Русская литература Серебряного века

Андрей Белый

Биография

БЕЛЫЙ, АНДРЕЙ (наст. имя Бугаев Борис Николаевич) (1880−1934), русский писатель, филолог, философ, теоретик символизма.

Родился 14 (26) октября 1880 в Москве в «профессорской» семье. Отец - Н. В. Бугаев - выдающийся математик, в 1886-1891 декан физико-математического факультета Московского университета, основатель Московской математической школы, предвосхитивший многие идеи К. Циолковского и русских «космистов». Мать занималась музыкой и пыталась противопоставить художественное влияние «плоскому рационализму» отца. Суть этого родительского конфликта постоянно воспроизводилась Белым в его позднейших произведениях.

В 1891-1899 учится в Московского частной гимназии Л. И. Поливанова, в 1903 оканчивает естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, в 1904-1905 занимается на историко-филологическом факультете. Знакомство с последними достижениями физики, математики и естественных наук (новые представления о пространстве и времени, о строении вещества, живого и неживого и др.) сказались на лексике, образах, темах и структуре произведений Белого, а также на основных принципах его работ по философии культуры.

В конце 1890-х увлекается новейшей драматургией Г. Ибсена, Г. Гауптмана, М. Метерлинка, напряженно изучает оккультные науки и философию А. Шопенгауэра, интересуется буддизмом, но более всего проникается идеями Вл. Соловьева и Ф.Ницше. Ощущение острой кризисности настоящего и апокалиптические предчувствия Белого сказались в незаконченной мистерии 1898 Антихрист. Мистерия обнаружила аналогии с Краткой повестью об Антихристе Вл. Соловьева, написанной годом позже. В 1895-1896 сближается с семьей М. С. Соловьева, брата философа, и в его доме позднее знакомится со «старшими» символистами - В. Брюсовым, Д. Мережковским, З.Гиппиус. Именно М. С. Соловьев предлагает начинающему писателю взять псевдоним «Андрей Белый», дабы скрыть от близких свои «декадентские увлечения».

На 1898 приходится перелом в мирочувствии Белого. На смену смутному пессимизму приходят чаяния мистического преображения всего сущего. В Воспоминаниях о Блоке (1922) он так очертил этот рубеж: «…в 1898 подул иной ветер; почувствовали столкновения ветров: северного и южного; и при смешении ветров образовались туманы: туманы сознания. В 1900-1901 годах очистилась атмосфера… А. Блок, вспоминая те годы впоследствии строчкой „И - зори, зори, зори“, охарактеризовал настроения, охватившие нас; „зори“, взятые в плоскости литературных течений (которые только проекции пространства сознания), были зорями символизма, взошедшими после сумерок декадентских путей, кончающих ночь пессимизма».

Осенью 1903 Белый и группа его чутких к мистическим «зорям» единомышленников (Эллис, А. С. Петровский, С. Соловьев, В. В. Владимиров, М. И. Сизов и др.) составили кружок «аргонавтов». «Аргонавты» пестовали особую мифологию «жизнетворчества», поклонения воспетой Вл. Соловьевым Вечной Женственности (в кружке, соответственно, царил культ ранних стихов Блока о Прекрасной Даме), следования символическим путем мифического корабля «Арго» в «Колхиду» за «Золотым Руном» - то есть познания мистических тайн бытия.

Увлечения соловьевскими идеями эсхатологии, теократии, Вечной Женственности накладывались на ницшеанские ощущения катастрофичности жизни и раскрепощения «сверхчеловеческой» личности. А знакомство с книгой Ф. Ницше Рождение трагедии из духа музыки (1872) заставляет Белого в духе древних орфиков и пифагорейцев прозреть в музыке выражение универсальных закономерностей мироздания. В программной статье 1902 Формы искусства Белый утверждает, что именно в музыкальном произведении снимается обманчивый внешний покров видимых явлений и открываются тайны сущности мира. Следуя общему стремлению символистов к «синтезу искусств», Белый создает четыре литературных произведения в не имеющем себе аналогов жанре симфоний: (I - Северная, героическая 1900; II - Драматическая, 1902; III - Возврат 1905; IV - Кубок метелей, 1908). Прозаическое повествование здесь строится по законам музыкальной симфонической формы. Автор отказывается от традиционного сюжета и замещает его скрещением и чередованием как бы «музыкальных» тем, развитием лейтмотивов, рефренами, техникой контрапункта, постоянной ритмизацией фраз. Наиболее выразительна с «технической» точки зрения I, Северная симфония, возникшая, по признанию автора, из импровизации на музыку Э.Грига.

Художественные поиски Белого во многом были обусловлены стремлением выразить противоречие между распадением, «атомизацией» мира на уровне эмпирическом, осязаемо-видимом и его единством на уровне сущностном, «субстанциональном» (близкая Белому современная физика формулирует это как антиномию хаоса и порядка). Та же двойственность пронизывает собой симфонии. С одной стороны, отсутствие связанного сюжета в них подчеркивает восприятие мира как хаотического скопления случайностей: мировой оркестр распался, каждый отъединился в свой собственный мирок. Люди-одиночки, словно молекулы в Броуновом движении, в этом кризисном мире слепо мечутся среди каменных громад города. Рисуя хаос жизни города через калейдоскоп сцен и лиц, Белый на 20 лет предвосхитил технику Дж. Джойса в романе Улисс. Но за всем этим хаосом неизменно ощутимо единство общей симфонической задачи. Развитие музыкальных тем и лейтмотивов создает единство произведения, отражает веру автора в то, что хаосу осязаемого противостоит гармония на уровне идеальном.

Критика не оценила по достоинству симфонические эксперименты Белого. Их жанр дальнейшего развития в литературе практически не получил. Но стилистические находки симфоний (ритмизация прозы, символические лейтмотивы, дробление сюжета на отдельные сегменты и др.), во-первых, составили основу позднейших произведений Белого, а во-вторых, оказали сильнейшее воздействие на так называемую «орнаментальную прозу» конца 1910-1920-х (Б.Пильняк, Вс. Иванов и др.). Литературовед-формалист В. Шкловский даже заметил: «без Симфоний Белого… невозможна новая русская литература».

В 1904 Белый публикует свой первый поэтический сборник Золото в лазури. Образный строй здесь, действительно, во многом родствен симфониям, но основная цель автора - запечатлеть настроения «аргонавтов», их предчувствия грядущей «зари». Запредельное, идеальное в сборнике облекается чередой световых (солнце, заря и т. д.) и цветовых (редкое богатство «оттеночных» красок, живописание драгоценных камней и тканей) символов. Красочная символичность сборника свидетельствует и о его близости стилистике модерна в живописи, и о влиянии оккультных теорий, в которых «мистика» подобных образов была разработана весьма тщательно. Наиболее значительными для дальнейших судеб русской поэзии в этом сборнике оказались эксперименты Белого со стихом. Это - разрушение традиционного силлабо-тонического метра, смешение двусложных и трехсложных размеров, расположение строк соответственно интонациям, что во многом предвосхищало «столбики» и «лесенку» тонических стихов В. Маяковского: Чистая / словно мир, / вся лучистая - / золотая заря, / мировая душа. / За тобой бежишь, / весь / горя, / как на пир, / как на пир / спеша.

С января 1903 начинается активная переписка Белого с Блоком по поэтическим и философско-религиозным вопросам. После личного знакомства в 1904 между поэтами возникает интимная и «мистическая», экзальтированная дружба. Вскоре их отношения приобретают драматический характер: в 1906 Белый переживает мучительное увлечение супругой Блока Л. Д. Блок. В 1906-1907 следуют два вызова на дуэль (поединки не состоялись). Отношения поэтов прерываются, но переписка между ними, свидетельствующая о глубинной противоречивой близости, продолжалась до смерти Блока и составила важнейшую страницу эпистолярной культуры «серебряного века».

Во 2-й половине 1900-х Белый переживает кризис мистических чаяний эпохи «зорь», и в своих философских интересах от прозрений Вл. Соловьева переключается на рационалистическую теорию познания Канта и неокантианцев. Он переносит «дуализм» Канта на осмысление символизма как мировоззрения, раскрывающего двойственную природу действительности, противоположность между реальным миром и его идеальной «сущностью» (книги статей Символизм, Луг зеленый, обе - 1910, Арабески, 1911).

В 1907 активно включается в полемику между петербургскими и московскими символистами по поводу выдвинутой Г. Чулковым и поддержанной Вяч. Ивановым концепции «мистического анархизма». Развенчивая Чулкова, резко выступает против эпигонства и вульгарности массовой модернистской словесности. Отстаивает элитарно-религиозное понимание искусства, трактует призвание поэта как миссию теурга, пророка, визионера, прозревающего будущее и входящего в связь с запредельным миром. Активно участвует в деятельности московских литературных организаций (Общество свободной эстетики, Московский литературно-художественный кружок, Дом песни).

Важнейшие творческие достижения этого периода - изданные в 1909 сборники стихов Пепел и Урна.

В Пепле само название символически подчеркивает прощание со «сгоревшими» былыми мистическими надеждами. В сборнике слышны отзвуки революции 1905−1907, отчетливы социальные мотивы, трагическое восприятие забитости и беспросветной нужды «сермяжной» Руси (книга вышла с посвящением Н.А.Некрасову). Сборник Урна продолжает традицию русской философской поэзии, идущей от Е. Баратынского и Ф. Тютчева, отражает освоение автором разнообразных философских систем.

С 1909 Белый задумывает эпическую трилогию о философии русской истории Восток или Запад. Первой частью этого нереализованного до конца замысла стал тогда же опубликованный роман Серебряный голубь. В романе, насыщенный скрытыми и явными отсылками к Гоголю, автор пытается ответить на традиционный вопрос: где спасение России - на Западе или на Востоке? Он откликается на болезненную атмосферу «богоискательства» и сектантского брожения в России начала XX в. Сквозная для всего творчества Белого антитеза хаоса и порядка представлена здесь в противопоставлении бессильного и обреченного мира дворянской усадьбы («западное» начало) и страшной, разрушительной вихревой стихии народных мистических движений (начало «восточное»). Герой, идущий «в народ» поэт-символист Петр Дарьяльский, гибнет от руки сектанта-фанатика. С точки зрения автора, путь России - и не на Запад, и не на Восток. Он теряется в тумане и хаосе.

С 1909 намечается переход в мироощущении Белого от пессимизма и «самосожжения» периода Пепла к исканию «пути жизни», «второй заре». Тому способствует знакомство с А. А. Тургеневой (Асей), ставшей женой писателя. Тогда же Белый примыкает к организовавшим в Москве издательство «Мусагет» Э. Метнеру и Эллису, становится одним из основных сотрудников выходящего при новом издательстве журнала «Труды и дни».

В 1910-1911 совершает с женой большое заграничное путешествие (Сицилия - Тунис - Египет - Палестина), ищет на Востоке новые духовные ценности, которые придут на смену «одряхлевшим» ценностям Европы. Литературный итог путешествия - два тома Путевых заметок 1911.

В 1912 Белый в Германии знакомится с основателем антропософского движения Р. Штейнером и становится его верным последователем. В антропософии видит воплощение своих духовных идеалов, достижение искомой гармонии между мистическим и научным познанием. Стремится пропагандировать антропософию в «Мусагете». На этой почве возникает конфликт с Э. Метнером, и Белому приходится отойти от активной работы в издательстве. В 1912-1916 Белый прослушал более 30 курсов (свыше 400 лекций) Р.Штейнера. В 1914-1916 участвует в возведении в Дорнахе (Швейцария) антропософского храма Гетеанума, все больше погружается в изучение оккультной традиции.

Художественное освоение Белым философии истории продолжается в романе Петербург, 1911−1913, - высшем достижении прозы русского символизма. Петербург - текст с чрезвычайно сложной и многоуровневой системой символических смыслов - психологических, литературных, социальных, исторических, философских, оккультных. Любой элемент романа дает новые значения на каждом из этих уровней интерпретации. Тема романа выросла из двухсотлетней мифологии Петербурга, в ней сложно взаимодействуют подтексты едва ли не всей классической русской литературы «петербургского периода». По словам Д. С. Лихачева, Петербург в романе - «не между Востоком и Западом, а Восток и Запад одновременно, т. е. весь мир. Так ставит проблему России Белый впервые в русской литературе». В символическом пространстве города «западническое» начало олицетворяют геометрически правильный Невский проспект и крупный имперский чиновник Аполлон Аблеухов, а начало «восточное» - хаотичная Петроградская сторона и революционный террор. Но оба начала в романе дискредитируются. А выход из их трагического столкновения в финале связывается с оккультно-антропософским преображением главного героя, Николая Аблеухова, у египетских пирамид. Пафос романа-посвящения, романа о «духовной инициации» здесь соединяется с комизмом и гротеском. В символике Петербурга ощутимо присутствие образности кубизма. А «подлинное местодействие романа», по словам самого Белого, это «душа некоего не данного в романе лица, переутомленного мозговой работой». Петербург - первый в мировой литературе «роман сознания». В 1915 Белый пишет исследование Рудольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности, посвященное разбору «световой теории» Гете и полемике с Э. Метнером, убежденным противником штейнерианства. Занятия антропософией заставляют Белого постоянно размышлять над проблемой внутреннего самопознания, поощряют углубленное внимание к автобиографической теме. Так появляются воскрешающие младенческие и юношеские переживания автора романы Котик Летаев 1917 и Крещенный китаец 1921. Февральскую революцию 1917 Белый принял как неизбежный прорыв к спасению России. Октябрьскую революцию приветствовал как спасительное освобождение творческих начал от инерции застоя, возможность выхода России и вслед за ней всего мира на новый виток духовного развития. В этом Белый близок мистико-анархическим настроениям Иванова-Разумника, Блока и иных представителей т.н. «скифства». Плод подобных иллюзий - поэма 1918 Христос воскрес - своеобразное отражение Двенадцати Блока. В поэме Христос - некий символ космической революции (как, впрочем, и революции вполне «земной»), продвигающий человечество к новой духовной общности. Программный марксизм оставался, однако, совершенно чужд Белому. Он всегда тяготел к утопиям «духовного коммунизма» и не случайно в первые послереволюционные годы активно откликнулся на призывы развернуть культурно-просветительскую деятельность в массах. После 1917 Белый - прежде всего оратор, лектор, педагог, один из организаторов Вольной философской организации (ВОЛЬФИЛЫ). Эти годы отмечены желанием Белого-публициста «стать понятным» людям, отойти от затемненного, «разорванного» языка прежних лет. В 1921 Белый выезжает в Европу с целью организовать издания своих книг и основать в Берлине отделение ВОЛЬФИЛЫ. В провел два года, сблизится с М. Цветаевой, размышлял, не остаться ли за рубежом навсегда. В Европе опубликует 16 книг, в том числе поэму Глоссолалия (1922) - фантазию о космических смыслах звуков человеческой речи. Вернувшись в 1923 в Россию, задумывает в противовес былому роману о Петербургу историософскую эпопею Москва (изд. в 1989). Написаны были лишь две части 1-го тома Московский чудак и Москва под ударом (обе - 1926) и 2-й том Маски, 1932. Эпопейный замысел оказался обречен на неудачу. Москва повествует о жизни, проникнутой совсем не объединяющим началом, а тем, что сам писатель называл «арахнеей» - словом, которое по своему символичному звучанию должно настроить читателя на ассоциации со словами из ряда: ахинея, анархия и т. п. Белый рисует картину «развоплотившейся» истории, лишившейся смысла, и эта картина неизбежно оказывается антиэпопейной. В трех томах мемуаров - На рубеже двух столетий, 1930, Начало века, 1933, Между двух революций, 1934 - история формирования личности писателя растворена в перипетиях культурной жизни эпохи, и эта среда сама становится как бы главным действующим лицом, способствуя созреванию автора как выразителя духовной жизни своего времени. Важнейшая часть наследия Белого - работы по филологии, прежде всего по стиховедению и поэтической стилистике. Среди прочего, автор развивает теорию «ритмосмысла», принципы исследования звукописи и словаря писателей (отдельные статьи из книги Символизм, работы Жезл Аарона (О слове в поэзии), Ритм и смысл, О ритмическом жесте (все три - 1917), Ритм как диалектика и «Медный всадник» 1929, Мастерство Гоголя 1934). Эти исследования оказали во многом определяющее влияние на литературоведение XX в. (формалистская и структуралистская школы в СССР, «новая критика» в США), заложили основы современного научного стиховедения (различение метра и ритма и др.). В творчестве Андрея Белого выразилось ощущение тотального кризиса жизни и мироустройства. Как писал его современник философ Ф. Степун, «творчество Белого - это единственное по силе и своеобразию воплощение небытия „рубежа двух столетий“, это художественная конструкция всех тех деструкций, что совершались в нем и вокруг него; раньше, чем в какой бы то ни было другой душе, рушилось в душе Белого здание XIX века и протуманились очертания двадцатого». Не случайно еще в 1921 первым в мировой литературе Белый откликнулся на физические разработки Кюри зловещим пророческим символом: Мир - рвался в опытах Кюри / Атомной, лопнувшею бомбой. Умер А. Белый 8 января 1934 в Москве.

Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев) – известный русский символист, поэт-стиховед, писатель и критик. Родился в семье Николая Васильевича Бугаева, профессора университета, математика и философа. Будучи ребёнком, Борис получил первоначальное образование в родительском доме, жил в районе Арбата, недалеко от Денежного переулка.

С 1891 года Борис продолжил обучение в гимназии Поливанова, где уже во время учебы серьезно увлекался литературой, особенно произведениями Достоевского, и религиями Востока. После гимназии (в 1899 году) он поступил в Московский физико-математический университет на естественное отделение.

В 1903 году успешно его закончил и заявил о себе, как о многообещающем ученом. В студенческие годы живо интересовался искусством и особенно творчеством «символистов» (В. Брюсовым, К. Бальмонтом, Д. Мережковским, З. Гиппиус).

В 1902 году стал создателем и одним из участников «Аргонавтов», литературного кружка. В 1904 году было решено издать сборник «Свободная совесть», а в 1906 вышло две книги из него. В 1903 году писатель активно общается с Александром Блоком, а в 1904 лично с ним знакомится. В это же время он учится на историко-филологическом факультете университета, но в 1905 году прекращает посещение занятий и просит об отчислении, так как решил полностью посвятить себя работе в «Весах».

Личные отношения с Блоком привели к знакомству с его женой, а позже и к страсти между Белым и Любой Менделеевой-Блок. Впрочем, со временем страсть со стороны Любы угасла, а Белый в подавленном состоянии отправился в путешествие за границу, где жил более двух лет и много писал, в основном прозу. С 1912 года Белый активно учится у Рудольфа Штейнера, вместе с ним переезжает в 1912 году в Дорнах, Швейцарию, где строится Гётеанум.

В 1916 Андрея Белого вызывают в Россию в связи с проверкой воинской повинности. В России он читает лекции по теории поэзии и прозы, пишет ряд книг. В 1917 году снова уезжает за границу. За границей Белый встречается с женой Асей, которая не последовала за ним из Дорнаха в Россию и сообщает ему о полном разрыве их отношений. Андрей Белый очень переживает их разрыв. Спустя какое-то время в жизни писателя появляется еще одна женщина, которую он не любил, но очень ценил за преданность и заботу.

Клавдия Васильева, его Клодя, очень тихая и заботливая, скрасила последние годы жизни писателя. Правда, законной женой Андрея Белого она стала не сразу, так как во время их знакомства была еще замужем. Писатель умер в Москве у Клавдии на руках 8 января 1934 года.

Настоящие имя и фамилия – Борис Николаевич Бугаев .

Андрей Белый – русский поэт, прозаик, теоретик символизма, критик, мемуарист – родился 14 (26) октября 1880 года в Москве в семье математика Н.В. Бугаева, который в 1886-1891 – декан физико-математического факультета Московского университета, основатель Московской математической школы, предвосхитивший многие идеи К. Циолковского и русских «космистов». Мать занималась музыкой и пыталась противопоставить художественное влияние «плоскому рационализму» отца. Суть этого родительского конфликта постоянно воспроизводилась Белым в его позднейших произведениях.

В 15 лет познакомился с семьей брата Вл.С. Соловьева – М.С. Соловьевым, его женой, художницей О.М. Соловьевой, и сыном, будущим поэтом С.М. Соловьевым. Их дом стал второй семьей для А. Белого, здесь сочувственно встретили его первые литературные опыты, придумали псевдоним, познакомили с новейшим искусством и философией (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Вл.С. Соловьев). В 1891-1899 Белый учился в Московского частной гимназии Л.И. Поливанова. В 1903 году он окончил естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. В 1904 году поступил на историко-филологический факультет, однако в 1906 году подал прошение об отчислении.

В 1901 году Белый сдал в печать «Симфонию (2-ю, драматическую)». Жанр литературной «симфонии,» созданный А. Белым (при жизни были опубликованы «Северная симфония (1-я, героическая)» (1904 ), «Возврат» (1905 ), «Кубок метелей» (1908 )), продемонстрировал ряд существенных черт его поэтики: тяготение к синтезу слова и музыки (система лейтмотивов, ритмизация прозы, перенесение структурных законов музыкальной формы в словесные композиции), соединение планов вечности и современности.

В 1901-1903 гг . входил в среду московских символистов, группирующихся вокруг издательства «Скорпион» (В. Брюсов, К. Бальмонт, Ю. Балтрушайтис) и «Гриф»; затем познакомился с организаторами петербургских Религиозно-философских собраний и издателями журнала «Новый путь» Д.С. Мережковским, З.Н. Гиппиус. С января 1903 года начал переписку с А. Блоком (личное знакомство состоялось 1904 г .), с которым его связали годы «дружбы-вражды». Осенью 1903 года Андрей Белый стал одним из организаторов и идейных вдохновителей кружка «аргонавтов» (Эллис, С.М. Соловьев, А.С. Петровский, Э.К. Метнер и др.), исповедовавшего идеи символизма как религиозного творчества («теургин»), равенства «текстов жизни» и «текстов искусства», любви-мистерии как пути к эсхатологическому преображению мира. «Аргонавтические» мотивы развивались в статьях Белого этого периода, напечатанных в журналах «Мир искусства», «Весы», «Золотое руно», а также в сборнике стихов «Золото в лазури» (1904 ).

Крушение «аргонавтического» мифа в сознании Андрея Белого (1904-1906 ) произошло под влиянием ряда факторов: смещения философских ориентиров от эсхатологии Ф. Ницше и Вл.С. Соловьева к неокантиантству и проблемам гносеологического обоснования символизма, трагических перипетий неразделенной любви к Л.Д. Блок (отразившихся в сборнике «Урна», 1909 ), раскола и ожесточенной журнальной полемики в символистском лагере. События Революции 1905-1907 гг. были восприняты Белым поначалу в русле анархического максимализма, однако именно в этот период в его поэзии появляются социальные мотивы и «некрасовские» ритмы и интонации (сборник стихов «Пепел», 1909 ).

1909-1910 гг . – начало перелома в мироощущении А. Белого, поиск новых позитивных жизненных путей. Подводя итоги прежней творческой деятельности, издал три тома критических и теоретических статей («Символизм», «Луг зеленый», оба 1910 ; «Арабески», 1911 ). Попытки обретения «новой почвы», синтеза Запада и Востока ощутимы в романе «Серебряный голубь» (1909 ). Началом возрождения стало сближение и гражданский брак с художницей А.А. Тургеневой, разделившей с ним годы странствий (1910-1912 , Сицилия – Тунис – Египет – Палестина), описанные в двух томах «Путевых заметок». Вместе с ней Андрей Белый переживает годы восторженного ученичества у создателя антропософии Р. Штайнера. Высшее творческое достижение этого периода – роман «Петербург» (1913-1914 ), сосредоточивший в себе историософскую проблематику, связанную с осмыслением пути России между Западом и Востоком, и оказавший огромное влияние на крупнейших романистов 20 века (М. Пруст, Дж. Джойс и др.).

В 1914-1916 гг . жил в Дорнахе (Швейцария), участвуя в строительстве антропософского храма «Гетеанум». В августе 1916 вернулся в Россию. В 1915-1916 гг . создал роман «Котик Летаев» - первый в задуманной серии автобиографических романов (продолжение – роман «Крещёный китаец», 1921 ). Начало Первой мировой войны Белый воспринял как общечеловеческое бедствие, русскую революцию 1917 – как возможный выход из глобальной катастрофы. Культурфилософские идеи этого времени нашли воплощение в эссеистическом цикле «На перевале» («I. Кризис мысли», 1918 ; «II. Кризис мысли», 1918 ; «III. Кризис культуры», 1918 ), очерке «Революция и культура» (1917 ), поэме «Христос воскрес» (1918 ), сборнике стихов «Звезда» (1922 ).

В 1921-1923 гг . Андрей Белый в Берлине пережил мучительное расставание с Р. Штайнером, разрыв с А.А. Тургеневой и оказался на грани душевного срыва, хотя и продолжал активную литературную деятельность. По возвращении на родину предпринял ряд безнадежных попыток найти свое место в советской культуре, создал романную дилогию «Москва» («Московский чудак», 1926 ; «Москва под ударом», 1926 ), роман «Маски» (1932 ), выступал как мемуарист («Воспоминания о Блоке», 1922-1923 ; трилогия «На рубеже двух столетий», 1930 ; «Начало века», 1933 ; «Между двух революций», 1934 ), написал теоретико-литературные исследования «Ритм как диалектика и «Медный всадник»» (1929 ) и «Мастерство Гоголя» (1934 ). Эти исследования оказали во многом определяющее влияние на литературоведение XX в. (формалистская и структуралистская школы в СССР, «новая критика» в США), заложили основы современного научного стиховедения (различение метра и ритма и др.). В творчестве Андрея Белого выразилось ощущение тотального кризиса жизни и мироустройства.

В отличие от Блока, которого больше всего влекло прошлое с его великими романтиками, Белый был весь обращен к будущему и из символистов был ближе всех к футуристам . В особенности большое влияние оказала его проза, которая революционизировала стиль русских писателей. Белый – фигура более сложная, чем Блок, да и все прочие символисты; в этом смысле он может соперничать с самыми сложными и смущающими фигурами в русской литературе – Гоголем и Владимиром Соловьевым , которые оказали немалое влияние на него. С одной стороны Белый – это самое крайнее и типичное выражение символистских воззрений; никто не пошел дальше его в стремлении свести мир к системе «соответствий» и никто не воспринимал эти «соответствия» более конкретно и реалистично. Но именно эта конкретность его нематериальных символов возвращает его к реализму, как правило, находящемуся вне символистского способа самовыражения. Он настолько владеет тончайшими оттенками реальности, выразительнейшими, значительнейшими, подсказывающими и одновременно ускользающими деталями, он так велик и так оригинален в этом, что невольно возникает совершенно неожиданное сравнение с реалистом из реалистов – с Толстым . И все-таки мир Белого, несмотря на его более чем жизнеподобные детали, есть невещественный мир идей, в который наша здешняя реальность лишь проецируется как вихрь иллюзий. Этот невещественный мир символов и абстракций кажется зрелищем, полным цвета и огня; несмотря на вполне серьезную, интенсивную духовную жизнь он поражает как некое метафизическое «шоу», блестящее, забавное, но не вполне серьезное.

Лекция Николая Александрова «Поэты серебряного века: Андрей Белый и Саша Черный»

У Белого до странного отсутствует чувство трагедии, и в этом он опять-таки совершенная противоположность Блоку. Его мир – это мир эльфов, который вне добра и зла; в нем Белый носится как Ариэль, недисциплинированный и сумасбродный. Из-за этого одни видят в Белом провидца и пророка, другие – мистика-шарлатана. Кем бы он ни был, он разительно отличается от всех символистов полным отсутствием сакраментальной торжественности. Иногда он невольно бывает смешон, но вообще он с необычайной дерзостью слил свою наружную комичность с мистицизмом и с необычайной оригинальностью использует это в своем творчестве. Он великий юморист, вероятно, величайший в России после Гоголя, и для среднего читателя это его самая важная и привлекательная черта. Но юмор Белого озадачивает – слишком он ни на что не похож. Русской публике понадобилось двенадцать лет, чтобы его оценить. Но те, кто его отведал и получил к нему вкус, всегда будут признавать его редчайшим, изысканнейшим даром богов.

Поэзия Белого

Андрей Белый обычно считается прежде всего поэтом, и, в общем, это верно; но его стихи и по объему, и по значению меньше, чем его проза. В стихах он почти всегда экспериментирует, и никто не сделал больше, чем он, в открытии доселе неизвестных возможностей русского стиха, особенно в его традиционных формах. Первая его книга переполнена древнегерманскими ассоциациями (более в сюжетах, чем в форме). На многих страницах вы встретите Ницше с его символами Заратустры, и Беклина с его кентаврами, но уже и тут видны первые плоды его юмористического натурализма. Пепел , самый реалистический из стихотворных сборников Белого – книга, одновременно и самая серьезная, хотя в ней содержатся некоторые самые смешные его вещи (Дочь священника и Семинарист ). Но господствующая нота – мрачное и циничное отчаяние. В этой книге находится самое серьезное и сильное стихотворение Россия (1907):

Довольно: не жди, не надейся, –
Рассейся, мой бедный народ!
В пространство пади и разбейся
За годом мучительный год.

И оно заканчивается словами:

Исчезни в пространство, исчезни,
Россия, Россия моя!

Через десять лет, с высоты второй революции , он переписал эти стихи, закончив их так:

Россия! Россия! Россия! –
Мессия грядущего дня.

Урна (написанная после Пепла и опубликованная одновременно с ним) – любопытное собрание пессимистических и причудливо-иронических размышлений о несуществовании мира реальностей, открытом философией Канта . С этого времени Белый написал немного стихов; последняя книга его лирики (После разлуки , 1922) – прямо говоря, сборник словесных и ритмических упражнений. Но одна его поэма – Первое свиданье (1921) – прелестна. Как и Три встречи Соловьева, это смесь серьезности и веселья, которые у Белого странно-неразделимы. Большая часть опять покажется непосвященному пустой словесно-фонетической игрой. Надо принять ее как таковую – с удовольствием, потому что она необыкновенно веселит. Но реалистическая часть поэмы – это нечто большее. Там его лучшие юмористические портреты – портреты Соловьевых (Владимира, Михаила и Сергея), и описание большого симфонического концерта в Москве (1900 г.) – шедевр словесной выразительности, мягкого реализма и прелестного юмора. Эта поэма тесно связана с прозаическим творчеством Белого и так же основана на очень сложной системе музыкального построения, с лейтмотивами, «соответствиями» и «ссылками» на себя же.

Проза Белого

В предисловии к первому своему прозаическому произведению (Драматическая симфония ) Белый говорит: «Эта вещь имеет три смысла: музыкальный смысл, сатирический смысл и, кроме того, философски-символический смысл». Это можно сказать обо всей прозе, разве что отметить еще, что второй смысл не всегда чисто сатирический – правильнее было бы назвать его реалистическим. Последний смысл, философский, вероятно, по мнению Белого, самый важный. Но для читателя, который хочет получить удовольствие от прозы Белого, важно не принимать его философию слишком всерьез и не ломать голову над ее смыслом. Это будет бесполезно, особенно в отношении его более поздних «антропософских» произведений, философия которых не может быть понята без предварительной долгой инициации в Дорнахе Рудольфа Штайнера . К тому же это и не нужно. Проза Белого ничего не потеряет, если воспринимать ее философские символы просто как орнамент.

Его проза – «орнаментальная проза» – прозаический текст, сформированный по принципам поэтического, где сюжет уходит на второй план, а на первый выходят метафоры, образы, ассоциации, ритм. «Орнаментальная» проза не обязательно отмечена приподнятым поэтическим языком, как у Вячеслава Иванова . Напротив, она может быть подчеркнуто-реалистической, даже агрессивно-грубой. Основное в ней то, что она привлекает внимание читателя к малейшей детали: к словам, к их звучанию и ритму. Она прямо противоположна аналитической прозе Толстого или Стендаля . Величайшим русским орнаменталистом был Гоголь. У орнаментальной прозы отчетливая тенденция: ускользнуть из-под контроля большей величины, разрушить цельность произведения. Эта тенденция полностью развернулась почти у всех продолжателей Белого. Но в творчестве самого Белого эта тенденция уравновешивается музыкальной архитектоникой всего произведения. Это музыкальная архитектоника выражена в самом названии Симфонии , которое Белый давал своим произведениям, и осуществляется продуманной системой лейтмотивов и повторов-ссылок, «крещендо и диминуэндо», параллельным развитием независимых, но (по своему символизму) связанных между собою тем. Однако центробежная тенденция орнаментального стиля обычно побеждает центростремительные силы музыкальной конструкции и (за исключением, может быть, Серебряного голубя ) Симфонии и романы Белого не являют совершенного целого. В этом смысле их нельзя сравнить с высшим единством Двенадцати Блока. Симфонии (особенно первая, так называемая Вторая, Драматическая ) содержат много прекрасных страниц, особенно сатирического плана. Но неопытному начинающему читателю их не порекомендуешь. Начинать читать Белого лучше с Воспоминаний об Александре Блоке или с первого романа – Серебряный голубь , о котором можно прочитать в отдельной статье нашего сайта.

Следующий роман Белого, Петербург , как и Серебряный голубь имеет темой философию русской истории. Тема Серебряного голубя – противостояние Востока и Запада; тема Петербурга – их совпадение. Русский нигилизм, в обеих своих формах – формализма петербургской бюрократии и рационализма революционеров, представлен как точка пересечения опустошительного западного рационализма и разрушительных сил «монгольских» степей. Оба героя Петербурга , бюрократ-отец и террорист-сын Аблеуховы – татарского происхождения. Насколько Серебряный голубь идет от Гоголя, настолько же Петербург идет от Достоевского , но не от всего Достоевского – только от Двойника , самой «орнаментальной» и гоголевской из всех «достоевских» вещей. По стилю Петербург непохож на предшествующие вещи, тут стиль не так богат и, как и в Двойнике , настроен на лейтмотив безумия. Книга похожа на кошмар, и не всегда можно понять, что, собственно, происходит. В ней большая сила одержимости и повествование не менее увлекательно, чем в Серебряном голубе . Сюжет вертится вокруг адской машины, которая должна взорваться через двадцать четыре часа, и читатель все время держится в напряжении подробными и разнообразными рассказами об этих двадцати четырех часах и о решениях и контррешениях героя.

Котик Летаев – самое оригинальное и ни на что не похожее произведение Белого. Это история его собственного младенчества и начинается она с воспоминаний о жизни до рождения – в материнской утробе. Она построена на системе параллельных линий, одна развивается в реальной жизни ребенка, другая в «сфеpax». Несомненно, это гениальная вещь, несмотря на смущающие детали и на то, что антропософское объяснение детских впечатлений как повторения прежнего опыта расы не всегда убедительно. Главная линия повествования (если тут можно говорить о повествовании) – постепенное формирование представлений ребенка о внешнем мире. Этот процесс передан с помощью двух терминов: «рой» и «строй». Это кристаллизация хаотических бесконечных «роев» и четко очерченные и упорядоченные «строи». Развитие символически усиливается тем, что отец ребенка, известный математик, мастер «строя». Но для антропософа Белого ничем не ограниченный «рой» представляется более истинной и более значащей реальностью.

Продолжение Котика Летаева – Преступление Николая Летаева гораздо менее абстрактно-символично и может без труда быть прочитано непосвященными. Это самое реалистическое и самое забавное произведение Белого. Оно развертывается в реальном мире: речь в нем идет о соперничестве между его родителями – математиком отцом и элегантной и легкомысленной матерью – по поводу воспитания сына. Тут Белый в своей лучшей форме как тонкий и проницательный реалист, и его юмор (хотя символизм постоянно присутствует) достигает особенной прелести.

Записки чудака , хотя они блистательно орнаментальны, читателю, не посвященному в тайны антропософии, лучше не читать. Но последнее его произведение Андрея Белого – Воспоминания об Александре Блоке (1922) читать легко и просто. Музыкальная конструкция отсутствует, и Белый явно сосредоточен на передаче фактов, как они были. Стиль тоже менее орнаментален, порой даже небрежен (чего никогда не бывает в других его произведениях). Две-три главы, посвященные антропософской интерпретации блоковской поэзии, можно пропустить. Остальные же главы – это залежи интереснейших и неожиданнейших сведений из истории русского символизма, но, прежде всего, это восхитительное чтение. Несмотря на то, что он всегда смотрел на Блока снизу вверх, как на высшее существо, Белый анализирует его с изумительной проницательностью и глубиной. Рассказ об их мистической связи 1903–1904 гг. необычайно жив и убедителен. Но думается, что самое лучшее в этих Воспоминаниях – портреты второстепенных персонажей, которые написаны со всем присущим Белому богатством интуиции, подтекста и юмора. Фигура Мережковского , например, – чистый шедевр. Этот портрет уже широко известен среди читающей публики и, вероятно, тапочки с кисточками, которые Белый ввел как лейтмотив Мережковского, навсегда останутся как бессмертный символ их носителя.

Андрей Белый (1880–1934) - русский писатель, поэт, прозаик, публицист, критик, мемуарист. Его не сразу признавали критики и читатели и называли «непристойным клоуном» за его своеобразный юмор, но впоследствии он будет признан одним из самых неординарных и влиятельных символистов серебряного века. Давайте взглянем на наиболее интересные факты из жизни Андрея Белого .

1. Настоящее имя писателя - Борис Николаевич Бугаев . Псевдоним «Андрей Белый» был предложен его учителем и наставником М.С.Соловьевым. Белый цвет символизирует чистоту, высоту помыслов и успокоение. Б. Бугаев использовал и другие псевдонимы: А., Альфа, Быков, В., Гамма, Дельта и другие.
2. Будущий писатель родился в семье профессора физико-математического факультета Московского университета и первой московской красавицы . Отношения родителей мальчика были сложными и во многом повлияли на формирование его личности, так как каждый пытался привить сыну свои ценности: отец – интерес к науке, мать – любовь к искусству и музыке.

   

3. Белый обладал незаурядной внешностью, многие считали его красивым, но взгляд Андрея не единожды описывали, как «безумный» . Современники выделяли не только необычную внешность писателя, но и его повадки.

   

4. Будучи подростком, Андрей познакомился с семьей Соловьевых, что впоследствии сильно повлияло на карьеру будущего писателя . С подачи Соловьевых начинает интересоваться литературой, новейшим искусством, и философией. Благодаря М.С. Соловьеву творчество Белого вышло в печать.

   

5. Белый был прилежным студентом и любил учиться . Андрей обладал великолепными способностями к математике; был успешен как в точных, так и гуманитарных дисциплинах, что позволило ему с отличием окончить знаменитую гимназию имени Л.И. Поливанова.

   

6. В 1903 году по настоянию отца будущий писатель завершил обучение на естественном отделении физико-математического факультета в Московском университете , а в 1904 поступил на историко-филологический, где недоучился из-за отъезда за границу.

   

7. В 1901 году Белый выпустил свое первое литературное произведение в жанре «симфонии» (вторая драматическая симфония) . Необычное творение вызвало недоумение и критику среди читателей, однако его сумели оценить коллеги-символисты.

   

8. Белый инициировал знакомство с Александром Блоком . Писатели долгое время делились опытом и вскоре стали очень близки. Однако позже оба друга становятся вовлечены в «любовный треугольник» вследствие чего их пути разошлись. Белый назвал свои почти двадцатилетние отношения с Блоком «дружбой-враждой».

   

9. Несколько лет Андрей был влюблён в супругу А. Блока Любовь Менделееву . Их роман длился 2 года. Блок был любителем злачных заведений, из-за его супруга страдала и находила утешение в обществе Белого. Блок знал об этих отношениях, но не проявлял к ним особого интереса. В конечном итоге Менделеева разорвала отношения с Белым, чем нанесла ему сильнейший удар. Позже писатель посвятит Любе множество своих произведений.

   

10. Разрыв с возлюбленной чуть не довел писателя до самоубийства . Однако в то утро, когда он собрался свести счеты с жизнью, приглашение повидаться от Менделеевой вселило огонек надежды в разбитое сердце.

    

11. Писатель дважды был женат . Первой его супругой стала Анна Алексеевна (Ася) Тургенева. Союз недолго был счастливым, и в 1918 году пара рассталась. Клавдия Николаевна Васильева стала второй женой Белого. У пары сложились дружеско-доверительные отношения.

    

12. Много лет жил в Европе, трудился в Горьковском журнале «Беседа» в Берлине , а также работал над своими произведениями.

    

13. В 1912 сошелся Андрей сошелся с Рудольфом Штейнером и впоследствии 4 года прожил в его резиденции в Швейцарии вместе с супругой Асей . Там он принял участие в строительстве храма под руководством Штейнера, которое велось непрофессиональными строителями.

    

14. Андрей Белый скончался в возрасте 54 лет от инсульта и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

    

15. В квартире на Арбате, где до 26 лет жил писатель, сейчас располагается мемориальный музей , посвященный жизни и творчеству Андрея Белого. Адрес музея: Москва, ул. Арбат 55.

    

Андрей Белый (настоящее имя — Борис Николаевич Бугаев) - поэт, прозаик (26.10. 1880 Москва — 8.1.1934 там же). Родился он в высокообразованной дворянской семье. Отец — профессор математики Московского университета. Первые увлечения Андрея Белого связаны с немецкой культурой (Гете, Гейне, Бетховен), с 1897 года он интенсивно занимается Достоевским и Ибсеном, а также современной французской и бельгийской поэзией. По окончании гимназии в 1899 году он становится приверженцем Вл. Соловьева и Ницше. В музыке его любовь принадлежит теперь Григу и Вагнеру. Наряду с философией и музыкой Андрей Белый интересовался естественными науками, что привело его на математический факультет Московского университета, оконченный им в 1903 году, но до 1906 г. он продолжал посещать и филологический факультет.

Около 1903 он знакомится с А. Блоком и К. Бальмонтом, сближается с кружком санкт-петербургских символистов во главе с Д. Мережковским и 3. Гиппиус, до 1909 сотрудничает с журналом «Весы». Многочисленные публикации Белого начинаются с ритмизованной прозы "Симфония " (1902), которая обратила на себя внимание необычностью языка и строя мыслей автора. Первые стихи Андрей Белый собрал в сборник "Золото в лазури " (1904), за которым последовали сборники "Пепел " (1908) и "Урна " (1909), отразившие уже в названиях пережитую автором фазу разочарований. В журнале «Веды» Андрей Белый опубликовал свой первый роман под названием "Серебряный голубь " (1909).

С 1910 года начинается новый, длившийся приблизительно до 1920 период творчества Белого, обусловленный его философскими увлечениями. В 1910-11 гг. он предпринимает путешествие в Италию, Египет, Тунис и Палестину. С 1912 по 1916 он живет по преимуществу в Западной Европе, некоторое время — в Дорнахе у Рудольфа Штейнера, антропософское учение которого сильно повлияло на него. В Германии Андрей Белый подружился с Кристианом Моргенштерном.

Его второй роман "Петербург " (1912) по духу продолжает первый. По возвращении в Россию в 1916 году он опубликовал третий роман, "Котик Летаев " (1917-18), более автобиографический. Он примкнул к литературной группе «Скифы» (с Р. Ивановым-Разумником и А. Блоком).

Октябрьский переворот Андрей Белый воспринял в мистическом ключе, как возможность религиозного и духовного обновления России. Белый преподавал в Студии Пролеткульта. В ноябре 1921 года он уехал в Берлин, где опубликовал много сборников стихов, прозаических и теоретических сочинений. В октябре 1923 г. Андрей Белый вернулся в Россию. Пережитое отразилось в его эссе "Одна из обителей царства теней " (1924). Написанное им позднее по преимуществу автобиографично, его произведения сохраняют традиции символизма и стоят особняком в советской литературе, но качественно все же отличаются от ранних текстов. Только перестройка создала предпосылки для того, чтобы творчество Андрея Белого с конца 80-х гг. стало широко публиковаться на родине.

Белый - один из самых значительных русских символистов, это касается философии, теории творчества, равно как стихов и прозы. Он — один из первопроходцев русского модернизма. Его искусство в большой степени определяется мистическими переживаниями, он настаивает на всестороннем обновлении. Четыре "Симфонии " Белого (1902-08) объединены стремлением в синтезе поэзии и музыки достигнуть обновления синтаксиса и ритмических структур языка, добиться его «освобождения». Первый сборник его стихов — "Золото в лазури " — принадлежит «апокалиптической» фазе русского символизма с его угрожающим образом большого города. Следующие сборники этого автора ближе к русской действительности, хотя в них сохраняется верность магическим представлениям о слове. Занятия Белого оккультизмом отразились в романе "Серебряный голубь ", где он разрабатывает старую культур-философскую проблему положения России между Востоком и Западом на примере человека, воспитанного западной цивилизацией и захваченного оккультными силами Востока. Автора интересуют прежде всего техника изображения, образность языка, музыкальные принципы повтора и ритмического конструирования. Андрей Белый продолжает традицию гоголевского гротеска. Роман "Петербург ", возникающий все в том же кругу проблем (противоположность восточного и западного мировоззрений), однако связанный с антропософией и показывающий конфликт между отцом-сенатором и сыном, подпавшим под влияние террористов, «сосредоточен на отражении сознания, но сознания искаженного в гротесках и расщепленного на самостоятельные сегменты» (Holthusen). Белый нарушает законы поэтического искусства, традиционно устремляющегося к единству формы в макро- и микростурктуре. В поэме "Христос воскресе " (1918) хаос большевистского переворота рассматривается как духовно-мистическое событие всемирно-исторического значения, причем надежды на Россию связываются только с признанием Воскресения Христа. Наибольшей выразительности достигает стилизованная проза Белого в романе "Котик Летаев ". Автор показывает сознание ребенка, в котором время граничит с пространством, реальность с мифом. Это произведение, «предвосхитившее самые смелые формальные эксперименты Джойса...» (Struve). Один из способов философски-антирационалистического углубления изображаемого в соответствии с антропософскими установками — отождествление персонажей с мифологическими образами. Воспоминания, написанные в 1929-33 гг., хотя и блестящие в стилистическом отношении, исторически недостоверны.