Федор Иванович - Блаженный, царь и государь всея Руси Годы жизни 1557–1598 Годы правления 1584–1598 Отец - Иван Васильевич Грозный, самодержец, царь.Мать - Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева, сестра Никиты Романовича Захарьина и тетка его сына, Федора Никитича Романова,

Фёдор I Иоаннович

2-й Царь и Великий Князь всея Руси

Реальная личность царя Федора I Ивановича, несмотря на сравнительно короткий исторический отрезок времени (460 лет), который отделяет нас от него, скрыта. Весь вопрос крутится вокруг того, был ли он слабоумным или нет. На это мы попытаемся дать ответ. Осталось мало источников, дающих его правдивый образ. Этого государя заслоняют две мощные фигуры: отец Иван Грозный и соправитель Борис Годунов. Наши историки воссоздают, а литераторы интерпретируют его как человека и правителя.

Конец династии Рюриковичей

В XVI веке на престол взошел первый русский царь Иван Васильевич. Он правил долго, более 50 лет, но крайне неровно, потрясая свои земли и семью люто-зверским характером.

Из восьми жен только трое родили ему детей. Да и то старшего, которого он готовил на царство, сам царь убил в порыве неуправляемого гнева, о чем горько сожалел. Наследником стал Федор Иванович, сын Ивана IV Грозного от первого брака.

Семья в детстве

Царственные родители любили друг друга и прожили к моменту рождения Федора десять лет, деля и радости, и скорби. У царевича был старший брат Иван. Разница в возрасте у них была три года. Подрастая, они станут играть вместе, и за ними наблюдают любящие родители. Но в год рождения царевича, крещеного в Чудовом монастыре, в 1557 году, никто еще не знает, что мир и тишина только пока стоят над страной. Это последний безмятежный год. В 1558 году начнется долгая, на четверть века, кровопролитная Ливонская война. Она омрачит все его детство. А после смерти матери о царевиче, которому было тогда три года, почти нет сведений. Отец ездит по богомольям и не берет сына с собой. Он уезжает, возглавляя войско, на войну, и пятилетний мальчик, провожая его, не знает, вернется ли он назад. А потом в царских покоях пойдет череда жен, которые видят в Иване и Федоре препятствие своим детям к престолу, и о душевной теплоте говорить здесь не приходится. Затаенную вражду мальчики, конечно, испытали. Но в источниках практически нет сведений, как Иван Васильевич воспитывал младшенького. Известно, что с восьми лет брал его с собой на богомолья, позже приказывал присутствовать на государственных церемониях. Даже когда царевичу еще не исполнилось семи лет, он участвовал на возведении в сан митрополита Московского, и при учреждении опричнины он вместе с семьей и двором выехал в В 10 лет отец взял его с собой в Вологду для осмотра. Так понемногу царевич Федор присматривался к государственным делам.

Женитьба

Сам батюшка выбрал сыну невесту из крепкого надежного клана Годуновых, но не слишком родовитого, такого, чтобы во всем зависели от царской семьи и были благодарны за столь высокую судьбу. А царевич, не думая о политических мотивах, просто привязался душой к своей супруге, умнице Ирине.

Смерть наследника

У царя всея Руси не доходили руки до полноценного воспитания младшего сына Федора. Всегда на первом плане стоял Иван Иванович. А когда его не стало, в 1581 году, то пришлось в 24 года серьезно приучать к государственным делам наследника Федора. А у того уже не было к ним интереса. Ведь раньше все внимание уделялось Ивану, а ты, Феденька, советовали ему, в церковь божью сходи, с монахами поговори, певчих послушай, да бас дьяконский, а то на охоту съезди.

Окружали царевича мамки, няньки и монахи. Они же учили его книжным знаниям и закону Божьему. Вот и вырос царевич робкий, смирный, богомольный. А Бог дал ему венец царский.

Венчание на царство

Смерть Грозного в 1584 году окружена недомолвками и тайнами. Есть предположения, что его отравили или удушили, что, впрочем, достоверно не доказано. Но бояре, радуясь освобождению от мощного гнета тирана, державшего их железной рукой, подняли восстание, пользуясь слухами о таинственной кончине царя, и привели его к стенам Кремля. Переговоры с восставшими закончились тем, что они отступили, а зачинщиков сослали. На всякий случай удалили и малолетнего Дмитрия с матерью в Углич. Кто стоял за этими действиями? Ну никак не Федор Иванович. делами не интересовался, он был пассивен. Всем заправляли великородные князья Шуйские, Мстиславские, Юрьевы.

Незадолго до восстания было венчание на царство, это произошло в день рождения Федора. Ему исполнилось ровно 27 лет. Церемония происходила так. Впереди шел Федор Иванович - царь, одетый в богатейшие уборы. За ним - высшее духовенство и далее вся знать по чинам. На его голову водрузили корону. На празднество было приглашено духовенство с Афона и Синайской горы, что означало важность события для всего Православного мира. Торжество длилось неделю.

Так получил право и возможность всем распоряжаться Федор Иванович. Царь стал неограниченным владыкой. В его руках была вся полнота власти - законодательная, исполнительная, судебная и военная.

царь: исторический портрет

Иностранцы, англичане, французы, шведы, поляки пытаются нас убедить в том, что Федор Ивановичбыл слишком прост, чувствителен и чрезмерно набожен и суеверен, даже глуповат. Он слишком много времени проводил в монастырях. Но, вставая в 4 часа утра, по сведениям тех же иностранцев, помолившись, передав приветствия своей жене, занимающей отдельные покои, он принимал бояр, военачальников, членов Думы. Это говорит о том, что Федор Иванович - царь: он выслушивает вельмож и отдает указания.

Правда, времени на эти дела он отводит не слишком много, так как они его не очень занимают, но дела, как истинный государь, он все же исполняет. Да, он предпочитает молитву занятию политикой, но в этом нет признаков слабоумия. Он просто по природе своей не государственный деятель, а обычный человек, который любит поговорить с женой, посмотреть на травлю медведя или рукопашный бой, посмеяться над шутами. Интриги, политические ходы, продуманные, как шахматные, надолго вперед, - не его стихия. Федор I Иоаннович добрый, спокойный, благочестивый человек. Другие же иностранцы, австрийцы, например, которым царь оказал любезный прием и обещал содействие в борьбе с турками, нигде не дают указаний, что царь был слабоумен. Может быть, все дело в пристрастных оценках тех же шведов, поскольку политические дела разрешились силой оружия в неблагоприятную для них сторону?

Восприятие царя русскими людьми

Все они отмечают, что Федор I Иоаннович крайне благочестив и изнуряет себя духовными подвигами. А во время венчания на царство выступил с речами, в которых признаком скудоумия не отмечался. Бедный умом человек не выстоял бы всю церемонию и не смог бы произнести речь. А царь держал себя с подобающим достоинством. Русские летописцы называют его милостивым, и кончина его воспринималась как великое горе, которое может принести огромные бедствия. Что, кстати сказать, и сбылось.

Патриарх Иов, видевший царя каждый день и хорошо его знавший, высказывал свое живое восхищение государем. Царь предстает перед нами истинным подвижником веры, и сытая, спокойная жизнь при нем воспринималась, как благодать божья, сошедшая его молитвами на русскую землю. Все подчеркивают его невероятное благочестие. Поэтому прозвище царя Федора Ивановича было - Блаженный. А один из близких ему князей И.А. Хворостинин отметил любовь царя к чтению. Сам же отец его Иван Грозный, составляя завещание, когда был жив еще старший сын Иван, предостерегал 15-летнего Федора от бунта против брата. Но полный дурачок, каким его пытаются представить иные иностранцы, вряд ли мог бы пойти войной на брата. Значит, Иван Васильевич представлял себе сына совсем не простачком. Дальнейшее показало, что царь был прекрасным воеводой, возглавляя поход против шведов. Он попал в русскую армию, будучи душевно здоровым, а не юродивым. Разгром шведов в Ливонской войне - великое деяние Федора Ивановича.

Соправители

Годунов стоял за троном, но кроме него, худородного, были аристократы, с которыми Федор Иванович должен был считаться. А кто мог удержать в узде Шуйских, Мстиславских, Одоевских, Воротынских, Захарьиных-Юрьевых-Романовых? Только царь, который был превыше всех. Да, он мог себе позволить в собрании Думских бояр, сойдя с трона, гладить котика, но взор его ясен и полон мудрости.

Феодор Блаженный, слушая высоких мужей, мог думать и свои думы о том, что всякое божье творение достойно любви и ласки, как и его собственный народ, который при нем процветал. А вельможи пусть радуются, что он не сечет головы с их плеч, как его отец. Годунов, прислушиваясь к мнению царя, стал соправителем по царской воле. Он представлял собой лучшее из возможного. Они вместе составили слаженную пару, когда правил царь Федор Иванович (1584 - 1598).

Отказ от развода

Таинство брака царь почитал. И хотя бог дал ему одного ребенка, умершего в младенчестве, несмотря на требования бояр развестись с женой и жениться вновь и завести законных наследников, государь решительно отказался. В этом положении требовалось проявить мужество, волю и стойкость, так велико было давление аристократов. То, что у царя не было детей, отчасти объясняет долгие часы, проведенные в молитве, и частые поездки на богомолье, которые чета совершала пешком, конечно, в сопровождении охраны и свиты. Их вела вера и надежда.

Патриаршество

После того, как Византия пала, русское государство оказалось самым крупным из всех православных. Но глава церкви носил сан только митрополита, чего было явно недостаточно. Но мог ли царь, неспособный к долгим переговорам, интригам, вести столь сложную и тонкую политическую игру? Он всегда сторонился забот подобного рода, так как был тих и обладал складом ума монаха-инока, пребывающего вдали от житейских дел. Хронисты пишут, что государь, посоветовавшись с вынес на совет бояр идею об утверждении патриаршества. Им требовалось выполнить государево решение. И чьей бы в первоначальном варианте эта мысль ни была, но озвучил ее царь, и дело медленно, но стало развиваться.

Потребовалось несколько лет переговоров и интриг греков, чтобы все завершилось, как требовалось самодержцу в Патриархом Московским и всея Руси стал Иов. Царь, увлекшись этой идеей, сам разрабатывал новую, более пышную церемонию, чем она была у греков.

Книгопечатание в Москве

По прямому требованию Федора Ивановича, как говорят источники, была восстановлена в Москве типография. Она предназначалась для размножения богослужебных книг, но начало книгопечатанию было положено. Дальше оно будет развиваться, неся просвещение, сначала церковное, а потом и светское. Мог ли глупый, умственно отсталый человек выдвинуть такую мысль? Ответ напрашивается сам собой. Конечно, нет. А книги стране были нужны. При Федоре Ивановиче строились города, храмы, монастыри, и все требовало обретения учености и, следовательно, книг.

Смерть царя Федора Ивановича

Царь, который пробыл на престоле 13 лет и семь месяцев, долго болел, а умер быстро. Он не успел перед смертью стать иноком, как желал. В его жизни было три великих деяния: учреждение патриаршества, освобождение русских земель от шведской оккупации и строительство Донского монастыря. В них он принимал активное действие. Осталось неясным до нынешних дней, кому он передал престол. Возможно, никому, решив, что «Бог рассудит». Он принял разоренную страну, а оставил ее окрепшей, раздвинувшей свои пределы. При нем отлили «царь-пушку». Тихий, глубоко верующий в Божий промысел царь видел, что господь управлял его страной и сохранял его царство. Таков был последний Рюрикович, Федор Иванович - царь, биография и деяния которого оставили благой след в истории страны.

Нередко люди полагают, будто высшая государственная власть и глубокая христианская вера несовместимы, что правитель просто не может поступать по Евангелию — ему неизбежно приходится быть циником, нарушать заповеди «ради государственных интересов». Примеров тому действительно немало. Но есть и противоположные примеры, о которых, к сожалению, мало кто знает. Историк Дмитрий Володихин рассказывает о царе Федоре Иоанновиче, сыне Ивана Грозного.

Синдром раздвоения

В России знают двух Иванов Грозных — мудрого государственного деятеля и кровавого маньяка; двух Петров Первых — реформатора и тирана; двух Николаев Первых — жандарма Европы и просвещенного охранителя; двух Георгиев Жуковых — самодура, бездумно расходующего солдатские жизни, и талантливого полководца… Да разве только эти фигуры двоятся? О нет, прозвучали только самые громкие примеры.

Попытки отыскать золотую середину, пройти между Сциллой одного мифа и Харибдой другого приводят лишь к тому, что вместо цельной личности вырастает бесконечное: «с одной стороны, нельзя не заметить, зато с другой — нельзя не признать». В таких случаях мудрая на первый взгляд умеренность приводит к пустоте, к расплывчатости. И споры разгораются с новой силой.

Наверное, самое разумное в таких случаях — выложить все основные аргументы, а потом честно и открыто высказаться в пользу одной из двух принципиально различных точек зрения: «Я считаю, что аргументы в пользу вот этой позиции перевешивают».

Государь Федор Иванович (1584–1598), или, по церковной традиции, Феодор Иоаннович, — именно такая «двоящаяся» персона в русской истории. Любопытно, что главная суть обоих образов этого государя лаконично сформулирована для образованной публики одним человеком — Алексеем Константиновичем Толстым.

В сатирическом стихотворении «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» он одним четверостишием вывел силуэт расхожего мнения о Федоре Ивановиче:

За ним царить стал Федор,
Отцу живой контраст;
Был разумом не бодор,
Трезвонить лишь горазд.

Какой облик придают последнему государю-Рюриковичу эти строки? Дурачок, блаженненький, возможно, слабоумный…

Но тот же А. К. Толстой посвятил государю знаменитую, многократно ставившуюся пьесу «Царь Федор Иоаннович». И там царь предстает в совершенно ином свете. Это трагическая фигура, не лишенная обаяния, к тому залитая светом благодати. Не блаженненький — блаженный! Не дурачок, но по-настоящему добрый, бескорыстный, глубоко верующий человек.

Что он такое — видно из собственной реплики царя, произнесенной в споре с Годуновым:

Какой я царь? Меня во всех делах
И с толку сбить, и обмануть нетрудно.
В одном лишь только я не обманусь:
Когда меж тем, что бело иль черно,
Избрать я должен — я не обманусь.
Тут мудрости не нужно, шурин, тут
По совести приходится лишь делать.

По ходу пьесы князь Иван Петрович Шуйский, враг монарха, весьма низко оценивающий его человеческие качества, вынужден признать свою ошибку:

Нет, он святой!
Бог не велит подняться на него —
Бог не велит! Я вижу, простота
Твоя от Бога, Федор Иоанныч, —
Я не могу подняться на тебя!

«Двоение» Федора Ивановича продолжается до наших дней. Для Русской Православной Церкви — это прежде всего святой, человек высокой нравственности и большого благочестия. Еще в первой половине XVII века он попал в святцы как «московский чудотворец».

Но если речь об этом монархе заходит в светской публицистике, то в большинстве случаев звучат пренебрежительные отзывы. За примерами далеко ходить не надо. Так, в свежей книге Петра Романова «Преемники: от Ивана III до Дмитрия Медведева» (2008) обнаруживается именно такой пассаж: «Везло ли русским на преемников? Иногда да. Чаще не очень. Бывало, что России от преемника приходилось избавляться “хирургическим путем”. А бывало, страна десятилетиями терпела такое, о чем и вспоминать стыдно. Обычно подобное случалось, когда на вершине властной пирамиды начинали доминировать интересы свиты. Тогда вопросы ума, профессионализма и порядочности преемника, не говоря уже об интересах государства и народа, отходили на задний план… Так и появлялись во главе страны юродивые (Федор Иоаннович), бывшие прачки (Екатерина I), не самые образованные правители (Анна Иоанновна)…» и т. п. Преемник Ивана Грозного назван здесь «юродивым», но не в смысле юродства Христа ради, а как живой позор для страны.

Что ближе к истине?

Стоит выслушать обе стороны.

Свидетельства очевидцев

Корни высокомерного, уничижительного мнения относительно умственных способностей государя уходят в XVI столетие.

Английский торговый агент Джером Горсей писал о Федоре Ивановиче, что тот «прост умом». Французский наемник на русской службе Жак Маржерет писал несколько резче: «…власть унаследовал Федор, государь весьма простоватый, который часто забавлялся, звоня в колокола, или бóльшую часть времени проводил в церкви». Наиболее развернутая характеристика русского государя принадлежит перу Джильса Флетчера, английского дипломата. В частности, он пишет: «Теперешний царь (по имени Феодор Иванович) относительно своей наружности: росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водяной; нос у него ястребиный, поступь нетвердая от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется. Что касается до других свойств его, то он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближних монастырей».

Эти три высказывания сделаны иностранцами, у которых не было оснований относиться к Федору Ивановичу с особенной приязнью или, напротив, с ненавистью. Из их слов видно общее мнение: русский монарх «прост» и не блещет интеллектом, но это добрый, спокойный и благочестивый человек.

К сожалению, вот уже несколько поколений отечественных историков и публицистов большей частью опираются в своих выводах не на эти свидетельства, а на другие, гораздо более радикальные. Их цитируют намного чаще —и с каким-то странным, «артистическим» пафосом. Так, без конца приводится фраза из шведского источника, согласно которой Федор Иванович — помешанный, а собственные подданные величают его русским словом durak. Кто, когда и за что обозвал так государя, остается за пределами этого высказывания, то есть оно бесконтекстно. Однако его очень любят люди с тягой к обличительным суждениям… Другая излюбленная фраза из того же ряда принадлежит польскому посланнику Сапеге, который счел, что у Федора Ивановича вовсе нет рассудка. Наверное, не имеет смысла лишний раз подчеркивать, что и польско-литовское государство, и шведская корона находились тогда в натянутых отношениях с Россией, а конфликт со шведами в конечном итоге был решен силой русского оружия. Ни у тех, ни у других не было ни малейших причин испытывать сколько-нибудь добрые чувства к вражескому правителю.

Впрочем, существуют и явно доброжелательные отзывы иностранцев, где акцент перенесен с «простоты ума» Федора Ивановича на его религиозность. Так, голландский купец и торговый агент в Москве Исаак Масса со всей определенностью говорит о русском царе: «очень добр, набожен и весьма кроток». И далее: «он был столь благочестив, что часто желал променять свое царство на монастырь, ежели бы только это было возможно». О слабоумии — ни слова. Конрад Буссов (немецкий ландскнехт, написавший в соавторстве с лютеранским пастором Мартином Бэром «Хронику событий 1584–1613 годов») с крайней неприязнью относился к Православию в целом. Но все-таки он признавал Федора Ивановича человеком «весьма благочестивым» и «на их московский лад» богобоязненным, отмечая, что царь больше интересовался делами веры, чем делами правления.

Итак, если пользоваться одними иностранными источниками, то картина получается неровная, лишенная цельности. Допустим, никто не отрицает благочестия Федора Ивановича. Совершенно так же никто не говорит о его способности самостоятельно решать государственные вопросы. А вот уровень его умственного развития оценивается по-разному. Кто-то считает его помешанным, а кто-то не видит никакой интеллектуальной недостаточности или, в худшем случае, отмечает «простоту ума».

Русские источники рисуют царя Федора Ивановича в другом свете. Знаменитый публицист XVII века Иван Тимофеев, автор историко-философского трактата «Временник», писал о сыне Ивана Грозного с восхищением, в тонах превосходной степени. Самому Ивану Васильевичу не досталось и трети таких похвал — с ним Тимофеев обошелся без особого пиетета.

Для того чтобы понять, как далеко простирался восторг Ивана Тимофеева, стоит привести обширную цитату из его произведения: «Своими молитвами царь мой сохранил землю невредимой от вражеских козней. Он был по природе кроток, ко всем очень милостив и непорочен и, подобно Иову, на всех путях своих охранял себя от всякой злой вещи, более всего любя благочестие, церковное благолепие и, после священных иереев, монашеский чин и даже меньших во Христе братьев, ублажаемых в Евангелии самим Господом. Просто сказать — он всего себя предал Христу и все время своего святого и преподобного царствования; не любя крови, как инок, проводил в посте, в молитвах и мольбах с коленопреклонением — днем и ночью, всю жизнь изнуряя себя духовными подвигами… Монашество, соединенное с царством, не разделяясь, взаимно украшали друг друга; он рассуждал, что для будущей (жизни) одно имеет значение не меньше другого, [являясь] нераспрягаемой колесницей, возводящей к небесам. И то и другое было видимо только одним верным, которые были привязаны к нему любовью. Извне все легко могли видеть в нем царя, внутри же подвигами иночества он оказывался монахом; видом он был венценосцем, а своими стремлениями — монах».

В государственной летописи сохранилось описание начальных дней царствования этого государя. Нигде не видно никаких признаков слабоумного поведения — напротив, когда проходил обряд венчания на царство, Федор Иванович дважды публично выступал с речами, утверждая свое желание повторить эту церемонию, впервые введенную при его отце. Конечно, сейчас трудно судить, сколь точно передано летописцем содержание монарших речей. Но сам факт их произнесения никаких сомнений не вызывает: англичанин Горсей, беспристрастный свидетель происходящего, тоже пишет о том, что царь прилюдно держал речь.

Можно ли представить себе слабоумного в роли оратора?

Итоги тихого жития

Исключительно важно свидетельство неофициального, иными словами, частного исторического памятника — «Пискарёвского летописца». От неподконтрольного правительству летописного повествования естественно ждать оценок, радикально расходящихся с теми, которые «спущены сверху». И действительно, «Пискарёвский летописец» заполнен разоблачительными высказываниями. Так, об опричнине там написано немало горьких слов. Ее введение ставится Ивану IV в укор. Да и сам этот государь предстает, мягко говоря, небезупречной фигурой: летописец не забыл перечислить шесть (!) его жен. А православному человеку больше трех раз вступать в брак не полагается…

Что же сообщает «Пискарёвский летописец» о Федоре Ивановиче? О нем сказано столько доброго, сколько не досталось никому из русских правителей. Его называют «благочестивым», «милостивым», «благоверным», на страницах летописи приводится длинный список его трудов на благо Церкви. Кончина его воспринимается как настоящая катастрофа, как предвестие худших бед России: «Солнце померче и преста от течения своего, и луна не даст света своего, и звезды с небеси спадоша: за многи грехи християнския преставися последнее светило, собратель и облагодатель всея Руския земли государь царь и великий князь Федор Иванович…» Обращаясь к прежнему царствованию, летописец вещает с необыкновенной нежностью: «А царьствовал благоверный и христолюбивый царь и великий князь Феодор Иванович… тихо и праведно, и милостивно, безметежно. И все люди в покое и в любви, и в тишине, и во благоденстве пребыша в та лета. Ни в которые лета, ни при котором царе в Руской земли, кроме великого князя Ивана Даниловича Калиты, такие тишины и благоденства не бысть, что при нем, благоверном царе и великом князе Феодоре Ивановиче всеа Русии».

Вот такой был durak!

Именно при Федоре Ивановиче на Руси было введено патриаршество.

За все годы его правления крымцы не сумели пробить брешь в русской обороне, а вот Иван Васильевич в 1571 году позволил им сжечь столицу.

На Урале и в Западной Сибири подданным русского царя удалось закрепиться лишь при Федоре Ивановиче. Атаман Ермак, начавший войну с Крымским ханством еще при Иване Васильевиче, как известно, был убит, а войско его разгромлено. Зато служилые люди с именами не столь знаменитыми несколько лет спустя сумели успешно продвинуться в том же направлении.

Наконец, Иван Грозный проиграл главную войну своей жизни — Ливонскую. Он не только утратил все завоеванное неимоверными усилиями, но и отдал врагу часть Новгородчины. При Федоре Ивановиче грянула новая война. Царь лично отправился в поход и участвовал в боевых действиях. Отпустили бы правителя с полками, если бы он был беспомощным идиотом? И кого могла бы вдохновить в войсках подобная фигура? Очевидно, что государь в глазах десятков тысяч военных людей не выглядел ни «юродивым», ни «помешанным». В результате ожесточенной борьбы Россия отбила тогда у шведов Ям, Копорье, Ивангород и Корелу. Москве удалось добиться частичного реванша за прежнее поражение в Ливонии.

Остается подвести итоги. Федор Иванович был человеком необыкновенно чистой, нравственной жизни, а в благочестии равнялся инокам из дальних обителей. Иностранцы, особенно те, кто имел причины к вражде с русским государством, порой отзывались о царе как о сумасшедшем или о сущем простаке. Но факты свидетельствуют об ином. Государь не был ни помешанным, ни слабоумным. «Простота» его, вернее всего, была простотой не умственно отсталого, а блаженного, «Божьего человека».

Анастасия Романовна

Виктор Верещагин. Портрет Ивана Грозного

20 мая 1557 года у Ивана Грозного и Анастасии Романовны родился сын Федор . По рождению сына Иван Грозный повелел построить церковь в Феодоровском монастыре города Переяславль-Залесский . Этот храм в честь Феодора Стратилата стал главным собором монастыря и сохранился до настоящего времени.

Феодоровский (Фёдоровский) монастырь

Монастырь на дореволюционном фото Прокудина-Горского

19 ноября 1581 года от раны, нанесённой отцом, погиб наследник престола Иван. С этого времени Фёдор был наследником царского престола. По смерти Грозного (18 марта 1581) Федор Иоаннович стал царем Русского государства.

Фёдор I Иоаннович
Русский Царь в 1584-1598

Фёдор Иоаннович - русский царь, последний Рюрикович на троне по праву наследования, сын Ивана Грозного и Анастасии Романовны. Большое внимание царь уделял дворцовому хозяйству, украшению дворцовых покоев. Известны его покровительство и щедрые пожалования многочисленным монастырям и церквам. Кандидатура Фёдора Иоанновича выдвигалась (1573 - 1574 и 1587) на престол Речи Посполитой. Первые годы его правления сопровождались ожесточённой дворцовой борьбой, в ходе которой распался учрежденный Иваном Грозным незадолго до смерти для управления страной Регентский совет, в который входили князья Мстиславский и Шуйский, Захарьин-Юрьев, Годунов, Бельский. Сводный брат Фёдора Иоанновича, царевич Дмитрий, был выслан (1584) в Углич. С 1587 года в правлении царя Фёдора активное участие принимал его шурин - «слуга и конюший боярин» Борис Годунов. Правления царя Фёдора характеризовалось постепенным подъёмом хозяйственной жизни страны, преодолением тяжёлых последствий кризиса 70 - 80-х, неудачной Ливонской войны. В это время произошло резкое усиление крепостной зависимости крестьян. Повысились государственные налоги на тяглое, город, население. Всё это привело к обострению противоречия и внутри господствующего класса: между светскими и духовными феодалами, между дворцовой знатью и московским высшим дворянством - с одной стороны, и провинциально служилыми людьми - с другой.

При Фёдоре Иоанновиче несколько улучшилось международное положение России: в результате Русско-швед. войны 1590-1593 были возвращены (по Тявзинскому миру 1595) города и районы Новгородской земли, захваченные Швецией в период Ливонской войны; окончательно присоединена Западная Сибирь; успешно осваивались южные пограничные районы и Поволжье; усилилась роль России на Северном Кавказе и в Закавказье. Но в дальнейшем нарастали противоречия в отношени ях России с Польшей, Швецией, Крымским ханством и Турцией, в результате чего в царствование Фёдора Иоанновича завязался узел классовых и междуннародных противоречий, которые в самом начале XVII века привели к В еликой смуте.

Реконструкция облика Ирины Годуновой, жены Федора Иоанновича.

Царица Ирина Федоровна в русской исторической традиции была государыня добрая, умная, грамотная и благочестивая. Ее именовали «великой государыней» и именно она была соправительницей Фёдора, а не её брат. Царь был искренне привязан к своей царице и не желал нипочем с ней расставаться. Практически все её беременности заканчивались выкидышами. Единственная дочь царя Федора Иоанновича и Ирины, Феодосия, прожила менее двух лет.

В своем жизненном обиходе царь Фёдор Иоаннович был прост и доступен для всех приходящих к нему, любил молиться, сам совер-шал ежедневно Богослужения.

hrono.ru ›Биографическийсправочник ›bio_f/fedor1ivan.php