысяч), расположившиеся в двух километрах от Анапы и начавшие осаду. Меншиков вступил в командование ими.

Задача оказалась непростой, ибо перебежчик-грек сообщил, что в крепости шеститысячный гарнизон хорошо снабжен и ожидает подкреплений. Поскольку осадных орудий не было, основной огневой мощью стали корабли эскадры.

Инструкция Императора предусматривала либо атаковать Анапу, либо приступить к осаде. Грейг избрал первый вариант. 7 мая 5 линейных, 2 бомбардирских корабля и 3 фрегата четыре часа (с 11.00 до 15.00) обстреливали крепость. Вице-адмирал на пароходе «Метеор» обходил расставленные на позициях корабли и руководил обстрелом. Вечером засвежевший ветер заставил отвести суда. За день были выпущены 8 тысяч снарядов, суда имели 72 пробоины и 180 повреждений в рангоуте и такелаже, а экипажи лишились 6 человек убитыми и 71 раненым. Так как из-за мелководья корабли не могли приблизиться, а стрельба навесным огнем издали давала малый эффект, пришлось перейти к правильной осаде.

Задачей флота стал постоянный обстрел крепости одним, а при необходимости - и несколькими кораблями. Моряки, заменяя осадную артиллерию, выстроили на берегу батарею из корабельных пушек и единорогов. Высаженные на берег моряки участвовали в постройке укреплений, сооружали лазарет. Флот являлся плавучим складом для осаждавших, снабжавших их боеприпасами, провизией и материалами.

С 9 мая отряды русских кораблей проводили ежедневную бомбардировку. Малые суда крейсировали у берегов Абхазии. 9 мая катер «Сокол» привел турецкое судно с тремя сотнями турецких войск, взятое южнее Суджук-Кале; лейтенанта Вукотича наградили орденом Святого Георгия IV степени. Второе судно с войсками взял в Суджук-Кале бриг «Ганимед», третье расстрелял «Сокол», ибо турки успели бежать и вытащить судно на берег. Четвертый приз взял баркас и катер яхты «Утеха», за что командира яхты также наградили орденом Святого Георгия IV степени. 17 мая стало известно о том, что командир брига «Пегас» капитан-лейтенант Баскаков после боя истребил турецкое судно в Геленджике.

Главный командир не хотел оставить Анапу на попечение одних сухопутных войск. Так как осада затянулась, в соответствии с инструкцией Императора для обеспечения плавания судов вдоль берегов Румелии (Румынии и Болгарии) Грейг послал 3 корабля и 2 фрегата под командованием вице-адмирала Мессера. Эскадре следовало брать трофеи, отправлять их в Севастополь и собирать сведения о турецком флоте и положении в Константинополе. Конечно, было рискованно разделять силы, однако вице-адмирал не ожидал, что турки так рано смогут выйти в Черное море.

18 мая, заметив, что противник готовит вылазку, Грейг послал два корабля и фрегат, которые помогли огнем сухопутным войскам отразить атаку неприятеля из крепости и чеченцев с гор. 20 мая был предпринят ответный ход. Капитан-лейтенант Немтинов получил приказ вырезать из-под стен крепости стоявшие там суда. Командуя группой гребных судов с кораблей и фрегатов, Немтинов овладел тремя судами, чем заслужил орден Святого Георгия IV степени; остальные суда взять не удалось, ибо они стояли за боном.

28 мая турки и черкесы в числе 9–10 тысяч из крепости и с гор вновь пытались атаковать, но понесли значительный урон и отступили. После этого дня они не наступали, что способствовало активизации осадных работ.

Прежде чем штурмовать, 10 мая русские корабли прекратили обстрел, и на корабле «Париж» взвился белый переговорный флаг. Грейг отправил на берег чиновника для особых поручений Ботьянова с предложением о сдаче. Комендант просил четыре дня для раздумий, но получил лишь пять часов. Тем не менее и 11 июня переговоры продолжались. 12 июня турецкое командование согласилось на предложенные ему условия капитуляции. В тот же день русские войска через брешь заняли крепость, а поднятый русский флаг флот приветствовал салютом. На следующий день вице-адмирал отправил на «Метеоре» к Николаю I с донесением флигель-адъютанта Толстого. В донесении Грейг давал высокую оценку действиям князя Меншикова и сообщал, что после отправки пленных в Керчь и принятия десанта выступает к западным берегам.

16 июня стало известно, что за бои 28 мая Меншиков получил орден Святого Георгия III степени, Перовский - IV степени. 20 июня за отличие при покорении Анапы Грейга произвели в адмиралы, Меншикова в вице-адмиралы с утверждением в должности начальника морского штаба. Награды получили офицеры и команды. Известие об этом достигло эскадры 28 июня, в тот же день под гром салюта был поднят на «Париже» адмиральский флаг.

Наступало время для более активных действий Черноморского флота у побережья Румелии. Русские войска 27 мая переправились через Дунай, овладели крепостями Исакча и Кюстендже (Констанца), выйдя к берегу Черного моря. Теперь открывался путь к Константинополю вдоль побережья. Но пройти этот путь без поддержки с моря было невозможно.

Дибич писал, чтобы десантные войска оставались на эскадре и что дальнейшими задачами морской силы будет блокада и взятие Варны - важного пункта на пути к Константинополю. Крейсировавшая в районе мыса Калиакрия - Созополя эскадра вице-адмирала Мессера в мае-июле не допускала переброски неприятелем подкреплений к Варне, тогда как 3-й корпус 8 июля блокировал крепость со стороны Шумлы. 3 июля флот снялся с Анапского рейда и направился на запад, 9 июля пришел к Севастополю, где были отправлены на берег раненые и больные, пополнены запасы, после чего направился к Мангалии.

12 июля пришло уведомление Дибича, чтобы Меншиков по прибытии к цели выехал в Главную квартиру, а флот шел к Варне для блокады, но десант не высаживал до особого указания. Узнав, что русские полки вышли к Каварне, Грейг направился к этому порту и соединился с Мессером, который сообщил, что за время крейсерства его суда взяли девять призов.

Варна была сильной крепостью с гарнизоном в 12 тысяч человек. Попытки четырехтысячного отряда начать осадные работы с суши 1 июля были отражены обороняющимися. Но 21 июля эскадра Грейга доставила в Каварну десятитысячный отряд вице-адмирала A. C. Меншикова; эти войска на следующий день осадили Варну.

Получив 15 июля извещение о желании Императора побывать на флоте и затем направиться в Одессу, Грейг подготовил отряд судов и предложил принять монарха в Каварне. Но на следующий день вблизи города появились турецкие войска. Чтобы обеспечить его оборону, адмирал высадил егерский полк и батарейную роту. 21 июля прибыло повеление Грейгу возглавить осаду Варны, а Меншикову командовать сухопутными войсками.

Немедленно были высажены на берег оставшиеся войска, которые по суше двинулись к Варне. 22 июля к крепости подошел и флот. В тот же день флагман послал капитана 2-го ранга Мелихова для осмотра и снятия плана крепости. На следующий день он сам с группой генералов и адмиралов на пароходе «Метеор» прошел вдоль укреплений. Турки огня не открывали.

24 июля 1828 года вместе с группой сановников Николай I посетил «Париж» и после осмотра корабля высказал Грейгу благодарность за отличное устройство флота и покорение Анапы. Отбывая в Одессу на фрегате «Флора», Император приказал истребить флотилию под крепостью.

Утром 25 июля адмирал послал Ботьянова в Варну с предложением о сдаче. Одновременно корабли приблизились к крепости, как бы поддерживая ультиматум. Но уже через час турецкий чиновник доставил отказ коменданта, который рассчитывал на победу. И основания у капудан-паши Иззет-Магомета были. Первоклассная крепость располагала сильным гарнизоном; многочисленные войска вне крепости были готовы оказать поддержку.

Получив отказ, Грейг приступил к решительным действиям. 26 июля 22 русских гребных судна истребили 14 турецких, прикрывавших крепость с моря, что позволило русским кораблям с 26 июля по 29 сентября обстреливать крепость. Командовал операцией капитан 2-го ранга Мелихов. Были собраны по два гребных судна от каждого корабля и фрегата. К 20.00 они собрались у бригантины «Елизавета», которую поставили на полпути от флота к крепости. В 23.00 отряд отправился, был обнаружен и обстрелян. Тем не менее в ночной схватке русские моряки взяли 14 судов и 2 вооруженных баркаса, 46 пленных, лишившись всего 4 человек убитыми и 37 ранеными. За это лихое дело Император выразил Мелихову монаршую признательность и пожаловал следующим чином.

Постепенно наладилась и блокада с суши. Если двухтысячный отряд в начале кампании мог только наблюдать за крепостью, то доставленные Грейгом 10 тысяч войск обложили крепость с западной и северной сторон. Для связи с осадными войсками адмирал высадил 350 моряков, которые построили у берега редут, куда была перевезена часть провианта, пристань и телеграф. Еще 500 человек были отправлены для постройки осадных батарей под командованием капитана 2-го ранга Залесского. Одновременно начался обстрел с моря: обычно беспокоящую пальбу вел корабль или фрегат, а при необходимости стрельбу вели 2 корабля и 2–3 бомбардирских судна. В частности, 26 июля фрегат «Святой Евстафий» успешно обстрелял турецкий отряд, пытавшийся обойти левый русский фланг.

Чтобы пресечь снабжение крепости по Лиману, 3 августа по просьбе Меншикова туда был отправлен баркас, который начал боевые действия в тот же день.

Продолжалось крейсерство судов. 5 августа фрегат «Поспешный» привел два судна, взятые у стен Мидии и Инады; третье судно пришлось затопить.

7 августа после совета, состоявшегося накануне, адмирал приступил к атаке всем флотом. Корабли построили линию баталии вслед за транспортом «Редут-Кале», который проводил промеры. Один за другим корабли проходили мимо крепости, поочередно обстреливая ее. Этот маневр, названный «Варнским вальсом», продолжался с 14.00 до 17.00 и привел к разрушениям в Варне без особого ущерба для атакующих. Из-за мелководья корабли стреляли по одному с дистанции пять кабельтовых; тем не менее удалось подавить огонь приморского бастиона.

Видимо, в ответ на обстрел турки 9 августа предприняли крупную вылазку. В бою был ранен Меншиков. Грейг немедленно прибыл на берег с врачом. Николай I, узнав о ранении князя, 15 августа назначил командовать войсками под Варной графа Воронцова и просил адмирала облегчить доставку к Каварне продовольствия для войск, осаждавших Шумлу.

В августе отличился капитан 1-го ранга Н. Д. Критский. Объединив свой крейсирующий отряд, он 17 августа направился к Инаде, где неприятель сосредоточил большие запасы пороха и снарядов. Оставив в охранении шлюп «Диана», он с фрегатами «Поспешный», «Рафаил», катером и бригом обстрелял укрепления и, высадив 370 человек, лично командовал взятием крепости, лишившись всего 6 человек (1 убитый, 5 раненых). Русские успели погрузить пушки с батарей, увести 12 судов из порта, взорвать батареи и уничтожить склады ранее, чем турки прислали подкрепления. За успешное выполнение задачи Критский был награжден орденом Святого Владимира III степени.

Тогда же «Рафаил» доставил сведения, что турецкий флот готовится выйти из Босфора. Очевидно, неприятельское командование после набега на Инаду демонстрировало активность. Однако флот султана так и не появился на Черном море.

В июле-августе, пользуясь тем, что с юга проходы к крепости были, открыты, турки провели к Варне двенадцатитысячные подкрепления. Но 27 августа Царь вернулся и основал Главную квартиру на флагманском корабле, приняв командование над сухопутными и морскими силами. Ежедневно он бывал в лагере на берегу, через телескоп наблюдал с борта «Парижа» за ходом осады и был в курсе событий. 28 августа, после прибытия гвардейского корпуса (25 500 человек), осада стала более тесной, войска успешно отражали попытки деблокировать крепость изнутри и извне. 29 августа отряд генерал-адъютанта Головина занял позицию южнее крепости, окончательно замкнув кольцо блокады. Следующим утром высаженный с южной стороны Варны отряд моряков (170 человек) устроил редут и телеграф для связи флота и армии.

С моря линейные корабли и бомбардирские суда по очереди подходили и бомбардировали крепость.

1 сентября была взорвана мина под приморским бастионом. Появилась возможность для штурма. Чтобы избежать потерь, Николай I поручил Грейгу предложить капудан-паше Иззет-Магомету сдать Варну. Адмирал направил капудан-паше следующее письмо:

«Покамест крепость не была обложена со всех сторон нашими войсками, она могла надеяться получить подкрепления; теперь же все сообщения, как на суше, так и на море, прерваны; крепостные укрепления большею частию разрушены, и потому дальнейшее сопротивление послужит только к напрасному пролитию крови. Желая избегнуть этого, я предлагаю вам сдать крепость, обещая с моей стороны неприкосновенность всякой вашей и подчиненных ваших собственности. Если же парламентеры наши, которым дозволено оставаться на берегу не более двух часов, возвратятся без удовлетворительного с вашей стороны ответа, то военные действия тотчас же возобновятся».

Капудан-паша согласился направить двух чиновников на «Париж», но те не имели полномочий и лишь доставили пожелание вести переговоры. Туркам было предложено выслать представителей на корабль «Мария», стоявший в 400 саженях от крепости. Утром следующего дня Грейг прибыл на корабль, но капудан-паша, сославшись на болезнь, послал трех сановников. Старший среди них, Юсуф-паша, длинными речами старался затянуть переговоры. Очевидно, гарнизон рассчитывал на то, что крепость деблокируют.

Адмирал, прервав пустые разговоры, высказал прямое требование о сдаче и послал турок на берег за ответом, пригрозив, что после штурма не следует ждать снисхождения. Турки попросили отложить ответ до завтра. Грейг заявил, что попробует получить ответ Царя и в случае отказа сигналом возобновления боевых действий послужат две ракеты. На следующий день Иззет-Магомет сам встретился с Грейгом на борту «Марии». Адмирал уверенно вел переговоры. Он предъявил перехваченные письма, в которых капудан-паша и Юсуф-паша обращались за помощью к верховному визирю и описывали бедственное положение крепости. Капудан-паша отправился на берег, не получив дальнейшей отсрочки, которую он просил. В тот же день возобновились боевые действия.

8 сентября Николай I при рекогносцировке обнаружил пункт, с которого было удобно обстреливать крепость. Здесь моряки основали батарею из 4 24-фунтовых пушек.

Вскоре поступили сведения о движении турецких войск из Адрианополя к Варне, чтобы напасть с южной стороны на осаждавших. Ободренные неудачным поиском отряда русских войск, турки 12 сентября вышли из лагеря и при содействии вылазки гарнизона попытались прорвать блокаду, но были отражены. 18 сентября русские полки атаковали неприятельский лагерь, и хотя турки удержали позицию, но наступать более не решались.

21 сентября были взорваны две подземные мины; обрушилась часть стены с бастионом. Так как турки выказали готовность отразить штурм, 22 сентября Николай I вновь приказал предложить капудан-паше капитулировать, но безуспешно. Вскоре взрыв третьей мины разрушил приморский бастион.

23 сентября само турецкое командование предложило переговоры. Граф Дибич, который разговаривал с турками, отказался предоставить тридцатичасовое перемирие. Был отдан приказ готовить приступ. 25 сентября Николай I для уменьшения числа жертв предложил атаковать приморский бастион группой добровольцев. Бастион охотники взяли без сопротивления и продолжили наступление дальше. В ходе решительной атаки группа охотников прорвалась в крепость, не встретив турок, которые выстроились в центре Варны и истребили большинство храбрецов, которых не поддержали главные силы. Император, наблюдавший бой, вновь предложил переговоры, и 25 сентября представитель капудан-паши вел переговоры с Грейгом на «Париже».

26 сентября вновь капудан-паше предложили сдаться. На другой день в окопах Грейг вел переговоры с Юсуф-пашой. 28 августа переговоры продолжались. Боевые действия возобновились. Наконец, турки согласились сдаться, и 29 сентября русские войска заняли крепость без сопротивления.

К вечеру Юсуф-паша согласился на капитуляцию, и 26 сентября четыре тысячи албанцев оставили крепость. Но капудан-паша, укрепившийся с 500 человек в цитадели, отказывался капитулировать. Боевые действия возобновились. После того как внешние укрепления были заняты, большинство гарнизона, насчитывавшего 19 тысяч человек, сдалось. Капудан-паша продолжал упорствовать, угрожая взорвать цитадель, и получил наконец разрешение оставить крепость со своим вооруженным отрядом. На следующий день он выступил. 30 сентября провели молебен, а 1 октября Николай I с Грейгом вступил в завоеванную Варну. Он обратился к Воронцову и Грейгу: «Благодарю вас обоих за покорение столь важной, слывшей неодолимой, крепости Варны; я был свидетелем важного усердия и службы на пользу и славу отечества». Он вручил Грейгу орден Святого Георгия II степени при следующем рескрипте:

«Отличное рвение ваше к пользам Империи и неусыпные труды по устройству Черноморского флота ныне ознаменованы блистательным успехом.

Сей флот, вами сооруженный и управляемый, покорил Анапу, он же особенно содействовал под личным предводительством вашим и к завоеванию Варны, доселе еще не знавшей силы российского оружия. Обращая Монаршее внимание Наше на сии заслуги, Мы всемилостивейше жалуем вас кавалером ордена Святого Великомученика Георгия Победоносца второй степени, коего знаки у сего препровождаем, повелевая вам возложить на себя и носить по установлению. Сие новое доказательство отличного Нашего к вам благоволения и признательности, да усугубит еще примерное ваше усердие и желание оправдать новым подвигом Монаршую к вам доверенность».

За время осады флот выпустил 25 тысяч снарядов. В значительной мере огнем корабельной и осадной артиллерии, которой управляли моряки, можно объяснить, что гарнизон с 27 тысяч уменьшился до 9 тысяч человек. Кроме 3 тысяч албанцев Юсуф-паши, в плен попали 6 тысяч человек. Были взяты 291 орудие и другие трофеи. Флот взял 21 трофей и 2 вооруженных баркаса, за успешные действия Император пожаловал Севастополю и Николаеву по трофейной пушке.

Уже 30 сентября Грейг приказал вернуть на корабли моряков и материалы, использованные при осаде. 6 октября эскадра оставила Варну и 12 октября пришла в Севастополь на зимовку. Однако покой продлился недолго. Император приказал подготовить флот к марту 1829 года, а зимой содержать эскадру в море для охраны судоходства, содействовать армии в охране областей на правом берегу Дуная и блокировать Босфор. Грейг срочно выехал в Николаев, назначив Мессера наблюдать за ремонтом флота, а контр-адмиралов Быченского, Стожевского и Сальти - готовить свои отряды.

Прибыв в Николаев, Грейг обнаружил, что оставленное им присутствие не выполнило свои задачи, и направил вице-адмирала Быченского командовать Севастопольским портом. Сам он активно занялся снабжением флота материалами. Он докладывал Николаю I, что к 1 марта флот подготовить невозможно, но так как это время самой бурной погоды, то вряд ли турки появятся на Черном море. За зиму транспорт «Успех» перестроили в бомбардирское судно, два трофейных судна - в брандеры, корабль «Скорый» переоборудовали в госпитальный. Для кораблей были заготовлены дополнительные пушки, чтобы из них сооружать батареи на берегу.

Уже осенью 1828 года началось крейсерство. 6 ноября эскадра контр-адмирала М. Н. Кумани вышла на рейд и 11 ноября выступила для блокады турецких берегов. Местом встречи назначили Варну и Каварну. Если бы суда ветром отнесло к Босфору, то следовало под парусами прорываться через проливы на соединение с эскадрой Рикорда, крейсировавшей у Дарданелл.

Прибыв в Варну, Кумани получил предложение генерала Ротта появиться в Фаросском заливе, чтобы отвлечь внимание неприятеля от сухопутного фронта. 28 ноября русская эскадра подошла к Месемврии, 30 ноября вошла в залив и овладела островом Анастасия, срыв на нем укрепления. Осмотрев прибрежные города Месемврию, Ахиоло, Бургас и Сизополь, Кумани 7 декабря, вернувшись в Варну, предложил овладеть Сизополем. Мысль его была одобрена Роттом и Грейгом.

17 января 1829 года на смену первой эскадре прибыли корабли контр-адмирала Стожевского. Однако Кумани не вернулся в Севастополь. 22 января его суда укрылись от непогоды в Варне. Тем временем пришло разрешение Кумани, если он возьмет на себя его удержание, взять Сизополь… Контр-адмирал собрал совет, который признал, что занятый порт удержать вполне возможно, так же как и разрушить Бургас и Месемврию. Кумани просил лишь у Ротта три канонерские лодки, несколько зафрахтованных судов. 11 февраля его эскадра из трех кораблей, двух фрегатов, трех канонерских лодок и двух судов вышла из Варны и 15 февраля вступила на рейд Сизополя. Халил-паша отверг предложение о сдаче, но после обстрела береговые батареи были взяты, а следующим утром высаженный десант овладел крепостью и захватил пашу со свитой, ибо большинство гарнизона бежало. Немедленно моряки усилили укрепления орудиями с кораблей, полторы тысячи человек перебросили из Варны, и когда 28 февраля турки попытались вернуть крепость, их отбили сухопутные войска при поддержке артиллерии кораблей. Попытка овладеть и Ахиоло не удалась из-за мелководья.

Занятие Сизополя дало российским войскам важный опорный пункт при наступлении на Константинополь. Все чины эскадры получили награды, а Кумани удостоили ордена Святой Анны и 10 тысяч рублей.

В январе была намечена атака Синопа для отвлечения внимания турок от Требизонда (Трапезунда), и Грейг обратился за высочайшим разрешением. Однако граф Чернышев, сменивший Дибича, которого назначили главнокомандующим, сообщил, что Император согласен лишь с учетом того, что выход турецкого флота может в любой момент потребовать сосредоточения флота у западных берегов или, по крайней мере, усиления Кумани.

Николай I считал, что на флоте для высадок нужна целая бригада. Позднее он указал в качестве основной задачи истребление неприятельского флота, если тот выйдет в Черное море. Грейгу было рекомендовано распределить основные усилия от Варны до Босфора. Император при необходимости разрешал флоту двигаться и далее, оставив суда для связи у болгарских берегов. Это было важно, так как второй этап действий флота начинался позднее, с приближением русских войск к Балканам.

Дибич со своей стороны предлагал флоту занять пункт в Фаросском заливе, сделать демонстрацию к Босфору, разрушить Килию или Риву, предпринять экспедицию на Инаду или Самоково, вновь явиться к Константинополю и после отвлечения внимания турок к середине июня выслать корабли для принятия десанта. В ответ главный командир объявил, что Сизополь уже взят, что поиск на Риву или Инаду в трех милях от Босфора при сильном течении опасен, что Самоково от моря в 30 верстах и лучше всего для отвлечения внимания противника от Шумлы и Балкан - занять Инаду в 30 милях от пролива.

В конце марта Император указал поторопиться с выводом флота. 2 апреля Грейг назначил контр-адмирала Снаксарева председателем общего присутствия в Николаеве, а командиром Севастопольского порта контр-адмирала Сальти. Сам он прибыл 5 апреля в Севастополь. Адмирал поднял флаг на «Париже», который по императорскому указу укомплектовали чинами гвардейского экипажа. Когда контр-адмирал Кумани сообщил в конце марта о скором выходе турецкого флота, Грейг поспешил со снаряжением главных сил. 12 апреля он вышел в море, 19 апреля прибыл в Сизополь и принял командование флотом и войсками. При известии о выходе двух кораблей и брига из Босфора флагман послал отряд капитана 1-го ранга Скаловского из двух кораблей и двух бригов к проливу.

Сам главный командир в сопровождении адмиралов и генералов 22 апреля осмотрел Фаросский залив. Заметив, что Бургас турки укрепляют, он приказал с 23 апреля начать укреплять полуостров Святой Троицы, чтобы неприятель его не занял. На островах строили склады, лазарет, создавая в Сизополе опорный пункт флота.

26 апреля бриг «Орфей» прибыл с сообщением, что 23 апреля турецкий флот выходил из Босфора. Русский флот через несколько часов выступил, оставив в распоряжении Кумани для обороны Сизополя корабль, бомбардирское судно и гребную флотилию. 27 апреля «Меркурий» доставил известие Скаловского, что у пролива лишь пять судов и он отправляется искать остальные к Анатолии. Главный командир одобрил его замысел и направил в подкрепление корабль «Норд-Адлер».

30 апреля фрегат «Флора» сообщил, что турецкий флот находится в проливе. Пользуясь этим, 1 мая Грейг послал фрегаты «Флора» и «Рафаил» с десантом моряков и яхтой «Утеха» взять Агатополь и взорвать укрепления. Однако сильный ветер заставил отказаться от замысла, и эскадра Грейга вернулась в Сизополь.

После смерти Снаксарева адмиралу пришлось направить председателем комитета в Николаеве контр-адмирала Кумани. Для крейсерства у восточных берегов, между Синопом, Трапезундом и Батумом, он к бригантине «Екатерина» выслал бриг, шлюп и шхуну, а затем и фрегат «Рафаил».

7 мая «Меркурий» привел 2 трофейных судна; еще 13 отряд Скаловского истребил. В тот же день «Орфей» привел еще 3 судна. 11 мая пришел отряд Скаловского. Капитан 1-го ранга сообщил, что, узнав о вооружении в Пендераклии линейного корабля, отправился к порту. 3 мая он был у цели и обстрелял батареи, прикрывавшие верфь. Попытка в ночь на 4 мая атаковать неприятеля гребными судами была отбита огнем турок. Только 5 мая группе охотников удалось сжечь корабль, а также стоявшие рядом транспорт и купеческие суда. Русские потери составили 7 убитых, 13 раненых, на судах было две сотни пробоин и повреждений. После того Скаловский послал фрегат «Поспешный» и бриг «Мингрелия», которые уничтожили корвет, стоявший на верфи.

Тем временем турецкий флот выходил из пролива. 12 мая у Анатолийского побережья турецкие корабли окружили фрегат «Рафаил», командир которого сдался без боя. Это был настолько из ряда вон выходящий случай, что Император повелел в случае встречи захваченного турками корабля предать его огню, что и было сделано при Синопе 18 ноября 1853 года.

15 мая командир фрегата «Штандарт» сообщил Грейгу в Сизополе, что турецкий флот из 18 судов был замечен в 13 милях от Босфора, направлявшимся в пролив от Анатолии. Когда турки устремились в погоню за крейсирующим отрядом, командир «Штандарта» приказал судам идти своими курсами. Сам он направился к Сизополю и видел, как бриг «Меркурий» нагоняют турецкие корабли. Уже через три часа флот вышел в море и встретил «Меркурий», выдержавший бой с двумя линейными кораблями и заставивший противника отступить.

28 мая прибыл бриг «Орфей», истребивший у Шили два турецких судна. Капитан-лейтенант Колтовской сообщил, что 26 мая с фрегата «Флора» видели 6 кораблей, 3 фрегата и 9 меньших судов неприятеля, которые гнались за ним, но уже 27 мая их не было видно.

Поступили известия о готовности турок к атаке Сизополя: они ждали лишь ухода русского флота. 31 мая фрегат «Флора» доставил известие, что 28 мая видел у Килии флот из 16 вымпелов, которые после полудня входили в пролив. 2 июня Колтовской с брига «Орфей» сообщал, что турецкий флот (17 вымпелов) гнался за ним 1-го и 2 июня; главные силы были видны у Агатополя, а передовые - у мыса Зейтан. Очевидно, турки стремились привлечь внимание русского командования, чтобы заставить флот выйти из Сизополя и способствовать его захвату, не рискуя вступать в морской бой.

Грейг со своей стороны послал «Штандарт» и «Орфей» к Синопу, чтобы прервать судоходство до Пендераклии и выманить неприятеля из пролива. 5 июня он направил корабль «Пимен» крейсировать у Инады, «Пармен» - у Агатополя, фрегат «Евстафий» - у Сизополя, чтобы по цепочке кораблей передавать известие о выходе турецкого флота от фрегата, патрулирующего у входа в Босфор.

В мае появился новый противник - чума; для борьбы с нею Грейг приказал учредить карантин. Болезнь распространилась в Варне и Каварне, и адмирал просил разрешения сосредоточить снабжение армии в Сизополе, но в июне чума появилась и там.

6 июня турок-перебежчик сообщил, что двенадцатитысячный турецкий корпус ждет только появления флота, чтобы напасть на Сизополь. 15–17 июня из-за ошибочно понятого сигнала адмирал выходил с эскадрой в море. 25 июня с пятью кораблями, фрегатом и бригом Грейг вновь пошел к Босфору. 25 июня пришло известие о взятии Силистрии. Фрегат «Поспешный» сообщил, что у входа в пролив крейсирует эскадра из двух кораблей, фрегата и брига, но турки укрылись в Босфоре ранее, чем подошел посланный с тремя кораблями Скаловский.

Итак, с моря Сизополю ничто не угрожало, но с суши турки могли атаковать крепость. 1 июля Император повелел усилить гарнизон Сизополя 12-й дивизией, которая поступала в распоряжение главного командира. 4 июля адмирал с тремя кораблями вернулся в порт, оставив остальные под флагом Скаловского в море. 7 июля он вновь вышел с тремя кораблями, тремя фрегатами, бригом, бомбардирским судном, шхуной и 8 июля прибыл в Месемврию, к которой с Балкан спускались полки генерала Ротта. На предложение сдаться турки ответили отказом. 9 июля бомбардирские суда обстреляли крепость, 10 июля русские войска разбили войска сераскира, овладели лагерем и верфью. На следующий день, оказавшись под ударом с суши и кораблей, Осман-паша капитулировал. Взятый в порту корвет назвали «Ольга» в честь Великой княжны. В тот же день пришло сообщение Колтовского, что тот со своим бригом высадил десант и овладел без боя Ахиоло; большая часть его гарнизона бежала. Капитан-лейтенанту осталось передать крепость подошедшим войскам.

11 июля главнокомандующий войсками прибыл на «Париж», а 12 июля флот двинулся для взятия Бургаса, но по пути стало известно, что город уже заняли сухопутные войска, и корабли вернулись в Сизополь.

15 июля Скаловский сообщал, что нет возможности вызвать турецкий флот из Босфора, хотя его суда прервали сообщение Константинополя с Агатополем. Турецкие сухопутные войска тоже не выказывали твердости. 21 июля фрегат «Поспешный» овладел Василико, 24 июля фрегат «Флора» взял совместно с армией Агатополь.

Число больных настолько выросло, что пришлось отправить их в Севастополь на кораблях «Император Франц» и «Сильный».

1 августа главнокомандующий уведомил Грейга, что 8-го или 9 августа главные его силы соберутся у Адрианополя, и просил о взаимодействии при наступлении к Константинополю. 3 августа отряд капитан-лейтенанта Баскакова из корабля «Адлер», фрегатов «Флора» и «Поспешный», бригов «Орфей», «Ганимед» и 2 бомбардирских судов выступил к Инаде. Крепость, имевшая двухтысячный гарнизон, была взята после двухчасового обстрела и высадки 500 моряков. В тот же день на рейде Инады встал весь флот. Тем временем лейтенант Паниоти овладел прибрежной деревней Сан-Стефано.

От Инады до Босфора оставалось немного. Главный командир приказал готовить брандеры, чтобы сжечь турецкий флот, укрывшийся у Буюк-дере. Нашлось много охотников, из которых сформировали экипажи брандера № 1 (лейтенант Скаржинский) и № 2 (мичман Попандопуло).

8 августа Адрианополь был взят, 100 тысяч турок сдались, и Дибич просил Грейга к 15 августа овладеть Мидией. 13 августа адмирал поручил контр-адмиралу Стожевскому с двумя кораблями, двумя бригами, двумя бомбардирскими судами, люгером, приняв три роты войск и десант из 75 матросов с кораблей, атаковать Мидию. Около 13.00 суда открыли огонь, но высадили десант за рекой, через которую войска не смогли перейти, и им пришлось вернуться на суда. Из-за зыби атаку отложили. 17 августа турки сами стали оставлять укрепления. Лейтенант Паниоти с гребной флотилией перешел на южную сторону. С одним фрегатом и 50 лодками он обстрелял крепость, и когда гарнизон, насчитывавший тысячу человек, бежал, он занял ее. Экипаж люгера «Глубокий» захватил судно у берега в районе Карабурну.

28 августа адмирал после крейсерства вернулся в Сизополь. 1 сентября он получил уведомление о занятии города Эноса и установлении связи с эскадрой Гейдена на Средиземном море. А 4 сентября стало известно о заключении двумя днями ранее (2 сентября) Адрианопольского мира. На другой день Грейг оповестил эскадру о прекращении войны и разослал суда для извещения крейсирующих отрядов.

Мир был заключен, но война, казалось, не завершилась. Через несколько дней Дибич обратился к Грейгу с просьбой оказать поддержку флота, если турки будут продолжать недружественные передвижения войск. Адмирал ответил, что, хотя и отправил два корабля с больными и орудиями, готов поддержать армию. Однако из-за осеннего времени не было возможности штурмовать прибрежные укрепления и высаживать десанты. Потому главный командир предложил прямо идти в Буюк-дере, взяв на борт бригаду войск, приученных к боевым действиям, чтобы взять укрепления европейского берега. Дибич согласился, что в случае возобновления войны целью главных сил армии и флота должен стать Константинополь, и обещал предоставить достаточно войск, чтобы не только овладеть укреплениями на европейском берегу проливов, но и высадить десант на азиатский берег.

Десант не потребовался. 7 октября Грейг получил высочайшее повеление вернуть флот в порты, оставив по согласованию с Дибичем отряд при берегах Румелии. Адмирал отделил отряд контр-адмирала Скаловского, 11 октября получил «добро» на возвращение. 13 октября 4 корабля и фрегат выступили из Сизополя и 17 октября прибыли в Севастополь. Флагман спустил флаг и 19 октября отправился в Николаев.

Грейг первым из русских адмиралов осуществил широкое стратегическое взаимодействие армии и флота, использовал на флоте и Дунайской флотилии помощь болгар-добровольцев.

За кампанию флот взял 79 орудий, 16 судов; были истреблены корабль, корвет и еще 31 судно. В честь взятия крепостей Севастополю и Николаеву, кроме орудий из Анапы, Варны, Инады и Сизополя, было дано по одному орудию из Месемврии, Ахиоло, Агатополя, Инады и Мидии.

Успех флота в немалой степени способствовал заключению выгодного для России Адрианопольского договора, по которому Россия приобрела устье Дуная и восточное побережье Черного моря от устья Кубани до поста Святого Николая, вернула право на свободу торгового мореплавания на Черном море, в проливах и на Дунае и получила другие преимущества. Значительную роль в достижении успеха сыграл флот, подготовленный Грейгом.

Общественное мнение во время войны и после нее возмущалось, почему Грейг не истребил турецкий флот, что являлось его основной задачей в 1829 году. Ему в вину ставили и потерю «Рафаила», и то, что турки, выходившие в море, ни разу не подвергались атаке. Однако читатель сам может убедиться на вышеизложенных фактах, что неприятельский флот слишком быстро возвращался в Босфор и не было возможности его перехватить. Подобно Сенявину после Афонского сражения, Грейг выполнял важнейшую задачу (оборону основного опорного пункта действий армии и флота, Сизополя) и не мог рисковать им, надолго выходя в море даже для истребления турецкого флота, оказывавшего на боевые действия очень мало влияния. Начальник штаба Черноморского флота Мелихов, далеко не во всем согласный с бывшим начальником, считал, что адмирал верно удерживал флот в Сизополе, ибо турецкие войска ждали выхода этой основной силы, чтобы взять город. Сравнивая действия русского флота в войнах 1806–1812 и 1828–1829 годов, Мелихов отмечал:

«…B прежнее время существование Черноморского флота едва было заметно, теперь же оно оказывает решительное влияние на важнейшие действия и на успех войны.

Доведение флота до такого положения, в каком все видели его в 1828 и 1829 годах, принадлежит, безспорно, покойному адмиралу Алексею Самойловичу Грейгу. Он был в истинном смысле слова его преобразователем; ему обязан флот приведением в совершенный порядок своих материальных средств, а офицеры любовию к службе и пламенным усердием в исполнении своих обязанностей».

Вполне понятно, что деятельность Грейга была отмечена. 7 октября 1829 года адмиралу был направлен рескрипт:

«Алексей Самойлович! Во внимание к отлично усердной службе вашей и к трудам, понесенным вами в минувшую войну против Оттоманской Порты, жалую вам вензелевое изображение моего имени на эполеты. Мне приятно при этом случае удостоверить вас, что заслуги ваши приобретают вам право на всегдашнюю мою благосклонность».

Турецкий султан Махмуд II , узнав об истреблении морских сил своих при Наварине , ожесточился более прежнего. Посланники союзных держав потеряли всякую надежду склонить его к принятию Лондонского трактата и оставили Константинополь. Вслед за тем во всех мечетях Оттоманской империи был обнародован хатт-и-шериф (указ) о поголовном ополчении за веру и отечество. Султан провозглашал, что Россия есть вечный, неукротимый враг мусульманства, что она замышляет разрушение Турции, что восстание греков было ее делом, что она же истинная виновница Лондонского трактата, пагубного для Оттоманской империи, и что Порта в последних переговорах с нею старалась только выиграть время и собраться с силами, решившись заранее не исполнять Аккерманской конвенции .

На столь неприязненный вызов двор Николая I отвечал глубоким молчанием и целых четыре месяца медлил с объявлением разрыва, все еще не теряя надежды, что султан размыслит о неминуемых для него следствиях новой русско-турецкой войны и согласится на мир; надежда была тщетная. Он вызывал Россию на войну не только словами, но и самым делом: оскорблял наш флаг, задерживал суда и не открывал Босфора, чем остановил всякое движение черноморской торговли нашей. Мало того: в то самое время, когда мирные соглашения России с Персией приближались к окончанию, Турция поспешным вооружением своих войск и тайным обещанием сильной подпоры поколебала миролюбивое расположение двора Тегеранского.

Принужденный обнажить меч в защиту достоинства и чести России, прав своего народа, приобретенных победами и договорами, государь император Николай I объявил во всеуслышание сведение, что вопреки разглашениям султана он вовсе не думает о разрушении Турецкой империи или о распространении своей державы и немедленно прекратит военные действия, начатые Наваринской битвой, как только Порта удовлетворит Россию в справедливых ее требованиях, уже признанных Аккерманскою конвенцией, обеспечит на будущее время надежным ручательством действительность и точное исполнение прежних договоров и приступит к условиям Лондонского трактата по делам греческим. Столь умеренный ответ России на турецкую декларацию, исполненную злобы и непримиримой ненависти, обезоружил и успокоил самых недоверчивых завистников нашего политического могущества. Европейские кабинеты не могли не согласиться, что поступить благороднее и великодушнее российского императора было невозможно. Бог благословил его правое дело.

Русско-турецкая война началась весной 1828 года. С нашей стороны начертан был обширный план военных действий с тем, чтобы потревожить Турцию со всех сторон и совокупными, дружными ударами сухопутных и морских сил в Европе и в Азии, на морях Черном и Средиземном, убедить Порту в невозможности борьбы с Россией. Фельдмаршалу графу Витгенштейну поручено главной армией занять Молдавию и Валахию, перейти Дунай и на полях Болгарии или Румелии нанести неприятелю удар решительный; графу Паскевичу-Эриванскому велено напасть с кавказским корпусом на азиатские области Турции для отвлечения сил ее из Европы; князю Меншикову с отдельным отрядом взять Анапу; адмиралу Грейгу с черноморским флотом содействовать покорению приморских крепостей в Болгарии, Румелии и на восточном берегу Черного моря; адмиралу Гейдену с эскадрою, находившейся в Архипелаге, запереть Дарданеллы для пресечения подвоза съестных припасов из Египта в Константинополь.

Кампания 1828 на Балканах

Главная армия, в числе 15 000 человек, начав русско-турецкую войну, перешла границу империи, реку Прут, в исходе апреля 1828 тремя колоннами: правая почти без выстрела овладела Яссами, Бухарестом, Крайовою, заняла Молдавию и Валахию и быстрым движением спасла оба княжества от злобы турок, намеревавшихся разорить то и другое вконец. Молдаване и валахи встретили русских как избавителей. Средняя колонна, вверенная главному начальству великого князя Михаила Павловича, обратилась на Браилов и осадила его, чтобы взятием сей крепости, важной по своему стратегическому положению на пути наших военных действий, обеспечить тыл армии за Дунаем. Ниже Браилова, против Исакчи, сосредоточились войска левой колонны, более других многочисленной, для переправы за Дунай.

Русско-турецкая война 1828-1829. Карта

Здесь предстоял русскому воинству один из славнейших подвигов русско-турецкой войны 1828-1829: от необыкновенного разлива весенних вод Дунай вышел из берегов и затопил окрестности на обширном пространстве. Левая, низменная сторона его обратилась в непроходимое болото; чтобы достигнуть берега реки и навести через нее мост, надобно было прежде сделать насыпь, вроде тех гигантских работ, которыми до сих пор удивляют нас римляне. Войска, воодушевленные присутствием государя императора, разделявшего с ними труды похода, живо принялись за дело и устроили плотину на пространстве 5 верст. Турки также не оставались в бездействии: по мере того как мы сооружали насыпь, они возводили батареи, грозившие перекрестным огнем уничтожить все наши усилия к наведению моста.

Благоприятное событие облегчило нам возможность очистить правый берег от неприятеля. Запорожские казаки, издавна обитавшие при устьях Дуная под покровительством Порты, но не изменившие вере праотцов, прознав, что в русском стане находится сам государь император, изъявили желание ударить челом царю православному и, увлеченные благодушием его, согласились возвратиться в недра древнего отечества своего. Весь кош их перебрался на левый берег, со всеми старшинами и кошевым атаманом. Сотни легких судов были теперь в нашем распоряжении. Два егерских полка сели в запорожские челны, переплыли Дунай, овладели турецкими батареями и водрузили русское знамя на правом берегу. Вслед за тем в стройном порядке переправились все войска, назначенные для наступательных действий в Болгарии. Государь император Николай, сам руководя переправою, переплыл дунайские волны в запорожской лодке, управляемой кошевым атаманом.

За Дунаем османы не решались встретить нас в открытом поле и заперлись в крепостях, служивших Порте оплотом в прежних русско-турецких войнах. Главные обороняемые ими пункты, кроме Браилова, были Силистрия, Рущук, Варна и Шумла. Каждая из этих крепостей имела многочисленный гарнизон, надежные укрепления и опытных военачальников. В Шумле, неприступной по своему положению, сосредоточились 40 000 лучших войск турецких под начальством мужественного сераскира Гуссейна-паши. За Балканами стоял визирь с резервною армией, для защиты Константинополя.

В главной квартире нашей решено было начать войну движением прямо на Шумлу, чтобы испытать, не удастся ли завлечь сераскира в бой и поражением войск его открыть путь за Балканы. Мелкие задунайские крепости Исакча, Тулча, Мачин, Гирсова, Кистенджи, лежавшие на пути нашем, не могли задержать нас: они взяты были одна за другою отдельными отрядами. Но упорная оборона Браилова, на левом берегу Дуная, в тылу русской армии, принудила ее на некоторое время остановиться близ Траянова вала. Дождавшись падения Браилова, войска снова двинулись вперед; они шли среди нестерпимого зноя, страною до такой степени бесплодною и скудною, что должны были везти за собою самые мелкие вещи, даже уголь. Нездоровая вода породила болезни; лошади и волы гибли тысячами от недостатка корма. Доблестные русские воины преодолели все препятствия, выбили войска неприятельские из Пазарджика и подступили к Шумле.

Надежда на бой не исполнилась: Гуссейн оставался неподвижен. Взять Шумлу приступом или правильною осадою было трудно, по крайней мере, надлежало опасаться жестокого кровопролития, а в случае неудачи надобно было бы возвратиться за Дунай. Обложить ее со всех сторон, для пресечения подвоза съестных припасов, оказалось также невозможным из-за малочисленности войска. Миновать Шумлу и идти прямо за Балканы значило оставить в тылу своем целую армию, которая могла напасть на нас в теснинах Балканских сзади, между тем как визирь ударил бы спереди.

Взятие Варны

Русский император, избегая всякого неверного предприятия, повелел фельдмаршалу Витгенштейну остаться под Шумлою для наблюдения за Гуссейном; между тем отряду князя Меншикова, уже разгромившему Анапу, при содействии Черноморского флота овладеть Варной, а корпусу князя Щербатова Силистрией. Взятие первой крепости обеспечивало продовольствие русского войска подвозом съестных припасов из Одессы морем; падение второй признавалось необходимым для безопасности зимних квартир нашей армии за Дунаем.

Осада Варны продолжалась два месяца с половиной. Малочисленный отряд князя Меншикова оказался слишком недостаточным для покорения крепости первоклассной, обороняемой выгодным местоположением, твердынями, всегда отражавшими все усилия наши во время прежних русско-турецких войн, и мужеством 20 000 гарнизона, под начальством храброго капитана-паши, любимца султана. Тщетно Черноморский флот, одушевленный присутствием государя императора, громил Варну с моря: она не сдавалась. Прибытие русской гвардии на помощь осадному корпусу придало иной оборот военным действиям. Как ни деятельно сопротивлялся гарнизон, работы наши быстро подвинулись к самым стенам крепости, и все усилия турецкого полководца Омара-Врионе спасти Варну нападением на осаждающих со стороны Балканских гор были напрасны: отбитый принцем Евгением Вюртембергским и храбрым Бистромом, он должен был уйти в горы. 29 сентября 1828 Варна, пала к стопам российского императора. Покорение ее, обеспечив продовольствие русских войск в Болгарии, в то же время лишило Шумлу прежней важности в стратегическом смысле: путь в Румелию через Балканы был открыт со стороны моря, и только рано наступившая зима принудила нас отложить решительные действия до следующей кампании этой русско-турецкой войны. Граф Витгенштейн возвратился за Дунай, оставив сильные отряды в Варне, Пазарджике и Праводах.

Кампания 1828 в Закавказье

Между тем в русско-турецкой войне 1828-1829 за Кавказом совершались дела чудные, неимоверные: там пред горстью храбрых падали крепости неприступные и исчезали враги многочисленные. Действуя оборонительно в Европе, турецкий султан думал нанести нам сильный удар в Азии, и в самом начале войны дал повеление эрзерумскому сераскиру с 40 000 армией вторгнуться на разных пунктах в закавказские области наши, с полной надеждой на успех. В самом деле, положение дел наших в том краю было весьма затруднительно. Главная армия русская уже перешла Дунай, а закавказский корпус едва успел возвратиться из персидского похода, изнуренный битвами и болезнями; в рядах его насчитывалось не более 12 000 человек. Запасы продовольствия и военные снаряды истощились; транспорты и артиллерийские парки едва могли служить. Подвластные нам мусульманские провинции, колеблемые воззваниями султана, ждали только появления единоверных турок, чтобы восстать на нас поголовно; владетельница Гурии, замыслив измену, общалась с неприятелем; в аулах горцев господствовало общее волнение. Требовалось много ума, искусства и силы душевной, чтобы отвратить опасности, грозившие в начале русско-турецкой войны 1828-1829 Закавказскому краю. Но Паскевич сделал более: гром побед его оглушил врагов и заставил султана трепетать в самом Константинополе.

Русско-турецкая война 1828-1829. Осада Карса в 1828. Картина Я. Суходольского, 1839

Зная, что только быстрый и смелый удар мог остановить грозное стремление неприятеля в край Закавказский, Паскевич решился на подвиг отважный: с 12 000 корпусом он двинулся (1828) в пределы азиатской Турции и, сверх ожидания врагов, явился под стенами Карса, крепости знаменитой в летописях турецких: помнили, что она отразила шаха Надира, без успеха осаждавшего ее целых 4 месяца с 90 000 войска. Тщетны были и наши усилия овладеть ею в 1807 году, во время русско-турецкой войны 1806-1812 . Граф Паскевич не стоял под Карсом и четырех дней. Он взял его штурмом. Турецкие войска, посланные сераскиром для вторжения в Грузию со стороны Карса, отступили к Эрзеруму.

Взятие Ахалциха Паскевичем (1828)

Между тем важнейшая опасность угрожала русским границам с другой стороны: к пределам Гурии, по дороге Ахалцихской, стремились под начальством двух знатных пашей до 30 000 турок. спешил предупредить их под Ахалцихом. Неожиданное препятствие остановило его: в корпусе открылась чума; редкий полк не заразился. Спасая своих храбрых сподвижников от гибели, главнокомандующий целых три недели простоял на одном месте. Наконец благоразумные и решительные меры его увенчались вожделенным успехом: чума прекратилась. Русское войско быстро двинулось к пределам Гурии, мимоходом овладело важной крепостью Ахалкалаки, потом Гертвисом, совершило неимоверно трудный переход чрез высокие хребты гор, считавшиеся непроходимыми, преодолело нестерпимый зной и подступило к Ахалциху. В то же самое время явились под стенами его и оба паши, пришедшие из Эрзерума, с 30 000 армией. Паскевич напал на них, разбил наголову того и другого, рассеял войска их по лесам, овладел четырьмя укрепленными лагерями, всей артиллерией и отбитые у неприятеля орудия обратил на Ахалцих.

Генерал-фельдмаршал Иван Паскевич

Основанный кавказскими удальцами в ущельях гор, на скалах и утесах, Ахалцих задолго до русско-турецкой войны 1828-1829 служил притоном для буйной вольницы разных вер и племен, находившей в нем безопасное убежище, славился во всей Анатолии воинственным духом своих обитателей, вел деятельную торговлю с Эрзерумом, Эриванью, Тифлисом, Трапезундом, имел в стенах своих до 50 000 жителей и с тех пор, как попал во власть турок, около трех веков не видал на стенах своих знамен чуждых. Тормасов не мог взять его, и неудивительно: обороною Ахалциху служили необыкновенно твердые и высокие палисады, окружавшие весь город, крепость, трехъярусный огонь многочисленной артиллерии, дома, выстроенные в виде укрепленных замков, и испытанное мужество жителей, из коих каждый был воин.

Уверенный в своих силах, паша Ахалцихский на все предложения о сдаче отвечал гордо, что сабля решит дело. Трехнедельный огонь наших батарей не поколебал его упорства. Между тем скудные запасы наши истощились. Оставалось или отступить, или взять Ахалцих штурмом. В первом случае надлежало опасаться неблагоприятного для русских влияния на умы врагов явных и тайных; во втором легко мог погибнуть весь корпус в борьбе с неприятелем, впятеро сильнейшим. Смелый вождь русский Паскевич решился на последнее. 15 августа 1828 в 4 часа пополудни штурмовая колонна, предводимая полковником Бородиным, пошла на приступ и после неимоверных усилий ворвалась в Ахалцих; но здесь ожидал ее бой отчаянный; надобно было штурмовать каждый дом и дорого платить за каждый шаг вперед. Это одно из самых славных сражений русско-турецкой войны 1828-1829 длилось целую ночь среди пожара, охватившего почти весь Ахалцих; несколько раз перевес склонялся на сторону многочисленных неприятелей. Главнокомандующий Паскевич с редким искусством поддерживал ослабевавшие силы своих колонн, посылал полки за полками, ввел в дело весь свой корпус и восторжествовал: утром 16 августа 1828 русское Георгиевское знамя уже развевалось на крепости Ахалцихской.

Русско-турецкая война 1828-1829. Бои за Ахалцих в 1828. Картина Я. Суходольского, 1839

Победитель Паскевич спешил унять кровопролитие, даровал пощаду и покровительство побежденным, учредил порядок управления, согласный с их обычаями, и, восстановив разрушенные укрепления Ахалциха, обратил его в надежный оплот Грузии со стороны азиатской Турции. Покорение Баязета отдельным отрядом при подножье Арарата обеспечило присоединение всей Эриванской области. Таким образом, менее чем в два месяца с самыми ограниченными средствами исполнена была воля государя императора: неприятельская армия, угрожавшая Закавказскому краю разорительным нашествием, была рассеяна Паскевичем; пашалыки Карский и Ахалцихский были в русской власти.

Подготовка к кампании 1829

Успехи русского оружия в 1828 году в Европе и в Азии, на суше и на море, занятие двух княжеств, большей части Болгарии, значительной части Анатолии, покорение 14 крепостей, плен 30 000 человек с 9 пашами, 400 знаменами и 1 200 орудиями, – все это, казалось, должно было убедить султана в необходимости прекратить русско-турецкую войну и примириться с могущественным императором России. Но Махмуд оставался по-прежнему непреклонным в неприязни и, отвергая мирные предложения, готовился к возобновлению брани.

Неожиданное событие утвердило султана в намерении продолжать русско-турецкую войну. В конце января 1829 года посланник наш в Тегеране, знаменитый писатель Грибоедов , был умерщвлен с большей частью его свиты неистовой чернью; в то же время обнаружилось неприязненное расположение шаха, который даже начал сосредоточивать войска свои вблизи русских границ, на Араксе. Султан поспешил завести переговоры с двором Тегеранским и уже не сомневался в разрыве Персии с Россией. Надежда его не исполнилась. Граф Паскевич отклонил новую русско-персидскую войну. Он дал знать наследнику престола Аббасу-мирзе, что истребление императорской миссии в Тегеране угрожает Персии самыми бедственными последствиями, что новая война с Россией может даже низринуть династию Каджаров с престола и что нет другого средства загладить плачевную утрату и отвратить грозу, как испросить прощения у российского императора за неслыханный поступок тегеранской черни чрез одного из персидских принцев. Сколь ни тягостно было для гордости восточной подобное предложение, Аббас-мирза убедил шаха согласиться, и старший сын Аббаса, Хозрев-мирза, в торжественной аудиенции, в присутствии всего двора и дипломатического корпуса, у подножия российского престола, просил государя императора предать вечному забвению происшествие, оскорбившее равно двор российский, как и двор персидский. «Сердце шаха ужаснулось, – говорил принц, – при одной мысли, что горсть злодеев может разорвать союз его с великим монархом России». Лучшего возмездия мы не могли желать: принцу было объявлено, что посольством его рассеяна всякая тень, которая могла бы омрачить взаимные отношения России с Персией.

Лишенный содействия шаха, султан не терял надежды переломить ход русско-турецкой войны 1828-1829 и ополчил все свои силы для борьбы с Россией. Армия его, сосредоточенная в Шумле, была увеличена несколькими тысячами регулярных войск, присланных из Константинополя, и новому турецкому визирю, деятельному и храброму Решиду-паше, дано повеление во что бы то ни стало отнять у русских Варну и вытеснить их из Болгарии. В Эрзерум также назначен новый сераскир с неограниченными полномочиями; на помощь ему прислан Гагки-паша, полководец, известный искусством и мужеством: им поручено вооружить в Анатолии до 200 000 человек, овладеть Карсом и Ахалцихом и разгромить наши закавказские области.

Государь император, со своей стороны усилив армию, стоявшую на Дунае, вверил ее, из-за болезни фельдмаршала Витгенштейна, главному начальству графа Дибича . Корпусу графа Паскевича назначено также подкрепление. Обоим полководцам велено вести русско-турецкую войну в 1829 как можно решительнее. Они исполнили волю своего государя самым блестящим образом.

Переправившись с главной армией за Дунай, весной 1829 года граф Дибич осадил Силистрию, которую мы не успели взять в минувшем году по случаю рано наступившей зимы. Главнокомандующий обратился в ту сторону сколько потому, что покорение Силистрии было необходимо для обеспечения наших действий за Дунаем, столько и с намерением выманить визиря из Шумлы. Почти можно было ручаться, что деятельный полководец турецкий, пользуясь отдалением главной армии русской, не оставит в покое отряды наши, стоявшие в Праводах и Пазарджике, и обратится на них с большей частью своих сил. Предположение дальновидного вождя вскоре оправдалось.

Битва при Кулевче (1829)

В середине мая 1829 визирь выступил из Шумлы с 40 000 лучших войск своих и осадил Праводы, занятые генералом Куприяновым, под главным начальством генерала Рота, который отвлек его упорной обороной и дал знать главнокомандующему о выходе неприятеля из неприступной позиции его. Граф Дибич того только и ждал: поручив осаду Силистрии генералу Красовскому, сам он поспешно двинулся на Балканы с большей частью своей армии, шел без отдыха, искусно скрывал свое движение и в пятый день стал в тылу Решида, отрезав его таким образом от Шумлы. Турецкий визирь вовсе не подозревал о грозившей ему опасности и спокойно занимался осадою Правод; узнав наконец о появлении русских в тылу своем, он принял их за слабый отряд из корпуса генерала Рота, дерзнувший запереть ему дорогу в Шумлу, и обратил свою армию для истребления малочисленного, по его мнению, неприятеля. Сверх всякого чаяния, в теснинах Кулевчи встретил его 30 мая 1829 сам Дибич. Решид постиг всю опасность своего положения, но не терял бодрости и решился пробиться сквозь русскую армию. Быстро и смело повел он атаку на всех пунктах и везде встретил грозный отпор. Тщетно бросались турки с бешенством отчаяния на стройные колонны наши, врубались в пехоту, врезались в конницу: русские были непоколебимы. Продолжительный бой до того утомил обе армии, что около полудня сражение как бы само собою затихло. Пользуясь случаем, Дибич подкрепил уставших воинов свежими полками и в свою очередь напал на неприятеля. Битва возобновилась страшной канонадой с обеих сторон; она колебалась недолго: от жестокого огня наших батарей, управляемых самим начальником штаба, генералом Толем, неприятельские орудия смолкли, враги дрогнули. В ту самую минуту граф Дибич двинул вперед свою несравненную пехоту, грозные колонны ее ударили в штыки. Стройность и быстрота атаки повсеместной привела турок в трепет: они обратились в бегство и рассеялись в горах, оставив на поле битвы до 5 000 трупов, весь обоз, артиллерию и знамена. Визирь едва спасся от плена быстротою коня своего и с великим трудом пробрался в Шумлу, куда не возвратилась и половина его армии. Победитель стал лагерем на виду у него.

Забалканский поход Дибича (1829)

Победа при Кулевче имела весьма важные следствия для хода русско-турецкой войны 1828-1829. Разбитый наголову, трепеща за самую Шумлу, визирь для защиты ее притянул к себе отряды, охранявшие пути в горах, и тем открыл теснины балканские, береговую линию также ослабил. Граф Дибич решился воспользоваться оплошностью неприятеля и только ждал покорения Силистрии, чтобы перейти за Балканы. Она пала наконец, доведенная деятельностью и искусством генерала Красовского до невозможности продолжать оборону. Главнокомандующий немедленно перевел корпус, осаждавший Силистрию, под Шумлу и поручил Красовскому запереть визиря в ее твердынях; сам же с прочими войсками быстро двинулся в Балканские горы. Передовые корпуса Рота и Ридигера очищали путь от неприятеля, выбивали его из всех мест, где он хотел остановиться, овладели с боя переправами на Камчике и спустились в долины Румелии. Вслед за ними шел и Дибич.

Генерал-фельдмаршал Иван Дибич-Забалканский

Красовский между тем с таким искусством действовал под Шумлою, что Решид-паша несколько дней принимал его корпус за всю русскую армию, и тогда только узнал о движении ее за Балканы, когда она уже миновала опасные теснины. Тщетно порывался он ударить ей в тыл: храбрый Красовский поразил его самого и запер в Шумле.

Между тем русские морские силы в Черном море и в Архипелаге, по распоряжению самого государя императора, сообразуя свои действия с действиями главнокомандующего, овладели приморскими крепостями в Румелии, Инадою и Эносом и соединились с армией сухопутной.

В плодоносных долинах Румелии забалканский поход Дибича – самое геройское деяние русско-турецкой войны 1828-1829 – уподоблялся торжественному шествию: малочисленные отряды турецких войск не в силах были остановить его, города же сдавались один за другим почти без сопротивления. Русская армия сохраняла строгую дисциплину, и жители Румелии, удостоверенные в неприкосновенности своей собственности, в безопасности личной, охотно покорялись победителю. Так достиг Дибич Адрианополя, второй столицы Турецкой империи. Начальствовавшие в нем паши хотели обороняться и выстроили войско. Но многочисленные толпы народа, избегая кровопролития, вышли из города с приветствиями навстречу нашим воинам, и многолюдный Адрианополь был занят русскими 8 августа 1829 без боя.

Дибич стал в Адрианополе, опираясь правым флангом на эскадру архипелагскую, левым на флот черноморский.

Кампания 1829 в Закавказье. Взятие Эрзерума Дибичем

Равно жестокий удар нанесен был русскими туркам и в Азии. Исполняя повеление государя императора, требовавшего самых решительных действий, граф Паскевич весною 1829 года сосредоточил в окрестностях Карса весь свой корпус, заключавший в себе до 18 000 человек, в числе коих были и мусульмане, набранные в областях, незадолго пред тем покоренных нашим оружием. Смелый вождь русский замыслил обессмертить память об этой русско-турецкой войне подвигом, достойным его славы – взятием столицы Анатолии, богатого и многолюдного Эрзерума.

Сераскир Эрзерумский, со своей стороны, собрал 50 000 армию с намерением отнять у нас завоевания прошедшего года и вторгнуться в наши пределы. С этой целью он послал к Карсу товарища своего Гагки-пашу с половиной армии; другую половину вел сам на помощь ему. Граф Паскевич спешил разбить их одного за другим, прежде чем успеют они соединиться, перешел чрез высокий хребет Саганлунгский, покрытый снегом, и встретил Гагки-пашу, стоявшего в укрепленном лагере, на месте неприступном. В десяти верстах от него был сераскир. Главнокомандующий устремился на последнего и после кратковременного боя рассеял его войско; потом обратился на Гагки-пашу и взял его в плен. Два неприятельских лагеря, обозы, артиллерия были трофеями сей знаменитой в летописях русско-турецкой войны 1828-1829 победы.

Не давая врагам времени опомниться от ужаса, Паскевич быстро двинулся вперед и через несколько дней явился под стенами Эрзерума. Сераскир хотел обороняться; но жители, неоднократными опытами удостоверенные в великодушии победителя, в неприкосновенности своего имущества и своих уставов, не хотели испытать участи Ахалциха и покорились добровольно. Сераскир сдался военнопленным. Армия турецкая не существовала. Тщетно новый сераскир, присланный султаном, хотел вытеснить русских из Эрзерума и собрал рассеянные войска: Паскевич поразил его в стенах Байбурта и уже намеревался проникнуть далее в пределы Анатолии, когда весть об окончившем русско-турецкую войну 1828-1829 мире остановила его победоносное шествие.

При подготовке к ЕГЭ по истории, немаловажно будет освежить в памяти вопросы школьной программы, которые вы изучали. Русско-турецкая война 1828—1829 гг., также может попасться вам при прохождении тестирования. Давайте рассмотрим этот вопрос более детально.

Формальным поводом для начала войны послужило закрытие Портой (общепринятое название правительства османской империи) пролива Босфор. Это явилось последней каплей, после чего, русский государь Николай I, 14 апреля 1828 года объявил войну Османской империи. Кстати, ознакомиться со всей внешней политикой этого императора .

Причины, приведшие к началу войны

Предпосылками к скорой войне, если кратко, послужили события, начавшие происходить с весны 1821 года, на территории современной Греции, впоследствии названные Греческой революцией, а именно вооруженное противостояние греческого народа, целью которой являлся выход из орбиты влияния Османской империи.

В то время государственный трон России занимал Александр I, и внешняя политика России по этому вопросу носила характер невмешательства, поскольку греческим повстанцам помогали Франция и Англия, а Россия была союзником Франции по этому вопросу.

Император Николай Первый

С восхождением на престол царя Николая I, ситуация в греческом вопросе начала меняться из-за неспособности союзников договориться по поводу раздела Османской империи. И русская дипломатия открыто поддержала греков в их борьбе. Следствием этих шагов, турецкий султан Махмуд II, правивший Турцией в то время, и всячески пытавшийся придать конфликту религиозный характер, выслал российских дипломатов из страны, и как говорилось ранее, в нарушение действующего соглашения, перекрыл пролив Босфор для судоходства.

Военные действия кампании 1828 года

Основные события в 1828 году происходили в двух регионах, а именно на Балканском полуострове и в Закавказье. Русские располагали контингентом численностью порядка 95000 человек на Балканах, сосредоточенных в устье реки Дунай и 25000 корпусом на Кавказе.

Со стороны Турции были противопоставлены превосходящие силы, порядка 150 и 50 тысяч военных соответственно. Не смотря на это, военная кампания российской армии на Балканском полуострове имела успех, начиная с весны 1828г. русская армия под руководством генерал-фельдмаршала Петра Христиановича Витгентшейна, несмотря на значительное превосходство Османских солдат по численности, практически не получив сопротивления заняла земли Молдавии и Валахии (территория на юге современной Румынии).

Это было обусловлено иной военной стратегией, использованной Николаем I в ходе этой кампании впервые. Он решил не вести наступление своих отрядов на противника, как это было ранее, в ходе предыдущих войн с Турцией, по всей линии нижнего и среднего Дуная, а нанести точечный, сосредоточенный удар в довольно узкой полосе Причерноморья, сконцентрировав здесь основную массу своих войск.

Хотя наступление русской армии было существенно затруднено небывало сильным весенним выходом рек из своих берегов. К примеру, для подготовки переправы группировки через Дунай потребовалось больше месяца. Но не смотря на возникшие трудности и задержки, царским войскам удалось захватить все османские крепости расположенные вдоль Нижнего Дуная, за исключением Силистрии.

Основная ударная группировка русской армии после этого начала осаду двух сильнейших твердынь Болгарии, крепости: Шумлу (Шумен) и Варну. Но захватить их оказалось довольно сложной задачей. В Шумле от армии численностью в 35000 русских солдат защищались около 40000 турок, это не беря в расчет значительное количество действовавших в окрестностях этих городов партизан.

Со стороны Балкан, на осаждавшую Варну бригаду князя Меншикова была совершена попытка нападения корпуса Омара Врионе-паши, состоявшего из 30-ти тысячного турецкого полчища. Однако, не смотря на усилия турок, Варна пала 29 сентября, крепости Силистрия и Шумла перенесли осаду и не сдались, русское войско вынуждено было отступить.

Осенью 1828 года турецкое войско попыталось развернуть на западном направлении крупное наступление в Валахию, но попытка была сорвана во многом благодаря блестящей победе генерала Фёдора Клеменьтьевича Гейсмара у Боэлешти. К концу балканской кампании 1828 г. большая часть русского контингента вернулась на зиму за Дунай, оставив в Варне, Пазарджике и ещё некоторых городах южнее реки гарнизоны, превратив эти города в опорные пункты для последующего наступления в 1829.

В противостоянии русских и турок в Закавказье в течение кампании 1828г. генерал Иван Федорович Паскевич, действуя против превосходящих по численности вдвое сил противника, занял крепости, имевшие стратегическое значение: Карс, Поти, Ахалцих, Ардаган, Ахалкалаки, Баязет. Во время взятия 16 августа 1828 города Ахалциха, находящегося высоко в горах, колонна под командованием полковника Бородина совершала штурм городских стен, находясь под огнём вражеской артиллерии расположенной в три яруса.

Кампания 1829 года

Зима прошла в усиленной подготовке обеих армий к весенне-летним сражениям. К весне 1829 турецкое войско на Балканах насчитывало 150 тысяч солдат и порядка 40 тысяч солдат, входящих в албанское ополчение. Император Николай I противопоставил этому полчищу 100-тысячный контингент.

В Закавказье 20 тысячам воинов генерала Паскевича противостояла группировка турецких войск общей численностью 100 тысяч. Преимущество было только у флота, русские флотилии адмирала Грейга в Чёрном море и адмирала Гейдена в Эгейском море доминировали над врагом. Руководителем кампании 1829 г. на Балканском полуострове был назначен генерал Иван Иванович Дибич, ярый сторонник быстрого решения турецкого вопроса, и скорейшего завершения войны.

Корабли адмиралов Грейга и Гейдена блокировали пролив Босфор с обеих сторон, организовав морскую блокаду Стамбула. Турецкий визирь предпринял отчаянную попытку отбить город Варны, но 30 мая 1829 армия Дибича численностью 18000 солдат сокрушительно разгромила почти 40 тысячное войско врага.

Эта битва произошла близ деревни Кулевчи. В надежде взять реванш визирь стянул остатки своих вооруженных сил к Шумле в надежде, что она станет очередной целью русских. Однако вопреки планам визиря, Дибич неожиданно для турок, провел свои отряды мимо города и небольшим корпусом военных, состоящим всего из 35 тысяч солдат, в начале июля 1829, направился на юг, к Стамбулу.

Забалканский поход 1829 по своей смелости и военной дерзости сильно напоминал легендарную швейцарскую кампанию Александра Валильевича Суворова. В течение 11 дней отряды Дибича преодолели 150 километров по крутым балканским горам. Поняв свою оплошность, визирь спешно послал на перехват армии Дибича два отряда (12 и 20 тысяч), которые были на голову разбиты в сражениях у Айтоса и Сливена в июле 1829.

Гарнизон Дибича преследовали неудачи, ее численность быстро сокращалась, причем больше от болезней и изнуряющей жары, чем от боевых потерь. Но, несмотря на все это поход к Стамбулу продолжался. Преодолев за последующие 7 дней ещё 120 км. Дибич подступил к Адрианополю, второй столице Османской империи. 8 августа 1829 обескураженное появлением русских население города, само сдало им город без единого выстрела. До Стамбула оставалось всего 200 километров.

В ходе кампании в Закавказье Паскевичу так же сопутствовал успех. Летом 1829 турецкое войско в составе двух отрядов в 30 и 20 тысяч двинулось на Карс, но Паскевич с отрядом в 18 тысяч воинов разбил их в июне 1829 поодиночке: в боях у Каинлы и Милле Дюзе. А 27 июня 1829 был взят Эрзерум, и далее армия Паскевича последовала вглубь Анатолии, направившись к Трапезунду.

Окончание войны

Отряд Дибича в Адрианополе уменьшался на глазах, солдаты умирали от полученных ранее ранений и постигших их в походе болезней. За непродолжительное время его численность сократилась почти до 7000. Понимая скверность своего положения, но, не выдавая истинного положения дел, генерал Дибич из Адрианополя начал вести с султаном мирные переговоры.

Поскольку турки совместно с албанским ополчением имели намерение взять Адрианополь в котел, генерал понимал, что промедление ведет к верной смерти. И поэтому он в ультимативной форме потребовал от Порты подписать мирный договор, угрожая в случае отказа ударить по Стамбулу. Свои намерения он подтвердил отправкой отрядов, захватившими Сарай и Чорлу, находящимися посередине между Адрианополем и Царьградом.

Блеф Дибича сработал и 2 сентября 1829 г. был подписан Адрианопольский мир, окончивший русско-турецкую войну.

По условиям мира, Турция выплачивала небольшую контрибуцию, срывала военные крепости на реке Дунай, отдавала России Анапу и Поти, пропускала торговые суда России через проливы Босфор и Дарданеллы.

Если у Вас остались вопросы, задавайте их в комментариях! Также делитесь этим материалом с друзьями в социальных сетях.

Начало 1820-х гг. стало временем сильных политических волнений в Греции, находившейся под властью Османской Империи. Восстание и война за независимость, жестоко подавляемая турецкими властями, на первый взгляд, не имели к России никакого отношения. Если бы не вмешался религиозный фактор – мусульманская страна навязывала грекам-христианам свою веру, чуждые и непонятные им ритуалы и обычаи. Это и стало поводом для начала русско-турецкой войны 1828-1829 гг., краткой, но глобально повлиявшей на территориальное устройство Европы.

К 1828 г. ситуация настолько обострилась, что крупнейшие державы континента, принадлежащие как восточной, так и западной церкви, приняли решение начать войну, защищая интересы побратимов. Православные русские совместно с католиками и протестантами Франции и Британии еще в 1827 г. разгромили турецкую армаду. Ослабленная поражением, Османская империя не смирилась с ним, вынашивая планы реванша.

Кратко среди причин очередного обострения русско-турецких отношений можно выделить борьбу за контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, расширение территорий на Кавказе и ослабление влияния Турции на балканские страны.

Весной 1828 г. русская армия вторглась на молдавские земли. Летом Николай I перешел со своими войсками Дунай, атаковав турецкие территории в Болгарии (Шумла, Бургас, Сливен). Трансбалканское наступление стало первым в российской истории переходом через дунайскую долину со времен походов князя Святослава. Кратким, но важным не только для истории России, а и для всей Европы в целом.

Осадив Адрианополь, царские войска в августе 1828 г. вынудили мусульманское население города покинуть его. Во время боев султанский дворец практически снесли с лица земли. Уже к осени Варна сдалась под напором царской флотилии. Султан, собрав все силы, сумел оттеснить Россию назад, в бессарабские края. Там армия царя находилась до конца 1828 г.

Кавказский фронт в это время представлял собой не менее горячую точку войны. Осада Карса завершилась победой России, а паша, находившийся поблизости от крепости, не стал рисковать и спешно ретировался в Ардахан.

Зимой 1829 г., пока русские собирали подкрепление, в столице Ирана, Тегеране, агрессивная толпа разгромила посольство, убив дипломата и писателя А. Грибоедова. В Петербурге после краткого обсуждения решили сосредоточить главные силы на кавказском направлении. В мае турок смогли оттеснить из Ардахана, к северным районам Аджарии. Одержав победу возле Дигура, войска Николая I присоединились к главным силам Паскевича при Карсе. Уже в июне крепость Эрзурум, крупнейший город в восточной Турции, перешел к русским. Более пяти столетий внутри этих стен не было ни одного солдата христианской веры. По рассказам, именно трусость и малодушие местного населения дало преимущество армии России.

Получив подкрепление, войска под командованием фельдмаршала Дибича-Задунайского в мае 1829 г. вернулись к активной стадии войны, осадив Силистру, крепость на болгарском берегу. Разбив турецкие войска, посланные освободить Варну, царская армия вторглась в Силистру, сдавшуюся в июне 1829 г.

По пути к турецкой столице – Стамбулу – россиянам удалось захватить еще несколько значимых крепостей противника. Под натиском России султан был вынужден подписать мирный договор в Эдирне (древнем Адрианополе) 14 сентября 1829 г. Краткая его суть состояла в том, что устье реки Дунай переходило под протекторат российской власти. Как и большая часть восточного побережья Черного моря, включая берег Абхазии с крепостями Анапа и Поти.

Кроме Греции, ставшей независимой, по итогам войны Сербия получила широкую автономию в составе Османской империи. Молдавия и Валахия перешли под покровительство России как автономные области. Фактически оккупировав эти районы, Николай I гарантировал местному правительству право на свободную торговлю. Также обещалась повсеместная поддержка в экономической и военной областях. На молдавских землях была упразднена архаическая система рабовладения, существовавшая там до 1828 г.

После кратких дискуссий Турции пришлось согласиться с тем, что Грузия и часть современной Армении навсегда вышли из-под ее влияния. С 1829 г. российские корабли снова стали свободно проходить через Босфор и Дарданеллы. Вопрос проливов решили через четыре года, в 1833 г., подписав договор о сотрудничестве в Ункяр-Искелесийске.

Позиции русского правительства в Восточной Европе укрепились. Став зависимой от расстановки политических сил на континенте, Турции оставалось только наблюдать, как происходит передел ее бывшей собственности на Балканах. Россия, как страна-победительница в русско-турецкой войне 1828-1829 гг., кратко формулировала свои требования – Османская империя должна быть расчленена.