Инстинкты самосохранения и продолжения рода - базовые, обеспечивающие физическое выживание особи и вида. Исследовательский инстинкт и инстинкт свободы обеспечивает первичную специализацию человека. Инстинкты доминирования и сохранения достоинства обеспечивают самоутверждение, самосохранение человека в психосоциальном плане. Все вместе эти инстинкты обеспечивают адаптацию человека в реальной жизни. Инстинкт альтруизма социализирует эгоцентрическую сущность всех остальных инстинктов.

Обычно у человека один или несколько инстинктов доминируют, остальные же выражены слабее, но полноценно влияют на ориентировку личности в какой-либо деятельности.

В результате тестирования определяется выраженность каждого из семи основных инстинктов и то, какой инстинкт является доминирующим.

^ I. ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ
С раннего детства у человека этого типа проявляется склонность к повышенной осторожности, ребенок не отпускает мать от себя ни на миг, боится темноты, высоты, воды, нетерпим к боли (отказы от лечения зубов, посещения врачей и т.п.).

На базе этого типа может сформироваться личность с выраженной эгоцентричностью, тревожной мнительностью, склонностью при неблагоприятных обстоятельствах к навязчивым страхам, фобиям или истерическим реакциям. Это люди, для которых "Безопасность и здоровье - превыше всего!", а их кредо: "Жизнь одна и больше не будет". Эволюционная целесообразность наличия данного типа заключается в том, что его носители, сохраняя себя, являются хранителями генофонда рода, племени. Для этого типа характерны следующие ведущие качества:

Эгоцентричность,

Консерватизм,

Готовность поступиться социальными потребностями ради собственной безопасности,

Отрицание риска,

Тревожность в отношении своего здоровья и благополучия.

^ II. ИНСТИНКТ ПРОДОЛЖЕНИЯ РОДА
Для него характерна своеобразная разновидность эгоцентризма, когда "Я" замещается понятием "Мы" (под "Мы" подразумевается семья) вплоть до отрицания "Я". Ценности, цели, жизненный замысел подчинены одному - интересам детей, семьи. Уже в детстве интересы этого типа людей фиксированы на семье и такой ребенок только тогда счастлив, когда отец и мать вернулись с работы, вся семья в сборе, все здоровы и у всех хорошее настроение. Он обостренно чувствует разлад в семье, и в этом случае у него может возникнуть депрессивная невротическая реакция.

Это люди, которые ценят интересы семьи превыше всего, а их кредо: "Мой дом - моя крепость". Эволюционная целесообразность наличия данного типа в том, что его носители - хранители семьи, хранители генофонда рода, хранители жизни.

Этому типу присущи следующие качества:

Сверхлюбовь к своим детям,

Семейственность,

Сверхзабота о безопасности и здоровье своих детей,

Тенденция к отрицанию своего "Я" в пользу "Мы" (семьи),

Сверхтревожность относительно будущего своих детей.

^ III. АЛЬТРУИТИЧЕСКИЙ ИНСТИКТ
Для людей этого типа характерны доброта, эмпатия, заботливость к близким, особенно к пожилым, способны отдать другим последнее, даже необходимое ему самому. Они убеждены, что не может быть хорошо всем, если плохо кому-то одному, а их кредо - "Доброта спасет мир, доброта превыше всего". И они эволюционно хранители доброты, мира, хранители жизни.

Для альтруистического типа характерны ведущие качества:

Доброта,

Сопереживание, понимание людей,

Бескорыстность в отношении с людьми,

Забота о слабых, больных,

Миролюбие.

^ IV. ИНСТИНКТ ИССЛЕДОВАНИЯ
У людей этого типа с раннего детства отмечается любознательность, стремление во всем добраться до сути, склонность к творчеству. Сначала этих людей интересует все, но далее все сильнее и сильнее захватывает какое-то одно страстное увлечение. Путешественники, изобретатели, ученые - лица этого типа. Их кредо - "Творчество и прогресс - превыше всего". Эволюционная целесообразность этого типа очевидна.

Исследовательскому типу присущи:

Склонность к исследовательской деятельности,

Склонность к поиску нового, новаторского в науке, искусстве,

Способность без колебаний оставлять обжитое место, налаженное дело при появлении новых, требующих риска, но интересных дел и задач,

Устремленность к творчеству,

Самоотверженность в реализации творческих устремлений.

^ V. ИНСТИНКТ ДОМИНИРОВАНИЯ
С раннего детства наблюдается стремление к лидерству, умение организовать игру, поставить цель, проявить волю для ее достижения, формируется личность, знающая, чего она хочет и как достигнуть желаемого, упорная в достижении цели, готовая к продуманному риску, умеющая разбираться в людях и повести их за собой. Кредо этого типа: "Дело и порядок превыше всего"; "Один - ничего, все - все"; "Будет хорошо всем - будет хорошо каждому".

Эволюционная целесообразность этого типа наличия этого типа, рождающего лидеров, организаторов, политиков в том, что они хранители интересов и чести всего рода.

Для доминантного типа характерны:

Склонность к лидерству, к власти,

Предрасположенность к решению сложных организационных задач,

Приоритет перспектив служебного роста над материальными стимулами,

Готовность к жесткой борьбе за лидерство, за первое место,

Приоритет общего (интересов дела, коллектива) над частным (интересами одного человека).

^ VI. ИНСТИНКТ СВОБОДЫ
Уже в колыбели дитя этого типа протестует, когда его пеленают. Склонность к протесту против любого ограничения свободы растет вместе с ними, для людей этого типа характерны стремление к самостоятельности, отрицанию авторитетов (родителей, учителей), терпимость к боли, склонность рано покидать отчий дом, предрасположенность к риску, упрямству, негативизму, нетерпимости рутины, бюрократизма. Кредо таких людей: "Свобода превыше всего!". И они - хранители интересов и свободы каждого, индивидуальности, они естественно ограничивают тенденции лиц доминантного типа. Они хранители свободы, а с этим - жизни. Этому типу присущи:

Склонность к протесту, бунтарству,

Предрасположенность к перемене мест (отрицание будничности),

Стремление к независимости,

Склонность к реформаторству, революционным преобразованиям,

Нетерпимость к любым формам ограничений, к цензуре, к подавлению "Я".

^ VII. ИНСТИНКТ СОХРАНЕНИЯ ДОСТОИНСТВА
Уже в раннем детстве человек этого типа способен уловить иронию, насмешку и абсолютно нетерпим к любой форме унижения. Характерная безоглядность, готовность поступиться всем в отстаивании своих прав, непоколебимая позиция "Честь превыше всего". Инстинкт самосохранения у такого человека на последнем месте. Во имя чести и достоинства эти люди идут на Голгофу.

Привязанность к семье выражается в форме сохранения фамильной чести: "В нашем роду не было подлецов и трусов". Эволюционная целесообразность наличия такого типа заключается в том, что его носители - хранители чести и достоинства "Я", личности, а с этим - жизни, достойной человека.

Для людей этого типа характерны:

Нетерпимость к любым формам унижения,

Готовность поступиться благополучием и социальным статусом во имя собственного достоинства,

Приоритет чести и гордости над безопасностью,

Бескомпромиссность и прямота в отношениях с лидерами,

Нетерпимость ко всем формам ущемления прав человека (с)

Инстинктом называют врожденную, строго постоянную специфическую для каждого вида организмов форму приспособительного поведения, побуждаемого основными биологическими потребностями особи и специфическими раздражителями внешней среды. Инстинкт, как и безусловный рефлекс, является врожденной передаваемой по наследству реакцией, но вместе с тем инстинкт значительно более сложный, и поэтому его называют деятельностью или поведением. Для обозначения инстинкта также используют понятия: «видоспецифичное поведение», «стереотипическое поведение», «врожденное поведение», «генетически запрограммированное поведение», «комплекс фиксированных действий» и др. Инстинкт, кроме того, отождествляют с понятием «драйв», что значит влечение, страсть. В отличие от безусловных рефлексов, которые могут осуществляться не только с участием ствола головного мозга, но и отдельными сегментами спинного мозга, для осуществления инстинктов необходимы высшие отделы головного мозга. Высокая видовая специфичность инстинктивного поведения часто используется как таксономический признак наряду с морфологическими особенностями данного вида животных.

Инстинкт помогает животному существовать в окружающей его, мало изменяющейся среде. Инстинкты животных многообразны. Они всегда связаны с важными биологическими потребностями животного. Примерами их являются: половой инстинкт (например, токование у птиц, бои за самку), забота о потомстве (выкармливание личинок у муравьев, постройка гнезд, высиживание яиц и кормление птенцов у птиц), стадные инстинкты, побуждающие животных объединяться в стаи, стада, и т. д.

Человек также наделен врожденными задатками и инстинктами, иначе он не мог бы жить и развиваться. Однако все чисто человеческие качества приобретаются человеком в процессе обучения и воспитания. Воспитать человека значит, прежде всего, выработать способность подавлять и направлять инстинктивную деятельность в необходимое русло. Врожденное поведение человека играет несравненно меньшую роль в сравнении с приобретенным поведением. Кроме того, у людей врожденные импульсы подвергаются культурному вытеснению или корректировке в соответствии с требованиями социума. Вместе с тем следует учитывать, что в ряде случаев, когда контроль коры мозга за нижележащими, подкорковыми структурами ослабевает (например, в состоянии сна, опьянения, при действии наркотиков и т.д.), инстинктивная деятельность проявляется в яркой форме (например, в форме повышенной сексуальности, агрессивности и т.д.). Общепринятыми для человека считаются инстинкты самосохранения, продолжения рода, социальный, самосовершенствования. Австрийский этолог К. Лоренц добавляет к этому списку «инстинкт борьбы» – агрессию.

Инстинктивное поведение человека и животных имеет ряд характерных особенностей:

1) оно высоко адаптивно и не требует предварительного научения. Это создает явные преимущества для животных с коротким сроком жизни и для животных, лишенных родительской заботы;

2) инстинктивное поведение видотипично, т. е. одинаково проявляется у всех организмов данного вида при одинаковых внешних и внутренних условиях.

3) инстинктивные действия запрограммированы в генах и формируются в процессе индивидуального развития независимо от опыта животного или человека.

Современные исследователи считают, что у высших животных и человека инстинктивное поведение и научение не существуют в поведении сами по себе, а переплетаются в единый поведенческий акт.

Благодаря многочисленным исследованиям ученых-этологов К. Лоренца, У. Крэга, Ж. Фабра, Н. Тинбергена, Р. Шовена, Р. Хайнда, О. Менинга, Д. Дьюсбери и др. начали проясняться физиологические механизмы инстинктивного поведения.

К. Лоренцем была предложена теория, получившая название «концепции растормаживания». Согласно этой теории, в организме постоянно имеется готовность к осуществлению различных врожденных реакций, но внешнее проявление инстинктов блокируется, то есть подавляется процессами активного торможения, исходящими из центральной нервной системы. Каждому инстинкту соответствует своя энергия, действие которой подавляется до той поры, пока сигналы от знаковых стимулов не произведут растормаживание. Лоренц предположил, что в определенном участке мозга есть структура, названная им «разрешающим механизмом», на которую и действуют знаковые стимулы.

К. Лоренц и его последователь, голландский этолог Н. Тинберген выдвинули следующие положения теории инстинктивного поведения:

1) каждому инстинкту соответствует своя энергия;

2) регуляцию каждого инстинкта осуществляет определенный участок мозга – центр инстинкта;

3) центры инстинктов организованы по иерархическому принципу; «включение» более высокого центра ведет за собой автоматическое «включение» подчиненных центров;

4) «запуск» инстинктивных действий подавляется тормозными процессами;

5) растормаживание центров инстинктов происходит либо под действием сигнальных раздражителей (релизеров), либо самопроизвольно;

6) осуществление инстинктивных действий приводит к самоистощению данной активности на определенный срок;

7) величина порога чувствительности к релизерам данной инстинктивной активности обратно пропорциональна давности осуществления этой активности.

Для проявления инстинкта необходимы так называемые внутренние и внешние факторы. К внутренним факторам проявления инстинкта относят гуморально-гормональные отклонения в организме от обычного физиологического уровня. Такие отклонения могут привести к выполнению организмом стереотипных инстинктивных действий. Так, введение лабораторным крысам половых гормонов вызывает у них гнездостроительную деятельность даже в отсутствие беременности.

В естественных условиях жизни организма для проявления инстинктов одних внутренних факторов недостаточно. Кроме них необходимы внешние факторы , так называемые ключевые , или пусковые, стимулы , или релизеры (разрешители). Очень часто при отсутствии ключевых стимулов, но при наличии соответствующей потребности организм приступает к активному поиску этих стимулов. Например, поиск партнера в период полового возбуждения, поиск птицей материала для построения гнезда и др. Таким образом, инстинктивное поведение реализуется в результате взаимосвязи внутренних и внешних факторов.

Согласно этологической концепции, специфическая активность внутренних факторов заблокирована системой нейросенсорных врожденных пусковых механизмов. Эти механизмы обеспечивают распознавание и оценку ключевых раздражителей, после чего происходит снятие «блокировки» и осуществление целенаправленного акта. Специфическая совокупность внешних стимулов получила название ключевых или пусковых раздражителей, поскольку каждый из них подходит только к своему «врожденному пусковому механизму» как ключ к замку. Помимо ключевых раздражителей выделяют также направляющие раздражители, которые облегчают ориентацию животных и поиск ключевых стимулов. В качестве ключевого раздражителя может выступать любой физический или химический признак объекта: форма, размер, цвет, запах и даже направление движения объекта.

Протекание инстинкта, по К. Лоренцу и У. Крэгу, можно представить в виде схемы: эндогенное побуждение (потребность) – ключевой пусковой стимул – комплекс стереотипных действий (последовательность двигательных актов) – «завершающий акт».

Инстинкт способен к индивидуальной изменчивости. В нем различают наиболее стабильные «ритуализованные» действия и наиболее изменчивые его элементы. Истинные инстинктивные акты можно наблюдать у животных только при первом их проявлении. При каждой последующей их реализации одновременно возникает множество новых, только что приобретенных условных рефлексов. Эти условные рефлексы приводят к индивидуальной модификации наследственно запрограммированного поведенческого акта.

Инстинктивное поведение запрограммировано в ЦНС, а внешние факторы могут побуждать и корректировать поведение. У. Крэг выделял две фазы целостного инстинктивного поведения: 1) поисковое (подготовительное, аппетентное), например, поиск жертвы хищником; 2) завершающее поведение , например, поедание хищником жертвы. Поисковое поведение – это наиболее изменчивая часть инстинктивного поведения, в составе которого важную роль приобретает собственный жизненный опыт . Завершающее поведение – это наиболее стабильная, генетически фиксированная фаза инстинктивного поведения.

В настоящее время принято считать, чтоорганизация инстинктивного поведения осуществляется следующим образом. Ключевой раздражитель может запускать соответствующую ему программу поведенческого акта на основе «жестких», генетически обусловленных связей между сенсорными и двигательными системами. При этом действие разворачивается по принципу «ключ – замок» и реализуется в стереотипном двигательном акте. Такой поведенческий акт осуществляется вне зависимости от общей внешней ситуации. В организации сложного инстинктивного поведения значительную роль играют внутренние факторы проявления инстинкта. Доминирующая потребность и возникшее на ее основе мотивационное возбуждение повышают чувствительность сенсорных систем, избирательно настроенных на внешние стимулы, адекватные данной потребности. При этом осуществляется избирательная активация нервных центров, связанных с формированием и запуском определенных программ двигательных актов, направленных на поиск ключевого раздражителя. В результате соответствующей настройки центральной нервной системы появление стимула, адекватного доминирующей потребности, становится эффективным для запуска определенного стереотипного инстинктивного поведения.

Единая классификация инстинктов пока не сложилась. И.П. Павлов сложные безусловные рефлексы называл инстинктами, которые в свою очередь делил на пищевые, половые, родительские, оборонительные. Отличительными особенностями инстинктов являются цепной характер реакций (завершение одного рефлекса служит сигналом следующего рефлекса) и их зависимость от гормональных и метаболических факторов. Так, возникновение полового и родительского инстинктов связано с циклическими изменениями функционирования половых желез, а пищевой инстинкт находится в зависимости от тех изменений обмена веществ, которые развиваются при отсутствии пищи.

Достаточно часто инстинкты разделяют по их происхождению на три основные группы. К первой группе относятся инстинкты, происхождение которых связано с изменениями и во внутренней и во внешней среде организма. В эту группу входят гомеостатические инстинкты, направленные на сохранение внутренней среды организма. Примером таких инстинктов является питьевое и пищевое поведение. В первую группу входят также инстинкт отдыха и сна, половой инстинкт, строительный инстинкт у животных (строительство норы, берлоги, гнезда).

Разум 24 февраля

Этологи определяют инстинкт как специализированную морфоструктуру (временный орган животного, Lorenz, 1950a, b), которая закономерно появляется в потоке действий животного в специфической социальной ситуации. Инстинктивная реакция = автоматически осуществляющаяся при всяком предъявлении специфических раздражителей независимо от контекста, не корректируемая ни обстоятельствами контекста, ни прошлым опытом животного. Даже если использование того и другого могло бы сильно повысить успешность реакции, реализация инстинктов следует видовым «врождённым схемам реагирования ».

То есть главное в осуществлении инстинкта, в отличие от рефлекса и других простых форм реагирования - реализовать специализированные формы поведения в специфических ситуациях взаимодействия стереотипно и точно, а не просто вызвать ответы на стимуляцию.

Этология родилась из гениального прозрения Оскара Хейнрота, «увидевшего» вдруг, что наследственная координация, стоящий над нею центр торможения и механизм запуска «образуют с самого начала некоторое функциональное целое» (Лоренц, 1998: 341 ). Выделив эту систему, Хейнрот ввёл понятие «свойственного виду импульсивного поведения » (arteigene Triebhandlung ), чем открыл дорогу для «морфологического подхода к поведению ». Arteigene Triebhandlung - та самая «манера держаться», по которой орнитолог безошибочно распознает вид ещё до того, как рассмотрит детали окраски. Пример: реакции встряхивания хвостом, характерные движения при взлёте, чистке и пр. настолько устойчивые и типизированные, что имеют систематическое значение (Р. Хайнд. «Поведение животных», 1975 : табл.3 на стр.709).

Другой пример «свойственного виду импульсивного поведения» - многие цыплята даже за вознаграждение не могли всего 10 секунд спокойно постоять на платформе, не двигая ногами. Они не выдерживали и начинали скрести пол. Свиньи в цирке легко выучиваются раскатывать пятачком ковёр, но никак не могут научиться брать и опускать монету в фарфоровую копилку (также в форме свиньи; из этого бы вышел эффектный цирковой номер). Вместо того, чтобы опустить монетку, свинья много раз её роняет на пол, толкает пятачком, поднимает, снова роняет, подгоняет, подкидывает и т.п.

На основании таких наблюдений супруги Бреленды установили принцип инстинктивного смещения : выученные индивидуальные реакции всегда смещаются в сторону видовых инстинктов в тех случаях, когда выученная реакция хоть в какой-то степени сходна с сильным И. (Breland, Breland, 1961, цит. по Резникова, 2005).

Именно структура инстинктивных реакций животного определяет 1) чему можно выучиться, и чему выучиться нельзя, 2) как должно быть организовано обучение, чтобы оказалось успешным, причём форма опыта «на обучение» в общем случае зависит не от логики задачи, но от инстинктивно заданного «пространства возможностей» для обучения тому или иному навыку. 3) как должен быть поставлен опыт «на рассудочную деятельность», чтобы выявить «верхние этажи» интеллекта животного.

У человека и антропоидов инстинктивное смещение отсутствует: возможно обучение любой реакции (решению задачи и пр.) которое индивиды способны воспроизвести по образцу. Обучение может быть плохое, а результаты низкими, но не наблюдается смещения к иным реакциям, которые могли б рассматриваться как потенциальные «инстинкты» (Зорина З.А., Смирнова А.А. О чём рассказали «говорящие обезьяны»? способны ли высшие животные оперировать символами. М. 2006).

От обычных рефлекторных актов инстинкты отличаются тем, что воспроизводятся не только непосредственно в ответ на стимуляцию, но непрерывно. Точней, животное находится в постоянной готовности к совершению инстинктивного действия, но последняя в норме подавлена. Под воздействием ключевых стимулов центральный контроль снимается с высвобождением специфической структуры инстинктивного акта.

Эрих фон Хольст получил прямые доказательства того, что der Erbkoordination представляет собой систему с автономным управлением, не сводимую к цепям безусловных рефлексов. Он обнаружил, что стереотипные движения животного вызываются процессами стимуляции и координации, совершающимися в самой нервной системе. Движения не только выполняются скоординировано в строгой последовательности без участия рефлексов, но и начинаются вовсе без внешнего стимула.

Так, зафиксированы нормальные плавательные движения рыб с перерезанными задними корешками спинномозговых нервов. Видоспецифическая форма движений определяется автономным механизмом изнутри, «срабатывающим» в ответ на ключевой раздражитель извне. При длительном отсутствии специфических раздражителей тот же механизм «срабатывает вхолостую», в ответ на эндогенный рост нереализованного возбуждения «внутри» индивида.

Чтобы минимизировать возможные «ошибки запуска» (ведь инстинктивное действие невозможно остановить или изменить, пока оно не реализовано полностью), запускающая система должна так или иначе «сличать» внешний стимул с некой нервной моделью «типичных раздражителей» и/или «типовых ситуаций», запускающих инстинктивный ответ. Следовательно, врождённая система реагирования всегда содержит элемент распознавания образов (Lorenz, 1989).

Инстинкты - это единственные «оформленные структуры» (устойчивые элементы организации процесса), которые «заинтересованный наблюдатель» - этолог или другое животное (сосед, активный вселенец) может выделить на фоне изменчивого континуума прямых действий или экспрессивных реакций особи. Последние могут быть столь же врождёнными, как инстинкты, но управляются целью через акцепторы результатов действия по П.К.Анохину или носят рефлекторный характер, а не реализуют (видо)специфические структуры многоступенчатой последовательностей действий, подчинённой некоторому плану, программе поведения (Гаазе-Раппопорт, Поспелов, 1987). Поэтому рефлексы и экспрессивные реакции, также как целенаправленны действия животного не входят в состав инстинктов, хотя часто сопровождают их.

В силу шаблонности и «автоматичности» действия акт реализации инстинкта маркирует наступление специфических проблемных ситуаций процесса и поэтому может служить и служит знаком последней. Стереотипное воспроизведение дифференцированных форм брачных, угрожающих и т.п. демонстраций в ответ на демонстрации того же ряда есть реализация инстинкта в коммуникативном процессе. Поэтому для анализа инстинктов, реализующихся в социальной коммуникации, этологи используют «морфологический подход к поведению».

Ритуализированные демонстрации животных суть специфические элементы видового инстинкта (охраны территории, но не «агрессивного», поиска партнёра или ухаживания, но не «сексуального» и т.п. в зависимости от конкретной биологии вида). Точней, видовые демонстрации - это последовательные этапы реализации инстинкта в коммуникативном процессе, наиболее специфические (видоспецифические), выделенные и оформленные элементы «свойственного виду импульсивного поведения», поскольку специализированны в отношении сигнальной функции. В соответствии с этим Оскар Хейнрот определил этологию как изучение «языка и ритуалов» животных, объединённых им в понятии «система коммуникации» .

Замечательно, что психологи культурно-исторической школы, исходя из совершенно иных оснований, точно также определяют инстинкты как структуры поведения, внешние по отношению к действующему индивиду, то есть «общевидовые формы» сигнализации и социального действия, в которую должна укладываться активность последнего, чтобы быть эффективной и значимой для партнёров.

«Инстинкт, эта генетически первичная форма поведения, рассматривается как сложная структура, отдельные части которой слагаются наподобие элементов, образующих ритм, фигуру или мелодию », то есть тоже характеризуется определённой формой, имеющей некое сигнальное значение и которую должен распознать партнёр.

Это сложная структура, определённый знак некоторой системы коммуникации, который партнёры распознают по «фигурам, ритмам или мелодиям», образованным элементами инстинкта, то есть по специфической организации инстинктивной последовательности. Такого рода «знаки» у животных этологам только предстоит расшифровать, для чего следует научиться устанавливать соответствующие «фигуры» и тем более «мелодии», отличать их от «фона» несигнальной активности. методического хараткера.

И далее «многое говорит за предположение, что инстинкт в генетическом отношении является предшественником рефлекса. Рефлексы представляют собою только остаточные, выделившиеся части из более или менее дифференцированных инстинктов » (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 44 ). Это писано независимо от Хейнрота и Лоренца, частью и до них.

В филогенетическом ряду позвоночных «врождённая болванка» инстинкта становится всё меньше, и всё неопределённей, при столь же неуклонном росте формообразующей роли социальной среды в становлении нормального поведения. При переходе некоторой границы первая исчезает совсем, и поведение формируется только индивидуальным пониманием ситуации (способностью создавать концепты, и дальше действовать по выделенному идеальному «образцу») или социальной средой , воспитывающей, развивающей способности индивидов, в том числе понимание и действие, без участия инстинктов. Врождённый паттерн поведения, запускающийся в ответ на специфические стимулы в специфической ситуации взаимодействия - инстинкт здесь исчезает, распадаясь на изолированные врождённые реакции - рефлексы, в точности как в определении Л.С. Выготского.

Думаю, этот «Рубикон» исчезновения инстинктов лежит даже не между человеком и животными, а внутри самих обезьян , где-то между высшими и низшими приматами. обезьянами, антропоидами и павианами, или макаками и мартышками.

Признаком наличия такой границы мне видится разрушение у высших обезьян той системы дифференцированных видовых сигналов "типа верветок", которая так модна сейчас, и полная деспециализация сигналов, как вокализации, так и жеста. У высших приматов проявление инстинктов «уходит в тень», всё больше ограничивается неопределёнными и неспецифическими ситуациями.

Это ведёт к обратному превращению визуальных и акустических демонстраций животного из сигналов о ситуации в «просто экспрессии», выражающие динамику состояния индивида, и далеко не только в связи с ситуацией. Демонстрации утрачивают свою обычную информативность и специфичность связи определённых сигналов с определёнными ситуациями. Анализ взаимодействий гамадрилов (Erytrocebus patas ) показал, что основу для описания консервативной стороны социальной структуры группы даёт регулирование дистанций, груминг, обнюхивание рта партнёра и другие индивидуальные решения и действия. Демонстрации же при всей видоспецифичности значат на удивление мало : они не только встречаются менее чем в 13% от общего числа сближений, но и не позволяют предсказать исход сближения двух особей (Rowell, Olson, 1983).

Главным средством регуляции социальной структуры групп приматов (в меньшей степени других высших млекопитающих) вместо общевидовых сигналов служит социальное действиекаждого отдельного индивида, заинтересованного в стабильности сложившейся структуры группы или, наоборот, в выгодных для себя изменениях этой структуры . Общевидовые экспрессии или вокализации, обычно претендующие на роль демонстраций - потенциальных сигналов, у высших приматов практически всегда неспецифичны.

А вот социальное действие и оценка ситуаций, вроде бы сугубо индивидуальное, оказывается общепонятным и легко «прочитывается» по двум причинам. Во-первых, оно часто оказывается типическим действием в типических обстоятельствах, а развитие индивидуальности у высших приматов доходит до способности создавать концепты ситуаций, наблюдая поведение других особей, и воспроизводить эти действия по идеальному «образцу», когда та же самая ситуация случается с особью-наблюдателем . Для этого не требуется видовых инстинктов, только индивидуальные способности наблюдения, воображения, памяти, и интеллекта, всё то, чем высшие обезьяны качественно отличаются от низших - колобусов и мартышек.

Во-вторых, у высших приматов идеальная структура группы существует как некая общая реальность, известная всем членам социума, и учитывающаяся при любом социальном действии, наравне со статусом и индивидуальными особенностями животных. Исходя из этого «знания» «идеальной модели» отношений, интегрирующих животных в сообщество, индивид может сам прогнозировать развитие социальных ситуаций и по своему выбору предпринимать действии, направленные на сохранение существующих социальных связей, разрушаемых агрессией доминанта, или, наоборот, на изменять их в свою пользу (Seyfarth, 1980, 1981; Cheeney, Seyfarth, 2007).

Понятно, что для эффективного управления (или поддержания сложившейся структуры отношений) в такой системе нет необходимости в видовых инстинктах, и достаточно индивидуального действия. Ведь способность к созданию концептов ситуации, перемещаемость концептов и способность к реализации многоступенчатые планы действий по некому идеальному «образцу», наблюдённому у других особей, делает инстинкт совершенно лишним .

У человекообразных обезьян инстинктивная «матрица» исчезает полностью, и паттерны видоспецифического поведения неразличимы среди индивидуальных экспрессий. Это равно относится к демонстрациям (позам, жестам и звукам), и к сколько-нибудь стереотипным формам повседневного поведения.

Здесь (а тем более у человека) полностью отсутствуют инстинкты в этологическом понимании этого термина, как бы это не противоречило обыденному значению слова «инстинкт», «инстинктивный», где инстинкт путается со стереотипом и ритуалом на основании общего сходства в «бессознательном» осуществлении действия.

У низших обезьян (мартышек, колобусов, обезьян Нового света, всех имеющих дифференцированные системы сигналов-символов) они безусловно присутствуют. Следовательно, в «зоне перехода» между первыми и вторыми - у макак, лангуров, павианов, гелад происходит постепенное разрушение инстинктивной «матрицы» поведения до состояния полного отсутствия у антропоидов (что будет конкретизировано приматологическими исследованиями; будучи орнитологом, я могу лишь отметить тенденцию, а конкретное прохождение границы могу только предполагать).

Существуют три ряда доказательств в пользу этого тезиса.

Во-первых, у низших позвоночных психика и индивидуальность животного развиваются в «матрице» инстинктов, подчиняющей и берущей под управление остальные формы активности. Практически у всех позвоночных, кроме некоторых птиц и высших млекопитающих (попугаи, врановые, обезьяны, дельфины, кто ещё?) неинстинктивные реакции либо обслуживают реализацию инстинкта, либо осуществляются по созданной им «матрице» разделения времени между разными видами деятельности животного, либо подвергаются инстинктивному смещению. То есть именно видовые инстинкты задают «пределы осуществления» неинстинктивных форм поведения во времени и пространстве, «цели», и «верхние этажи» развития интеллекта (Никольская и др., 1995; Никольская, 2005).

В процессе прогрессивной эволюции индивидуальности животного в ряду позвоночных эта матрица «истончается» и «разрушается», замещаясь актами индивидуального интеллекта (например, концептами ситуаций ), результатами обучения и другими элементами опыта. Проявление инстинктов «уходит в тень», всё больше ограничивается неопределёнными и неспецифическими ситуациями.

Далее, «инстинктивная матрица» паттернов видоспецифического поведения описана в исследованиях нервального субстрата вокализаций низших обезьян, но не найдена у антропоидов. Проводя стимуляцию разных отделов мозга беличьих обезьян-саймири при помощи вживленных электродов, U.Jurgens и D.Plooge показали, что каждый из восьми выделенных по структурным признакам спектра типов звуков саймири имеет в вокальных зонах головного мозга собственный морфологический субстрат. Если субстраты совпадали и из одной точки можно было вызвать два разных типа звуков, они вызывались разными режимами электрической стимуляции (по интенсивности, частоте и длительности стимула, цит. по Jurgens, 1979, 1988).

На других видах низших обезьян получены сходные результаты. Дифферецированности сигналов тревоги на уровне поведения соответствует дифференцированность нервного субстрата, опосредующего выдачу сигнала в ответ на сигналы партнёра и/или опасные ситуации (это участки лимбической системы, включающей вокальные зоны промежуточного и переднего мозга). При общности морфологического субстрата разные сигналы "запускаются" разными режимами стимуляции, то есть каждому видоспецифическому сигналу соответствует «свой собственный» участок и/или запускающий режим воздействия (Fitch, Hauser, 1995; Ghazanfar, Hauser, 1999).

С одной стороны, всё это точно соответствует "высвобождению" инстинктов после специфических "уколов" ключевых стимулов, как его понимали классические этологи. С другой - доказывает дискретность и дифференцированность видовых сигналов у низших обезьян и других позвоночных, имеющих системы сигнализации того же типа (Evans, 2002; Egnor et al., 2004). С третьей - подтверждает наличие биологической основы у традиционной типологической классификации сигналов животных, основанной на сведении всего многообразия изменений структурно-временного спектра звуков, продуцируемых в данной ситуации, к некому конечному набору «идеальных образцов» (Current topics in primate vocal communication, 1995).

То есть у низших обезьян видим жёсткое «тройное соответствие » между сигналом, ситуацией и паттерном поведения, запускаемым в ответ на сигнал, при видоспецифичности паттернов, «автоматичности» запуска, врождённости «означивания» ситуаций сигналами и врождённости реагирования других особей на сигнал. Физиологические исследования показывают, что сигналы имеют изолированные «модели выдачи» в мозгу, этологические исследования тех же видов - что существуют изолированные «модели восприятия и отреагирования» разных сигналов, связанных с разными ситуациями и дифференцируемых на основании разной формы сигнала .

Также организованы системы сигнализации всех других позвоночных (грызунов, ящериц, птиц и рыб). А вот в филогенетическом ряду приматов это «тройное соответствие» ослабевает и полностью ликвидируется у антропоидов. Уже у павианов и макак нарушена точность соответствия между дифференцированными сигналами, морфологическими субстратами, из которых вызывается сигнал, и дифференцированными режимами стимуляции или классами внешних объектов, ответственными за появление сигнала (Current topics in primate vocal communication, 1995; Ghazanfar, Hauser, 1999).

Соответственно, многие визуальные и акустические демонстрации неспецифичны, и деспециализированы до уровня индивидуальной пантомимы. Эти целиком неспецифические сигналы тем не менее вполне действенны в коммуникативном отношении, например, так называемый «пищевой крик» цейлонских макаков (Macaca sinica ).

Обнаружив новый вид пищи или богатый источник корма обезьяны издают характерный крик продолжительностью около 0,5 с (частота колеблется от 2,5 до 4,5 кГц). Эмоциональной основой крика служит общее возбуждение, своего рода эйфория, стимулированная находками новых источников или видов пищи, где уровень возбуждения (отражённый в соответствующих параметрах крика) растёт пропорционально степени новизны и «лакомости» пищи.

Доказательством неспецифичности сигнала служит тот факт, что индивидуальные различия в реактивности макак существенно влияют на интенсивность звуковой активности и на частотные характеристики самих звуков. Кроме того, характеристики сигнала не зависят от конкретных особенностей пищевых объектов, то есть пищевой сигнал макак лишён иконического смысла.

Тем не менее пищевой крик - эффективное и надёжное средство коммуникации. В адекватной ситуации крик зарегистрирован в 154 случаях из 169. Положительная реакция других особей на крик обнаружена в 135 случаях из 154; члены стада, услышавшие крик, сбегаются к нему с расстояния до 100 м (Dittus, 1984).

При переходе к высшим приматам всё больше сигналов становятся неспецифическими, их форма определяется индивидуальной экспрессией, на которую влияют состояние и ситуация, при полной невыраженности «идеальных образцов» и, следовательно, инвариантов формы сигнала. Реакция определяется индивидуальной оценкой ситуации, а не «автоматизмами» видового уровня, дифференцированные видовые системы сигнализации «типа верветок» преобразуются в пантомиму индивидов (сигналы ad hoc ), которые каждое животное издаёт в меру собственной возбуждённости и своей специфической оценки ситуации, а другие интерпретируют в меру собственного наблюдения и понимания.

То есть в филогенетическом ряду приматов идёт деспециализация видовых сигналов: из специализированного «языка», использующего сигналы-символы, они превращаются в индивидуальную пантомиму, способную передать настроение, но не информировать о классе ситуаций. Данный процесс зафиксирован и для вокализаций, и для визуальных сигналов (лицевые экспрессии, жесты, позные демонстрации). Логического завершения он достигает у антропоидов. В их поведенческом репертуаре полностью отсутствуют элементы поведения, соответствующие «демонстрациям» классических этологов.

Их место занимают вокализации, жестикуляции, телодвижения и лицевые экспрессии, сугубо индивидуальные по характеру, синхронизация и унификация которых достигается через взаимное «копирование» способа исполнения «нужных» криков или жестов в «нужной ситуации». Так, пищевые крики (long-distance food calls ) шимпанзе сугубо индивидуальны, при некоторой зависимости также от ситуации и новизны пищи (чем напоминают пищевой крик M.sinica ). Однако при совместном издавании крика самцы шимпанзе начинают подражать акустическим характеристикам крика партнёра. Этим достигается некоторая унификация криков, тем более полная и устойчивая, чем чаще данные животные кричат вместе по поводу сходных видов пищи (то есть, чем тесней социальная связь между ними, чем чаще они сотрудничают в поиске пищи сходными способами и пр.).

Поскольку характер крика и степень унифицированности его с другими особями - маркёр тесноты социального взаимодействия между животными, разные самцы, кричат по-разному в зависимости от того, с кем именно. Это приводит, с одной стороны, к существенному разнообразию криков, с другой стороны - к унификации, маркирующей существующие социальные альянсы, но способной гибко перестраиваться при всяком преобразовании структуры группы. Тем самым индивиды информируются о всех значимых перестройках структуры социальных связей (Mittani, Brandt, 1994).

Как показывают наблюдения, другие особи прекрасно ориентируются на структуру криков и характер жестикуляции индивидов, используя их как маркёр изменений социальных связей животного с индивидами из ближайшего окружения (силы, тесноты, устойчивости связей, доминантного или субординантного положения, Гудолл, 1992). Сходным образом поступают орангутаны Pongo pygmaeus . Для возобновления прерванной коммуникации: они точно воспроизводят сигналы партнёра, если "понимают" его значение и ситуацию, в связи с которой он был издан, но модифицируют его при непонятном (неизвестном) значении соответствующих жестов и криков, или незнании обстоятельств, в которых он был воспроизведён (Leavens, 2007).

То есть наблюдатель-этолог среди звуков или экспрессий антропоидов всегда может выделить элементы, которые в определённый период времени были бы и «оформленными», и «наделёнными значением» для всех членов группировки.

Но эти элементы непостоянны, их «наделение» сугубо ситуативно и динамично меняется на всём протяжении жизни группы, то есть «сами по себе» они «бесформенны» и «семантически пустые» (сигналы ad hoc ). Хотя пластика поведения животного (включая вокализацию) всегда распадается на некоторое число относительно выделенных элементов, напоминающих демонстрации, при сколько-нибудь продолжительном наблюдении она оказывается своеобразной tabula rasa , на которой динамика социальной структуры группы оттискивает то или иные «структуры поведения» с сигнальным значением ad hoc и быстро модифицирует их.

Поэтому второй ряд доказательств отсутствия инстинктов у высших приматов связан с неудачей поиска систем сигнализации «типа верветок». Последние основаны на видовых наборах дифференцированных демонстраций, «обозначающих» логически альтернативные категории объектов внешнего мира и этим как бы «именующих» их. Кроме них тот же самый сигнал «обозначает дифференцированные» программы поведения, которые запускаются при взаимодействии с данным внешним объектом и/или после поступления сигнала о нём (Seyfarth et al., 1980; Cheeney, Seyfarth, 1990; Blumstein, 2002; Egnor et al., 2004).

Показательно, что в ситуации опасности и тревоги (а также агрессии, полового возбуждения, и во всех остальных ситуациях) антропоиды неспособны информировать партнёров, какая точно опасность грозит, откуда именно, и что следует делать в данной ситуации . Их жестикуляция и крики отражают лишь степень беспокойства в связи с ситуацией, способны возбудить аналогичное эмоционально состояние в других, заставить их обратить внимание на ситуацию и при наличии отношений, предполагающих социальную поддержку, побудить её оказать.

Так, в группах шимпанзе периодически появляются каннибалы (-лки), ворующие и поедающие детёнышей других обезьян. Иногда эти попытки успешны, иногда матери им оказывают отпор, мобилизируя поддержку в виде дружественно расположенных самцов. Одна из таких самок несколько раз подвергалась атакам каннибалки и успешно отражала их за счёт социальной поддержки. Однако характер сигнализации объекта нападения показывает, что её интенсивная сигнализация и жесты никак не информирует «группу поддержки» о том, какого рода опасность грозит и как её лучше всего отражать, только передаёт состояние тревоги и стресса в связи с ситуацией. Прибывшие самцы вынуждены оценивать ситуацию и выбирать действия сами (Дж. Гудалл. Шимпанзе в природе. Поведение. М.: Мир, 1992 ).

Напротив, простенькая система сигнализации низших обезьян (3-4 дифференцированых крика вместо 18-30 вокализаций у шимпанзе, связанных континуальными переходами) легко справляется с задачей информирования об альтернативных категориях опасностей, существенных для их внешнего мира (Zuberbűhler et al., 1997; Zuberbűhler, 2000; Blumstein, 2002; Egnor et al., 2004). Видимо, именно в силу невозможности точного указания опасности, исходящей от каннибалов, эти шимпанзе спокойно существуют в группах и вне актов нападения на других детенышей вполне терпимы другими особями. Последние вполне распознают данных субъектов индивидуально, но за отсутствием и видоспецифических инстинктов, и «протоязыка» их действия остаются «неназваными», а, значит, «неоценёнными» по достоинству коллективом.

То есть у низших обезьян мы видим одно состояние стереотипных форм поведения, один способ использования ритуализированных демонстраций, точно соответствующий «классическому» определению инстинкта, у антропоидов и человека - другой, прямо противоположный первому. Фактически у шимпанзе и бонобо (в отличие от верветок) не существует видового «языка», решающего задачу «именования» значимых ситуаций и объектов внешнего мира, и обозначения действий, эффективных в данной ситуации. В то же время по уровню интеллекта, способности к обучению, к точному воспроизведению чужих действий в сложной ситуации (тех же жестов «языка глухонемых») вполне способны к обучению языку и использованию символов. Это многократно доказано знаменитыми опытами с «говорящими обезьянами» .

Следовательно, человеческий язык - не видовой инстинкт Homo sapiens , как считают хомскианцы (Пинкер, 2004), а такой же продукт культурной эволюции в сообществах приматов и пралюдей, как орудийная деятельность. С последней он имеет много общего, включая общий неврологический субстрат говорения, изготовления орудий по образцу, и метания предмета точно в цель . Но тогда даже у антропоидов (а тем более у человека) нет паттернов поведения, соответствующих этологическому определению инстинкта.

Третий ряд доказательств отсутствия инстинктов связан с радикально иным характером лицевых экспрессий (возможно, и других элементов «языка тела») человека по сравнению с видоспецифическими демонстрациями низших обезьян и других позвоночных, скажем, демонстрациями ухаживания и угрозы. Последние представляют собой классический пример инстинкта в том числе и потому, что точность соответствия стимула и реакции, изданной демонстрации особи и ответной демонстрации партнера обеспечивается автоматически, за счёт механизма стимуляции подобного подобным.

Модель «стимуляции подобного подобным» М.Е.Гольцмана (1983а) возникает из необходимости объяснить устойчивость/направленность течения коммуникации, её специфический результат в виде социальной асимметрии, устойчивой в течение определённого (прогнозируемого) периода времени, а также дифференциацию ролей, которая стабилизирует систему-социум без каких-либо «слишком сильных» утверждениях о наличии специализированных знаковых систем. Известная диалоговая модель коммуникации классических этологов - вариант «стимуляции подобного подобным» для того предельного случая, когда воздействия, которыми особи обмениваются друг с другом, представляют собой специализированные сигналы, жёстко связанные с определёнными ситуациями закономерно развивающегося процесса взаимодействия.

Природу стимуляции подобного подобным можно пояснить на примере взаимодействий матери и ребёнка в период «младенческого лепета», когда знакового общения точно нет (Винарская, 1987). В первые месяцы жизни ребёнка часть коммуникативных механизмов импринтингуется. Среди них именно те, «которые являются необходимой предпосылкой всякого взаимодействия»: быстрые и пристальные взгляды, движения приближения, улыбка, смех, характерные звуки голоса. Все эти реакции подкрепляются поведенческими механизмами матери, которые включаются настолько неожиданно и действуют так неосознанно для самой матери, что автор даже совершает «ошибку потенциальности», предположив их врождённость.

Это замедление тона материнской речи в ответ на эмоциональные проявления ребёнка, повышение средней частоты основного тона голоса за счёт высоких частот и пр. Если б речь шла о диалоге взрослых, можно было бы сказать, что мать переводит речь в регистр «для иностранца». Собственно «стимуляция подобного подобным» состоит в следующем: «Чем больше физические характеристики эмоциональных высказываний матери уподобляются голосовым возможностям младенца, тем легче ему подражать ей и, следовательно, устанавливать с нею характерный для раннего возраста эмоциональный социальный контакт. Чем полнее … контакт, тем скорее врождённые звуковые реакции ребёнка начинают приобретать национальные специфические черт ы» (Винарская, 1987: 21 ).

Согласно М.Е.Гольцману (1983а), основной регулятор поведения животных в сообществах основан на двух совместно протекающих процессах: стимуляции поведения подобным ему поведением партнёра, или, наоборот, блокировке данной активности. Первый процесс : любой поведенческий акт стимулирует, т.е. инициирует или усиливает у всех воспринимающих его точно такие же акты или комплементарные им. Поведение животного оказывает самостимулирующее влияние на него самоё, так и стимулирующее воздействие на партнёров. Это влияние осуществляется одновременно на всём множестве возможных уровней организации поведения животных в сообществах. Хотя основное влияние каждого параметра поведения (степень ритуализации формы актов, интенсивность и экспрессия действий, напряжённость ритма взаимодействий) приходится на тот же параметр поведения самого животного и его партнёров, оно распространяется и на другие формы поведения, физиологически и моторно связанные с данной. Второй процесс основан на противоположном свойстве: поведенческий акт блокирует появление аналогичных актов у социального партнёра.

Поэтому взаимоотношения особей разного ранга в структурированном сообществе носят по преимуществу «соревновательный» характер. Высокая частота предъявлений доминантными особями специфических комплексов поз, движений и действий, составляющих так называемый «синдром доминанта», обеспечивает тем лидирующее положение в группе и одновременно создаёт ситуацию, когда проявление идентичных форм поведения у других членов группы в значительной степени подавлено, так что те становятся в подчинённое положение (Гольцман и др., 1977).

Далее, постулируется существование положительной обратной связи, позволяющей обоим особям сравнить параметры собственной деятельности с параметрами действия партнёра и оценить «соотношение сил» противонаправленных потоков стимуляции, созданных реализацией поведения той и другой особи (Гольцман, 1983а; Гольцман и др., 1994; Крученкова, 2002).

Если социальная активность партнёра «слабей» активности самой особи, это стимулирует прогрессивное развитие поведения животного в сторону появления всё более экспрессивных и специфических элементов, оказывающих более интенсивное и долговременное воздействие на партнёра. Если же активность партнёра «сильней» собственной активности особи, то она подавляет проявление однотипных элементов поведения в деятельности партнёра и «обращает» развитие поведения последнего в сторону, противоположную развитию поведения более сильного партнёра (Гольцман и др., 1994; Крученкова, 2002). Например, в агонистических взаимодействиях побеждённые особи животное переходят к позам подчинения, тогда как будущий победитель по-прежнему демонстрирует позы угрозы.

Далее, всякий поведенческий акт стимулирует у воспринимающей особи точно такие же акты (инициируя их появление или усиливая выражение уже имеющихся) либо комплементарные им. Всякая реализация определённого поведения, а особенно ритуализированных демонстраций, специфически стимулирует партнёра и одновременно увеличивает чувствительность самого животного к однотипной стимуляции извне, то есть имеет место самостимулирующий эффект. Процессы стимуляции и самостимуляции оказываются сопряжёнными: здесь это две стороны одной медали.

В этом случае для всех инстинктивных реакций животного наблюдается жесткая положительная корреляция между способностью животного воспринимать сигналы, связанные с соответствующими демонстрациями, и продуцировать их самому.

В любой популяции существует полиморфизм по способности кодировать исходящие сигналы (связанный с точностью воспроизводства сигнальных инвариантов в конкретных актах демонстрирования животного, со стереотипностью исполнения видовых демонстраций), и по способности «расшифровывать» поведение партнёра, выделяя специфические формы сигналов на фоне континуума неспецифических несигнальных действий. У всех видов, исследованных в этом отношении, способность продуцировать стереотипные, легко узнаваемые демонстрации «на выходе» коррелирует с большей способности дифференцировать демонстрации в потоке действий партнёра «на входе» системы-организм (Andersson, 1980; Pietz, 1985; Aubin, Joventine, 1997, 1998, 2002).

Лицевые экспрессии человека, выражающие разные эмоциональные состояния, очень сходны с демонстрациями ухаживания и угрозы низших обезьян: те и другие экспрессивные реакции, обладающие некоторой видоспецифичностью и исполняемые достаточно стереотипно. Однако здесь корреляции между способностью отправлять и получать лицевые сигналы нет никакой, а если есть, то отрицательная. Например, J.T.Lanzetta и R.E.Kleck выяснили, что умелые отправители лицевых сигналов очень неточно расшифровывали чужие экспрессии, и наоборот. На видеоплёнку были засняты реакции студентов колледжа на красный и зелёный свет, первый предупреждал об ударе током.

Затем этой же группе студентов показывали записи реакций других участников и просили определить, когда им показывают красный сигнал, а когда зелёный. Те испытуемые, чьи лица наиболее точно отражали переживаемое состояние, хуже прочих определяли данное состояние на лицах других участников (Lanzetta, Kleck, 1970).

У животных исполнение собственных демонстраций прямо пропорционально чувствительности к аналогичной стимуляции партнёра и способности классифицировать экспрессивные реакции оппонента по наличию/отсутствию нужных демонстраций (на которые готово реагировать животное). Позитивная корреляция сохраняется, даже если демонстрация воспроизводится с искажением, исполнитель заслоняется ветками, листвой и пр., именно в силу инстинктивного характера продуцирования и отреагирования сигналов (Nuechterlein, Storer, 1982; Searby et al., 2004; Evans, Marler, 1995; Hauser, 1996; Peters, Evans, 2003a, b, 2007; Evans, Evans, 2007).

Следовательно, отрицательная корреляция у человека связана с неинстинктивным механизмом социализации, основанным на коммуникативной среде в семье и связанном с ним обучении . В высокоэкспрессивной среде в семье навыки лицевые демонстрации отлично развиваются, но поскольку высокоэмоциональные сигналы всех членов семьи крайне выразительны и очень точны, навыки расшифровки развиваются слабо в силу отсутствия необходимости. И наоборот, в низкоэкспрессивных семьях навыки экспрессивного выражения эмоциональных состояний развиты очень слабо, но поскольку необходимость понимания объективно существует, идёт обучение более точной расшифровке слабых сигналов (Izard, 1971, цит. по Изард, 1980).

Это предположение получило полное подтверждение при использовании «Опросника экспрессивности в семье» (Family Expressiveness Questionnaire ) для оценки коммуникативной среды. Навык кодировки эмоционального состояния в лицевых экспрессиях позитивно коррелирует с уровнем эмоциональности отношений и эмоциональной свободой в семье, навык расшифровки - отрицательно (Halberstadt, 1983, 1986)

И в заключение - зачем же у человека сейчас ищут инстинкты с тем же усердием, с каким раньше искали бессмертную душу? Цель одна - не мытьём, так катаньем примирить с несправедливостью устройства мира, который во зле лежит и, несмотря на 1789 и 1917 год, не собирается оттуда вылезать, напротив, погружается во зло всё глубже.

Инстинкты и их классификация

Безусловные рефлексы

Основным физиологическим фондом, на базе которого формируются условно-рефлекторные, или временные, связи, являются врожденные, или, как Павлов их назвал, безусловные рефлексы.

Определение_1

Безусловный рефлекс – это врожденная видоспецифическая реакция организма, возникающая в ответ на специфическое воздействие раздражителя, т.е. биологически значащего стимула, адекватного для данного вида деятельности

Безусловные рефлексы связаны с жизненно важными биологическими потребностями и осуществляются в пределах постоянного рефлекторного пути. Они составляют основу механизма уравновешивания влияний внешней среды на организм. Безусловные рефлексы возникают в ответ на действие адекватного раздражителя и, могут быть вызваны ограниченным числом раздражителей внешней среды.

Возникновение безусловных рефлексов в филогенезе направлено как на индивидуальное, так и на видовое самосохранение. Сформировался целый ряд врожденных рефлексов, каждый из которых выполняет свои конкретные функции и принимает участие в поддержании нормальной жизнедеятельности организма. Врожденные рефлексы генетически детерминированы (предопределены) и имеют готовую морфологическую основу, возникают при действии соответствующих стимулов.

Весь генетический фонд врожденных реакций отдельного индивида представляет своего рода «видовую (генетическую) память», способствующую сохранению себя, своего потомства, популяции и вида. Фонд врожденных рефлексов каждого вида животных сформирован эволюцией таким образом, чтобы живому существу, появившемуся на свет и не имевшему предшествующего опыта, был присущ первичный набор адаптивных поведенческих реакций.

Различные формы врожденных реакций организма оказываются «готовыми» к проявлению по мере онтогенетического созревания ЦНС. Классическим примером такого врожденного поведения является стереотипная деятельность птенца, обеспечивающая его вылупление из яйца, сопровождающаяся резким повышением уровня бодрствования и усилением мышечного тонуса.

Для многих врожденных рефлексов характерен феномен угасания. Так, подъем головы у копытных при появлении тени над ней – врожденный рефлекс пищевого поведения, но без пищевого подкрепления он постепенно угасает. Исчезновение отдельных рефлексов, имеющихся у новорожденных, и появление новых реакций связано с тем, что онтогенетическое развитие нервной системы обычно происходит в направлении от низшего отдела мозга к высшему отделу. Центры простых врожденных рефлексов расположены в каудальных отделах мозга, а подчиняющие их центры находятся в ростральных отделах. Врожденный рефлекс может проявляться до тех пор, пока высшие центры еще не созрели, но «исчезает», как только высшие центры начнут оказывать тормозное действие.

Так, у новорожденного ребенка проявляется ряд врожденных рефлексов, например, хватательный рефлекс (плотное сжатие кисти на прикосновение или давление на ладонь), рефлекс Бабинского (выпрямление большого пальца ноги и разведение остальных при раздражении подошвы), а также при стимуляции щеки появляются рефлекторные движения головы и рта в форме поиска пищевого раздражителя. Эти двигательные рефлексы в процессе онтогенетического развития исчезают (переходят в латентное состояние), однако могут появиться вновь (и даже в старческом возрасте) при глубоких органических поражениях мозга.

Таким образом, с момента появления организма на свет он обладает всеми свойствами целостной системы, вступающей в непрерывные взаимоотношения с внешней средой. Продуктом такого взаимодействия является поведение. В процессе индивидуального развития организмы усваивают, какие поведенческие реакции дают наилучшие результаты, и в соответствии с этим изменяют свое поведение. По каждому конкретному поводу в процессе научения формируются новые формы поведения, как более совершенные функциональные структуры адаптации к внешней среде.

Соотношение врожденных (стабильных) и приобретенных (лабильных) механизмов функциональной деятельности организма определяет пластичность поведения. В реальном поведении врожденная деятельность и индивидуально приобретенные реакции не существуют изолированно, их совместная деятельность реализуется в едином поведенческом акте. Иными словами, целостное поведение включает два вида адаптационных реакций – генотипический, обусловленный генной программой, и фенотипический, обусловленный взаимодействием генотипа и условий среды, или индивидуально приобретенный, основанный на обучении.

Врожденные рефлексы возникают при первой их необходимости, при появлении «специфического» раздражителя, обеспечивая выполнения наиболее жизненно важных функций организма независимо от случайных, преходящих условий среды. И. П. Павлов рассматривал различные группы безусловных рефлексов, которые, прежде всего, направлены на самосохранение организма, основными являются пищевые, оборонительные, ориентировочные и детские безусловные рефлексы. В последствие был сделано много попыток описания и классификации безусловных рефлексов. При этом использовались разные критерии, например:

1) характер вызывающих раздражителей;

2) биологическая роль;

3) порядок следования в данном конкретном поведенческом акте.

И. П. Павлов разделил безусловные рефлексы на три группы:

Простые безусловные рефлексы;

Сложные безусловные рефлексы;

Сложнейшие безусловные рефлексы.

Простые безусловные рефлексы представляют собой элементарные двигательные реакции, осуществляемые на уровне отдельных сегментов спинного мозга (коленный рефлекс, глотательный рефлекс, вегетативные рефлексы и т.д.) Они имеют местное значение, и вызываются локальным раздражением рецепторов того или иного сегмента спинного тела, проявляясь в сокращении поперечно-полосатой мускулатуры.

Сложные безусловные рефлексы включат координационные и интегративные рефлексы, которые обеспечивают формирование на базе простых рефлексов целенаправленного локомоторного поведенческого акта (например, ходьба, бег, ориентировочная реакция и т.д.). Реализация сложных безусловных рефлексов связана с системой проприоцептивных обратных связей (система обратной афферентации двигательных программ).

Сложнейшие безусловные рефлексы (или инстинкты) – это видовые и индивидуальные стереотипы поведения, которые организуются на основе сложных рефлексов по генетически заданной программе. Сложнейшие реакции образованы последовательностью сложных рефлексов, завершение каждого из которых является началом последующего.

Сложнейшие безусловные рефлексы можно разделить на индивидуальные и видовые рефлексы. К индивидуальным рефлексам относятся пищевой, активно- и пассивно-оборонительный, агрессивный, рефлекс свободы, исследовательский, рефлекс игры; видовые – половой и родительский. По мнению Павлова, первые из этих рефлексов обеспечивают индивидуальное самосохранение особи, вторые – сохранение вида.

И. П. Павлов придавал огромное значение изучению механизмов врожденных рефлексов животных. Он считал, что изучение врожденных рефлексов животных составляет филогенетическую основу человеческого поведения. Эта идея Павлова получила особое развитие в работах Павла Васильевича Симонова (1926-2002 гг.), по мнению которого биологическое значение безусловных рефлексов не сводится исключительно к индивидуальному и видовому самосохранению.

Рассматривая прогресс эволюции живой природы, П. В. Симонов развивает идею о том, что прогрессивное развитие безусловных рефлексов составляет филогенетическую основу совершенствования потребностей (потребностно-мотивационной сферы) животных и человека. Потребности служат источником активности живых существ, побуждением и целью их поведения в окружающей среде.

По мнению П. В. Симонова, освоению каждой сферы среды соответствуют три разных класса сложнейших безусловных рефлексов:

1) витальные безусловные,

2) ролевые (зоосоциальные),

3) безусловные рефлексы саморазвития.

1. Витальные безусловные рефлексы обеспечивают индивидуальное и видовое сохранение организма. Это пищевой, питьевой, регуляции сна, оборонительный и ориентировочный рефлексы (рефлексы «биологической осторожности»), рефлекс экономии сил и многие другие. Критериями рефлексов витальной группы являются:

Физическая гибель особи в результате неудовлетворения соответствующей потребности;

Реализация безусловного рефлекса без участия другой особи того же вида.

2. Ролевые (зоосоциальные) безусловные рефлексы могут быть реализованы только путем взаимодействия с другими особями своего вида. Эти рефлексы лежат в основе полового, родительского, территориального поведения, в основе феномена эмоционального резонанса («сопереживания») и формирования групповой иерархии, где отдельная особь неизменно выступает в роли брачного партнера, родителя или детеныша, хозяина территории или пришельца, лидера или ведомого.

3. Безусловные рефлексы саморазвития ориентированы на освоение новых пространственно-временных сред, обращены к будущему. К их числу относятся:

Исследовательское поведение,

Безусловный рефлекс сопротивления (свободы),

Имитационный (подражательный),

Игровой (привентивной вооруженности).

Рефлекс свободы – это самостоятельная активная форма поведения, для которой препятствие служит не менее адекватным стимулом, чем корм – для пищедобывательного поиска, боль – для оборонительной реакции, новый и неожиданный раздражитель – для ориентировочного рефлекса.

Вопрос_2

Инстинкты и их классификация

Определение_2

Инстинкт(лат. instinctus – побуждение)– это эволюционно выработанная врожденная приспособительная форма поведения, свойственная данному виду животных, представляющая совокупность сложных реакций, возникающих в ответ на раздражение

Исторически в естествознании сложились два подхода к определению инстинкта.

Первый подход используют, когда говорят об инстинктах млекопитающих и человека. Под инстинктами понимают поведенческие стратегии в ответ на возникновение в организме какой-либо биологической потребности: голода, жажды, потребности во сне, в обладании территорией, половой потребности, познавательной потребности, которая имеется у высших млекопитающих. При этом подходе имеется в виду, что конкретные проявления инстинктов у разных людей могут быть разные, но стратегии проявления инстинктов одинаковые или укладываются в какие-либо ограниченные рамки.

Польский физиолог Ю. Конорский предложил теорию «драйв-рефлексов», где драйв – это побуждения, которыми могут быть голод, жажда, ярость, страх и т.д. По теории Конорского деятельность мозга делится на подготовительную и исполнительную и все рефлексы входят в две категории:

Подготовительные (драйвовые, побуждающие);

Исполнительные (консуматорные, завершающие).

Противоположность драйва является удовлетворение потребности – антидрайв, которое наступает после выполнения драйв-рефлекса. Главной особенностью драйвов является общая мобилизация двигательной активности, а антидрайвов – моторная демобилизация организма и успокоение. Различные типы драйвов находятся во взаимно тормозных отношениях, а именно: сильный драйв-рефлекс (доминирующая мотивация) «угнетает» все остальные, но после выполнения (удовлетворения) данного драйва начинает действовать антидрайв, при этом возможно облегчение активации и проявление других драйвов (мотиваций). Таким образом, причиной снижения данного мотивационного возбуждения является биологически полезный результат завершающей фазы поведения.

Каждый драйв характеризуется определенным поведением. Драйв, побуждение инициируют подготовительные, поисковые фазы поведения. Так, драйв голода инициирует пищедобывательную реакцию, проявляющуюся в двигательном беспокойстве и активации сенсорных систем. Конечной фазой пищедобывательного поведения является исполнительный, консуматорный пищевой рефлекс – это жевание и глотание пищи. Это означает, что исполнительные рефлексы связаны с определенным безусловным раздражителем, на который был направлен поиск. Запуск исполнительного пищевого рефлекса осуществляется при участии сенсорной (обонятельной и вкусовой) рецепции.

Второй подход более узкий, его предложил Конрад Лоренц. Лоренц считает, что под инстинктами следует понимать конкретные, строго фиксированные действия (движения), одинаковые в одинаковых ситуациях у всех представителей данного вида. Инстинкты Лоренц назвал «комплексом фиксированных действий» или стереотипным поведением. Согласно его представлениям, под действием ряда внешних и внутренних факторов (гормоны, температура, освещенность и т.п.) в соответствующих нервных центрах происходит накопление «энергии действия», специфической в отношении определенного побуждения (голод, жажда, половая потребность и т.п.). Возрастание этой активности выше некоторого уровня приводит к проявлению поисковой фазы поведенческого акта, которая, характеризуется широкой изменчивостью исполнения, как у данной особи, так и у разных представителей одного вида. Она состоит в активном поиске раздражителей, при действии которых может быть удовлетворено возникшее у животного побуждение. Когда раздражители найдены, осуществляется завершающий акт – фиксированный комплекс видоспецифических движений, стереотипных как у одной особи в каждом случае, так и у всех особей данного вида. Этот комплекс движений характеризуется высокой степенью генотипической обусловленности. При усиленном накоплении «энергии действия» завершающий акт может осуществиться спонтанно, т.е. в отсутствие соответствующих раздражителей.

Какая точка зрения верна? Что такое инстинкты: поведенческие стратегии или комплексы фиксированных действий? Американский ученый Уоллес Крэйг предложил объединить оба подхода в форме единого инстинктивного поведенческого акта, который включает следующие элементы:

поисковое поведение – ключевой стимул – стереотипное поведение

В инстинктивном поведении У. Крэйг выделил аппетентную и консумматорную части. Аппетентное поведение составляют последовательные реакции особи, проявление которых зависит от опыта животных. В аппетентной («поисковой») фазе инстинктивные движения у животных различны, вариабельны, их проявление во многом определяется состоянием внешней среды. Аппетентое поведение подготавливает консумматорную (заключительную) часть, которая включает набор стереотипных движений.

В физиологии принято представлять заключительную фазу инстинктивного поведения в виде совокупности безусловных рефлексов. Этологи находят ряд отличий в проявлении инстинкта и рефлекса. По мнению этологов, консумматорная фаза инстинктивного поведения отличается от безусловно-рефлекторной деятельности определенной спонтанностью (независимостью от средовых влияний), сложностью, многоступенчатостью.

Роль аппетентной и консумматорной фаз инстинктивного поведения различна у животных разных систематических групп. У млекопитающих, животных с высокоразвитой нервной системой, большую роль в поведении играет научение, поэтому у них начальная фаза инстинктивного поведения достаточно вариабельна. Инстинкты животных, которым учиться “некогда” (к ним относятся, например, насекомые), состоят из одной завершающей фазы и стереотипны в своем проявлении. Птицы отличаются высокой интенсивностью обменных процессов (высокой энергетикой). Инстинктивные действия птиц достаточно стереотипны, как полагают, с целью экономии энергии, и хорошо описываются моделью К. Лоренца.

Так или иначе, инстинктивные реакции носят врожденный характер. В реализации таких комплекса фиксированных действий инстинктивных пусковую функцию выполняют внешние стимулы (раздражители), которые создают в своей совокупности пусковую ситуацию, получили название «ключевые раздражители», или релизеры. Каждый ключевой стимул запускает соответствующий ему комплекс запрограммированных действий. Ключевые раздражители являются такими признаками внешней среды, на которые животные могут реагировать независимо от индивидуального опыта врожденным поведенческим актом.

Для каждого ключевого стимула в центральной программе поведения существуют механизмы запуска соответствующей поведенческой реакции, реализация которой не зависит от последствий для организма. Таким образом, пусковые стимулы воздействуют на поведение животных и заставляют их выполнять определенные инстинктивные комплексы действий, невзирая на воспринимаемую животным общую ситуацию. Инстинктивные реакции наделяют животных набором адаптивных реакций, которые находятся в состоянии «готовности» и возникают при первой же их необходимости. Богатый набор инстинктов создает явные преимущества для ряда низших животных, но особенно для животных с коротким сроком жизни (например, насекомые) или лишенных родительских забот.

Рисунок 2 – Схема организации инстинктивного поведения:

С – стимул, Р – рецепция, П – поведенческий акт; пунктирная линия – модулирующее влияние, сплошная – деятельность модулирующей системы как оценочной инстанции

В последние годы сложилась общая схема организации инстинктивного поведения. По этой схеме ключевой раздражитель может запускать соответствующую ему программу поведенческого акта на основе «жестких», генетически детерминированных синаптических связей между сенсорными и двигательными системами.

Первоначальная картина принципов нейронной организации поведенческого акта сложилась в результате исследований на низших животных. Существенным достижением для понимания механизма запуска стереотипных действий, реализации «моторных программ» было открытие командных нейронов – клеток, активация которых запускает соответствующий поведенческий акт, однако сами они не являются мотонейронами.

В 1964 г. американский физиологи (Калифорния) К. Вирсма с сотрудниками описали на золотой рыбке гигантские интернейроны, разряд которых определял активность целой популяции мотонейронов, реализующих движение плавников, хвоста и тела животного при избигательном поведении. Позже было показано, что организация полета насекомых, пение цикад, пищевое и оборонительное поведение моллюсков также реализуются командными клетками, большинство из которых на беспозвоночных животных удалось идентифицировать. В настоящее время накопились данные о том, что некоторые формы поведения млекопитающих также организуются по командному принципу.

Многообразные формы инстинктов можно разделить на три группы:

Первая группа - это инстинкты, происхождение которых связано с изменениями внутренней и внешней среды организма. К ним относят:

- гомеостатинеский инстинкт направлен на сохранение внутренней среды организма. Это питьевое и пищевое поведение, испражнения, мочевыведение.

- инстинкт отдыха и сна

- половой инстинкт

- строительный инстинкт (строительство норы, берлоги, гнезда, плотины – у бобров) не всегда связан с изменениями внутренней среды организма, например строительство норы, плотины бобрами.

- инстинкт миграции рыб во время их нереста и сезонные перелеты птиц являются окологодичным биоритмом и связаны с работой биологических часов.

Программа инстинкта перелета птиц запускается внешними стимулами (длительность светового дня, температура окружающей среды). Определенную роль в запуске этого инстинкта может играть повышение интенсивности метаболизма, т.е. сдвиги во внутренней среде организма, связанные с понижением температуры окружающей среды.

Вторая группа инстинктов связана с изменениями внешней среды организма. Основными являются следующие инстинкты:

- инстинкт самосохранения – избавление и избегание от нападения, неблагоприятных воздействий окружающей среды.

- территориальный инстинкт (территориальное поведение) – мечение территории и изгнание со своей территории других особей. У разных животных мечение территории осуществляется по-разному. например, у собак – это мочеиспускание на деревья, предметы. Медведи делают передними лапами зарубки на деревьях, причем как можно выше, что свидетельствует о размерах зверя и его мощи.

- инстинкт лидерства и подражания (имитации).

- инстинкт зимней спячки некоторых видов животных.

- инстинкт перелета птиц.

Инстинктами третьей группы (они запрограммированы в ЦНС) являются следующие:

- санитарный инстинкт (гнездо, берлога содержатся в чистоте); птенцы, например, для испражнений вылезают на край гнезда.

- родительский инстинкт (воспроизведение и охрана потомства).

- инстинкты движения и игровой инстинкт

- инстинкты свободы и исследования.

Человек не рождается беспомощным и ничего не способным делать. Просто его организм после рождения еще недостаточно сформирован, чтобы быть способным выполнять все базовые действия, которые свойственны всем людям. Инстинкты – это базовые поступки, которые совершаются абсолютно всеми людьми. Чтобы понимать, что это такое, как влияют на нашу жизнь и какие примеры можно привести, интернет-журнал сайт рассмотрит данную тему.

Абсолютно все люди рождаются с инстинктами. Это безусловные рефлексы, которые проявляются у всех живых существ и выполняют важные функции. Среди всех видов инстинктов самыми главными считаются чувство самосохранения и размножения. Стремление сохранить свою жизнь проявляется с первых минут жизни. Ребенок кричит, плачет, чтобы его накормили, пригрели, убаюкали и т. д.

По мере того как организм человека крепнет и становится самостоятельно функционирующим, ребенок все больше подвергается инстинктам. Ярким примером можно привести способность педиатров рассказать родителям, на каком месяце своей жизни что должен делать ребенок, чтобы считать его нормально развивающимся. Все дети в течение первых лет жизни живут на уровне инстинктов, которые диктуют им, как они будут развиваться, что делать, как реагировать, как будут действовать их организмы и пр.

Однако инстинкты – это не все, на чем базируется жизнь человека, иначе бы люди не отличались бы от животного мира. Если животные действуют на уровне инстинктов, то люди по мере своего развития и роста обретают условные рефлексы – это определенные навыки, которые требуют обучения и закрепления для их совершения. Люди с этими навыками не рождаются. Если человека им не обучить, то он не сможет их выполнять. Однако по мере воспитания инстинкты все больше отходят на второй план, уступая место условным рефлексам.

Инстинкты невозможно подавить или полностью от них избавиться. Однако человек способен себя вовремя останавливать и контролировать. Если осуществлять контроль над собственными действиями, тогда инстинкты не смогут проявиться в полную силу. Человек будет испытывать инстинктивные переживания и проявления (например, учащенное сердцебиение или потоотделение), однако может контролировать свои поступки.

Инстинкты обычно срабатывают в экстренной и угрожающей жизни человеку опасности. Примером можно назвать нападение собаки, от которой человек хочет убежать или отбивается камнями, отдергивание руки от горячего чайника (навряд ли кому-то удастся этого не сделать, если только у человека нет нарушений в восприятии анализаторами или обработке поступающей информации мозгом).

Инстинкты всегда в полную меру срабатывают, когда человек себя не контролирует. Однако здесь следует отличать автоматически наработанные действия и инстинкты. То, что человек не задумывается над тем, что нужно поднять руку, чтобы включить свет в комнате, еще не делает его действия инстинктивными.

Инстинктам человека не нужно обучать, он уже ими обладает и подчиняется, если не пытается остановить свои действия. Автоматическим условным рефлексам и прочему поведению человек должен обучиться, чтобы его совершить.

Что такое инстинкты?

Под инстинктами понимаются автоматические обусловленные действия, которые даются всем людям с самого рождения и не требуют их сознательного контроля. В основном инстинкты направлены на выживание индивида и сохранение своего рода. Таким образом, человек инстинктивно начинает искать пищу или воду, когда голоден или испытывает жажду, убегает от опасности или вступает в бой, когда ему угрожает опасность, вступает в половые связи с противоположным полом, чтобы получить потомство.

Однако психологи выделяют, что у человека существует намного больше инстинктов, нежели у животного мира. Человеческими инстинктами называют стремление к власти, доминированию, общению. Следует отметить, что самым главным инстинктом, который имеет множество видов своего проявления, является стремление к сохранению баланса. Так называемый гомеостаз – когда человек желает испытывать спокойствие и умиротворение – является одним из базовых стремлений.

Инстинкт – это не цель, как могут подумать некоторые люди. То, что человек сознательно чего-то желает и хочет достичь, не является инстинктом. Здесь человек просто обустраивает свою жизнь, которая и так может существовать, если он ничего не будет делать.

Следует отличать инстинкты от внутренних страхов, комплексов, чувств, которые развиваются в человеке по мере его жизни. Их еще называют приобретенными, или социальными страхами. К примеру, чувство вины – это наработанное качество, которое на подсознательном уровне воздействует на человека. Однако никто не рождается с чувством вины, его развивают в людях по мере их роста и развития.

Также следует выделить такие распространенные страхи, как:

1. Боязнь быть непризнанным.
2. Страх перед критикой.
3. и пр.

Все это социальные страхи. Они больше связаны с психической гармонией человека, нежели с его выживанием.

Однако есть страхи, которые в некоторой степени можно отнести к инстинктивным. Так, страх перед акулами или пауками, страх высоты – эти страхи могут быть выработанными, однако они основываются на инстинкте самовыживания, когда человек в первую очередь должен заботиться о сохранности своего здоровья и жизни.

Инстинкты человека

Человек является сложно устроенным существом, что можно объяснить на примере трансформации и усложнения инстинктов по мере своей жизни. Человек рождается с биологическими потребностями, которые диктуют инстинкты – автоматические действия, направленные на удовлетворение потребностей организма. Однако человек живет в социуме, где существуют свои правила, нормы, традиции и прочие аспекты. Он подвергается воспитанию, обучению, воздействию, что позволяет инстинктам уходить на второй план.

Инстинкты не пропадают и не исчезают. Порой человек даже научается их останавливать, контролировать. По мере приобретения опыта и формирования своей жизни инстинкты человека трансформируются. Если вы замечаете неадекватно ведущего себя человека в стрессовой ситуации, значит, он пока не выработал механизма, который сдерживал бы его инстинктивное поведение. Однако есть индивиды, которые уже научились сохранять спокойствие в ситуациях, которые угрожают им смертью либо требуют оплодотворения (сексуального акта).

Таким образом, инстинкты человека никуда не исчезают, однако они начинают подчиняться определенным страхам, мировоззрению, условным рефлексам и даже социальным нормам, когда индивид научается вовремя включаться в процесс, чтобы затормозить свои инстинктивные действия и быстро их перевести на другие поступки.

Инстинкты даны абсолютно всем людям и сохраняются на всю жизнь. Их нельзя назвать ни хорошими, ни плохими. Инстинкты помогают человеку в первую очередь выживать, иначе бессмысленным становится его рождение и существование. С другой стороны, инстинктивные поступки зачастую считаются неприемлемыми в обществе, где разработаны свои законы и рамки поведения. Поэтому человек должен учиться контролировать свои инстинктивные порывы и переводить энергию на совершение приемлемых социумом действий.

Это и отличает человека от животных – сознательный контроль, когда инстинкты существуют и продолжают помогать человеку выживать. Однако индивид способен себя контролировать и не подчиняться инстинктивной энергии, если она неуместна в конкретном случае.

Виды инстинктов

Существует множество видов инстинктов:

1. Инстинкт самосохранения – самый базовый и начальный. Каждый ребенок начинает плакать, если рядом нет матери или того человека, который о нем постоянно заботится. Если у человека со временем инстинкт самосохранения не угасает под влиянием общественного воспитания, тогда он становится осторожным, расчетливым. Азартные, рискованные люди совершают деструктивные поступки, когда прыгают с парашютом или лезут в клетки к хищным животным. В зависимости от степени инстинкта самосохранения, человек будет совершать те или иные действия.
2. Продолжение рода. Данный инстинкт сначала проявляется на уровне желания, чтобы семья родителей оставалась целой, не разрушалась, а затем человек сам начинает желать создать свою семью и родить детей. Данный инстинкт тоже имеет разный уровень своего проявления. Есть люди, которые контролируют свои сексуальные желания и остаются верными своим единственным партнерам по браку, а есть лица, которые не хотят или не способны контролировать сексуальную похоть, поэтому заводят любовниц либо вообще не создают семей, чтобы иметь возможность совокупляться с большим количеством представителей противоположного пола.
3. Исследование. По мере того как организм человека крепнет, он начинает изучать окружающий мир. Любопытство становится инстинктом, который направлен на изучение окружающего мира, желание его понять и начать с ним взаимодействовать, что также позволит ему гармонично жить, сохранять свою жизнь.
4. Доминирование. Человек испытывает внутреннюю потребность обладать властью, вести за собой других людей, контролировать и управлять. Данный инстинкт проявляется у людей в разной степени.
5. Независимость и свобода. Данные инстинкты тоже являются врожденными, когда каждый ребенок сопротивляется любой попытке его запеленать, ограничить в действиях или запретить. Взрослые люди тоже делают все, чтобы обрести максимальную свободу и независимость в том мире, в котором они вынуждены жить.
6. . Данный инстинкт можно совместить с инстинктом исследования, поскольку человек сначала изучает окружающий мир, а потом начинает к нему адаптироваться, чтобы наработать такие навыки и сформировать такие знания, которые помогут ему эффективно выживать в имеющихся условиях.
7. Коммуникативная. Человек может быть в одиночестве, однако он больше тяготеет к стадному существованию, когда можно пообщаться, вести совместные дела и решать проблемы за чужой счет.

Примеры инстинктов

Самыми яркими примерами инстинктов являются желание человека бежать или защищаться в ситуации опасности. Также практически все люди тем или иным образом желают продолжить свой род. Невозможно назвать инстинктами чувства, которые родители проявляют к своему ребенку, однако их наличие заставляет матерей и отцов заботиться о своем потомстве, пока оно не стало самостоятельным и независимым от них.

Социальными инстинктами, то есть теми, которые вырабатываются в течение жизни, можно назвать склонность к альтруизму и желание сохранить чувство собственного достоинства.

Итог

Инстинкты даются всем людям лишь с одной целью – сохранить человеческий род (сначала самого человека, а потом побудить размножаться и сохранять своих детенышей). Инстинкты с годами притупляются, поскольку человек научается ими управлять или вовремя останавливаться благодаря тем условным действиям, которые нарабатывает по мере жизни.