Линия и её выразительные возможности. Выразительные возможности существительных

Грамматические средства выразительности менее значительны и менее заметны по сравнению с лексико-фразеологическими. Грамматические формы, словосочетания и предложения соотносятся со словами и в той или иной степени зависят от них. Поэтому на первый план выдвигается выразительность лексики и фразеологии, выразительные же возможности грамматики отодвигаются на второй план.

Основными источниками речевой выразительности в области морфологии являются формы определенной стилистической окраски, синонимия и случаи переносного употребления грамматических форм.

Разнообразные экспрессивные оттенки можно передать, например, употребляя одну форму числа имен существительных вместо другой. Так, формы единственного числа личных существительных в собирательном значении живо передают обобщенную множественность. Такое употребление форм единственного числа сопровождается появлением дополнительных оттенков, чаще всего — отрицательных: Москва, спаленная пожаром, ф р а н ц у з у отдана (М. Лермонтов). Экспрессивность свойственна формам множественного числа, собирательных имен, употребляемых метафорически для обозначения не конкретного лица, а типизированного явления: Мы все глядим в н а п о л е о н ы (А. Пушкин); М о л ч а л и н ы блаженствуют на свете (А. Грибоедов). Узуальное или окказиональное применение множественного числа существительных singularia tantum может служить средством выражения пренебрежения: На курсы вздумал бегать, электричество изучать, к и с л о р о д ы всякие! (В. Вересаев).

Богатством и разнообразием эмоциональных и экспрессивных оттенков характеризуются местоимения. Например, местоимения какой-то, некто, некий, употребленные при названии лица, вносят в речь оттенок пренебрежительности (какой-то врач, некий поэт, некто Иванов).

Неопределенность значения местоимений служит средством создания шутки, комизма. Вот пример из романа В. Пикуля «Честь имею»: При жене его была астраханская селедка. Я думаю — с чего бы это даме с нашей вонючей селедкой по Европе таскаться? Резанул ей брюхо (не даме, конечно, а селедке), так оттуда, мама дорогая, бриллиант за бриллиантом — так и посыпались, будто тараканы.

Особые экспрессивные оттенки создаются противопоставлением местоимений мы — вы, наш — ваш при подчеркивании двух лагерей, двух мнений, взглядов и т. д.: Мильоны вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! (А. Блок); Мы стоим против общества, интересы которого вам приказано защищать, как непримиримые враги его и ваши, и примирение между нами невозможно до поры, пока мы не победим... Вы не можете отказаться от гнета предубеждений и привычек, — гнета, который духовно умертвил вас, — нам ничто не мешает быть внутренне свободными, — яды, которыми вы отравляете нас, слабее тех противоядий, которые вы — не желая того — вливаете в наше сознание (М. Горький).

Большими выразительными возможностями обладают глагольные категории и формы с их богатой синонимикой, экспрессией и эмоциональностью, способностью к переносному употреблению. Возможность употребления одной глагольной формы вместо другой позволяет широко пользоваться в речи синонимическими заменами одних форм времени, вида, наклонения или личных форм глагола другими. Появляющиеся при этом дополнительные смысловые оттенки увеличивают экспрессию выражения. Так, для обозначения действия собеседника могут употребляться формы 3-го лица единственного числа, что придает высказыванию пренебрежительный оттенок (Он еще спорит!), 1-го лица множественного числа (Ну, как отдыхаем? — в значении ‘отдыхаешь, отдыхаете’) с оттенком сочувствия или особой заинтересованности, инфинитива с частицей бы с оттенком желательности (Тебе бы отдохнуть немного; Вам бы навестить его).

Прошедшее время совершенного вида при употреблении в значении будущего выражает особую категоричность суждения или необходимость убедить собеседника в неизбежности действия: — Слушай, отпусти ты меня! Высади куда-нибудь! Пропал я совсем (М. Горький).

Немало экспрессивных форм наклонений (Пусть всегда будет солнце!; Да здравствует мир во всем мире!). Дополнительные смысловые и эмоционально-экспрессивные оттенки появляются при употреблении одних форм наклонения в значении других. Например, сослагательное наклонение в значении повелительного имеет оттенок учтивого, осторожного пожелания (Ты бы сходил к брату)’, изъявительное наклонение в значении повелительного выражает приказание, не допускающее возражения, отказа (Завтра позвонишь!); инфинитив в значении повелительного наклонения выражает категоричность (Остановить гонку вооружений!; Запретить испытания атомного оружия!). Усилению экспрессии глагола в повелительном наклонении способствуют частицы да, пусть, ну, же, -ка и др.: — Ну-ка, сладко ли дружище. // Рассуди-ка в простоте (А. Твардовский); Да замолчи ты!; Ну, скажи! 1

Выразительные возможности синтаксиса связаны прежде всего с использованием стилистических фигур (оборотов речи, синтаксических построений): анафоры, эпифоры, антитезы, градации, инверсии, параллелизма, эллипсиса, умолчания, бессоюзия, многосоюзия и др. 2

Выразительные возможности синтаксических конструкций, как правило, тесно связаны с наполняющими их слонами, с их семантикой и стилистической окраской 3 . Так, стилистическая фигура антитеза, как отмечалось выше, часто создается путем использования слов-антонимов; лексическая основа антитезы — антонимия, а синтаксическая — параллелизм конструкции. В основе анафоры и эпифоры лежат лексические повторы:

В тишине и, сутеми лесной

Думаю о жизни под сосной.

Та сосна корява и стара,

Та сосна сурова и мудра,

Та сосна печальна и спокойна,

Тише струй в большой-большой реке,

Словно мать,

Меня ладонью хвойной

Осторожно гладит по щеке.

(В. Федоров)

Нанизывание синонимичных слов может приводить к градации, когда каждый последующий синоним усиливает (иногда ослабляет) значение предыдущего: Она [немка] была там, во враждебном мире, который он не п р и з н а в а л, п р е з и р а л, н е н а в и д е л (Ю. Бондарев).

Выразительность речи зависит не только от смыслового объема и стилистической окраски слова, но и от способов, принципов их сочетания. См., например, как и какие слова соединяет в словосочетания В. Высоцкий:

Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули,

Замешкалась она, забыв махнуть косой.

Уже не догоняли нас и отставали пули.

Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?!

Смерть — доверчивая; смерть обернули вкруг пальца (т. е. обманули); пули не догоняли, а отставали; умыться росой и умыться кровью.

Поиски свежих, метких сочетаний, расширение, обновление лексической сочетаемости характерны прежде всего для художественной и публицистической речи: Она — молодая женщина, гречанка, заподозренная в любви к свободе (из газет). Словосочетание заподозренная в любви к свободе дает ясное представление о той обстановке, в которой свободолюбие считается качеством весьма подозрительным.

Еще со времен Древней Греции известен особый семантический тип словосочетаний — оксюморон (греч. oxymoron — остроумно-глупое), т. е. «стилистическая фигура, состоящая в соединении двух понятий, противоречащих друг другу, логически исключающих одно другое» 4 (горячий снег, безобразная красота, правда лжи, звонкая тишина). Оксюморон позволяет раскрыть сущность предметов или явлений, подчеркнуть их сложность и противоречивость. Например:

Охватило

С л а д к о е о т ч а я н и е

Б о л ь в о с т о р г а,

По глазам твоим,

Широко открытым,

Как прощанье,

Увидал себя я

(В. Федоров)

Широко используется оксюморон в художественной литературе и в публицистике в качестве яркого, броского заголовка, смысл которого обычно раскрывается содержанием целого текста. Так, в газете «Советский спорт» репортаж с командного чемпионата мира по шахматам озаглавлен «Оригинальный шаблон». Оригинальным шаблоном названа попытка гроссмейстера Полугаевского шире использовать детально проанализированные в пособиях по теории шахмат типичные позиции, возникавшие на доске, знание которых облегчает спортсмену поиски выхода.

По меткому определению А. С. Пушкина, «язык неистощим в соединении слов», следовательно, неистощимы и его выразительные возможности. Обновление связей между словами ведет к обновлению словесных значений. В одних случаях это проявляется в создании новых, неожиданных метафор, в других — в почти незаметном сдвиге словесных значений. Такой сдвиг может создаваться не ближними, а дальними связями слов, отдельными частями текста или всем текстом в целом. Так построено, например, стихотворение А. С. Пушкина «Я вас любил», являющееся образцом выразительности речи, хотя в нем использованы в основном слова, не имеющие яркой экспрессивной окраски и семантических коннотаций, и всего одна перифраза (Любовь еще, быть может, // В душе моей угасла не совсем). Необычайной выразительности поэт достигает за счет способов объединения слов в пределах всего стихотворения, организации его речевой структуры в целом и отдельных слов как элементов этой структуры.

Примечания:

1. Подробнее о выразительных возможностях местоимения и глагола см.: Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка; Гвоздев А. Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1965; Ефимов А. И, Стилистика русского языка; Голуб И. Б. Грамматическая стилистика современного русского языка. М., 1989.

2. См. об этом в словарях лингвистических терминов, а также в кн.: Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. Гл. 25.

3. Поэтому в некоторых случаях, очевидно, было бы точнее говорить о семантико-синтаксических средствах выразительности.

4. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. С. 241.

Т.П. Плещенко, Н.В. Федотова, Р.Г. Чечет. Стилистика и культура речи — Мн., 2001г.

Одна и та же мысль может быть выражена при помощи самостоятельных простых предложений и сложных. Однако в зависимости от того, суммой каких предложений выражена мысль, совершенно изменяется стилистический характер высказывания.

Цель простых предложений - подчеркивать самостоятельный, независимый характер частей высказывания, выделяя отдельные детали. Кроме того, высказывание, выраженное простыми предложениями, носит характер лаконичной, зачастую непринужденной разговорной речи. Такова проза А.С. Пушкина, А.П. Чехова.

Мысли, выраженные при помощи сложных предложений, тщательно увязаны друг с другом в единое сложное целое и выступают как его органические элементы. Сложные предложения дают богатейшие и разнообразнейшие возможности для выражения смысловых отношений и синтаксических связей между частями высказывания.

Анализируя изобразительно-выразительные средства синтаксиса, необходимо выяснить, какую роль играют различные элементы поэтического синтаксиса, стилистические фигуры.

Использование приема инверсии (перестановки слов) приводит к логическому или эмоциональному выделению тех элементов высказывания, которые для автора в условиях данного контекста наиболее значимы и на которых он хочет остановить внимание читателей, например, у И.С. Тургенева: Чего ждала эта теплая, эта заснувшая ночь? Звука ждала она; живого голоса ждала эта чуткая тишина - но все молчало.

Бессоюзие придает речи быстроту, стремительность, энергичность: Швед, русский – колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет… (П.), а многосоюзие замедляет речь, делает её главной: И скучно, и грустно, и некому руку подать в минуту душевной невзгоды…(Л.).

Одно из ярких синтаксических средств – парное соединение однородных членов предложения . Этот приём используется в текстах художественного и публицистического стилей как одно из выразительных языковых средств. Очень часто в роли однородных членов выступают антонимы: Ничего не дается само собой, без усилий и воли, без жертв и труда. (А. Герцен).

Парцелляция – расчленение единой синтаксической структуры предложения с целью более эмоционального, яркого его восприятия: Ребенка нужно учить чувствовать. Красоту. Людей. Всё живое вокруг.

Анафора (лексический повтор)	Повтор частей в начале строк (единоначатие)	Этоутро, радость эта, Этамощь и дня и света, Этотсиний свод, Этоткрик и вереницы, Этистаи, этиптицы…
Эпифора (лексический повтор)	Повтор частей, одинаковое синтаксическое построение конца предложений	Я всю жизнь шел к тебе. Я всю жизнь верил в тебя. Я всю жизнь любил тебя.
Композиционный стык (лексический повтор)	Повторение в начале нового предложения слова или слов из предыдущего предложения, обычно заканчивающих его	Все сделала для меня Родина. Родинаменя выучила, вырастила, дала путевку в жизнь. Жизнь, которой я горжусь.
Антитеза	Противопоставление	Волос длинный– ум короткий; Я вчеразадыхался от счастья, а сегоднякричу от боли.
Градация	Расположение синонимов по степени нарастания или ослабления признака	На лице светились, горели, сиялиогромные синие глаза. Но ты должен понятьэто одиночество, принятьего, сдружитьсяс ним и духовно преодолеть...
Оксюморон	Соединение слов, противоречащих друг другу, логически исключающих друг друга	Смотри, ей весело грустить такой нарядно обнаженной. Мёртвые души, живой труп, горячий снег
Инверсия	Изменение обычного порядка слов. Обычно: определение + подлежащее + обстоятельство + глагол-сказуемое + дополнение (напр. Осенний дождь громко стучал по крыше)	Он пришёл – пришёл он; Досадно было, боя ждали; Швейцара мимо он стрелой взлетел по каменным ступеням. – (ср. «он стрелой взлетел мимо швейцара»)
Параллелизм	Сравнение в форме сопоставления	Параллелизм бывает прямой : Травой зарастаютмогилы - давностью зарастаетболь и отрицательный , в котором подчёркнуто совпадение основных признаков сопоставляемых явлений: То не ветер ветку клонит, Не дубравушка шумит - То моё сердечко стонет, Как осенний лист дрожит.
Эллипсис	Пропуск какого-нибудь члена предложения, который легко восстанавливается из контекста	Мужики – за топоры! (пропущено слово «взялись»)
Парцелляция	Членение единого по смыслу высказывания на самостоятельные предложения	И снова Гулливер. Стоит. Сутулясь.
Многосоюзие (полисиндетон)	Однородные члены или предложения, соединенные повторяющимися союзами	Какое странное, иманящее, инесущее, ичудесное в слове дорога! Икак чудна она сама, эта дорога.
Бессоюзие	Однородные члены предложения соединяются без помощи союзов	Швед, русский колет, рубит, режет…
Риторическое восклицание	Восклицание, усиливающее в тексте выражение чувств	Кто не бранивал станционных смотрителей!
Риторический вопрос	Вопрос, который задаётся не с целью дать или получить на него ответ, а с целью эмоционального воздействия на читателя	Какой русский не любит быстрой езды? = «все русские любят»
Риторическое обращение	Обращение, направленное не к реальному собеседнику, а к предмету художественного изображения	Прощай, немытая Россия!
Умолчание	Намеренное прерывание речи в расчете на догадку читателя, который должен мысленно докончить фразу	Но слушай: если я должна тебе…кинжалом я владею,/Я близ Кавказа рождена.

Проверь себя!

Упражнение 1.

Найдите случаи параллелизма, многосоюзия и бессоюзия. Определите их функции в текстах.

1) Черный ворон в сумраке снежном,
Черный бархат на смуглых плечах. (А. А. Блок)

2) Часовая стрелка близится к полночи.
Светлою волною всколыхнулись свечи.
Темною волною всколыхнулись думы.
С Новым годом, сердце! (А. А. Блок)

3) Нет, положительно скажу, не было поэта с такою всемирною отзывчивостью, как Пушкин, и не в одной только отзывчивости тут дело, а в изумляющей глубине ее, а в перевоплощении своего духа в дух чужих народов, перевоплощении почти совершенном. (Ф. М. Достоевский)

4) Если такие мастера, как Ахматова или Замятин, на всю жизнь замурованы заживо, осуждены до гроба творить молча, не слыша отзвука своему написанному, - это не только их личная беда, но горе всей нации, но опасность для всей нации. (А. И. Солженицын)

5) Каждый из них (погибших во время Великой Отечественной войны) был целым миром. И этот мир погас навсегда. Вместе с ним легли в могилы неосуществленные мечты, несыгранные свадьбы, нерожденные дети, неспетые песни, непостроенные дома, ненаписанные книги. (В. В. Быков)

Тема 7. Текст. Стили речи

УДК 811.161.1

ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ГЛАГОЛЬНЫХ ФОРМ

Оренбургский государственный педагогический университет

Статья поступила в редакцию 29.06.2009

Вышвлены1 наиболее продуктивные в отношении создания экспрессивности способы использования глагольных форм в поэтическом тексте - среди личных форм, причастия и деепричастия - в связи с их семантическими и синтаксическими особенностями.

Ключевые слова: экспрессивный потенциал; личные формы глагола; причастие; деепричастие; сходство и контраст форм.

Глагольная система, в которой «лексическая многозначность совмещается с богатством и разнообразием грамматических форм»1 располагает неисчерпаемыми возможностями в выражении и вариации смыслов - как идейного плана, так и эмоционального. Как отмечают авторы «Очерков истории языка русской поэзии XX века», в нем наблюдается тенденция к распространению именного стиля и вытеснению глагола, которая, в свою очередь, является результатом десинтаксизации поэтического языка, т.е. стремления к ослаблению синтаксических связей и усиления роли слова2. Тем не менее, в сфере создания выразительности глагол, категориальным значением которого является процессуальность (а значит, динамика) вряд ли может утратить свои позиции. Выразительность глагольных форм связана, с одной стороны, с их семантическими особенностями, а с другой -грамматическими, в частности, синтаксическими.

К семантическим особенностям личных форм глагола относятся: 1) Способность создать динамику образа в поэтическом тексте, расставить акценты в субъектно-объектных отношениях, что составляет основное содержание лирического произведения, следовательно, всегда выделяется. Это предопределяет особую выразительную нагрузку данных форм. 2) Личные глагольные формы, наряду с местоимениями, играют большую роль в моделировании поэтического мира. Становясь выразителями коммуникативной направленности текста (я-я, я-ты или я-он), они способны отразить картину мира в определенной эмоционально тональности. 3) Кроме того, если именные формы обычно служат для обозначения

"Кузнецова Наталья Николаевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры современного русского языка, риторики и культуры речи. E-mail: [email protected].

1 Виноградов В.В. Русский язык. - М.: Высшая школа,1986. - С. 528.

2 Очерки истории языка русской поэзии XX в. Поэтический язык и идиостиль. Общие вопросы. Звуковая организация текста. - М.: Наука, 1990. - С. 218.

врйменных и пространственных характеристик предмета речи, то глаголы наиболее тесно связаны с выражением состояния самого лирического героя, который, как правило, всегда в центре повествования, а значит, его образ требует особых выразительных средств.

К синтаксическим особенностям личных форм глагола относится то, что личные формы, как правило, выступают в функции сказуемого, т.е. главного члена предложения. Занимая центральную позицию, он, в силу действия закона выдвижения, в первую очередь привлекает внимание читателя, сообщая о лирическом герое и лирической ситуации в целом наиболее актуальную (новую, разнообразную) информацию. Исследователи говорят о различных аспектах выразительности глагольных форм. Так, Л.Г.Барлас считает видо-временные формы глагола морфологическими источники речевой или текстовой выразительности3. По словам Р.Якобсона, глагол, обозначая действие или состояние предмета, привел статичный мир наших пращуров в движение; а в поэзии глагол, если брать его в качестве опорного, ключевого слова, приводит к драматизации4. И.В.Арнольд отмечает, что особый интерес представляют импликации, связанные с видо-времен-ными формами глагола5.

Е.В.Скворецкая считает, что экспрессивность глагола в первую очередь связана с наличием в его семантике компонентов, отражающих качественно-количественные характеристики действия: высокую или очень низкую степень его интенсивности (шарахнуть); внезапность, резкость, неожиданность (резануть); накопительность (намудрить); финальность (отцарствовать); повторяемость (по-

3 Барлас Л.Г. Источники текстовой выразительности // Проблемы экспрессивной стилистики. - Ростов-на-Дону: Изд-во ун-та Ростова-на/Д., 1987. - С. 30 - 35. - С. 31.

4 Якобсон Р. Морфология и поэзия // Избранные работы. -М.: Наука, 1985. - С.237.

5 Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. - СПб: Изд-во СПб ун-та, 1999. - С. 79.

леживать); двойную модификацию называемого процесса, его сложность (вызванивать)6.

Думается, что все эти моменты - общие и частные особенности семантики самой глагольной формы, ее способность выражать многоплановое, в том числе и подтекстовое содержание, выступать в качестве опорного, ключевого слова - позволяют глаголу быть основой как языковой, так и речевой выразительности текста. Глагольные метафоры, несомненно, обладают богатыми выразительными возможностями. Они могут входить в парадигму одного и того же образа, создавая полифонию смыслов. Так, например, поэтический денотат ночь является одной из семантических констант поэтического языка, где это обычное временнуе понятие при помощи различных глагольных форм воплощается в ярких, свежих, изысканных, многоаспектных образах, например: Ночь расплелась над Римом сытым, И голубела глубь амфор, И трепетал в окне раскрытом Меж олеандров звезд узор7; Где средь травы, тайком, наедине, Порхает до зари незримая рука По клавишам теней и света И замедляется, ленива и легка... Последний звук, - и ночь допета.8; Поставь на правый путь! Сомнения развей.Ночь давит над землей, и ночь - в душе моей. Поставь на правый путь9; Гряда не двигалась и точно застывала, Ночь надвигалась ощущением провала...10. В данных контекстах именно глагольная метафора позволяет варьировать один и тот же образ, кардинально меняя его смысловую и эмоциональную направленность. Всегда привлекает внимание читателя, свидетельствуя о значимых для автора смыслах, глагольная метафора, выраженная одним и тем же (или однокоренным) словом, выступающая в качестве смыслового контрапункта, например, у Г.Иванова: Вновь соловьи засвищут в тополях, И на закате в Павловске ль Царском, Пройдет другая дама в соболях, Другой влюбленный в ментике гусарском...11; И небо. Красно меж ветвей, А по краям жемчужно... Свистит в сирени соловей, Ползет по травке муравей - Кому-то то нужно12. «Свист» соловья (не песня, трель и т.д.) в русском национальном самосознании может ассоциироваться только с былинным персонажем, собирательным образом многочисленных врагов

6 Скворецкая ЕВ. Экспрессивные потенции отыменных глаголов в русском языке // Экспрессивность на разных уровнях языка. - Новосибирск: Изд-во Новосибирского унта, 1984. - С. 81 - 90. - С. 86.

7 Набоков В.Н Стихотворения и поэмы. - М.: Современник, 1991. - С. 59.

8 Там же. - С. 160.

9 Там же. - С. 106.

10 Анненский И. Стихотворения и трагедии. - Л.: Советский писатель, 1990. - С. 136.

11 Иванов Г.В. Стихотворения - М.: Эллис Лак 2000, 2006. -С. 131.

12 Там же. - С. 177.

древних русичей, олицетворением идеи разрушения вообще - Соловьем-разбойником. В приведенных контекстах именно выбор глагола создает контрастность образа: на фоне изысканных картин первого стихотворения и умиротворенной пасторали второго (ползет по травке муравей) резкость значения данных глаголов, порождая фоновые (негативные) ассоциации, определяет направление читательского восприятия. Весь «сладостный» мир, к которому когда-то принадлежал поэт, разрушен, безвозвратно утерян. Выражение этого - ключевого для творчества данного автора - смысла глаголами свистит, засвищут создает ту драматизацию, о которой говорил Р.Якобсон: напряженный эмоциональный фон, вызванный неразрешимостью проблемы и ощущением трагизма положения лирического героя, которое передается читателю.

Употребление глагольных метафор парами, цепочками также позволяет значительно усилить экспрессивность текста, например: То был ряд усыпальниц, в завесе Заметенных снегами путей За кулисы того поднебесья, Где томился и мерк Про-метей13; Там, как прежде, в фарфоровых гнездах Колченого хромал телеграф, И дышал и карабкался воздух, Грабов головы кверху задрав14. В подобных случаях первая метафора является «упаковочным материалом», а основную смысловую нагрузку несет вторая. Именно употребление в цепочках позволяет создавать самые смелые, неожиданные метафоры. Не будь первого члена, они были бы непонятны. Конечно, существенной силой воздействия обладают метафоры, выраженные разговорным глаголом, что связано с проявлением общей тенденции поэтического языка XX века к снижению, обытовлению образа. У Б.Пастернака наблюдаем определенную модель глагольной метафоры: безличный глагол_в прошедшем времени среднего рода или в настоящем времени третьего лица как обозначение состояния окружающего мира и, возможно, - опосредованно - самого лирического героя: Луга мутило жаром лиловаты/м15; И олеандры разморило16; Сады тошнит от верст затишья17 и др. Стилистическая маркированность (снижен-ность, разговорность) подобных контекстов выражается здесь не языковыми средствами (не все данные глаголы являются разговорными), а скорее, подчеркнуто бытовым характером, намеренной упрощенностью, непоэтичностью обозначения лирической ситуации, что создает определенную эмоциональную тональность образов, непосредственный тон общения, иллюзию обычного, повсе-

13 Пастернак Б. Стихотворения и поэмы. - М.: Художественная литература, 1990. - С. 348.

14 Там же. - С. 347.

15 Там же. - С. 141.

16 Там же. - С. 152.

17 Там же. - С. 36.

дневного разговора, тем самым обеспечивая определенной настрой читателя, облегчая восприятие достаточно сложного пастернаковского текста.

Богатыми возможностями в области создания экспрессивности среди глагольных форм, безусловно, обладают окказионализмы. Как указывают авторы «Очерков истории языка русской поэзии XX века», по сравнению с поэзией 19 века, в которой тропы опираются на общеупотребительные слова, в поэзии XX века тропы, выраженные окказионализмами, приобретают гораздо большее распространение. Подобные метафорические новообразования значительно расширяют круг способов выражения одного и того же смысла18, например: Перешагни, перескочи, Перелети, пере- что хочешь - Но вырвись: камнем из пращи, Звездой, сорвавшейся в ночи...Сам затерял - теперь ищи...Бог знает, что себе бормочешь, Ища пенсне или ключи19; В тот давний год, когда зажглась любовь, Как крест престольный в сердце обреченном, Ты кроткою голубкой не прильнула К моей груди, но коршуном когтила, Изменой первою, вином проклятья Ты напоила друга своего20; Хвоя стынет. Иней кинет. Смотрит дуб-бобыль: Цвет янтарный паутинит Золотую пыль21 и др. Как отмечает Н.А.Николина, в окказиональных явлениях могут проявляться тенденции развития поэтической речи. Кроме того, грамматические окказионализмы, наряду с архаическими формами и формами других языков свидетельствуют о том, что система форм времени в поэтической речи носит открытый характер. Так поэзия ищет выхода за пределы традиционных форм22. Именно поэтому окказиональные формы как проявление динамики языка и креативного потенциала автора располагают существенным экспрессивным потенциалом.

Далее рассмотрим выразительные возможности неспрягаемых глагольных форм. Так, к семантическим особенностям причастий, прежде всего, относится емкость значения. Причастие совмещает в себе признаки глагола и прилагательного, а именно для этих частей речи прототипической является функция предикации. Другими словами, именно при помощи данных частей речи автор может сообщить о предмете совершенно новую информацию, т.е. выразить то, ради чего создается

18 Очерки истории языка русской поэзии XX в. Грамматические категории. Синтаксис текста. - М.: Наука, 1993. - С. 188.

19 Ходасевич В.Ф. Собрание стихов. - М.: Центурион интер-пракс, 1992. - С. 182.

20 Ахматова А. Сочинения в двух томах. - М.: Правда, 1990. - Т. 1. - С. 146.

21 Нарбут В. Стихотворения. - М.: Современник, 1990. - С. 79.

ская грамматика. - Т. 1. - М.: ООО Издательский центр

«Азбуковник», 2006. - С. 73 - 74.

данный текст. Кроме того, возможности противопоставления действительных и страдательных причастий позволяют отразить все тонкости различия залоговых (субъектно-объектных) отношений. Следовательно, при помощи этой - особой -формы глагола всегда сообщается достаточно важная для образа и понимания произведения в целом информация, которая, обозначая различные действия и многообразные признаки предмета, обладает возможностями к бесконечному варьированию, в том числе в области создания не только нейтральных, но и экспрессивных форм. Помимо этого, многие причастные формы являются стилистически маркированными, относящимися к высокому стилю, что также позволяет употреблять их в качестве выразительных средств.

К синтаксическим особенностям причастий относятся то, что причастия, как отмечала Р.К.Кавецкая, обладают способностями: а) к позиционному варьированию (т.е. могут быть как необособленными, так и обособленными, а значит, выполнять атрибутивную и полупредикативную функции); б) к синонимическому варьированию (у автора есть выбор между причастными конструкциями и придаточными определительными пред-ложениями)23. Богатые возможности выбора, в свою очередь, позволяют передавать многообразие семантики текста, отражать тончайшие нюансы при создании образа и, конечно, добиваться максимальной выразительности при передаче идейного содержания произведения. Причастие стирает до известной степени признак глагола как действия и выдвигает в нем признаки постоянства, например: Я жидкий блеск икон в дрожащих струйках дыма, Я шелест старины, скользящей мимо, Я струйки белые угаснувшей метели Я бледные тона жемчужной акварели24. Стихотворение М.Волошина называется «Портрет». Думается, при описании изображения на картине признак постоянства, неизменности, константности будет играть особую роль, поскольку речь идет о чем-то запечатленном навсегда. В связи с этим, в первую очередь могут быть востребованы свойства именно причастия. В данном контексте использованы действительные причастия настоящего времени несовершенного вида и прошедшего времени совершенного вида. При этом свойство постоянства передается: а) значением настоящего продолженного, бесконечно длящегося, без указания на предел действия; б) значением прошедшего законченного. Указание на то, что действие завершилось в определенный момент времени в прошлом и уже нет возможности

23 Кавецкая Р.К. Экспрессивно-стилистический потенциал причастных форм // Русский язык - М.: Изд-во МПГУ, 1975. - С. 138.

24 Волошин М. Стихотворения. - М.: Книга, 1989. - С. 46.

что-либо изменить, также способствует актуализации смысла константности свойств.

Составлять своеобразный смысловой центр всего стихотворения, нести основную смысловую нагрузку стиха25 способно одиночное причастие. В подобных случаях оно очень ярко, выразительно может выделять действие субъекта, например: Мой календарь полуопалый Пунцовой цифрою зацвел; На стекла пальмы и опалы Мороз колдующий навел26. В повседневной речи более частотным будет формула «мороз рисует на окнах». В то же время, следует отметить, что узор замерзших окон и в жизни не является чем-то будничным, повседневным: он всегда вызывает восхищение своей причудливостью, изысканностью, каждый раз порождая неверие, что столь редкий по красоте рисунок, несущий на себе печать мастерства, может создаваться не человеком. В связи с этим, всегда возникает мысль о волшебстве, зимней сказке, в сознании оживают фольклорные образы. Думается, данный контекст наиболее оптимально передает весь этот спектр эмоций и ассоциаций, связанный с представлениями об объекте речи. И в немалой степени этому способствует грамматическая форма выражения образа. Именно причастие, совмещающее в себе значение действия и признака, позволяет сказать о действии субъекта в процессе его осуществления, представить новое, необычное свойство субъекта (способность к колдовству) и одновременно вызвать у читателя яркий зрительный образ объекта действия - чудесный рисунок на окнах, что обеспечивает данной глагольной форме внушительный экспрессивный заряд.

В то же время в отношении создания выразительности очень продуктивно и нагнетание причастных форм, которые иррадируют экспрессию, например: Запевающий сон, зацветающий цвет, Исчезающий день, погасающий свет. Открывая окно, увидал я сирень. Это было весной - в улетающий день. Раздышались цветы - и на темный карниз Перекинулись тени ликующих риз. Задъха-лась тоска, занималась душа, Распахнул я окно, трепеща и дрожа. И не помню - откуда дохнула в лицо, Запевая, сгорая, взошла на крыльцо27. В данном контексте, чрезвычайно насыщенном причастными формами, наблюдается и соположенность этих форм, и в то же время контрастность. Симметричность проявляется в их однотипности (несовершенного вида действительного залога настоящего времени), оппозицию же составляют способы глагольного действия. Одни из глагольных форм (запевающий, зацветающий, занималась,

25Кавецкая Р.К. Экспрессивно-стилистический потенциал причастных форм... - С. 144.

26 Набоков В.Н Стихотворения и поэмы... - С. 202.

27 Блок А. Стихотворения и поэмы. - М.: Современник,

запевая) имеют значение начинательности действия, другие (исчезающий, погасающий, улетающий) - в прямом и переносном значениях - передают семантику постепенного его приближения к концу. Симметричность, повторяемость причастных форм, как вообще повтор в поэтике символизма, здесь создает «повышенную музыкальность стиха». Вместе с тем, она «служит выражению многозначного, неопределенного, уходящего в бездонную глубину смысла»28. Смысл же этот складывается из двух составляющих: начало и конец. Одни слова и выражения, например, исчезающий день, погасающий свет, улетающий день, темный карниз, перекинулись тени, задыхалась тоска обозначают окончание - одиночества, существования без чувств. Другие указывают на начало нового этапа, прихода любви, а значит, возобновления, возрождения самой жизни в лирическом герое, например, запевающий сон, зацветающий цвет, открывая окно, это было весной, ликующих риз, занималась душа, распахнул я окно, запевая, сгорая, взошла на крыльцо. Таким образом, причастные формы в данном тексте составляют его содержательную (смысловую) и формальную (мелодическую) основу, что способствует их выдвижению на первый план и возникновению экспрессивного эффекта. Кроме того, нагнетание, концентрация одной и той же формы на небольшом отрезке поэтического теста, как любое усиление, также обеспечивает тексту значительный экспрессивный заряд.

В поэтической речи источником выразительности может выступать парадигматическая соотнесенность грамматических форм, когда намеренно сталкиваются, противопоставляются разные группы причастий, каждая из которых обладает своими возможностями в выражении смыслового и эмоционального содержания. Понятно, что подобный способ достижения экспрессивности основан на контрасте причастных форм: Пустует место. Вечер длится, Твоим отсутствием томим. Назначенный устам твоим Напиток на столе дымится. Так ворожащими шагами Пустынницы не подойдешь; И на стекле не проведешь Узора спящими губами29. В данном контексте страдательные и действительные причастия являются маркерами и разделителями мира лирического героя и мира героини соответственно. Чувства напрасно томящегося в ожидании героя отражают пассивные конструкции, в которых его эмоции приписываются окружающему миру. Его зависимость, подчиненность выражается при помощи страдательных причастий. Главенство же - за героиней, она хозяйка положения, и это выражается формами дей-

28 Очерки истории языка русской поэзии XX в. Поэтический язык и идиостиль. Общие вопросы.... - С. 12.

29 Мандельштам О.Э. Избранное. - Смоленск: Русич, 2002. - С. 26.

ствительных причастий. Очень значима здесь форма ворожащими (шагами). Причем актуализация этих смыслов достигается не только действительным залогом причастия, но и временем. Настоящее продолженное время несовершенного вида причастия создает иллюзию присутствия героини: хотя ее нет, сила ее обаяния, чары продолжают активно воздействовать на лирического героя и в ее отсутствие.

В качестве агентов экспрессии всегда выступают однокоренное прилагательное и причастие, употребленные в рамках одного стиха, например: О, этот медленный, одышливый простор! - Я им пресыщен до отказа. И отдышавшийся распахнут кругозор - Повязку бы на оба глаза!30 В данном контексте прилагательное, выражающее значение признака, порождает зрительные ассоциации с грузным, медлительным человеком, которому не хватает воздуха, активизируя тем самым соответствующие чувственные ощущения и вызываемые ими негативные эмоции. Причастие же обогащает образ значением процессуальности, делает его динамичным. Контрастность формального выражения разными частями речи усиливается контрастностью содержания. Актуализация противоположных смыслов прилагательным ("затруднение дыхания") и причастием ("восстановление дыхания") в сочетании с возможностями причастной формы (которая указывает на действие, совершившееся в прошлом, полностью завершенное) позволяет создать образ, развивающийся во времени: сначала лирическому герою не хватало «простора», но затем его переизбыток становится одним из проявления несвободы, отсутствия выбора. Отнесенность обоих образов к абстрактным денотатам (простор и кругозор) смещает фокус изображения: в первом случае - на окружающий -довлеющий над человеком - мир, во втором - на его восприятие лирическим героем.

Неизъяснимую я чувствую любовь, мечтательно склоняясь над вашими рядами в стеклянных ящиках, душистых и сухих, как легкие листы больших поблекших библий с цветами блеклыми, заложенными в них31. В данном контексте причастие и прилагательное, напротив, созвучны друг другу, действуют в унисон, создавая образ легких, сладостных воспоминаний о былом. Поблеклость библий и цветов здесь актуализирует смыслы "отдаленный по времени", и поэтому "несколько стертый в памяти". При помощи прилагательного акцентируется собственно признаковая семантика, а при помощи причастия - глагольная - временнбя. В результате смысловое и эмоциональное наполнение образа получает завершенность, цельность и в то же время разносторонность, многоаспектность.

30Там же. - С. 75.

31 Набоков В.Н Стихотворения и поэмы... - С. 207.

Безусловно, в отношении создания экспрессивности весьма продуктивными являются окказиональные формы причастий, например: Напрасно в сковороды били, И огорчалась кочерга. Питается пальбой и пылью Окуклившийся ураган32; Все высвистано, прособачено. Вот так и шлепай по грязи, Пока не вздрогнет сердце, схвачено Внезапным треском жалюзи33 и др.

Выразительные возможности деепричастия: К семантическим особенностям деепричастий относится так же, как и у глагола, способность передать динамику образа, но это уже динамика другого рода: данная форма глагола обладает возможностями отразить процесс в его развитии, например: И, содрогаясь вкруг Творца, И нагибаясь, шепчут строго Друг другу тихое: «Молчи!», И в сумрак вечности вникают, Где жизней тонкие лучи Из мира в мир перелетают..?4. К синтаксическим особенностям деепричастий относится то, что деепричастия в основном входят в состав обособленных членов предложения, которые, выделяясь интонационно, также занимают в предложении особое место: И вся пустыня снеговая, Молясь, глядела в вышину, Где плъли тучи, задевая Крылами тонкими луну35. В то же время деепричастие относится к так называемым периферийным формам глагола. Если же эта периферийная форма употребляется изолированно при отсутствии центральных позиций (что распространено в поэзии XX), то в подобных случаях она способна выражать новые, необычные смысловые и синтаксические отношения, например: Синий вечер, тихий ветер И (целуя руки эти) В небе розовом до края, - Догорая, умирая...36. В данном контексте отсутствует сказуемое, тем самым на первый план выдвигается добавочное действие. Подобное строение фразы лежит в русле главных тенденций поэтического языка XX века - стремление к новизне взгляда и рост неопределенности, что в свою очередь проявилось в «расширении и усложнении семантики и поэтических функций языковых средств (в том числе всех грамматических категорий и форм), в значимых изменениях принципов синтаксической организации поэтического текста, а также в общей тенденции к семан-тизации формальных уровней поэтической структуры, т.е. к усилению роли формальных средств в создании поэтического смысла»37. «Изолированные употребления» форм деепричастий при отсутствии центральных позиций избавляют текст от

32 Пастернак Б. Стихотворения и поэмы1....- С. 170.

33 Ходасевич В.Ф. Собрание стихов. - М.: Центурион интер-пракс, 1992. - С. 234.

34 Набоков В.Н Стихотворения и поэмы... - С. 102.

35 Там же. - С. 357.

36 Иванов Г.В. Стихотворения - М.: Эллис Лак 2000, 2006. -С. 113.

37 Очерки истории языка русской поэзии XX в. Грамматические категории. Синтаксис текста.. - С. 101.

категоричности, глагольной привязанности ко времени и вместе с тем сообщают ему характер состояния. Тем самым лирическая ситуация сразу переходит из повествовательного плана в сферу чувств, эмоций и переживаний. Несовершенный вид деепричастий относит действие к настоящему, что добавляет живость изображения, создает эффект присутствия читателя при его совершении. В то же время отсутствие указания на его предел позволяет говорить о вневременности, лирический герой как бы застыл в этом состоянии, не в силах вырваться из него, продолжать жизнь, замечать окружающий мир. Эти смыслы и составляют главное содержание этого произведения, написанного Г.Ивановым в эмиграции в 1930 году. Лексические же значения деепричастий (догорая, умирая) усиливают степень эмоционального воздействия, указывая на то, что данное состояние осмысливается лирическим героем как последний - безрадостный, безнадежный - этап его жизни.

Деепричастия-метафоры достаточно часто выступают в поэтическом тексте в качестве «агентов экспрессии»: И целым бором ели, свесив брови, Брели на полузанесенный дом. И, набредя, спохватывались: вот он, Косою ниткой инея исшит..?8. В данном контексте деепричастный оборот свесив брови создает яркий, свежий, но достаточно узнаваемый зрительный образ густых веток ели, свисающих почти до земли. Контрастное использование личной формы глагола брели и деепричастия набредя создает динамику лирической ситуации, выражая значение протекания действия и его результат, предел. Необычность и выразительность образа связана именно с этой динамикой, всеобщим движением «в кадре» исходно неподвижных предметов: движется не бушующая метель (которая занесла дом), а весь бор «бредет», наступает на дом разлапистыми, раскачивающимися от ветра ветками елей. Первоначальный образ уточняется, становится сказочным: ели, как грузные, тяжело ступающие великаны, медленно бредут и «спохватываются» - останавливаются, сохранив расстояние, не дойдя до дома совсем немного.

Значительным экспрессивным зарядом обладает прием контрастного использования деепричастий: Волны яркие плывут, Волны к счастию зовут Вспыхнет легкая вода, Вспыхнув, гаснет навсегда39. В данном контексте личная форма глагола противопоставляется форме деепричастия. Их оппозиция подчеркивается, «оттеняется» близким расположением (в соседних строках), а также одинаковым (начальным) положением в строке. Глагол здесь выражает переносное (функциональное) значение: форма будущего времени употреблена в значении настоящего постоянного, повторяющего-

38 Пастернак Б. Стихотворения и поэмы.... - С. 278.

39 Бальмонт К Стихотворения. - М.: 1990. - С.55.

ся. Совершенный вид деепричастия, напротив, указывает на завершенность действия, перенося его в план прошедшего времени. Следовательно, поэт в двух формах выразил значение всех трех времен, в которых протекает человеческая жизнь, - прошедшего, настоящего и будущего. Обозначение слишком маленького промежутка между постоянным и завершенным действием (только что оно казалось вечным и вдруг закончилось), выраженное здесь при помощи данных грамматических форм, по сути, является основным содержанием этого философского стихотворения, в котором поэт размышляет о жизни, ее мимолетности и о неизбежности смерти. Значительный экспрессивный заряд тексту обеспечивает композиционное сходство и лексическая тождественность в сочетании с контрастом грамматических форм.

Пары, цепочки деепричастий также способствуют реализации экспрессивного потенциала данных форм: Я без слез не могу Тебя видеть, весна. Вот стою на лугу, Да и плачу навзрыд. А ты ходишь кругом, Зеленея, шурша..Ах, откуда она, Эта жгучая грусть!40. В данном контексте наблюдается противопоставление лирического героя и окружающего мира (весны), реализующееся одновременно и при помощи лексических значений глагольных форм, и за счет их грамматической оформленности. Значительную роль при этом играют деепричастные формы: они акцентируют внимание читателя на контрасте с личными формами глагола. Семантика глаголов стою и плачу, а также несовершенный вид этих глаголов, указывающий на отсутствие предела действия, создает статичность изображения, застывшее состояние лирического героя. В то же время образ, созданный при помощи деепричастий, передает динамику, движение. Он синкретично совмещает в себе зрительные (зеленый цвет), слуховые (шуршание) и осязательные (движения) ощущения. Именно эта семантика многообразия форм жизни, а также несовершенный вид деепричастий, указывающий на действие в его течении, развитии, призваны отразить процесс возрождения жизни. Тем самым оцепенение лирического героя резко контрастирует со всеобщим оживлением, свойственным этому времени года - весне. Стихотворение В.Набокова написано в 1920 году, в эмиграции. В связи с этим, главной идеей произведения является именно этот конфликт: жизнь вокруг продолжается, бурлит, но она остановилась для лирического героя, потерявшего Родину. Парное расположение всегда способствует усилению того или иного значения, выделению языковых средств, особенно, если они, как в данном контексте, составляют отдельную поэтическую строку. Многоточие, передающее интонацию недосказанности, создает определенную эмоцио-

40 Набоков В.Н Стихотворения и поэмы... - С. 148.

нальную тональность: чувства переполняют лирического героя, ему не хватает слов, чтобы выразить всю боль и горечь. Следовательно, грамматические средства (формы деепричастий) тесно взаимодействуют здесь с лексическими, композиционными и интонационными средствами, максимально точно передавая эмоциональный рисунок образа, задуманный автором, что способствует возникновению существенного экспрессивного заряда и адекватному, не допускающему разночтений, пониманию читателем его замысла.

Сочетание возможностей причастия и деепричастия также способно реализовать экспрессивный потенциал данных форм: А посреди толпы стоял гравировальщик, Готовясь перенесть на истинную медь То, что обугливший природу рисовальщик Лишь крохоборствуя успел запечатлеть41. В данном контексте деепричастие «участвует» в противопоставлении «истинный Творец - ремесленник» (в переносном значении этого слова: "тот, кто работает по шаблону, без творческой инициативы"). Лексема медь в поэтическом языке О.Мандельштама является семантической константой, символизирующей твердость и вместе с тем восприимчивость к новому (т.е. положительные качества). В сочетании с определением истинная, которое усиливает эти смыслы, данное слово выступает в качестве положительного члена оппозиции. Если для его характеристики поэт прибегает к традиционным (для него) средствам, то для отрицательного члена противопоставления он находит совершенно новые краски, создающие яркий, выразительный образ. Нестандартная сочетаемость причастия обугливший (природу) красноречиво передает отношение автора (или лирического героя) к подобным «творцам», поскольку в семантической структуре данной формы актуализируется сема "спаливший". Лексические значения причастия и деепричастия крохоборствуя максимально усиливают резкость, категоричность высказывания: руками подобных «создателей» природа не просто обожжена, она обуглена; они способны отобрать у нее последнее, полностью лишить ее жизни. Формы причастия совершенного вида прошедшего времени указывает на полную завершенность действия, тем самым подчеркивая, что изменить уже ничего нельзя. Форма ж деепричастия несовершенного вида в сочетании с частицей лишь сосредотачивает внимание читателя на постоянстве сопутствующего действия: «творить» подобный деятель способен только таким образом и не иначе. Итак, при восприятии произведения на первый план выходят острота в выражении своего отношения к объекту речи, непримиримая позиция в этом вопросе, и ведущая роль в выражении

41 Мандельштам О.Э. Избранное. - Смоленск: Русич, 2002. - С. 325.

этой идеи принадлежит именно названным глагольным формам. Различия в грамматическом отношении этих форм позволяет дифференцировать и акцентировать многообразные смысловые аспекты, что и предопределяет их внушительный экспрессивный заряд.

Деепричастия-окказионализмы, несомненно, всегда являются «агентами экспрессии» в тексте: Ломбардный хлам смотрел еще серее, Последних молний вздрагивала гроздь, И оба уносились в эмпиреи, Взаимоокры/лившись, то есть врозь42; Где средь травы, тайком, наедине, Дорожку к дому огненно наохрив, Вечерний сплав смертельно леденел, Как будто солнце ставили на погреб 43и др.

Итак, лексическая многозначность глагола и разнообразие его грамматических форм предопределяют его внушительный экспрессивный потенциал, который связан с семантическими и синтаксическими особенностями данной части речи. Лексическое значение глагольных форм располагает неисчерпаемыми возможностями в выражении эмоционально-оценочных обертонов, передающих отношение адресанта речи к тому, о чем он говорит, а также в выражении интенсивности действия, что весьма перспективно в отношении создания экспрессивности. Грамматическая же оформленность высказывания именно за счет глагольных форм получает необходимую многогранность и в то же время точность, гибкость в выражении мысли.

Глагольные метафоры служат необходимым дополнением, обрамлением к поэтическим денотатам-существительным. Они формируют основу образных парадигм, - создавая полифонию смыслов (когда один и тот денотат получает воплощение в различных образах) или выступая в качестве смыслового контрапункта (когда один и тот же образ постоянно присутствует в текстах того или иного автора).

В отношении создания экспрессивности наиболее продуктивны следующие способы использования глагольных форм: 1) Личных глагольных форм: а) использование пар глагольных метафор; б) использование глагольных метафор, выраженных разговорным словом, что является одним из проявлений общей тенденции поэтического языка XX века к сниженности, обытовлению образа; в) создание окказиональных глагольных метафор. 2) Причастий: а) одиночные причастия могут быть центральным образом или вспомогательным. В последнем случае он тем не менее всегда коррелирует с главным образом, дополняя его, декодируя, обогащая в смысловом и эмоциональном отношениях; б) нагнетание однотипных причастных форм. При этом используются как возможности как соположенных, так и контрастно расположен-

42 Пастернак Б. Стихотворения и поэмы... - С. 301.

43 Там же. - С. 291.

ных форм; в) иррадирует экспрессию парадигматическая соотнесенность грамматических форм (с различным набором грамматических категорий). При этом подбор и расстановка различных причастных форм способствует передаче тонких смысловых, эмоциональных и стилистических оттенков; г) сочетание возможностей прилагательного и однокоренного с ним причастия, позволяя в одном контексте совместить признаковую семантику различного характера, способствует завершенности и многоаспектности образа; д) создание окказиональных причастий. 3) Деепричастий: а) установление новых, необычных смысловых и синтакси-

ческих отношений, когда периферийная форма деепричастий при отсутствии основного глагола занимает центральные позиции; б) контрастное использование деепричастий, когда в тексте присутствуют однокоренные глагольные формы: личная форма глагола и деепричастие, деепричастие и причастие; в) использование пар, цепочек деепричастий; г) сочетание возможностей деепричастия и причастия, когда эти формы не контрастируют, а скорее взаимодополняют друг друга, что способствует многогранности и завершенности образа; д) создание окказиональных деепричастий.

EXPRESSIVE POTENTIALITITIES OF VERBAL FORMS

Orenburg State Pedagogical University

The most productive are revealed concerning creation expressiveness ways of use of verbal forms in the poetic text among personal forms, a participle and a verbal adverb in connection with their semantic and syntactical features.

Keywords: expressive potentail; personal forms of a verb; a participle; a verbal adverb; similarity and contrast of forms.

Kuznetsova Natalia Nikolaevna, Associate Professor of the Chair of the Russian language, oratory and culture of speech. E-mail: [email protected]

Разнообразные экспрессивные оттенки можно передать, например, употребляя одну форму числа имен существительных вместо другой. Так, формы единственного числа личных существительных в собирательном значении живо передают обобщенную множественность. Такое употребление форм единственного числа сопровождается появлением дополнительных оттенков, чаще всего ¾ отрицательных: Москва, спаленная пожаром, ф р а н ц у з у отдана (М. Лермонтов). Экспрессивность свойственна формам множественного числа, собирательных имен, употребляемых метафорически для обозначения не конкретного лица, а типизированного явления: Мы все глядим в н а п о л е о н ы (А. Пушкин); М о л ч а л и н ы блаженствуют на свете (А. Грибоедов). Узуальное или окказиональное применение множественного числа существительных singularia tantum может служить средством выражения пренебрежения: На курсы вздумал бегать, электричество изучать, к и с л о р о д ы всякие! (В. Вересаев).

Богатством и разнообразием эмоциональных и экспрессивных оттенков характеризуются местоимения. Например, местоимения какой-то, некто, некий, употребленные при названии лица, вносят в речь оттенок пренебрежительности (какой-то врач, некий поэт, некто Иванов).

Неопределенность значения местоимений служит средством создания шутки, комизма. Вот пример из романа В. Пикуля "Честь имею": При жене его была астраханская селедка. Я думаю ¾ с чего бы это даме с нашей вонючей селедкой по Европе таскаться? Резанул ей брюхо (не даме, конечно, а селедке), так оттуда, мама дорогая, бриллиант за бриллиантом ¾ так и посыпались, будто тараканы.

Особые экспрессивные оттенки создаются противопоставлением местоимений мы ¾ вы, наш ¾ ваш при подчеркивании двух лагерей, двух мнений, взглядов и т.д.: Мильоны вас. Нас ¾ тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! (А. Блок); Мы стоим против общества, интересы которого вам приказано защищать, как непримиримые враги его и ваши, и примирение между нами невозможно до поры, пока мы не победим... Вы не можете отказаться от гнета предубеждений и привычек, ¾ гнета, который духовно умертвил вас, ¾ нам ничто не мешает быть внутренне свободными, ¾ яды, которыми вы отравляете нас, слабее тех противоядий, которые вы ¾ не желая того ¾ вливаете в наше сознание (М. Горький).

Большими выразительными возможностями обладают глагольные категории и формы с их богатой синонимикой, экспрессией и эмоциональностью, способностью к переносному употреблению. Возможность употребления одной глагольной формы вместо другой позволяет широко пользоваться в речи синонимическими заменами одних форм времени, вида, наклонения или личных форм глагола другими. Появляющиеся при этом дополнительные смысловые оттенки увеличивают экспрессию выражения. Так, для обозначения действия собеседника могут употребляться формы 3- го лица единственного числа, что придает высказыванию пренебрежительный оттенок (Он еще спорит!), 1-го лица множественного числа (Ну, как отдыхаем? ¾в значении ‘отдыхаешь, отдыхаете’) с оттенком сочувствия или особой заинтересованности, инфинитива с частицей бы с оттенком желательности (Тебе бы отдохнуть немного; Вам бы навестить его).

Прошедшее время совершенного вида при употреблении в значении будущего выражает особую категоричность суждения или необходимость убедить собеседника в неизбежности действия: ¾ Слушай, отпусти ты меня! Высади куда-нибудь! Пропал я совсем (М. Горький).

Немало экспрессивных форм наклонений (Пусть всегда будет солнце!; Да здравствует мир во всем мире!). Дополнительные смысловые и эмоционально-экспрессивные оттенки появляются при употреблении одних форм наклонения в значении других. Например, сослагательное наклонение в значении повелительного имеет оттенок учтивого, осторожного пожелания (Ты бы сходил к брату)", изъявительное наклонение в значении повелительного выражает приказание, не допускающее возражения, отказа (Завтра позвонишь!); инфинитив в значении повелительного наклонения выражает категоричность (Остановить гонку вооружений!; Запретить испытания атомного оружия!). Усилению экспрессии глагола в повелительном наклонении способствуют частицы да, пусть, ну, же, -ка и др.: ¾ Ну-ка, сладко ли дружище. // Рассуди-ка в простоте (А. Твардовский); Да замолчи ты!; Ну, скажи!

Выразительные возможности синтаксических конструкций, как правило, тесно связаны с наполняющими их слонами, с их семантикой и стилистической окраской. Так, стилистическая фигура антитеза, как отмечалось выше, часто создается путем использования слов-антонимов; лексическая основа антитезы ¾ антонимия, а синтаксическая ¾ параллелизм конструкции. В основе анафоры и эпифоры лежат лексические повторы:

В тишине и, сутеми лесной

Думаю о жизни под сосной.

Та сосна корява и стара,

Та сосна сурова и мудра,

Та сосна печальна и спокойна,

Тише струй в большой-большой реке,

Словно мать,

Меня ладонью хвойной

Осторожно гладит по щеке.

(В. Федоров)

Нанизывание синонимичных слов может приводить к градации, когда каждый последующий синоним усиливает (иногда ослабляет) значение предыдущего: Она [немка] была там, во враждебном мире, который он не п р и з н а в а л, п р е з и р а л, н е н а в и д е л (Ю. Бондарев).

Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули, Замешкалась она, забыв махнуть косой.

Уже не догоняли нас и отставали пули.

Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?!

Смерть ¾ доверчивая; смерть обернули вкруг пальца (т.е. обманули); пули не догоняли, а отставали; умыться росой и умыться кровью.

Поиски свежих, метких сочетаний, расширение, обновление лексической сочетаемости характерны прежде всего для художественной и публицистической речи: Она ¾ молодая женщина, гречанка, заподозренная в любви к свободе (из газет). Словосочетание заподозренная в любви к свободе дает ясное представление о той обстановке, в которой свободолюбие считается качеством весьма подозрительным.

Еще со времен Древней Греции известен особый семантический тип словосочетаний ¾ оксюморон (греч. oxymoron ¾ остроумно-глупое), т.е. "стилистическая фигура, состоящая в соединении двух понятий, противоречащих друг другу, логически исключающих одно другое" (горячий снег, безобразная красота, правда лжи, звонкая тишина). Оксюморон позволяет раскрыть сущность предметов или явлений, подчеркнуть их сложность и противоречивость. Например.

Выразительные возможности музыки неисчерпаемы. В музыке могут быть отражены образы жизни и смерти, героическая борьба, грезы, мечтания, тревожные предчувствия, сцены народного веселья, шествия, сражения, молитвы, радости, жалобы, шутки, гнев, ласки, грации и т. д. и т. п. У музыки нет средств, лишь чтобы передать внешний вид предмета.

Мелодия является важнейшим элементом музыкального искусства. Привлекая музыку к программе, суждение о ней следует начинать с оценки ее мелодии. Мелодия, как и музыка в целом, имеет интонационную природу, то есть через интонацию выражается способность мелодии воплощать душевное состояние человека.

Мелодия - богатейший источник самой разнообразной музыкальной выразительности. Богатство мелодий неисчерпаемо. Они могут носить самый различный характер: быть нежными, страстными, шутливыми, энергичными, мужественными и т. д. и т. п. Отдельные мелодии способны воссоздать тончайшие оттенки разнообразных эмоциональных состояний: радости, горя, волевых порывов и стремлений. В спектакле эти факторы очень важны для передачи мыслей, чувств героя, его переживаний.

В современной ладовой системе самыми распространенными являются мажор и минор. Существуют мнения, что мажор в самом себе несет, бодрый энергичный, яркий характер, а минор ассоциируется с печалью, страданием, затененностью, матовостью. Но нельзя закрепить за ладами определенное образное смысловое значение, так как наибольшую выразительность приобретает произведение при сочетании мажора и минора.

Каждый лад может звучать выше или ниже, и звуковой состав его в зависимости от этого меняется. Высотное положение мажорного и минорного лада образует тональность . Те или иные произведения в зависимости от своей тональности могут обладать ярким, светлым, даже блестящим колоритом, другие же сумрачным, приглушенным, иногда мрачным и зловещим. При подборе музыки следует найти ту тональность звучания, которая соответствует характеру сценического действия.

Лейтмотив

Музыкальное оформление строится на ведущих мотивах - лейтмотивах отдельных персонажей, явления. Лейтмотив от немецкого «Leitmotiv» - ведущий мотив - относительно краткий музыкальный оборот, неоднократно повторяющийся на протяжении музыкального произведения и служащий обозначением и характеристикой определённого лица, предмета, явления, эмоции или отвлечённого понятия.

Лейтмотив может быть средством напоминания зрителям о персонаже, событии. Вместе с тем он становится средством выражения сквозного действия и его развития. Обычно связь между определенными персонажами или ситуацией и сопровождающим их музыкальным мотивом устанавливается с момента появления данного персонажа или возникновения данной ситуации. Так режиссер вызывает определенные, желательные для него ассоциации зрителя.

В программе может быть не один лейтмотив, а несколько, важно, чтобы их неоднократное появление и преобразование помогали выделить главные линии действия.

Динамикой музыкального произведения принято называть процесс изменения громкости, протекающий во времени и связанный с музыкальным развитием. Этот процесс включает в себя как постепенное усиление громкости (крещендо) и уменьшение громкости (диминуэндо), так и контрастные, внезапные сопоставления различных степеней громкости, Динамика, как и все остальные элементы музыкального языка, служит целям создания художественных образов в музыкальном произведении. Исполненное без динамики музыкальное произведение во многом утрачивает свою выразительную силу. Громкие звуки сильнее воздействуют на нервную систему, возбуждают, раздражают больше, чем тихие. Однако тихие звуки, таинственные шорохи настораживают, а восприятие еле слышных звуков требует напряженного внимания. Подъем, нарастание, как правило, способны более захватить внимание зрителя, держать его в состоянии напряжения, чем спад, успокоение.

Кульминационный момент программы часто связан с музыкой. Иногда кульминация программы выделяется динамикой музыкального отрывка не через форте, а, наоборот, через пиано, что придает сцене особый характер. Так как динамика играет огромную роль в непосредственном воздействии на зрителя, то ее эффекты должны учитываться режиссером и музыкантом так, чтобы нарастание звука и вообще изменение динамики соответствовало развитию образа и его трактовке. Умение пользоваться динамическими оттенками, тонко и гибко передавать звук различной силы при воспроизведении музыки в спектакле позволяет правдиво, выразительнее подчеркнуть характер сценического действия.

Ритм в музыке - это организация звука музыкального произведения во времени. Ритм не меньше, чем мелодия, тесно связывает содержание музыки с окружающей действительностью. Через ритмы передается духовная жизнь человека, интенсивность его эмоционального мира, чувств, которыми он живет. Ритм воспринимается слушателем гораздо легче, чем некоторые другие элементы музыкальной выразительности. По утверждению Станиславского, музыка с ее ритмом и мелодией способна самым прямым путем влиять на чувства зрителя и непосредственно вызывать и закреплять на сцене необходимое актеру самочувствие. Музыка, связанная с танцем, моторным движением, внешним действием, подчиняется одним законам ритмической организации, а музыка певучая требует иного размаха ритмического пульса.

В понятие музыкального ритма входит метр - порядок чередования равных по длительности долей в музыке. Метр служит основой ритма и придает ему качественную определенность. Именно благодаря метру музыка приобретает стройность и размеренность.

С ритмом также тесно связан темп , степень скорости исполнения и характер движения музыкального произведения. Выразительность ритмического рисунка любой по длительности музыкальной мысли всегда проявляется в определенном темпе.

Существует три основных вида темпа : быстрый, умеренный и медленный; каждый из них имеет много разновидностей. При неправильно выбранном темпе музыкального произведения, чрезмерно быстром или необоснованно замедленном, характер сценического действия может существенно измениться и даже исказиться. Темп и ритм в музыке существует не изолированно, а в совокупности с интонационными, ладовыми, гармоническими и другими элементами музыкальной речи. Ритм и темп - основные свойства всякого движения . Музыка же дополняет движение. Стремиться выявить его внутреннее содержание, предать ему эмоциональную окраску, вскрыть связанные с ним чувства и переживания персонажей. Музыкально-ритмическая сторона программы требует особого понимания.

ТЕМБР

Большое значение для выразительности любого музыкального звучания имеет тембр, то есть окраска звука, которой обладают каждый певчёский голос и музыкальный инструмент. Для того чтобы выразить музыкальную мысль глубоко и верно, надо подобрать наиболее свойственные характеру данной сцены тембры : более светлые или более темные, «теплые» или «холодные», сочные или более прозрачные.

Тембр - одно из самых сильных и в то же время тонких средств выявления и передачи образов, мыслей и чувств в музыке.

Каждое чувство требует соответствующей окраски звука для своего выражения.

Музыка всегда задает свой темпоритм всему сценическому действию. Особенно ярко это проявляется при сопровождении сцен, имеющих четко выраженный ритм сценического движения: походы, марши, танцевальные номера. Музыка в этой функции может ритмически организовывать и придавать эмоциональную окраску не только действиям персонажей на сцене, но и движению неодушевленных предметов: автомашин, поездов и пр., а также животных, сочетаясь с звучанием соответствующих шумов или же «изображая» их с помощью выразительных средств самой музыки.

Агогика от греческого «agoge» - движение - небольшие замедления и ускорения темпа при исполнении музыкального произведения, которые в нотном тексте не обозначаются, такое определение дает музыкальная энциклопедия. Агогика - одно из ярких средств музыкальной выразительности, допускающее по желанию исполнителя в разумных пределах незначительные, порой едва уловимые темповые отклонения/ Отклонения от темпа и размера произведения бывают кратковременными и подчиняются своим закономерностям. Так, например, ускорение или расширение темпа может сопровождать устремление к кульминации музыкальной фразы. Ускорение и замедление, как правило, потом уравновешиваются соответствующим изменением темпа. Наиболее значительные места произведения могут подчеркиваться некоторым оттягиванием. Иногда агогика регулируется специальными указаниями в нотах, что дает несколько большую свободу исполнителю.