Своим названием этот московский район обязан дворцовой Басманной слободе. Распространенная версия, что данное название произошло от слова «басман», у Даля это «дворцовый или казенный хлеб». От названия хлеба пошли пекари-басманники, а от них живущих в этой слободе и ее название. Однако трудно поверить, что в Москве было так много пекарей, делавших специальный хлеб, что они образовали особую слободу, да и не малую судя хотя бы по протяжению главной ее улицы – Старой Басманной или по количеству жителей в 1638 году здесь насчитывалось 64 двора, а в 1679 году – 113 дворов. К тому же дворцовые пекари жили совершенно в другом районе Москвы – на месте нынешнего Хлебного переулка. Поэтому более обоснованным представляется иное объяснение занятия здешних слобожан. Басмой на Руси называли тонкие листы металла с вытесненными, вычеканенным рельефным рисунком, применявшиеся для украшений. И в районе теперешней Старой Басманной, возможно жили ремесленники-басманники, которые и делали такие украшения т.е. «басмили». Басмой так же называлось послание с выдавленной на нем ханской печатью, и происхождение слова могло быть таким: сначала ханская «басма», потом вообще рельефные изображения, и возможно, что «басманом» назывался особый вид хлеба, на котором выдавливалось какое-либо клеймо.
Басманная слобода была одной из крупных дворцовых слобод Москвы, в 1638 году здесь считалось 64 двора, а к 1679 году их значилось уже 113. Ее центром являлась Сретенская церковь с пределом великомученика Никиты, известная с 1625 года. В 1722 году церковь значиться уже каменной, а через восемь лет – обветшавшей каменным строением. Но только спустя четверть века, в 1751 году было построено существующее ныне красивое барочное сооружение (Старая Басманная ул. 16). Считают, что оно включило в себя остатки прежней каменной церкви. Прекрасные формы «елизаветинского» барокко видны в ломанных крыше и главное, обрамлениях окон, ломаных сандриках и крепованных карнизах.
К концу XVII века Басманная слобода расширилась на север. Появилась новая улица, на которой не позднее 1695 года встала «новопостроенная» деревянная церковь Петра и Павла, небесных покровителей царя. Эта, территория находившаяся по соседству с Басманниками, называлась иначе – новой солдатской, или Капитанской, слободой, реже – Новой Басманной. Здесь указом царя были поселены военные, а с 1714 года в обеих Басманных слободах дозволено строить дворы купцам. Уже к 1702 году население района увеличилось более чем в двое – в приходе стало 114 дворов.
На территории района находилось несколько слобод, таких как: Лучникова слобода, Блинники, Колпачная, Хохловская, слобода Котельников, Огородная слобода, Барашевскя, Казенная слобода, слобода Кожевников и Сыромятников. В наше время название некоторых улиц напоминает о располагавших здесь слободах: Колпачный переулок, Хохловские переулки, переулок Огородная слобода, Барашевский переулок , Большой и Малый Казенные переулки, Верхняя, Нижняя, Новая Сыромятнические улицы, 1-й, 3-й, 4-й Сыромятнические переулки и Сыромятническая набережная и проезд.
Но пожалуй самой известной из московских слобод в этом районе была Немецкая слобода. Согласно царскому указу от 4 октября 1652 года, иноземцы, не принявшие православия, должны были покинуть престижные районы Москвы и образовать иноверческое поселение на месте, удаленном от центра города. Под Новонемецкую слободу правительство выделило пустующий участок правобережья Яузы, западнее Басманных слобод и южнее дворцового села Покровского. Место это уже в XVI веке было облюбовано обосновавшимися в Москве «немцами» - европейцами разных национальностей, попадавшими сюда пленниками, а также в качестве наемных специалистов. Народ их называл «немцами», как «немых», не понимавших русского языка, отсюда и произошло название слободы. Первая Немецкая слобода на этом месте исчезла в Смутное время, в 1610 году войска Лжедмитрия II разграбили и сожгли слободу, а ее обитатели разбежались, покинув свои дома, и еще долгое время на месте бывшей Немецкой слободы были только пустыри и поля с огородами. Пока в 1652 году не была заложена Новонемецкая слобода.
Русские прозвали московский иноземный пригород Кукуем, по имени протекавшего в этих местах ручья, приток реки Чечеры.
В середине XVII века этот участок на берегу Яузы действительно пустовал, и иностранцы, неохотно покидая насиженные места в городе, застраивали его деревянными домами. Деревянные дома иноземцев в центре города приказывали разбирать и переносить на новое место. Участки для построек отводились каждому по его личному состоянию, должности или промыслу.
Старейшей евангелической церковью в Новонемецкой слободе считалась кирха св. Михаила, существовавшая уже в 1576 года до разорения опричниками Старой Немецкой слободы. Кирха внешне мало чем отличалась от обычного дома.
В 1626 году московская лютеранская община разделилась на купеческую и офицерскую – «старая» церковь Михаила осталась за купцами. Их достаток, широкие возможности и обширные связи позволили уже а 1684-1685 годах выстроить каменную кирху. Кирха св. Михаила была первой каменной церковью на территории Новонемецкой слободы. Образовавшаяся офицерская община построила отдельную лютеранскую церковь, возобновленную в 1661 году на средства генерала Николая Баумана, одного из наиболее влиятельных людей слободы.
В конце 70-х годов XVII века иноземная слобода приобретает вид настоящего европейского городка с садами и даже набережной аллей. Это было так не похоже на внешний вид окрестных слобод. Цветники перед домами, небольшие фонтаны, многоцветная раскраска домов – многое вызывало непонимание и даже смех москвичей.
Конец XVII века стал расцветом слободы, многие обитатели которой нашли расположение у молодого царя Петра I. В 1694 году офицерская община вместо прежней деревянной начала возведение каменной кирхи. По преданию немцев
Петр I дал большую сумму на строительство, или по крайне мере присутствовал при ее закладке. В честь святого покровителя царя – апостола Петра – храм был и назван. Община этой церкви была более многочисленной, чем община св. Михаила. В нее входили послы из Пруссии, Дании и Швеции, обосновавшиеся в Москве.
Одновременно с возведением кирхи св. Петра велась постройка голландской реформаторской церкви. В 1629 году реформатам было разрешено выстроить за Белым городом, вблизи Поганого пруда, небольшую деревянную кирху. Позднее голландцы стали строить кирпичный храм и довели его до крыши. Однако официального разрешения получено не было, и, ссылаясь на это, в 1642 году русские власти приказали снести строение. Несмотря на это, в 1647 году реформатская церковь значится построенной.
В отличии от протестантов, католики в Москве, долгое время были стеснены в правах, католические службы проходили эпизодически, нередко лишь с приездом послов. В слободе католики часто молились вместе с протестантами - редкое примирение, осуществлявшееся лишь вдали от родины. Даже ревностный католик Патрик Гордон, полковник Бутырского полка и сподвижник молодого Петра I, венчался и крестил детей у реформатского пастора. Обосновавшись в Москве, Гордон приложил немало усилий для постройки костела. 5 мая 1687 года было освящена католическая палатка, в которой прошла служба.
Влиятельных католиков, служивших при особе царя, было много меньше, чем протестантов. Понимая это, полковник Патрик Гордон взял на себя основные заботы по строительству. Во время приготовления к Азовскому походу католические священники подали царю челобитную, в которой просили официального разрешения на строительство каменного костела. И лишь в 1698 году католики выстроили деревянную церковь. По записям австрийского посла, храм был очень тесным. Летом в 1706 году взамен деревянного храма был выстроен каменный, названный в честь св. апостолов Петра и Павла, небесных покровителей царя. Его возведение стало возможным лишь в то время, когда Петр I правил единовластно, а влияние русской православной церкви заметно ослабло. Костел стал четвертой и последней иноземной каменной церковью в Немецкой слободе.
Сентябрьский пожар 1812 года нанес страшный удар Немецкой слободе. Выгоревшим оказался практически весь район, включая католическую церковь и кирху св. Петра. После 1812 года на территории Немецкой слободы продолжала существовать лишь уцелевшая от пожара кирха св. Михаила и некоторое время – возобновленная холодная католическая церковь. Остальные общины стали покупать участки в других частях Москвы, более приближенных к центру города. Так, в 1817 году община кирхи св. Петра купила для возобновления храма земельный участок усадьбы Лопухиной недалеко от Покровки, в Космодамианском переулке. Вскоре и католики возобновили теплую церковь в Мясницкой части города.
Кирха св. Михаила простояла в Немецкой слободе вплоть до советского времени. Окрестную территорию запланировали под строительство аэрогидродинамического института (ЦАГИ). В 1928 году кирху закрыли, а вскоре церковь снесли. Была уничтожена старейшая в Москве евангелическая церковь, пережившая и Смуту, и пожар 1812 года. Немецкая слобода оказалась как бы обезглавленной. Ее имя напоминает сегодня о давней истории и о разрушенных традициях уникального московского района.

Опубликованно:

золотое звено

«Дом Даля» был найден.

Что значит В.И.Даль в наши дни? В чём притягательная сила его личности и таланта? В.И.Даль дорог и необходим нам и как автор уникального словаря, какого нет ни у одного из славянских народов, и как человек, совершивший созданием этого словаря научный и патриотический подвиг.

В.И.Даль собирал слова, записывал живую, звучащую русскую речь повсюду. Он делал это везде и всегда: ехал ли в кибитке (слушая ямщика), плыл ли на корабле (записывая речь матросов), во время первой русско-турецкой войны В.И.Даль-врач находил время и в часы отдыха записывал разговоры солдат, мобилизованных на войну со всех губерний России. Позже, будучи чиновником высокого ранга в Оренбурге и в Нижнем Новгороде, постоянно разъезжая по этим губерниям, ежегодно посещая знаменитые нижегородские ярмарки, он прислушивался и записывал русскую народную речь, присказки, прибаутки, притчи, самобытные слова бойких торговцев, сам вступал в разговоры. В постоянной работе по сбору языкового и этнографического материала В.И.Даль, будучи одаренным и образованным человеком, встречал помощников-единомышленников, у которых находил, по его словам, «умное и дельное сочувствие к своему труду». Литературная известность В.И.Даля в 40-50-х годах XIX столетия, занимаемое им высокое положение и широкое знакомство с представителями различных общественных кругов в Петербурге позволили ему в 1846-1847 гг. опубликовать «Этнографический циркуляр» - обращение к подписчикам журналов «Отечественные записки», «Современник», «Москвитянин», «Записки русского Географического общества», в котором В.И.Даль просил подписчиков присылать разнообразный лексический материал в редакцию названных журналов или на его имя в канцелярию Министерства внутренних дел. И это обращение нашло отклик среди читателей: богатейший словарный материал постоянно поступал с мест в канцелярию. Этот материал бережно обрабатывался самим В.И.Далем и его помощниками-сослуживцами.

«...Каждое слово (В.И.Далем) заготавливалось вместе с объяснением к нему на листке бумаги (1/16 листа). Эти листки собирались в довольно толстые пачки, перевязывались нитками и складывались в картонные коробки (35 см), открытые сверху, которые склеивались самим Далем.-» (Из воспоминаний современников В.И.Даля).

Результатом этой титанической многолетней работы и стал «Толковый словарь живого великорусского языка». В нём представлено более 200тысяч слов и более 30 тысяч русских пословиц и поговорок, которые В.И.Даль широко использовал в словаре в качестве примеров при объяснении и толковании слов.

Словарь назван «толковым» потому, что он не только переводит одно слово другим, но толкует, объясняет подробности значения слов и понятий, им подчиненных. В.И.Даль употребил термин «великорусского» вместо русского потому, что исключил из словаря, как тогда говорили, «малорусские» и «белорусские» наречия, церковный язык.

Термином «живой» В.И.Даль показывает, что в словарь включены бытующие в народе слова, указывает на желание охватить все то, что среди «нынешнего великорусского народа можно услышать или прочитать».

Содержание словаря далеко выходит за рамки лексикографического произведения. Это своеобразная энциклопедия русского народа, в основном крестьянства, преимущественно середины XIX столетия. В своем фундаментальном словаре В.И.Даль лексику литературного языка соединил с народной лексикой, включая областные слова. Многолетняя работа над созданием словаря помогла В.И.Далю выступить и как лингвистутеоретику: в работе «О наречиях русского языка» (1852 г.) он предложил классификацию русских диалектов, т.е. В.И.Даль стоял у истоков диалектологии как научной дисциплины.

Непреходящая ценность «Толкового словаря» В.И.Даля, необходимость его в наши дни заключается в том, что В.И.Даль показал употребление этих, областных, слов в жизни крестьянства и сообщил, таким образом, бесценные сведения о духовной и материальной жизни нашего народа.

Из словаря В.И.Даля мы узнаем, когда, как и где лучше сеять ту или иную сельскохозяйственную культуру, как убирать урожай, как строить дома и изготовлять предметы быта, сельско­хозяйственные орудия. Словарь рассказывает нам о крестьянских праздниках, традициях. Все это дает возможность представить, как формировался духовный облик русского народа, как складывалась его экономическая, социальная основа.

Трудно переоценить значение В.И.Даля и его словаря для современной русской лексикографии и всей филологической науки. Это своеобразное золотое звено в русской лексикографической цепи, взлет отечественного словарного дела.

Целенаправленное составление словарей русского языка в рамках Академии наук началось в конце XVIII века, примерно за сто лет до выхода в свет словаря В.И.Даля. Но особенное развитие русская лексикография получила в XX веке, его так и называют «веком лексикографии».

И действительно, в настоящее время у нас издаются десятки самых разнообразных словарей: многотомные словари современного русского литературного языка, орфоэпические, орфографические словари разных типов, словообразовательные, специальные словари русского языка для иностранцев и многие другие. И без преувеличения можно сказать, что каждый из авторов и редакторов этих словарей обращался к словарю В.И. Даля в повседневной работе над своим словарём. А это значит, что словарь Даля современен, он работает и в наши дни. Словарь Даля современен, как все гениальное, независимо от времени создания.

Владимир Иванович Даль умер 22 сентября (4 октября) 1872 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Незадолго до его смерти, в конце 1871 года, дом на Пресне посетил меценат и владелец знаменитой галереи П.М.Третьяков и сообщил В.И.Далю о своем намерении заказать его портрет художнику В.Г.Перову.

В начале 1872 года портрет был закончен. Ныне он находится в Третьяковской галерее.

После смерти В.И.Даля в «Доме Даля» (как стало принято называть этот дом) жил его сын Лев Владимирович Даль (1834-1878 гг.), академик архитектуры, первооткрыватель памятников русского деревянного зодчества, автор многих исследований по истории искусств. Л.В.Даль реконструировал этот дом, он внес в его облик элементы деревянного зодчества, сохранив при этом характерные особенности классицизма, в результате чего дом стал оригинальным, неповторимым особняком Москвы 70-х годов прошлого столетия.

В 1902-1917 годах в этом доме жил академик, основатель русской школы органической химии А.М. Бутлеров, а в 1920-1924 годах -профессор, доктор филологических наук, крупный иссле­ дователь русского народного стихосложения М.П.Штокмар.

Последующая судьба «Дома Даля» складывалась не просто.

Деревянный особняк, чудом сохранившийся во время пожара Москвы 1812 года, пережил еще немало невзгод. Весной 1942 года рядом с домом упала фашистская фугаска, но не взорвалась. Когда же сапёры обезвредили бомбу, то оказалось, что она начинена вместо взрывчатки песком и чья-то добрая дружеская рука вложила туда чешско-русский словарь.

Ныне совсем не похожа на прежнюю окраину Москвы местность, окружавшая «Дом Даля». Из-за застройки этого уголка Москвы «Дом Даля» оказался во дворе административного здания, тем самым стал невидимым со стороны улицы Большая Грузинская.

К 60-м годам нынешнего столетия «Дом Даля» пришёл в такое ветхое состояние, что его считали давно утраченным. И лишь благодаря поисковой деятельности кропотливого исследователя старой Москвы Виктора Васильевича Сорокина (главного библиографа Научной библиотеки имени АМ.Горького Московского государственного университета, ныне почётного члена Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры) «Дом Даля» был найден.

Но над зданием нависла угроза сноса. Московское городское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры приняло все необходимые меры, чтобы сохранить «Дом Даля» как уникальный памятник отечественной культуры. За его сохранение выступили известные деятели науки и культуры: архитектор-реставратор П.Д.Барановский, академики И.Г.Петровский, Д.С Лихачев, И.В.Петрянов-Соколов, писатели И.Л.Андронников, Л.М.Леонов, Н.С.Тихонов, К.А.Федин, художник А.А.Пластов и другие. «Дом Даля» был сохранен, в 1971-197 2 годах отреставрирован по проекту архитектора В.А.Виноградова (в облике особняка 70-гг. XIX в.) и поставлен на государственную охрану как памятник истории и архитектуры республиканского значения.

В одной из комнат «Дома Даля» силами и за счет средств Московского городского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры была создана и в 1986 году открыта Музейная комната Владимира Ивановича Даля.

В 1992 году на фасаде «Дома Даля» установлена охранно-мемориальная доска. Она как документ в долговечном материале наглядно свидетельствует о признании нашими современниками значительного вклада Владимира Ивановича Даля в сокровищницу русской истории и культуры

Научный консультант: Смолицкая Г.П. - лексикограф, доктор филологических наук.

Галина Дмитриевна ЗАСУХИНА-ПЕТРЯНОВА

СПАСЕНИЕ ДОМА В.И. ДАЛЯ

Дом В.И. Даля решили снести. Разные общественные организации тратили массу времени, чтобы дом уцелел. Все было напрасно. Ведомственные интересы Министерства геологии СССР были выше сохранения драгоценного памятника, уцелевшего после пожара Москвы в 1812 г. Передо мною копия письма, написанная рукой Игоря Васильевича XXIV съезду КПСС,- последняя из возможных инстанций. Кратко рассказывается история дома, в котором жили: основоположник русского языковедения В.И. Даль, друг А.С. Пушкина, который скончался у него на руках; академик архитектуры, первооткрыватель русского деревянного зодчества Л. В. Даль; писатель П.И. Мельников-Печерский (автор эпопей "В лесах" и "На горах"); всемирно известный ученый, создатель теории строения химических соединений академик А.М. Бутлеров.

Самый "важный" аргумент был припасен в самом конце письма. Точные расчеты показали, что снос дома и реставрация его будут стоить примерно одинаково, но в случае реставрации Москва получит 600 м2 полезной площади. Трудно оценить, какие доводы победили, но дом В.И.Даля был спасен.

Из книги: ПЕТРЯНОВ-СОКОЛОВ И. В. " О себе и своем деле, о нем и его делах " (М., 1999)

Братья Гримм успели довести свой словарь только до буквы F; закончен он был лишь в 1971 году. . Мало того, что словарь Даля стал необы-чайно важным текстом сам по себе — национальным сокровищем, источником истинно народного слова для поколений русских людей; вокруг него выросла собственная мифология.

2. Каждое слово в названии словаря неслучайно

Титульный лист первого тома первого издания «Толкового словаря живого великорусского языка». 1863 год

Словарь Даля с самого начала был полемическим предприятием— автор противопоставлял его словарям, которые готовились учеными Российской академии (с 1841 года — Академии наук). В знаменитом названии «Толковый словарь живого великорусского языка» читается боевая программа, отчасти расшифрованная самим автором в предисловии.

а) словарь толковый, то есть «объясняющий и растолковывающий» слова на конкрет-ных примерах (зачастую удачный пример подменяет элемент толкования). «Сухим и никому не нужным» определениям академического словаря, которые «тем мудренее, чем предмет проще», Даль противопоставил описания тезау-русного типа: вместо определения слова «стол» он перечисляет составные части стола, типы столов и т. д.;

б) словарь языка «живого», без лексики, свойственной только церковным книгам (в отличие от словаря Академии, который, в соответствии с установ-ками , назывался «Словарь церковнославянского и русского языка»), с осторожным использованием заимствованных и калькированных слов, но зато с активным привлечением диалектного материала;

в) словарь языка «великорусского», то есть не претендующий на охват украин-ского и белорусского материала (хотя, под видом «южных» и «западных» диа-лектных слов, в словарь вошло немало и с этих территорий). Наречия «Малой и Белой Руси» Даль расценивал как нечто «совсем чужое» и непонятное носителям собственно русского языка.

По замыслу словарь Даля — не только и не столько литературный («мертвые» книжные слова составитель недолюбливал), но и диалектный, причем не опи-сывающий какое-то локальное наречие или группу диалектов, а охватывающий самые разные говоры языка, распространенного на огромной территории. При этом Даль, хотя и был этнографом, много путешествовал и интересовался разными аспектами русской жизни, не ездил специально в диалектологи-ческие экспедиции, не разрабатывал анкет и не записывал целых текстов. Он общался с людьми проездом по другим делам (так было записано легендарное замола-живает ) или слушал в крупных городах речь приезжих (так были собраны по-следние четыре слова словаря, по поручению умирающего Даля записанные у прислуги).

Небезызвестную и в наше время методику сбора материала — «за зачет» — описывает в своих мемуарах Петр Боборыкин:

«…ходили к нему [Далю] учителя гимназии. Через одного из них, Л-на, учителя грамматики, он добывал от гимназистов всевозможные поговорки и прибаутки из разночинских сфер. Кто доставлял Л-ну известное число новых присловий и поговорок, тому он ставил пять из грамматики. Так, по крайней мере, говорили и в городе [Нижнем Новгороде], и в гимназии».

3. Даль соcтавил словарь в одиночку

Владимир Даль. Портрет работы Василия Перова. 1872 год

Пожалуй, самое впечатляющее в истории создания словаря — то, как его автор, при этом не профессиональный лингвист, собрал материал и написал все ста-тьи в одиноч-ку. Большие авторитетные словари делали и делают самостоя-тельно не только в XIX веке, в эпоху универсальных талантов, но и во времена, более к нам близ-кие, — вспомним «Словарь русского языка» Ожегова Впрочем, Ожегов очень активно использовал наработки коллективного словаря Ушакова, в подготовке которого участвовал и сам. , «Этимологический словарь русского языка» Фасмера или «Грамматический словарь русского языка» Зализняка. Такие словари, пожалуй, даже более целостны и более удачны, чем громоздкие продукты многоголовых коллек-тивов, у которых проект не ограничен сроками человеческой жизни, никто никуда не торопится, постоянно меняется замысел, кто-то работает лучше, кто-то хуже, и все — по-разному.

Некоторыми внешними источниками, в том числе собранными Академией, Даль все же пользовался (вспомним, как учитель гимназии записывал для него «присловья и прибаутки»), хотя и постоянно жаловался на их ненадежность, старался каждое слово перепроверить, а не перепроверенные помечал знаком вопроса. Тяжесть огромной работы по сбору, подготовке к печати и корректуре материала постоянно вызывала у него прорывающиеся на страницы словаря сетования (см. ниже).

Однако собранный им материал оказался в целом достоверным, достаточно полным и необходимым для современного исследователя; это свидетельство того, какими острыми были его языковой слух и чутье — при всем недостатке научных сведений.

4. Как главное дело Даля словарь был оценен только после его смерти

Даль поздно стал известен как лексикограф: в прозе он дебютировал еще в 1830 году, а первый выпуск первого тома «Толкового словаря живого великорусского языка» вышел только в 1861-м При этом, если взять переплетенный первый том первого издания, то на титульном листе стоит 1863 год. Мало кто знает, что словарь, как и многие другие издания XIX века, выходил отдельными выпусками (имевшими собственные обложки и титульные листы), которые потом переплетались в тома; при этом обложки и титулы выпусков обычно просто выбрасывали, и лишь в немногих экземплярах они сохранились. .

Несмотря на премию, которой был удостоен далевский словарь при его жизни, и обширную полемику в печати, современники, судя по мемуарам, нередко воспринимали интерес к языку и составление русского лексикона лишь как одно из разносторонних далевских талантов и чудачеств. На виду были другие, раньше проявившиеся аспекты его яркой личности — литератор, автор попу-лярных сказок и рассказов из народной жизни под псевдонимом Казак Луган-ский, военный врач, инженер, общественный деятель, эксцентрик, искушен-ный этнограф. В 1847 году Белинский писал с горячей похвалой:

«…из его сочинений видно, что он на Руси человек бывалый; воспо-минания и рассказы его относятся и к западу и к востоку, и к северу и к югу, и к границам и к центру России; изо всех наших писателей, не исключая и Гоголя, он особенное внимание обращает на простой народ, и видно, что он долго и с участием изучал его, знает его быт до малейших подробностей, знает, чем владимирский крестьянин отличается от тверского, и в отношении к оттенкам нравов, и в отно-шении к способам жизни и промыслам».

Вот тут бы Белинскому и сказать о языке далевской прозы, о народных словечках — но нет.

Даль, безусловно, входил в галерею «русских чудаков», «оригиналов» XIX сто-летия, увлекавшихся разными необычными и непрактичными вещами. Среди них были спиритизм (Даль завел «медиумический кружок») и гомеопатия, которую Даль сначала пылко критиковал, а потом сделался ее апологетом. В узком кружке коллег-врачей, который собирался у Даля в Нижнем Новго-роде, разговаривали по-латыни и играли в шахматы вчетвером. По словам коллеги-хирурга Николая Пирогова, Даль «имел редкое свойство подражания голосу, жестам, мине других лиц; он с необыкновенным спокойствием и самою серьезною миною передавал самые комические сцены, подражал звукам (жужжанию мухи, комара и проч.) до невероятия верно», а также виртуозно играл на органчике (губной гармошке). В этом он напоминал князя Владимира Одоевского — тоже прозаик, одобренный Пушкиным, тоже сказки, тоже музыка, спиритизм и эликсиры.

Что главное дело Даля — словарь, заметили, по сути, уже после его смерти Первое издание словаря было завершено в 1866 году. Владимир Иванович Даль умер в 1872-м, а в 1880-1882 годах вышло подготовленное автором второе, посмертное издание. Оно набиралось со специального авторского экземпляра первого издания, в котором в каждый разворот вшито по пустому листу, где Даль записывал свои дополнения и исправления. Этот экземпляр сохранился и находится в отделе рукописей Российской национальной (Публичной) библиотеки в Петербурге. . Так, в 1877 году в «Дневнике писателя» Достоевский, обсуждая значения слов, употребляет в почти нарицательном смысле сочетание «будущий Даль». В следующую эпоху это понимание станет общепризнанным.

5. Даль считал, что грамота опасна для крестьян

Сельская бесплатная школа. Картина Александра Морозова. 1865 год Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons

Большой резонанс у современников вызывала общественная позиция Даля: в эпоху великих реформ он видел опасность в том, чтобы учить крестьян грамоте — без иных мер «нравственного и умственного развития» и реального приобщения к культуре.

«…Грамотность по себе не есть просвещение, а только средство к дости-жению его; если же она употреблена бу-дет не на это, а на другое дело, то она вредна. <…> Позвольте человеку высказать убеждение свое, не стесняясь воз-гласами, ревнители просвещения, хотя во уважение того, что у это-го человека под рукою 37 тыс. крестьян в девяти уездах и девять же сельских училищ. <…> Умственное и нравственное образо-вание может достиг-нуть значительной степени без грамоты; напротив, грамота, без всякого умственного и нравственного образования и при самых негодных примерах, почти всегда доводит до худа. Сделав чело-века грамотным, вы возбудили в нем потребности, коих не удовлетво-ряете ничем, а покидаете его на распутье. <…>

Что вы мне ответите на это, если я вам докажу именными списка-ми , что из числа 500 чел., обучавшихся в 10 лет в девяти сельских учили-щах, 200 человек сделались известными негодяями?»

Владимир Даль. «Заметка о грамотности» (1858)

Об этой идее Даля упоминает множество публицистов и литераторов эпохи. Демократ Некрасов иронически писал: «На грамотность не без искусства / Накинулся почтенный Даль — / И обнаружил много чувства, / И благородство, и мораль», а мстительный Щедрин по своему обыкновению припоминал это неодно-кратно, например: «…Даль в оное время отстаивал право русского мужи-ка на безграмотность, на том основании, что научите, дескать, слесаря грамоте, он сейчас же начнет ключи к чужим шкатулкам подделывать». Спустя годы философКонстантин Леонтьев с сочувствием вспоминал антипедагогический пафос Даля в статье с красноречивым названием «Чем и как либерализм наш вреден?», где жаловался на либералов, отвечающих «смехом или молчанием» «человеку прямому или не боящемуся самобытной мысли».

Прижизненная репутация мракобеса замечательна и своим широким распро-странением, и тем, как она быстро забылась — уже на рубеже веков, не говоря про советское время, Даль воспринимался как просветитель и народник.

6. Слово «руский» Даль писал с одним «с»

Полное название словаря Даля достаточно широко известно, а многие вспом-нят и то, что по старой орфографии слова «живаго великорусскаго» пишутся через «а». Но мало кто замечает, что второе из этих слов Даль писал на самом деле через одно «с». Да, собиратель русского слова настаивал на том, что оно именно «руское». В самом словаре приведено такое объяснение:

«Встарь писали Правда Руская; только Польша прозвала нас Россией, россиянами, российскими, по правописанию латинскому, а мы пере-няли это, перенесли в кирилицу свою и пишем русский!»

Историко-лингвистические суждения Даля часто неверны: конечно, название Россия — исторически не польское и не латинское, а греческое, да и в древне-русском слово рус-ьск-ий , со вторым «с» в суффиксе, вполне было. Двойных согласных Даль не жаловал и в целом (как мы видим по слову кирилица ).

Лишь в начале XX века лингвист Иван Бодуэн де Куртенэ, готовивший третье издание словаря, ввел в текст нормативное написание (с двумя «с»).

7. В словаре Даля действительно есть выдуман-ные им слова, но очень мало

Среди массовых представлений о словаре Даля есть и такое: Даль всё (или мно-гое) придумал, сочинил, люди так на самом деле не говорят. Оно довольно рас-пространено, вспомним хотя бы яркий эпизод из «Моего века…» Мариенгофа:

«В библиотеке у отца, конечно, был и толковый словарь Даля. Этой кни-ге, по-моему, цены нет. Какое богатство словесное! Какие поговорки! Пословицы! Присказки и загадки! Разумеется, они примерно на одну треть придуманы Далем. Но что из того? Ничего. Важно, что хорошо придуманы. Этот толковый словарь в переплете, тисненном золотом, являлся не просто любимой книгой Настеньки, а каким-то ее сокро-вищем. Она держала его у себя под подушкой. Читала и перечитывала каждодневно. Как старовер Библию. От него, от Даля, и пошла эта Настина чудная русская речь. А когда она впервые приехала в Пензу прямо из своей саранской деревни Черные Бугры, ничего такого и в помине не было — говорила Настенька обычно, серовато, как все».

В «Докторе Живаго» Пастернака есть не столь восторженное выражение той же мысли: «Это своего рода новый Даль, такой же выдуманный, лингвистическая графомания словесного недержания».

Много ли на самом деле придумал Даль? Все ли в его словаре «живое велико-русское»? Конечно, есть в словаре и книжные неологизмы, причем совсем свежие: например, выражение в мартобре , как «говорят в память Гоголю», и слово декабрист , как «называли бывших государственных преступников». А что же сочинил сам лексикограф?

Этнографическое отделение Русского географического общества, награждая словарь Даля Золотой Константиновской медалью, попросило составителя вносить в словарь слова «с оговоркою, где и как они были сообщены соста-вителю», чтобы избежать нарекания, «что он помещает в словарь народного языка слова и речи противные его духу, и следовательно, по-видимому, вымышленные». Отвечая на это замечание (в статье «Ответ на приговор», напечатанной в первом томе словаря) Даль признался, что изредка вводит в словарь слова, «не бывшие доселе в употреблении», например ловкосилие , в качестве толкования-замены для иностранных слов (гимнастика ). Но ставит их не в качестве самостоятельных статей, а только среди толкований, причем со знаком вопроса, как бы «предлагая» их для обсуждения. Другим схожим приемом было употребление слова, реально существующего в каком-нибудь диалекте для толкования иностранного (например, живуля — автомат  ЖИВУЛЯ , живулька, ж. вологодск. плотояд-ное насекомое, блоха, вошь и пр. || Все жи-вое, но неразумное. Сидит, живая живуличка на живом стульчике, теребит живое мясцо? || Младенец. || Автомат?» ), «в таком значении, в каком оно, может быть, досель не принима-лось» (то есть придумывается новое значение для реально существующего слова — так называемый семантический неологизм). Оправдывая включение в словарь многообразных необычно звучащих отглагольных имен (посабли-ванье , пособ-ленье , пособ и пособка ), Даль ссылался на то, что они образуются «по живому составу нашего языка» и что ему не на что сослаться, как только на «русское ухо». На этом пути у него был авторитетнейший предшествен-ник — Пушкин, писавший почти так же:

«В журналах осуждали слова: хлоп , молвь и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. „Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ“ (Сказка о Бове Королевиче). Хлоп употребляется в просторечии вместо хлопание , как шип вместо шипения :

Он шип пустил по-змеиному.
(Древние русские стихотворения)

Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка».

«Евгений Онегин», примечание 31

В целом процент «придуманного» у Даля очень невысок, и исследователи выявляют такие слова без труда: Даль сам указал, к каким типам они относятся.

Большое количество слов, отмеченных Далем, не только подтверждаются современными диалектологическими исследованиями, но и убедительнейше демонстрируют свою реальность через сопоставление с древнерусскими памятниками, в том числе недоступными Далю даже теоретически. Например, в новгородских берестяных грамотах, которые находят с 1951 года (в том числе в древнейших — XI-XIII веков), есть параллели с известными по Далю слова-ми: вкупиться — стать компаньоном в деле, выжля — гончий щенок, доведка — дознание, расследование, лодьба — рыба, порода сига, повоец — женский убор, то же, что повойник, полох — переполох, попред — сначала, почтуха — почет-ный дар, прикинуть — добавить, приосведомиться — осведомиться при случае, присловье — дурная слава, сдеть — снять, способиться — устроить дело, ста-ток — имущество, тула — укромное место, черевная рыба — непотрошеная; а также с фразеологизмами пропасть из глаз , кланяйся деньгам своим (послед-ний нашелся почти дословно в письме XIII века).

8. Порядок в словаре — не строго алфавитный

В словаре Даля около 200 тысяч слов и около 80 тысяч «гнезд»: однокоренные бесприставочные слова стоят не по алфавиту, сменяя друг друга, а занимают общую большую статью с отдельного абзаца, внутри которой иногда допол-нительно сгруппированы по семантическим связям. Похожим образом, только еще радикальнее, был выстроен и первый «Словарь Академии Российской». «Гнездовой» принцип, может быть, не очень удобен для поиска слов, но пре-вращает статьи словаря в увлекательное чтение.

С другой стороны, отдельными статьями, что также непривычно для нашего вре-мени, стоят предложно-падежные сочетания, «выпавшие» из гнезда (очевид-но, Даль осознавал их как пишущиеся раздельно наречия). К ним относится и одна из самых запоминающихся статей словаря:

НА ВÓДКУ, на вино, на чай, на чаёк, подарок мелкими деньгами за услугу, сверх ряды. Когда Бог создал немца, француза, англичанина и пр. и спросил их, довольны ли они, то они отозвались довольными; русский также, но попросил на водку. Приказный и со смерти на вино просит (лубочн. картина). Мужика из воды вытащишь, он и за это на водку просит . Навóдочные деньги , начайные, данные на водку.

9. Даль был плохим этимологом

В установлении родства слов и их принадлежности к общему гнезду Даль часто ошибался. Лингвистического образования у него не было Впрочем, в ту эпоху оно еще было редкостью, да и не являлось непременным атрибутом профессионала: например, великий славист (и тоже составитель бесценного словаря, только древнерусского) Измаил Иванович Срезневский был юристом. , да и в целом науч-ный подход к языку был Далю чужд — пожалуй, даже сознательно. В «Напут-ном слове» к словарю он признавался, что с грамматикой

«искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее, не столько по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку…»

На второй же странице мы видим, хотя и со знаком вопроса, сближение слов абрек (хотя, казалось бы, помечено, что оно кавказское!) и обрекаться . Далее, Даль объединяет в одном гнезде дышло (заимствование из немецкого) и ды-шать , простор и простой и многие другие, а ряд однокоренных слов, наоборот, не сводит. Впоследствии ошибочное разбиение на гнезда было по возможности исправлено в издании под редакцией И. А. Бодуэна де Куртенэ (см. ниже).

10. Словарь Даля можно читать подряд, как художественное произведение

Даль создал словарь, который можно не только использовать как справочник, но и читать как сборник очерков. Перед читателем встает богатая этногра-фическая информация: конечно, она не относится к словарному толкованию в узком смысле, но без нее сложно представить житейский контекст самих терминов.

Вот что такое рукобитье — двумя-тремя словами и не скажешь:

«битье по рукам отцов жениха и невесты, обычно покрыв руки полами кафтанов, в знак конечного согласия; конец сватовства и начало свадеб-ных обрядов: помолвка, сговор, благословенье, обрученье, зарученье, большой пропой…»

Вот еще пример, живо рисующий атмосферу свадьбы:

«Сваха на свадьбу спешила, рубаху на мутовке сушила, повойник на пороге катала!»

Читатель может узнать про эпистолярный этикет предыдущих поколений:

«Встарь государь или осударь употребляли безразлично, вм. господин, барин, помещик, вельможа; поныне царю говорим и пишем: Всемило-стивейший Государь ; велик. князьям: Милостивейший Государь ; всем частным лицам: Милостивый Государь [отцы наши писали, к высшему: милостивый государь ; к равному: милостивый государь мой ; к низшему: государь мой ]».

Удивительная по подробности энциклопедическая статья дается при слове лапоть (которое попало в гнездо лапа ). Отметим привлечение не только «живого великорусского», но и «малорусского» (украинского, конкретнее, черниговского) материала:

ЛÁПОТЬ, м . лапоток; лаптишка, лаптища, м. постолы, юж. зап. (немецк. Ваsteln), короткая плетеная обувь на ножную лапу, по щиколодки, из лык (лычники), мочалы (мочалыжники, плоше), реже из коры ракиты, ивы (верзни, ивняки), тала (шелюжники), вяза (вязовики), березы (берестяники), дуба (дубовики), из тонких корней (коренники), из драни молодого дуба (дубачи, черниговск. ), из пеньковых оческов, разбитых ветхих веревок (курпы, крутцы, чуни, шептуны), из конских грив и хвостов (волосяники), наконец, из соломы (соломеники, курск. ). Лычный лапоть плетется в 5-12 строк, пучков, на колодке, кочедыком, коточиком (железн. крючок, свайка) и состоит из плетня (подошвы), головы, головашек (переду), ушника, обушника (каймы с боков) и запятника; но плохие лапти, в простоплетку, без обушника, и непрочны; обушник или кайма сходится концами на запятнике и, связываясь, образует оборник, род петли, в которую продеваются оборы. Поперечные лыка, загибаемые на обушнике, называются курцами; в плетне обычно десять курцев. Иногда лапоть еще подковы-ривают, проходят по плетню лыком же или паклею; а писаные лапти украшаются узорною подковыркою. Лапти обуваются на портяные и шерстяные подвертки и подвязываются оборами в переплет накрест до колена; лапти без обор для дома и двора, плетутся повыше обычного и зовутся: капцы, какоты, калти, бахилки, коверзни, чуйки, постолики, шептуны, бахоры, ступни, босовики, топыги и пр.

11. У Даля есть две статьи с картинками

Современная лексикография, особенно зарубежная, пришла к мысли, что тол-кование многих слов нельзя (или неоправданно сложно) давать без графиче-ской иллюстрации. Но полноценного авторитетного иллюстрированного русского толкового словаря пока, к сожалению, так и не появилось (можно назвать разве что «картинные словари» для иностранцев и недавние словари иностранных слов для русских). В этом Даль намного опередил не только свое, но и наше время: две статьи он снабдил картинками. В статье шляпа нарисо-вано, какие типы шляп бывают, и можно отличить по силуэту шпилек москов-ский от шпилька ровного , а кашник от верховки . А в статье говядина (гнездо говядо ) изображена задумчивая корова, разделенная на обозначенные цифрами части — среди них, кроме привычных грудины, рульки и филея, есть, напри-мер, подпашек и завиток.

Российская государственная библиотека

Российская государственная библиотека

12. Даль жаловался на тяжесть работы прямо в статьях

На страницах своего словаря Даль нередко жалуется на тяжесть предпринятого труда. Жалобы лексикографа — старый и почтенный жанр, на русской почве начатый Феофаном Прокоповичем , который перевел стихи французского гуманиста XVI века Скалигера так:

Если в мучителския осужден кто руки,
ждет бедная голова печали и муки.
Не вели томить его делом кузниц трудных,
ни посылать в тяжкия работы мест рудных.
Пусть лексики делает: то одно довлеет,
всех мук роды сей один труд в себе имеет.

Но труд Даля примечателен тем, что жалобы не вынесены в предисловие, а разбросаны по статьям (причем их количество закономерно нарастает в последних томах словаря):

Объем . Объем словаря велик, одному не подсилу.

Определить. Чем проще и обиходнее вещь, тем труднее определить ее общим и отвлеченным порядком; определите, например, что такое стол?

П . Это любимая согласная русских, особенно в начале слова (как в средине о ), и занимает собою (предлогами) четверть всего словаря.

Сообщник (в гнезде Сообща ). У Грима было много сообщников в составлении словаря.

Справить . Править набор для печати, держать корректуру. Больше листа в день этого словаря не справишь, глаз не станет.

В качестве своеобразного «приношения потомков» подвигу Даля можно рассматривать пример из составленного Г. О. Винокуром и С. И. Ожеговым четвертого тома словаря под редакцией Ушакова:

Сотрудник . Даль составил свой словарь один, без сотрудников.

13. Словарь Даля пережил второе рождение

Иван Бодуэн де Куртенэ. Около 1865 года Biblioteka Narodowa

Большую роль в истории словаря Даля сыграл Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, один из величайших лингвистов в истории науки Достаточно сказать, что базовые лингвистические понятия фонемы и морфемы были придуманы его сотрудником, рано умершим Николаем Крушевским (Бодуэн ввел их в научный оборот), а основоположник новой западной лингвистики Фердинанд де Соссюр читал работы Бодуэна внимательно и ссылался на них. . Иван (Ян) Александрович был поляком, семья которого дерзко претендовала на происхождение от королевского дома Капетингов: его тезка, тоже Бодуэн де Куртенэ, в XIII веке сидел на завоеванном крестоносцами константинопольском престоле. По ле-генде, когда вышедшего на политиче-скую демонстрацию профессора отвели вместе со студентами в участок, Иван Александрович написал в полицейской анкете: «Король Иерусалимский». Страсть к политике не оставила его и позже: переселившись после рево-люции в независимую Польшу, Бодуэн защищал национальные меньшинства, в том числе русских, и чуть было не стал первым президентом Польши. И хорошо, что не стал: избранного президента через пять дней застрелил правый экстремист.

В 1903-1909 годах вышло новое (третье) издание словаря Даля под редакцией Бодуэна, пополненное 20 тысячами новых слов (пропущенных Далем или поя-вившихся в языке после него). Разумеется, лингвист-профессионал не мог оста-вить на месте смелую гипотезу о родстве слов абрек и обрекаться ; этимологии были исправлены, гнезда упорядочены, унифицированы, словарь стал более удобен для поиска, а «руский» язык стал «русским». Свои добавления Иван Александрович аккуратно обозначил квадратными скобками, проявив уважение и чуткость к первоначальному замыслу Даля.

Впрочем, в советское время эта версия словаря не переиздавалась, в частности из-за рискованных добавлений (см. ниже).

14. Русский мат был хорошо известен Далю, но добавлен в словарь уже после его смерти

В массовое сознание редакция Бодуэна де Куртенэ вошла не из-за собственно научной стороны: впервые (и чуть ли не в последний раз) в истории массовой отечественной лексикографии в словарь была включена обсценная лексика. Бодуэн обосновал это так:

«Лексикограф не имеет права урезывать и кастрировать „живой язык“. Раз известные слова существуют в умах громадного большинства народа и беспрестанно выливаются наружу, лексикограф обязан занести их в словарь, хотя бы против этого восставали и притворно негодовали все лицемеры и тартюфы, являющиеся обыкновенно большими любителями сальностей по секрету…»

Конечно, и самому Далю русский мат был прекрасно известен, но из традици-онной деликатности соответствующие лексемы и фразеологизмы в его словарь не вошли. Лишь в статье поматерному Даль изложил диалектологические взгляды на этот предмет:

ПОМАТЕРНОМУ , поматерну ругаться, сквернословить, матюгать, поносить похабно. Брань эта свойственна высокому, акающему, южн. и зап. наречию, а в низком окающем, сев. и вост. она встречается реже, а местами ее там и нет вовсе .

Профессор Бодуэн подошел к сюжету более основательно и включил всю ос-новную, как он выражался, «пошлую брань» на свои алфавитные места, заме-тив, в частности, что слово из трех букв «становится почти местоиме-нием». Это стало событием, а ссылки на не переиздававшийся в СССР бодуэновский словарь — популярным эвфемизмом:

Алексей Крылов, кораблестроитель. «Мои воспоминания»

«И все эти профессора и академики стали загибать такие выражения, что никакого словаря Даля выпуска 1909 года Именно в 1909 году вышел 4-й том словаря с буквой «Х». не надо».

Михаил Успенский. «Красные помидоры»

15. По словарю Даля язык учили и русские люди, и иностранцы

Примерно с 1880-х по 1930-е годы словарь Даля (в оригинальной или в боду-эновской редакции) — стандартный справочник по русскому языку для всех пишущих или читающих. Больше «проверить слово», не считая многочислен-ных словарей иностранных слов, было особенно и негде (старые лексиконы времен Дашковой или Шишкова стали достоянием истории, а готовившийся как раз в эти годы новый академический словарь под редакцией Грота и Шах-матова остался неоконченным). Как ни удивительно, огромным словарем, не менее чем наполовину состоявшим из диалектизмов, пользовались и изу-чающие русский язык иностранцы. В 1909 году, после русско-японской войны, примирившиеся с Россией японцы с присущей им основательностью сделали заказ на партию экземпляров «Толкового словаря», которыми снабжались «все полковые библиотеки и все военно-учебные заведения в Японии».

16. Есенин и Ремизов брали «богатства народной речи» из словаря Даля

На рубеже XIX и XX веков к Далю активно обращаются писатели самых разных направлений: одни хотели разнообразить свой собственный лексикон и насы-тить его необычно звучащимисловами, другие —выглядеть близкими народу, придать своим сочинениям диалектный колорит. Еще Чехов иронически рассказывал про «одного литератора-народника», берущего слова «у Даля и Островского», впоследствии этот образ будет мелькать и у других авторов.

Сергей Есенин. 1922 год Wikimedia Commons

У мещанских и крестьянских лириков XIX века — от Кольцова до Дрож-жина — диалектизмов очень мало, они стараются писать «как господа», сдают экзамен на владение большой куль-турой. А вот новокрестьянские поэты-модернисты во главе с Клюевым и Есениным предельно сгущают лексические краски. Но далеко не всё при этом они берут из родных говоров, а важным источником для них служит, конеч-но же, Даль (за чтением которого, бывало, заставал смущенного Есенина профессор И. Н. Розанов).

Дорогу крестьянам, разумеется, ука-зывали интеллигенты. Предшествен-никами Клюева были городские стилизаторы фольклора и реконструкторы язычества Алексей Ремизов, Сергей Городецкий и Алексей Н. Толстой, вни-мательно штудировавшие «Толковый словарь». И позже «киевский Малларме» Владимир Маккавейский жалел, «что до сих пор для пыльной полки подержан-ный не куплен Даль» (упоминая тут же Ремизова и Городец-кого), а москов-ский футурист Борис Пастернак в 1914 году написал три навеянных Далем стихотво-рения про «водопьянь над згой бочага» и иногда возвращался к этому приему и в дальнейшем.

Необъявленные далевские подтексты и источники у русских поэтов и писате-лей еще предстоит полностью выявить. Возможно, не случайно в «Стихах памяти Андрея Белого» у Мандельштама слово «гоголёк» (навеянное, в свою очередь, фамилиейГоголя) соседствует со словом «щегол» — «гоголёк» трактуется у Даля как «щёголь».

17. Словарь Даля стал мифологическим символом русской культурной идентичности

Такое осмысление восходит к эпохе модернизма. В симфонии Андрея Белого «Кубок метелей» один из фантомных персонажей «схватил словарь Даля и подобострастно подал златобородому мистику», а для Бенедикта Лившица «необъятный, дремучий Даль стал уютным» по сравнению с первобытной стихией футуристического словотворчества.

Уже в годы крушения традиционной русской культуры Осип Мандельштам писал:

«У нас нет Акрополя. Наша культура до сих пор блуждает и не находит своих стен. Зато каждое слово словаря Даля есть орешек Акрополя, маленький Кремль, крылатая крепость номинализма, оснащенная эллинским духом на неутомимую борьбу с бесформенной стихией, небытием, отовсюду угрожающим нашей истории».

«О природе слова»

Для русской эмиграции, конечно же, «Толковый словарь» еще сильнее осмыс-лялся как «маленький Кремль» и спасение от небытия. Владимир Набоков дважды вспоминал, в стихах и в прозе, как студентом наткнулся на словарь Даля на барахолке в Кембридже и жадно его перечитывал: «…однажды, эту дребедень / перебирая, — в зимний день, / когда, изгнанника печаля, / шел снег, как в русском городке, — / нашел я Пушкина и Даля / на заколдованном лотке». «Я приобрел его за полкроны и читал его, по несколько страниц ежевечерне, отмечая прелестные слова и выражения: „ольял“ — будка на бар-жах (теперь уже поздно, никогда не пригодится). Страх забыть или засорить единственное, что успел я выцарапать, довольно, впрочем, сильными когтями, из России, стал прямо болезнью».

Среди эмигрантов популярностью пользовалось потерявшее авторство сенти-ментально-лубочное стихотворение гусара Евгения Вадимова (Лисовского) «Русская культура», в котором Даль становился в характерный ряд: «Русская культура — это кисть Маковского, / Мрамор Антокольского, Лермонтов и Даль, / Терема и церковки, звон Кремля Московского, / Музыки Чайковского сладкая печаль».

18. Словарь Солженицына: в основе — выписки из далевского

Издательство «Русский путь»

В советской России канонизация Даля, в том числе литераторами, только уси-лилась. Хотя в XX веке появились новые толковые словари современного лите-ратурного языка — Ушакова, Ожегова, Большой и Малый академические — «устаревший областнический» словарь все равно продолжал сохранять ореол «главного», «настоящего» и «самого полного», памятника «России, которую мы потеряли». Писатели-патриоты вроде Алексея Югова обвиняли совре-менные словари в том, что они «выбро-сили из русского языка» по сравнению с далевским порядка ста тысяч слов («забывая», впрочем, что подавляющее большинство этих слов — нелитератур-ные диалектизмы). Венцом этой тради-ции стал «Русский словарь языкового расширения » Александра Солжени-цына, представляющий собой обширную выписку редких слов из Даля, кото-рые могут пригодиться литератору (введена осторожная помета «иногда можно сказать»). К ним добавлены сравнительно немногочисленные по сравнению с основной далевской массой слова, взятые у русских писателей XIX-XX веков и из некоторых других источников. Сама языковая манера Солженицына-писателя, особенно позднего, — замена иностранных слов исконными и составленными из исконных корней неологизмами, большое количество отглагольных существительных с нулевым суффиксом вроде «нахлын» — восходит именно к Далю.

19. Советские цензоры выбросили из словаря статью жид

В 1955 году словарь Даля переиздали в СССР в виде перепечатки второго (посмертного) издания 1880-х годов. Это был один из первых примеров совет-ского переиздания (причем это был не репринт, а чрезвычайно трудоемкий полный перенабор) старой книги в почти забытой за 37 лет дореформенной орфографии, со всеми «ерами» и «ятями». Исключительность такой акции, помимо филологической точности, указывала и на особый сакральный статус, придававшийся словарю. Это воспроизведение стремилось быть максимально точным — но было все же не вполне таковым. В частности, число страниц в нем не соответствует исходному изданию, а главное — по цензурным условиям исключена часть текста.

В первом томе страница 541 имеет странный вид — на ней гораздо меньше текста, чем на соседних, и с первого взгляда видно, что строки необычно разре-жены. В соответствующем месте у Даля было слово жид и его производные (во втором посмертном издании — страница 557). Вероятно, первоначально словарь был перенабран полностью, а потом уже из готового набора гнездо жид выбросили, еще раз перенабрав страницу с увеличенным интервалом и не оста-вив для советского читателя такого откровенного указания на цензуру, как про-сто белое пятно (вдобавок из его местонахождения было бы совершенно очевидно, какое слово удалили). Впрочем, разбросанные по другим статьям словаря примеры с этим словом остались (например, «Жиды пишут и читают наоборот, от правой к левой» в гнезде оборачивать ).

Вообще говоря, названия этносов как таковые на общих основаниях Даль не включал: в его словаре нет ни англичанина , ни француза , да и собственно еврея (есть только еврейский камень ). В те времена этнонимы нередко считались вообще именами собственными, многие другие авторы писали их с большой буквы. Такая лексика проникает в словарь Даля лишь в связи с переносными значениями. Статья татарин есть, но она открывается определением растения (татарника), а в гнезде русак статья о зайце-русаке занимает примерно столько же места, сколько все переносные значения, связанные собственно с этнонимом. Вымаранная статья жид не была исключением: она начинается с определения именно переносного значения — «скупой, скряга, корыстный скупец», и в ней приводится много пословиц и поговорок, из которых встает именно такой образ еврея. Есть они и в далевских «Пословицах русского народа». Хотя если открыть, например, статью русак , то узнаем, что русский ум — «задний ум, запоздалый», русский Бог — «авось, небось да как-нибудь », а в статье татарин читаем: татарские очи — «наглый, бесстыжий плут».

Неясно, был ли сам лексикограф ярым, по меркам того времени, антисеми-том. Далю — чиновнику Министерства внутренних дел, занимавшемуся, в частно-сти, религиозными движениями, — приписывается «Записка о риту-альных убийствах», компиляция немецких и польских текстов, сочувственно изла-гающих кровавый навет на евреев. «Всплыло» это сочинение только во время дела Бейлиса в 1913 году, и принадлежность его Далю не доказана. Разумеется, ни советская национальная политика, ни даже государственный советский антисемитизм, построенные на стыдливых и лицемерных умол-чаниях, не позволяли обсуждать эти сюжеты у русских классиков хоть каким-либо образом. Сыграло роль и то, что слово «жид» со времен Даля резко усилило присутствовавшую и тогда отрицательную окраску, а в советское время стало и официально табуированным. Казалось немыслимым, чтобы сокровищница национального духа, которую высоко оценил Ленин, содержала ставшие теперь «черносотенно-погромными» (по словарю Ушакова) характе-ристики. Все это и привело к такой необычной цензуре словаря, а затем и сде-лало «русского пророка», чьи строки «большевики скрывают от народа», иконой национа-листов-антисемитов 1970-1980-х.

20. Современные словари «блатного жаргона» — это перевранный Даль

Несколько лет тому назад лингвист Виктор Шаповал, занимаясь словарями русского арго, обнаружил, что в двух больших словарях русского уголовного жаргона, вышедших в начале 1990-х, есть большой пласт диковинных слов, никакими реальными текстами не подтверждаемых, с пометкой «междуна-родное» или «иностранное». Якобы эти слова входят в состав некого между-народного жаргона уголовников и описаны в ведомственных словарях с грифом «для служебного пользования». Среди них, например, слово скрин , которое якобы значит «ночь», и слово агрегат , которое значит «слежка».

Шаповал обратил внимание, что эти слова и их толкования подозрительно совпадают со словами из двух крайних — первого и последнего — томов словаря Даля. Причем в «международные» особенно охотно берутся слова, в которых Даль сам был особенно не уверен и помечал их вопросительным знаком. То есть либо Даль, записывая и беря из других источников такие сомнительные слова, не ошибся ни разу, а потом эти слова ровно в таком виде попали в международное арго преступников, либо какой-то сообразительный составитель милицейского словаря «для служебного пользования» (может быть, сам преступник, которому за такую работу было обещано снисхождение) увидел на полке словарь Даля, вооружился двумя крайними томами и стал делать выписки, обращая особое внимание на диковинные слова с вопро-сиками. Судите сами, какая версия более вероятна.

Анонимный «ведомственный» лексикограф произвольно трактовал совершенно невинные слова как криминальные термины, а также нетвердо понимал старую орфографию и сделанные Далем сокращения. Так, слово агрегат стало значить «слежка» (в смысле полицейское наблюдение), хотя у Даля контекст такой: «что либо по внешности целое, но бессвязное, составное; сбор, избор, подбор, скоп; спай, слежка, сгнетка». Перед нами типичная для Даля попытка подо-брать среди исконных слов синонимов-замену для иностранного, и слежка (через е) здесь значит «нечто слежавшееся» (а слѣжка от слова слѣдить писа-лось через «ять»). Совсем анекдотичен мнимый арготизм скрин — «ночь»; плагиатор не понял далевской записи скрин, скринка, -ночка , то есть «скрин, скринка или скриночка». И значит это слово не «ночка», а «сундук».

Слова, выписанные кем-то из Даля, недопонятые и дополнительно фальсифи-цированные, пошли гулять по многочисленным словарям уголовного жаргона, издаваемым и переиздаваемым в наше время. Настоящие тайные языки (Даль, кстати, ими тоже занимался), в общем, довольно бедны — им нужен шифр для сравнительно ограниченного круга понятий, а публика под словом «сло-варь» понимает «толстую и основательную книжку», поэтому многочисленные лексикографические фантомы в таких изданиях всегда востребованы. 

Личное дело

Владимир Иванович Даль (1801 - 1872) родился в местечке Луганский завод (ныне город Луганск). Отец его, датчанин Йохан Кристиан вон Даль, ученый, владевший многими языками, был приглашен в Россию Екатериной II и стал придворным библиотекарем. Но занимал эту должность недолго, отправился в Германию и, окончив там медицинский факультет Йенского университета, стал врачом. Затем он вернулся в Россию и оказался в Луганске, заняв должность лекаря горного ведомства. В 1799 году доктор Даль получил российское подданство и стал называться Иваном Матвеевичем. В Луганске он создал первый лазарет для рабочих.

В 1805 году семья переехала в Николаев. Начальное образование дети получили дома. Мать учила их языкам, отец - литературе и истории. Летом 1814 года Владимир Даль и его младший брат поступили в Морской кадетский корпус в Петербурге. В числе лучших кадетов Владимир Даль ходил учебное плаванье на бриге «Феникс». Он окончил курс с отличием, став мичманом. Даль служил на Черноморском флоте. В 1823 году его арестовали за эпиграмму на командующего флотом Алексея Грейга . Даля разжаловали в матросы, но после апелляции решение суда отменили. Даль вышел в отставку и решил продолжить образование. Он поступил в Дерптский университет на медицинский факультет. Пятилетний курс обучения Даль прошел за четыре года, защитив работу «Диссертация на соискание ученой степени, излагающая наблюдения: 1) успешной трепанации черепа; 2) скрытых изъявлений почек».

После окончания университета в 1829 году Даль был направлен в действующую армию на Балканы, где шла очередная русско-турецкая война . Даль был ординатором в передвижном госпитале. В то время он уже активно собирал слова, пословицы и поговорки. Даль был награжден орденом Анны третьей степени и Георгиевской медалью на ленте.

После окончания войны Даля направляют в Каменец-Подольский, где началась эпидемия холеры, затем - польскую войну. Там отличился при переправе через Вислу у Юзефова. Даль навел мост (пригодились военно-инженерные умения, полученные в кадетском корпусе), защищал его при переправе и затем сам разрушил его. За это он был награжден орденом Владимира. После окончания войны Даль стал ординатором в Санкт-петербургском военно-сухопутном госпитале, где заслужил славу крупного специалиста по глазным операциям. В 1832 году он издает книгу сказок, подписанную «Казак Луганский». Из-за сатирического характера некоторых сказок тираж сборника был изъят, а автор арестован III отделением, но благодаря заступничеству друзей при дворец выпущен в тот же день.

В 1833 году Даль получил должность чиновника для особых поручений при оренбургском генерал-губернаторе Василии Перовском . Незадолго до отъезда в Оренбург он женился на Юлии Андре. По долгу службы Даль совершал инспекторские поездок по губернии, в ходе которых близко знакомится с бытом не только русского населения, но татар, башкир, казахов. Здесь же Даль написал автобиографические повести «Мичман Поцелуев» и «Ваня Сидоров Чайкин», другие повести и рассказы. В эти годы Даль принимает участие в военной экспедиции в Хиву . В этом походе Даль работал совместно с другими учеными: биологом А. Леманом, географом П. А. Чихачевым, астрономом И. О. Васильевым. 29 декабря 1838 года Академия наук избрала коллежского асессора Даля своим членом-корреспондентом по естественным наукам.

Владимир Даль

Летом 1841 года Даль возвращается в столицу. По рекомендации В. Перовского он был назначен начальником особой канцелярии министерства внутренних дел. В этой должности начальника канцелярии Даль сделал многое для улучшения работы петербургских больниц. Одновременно он активно занимался литературной деятельностью. Когда она вызвала нарекания министра, Даль оставил службу и переехал в Нижний Новгород, где с 1848 года стал управляющим удельной конторой. Это ведомство занималось крестьянами, принадлежащими царской семье.

В 1859 году он переехал в Москву и посвятил все свое время обработке собранных материалов. В 1861 - 1862 годах Даль издал сборник «Пословицы русского народа», содержавший 30 тысяч пословиц. Также им были опубликованы книги «О наречиях русского языка» и «О суевериях и предрассудках русского народа». В 1861 году увидел свет первый том «Толкового словаря живого великорусского языка», а завершилось первое издание в 1868 году. Уже тяжело больным Даль продолжал работать над дополнениями и исправлениями к словарю. 4 октября (22 сентября) 1872 года Владимир Даль продиктовал дочери последнее слово для нового издания словаря, а через несколько часов его не стало.

Чем знаменит

Прославил Владимира Даля составленный им «Толковый словарь живого великорусского языка», сбор материала для которого занял три десятилетия. В словарь вошло около двухсот тысяч слов, восемьдесят тысяч из которых Даль зафиксировал впервые. Книга открывается предуведомлением: «Словарь назван толковым, потому что он не только переводит одно слово другим, но и толкует, объясняет значения слов и понятий, им подчиненных. Слова: живого великорусского языка, указывают на объем и направление всего труда». Представленная в словаре лексика, охватывает как литературный язык, так и различные диалекты, профессиональные термины, жаргоны. В качестве иллюстративного материала в словаре приводится большое количество фразеологизмов, пословиц, поговорок. В толкованиях слов содержится значительный этнографический материал.

За свой словарь Даль был награжден Ломоносовской премией Академии наук, премией Дерптского университета, Константиновской золотой медалью Русского географического общества. Также он получил звание почетного члена Академии наук.

Второе издание словаря, содержавшее почти пять тысяч поправок и дополнений, вышло в 1880 - 1882 годах. За ним последовало третье (1903 - 1909), редактором которого стал знаменитый отечественный языковед И. А. Бодуэн-де-Куртенэ .

О чем надо знать

Владимр Даль был близким другом Пушкина. Они познакомились в первый период петербургской жизни Даля. Знакомство состоялось после того, как Даль решил подарить Пушкину свою книгу сказок и направился к нему, не будучи формально представленным. Подаренный экземпляр сохранился. Пушкин в ответ подарил Далю рукопись «Сказки о попе и работнике его Балде» с надписью: «Сказочнику Казаку Луганскому сказочник Александр Пушкин».

В Оренбурге Даль снова встретился с Пушкиным, который начал писать «Историю Пугачевского бунта» и собирал для нее матриалы. Даль и Пушкин вместе ездили по деревням, отыскивая людей, которые еще помнили живого Пугачева.

Зимой 1836 - 1837 года Даль ненадолго приезжает в Санкт-Петербург. После дуэли Пушкина с Дантесом Владимир Даль ухаживает за раненым поэтом до последней минуты его жизни. Впоследствии Даль оставил записки о ходе последних часов жизни Пушкина.

Прямая речь

«Ни прозвание, ни вероисповедание, ни самая кровь предков не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека - вот где надо искать принадлежность его к тому или другому народу. Чем же модно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа - мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски». В. И. Даль

«Землеведение и языкознание, по-видимому, две науки почти несродственные; но если изучать землю вместе с обитателями ее, то вопрос этот принимает иной вид, и Русское Географическое Общество по Этнографическому Отделению своему придется сродни или в свойстве со Вторым Отделением Академии Наук [отделение словесности]. На этом поприще оба ученые общества подают друг другу братскую руку соревнования и помощи». В. И. Даль

18 фактов о Владимире Дале

• Одним из сокурсников Владимира Даля в Морском кадетском корпусе был будущий знаменитый русский адмирал Павел Нахимов.
• В Морском корпусе велся учет числа ударов розгами, которые получали кадеты, так как с родителей взималась плата за расход розог. Благодаря этому факту известно, что за пять лет обучения кадета Даля ни разу не пороли.
• Когда молодой мичман Даль ехал по зимней дороге на ямщицкой тройке, было холодно, и ямщик, чтобы подбодрить замерзшего пассажира, сказал: «Замолаживает». Даль спросил, что это значит. Ямщик объяснил, что замолаживает - значит пасмурнеет, и это означает, что мороз пойдет на убыль. Даль вытащил тетрадку и записал слово и его толкование. С этой записи и начался знаменитый словарь. За годы работы над словарем толкование слова «замолаживать» сильно расширилось .
• Однажды во время турецкой войны 1829 года у Даля пропал верблюд с поклажей, где находились тетради с его записями. Солдаты искали верблюда одиннадцать дней и в итоге отбили его у турок.
• Даль одинаково свободно владел обеими руками. Биограф Даля П. И. Мельников пишет: «Замечательно, что у него левая рука была развита настолько же, как и правая. Он мог левою рукой и писать и делать все, что угодно, как правою. Такая счастливая способность особенно пригодна была для него, как оператора. Самые знаменитые в Петербурге операторы приглашали Даля в тех случаях, когда операцию можно было сделать ловчее и удобнее левою рукой».
• Подобно профессору Хиггинсу из «Пигмалиона», который по произношению определял, где живет англичанин, Владимир Иванович по особенностям речи опознавал уроженцев самых разных уголков России.
• В Оренбурге благодаря Далю был построен пешеходный мост через реку Урал, открыто училище лесоводства и земледелия и музей при этом училище.
• По четвергам в петербургской квартире Даля собирались литературы, ученые, актеры, художники. На одной из этих возникла идея создания Русского географического общества, одним из членов-учредителей которого стал и Даль.
• Собирая материалы для словаря, Даль стал одним из первых исследователей тайных языков, которые использовали бродячие торговцы-офени или ремесленники-шерстобиты, которые ходили по всей России, скупая шерсть. Записывал Даль и слова из тайного языка петербургских мошенников XIX века. Именно в этом языке, согласно Далю, впервые появилось слово «бабки» в значении «деньги».
• Четыре слова в словаре Даля снабжены иллюстрациями: «говядина», «мачта», «парус» и «шляпа».
• После слова «табакерка» вместо обычного примера - пословицы или поговорки - Даль написал: «Вот так и пойду стучать табакеркой по головам! говаривал наш учитель высшей математики, в Морском Корпусе». Это воспоминание о преподавателе математики и инспекторе классов Марке Горковенко .
• Больше всего в словаре слов на букву П. Один том из четырех они занимают целиком.
• Незадолго до смерти Даль перешел из лютеранства в православие.
• Для военно-учебных заведений Даль написал учебники «Ботаника» и «Зоология», а в петербургской «Литературной газете» вел раздел «Зверинец» с рассказами о животных.
• Помимо сборника пословиц, Даль записал также около тысячи русских народных сказок, которые передал собирателю сказок Александру Афанасьеву , собранные народные песни он передал Петру Киреевскому .
• Даль придумал для писателя Павла Мельникова псевдоним Печерский .
• Незадолго до смерти Пушкин подарил Далю свой перстень с талисманом-изумрудом . В отличие от другого знаменитого перстня Пушкина, украденного из музея в марте 1917 году, перстень, подаренный Далю, сохранился и находится в музее-квартире Пушкина на Мойке.
• В 1913 году, незадолго до суда по делу Бейлиса, была издана брошюра «Записка о ритуальных убийствах» с указанием авторства Даля. В ней евреем приписывалось употребление в ритуальных целях крови христиан. Ранее она без имени автора была издана в 1844 году под названием «Розыскание об убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их». Некоторые исследователи соглашаются с тем, что автором текста был Даль, другие полагают, что она была написана директором Департамента духовных дел иностранных исповеданий тайным советником В. В. Скрипицыным или губернатором Волынской губернии генерал-майором И. В. Каменским.

Материалы о Владимире Дале

БАСМАН

БАСМАН - муж., стар. (от веса, татар. батман? швед. безмен) дворцовый или казенный хлеб; басманник, житель московской Басманной слободы, дворцовый пекарь, хлебник.

БАСНЬ

БАСНЬ - или басня жен. (баять? баса, прикраса) вымышленное происшествие, выдумка, рассказ для прикрасы, ради красного (баского) словца; иносказательное, поучительное повествование, побаска, побасенка, притча, где принято выводить животных и даже вещи словесными;

*| ложь, празднословие, пустословие, вздорные слухи, вести. Полно басни-те сказывать, берись за дело. Соловья баснями не кормят, россказнями. Бабьи басни, а дурак то и любит. Два слова басен - да и все дело тут. Басня в сапожках. Басни Крылова. Баснь драмы, поэмы, содержание, завязка и развязка. Басенка умалит. басловка, побасенка, побаска, рассказец, анекдот (см. баса). Басневой, басенный, относящийся к басням или им свойственный. Басенник муж. рассказчик, писатель или изобретатель басен. Баснописец муж. сочинитель, писатель, слагатель басен, притч. Баснословие ср. сказание о веках доисторических, сказочных; учение о многобожии, о божествах суеверия, мифология; баснословный, мифологический; баснословить, рассказывать, повествовать о сем предмете;

*| лгать, пустословить, плести небылицу; баснослов муж. занимающийся изучением баснословных преданий; мифолог;

*| враль, празднослов.

Толковый словарь Даля - (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Спб., 1863-1909.)