Территориальные претензии токио к россии нарушают акт о капитуляции японии. Япония: Зловещее эхо войны Необъявленная война на суше и море

Заместитель директора департамента МИД РФ по вопросам нераспространения и контроля вооружений Владислав Антонюк сделал заявление о том, что процесс уничтожения оставленного в Китае японской Квантунской армией во времена Второй мировой войны химического оружия идет медленно, и это несет угрозу экологии России. «Мы мониторим ситуацию постоянно, существует угроза для Дальнего Востока, поскольку многие боеприпасы были захоронены в руслах рек, которые, в общем-то, трансграничны», — сообщил дипломат на заседании комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.

00:15 — REGNUM В ликвидации оставшегося на территории Китая японского химического оружия по требованию КНР участвует и Япония. Однако так как для уничтожения смертоносных отравляющих веществ (ОВ) используется «технология метода подрыва, которая не подразумевает высокие темпы», ликвидация, по словам Антонюка, «может затянуться на многие десятилетия». Если японская сторона утверждает, что утилизации подлежат более 700 тысяч химических снарядов, то, по китайским данным, их свыше двух миллионов.

Существует информация о том, за послевоенный период от японского химического оружия погибло около двух тысяч китайцев. Например, известен произошедший в 2003 году случай, когда строительные рабочие из китайского города Цицикар провинции Хэйлунцзян обнаружили в земле пять металлических бочек с химоружием и при попытке их вскрытия получили сильное отравление, в результате чего на длительный срок были госпитализированы 36 человек.

В справочной литературе находим сведения о том, что в 1933 году Япония тайно закупила у Германии (это стало возможно после прихода к власти нацистов) оборудование для производства иприта и стала его производить в префектуре Хиросима. В дальнейшем химические заводы военного профиля появились и в других городах Японии, а затем и на оккупированной территории Китая. Деятельность военных химических лабораторий осуществлялась в тесном контакте с получившим название «кухня дьявола» институтом по разработке бактериологического оружия — «отрядом № 731». Военные НИИ запрещенного бактериологического и химического оружия создавались по приказу главнокомандующего японскими вооруженными силами императора Хирохито и входили в подчинявшееся непосредственно военному министру главное управление вооружений японской армии. Наиболее известным НИИ химического оружия был «отряд № 516».

Боевые ОВ испытывались в Китае на военнопленных Гоминдана и Компартии Китая, а также на русских эмигрантах и просто китайских крестьянах, которых для этих целей отлавливала жандармерия. Для полевых испытаний выезжали на полигон: там людей привязывали к деревянным столбам и взрывали химические боеприпасы.

Цитата из х/ф «Человек за солнцем». Реж. Тун Фей Моу. 1988. Гонконг - КНР

В одной из публикаций по поводу бесчеловечных опытов японских извергов в белых халатах сообщается: «Эксперименты проводились в двух — малой и большой, особым образом сконструированных — камерах, соединенных в одну систему. В большую камеру, предназначавшуюся для регулирования концентрации отравляющего вещества, нагнетался газогенератором иприт, цианистый водород или угарный газ. Воздух с определенной концентрацией газа по оснащенным задвижкой трубам подавался в малую камеру, где помещался подопытный. Малая камера почти вся, за исключением задней стенки и потолка, была выполнена из пуленепробиваемого стекла, через которое велось наблюдение и съемка опытов на пленку.

В большой камере для определения концентрации газа в воздухе был установлен прибор фирмы «Симадзу». С его помощью выяснялась зависимость между концентрацией газа и временем наступления смерти подопытного. С этой же целью в малую камеру помещали вмести с людьми животных. По словам бывшего сотрудника «отряда № 516», опыты показали, что «выносливость человека приблизительно равна выносливости голубя: в условиях, в которых погибал голубь, погибал и подопытный человек».

Как правило, опыты ставились на заключенных, которых уже подвергали в «отряде № 731» экспериментам по получению сыворотки крови или по обморожению. Иногда на них надевали противогазы и военную форму, или, наоборот, полностью обнажали, оставляя только набедренные повязки.

Для каждого опыта использовался один заключенный, за день же в «душегубку» отправляли в среднем 4−5 человек. Обычно эксперименты продолжались целый день, с утра до вечера, а всего их в «отряде № 731» было проведено более 50. «Эксперименты с ядовитыми газами проводились в «отряде № 731» на уровне последних достижений науки, — свидетельствовал бывший сотрудник отряда из числа старшего офицерского состава. — Чтобы умертвить подопытного в газовой камере, требовалось всего 5−7 минут».

Во многих крупных городах Китая японской армией были построены военные химические заводы и склады для хранения ОВ. Один из крупных заводов находился в Цицикаре, он специализировался на снаряжении ипритом авиабомб, артиллерийских снарядов и мин. Центральный склад Квантунской армии с химическими снарядами располагался в городе Чанчуне, а его отделения — в Харбине, Гирине и других городах. Кроме того, многочисленные склады с ОВ размещались в районах Хулинь, Муданьцзян и других. В соединениях и частях Квантунской армии имелись батальоны и отдельные роты для заражения местности, а в химических отрядах — минометные батареи, которые могли использоваться для применения отравляющих веществ.

В годы войны в распоряжении японской армии имелись следующие ядовитые газы: «желтый» № 1 (иприт), «желтый» № 2 (люизит), «чай» (цианистый водород), «синий» (фосгеноксин), «красный» (дифенилцианарсин). Примерно 25% комплекта артиллерийских и 30% авиационных боеприпасов японской армии имели химическое снаряжение.

Документы японской армии свидетельствуют о том, что химическое оружие широко применялось в войне в Китае с 1937 по 1945 год. Доподлинно известно об около 400 случаях боевого использования этого оружия. Однако существуют и сведения о том, что эта цифра в действительности колеблется от 530 до 2000. Считается, что жертвами японского химического оружия стало более 60 тыс. человек, хотя их реальное число может быть и гораздо больше. В некоторых боях потери китайских войск от отравляющих веществ составляли до 10%. Причиной этого было отсутствие средств противохимической защиты и слабая химическая подготовка у китайцев — не было противогазов, крайне мало подготовлено химинструкторов, а большинство бомбоубежищ не имели противохимической защиты.

Наиболее массировано химическое оружие было применено летом 1938 года во время одной из самых крупных операций японской армии в районе китайского города Ухань. Целью операции было победоносное завершение войны в Китае и сосредоточение внимания на подготовке к войне против СССР. В ходе этой операции было использовано 40 тысяч канистр и боеприпасов с газом дифенилцианарсин, что привело к гибели большого числа людей, в том числе мирного населения.

Приведем свидетельство исследователей японской «химической войны»: «Во время «Уханьской битвы» (город Ухань в провинции Хубэй) с 20 августа по 12 ноября 1938 года, 2-я и 11-я японские армии применяли химическое оружие не менее 375 раз (израсходовано 48 тыс. химических снарядов). В химических атаках было задействовано более 9000 химических минометов и 43 000 баллонов с ОВ.

1 октября 1938 года в ходе сражения под Динсяном (провинция Шаньси) японцы выпустили 2500 химических снарядов по району площадью 2700 квадратных метров.

В марте 1939 года химическое оружие было применено против расквартированных в Наньчане гоминдановских войск. Полный штатный состав двух дивизий — около 20 000 тыс. человек, погиб в результате отравления. С августа 1940 года в Северном Китае японцы 11 раз применяли химическое оружие вдоль железнодорожных линий, в результате чего погибли свыше 10 тысяч китайских военнослужащих. В августе 1941 года 5 тысяч военнослужащих и мирных жителей погибли в результате химической атаки на антияпонскую базу. Жертвами распыления горчичного газа в Ичане провинции Хубэй стали 600 китайских военнослужащих, еще 1000 человек были ранены.

В октябре 1941 года японская авиация совершила один из массированных налётов на Ухань (было задействовано 60 самолетов) с применением химических бомб. В результате погибли тысячи мирных жителей. 28 мая 1942 года в ходе карательной операции в деревне Бэйтан уезда Динсянь провинции Хэбэй свыше 1000 крестьян и ополченцев, спрятавшихся в катакомбах, были убиты с помощью удушающих газов» (См. «Бэйтанская трагедия»).

Химическое оружие, как и бактериологическое, планировалось использовать и в ходе войны против Советского Союза. Такие планы сохранялись в японской армии вплоть до ее капитуляции. Эти человеконенавистнические замыслы были сорваны в результате вступления в войну против милитаристской Японии Советского Союза, который избавил народы от ужасов бактериологического и химического уничтожения. Командующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада признал на судебном процессе: «Вступление в войну против Японии Советского Союза и стремительное продвижение советских войск в глубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР и других стран».

Накапливание в огромных количествах бактериологического и химического оружия, планы применения его в войне с Советским Союзом свидетельствуют о том, что милитаристская Япония, так же как и нацистская Германия, стремилась вести против СССР и его народа тотальную войну с целью массового уничтожения советских людей.

Заместитель директора департамента МИД РФ по вопросам нераспространения и контроля вооружений Владислав Антонюк сделал заявление о том, что процесс уничтожения оставленного в Китае японской Квантунской армией во времена Второй мировой войны химического оружия идет медленно, и это несет угрозу экологии России . «Мы мониторим ситуацию постоянно, существует угроза для Дальнего Востока, поскольку многие боеприпасы были захоронены в руслах рек, которые, в общем-то, трансграничны», - сообщил дипломат на заседании комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.

В ликвидации оставшегося на территории Китая японского химического оружия по требованию КНР участвует и Япония . Однако так как для уничтожения смертоносных отравляющих веществ (ОВ) используется «технология метода подрыва, которая не подразумевает высокие темпы», ликвидация, по словам Антонюка, «может затянуться на многие десятилетия». Если японская сторона утверждает, что утилизации подлежат более 700 тысяч химических снарядов, то, по китайским данным, их свыше двух миллионов.

Существует информация о том, за послевоенный период от японского химического оружия погибло около 2 тысяч китайцев. Например, известен произошедший в 2003 году случай, когда строительные рабочие из китайского города Цицикар провинции Хэйлунцзян обнаружили в земле пять металлических бочек с химоружием и при попытке их вскрытия получили сильное отравление, в результате чего на длительный срок были госпитализированы 36 человек.

В справочной литературе находим сведения о том, что в 1933 году Япония тайно закупила у Германии (это стало возможно после прихода к власти нацистов) оборудование для производства иприта и стала его производить в префектуре Хиросима. В дальнейшем химические заводы военного профиля появились и в других городах Японии, а затем и на оккупированной территории Китая. Деятельность военных химических лабораторий осуществлялась в тесном контакте с получившим название «кухня дьявола» институтом по разработке бактериологического оружия - «отрядом № 731». Военные НИИ запрещенного бактериологического и химического оружия создавались по приказу главнокомандующего японскими вооруженными силами императора Хирохито и входили в подчинявшееся непосредственно военному министру главное управление вооружений японской армии. Наиболее известным НИИ химического оружия был «отряд № 516».

В одной из публикаций по поводу бесчеловечных опытов японских извергов в белых халатах сообщается: «Эксперименты проводились в двух - малой и большой, особым образом сконструированных - камерах, соединенных в одну систему. В большую камеру, предназначавшуюся для регулирования концентрации отравляющего вещества, нагнетался газогенератором иприт, цианистый водород или угарный газ. Воздух с определенной концентрацией газа по оснащенным задвижкой трубам подавался в малую камеру, где помещался подопытный. Малая камера почти вся, за исключением задней стенки и потолка, была выполнена из пуленепробиваемого стекла, через которое велось наблюдение и съемка опытов на пленку.

В большой камере для определения концентрации газа в воздухе был установлен прибор фирмы „Симадзу“. С его помощью выяснялась зависимость между концентрацией газа и временем наступления смерти подопытного. С этой же целью в малую камеру помещали вмести с людьми животных. По словам бывшего сотрудника „отряда № 516“, опыты показали, что „выносливость человека приблизительно равна выносливости голубя: в условиях, в которых погибал голубь, погибал и подопытный человек“.

Как правило, опыты ставились на заключенных, которых уже подвергали в „отряде № 731“ экспериментам по получению сыворотки крови или по обморожению. Иногда на них надевали противогазы и военную форму, или наоборот, полностью обнажали, оставляя только набедренные повязки.

Для каждого опыта использовался один заключенный, за день же в „душегубку“ отправляли в среднем 4−5 человек. Обычно эксперименты продолжались целый день, с утра до вечера, а всего их в „отряде № 731“ было проведено более 50. „Эксперименты с ядовитыми газами проводились в „отряде № 731“ на уровне последних достижений науки, - свидетельствовал бывший сотрудник отряда из числа старшего офицерского состава. - Чтобы умертвить подопытного в газовой камере, требовалось всего 5−7 минут“.

Во многих крупных городах Китая японской армией были построены военные химические заводы и склады для хранения ОВ. Один из крупных заводов находился в Цицикаре, он специализировался на снаряжении ипритом авиабомб, артиллерийских снарядов и мин. Центральный склад Квантунской армии с химическими снарядами располагался в городе Чанчуне, а его отделения - в Харбине , Гирине и других городах. Кроме того, многочисленные склады с ОВ размещались в районах Хулинь, Муданьцзян и других. В соединениях и частях Квантунской армии имелись батальоны и отдельные роты для заражения местности, а в химических отрядах - минометные батареи, которые могли использоваться для применения отравляющих веществ.

В годы войны в распоряжении японской армии имелись следующие ядовитые газы: „желтый“ № 1 (иприт), „желтый“ № 2 (люизит), „чай“ (цианистый водород), „синий“ (фосгеноксин), „красный“ (дифенилцианарсин). Примерно 25% комплекта артиллерийских и 30% авиационных боеприпасов японской армии имели химическое снаряжение.

Документы японской армии свидетельствуют о том, что химическое оружие широко применялось в войне в Китае с 1937 по 1945 годы. Доподлинно известно об около 400 случаях боевого использования этого оружия. Однако существуют и сведения о том, что эта цифра в действительности колеблется от 530 до 2000. Считается, что жертвами японского химического оружия стало более 60 тыс. человек, хотя их реальное число может быть и гораздо больше. В некоторых боях потери китайских войск от отравляющих веществ составляли до 10%. Причиной этого было отсутствие средств противохимической защиты и слабая химическая подготовка у китайцев - не было противогазов, крайне мало подготовлено химинструкторов, а большинство бомбоубежищ не имели противохимической защиты.

Приведем свидетельство исследователей японской „химической войны“: „Во время „Уханьской битвы“ (город Ухань в провинции Хубэй) с 20 августа по 12 ноября 1938 года, 2-я и 11-я японские армии применяли химическое оружие не менее 375 раз (израсходовано 48 тыс. химических снарядов). В химических атаках было задействовано более 9000 химических минометов и 43 000 баллонов с ОВ.

В марте 1939 года химическое оружие было применено против расквартированных в Наньчане гоминдановских войск. Полный штатный состав двух дивизий - около 20 000 тыс. человек, погиб в результате отравления. С августа 1940 года в Северном Китае японцы 11 раз применяли химическое оружие вдоль железнодорожных линий, в результате чего погибли свыше 10 тысяч китайских военнослужащих. В августе 1941 года 5 тысяч военнослужащих и мирных жителей погибли в результате химической атаки на антияпонскую базу. Жертвами распыления горчичного газа в Ичане провинции Хубэй стали 600 китайских военнослужащих, еще 1000 человек были ранены.

В октябре 1941 года японская авиация совершила один из массированных налётов на Ухань (было задействовано 60 самолетов) с применением химических бомб. В результате погибли тысячи мирных жителей. 28 мая 1942 года в ходе карательной операции в деревне Бэйтан уезда Динсянь провинции Хэбэй свыше 1000 крестьян и ополченцев, спрятавшихся в катакомбах, были убиты с помощью удушающих газов“ (См. „Бэйтанская трагедия“).

Химическое оружие, как и бактериологическое, планировалось использовать и в ходе войны против Советского Союза. Такие планы сохранялись в японской армии вплоть до ее капитуляции. Эти человеконенавистнические замыслы были сорваны в результате вступления в войну против милитаристской Японии Советского Союза, который избавил народы от ужасов бактериологического и химического уничтожения. Командующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада признал на судебном процессе: „Вступление в войну против Японии Советского Союза и стремительное продвижение советских войск в глубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР и других стран“.

@ Анатолий Кошкин
Среди комментариев на одну из моих статей прочитал мнение девушки-студентки: «Конечно, Курилы отдавать не надо. Думаю, они и нам пригодятся. Но, раз японцы так упорно требуют острова, у них, наверное, есть для этого какие-то основания. Они, говорят, ссылаются на то, что у Москвы, дескать, нет юридических прав для владения островами». Полагаю, разъяснение этого вопроса теперь, когда японская сторона вновь муссирует так называемый «территориальный вопрос», особенно кстати.

О том, как принадлежавшие с 1786 года Российской Империи Курильские острова переходили из рук в руки, читатель может узнать из соответствующей исторической литературы. Поэтому начнем с 1945 года.

В 8-ом пункте Потсдамской декларации союзных держав об условиях безоговорочной капитуляции милитаристской Японии записано: «Условия Каирской декларации должны быть выполнены, японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и менее крупными островами, которые мы укажем».

В период острой дискуссии внутри высшего руководства милитаристской Японии о выработке отношения к Потсдамской декларации, а именно, споров, капитулировать на ее основании или нет, этот пункт практически не обсуждался. Не желавшую сложить оружие японскую «партию войны» беспокоила не территория побежденной страны, а собственная судьба. Генералитет соглашался капитулировать лишь при условии сохранения существующего государственного строя, наказания военных преступников самими японцами, самостоятельном разоружении и недопущения оккупации Японии союзниками.

Что касается территориальных владений, то они рассматривались как предмет торга при попытках выйти из войны, избежав капитуляции. Чем-то пожертвовать, что-то выторговать. При этом особую роль в дипломатических маневрах принадлежала отторгнутым Японией от России Южному Сахалину и Курильским островам. Эти земли предполагалось уступить СССР в обмен на его отказ вступить в войну против Японии на стороне США и Великобритании. Более того, летом 1945 года до советского руководства доводилась информация о возможности «добровольной» передачи Советскому Союзу одного из основных островов Японского архипелага - Хоккайдо, на который в отличие от Южного Сахалина и Курил Москва никогда не претендовала. Это допускалось в расчете на то, что советский руководитель Иосиф Сталин вместо объявления войны выступит посредником между воюющими сторонами на переговорах о перемирии на выгодных Японии условиях.

Однако история распорядилась по-иному. В результате вступления СССР в войну и атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки для японской верхушки не осталось иного выхода, кроме безоговорочной капитуляции с принятием всех пунктов Потсдамской декларации, которые японское правительство обязалось неукоснительно соблюдать.

В 6-м пункте Акта о капитуляции Японии от 2 сентября 1945 года записано: «Настоящим мы даем обязательство, что японское правительство и его приемники будут честно выполнять условия Потсдамской декларации, отдавать те распоряжения и предпринимать те действия, которые в целях осуществления этой декларации потребует верховный командующий союзных держав или любой другой назначенный союзными державами представитель». Приняв условия Потсдамской декларации, японское правительство согласилось и с указанным в ней пунктом о будущих границах своей страны.

В утвержденном президентом США Гарри Трумэном «Общем приказе №1» командования союзных войск о капитуляции японских вооруженных сил определялось: «Включить все (подчеркнуто автором) Курильские острова в район, который должен капитулировать перед Главнокомандующим советскими вооруженными силами на Дальнем Востоке». Выполняя это положение приказа, советские войска заняли острова Курильской гряды вплоть до Хоккайдо. В связи с этим трудно согласиться с утверждением японского правительства о том, что советское командование якобы намеревалось занять Курильские острова только до острова Уруп, а острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи оккупировали лишь, «узнав об отсутствии (на них) американских войск». Изобретенная же после войны географическая новация о «не вхождении» указанных четырех островов в состав Курильской гряды (японское название - Тисима рэтто) опровергается японскими документами и картами довоенного и военного периодов.

Принципиальное значение имеет директива командующего оккупационными войсками в Японии генерала Дугласа Макартура № 677/1 от 29 января 1946 года, в которой во исполнение 8-го пункта Потсдамской декларации союзным командованием определялись острова, изымавшиеся из-под японского суверенитета. Наряду с другими территориями Япония лишалась всех островов к северу от Хоккайдо. В директиве четко указывалось, что из-под юрисдикции государственной или административной власти Японии исключаются острова Тисима (Курильские), а также группа островов Хабомаи (Сусио, Юри, Акиюри, Сибоцу, Тараку) и остров Шикотан. Японское правительство не возражало, ибо это соответствовало условиям капитуляции.

Вслед за изданием директивы во исполнение Ялтинского соглашения о возвращении Южного Сахалина и передаче СССР Курильских островов 2 февраля 1946 года указом Президиума Верховного Совета СССР на этих территориях была образована Южно-Сахалинская область с включением её в состав Хабаровского края РСФСР.

Согласие правительства Японии с решением союзных держав о выводе всех Курильских островов из состава японского государства содержится в тексте Сан-Францисского мирного договора 1951 года. Пункт с) статьи 2-й договора гласит: «Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 года».

Тогда японское правительство исходило из того, что Курилы (острова Тисима) перестали быть японской территорией. Это со всей определенностью проявилось при ратификации Сан-Францисского мирного договора в парламенте Японии. Заведующий договорным департаментом МИД Японии Кумао Нисимура 6 октября 1951 года сделал в палате представителей следующее заявление: «Поскольку Японии пришлось отказаться от суверенитета на острова Тисима, она утратила право голоса на окончательное решение вопроса об их принадлежности. Так как Япония по мирному договору согласилась отказаться от суверенитета над этими территориями, данный вопрос, в той мере, в какой он имеет к ней отношение, является разрешенным». Известно и заявление Нисимура в парламенте от 19 октября 1951 года о том, что «территориальные пределы архипелага Тисима, о котором говорится в договоре, включают в себя как Северные Тисима, так и Южные Тисима». Таким образом, при ратификации Сан-Францисского мирного договора высший законодательный орган японского государства констатировал факт отказа Японии от всех островов Курильской гряды.

После ратификации Сан-Францисского договора в политическом мире Японии существовал консенсус по поводу того, что в ходе мирного урегулирования с СССР территориальные претензии следует ограничить лишь близкими к Хоккайдо островами, а именно добиваться возвращения только Малой Курильской гряды Хабомаи и острова Шикотан. Это было зафиксировано в принятой единогласно парламентской резолюции всех политических партий Японии от 31 июля 1952 года. Тем самым фактически признавалась принадлежность СССР остальных Курильских островов, включая Кунашир и Итуруп.

Хотя на японо-советских переговорах об окончании состояния войны и заключении мирного договора японская делегация первоначально выдвинула претензии на все Курильские острова и южную половину Сахалина, в действительности ставилась задача вернуть в состав Японии только острова Хабомаи и Шикотан. Полномочный представитель правительства Японии на советско-японских переговорах 1955−1956 гг. Сюнъити Мацумото признал, что, когда он впервые услышал предложение советской стороны о готовности передать Японии после заключения мирного договора острова Хабомаи и Шикотан, то «сначала не поверил своим ушам», а «в душе очень обрадовался». После такой серьезной уступки сам Мацумото был уверен в окончании переговоров и скорейшем подписании мирного договора. Однако американцы грубо заблокировали такую возможность.

В последнее время в японских СМИ и научных исследованиях стал признаваться факт произвольного требования «возвращения северных территорий» - островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и гряды Хабомаи под давлением незаинтересованных в советско-японской нормализации США и антисоветски настроенной части японского истеблишмента. Они-то и придумали в марте 1956 года ранее не существовавший пропагандистский лозунг «борьбы за северные территории». Сделано это для того, чтобы избежать в лозунгах название Тисима (Курильские острова), от которых, как указано выше, Япония официально отказалась. Кстати, важно сознавать, что кроме требования четырех южных островов Курильской гряды, в Японии существует и расширительное толкование придуманного понятия «северные территории», а именно включение в него всей Курильской гряды, вплоть до Камчатки, а также Карафуто, то есть Сахалин.

Юридическая база двусторонних отношений была создана подписанием 19 октября 1956 года, а затем ратификацией Совместной декларация СССР и Японии, которая прекращала состояние войны и восстанавливала дипломатические и консульские отношения между двумя странами. В качестве жеста доброй воли тогдашнее советское правительство согласилось внести в текст декларации следующее положение: «…Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан (Шикотан) с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией». Подписав и ратифицировав этот документ, японское правительство юридически признало принадлежность Южного Сахалина и всех Курильских островов Советскому Союзу, ибо последний мог «передать» другому государству лишь свою территорию.

Как неоднократно указывали представители МИД РФ, занятая японским правительством позиция свидетельствует о его открытом непризнании итогов Второй мировой войны и требовании их пересмотра.

Отметим, что притязания японского правительства на территории, владение которыми закреплено в Конституции Российской Федерации, подпадают под понятие «реваншизм». Как известно, в политическом лексиконе реваншизм (фр. revanchisme, от revanche - «отмщение») означает «стремление к пересмотру результатов поражений в прошлом, к возвращению потерянных в войне территорий». Попытки обвинения Российской Федерации в якобы «незаконной оккупации и удержании Курильских островов», на наш взгляд, создают ситуацию, когда российское правительство в случае продолжения подобных утверждений на официальном уровне вправе поставить данный вопрос перед международной общественностью в ООН, а также обратиться с иском в Международный суд в Гааге.

Напомним, что Япония имеет «территориальные проблемы» со всеми соседними государствами. Так, правительство Республики Корея выступает с решительными протестами против включения японских притязаний на находящиеся под управлением Сеула островов Токто в правительственные «Белые книги» по вопросам внешней политике и обороны, а также в школьные учебники. Напряженная обстановка сохраняется и в районе удерживаемых Японией островов Дяоюйдао (Сэнкаку), на которые, ссылаясь на исторические документы и факты, претендует КНР. Не приходится говорить, что нагнетание ажиотажа вокруг территориальных претензий к соседним государствам отнюдь не объединяет, а разделяет народы, сеет между ними рознь, да и чревато конфронтацией, в том числе военной.

Стремясь убедить президента РФ В. Путина и весь российский народ в сказочных перспективах для нашей страны в случае сдачи Японии южнокурильских островов, премьер-министр Японии С. Абэ не жалеет красок и деланных восторгов.

Напомним его выступление на Восточном экономическом форуме во в сентябре нынешнего года:

«В этом году 25 мая на Петербургском международном экономическом форуме я привлёк внимание аудитории словами: «Давайте помечтаем». Я тогда призвал аудиторию с надеждой представить себе, что будет во всём нашем регионе, когда между Японией и Россией восстановится постоянная стабильность…

Северный Ледовитый океан, Берингово море, северная часть Тихого океана, Японское море тогда смогут стать магистральной морской дорогой мира и процветания, а острова, которые некогда являлись причиной противостояния, превратятся в символ японо-российского сотрудничества и откроют благоприятные возможности как логистический хаб, опорный пункт. Японское море тоже изменится, став логистическим хайвеем.

А после этого, возможно, появится обширный, контролируемый свободными, честными правилами макрорегион в Китае , Республике Корее, Монголии - до стран Индо-Тихоокеанского региона. И этот регион будет исполнен мира, процветания и динамизма…» И прочее, и прочее.

И это говорит глава государства, объявившего нашей стране и не собирающегося отменять незаконные экономические санкции, призванные еще больше осложнить жизнь народа России, не допустить его развития. Глава государства, рассматривающего, как ближайший военный союзник США, Россию врагом, которому надо всемерно противостоять. Слыша подобные лицемерные речи, право, становится неловко за Абэ-сан, да и за всех японцев за откровенную неискренность и попытку лестью и посулами добиться искомой цели - отторгнуть от нашей страны законно принадлежащие ей дальневосточные земли.

О подлинном же отношении к нашей стране поведал на днях чрезвычайный и полномочный посол Японии на Украине Сигэки Суми, возглавивший дипломатическое представительство Страны восходящего солнца аккурат после «революции достоинства» в 2014 году. В интервью (Укрiнформ, Украина) он для начала сообщил, что, отвечая на «аннексию» Крыма Россией и конфликт на Донбассе, «Япония ввела санкции против РФ. Хочу подчеркнуть, что тогда в Азии только Япония действовала так решительно… И Токио также начал помощь Украине на общую сумму 1,86 миллиарда долларов США». На что пошли эти японские деньги, посол не уточняет, хотя вполне возможно, что и на ведение войны против народа Донбасса.

Настаивая, вопреки фактам и логике, на якобы «насильственном» присоединении Крыма к России, полномочный представитель Японии сообщает: «Во-первых, японская позиция заключается в том, что она не признает и не будет признавать и в дальнейшем «аннексии» Крыма, которую провозгласила Россия. Поэтому Япония будет продолжать антироссийские санкции до тех пор, пока будет продолжаться незаконная аннексия Крыма Россией».

Важное признание. Учитывая, что Крым «вернулся в родную гавань» навсегда, посол сообщает, что его правительство, то есть кабинет Абэ, отнюдь не собирается пересматривать решение о санкциях в отношении России. Как тут не вспомнить ироническое замечание президента РФ В. Путина о том, что Токио ввел санкции, видимо, для «укрепления доверия между Японией Россией».

Но тут же посол спохватывается, вспомнив, видимо, о заигрывании своего шефа с Москвой в надежде на получение Курил. Следует неуклюжее оправдание: «Различные действия России против Украины, вопрос Крыма и вопрос Донбасса должны быть отделены от переговоров о возвращении Северных территорий. Это позиция Японии. Дружеские отношения с Россией нужны именно для решения вопроса Северных территорий, потому что Япония прилагает усилия для этого с момента завершения Второй мировой войны…»

Спасибо, господин посол, за признание, что «дружба с Россией» нужна Токио именно для выторговывания Курильских островов. Надеюсь, в российских властных структурах обратят внимание на это многозначительное и весьма откровенное признание.

«Во-вторых, японская позиция относительно Донбасса заключается в том, что он оккупирован так называемыми вооруженными группами. Япония не признает этой длительной оккупации, соответственно, не признает так называемых «выборов», которые проходили там. Это позиция Японии, и мы это публично заявляем», - сообщает посол.

В ходе интервью выяснилось и то, что на российско-японских переговорах в верхах Токио, по сути, пытается шантажировать Москву, угрожая продолжать санкции: «Несмотря на дружеские отношения, если друг делает что-то плохое, то мы говорим, что это неправильно. А если он не отказывается от своих действий, то, разумеется, мы делаем что-то для того, чтобы он опомнился. Конечно, Япония вводит санкции против России не для санкций. Наоборот, если Россия вернет Крым Украине и выполнит Минские договоренности, чтобы решить вопрос в Донбассе, решит всё положительно, то санкции закончатся. Мы это четко объясняем России».

И ни слова об ответственности Киева и его западных покровителей, включая Японию, за развязывание братоубийственной войны на Украине.

Кое-кто в России подчеркивает, что объявленные Японией нашей стране санкции носят-де «символический характер» и не оказывают серьезного влияния на торгово-экономические отношения двух стран. Это справедливо лишь отчасти, если вспомнить, например, отказ японских компаний закупать из опасений недовольства США российский алюминий. Однако гораздо чувствительнее для Москвы политическая позиция «друга Синдзо», который во всём солидаризируется с решениями «большой семерки» по политике в отношении России. И в то же время рисует радужные перспективы будущего японо-российского процветания, суля всевозможные блага после сдачи Курил.

Видя подобную, прямо скажем, двурушническую политику, вновь вспоминаешь «обмен любезностями» между Иосифом Сталиным и министром иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуокой в апреле 1941 года во время переговоров о заключении двустороннего пакта о ненападении.

Из стенограммы переговоров: «…Мацуока заявляет, что он имел инструкцию, в которой говорилось о продаже Северного Сахалина, но так как СССР не соглашается, то ничего не поделаешь.

Тов. Сталин подходит к карте и, указывая на и его выходы в океан, говорит: Япония держит в руках все выходы Советского Приморья в океан, - пролив Курильский у Южного мыса Камчатки, пролив Лаперуза к югу от Сахалина, пролив Цусимский у Кореи. Теперь Вы хотите взять Северный Сахалин и вовсе закупорить Советский Союз. Вы что, говорит тов. Сталин, улыбаясь, хотите нас задушить? Какая же это дружба?

Мацуока говорит, что это было бы нужно для создания нового порядка в Азии. Кроме того, говорит Мацуока, Япония не возражает против того, чтобы СССР вышел через Индию к теплому морю. В Индии, добавляет Мацуока, имеются индусы, которыми Япония может руководить, чтобы они не мешали этому. В заключение Мацуока говорит, указывая по карте на СССР, что ему непонятно, почему СССР, имеющий огромную территорию, не хочет уступить небольшую территорию в таком холодном месте.

Тов. Сталин спрашивает: а зачем вам нужны холодные районы Сахалина?

Мацуока отвечает, что это создаст спокойствие в этом районе, а кроме того, Япония согласна на выход СССР к теплому морю.

Тов. Сталин отвечает, что это дает спокойствие Японии, а СССР придется вести войну здесь (указывает на Индию). Это не годится.

Далее Мацуока, указывая на район южных морей и Индонезии, говорит, что если СССР что-либо нужно в этом районе, то Япония может доставить СССР каучук и другие продукты. Мацуока говорит, что Япония хочет помогать СССР, а не мешать.
Тов. Сталин отвечает, что взять Северный Сахалин - значит, мешать Советскому Союзу жить».

Перефразируя высказывание вождя, давно пора прямо сказать Абэ-сан: «Взять Курильские острова - значит, мешать России жить».

Анатолий Кошкин, ИА REGNUM.