Преобразования русского языка в петровскую эпоху. Как Петр I убрал из русского алфавита «лишние» буквы

29 января (8 февраля) 1710 г. в России завершилась петровская реформа кириллического алфавита -- Пётр I утвердил новую гражданскую азбуку и гражданский шрифт. Русская Православная Церковь продолжала пользоваться церковнославянским алфавитом.

Проведение реформы было связано с потребностями государства, нуждавшегося в большом количестве образованных отечественных специалистов и в своевременном доведении официальной информации до населения. Достижению этих целей мешало слабое развитие книгопечатания, ориентированного преимущественно на распространение духовной литературы и не учитывавшего изменений в языке. К концу XVII в. алфавит, пришедший на Русь вместе с христианской письменностью, сохранял свои архаичные черты, несмотря на то, что некоторые буквы в текстах светского содержания не использовались или использовались неправильно. К тому же форма букв, утвердившаяся в рамках письменной культуры, была неудобна для набора печатных текстов из-за наличия надстрочных знаков. Поэтому в ходе реформы изменился как состав алфавита, так и форма букв.

Поиски новой модели азбуки и шрифта велись при самом активном участии царя. В январе 1707 г. по эскизам, предположительно выполненным лично Петром I, инженер фортификации Куленбах сделал рисунки тридцати трёх строчных и четырёх прописных букв (А, Д, Е, Т) русского алфавита, которые были отправлены в Амстердам для изготовления литер. Одновременно по государеву указу велись словолитные работы на московском Печатном дворе, где русские мастера Григорий Александров и Василий Петров под руководством словолитца Михаила Ефремова сделали свой вариант шрифта, однако качество литер не удовлетворило царя, и для печатания книг был принят шрифт голландских мастеров. Первая книга, набранная новым гражданским шрифтом, -- «Геометриа славенски землемерие» -- вышла в марте 1708 г.

Позднее, по результатам наборных проб царь решил изменить форму некоторых литер и вернуть несколько отвергнутых букв традиционного алфавита (как полагают, по настоянию духовенства). 18 января 1710 г. Пётр I сделал последнюю корректуру, вычеркнув первые варианты знаков нового шрифта и старые знаки печатного полуустава. На обороте переплёта азбуки царь написал: «Сими литеры печатать исторические и манифактурныя книги, а которыя подчернены, тех в вышеписанных книгах не употреблять». Указ о введении новой азбуки был датирован 29 января (9 февраля) 1710 г. Вскоре после издания Указа в «Ведомостях Московского государства» появился перечень книг, напечатанных новой азбукой и поступивших в продажу.

В результате петровской реформы число букв в русском алфавите сократилось до 38-ми, их начертание упростилось и округлилось. Были отменены силы (сложная система диакритических знаков ударения) и титла -- надстрочный знак, позволявший пропускать в слове буквы. Также было упорядочено применение прописных букв и знаков препинания, вместо буквенной цифири стали употребляться арабские цифры.

Состав русской азбуки и её графика продолжали изменяться и позже в сторону упрощения. Современный русский алфавит вошёл в употребление с 23 декабря 1917 г. (5 января 1918 г.) на основании декрета Народного комиссариата просвещения РСФСР «О введении нового правописания».

Петровская эпоха (1700-1730).Это начало формирования русского литературного языка. Петровская эпоха в истории нашего народа характеризуется существенными реформами и преобразованиями, затронувшими и государственность, и производство, и военное, и морское дело, и быт господствующих классов тогдашнего русского общества. Эти преобразования совершили переворот в сознании и в привычках русских дворян и промышленников, и естественно искать их отражения в развитии русского литературного языка.

1) Измененный алфавит.

2) Появление массовой печати

3) Введение норм речевого этикета.

4) Изменение внутренней сущности языка.

Петровская эпоха – последний этап функционирования книжно-славянского языка в России, отныне его судьба связана лишь с конфессиональной сферой. Для ЛЯ Петровской эпохи характерна дальнейшая демократизация на почве сближения его с живой разговорной речью, что было обусловлено социально-экономическими и политическими изменениями в жизни русского общества к. 17-18в. В этот период создается тип письменного ЛЯ, именуемого гражданским посредственным наречием, в котором сосуществуют элементы книжно-славянского языка, старого приказного языка и обиходной речи 18в. Употребление в лит-ре Петровской эпохи всех реально существующих в это время языковых единиц вело к языковой и стилистической пестроте письменных памятников, где обиходные средства выражения (диалектные, просторечные, разговорные) употреблялись наряду с книжными. Для Петровской эпохи характерно заимствование иноязычной лексики и калькирование – перевод иноязычных терминов на русский. Заметно стремление филологов, писателей регламентировать употребление различных языковых единиц, определить фонетические, грамматические и лексические нормы ЛЯ.

Вывод: В эпоху древней русский литературный язык начинает употребляться во всех сферах общения - письменная и устная, говор города Москвы становится универсальным стандартным языком, на основе которого формируется язык нации.

Политическая ломка, изменение социальной структуры государства, демократизация государственной власти, усиление зарубежных контактов приводит к формированию языка, который можно назвать посредственным народным наречием.

Сближение книжного языка и живого разговорного, резкая логика, противопоставление (которое было актуально для славянского языка) которые смешивается. Этот процесс получает яркое внешнее проявление (реформа русской азбуки). Происходит в течении 1708-1710 годов.

Гражданица – азбука

Геометрия – первая книга

Вывод: язык Петровской эпохи для нас читающих эти тексты, кажется пёстрым и совмещающим несовместимое.

Взрыв иноязычных заимствований, огромный приток иностранных слов (так и отток иностранных слов через 20-30 лет).

Группы слов наиболее активные для проникновения.

Бытовая лексика (багаж, комод, кофе, бандаж).

Термины литературы и искусства (балет, концерт, симфония).

Военная лексика (войско, воевода, артиллерия).

Административная лексика (губернатор, амнистия, министр).

Научная лексика (аксиома, алгебра, геометрия).

Общественно политическая лексика (конституция, нация, патриот).

Техническо-профессональная лексика (верстак, фабрика, мануфактура).

Вывод: сталкивается избыточность и недостаточность.

Основной вывод Петровской эпохи:

Разрушение книжно-славянского типа русского языка.

Дальнейшая демократизация литературного русского языка с живой разговорной речью.

Создание нового особого языка, просуществовавшего 30 лет.

Соединение не соединяемого: проникновение в рамках одного текста, пестрота.

Иноязычные заимствования, калькирование, вариантность внутри иноязычных заимствований.

После 30-х годов появляется стремление людей очистить русский язык.

Реформа азбуки: приблизила русский печатный шрифт к европейским нормам, устранила неиспользуемые буквы - кси, пси, малый и больш юсы, дублетная буква зело; буква приобретает округлое, простое очертание, были отменены надстрочные знаки и числовые значения букв. Способствовало широкому распространению грамотности в русском обществе. Главное же значение графической реформы состояло в том, что она снимала “с литературной семантики покров "священного писания"”, предоставляла большие возможности для революционных сдвигов в сфере русского литературного языка, открывала более широкую дорогу русскому литературному языку и к стилям живой устной речи, и к усвоению европеизмов, нахлынувших в это время из западных языков.

Нормализация и кодификация норм в языке Петровской эпохи.

Большая заслуга в стилистическом упорядочении русского литературного языка того времени, в создании стройной и продуманной стилистической системы принадлежит выдающимся писателям и деятелям культуры, трудившимся в середине XVIII в. над обработкой и нормализацией русского языка,- А. Д. Кантемиру, В. К. Тредиаковскому и в первую очередь великому поэту и ученому М. В. Ломоносову.

Нормализация языка выражалась в решении двух взаимосвязанных задач:

1) определение места и роли народно-разговорных элементов в литературной речи;

2) установление границ использования традиционно- книжных элементов. Решить их - значит выработать принцип отбора и взаимного объединения элементов живой речи и традиционно-книжных средств в разных текстах, т. е. принципы стилистического разграничения, средств литературного языка. Решение затруднялось тем, что церковнославянский язык, исконно кйижный, и русский язык были родственными и в течение долгого времени тесно взаимодействовали между собой, в результате чего образовалось много «словено-русских» слов и форм, например: благозрачнсн;ть, велелепность, главка, градок, гррмотка, измыти, множайший, оченьки и т. п.

Вследствие этого различить славянизмы и древние русизмы было нелегко, и это приводило к усвоению новым литературным языком старокнижных элементов и затрудняло устранение из него архаичных единиц.

Пути нормализации предлагались разные. Но все они вели к плодотворным результатам. Первую практическую попытку нормализации русского литературного языка можно видеть в научно-популярных, публицистических и художественных произведениях.

Жанр научно-популярных произведений представлен многообразными текстами как в прозаической, так и в поэтической форме. Появляются учебные книги, учебно- научные, научные описания, специальные популярные периодические академические издания: первый научно- популярный журнал «Примечания в Ведомостях» (1728-1748), общие календари, или месяцесловы A728- 1804), частные месяцесловы, «Ежемесячные сочинения» (1755-1764) и др. Образцом научной популяризации той поры может служить перевод А. Кантемиром книги Б. Фонтенеля «Разговоры о множестве миров» A742) и сделанные переводчиком примечания к тексту перевода.

Были попытки нормализации языка и в публицистических текстах, прежде всего в сатирах А. Д. Кантемира. В. Г. Белинский писал, что «сатирическое направление, со времен Кантемира, сделалось живою струею всей русской литературы»1. Публицистический стиль к этому времени уже имел свои традиции. Его развитие продолжалось в текстах, которые занимали место в двух крайних экспрессивно-жанровых стилях: сатирические - в низком, ораторские - в высоком.

Традиционно-книжный публицистический стиль расширяет сферу своего применения и вбирает в себя новые языковые элементы. Здесь уже трудно говорить о равном употреблении различных языковых средств. В языке сатир и эпиграмм Кантемира преобладают элементы «простого слога».

Представляют интерес попытки В. К. Тредиаковского упорядочить литературный язык, придать ему нормы и теоретически обосновать их. Он пытается приспособить разговорную речь для художественного произведения, совсем отказываясь от «глубокословной славенщины». Мотивировку этому он дает в предисловии к переведенному им роману П. Тальмана «Езда в остров Любви» (1730).

13:24 — REGNUM

Образец гражданской азбуки, исправленный Петром I. 1710год

1710 год. 29 января (18 января ст.ст.) Петр I, посетив Печатный двор, принял решение об изменении алфавита на гражданский. При этом церковь продолжала пользоваться церковнославянским алфавитом.

Походный печатный станок Петра I. Гравюра. 1900-е гг .

"Однако гражданская азбука еще не была окончательно выработана. Целый ряд писем самого Петра и графа Мусина-Пушкина, который стоял тогда во главе Приказа книг печатного дела, свидетельствует о напряженной и энергичной работе Московской типографии. Не менее красноречиво говорят о том же и сами мастера типографии. Прося государя в своих челобитных о вознаграждении за свои "премногие труды", рабочие заявляют, что они "набирают и разбирают всякие гражданские книги и бывают у государева дела непрестанно днем и ночью", а иногда доводилось им "бывать у того дела и в праздничные дни". В одной челобитной мы читаем такую просьбу о вознаграждении: "чтобы мне, будучи у твоего государева книжного и печатного дела, голодною, - а женишке моей с ребятишки холодною смертью не умереть". И государь никогда не отказывал в награде, но "коштом немалым" обеспечивал типографских тружеников.

Итак, одновременно с печатанием новых книг в Московской типографии совершенствовали и новую гражданскую азбуку. Исправления ее велись под непосредственным наблюдением самого государя. В течение целых двух лет, с 1708 по 1710 г., Петр постоянно вносил разные изменения в новую азбуку. Вот почему мы видим такую смену шрифтов в книгах, напечатанных за этот период времени. Самое наименование азбуки было неустойчиво. Ее называют то амстердамскими литерами, то гражданской, то белорусской азбукой. Первоначально новая азбука была без всяких надстрочных знаков, но потом захотели вернуться к старине и в новый шрифт стали вводить ударения или, как их тогда называли, "силы". Но государь отклонил это. В письме к графу Мусину-Пушкину от 25 января 1709 года он говорит: "Я только писал, чтобы силы ставили, а ныне и сил ставить не вели". В своем письме государь также замечает, что "печать толста перед прежней - чаю от того, что слова уже притупились - чего надобно смотреть и чаще переливать". Усмотрев "кривизну" в новой печати, Петр Великий дает такое распоряжение графу Мусину-Пушкину (4 января 1709 года): "литеру буки, также и покой вели переправить: зело дурно сделаны". Несколько раз государь производил изменения в новом шрифте, стараясь его более усовершенствовать, для чего неоднократно Печатный Двор представлял государю пробные оттиски азбуки. Наконец, после двухлетних трудов, в начале уже 1710 года был выработан образец, кото-[С. 18]рый был одобрен государем. В это самое время - 18 января 1710 года - Петр Великий посетил Печатный Двор. Одобренный государем оттиск азбуки под заглавием: "Изображение древних и новых письмен славянских, печатных и рукописных" был прислан 10 февраля в типографию с следующей собственноручной надписью Петра: "Сими литеры печатать исторические и манифактурные книги, а которые подчернены, тех в вышеписанных книгах не употреблять". В этом образцовом оттиске государь перечеркнул все заглавные и прописные славянские буквы и совершенно исключил буквы "от", "омегу" и "пси".

В архиве типографии хранится следующий документ. "1710 года генваря в 29 день великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич всея великия и малыя и белыя россии самодержец указал по именному своему государеву указу в приказе книг печатного дела впредь с вышеписанного числа всякие исторические и рукописные (на полях: мануфактурные) книги и каковы будут присланы переводы печатать амстердамскими новоизданными литеры против образцов, каковы собственною его великого государя рукою выправлены и присланы в приказ книг печатного дела вышеписанного числа, а опричь тех литер, иными литерами таких книг впредь не печатать; и ту подлинную тетрадь за его великого государя рукою отдать из приказу книг печатного дела в книгохранительную палату книгохранителю справщику монаху Аарону с распискою; и сей великого государя именной указ мастеровым людям и иноземцам и русским, которые у гражданских книг, о ведении тех литер сказать с прикладыванием рук".

Вскоре после сего в "Ведомостях Московского государства" появился перечень книг, напечатанных новой азбукой и поступивших в продажу".

Цитируется по: Двухсотлетие русской гражданской азбуки. 1708-1908 г. - М.: Синодальная тип., 1908. С.15-19

История в лицах

Из письма И.А. Мусина-Пушкина Петру I:

По указу твоему шведские артикулы, выправя, печатать будем; геометрическая книга скоро не поспеет для фигур, архитектурная книга у Гагарина, 2000 календарей послал в армию для продажи, меньшие по 4 копейки, большие по 5, послал 30 книжек кумплементальных, то ж число слюзных. Эзопову книгу славянским диалектом исправили и можем напечатать вскоре

Цитируется по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М.: Мысль

Мир в это время

В 1710 году было завершено строительство резиденции Людовика XIV - Версальского дворца

Версальский дворец. П.-Д. Мартин. 1722 год

"Людовик XIV посвящал много забот устройству и украшению своего двора. Он завел самый строгий этикет; без особого дозволения никто не мог говорить с королем. Времяпрепровождение при дворе было с точностью распределено по часам и минутам. Поутру принцы крови и знатнейшие сановники (пэры) присутствовали при пробуждении и одевании короля, причем каждый из них подавал ему какую-нибудь часть одежды. Затем он шел к мессе в придворную церковь, где уже ожидал его весь двор; потом занимайся в кабинете государственными делами со своими министрами. Около часу пополудни он обедал и тут же разговаривал с членами королевской фамилии, которые присутствовали стоя; только брат короля изредка получал позволение сесть. Несколько раз в день король переодевался, для каждого его выхода был предназначен особый костюм. В десять часов король ужинал, и на ужин приглашались избранные. Придворные обыкновенно толпились у дверей внутренних покоев, ожидая выхода королевского камердинера, который и зачитывал список лиц, удостоенных этой чести; швейцар пропускал их, а остальным давал знак удалиться. Иногда по нескольку лет члены самых аристократических фамилий тщетно ожидали услышать свое имя в списке счастливцев.

Чтобы сделать свой двор неотразимо привлекательным, король воздвигал дорогие постройки, делал частые праздники, вводил роскошные костюмы. Потомки грубых воинственных феодалов спешили покинуть свои старинные замки, чтобы насладиться удовольствием придворной жизни я научиться здесь утонченному обращению. Сам король обладал представительной наружностью: он был статный, смуглое лицо его, с небольшими следами оспы, носило отпечаток ума и энергии. Умеренным образом жизни и телесными упражнениями он постоянно укреплял свой и без того сильный организм. Он умел держать себя с большим достоинством и величием; в делах не любил спешки, и каждое его слово было сказано с расчетом. Придворные старались подражать королю в костюме мужчин вошли в моду шитые золотом кафтаны, шелковые чулки, башмаки и огромные волнистые парики; ленты и кружева в изобилии украшали как женские, так и мужские наряды. (Этому костюму как нельзя более соответствовали вычурные приседания, поклоны, комплименты.) Людовик мало жил в Париже, главную резиденцию свою он устроил в Версале. Прежде это была деревенька, где находился приют для королевских охотников. Людовик XIV захотел сделать из нее большой город и построил там дворец. Строительство и украшение этого дворца продолжалось в течение всего его царствования, и король не жалел на него никаких издержек. Версальский дворец, сообразно характеру эпохи, отличается грандиозными размерами, правильностью очертаний, но вместе с тем однообразием и холодностью стиля. Обширный парк, примыкающий к дворцу, тоже соответствует времени вычурности и изысканности своими прямолинейными аллеями, симметрически расположенными куртинами, фонтанами и деревьями, которым посредством стрижки придаются определенные геометрические формы. Над внутренним убранством дворца трудились лучшие французские живописцы (в том числе Лебрен). После Версаля Людовик построил еще увеселительные дворцы Трианон и Марли".

Цитируется по: Иловайский Д. И. Древняя история. Средние века. Новая история. М.: Современник, 1997

Расстановка ударений: ГРАЖДА`НСКИЙ ШРИФТ

ГРАЖДАНСКИЙ ШРИФТ - рисунок шрифта, введённый в России после реформы Петра I (1708) для изданий гражданской печати. До 1708 использовался старославянский шрифт.

Развитие науки и просвещения в России к нач. 18 в. потребовало более простой и доступной для широких кругов населения азбуки. Поэтому Петром I была проведена реформа старославянского шрифта - упрощены азбука и правописание, изменена графика шрифта. К этому времени из 41 буквы старославянской азбуки нек-рые оказались излишними. 9 таких букв Пётр I исключил в первоначальном варианте новой азбуки: 6 букв, дублирующих одни и те же звуки,- "иже" и "ижица" (вместо этих букв была оставлена "I"), "земля" (осталась "зело"), "омега" (осталась "он"), "ук" (осталась "у"), "ферт" (осталась "фита"); 2 греческих сочетания "кси" и "пси", а также букву, обозначающую предлог "от" ("омега" с надбуквенным знаком "т"). Однако в окончательной редакции азбуки (1710) были исключены только 3 буквы: "от", "омега" и "пси". Кроме того, были введены начертания букв: вместо йотованной. "Е"- буква "Е" лат. начертания; вместо йотованной "А" - буква "Я", к-рая уже применялась в моек, письме конца 17 в., и оборотная "Э", нужная прежде всего для передачи в словах начального "Э" без предшествующего "йота". Значительно упростилось правописание, т. к. были исключены "силы" и "титлы" - знаки ударений и сокращений. Обозначение чисел буквами, затруднявшее арифметич. действия, было упрощено введением арабских цифр. Кроме того, вскоре после утверждения новой азбуки перестали пользоваться буквами "зело" и "ук" (вместо них применялись "земля" и "у"). Г. ш., утвержденный Петром I, просуществовал в основном до 1735, когда согласно постановлению Академии наук были исключены из азбуки буквы "пси" и "ижица" и введена буква "и"; в 1738 была исключена "i" и оставлена "i" (она применялась перед гласными, а "и" - во всех остальных случаях). В 1758 была восстановлена "ижица" в отдельных иностранных словах и введено сочетание букв для йотованного "о".

Несмотря на то, что ещё В. К. Тредиаковский (1703 - 69) предлагал изъять из рус. азбуки лишние буквы, в частности "фиту", одну из двух "и" и "ять", эти буквы оставались в азбуке вплоть до Вел. Окт. революции.

Документы Московской синодальной типографии 1707 - 09 и сходство графики Г. ш. с моек, письмом конца 17 и нач. 18 вв. опровергли ранее существовавшее мнение, выдвинутое Тредиаковским, о том, что Г. ш. был построен исключительно на основе лат. шрифта. Г. ш. был создан на основе новых видов рус. письма, появившихся в конце 17 в. и распространившихся в 18 в., а также на основе печатного шрифта лат. "антиквы". Заглавие Азбуки, утверждённой Петром I 29 янв. 1710, - "Изображение древних и новых писменславенских печатных и рукописных" - указывает на связь Г. ш, с рукописным шрифтом. Оригиналы рисунков букв Г. ш. делал "чертёжник и рисовальщик" Куленбах, а эскизы букв - сам Пётр; литеры изготавливались в Амстердаме и Москве. Книга петровского времени, набранная новым шрифтом, приобрела в полной мере светский образ. Первой такой книгой была "Геометриа славенски землемерие" (1708). Старославянский шрифт (кирилловский полуустав) остался в церковных книгах, получив название "церковного" или "церковнославянского".

1) Измененный алфавит.

2) Появление массовой печати

3) Введение норм речевого этикета.

4) Изменение внутренней сущности языка.

Гражданица – азбука

Геометрия – первая книга

Вывод: язык Петровской эпохи для нас читающих эти тексты, кажется пёстрым и совмещающим несовместимое.

Группы слов наиболее активные для проникновения.

· Бытовая лексика (багаж, комод, кофе, бандаж).

· Термины литературы и искусства (балет, концерт, симфония).

· Военная лексика (войско, воевода, артиллерия).

· Административная лексика (губернатор, амнистия, министр).

· Научная лексика (аксиома, алгебра, геометрия).

· Общественно политическая лексика (конституция, нация, патриот).

· Техническо-профессональная лексика (верстак, фабрика, мануфактура).

Вывод: сталкивается избыточность и недостаточность.

Основной вывод Петровской эпохи:

8) Разрушение книжно-славянского типа русского языка.

9) Дальнейшая демократизация литературного русского языка с живой разговорной речью.

10) Создание нового особого языка, просуществовавшего 30 лет.

11) Соединение не соединяемого: проникновение в рамках одного текста, пестрота.

13) После 30-х годов появляется стремление людей очистить русский язык.

Западнические тенденции Петровской эпохи выражаются не только в заимствовании множества слов для обозначения новых предметов, процессов, понятий в сфере государственной жизни, быта и техники, но и сказываются в разрушении внешних форм церковнокнижного и общественно-бытового языка такими варваризмами, в которых не было прямой нужды. Западноевропейские слова привлекали как мода. На них лежал особый стилистический отпечаток новшества. Они были средством отрыва от старых традиций церковнославянского языка и старозаветного бытового просторечия. Сама необычность фонетических соединений в заимствованных словах как бы намекала на возможность и необходимость новой структуры литературного языка, соответствующей облику реформирующегося государства. Мода на иностранные слова была как и в бытовом, и в официальном языке Петровской эпохи.

Некоторые из европеизировавшихся дворян того времени почти теряли способность правильного, нормального употребления русского языка, вырабатывая какой-то смешанный жаргон. Таков язык князя Б.И. Куракина, автора «Гистории о царе Петре Алексеевиче»: «В то время названной Франц Яковлевич Лефорт пришел в крайнюю милость и конфиденцию интриг амурных».

Петр I осуждал злоупотребления иностранными словами.

Употребление иностранных слов являлось внешним симптомом нового, «европейского» стиля речи. Бросается в глаза своеобразная особенность делового, публицистического языка Петровской эпохи, прием дублирования слов: рядом с иностранным словом стоит его старорусский синоним или новое лексическое определение, замкнутое в скобки, а иногда просто присоединенное посредством пояснительного союза или (даже союза и). Просветительное значение этого приема выступает на фоне общей правительственной тенденции к вовлечению широких масс общества в новую политическую систему. И в законах, и в публицистических трактатах, и в технических переводах начала 18 в. вплоть до 40-х гг. замечается эта двойственность словоупотребления, этот параллелизм русских и иноязычных слов. Например: «адмиралу, который авантгарду (или передней строй) кораблей управляет, надлежит», «економу (домоуправителю)»…

Усиление западноевропейских влияний и новые источники их.

В русском литературном языке начала 18 века возникают явления, свидетельствующие о попытках создания новых форм национального русского выражения, сближенных с западно-европейскими языками и свидетельствующих о более широком влиянии европейской культуры и цивилизации.

Польский язык еще сохраняет на некоторое время для высшего общества роль поставщика научных, юридических, административных, технических и светско-бытовых слов и понятий. Многие полонизмы являются отслоениями заимствование предыдущей эпохи. Польская культура продолжает быть посредницей, через которую идет в Россию багаж европейских понятий, груз французских и немецких слов. Однако количество переводов с польского языка сократилось, т.к. увеличившееся знакомство с латинским и вообще западноевропейскими языками позволило нам усилить переод прямо с оригиналов, минуя польское посредство.

Польское влияние начинает уступать по силе влиянию немецкому. Польский и латинский языки, некоторыми своими формами уже довольно глубоко внедрившиеся в систему русской книжной и разговорной речи высших классов, создают апперципирующий фон для дальнейшей европеизации русского литературного языка, для развития абстрактных понятий в его семантической системе. Латинский язык сыграл огромную роль в процессе выработки отвлеченной научно-политической, гражданской, философской терминологии 18 века.

Значение переводов в процессе европеизации русского литературного языка .

Усиленная переводческая деятельность Петровской эпохи, направленная в сторону общественно-политической, научно-популярной и технической литературы, вела к сближению конструктивных форм русского языка с системами западноевропейских языков.

Новый быт, расширяющееся техническое образование, смена идеологических вех – все это требовало новых форм выражения. Новые интеллектуальные запросы общества удовлетворялись с помощью перевода на русский язык понятий, выработанных западноевропейскими языками, или с помощью словарных заимствований.

Правда, в начале 18 века влияние западноевропейских языков на русский литературный язык было еще внешним, неглубоким: оно выражалось более в усвоении слов-названий, в заимствовании терминов и в замене русских слов иноязычными эквивалентами, чем в самостоятельном развитии европейской системы отвлеченных понятий.

Элементы того же словесного фетишизма, которые сохранились в отношении русского общества к церковнославянскому языку, переносились на терминологию, лексику и фразеологию западноевропейских языков.

Перевод специальной технической и научной терминологии в ту эпоху был сопряжен с почти непреодолимыми трудностями, так как предполагал наличие внутренних смысловых соотношений и соответствий между русским языком и западноевропейскими языками. Но даже опытные переводчики не могли преодолеть сопротивления языкового материала. В русском языке еще не хватало семантических форм для воплощений понятий, выработанных европейской наукой и техникой, европейской отвлеченной мыслью.