Анализ стихотворения Ахматовой “В Царском Селе”. У озёрных грустил берегов

Структурообразующая функция «пушкинского текста» в цикле А. Ахматовой «В царском селе»

Боровская Анна Александровна,

кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы ХХ века Астраханского государственного университета.

Обращение А. Ахматовой к творчеству А. Пушкина стало для нее утверждением неразрывности национальной культурной традиции, формой самоопределения поэтессы, оказало воздействие на ее творчество. Пушкинские мотивы становятся для А. Ахматовой воплощением эстетических и этических принципов творчества.

В этой связи с некоторой долей условности можно использовать понятие «пушкинский текст», которое мы используем по аналогии с определением В. Топорова («петербургский текст»), введенном им в работе «Петербург и «Петербургский текст русской литературы»» . В. Топоров рассматривает «петербургский текст» как «не просто усиливающее эффект зеркало города, но устройство, с помощью которого и совершается переход <…> материальной реальности в духовные ценности, отчетливо сохраняет в себе следы своего внетекстового субстрата и в свою очередь требует от своего потребителя умения восстанавливать связи с внеположенным тексту, внетекстовым для каждого узла Петербургского текста. Текст, следовательно, обучает читателя правилам выхода за свои собственные пределы, и этой связью с внетекстовым живет и сам Петербургский текст, и те, кому он открылся как реальность, не исчерпываемая вещно-объектным уровнем» . Под «пушкинским текстом» в творчестве А. Ахматовой мы понимаем некое семантическое единство, обуславливающее функционирование в границах творческой системы А. Ахматовой различных образов, мотивов, реминисценций, аллюзий, восходящих к пушкинским произведениям, с одной стороны, и формирование целостного восприятия образа А. Пушкина и его творчества А. Ахматовой, с другой.

Цикл «В Царском Селе» - один из центральных в сборнике «Вечер» (1912). Им открывается в ахматовском творчестве тема А. Пушкина, одна из сквозных тем ее поэзии. Стихотворение «Смуглый отрок бродил по аллеям…» заключает цикл «В Царском Селе». Ему предшествуют два стихотворения: «По аллее проводят лошадок…» и «…А там мой мраморный двойник». Все части триптиха неразрывно связаны между собой тем, что являются эмоциональным откликом на воспоминания детства, прошедшего в Царском Селе.

Заглавие лирического цикла А. Ахматовой «В Царском Селе» как единица текстового уровня обозначает место действия лирического сюжета и представляет собой своеобразную координату художественного мира. Однако семиотика его более многослойна. Топонимическая характеристика (Царское Село) совмещает в себе два временных пласта, на пересечении которых раскрывается символическое содержание заглавия. Царское Село – это не просто место, где протекала юность лирической героини, разыгралась трагедия ее первой любви, но и лицейские годы А. Пушкина, это пушкинская эпоха в целом. Таким образом, Царское Село вводится в ценностную систему двух поэтов как символ прошлого и одновременно (для А. Ахматовой) вневременной вечности. В названии имплицитно содержится главная тема цикла – тема памяти в ее культурном и личностном аспектах. Заглавие «В Царском Селе» сразу же подключает данный текст к некоей культурной среде, вхождение в которую - путь к А. Пушкину. Можно говорить о феномене «царскосельского текста». Каждая из реалий обыденной жизни воспринимается как значимая в литературном плане, и эта ее значимость оказывается первичной по сравнению с реальным значением.

Таким образом, на уровне заглавия (а, следовательно, и цикла в целом) А. Ахматова обращается к диалогической структуре как к средству коммуникации. Позиция лирической героини по отношению к образу А. Пушкина предстает в двух ипостасях: он одновременно находится в прошлом и в настоящем. Отсюда и позиция лирической героини также двойственна: для нее А. Пушкин – это нечто безусловно близкое («смуглый отрок») и в то же время бесконечно далекое («И столетия мы лелеем…»). Таким образом достигается определенная степень отстраненности, характеризующая отношение
А. Ахматовой к А. Пушкину на протяжении всей творческой жизни.

Лирический сюжет является одним из основных показателей единства, фиксирующего самоидентификацию лирического цикла. Его функционирование в цикле А. Ахматовой «В Царском Селе» определяется экзистенциальным вопросом «Что есть Пушкин?» Образ А. Пушкина у А. Ахматовой предстает, с одной стороны, как идеальная поэтическая и культурная перспектива, с другой – как личность в ее бытовой ипостаси. Лирический сюжет в цикле А. Ахматовой более приближен к прозаическому (повествовательному), составные его элементы обладают относительной самостоятельностью, но не следуют друг за другом, а взаимодействуют, образуя единую сложную конструкцию. Начальные строки первого стихотворения:

По аллее проводят лошадок,

Длинны волны расчесанных грив.

О пленительный город загадок…

представляют собой экспозицию сюжета, оформленную в виде пролога. Исследователи творчества А. Ахматовой неоднократно отмечали наличие в ее лирике драматического начала (диалогическая структура текстов, острота изображаемых коллизий, полифонизм и т.д.). Пролог в данном случае отражает драматическую сущность лирического цикла. В семантическом плане в указанных строках формируется основной мотив цикла, организующий его лирический сюжет – мотив Царского Села («город загадок»). Метафорическое словосочетание разрывает замкнутый круг интимных впечатлений, заданный двумя предыдущими фразами. Идиллическая картина детства лирической героини (подчеркнутое употребление слова «лошадок» с уменьшительно-ласкательным суффиксом) превращается в загадочное, отчасти «заколдованное место», характерное для литературы XIX века. Таким образом заявлен еще один сквозной мотив всего цикла – мотив перевоплощения. В сознании лирической героини смещаются границы пространства, раздвигаются временные и возрастные рамки. В ракурс изображения включается культурно-исторический контекст, представленный, прежде всего, романтическим мировосприятием. Вместе с тем Царское Село отражается одновременно в ценностных системах различных субъектов: мечтательной девочки-подростка и уже взрослой лирической героини.

Следующая строчка: «Я печален, тебя полюбив…» [С. 169] является завязкой лирического сюжета. Ее антитетическое строение обозначает внутреннюю оппозицию «печаль-любовь», которая легла в основу центрального конфликта лирического цикла: конфликт между прошлым и настоящим, характеризующегося мозаичной формой, поскольку он складывается из периферийных коллизий (конфликт в сознании лирической героини между желанием уйти, перечеркнуть прошлое и невозможностью сделать это, конфликт между вечным и сиюминутным). В связи с этим можно выделить личностный и культурно-исторический конфликт и его разрешение. Отсюда в цикле функционируют две сюжетные линии: любовный микросюжет и микросюжет о А. Пушкине. Любовная коллизия одновременно «погружается» в прошлое («Странно вспомнить…») и вместе с тем настоящее подчинено ее законам («А теперь я игрушечной стала…»). За завязкой в любовном сюжете сразу следует кульминация:

… душа тосковала,

Задыхалась в предсмертном бреду…, [С. 169]

демонстрирующее высшее напряжение любовного чувства лирической героини. Соотнесение этих строк с предшествующим словосочетанием «Странно вспомнить…», обозначающее погружение в иной временной пласт, формирует контраст, который служит показателем эволюции лирической героини (от рефлексии к полной отрешенности), индикатором ее отстраненной позиции по отношению к окружающей действительности в настоящем («странно»). Строки: «А теперь я игрушечной стала, // Как мой розовый друг какаду» [С. 169] являются развязкой любовного сюжета, которые констатируют факт произошедшего изменения в сознании лирической героини. Сравнение лирической героини с какаду косвенно перекликается с начальными строками стихотворения: «По аллее проводят лошадок…» Таким образом перед нами процесс эволюции героини в форме замкнутой спирали. Однако разрешение конфликтной ситуации мнимое, поэтому развязку можно назвать ложной: так, прошлое для лирической героини не утратило своей значимости, возникает тема памяти в традиционном для А. Ахматовой трагедийном восприятии. Скрытая антитеза в третьей строфе первого стихотворения:

Грудь предчувствием боли не сжата…

Не люблю только час пред закатом,

Ветер с моря и слово «уйди». [ С. 170 ]

обостряют противоречия в сознании лирической героини, несмотря на его формальную завершенность. Итог этого стихотворения – рождение слова. И в буквальном смысле («слово «уйди»), и в смысле поэтическом. Ведь последние две строки - четкая характеристика прошлого, отобранные внешние реалии. Освобождение от любовных переживаний в этом стихотворении происходит в слове и для слова, а также для обретения поэтической памяти, постижения течения времени.

Второе стихотворение является своеобразной скрепой двух сюжетных линий цикла. Вместе с тем оно продолжает развитие действия в микросюжете о А. Пушкине: «…А там мой мраморный двойник…». Наличие «там» соотносится, с одной стороны, с заглавием цикла, с другой – напрямую связано с метафорой «город загадок». Метаморфоза, произошедшая в первом стихотворении с лирической героиней, предопределяет появление образа мраморного двойника (и темы двойничества в целом), значение которого в цикле неоднозначно. Эпитет «мраморный» подчеркивает бездушную холодность статуи, тем самым символизирует произошедшие изменения в самой героине. Однако образ статуи у А. Ахматовой олицетворяется: «Внимает шорохам зеленым…». Таким образом возникает портрет-двойник лирической героини, который наделен амбивалентными характеристиками. Отсюда: «И моют светлые дожди // Его запекшуюся рану…» [ С. 171 ] . На основании этого можно сделать вывод о зеркальном соотношении лирического сюжета первого и второго стихотворения. «Мраморный двойник» ассоциируется с памятником А. Пушкину и является воплощением темы памяти. Разрушение статуи осмысливается в контексте гибели А. Пушкина: это и физическая смерть поэта, и невосполнимая утрата для всей русской культуры:

Холодный, белый, подожди,

Я тоже мраморною стану… [С. 171 ]

могут быть прокомментированы следующим образом. Во-первых, это текстовая перекличка со строкой из первого стихотворения: «А теперь я игрушечной стала…». Несоответствие временных форм (прошлое в первом случае, будущее – во втором) обусловлено формальной градацией: «игрушечная – мраморная» без изменения содержательной стороны (холодная, неживая). Во-вторых, предсказывая свою гибель, лирическая героиня своеобразно постигает «бег времени» - главное звено в концепции цикла. Течение времени вносит изменения не только в окружающий мир, но и в сознание лирической героини. В-третьих, своеобразное пророчество актуализирует мотив «живого памятника», символизирующее вечное признание поэта народом. Но это признание не вечно («Статуя упала и разбилась»). Возникает аллюзия на известное стихотворение А. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный». Истинная любовь народа в вечной памяти. Развитие эта тема получает в третьем стихотворении. Сближение лирической героини и статуи предопределяет появление в цикле образа А. Пушкина – поэта, чья гибель обернулась возрождением на все времена – кульминация лирического сюжета («Смуглый отрок бродил по аллеям»). Пушкин олицетворяет живое и вечное прошлое, тем самым прошлое в сознании лирической героини реабилитируется, лишается трагической окраски. Мотив грусти, печали соединяет первое и третье стихотворение: «У озерных грустил берегов». Характерно, что слово поэта появляется в цикле раньше, чем сам поэт, ведь второе стихотворение явно аллюзивно по отношению к пушкинскому «Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила...». Дело не только в общности темы, важна ее трактовка: у обоих статуя одновременно и мертвая, и живая («Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит»).

«...Озерным водам отдал лик, / Внимает шорохам зеленым»). Но у А. Пушкина остановлено мгновение, речь идет о живой деве, и восклицание «чудо!» в следующей строке вызвано именно тем, что схвачен момент, когда живое стало неживым и погрузилось в вечность. У А. Ахматовой же этот переход - уже не чудо и миг, а способ существования («...А там мой мраморный двойник...»). Кроме того, здесь разная временная ситуация. У А. Пушкина показан миг перехода живого в неживое, в вечность, и чудо этого перехода. У А. Ахматовой, наоборот, вечность существует изначально, двойник уже мраморный, и канувшее в вечность мгновение извлекается из нее и восстанавливается. По сути, это стихотворение - ответ на вопрос, что стало с пушкинской статуей в беге времени: статуя воскрешается в поэтическом слове.

Взаимопроникновение двух временных планов в тексте А. Ахматовой отсылает к стихотворению «Рыбак». А. Жолковский впервые заметил заимствование А. Ахматовой символики А. Пушкина, который написал свое стихотворение в 1830 году. В нем он изображает М. Ломоносова мальчиком, сыном рыбака 1730-го года. А. Ахматова пишет цикл в «В Царском Селе» в 1911 году, рассказывая о Пушкине-лицеисте 1811 года: «И столетие мы лелеем». Более того, вычитая из 1811 года еще одно столетие получается год рождения М. Ломоносова. Такая своеобразная игра со временем носит символический характер. Столетие как временной цикл, с одной стороны, указывает на цикличность и спиральность культурного развития. С другой, осознается как вневременная категория вечности. Наконец, А. Ахматова провозглашает на основе переклички с пушкинским предтекстом принцип мистической, сакральной связи времен и преемственности литературных поколений. Игра со временем осуществляется не только на семантическом, но и на грамматическом уровнях: построчное чередование прошлого и настоящего сменяется будущим временем в тексте А. Пушкина и замыкается с помощью кольцевой композиции прошлым в цикле А. Ахматовой:

Смуглый отрок бродил по аллеям…

Здесь лежала его треуголка… [С. 171 ]

Это обусловлено, прежде всего, поиском идеала в минувшем. Прошлое в эстетической концепции А. Ахматовой проявляется в настоящем не всей чередой перечисленных событий, а как бы случайно воскресает в мелких деталях (отсюда образ треуголки). Вместе с этим, история – тоже своего рода память, следовательно, цель творчества – воскрешение прошлого, его культурных традиций в настоящем во имя будущего.

Зеркальное соотношение эпох рождает символическое осмысление топонима Царское Село, которое вводится в ценностную систему Пушкина и Ахматовой как символ детства, юности и прошлого в целом. Царское Село находится на границе пересечения двух миров – «золотого» века русской культуры и современного А. Ахматовой «серебряного» века. Потому так трагично звучит голос – обращение лирической героини Ахматовой в позднем цикле «Городу Пушкина» (1957 г.): «О горе мне! Они тебя сожгли!..»

Своеобразным связующим звеном двух исторических эпох выступает единый литературный контекст: «И растрепанный том Парни». Французский поэт одновременно является ценностным ориентиром как для А. Пушкина, так и для А. Ахматовой. В стихотворении «Смуглый отрок бродил по аллеям…» можно говорить о биографической цитации, то есть включения в текст элементов автобиографии. Но главное: воссоздание облика поэта и его живого слова переплетается с биографией другого поэта и с его словом. Процесс этот воплощен уже в первом слове третьего стихотворения – «смуглый». Эпитет ассоциируется и с портретом А. Пушкина, и с восточным происхождением самой А. Ахматовой, и одновременно с цветом кожи ее Музы. Последняя ассоциация вводит в мировой культурный контекст: «И щеки, опаленные пожаром, / Уже людей пугают смуглотой»,- скажет о себе А. Ахматова в позднем стихотворении. То же самое было с Данте, чью смуглость современники связывали с адским пламенем. В этой точке сходства (Данте - Пушкин - Ахматова) уже начало судьбы, приводящей к «Реквиему», местом действия которого становится Ад, и запрограммировавшей выход из этого Ада. В этой связи не случаен «растрепанный том Парни» в конце.

Таким образом, пространство первого четверостишия - это пространство прошлого. Однако реалии пространства во втором четверостишии - не только приметы Царского Села. Все эти реалии пережили ряд культурных эпох, и потому они вневременны и универсальны. Так создается некий пространственный контекст, общий и А. Пушкину, и поэту, и статуе.

На этом фоне можно более полно осмыслить концовку цикла «Здесь лежала его треуголка / И растрепанный том Парни» [С. 171]. Слово «здесь» включает в себя очень многое это место, где развертываются любовные переживания героини, где она пророчит о будущем и где живо глубокое прошлое – А. Пушкин. По тем аллеям, по которым сейчас «проводят лошадок»,- «смуглый отрок бродил», и в тех местах, где «душа тосковала, / Задыхалась в предсмертном бреду»,- «лежала его треуголка / И растрепанный том Парни». Все существует одновременно здесь, в Царском Селе (оттого и такое название). Поэтому, встав на это место, можно почувствовать себя во всех трех временах.

Лирический сюжет в цикле А. Ахматовой можно отнести к «хроникальному» типу (Г. Поспелов). Его функционирование основано на взаимоотношении прошлого и настоящего в жизни лирической героини, прошлого как исторической памяти. Движение сюжета подчинено антитетическим законам двойничества: лирическое «я» в прошлом и «я» в настоящем, «я» и «мраморный двойник», «я» и «смуглый отрок». Лирический сюжет, наделенный повествовательной интонацией, намечен пунктиром – выделяются только значимые для лирического сознания события, эпизоды.

Анализ ритмического сюжета, развертывающегося в чередовании дольника и анапеста, показывает, что и на этом уровне существует взаимопроникновение прошлого и современной метрической точки зрения.

Соотношение исторических эпох отражается, как в зеркале, в творческих взаимоотношениях двух авторов: их можно осмыслить как пророчество и отклик на него. Именно потому А. Пушкин для А. Ахматовой - некая идеальная перспектива, пушкинский мир для нее - идеал ненарушимого гармонического равновесия.

Характерно, что общий смысл цикла не задан изначально, а постепенно возникает по мере его развертывания, и не из простого соположения стихотворений, а из их сопоставления. В композиции цикла заложена необходимость возвращения к началу, здесь должно быть как прямое, так и обратное чтение. Только в этом двунаправленном движении обретается полнота смысла. При прямом чтении выстраивается следующая триада:

1) человеческое «я», любящее, страдающее и освобождающееся от любви и страдания;

2) двойник как некий архетип из мирового культурного контекста;

3) постижение этого контекста через живую индивидуальность.

Но если в интерпретации цикла здесь остановиться, то окажется лишним и ненужным лирическое «я», оно представится лишь балластом, от которого поэт освобождается в процессе творчества, и движение поэтического сознания будет упрощено («я» - «двойник» - «Пушкин»), окажется, что главное - понять А. Пушкина. При обратном движении проясняется очень важный смысловой нюанс: А. Пушкин в цикле представлен не только в поэтической, но и в бытовой ипостаси, и таким же здесь является и «я» лирической героини. То есть обнаруживается соразмерность и взаимосоответствие двух поэтических индивидуальностей, постигается не только значение А. Пушкина для становления новой поэтической личности, но и значение этой поэтической личности как оживляющего вместилища и культуры, и литературы, и А. Пушкина

Цикл содержит в свернутом виде закономерность организации всего творчества А. Ахматовой как единой книги, в которой смысл целого - в вечном возвращении уже написанных стихов, в оживлении их в новом литературном и культурном контексте.

Литература

1. Ахматова А. А. Лирика. - Ростов-на-Дону, 1996.

2. Ахматова А. и русская литература начала ХХ века: Тез. конф. - М., 1989. - 106 с.

3. Ахматовские чтения. Вып. 2. Тайны ремесла / Под ред., сост. Н. В. Королева, С. П. Коваленко. - М., 1992. - 281 с.

4. Бабаев Э. Г. «... Одна великолепная цитата»: Цитаты в творчестве А. Ахматовой // Русская речь. - 1993. - №3. - С. 3-6.

5. Жирмунский В. М. Творчество А. Ахматовой. - Л., 1968. - 250 с.

6. Жолковский А. К. Блуждающие сны: Слово и культура. - М., 1992. - 431 с.

7. Кихней Л. Г. Поэзия А. Ахматовой: Тайны ремесла. - М., 1997. - 321 с.

8. Лукницкий П. Ранние пушкинские штудии А. Ахматовой // Вопросы литературы. - 1978. - №1. – С. 185-228.

9. Мусатов В. В. Лирика А. Ахматовой и пушкинская традиция // Мусатов В. В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины ХХ в. От Пастернака до Анненского. – М., 1992. – С.116-148.

10. Тименчик Р. Д. «Чужое слово» у А. Ахматовой: О языке // Русская речь. – 1989. - №3. – С. 33-36.

11. Топоров В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» // Сб. статей. – М., 2004.

Анализ стихотворений Ахматовой

Есть в окрестностях Санкт - Петербурга небольшой уютный городок, названный когда-то Царское Село. С этим пушкинским городком, с его парками и прудами, со всей атмосферой истории и искусства естественно сплелась литературная судьба одного из выдающихся поэтов «серебряного» века – Анны Ахматовой.

Девочка Аня Горенко была перевезена в Царское Село в годовалом возрасте, прожила там до шестнадцати лет. Писала в ученической тетрадке свои первые стихи. Ей тогда было одиннадцать. Позже, она не однократно приезжала в этот городок.

Литературный дебют будущей поэтессы состоялся в 1907 году – её стихотворение было опубликовано в парижском журнале «Сириус». Регулярно печататься Ахматова стала с 1911 года.

В то время существовало огромное количество школ и течений. Все они спорили, даже враждовали друг с другом на публичных диспутах и на журнальных страницах, прилавки книжных магазинов пестрели обложками новых стихотворных сборников. Впервые появлявшиеся в печати поэты пытались перещеголять соперников эстетской изысканностью речи. Их стихи отличались намеренной изощренностью. На этом пёстром и разноречивом фоне поэзия Анны Ахматовой сразу же заняла особое место уравновешенностью тона и чёткостью мыслевыражения. Чувствовалось, что у молодого поэта свой голос, своя, присущая этому голосу, интонация.

В предреволюционную поэзию лирика Анны Ахматовой вошла свежим потоком искреннего чувства. Верная заветам Пушкина Ахматова с самого начала творческого пути стремилась к простым и точным образам.

В 1912 году вышел её первый сборник стихотворений под названием «Вечер». В этом сборнике все произведения великолепны, но моей душе были ближе два из них: «Смуглый отрок бродил по аллеям…» и «Сжала руки под тёмной вуалью…». Я думаю, что открытый и пытливый читатель оценит мой выбор.

Первый сборник имел большой успех, но подлинную известность Ахматовой принёс её второй сборник – «Чётки», вышедший в 1914 году, главными темами которого стали «вечные» темы любви, смерти, разлуки и встреч, получившие в лирике Ахматовой особую обострённо-эмоциональную выразительность. Особенностью второго сборника становиться знаменитая ахматовская «дневниковость», переходящая в философские размышления, «драматургичность» стиля, проявляющаяся в том, что эмоции драматизируются во внешнем сюжете и диалогах, «вещная» символика. Через бытовое и обыденное передаются сложнейшие оттенки психологических переживаний и конфликтов, заметно тяготение к простоте разговорной речи. Из этой книги более близко по духу мне оказалось стихотворение «Я научилась просто, мудро жить…».

Анна Ахматова начала работать до революции, в среде той части русской интеллигенции, которая не только не приняла сразу Великую Октябрьскую социалистическую революцию, но и оказалась по другую строну баррикады. Судьба уготовила ей нести на своих плечах и бремя славы, и тяжесть отчаяния. В эту тяжкую пору она признавалась:

А я иду – за мной беда,

Не прямо и не косо,

А в никуда и в никогда,

Как поезда с откоса.

На всём более чем полувековом пути у Анны Ахматовой всегда было два надёжных посоха. Это непоколебимая вера в свой народ и собственное мужество.

В вихревом 1917 году, когда произошла ломка привычных для круга Ахматовой представлений о жизни и предназначении поэта, она осталась со своей Россией, разоренной и окровавленной, голодной и выстуженной, но по-прежнему родной. Именно об этом Ахматова говорит в стихотворении-ответе, скорее даже – отповеди, тем, кто пытался переманить её в свой злобный стан:

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну чёрный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Это стихотворение, написанное в 1917 году, является поистине шедевром. Оно включено в сборник «Подорожник». Далее оно будет мною рассмотрено подробнее.

Но, если рассматривать творчество Ахматовой в хронологическом порядке, то перед сборником «Подорожник», была выпущена третья книга стихов – «Белая стая» (1917), она отразила появление в творчестве Анны Андреевной новых тенденций, обусловленных изменениями общественно-политической обстановки в России. Мировая война, национальные бедствия, приближение революции, дыхание которой уже явно ощущалось в атмосфере советской жизни, обостряют у Ахматовой чувство сопричастности к судьбам страны, народа, истории. Расширяется тематический диапазон её лирики, в ней усиливаются мотивы трагического предчувствия горькой участи целого поколения русских людей:

Думали: нищие мы, нету у нас ничего,

А как стали одно за другим терять,

Так что сделался каждый день

Начали песни слагать

О великой щедрости Божьей

Да о нашем бывшем богатстве.

И отчаянное желание предотвратить и изменить неумолимый ход событий:

Чтобы туча над тёмной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Стихотворения, написанные после революции 1917 года, вразрез с предыдущими сборниками, становятся своеобразной «летописью» страшных событий, происшедших и со страной, и лично с поэтессой, которой пришлось «пережить гибель от рук режима одного и второго мужа, судьбу сына, сорок лет безгласия и преследований». К таким стихотворениям относится так же и, выбранное мной, под названием «Мне голос был. Он звал утешно…». В этом творении Анна Ахматова заявила о неприятии Октября, но одновременно с этим сказала о невозможности оставить Родину в дни великих испытаний.

Пятнадцать предвоенных лет были самыми страшными в жизни Ахматовой. Но она всё равно печаталась. Был создан сборник «Anno Domini» (1922). Подвергнутая жестокой и несправедливой критике в 1946 году, Ахматова была надолго отлучена от литературы, и лишь во второй половине 50-х годов началось возвращение её книг к читателю.

Творчество поздней Ахматовой – реквием своей эпохе. Почти нет стихов о любви, но есть «Венок мёртвым» - цикл стихотворений, посвящённый памяти Булгакова, Мандельштама, Пастернака, Зощенко, Марины Цветаевой. Ответом на тяжелые годы испытаний, пережитых народом в годы Великой Отечественной войны, становится цикл стихотворений «Ветер войны», вошедший в сборник, под названием «Седьмая книга». В этом цикле нам о многом говорит стихотворение «Мужество».

Ответом Ахматовой на ужасы Большого террора, стал «Реквием», создававшийся с 1935 по 1940 годы, но опубликованный только в 80-е. Автобиографичность «Реквиема» очевидна, но драма женщины, потерявшей мужа и сына («Муж в могиле, сын в тюрьме – помолитесь обо мне…»), - это отражение трагедии всего народа:

Это было, когда улыбался

Только мёртвый, спокойственно рад,

И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград…

…Звёзды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шинами чёрных Марусь.

Горе Ахматовой-матери сливается горем всех матерей и воплощается в общечеловеческую скорбь Божьей матери. Поэтесса имела полное право сказать горькую и гордую правду о себе:

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл, -

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью был.

«Хрущёвская оттепель» несколько смягчила положение поэтессы, но, получившая к тому времени мировое признание (в 1964 году её была вручена в Италии международная литературная премия «Этна-Таормина», а в 1965 – присуждена почётная степень доктора Оксфордского университета), у себя на родине Ахматова не была удостоена ни чинов, ни наград. Но поэтесса не унижала себя обвинениями в адрес эпохи, изломавшей её судьбу: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них– связь моя со временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных».

У озёрных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко

Устилают низкие пни…

Здесь лежала его треуголка

И растрёпанный том Парни.

Вообще, вспоминая об Ахматовой, перед нами неуклонно возникает образ Пушкина. Гений Пушкина, его гуманистическая философия, открытия, сделанные в области русского стиха, оказали огромное влияние на литературу девятнадцатого века, вошедший в историю, как «золотой век» русской поэзии. Но и лучшие поэты «серебряного века» сформировались под влиянием его Музы, все они были внимательнейшими читателями Пушкина, многие внесли свою лепту в исследование его поэзии.

В жизни и поэзии Ахматовой Пушкин, чьи стихи она называла золотыми, занимал особое место. По словам близко знавшей поэтессу Эммы Герштейн (литературоведа), в этом стихотворении отразились особенности восприятия Пушкина Анной Андреевной: сочетание конкретного ощущения его личности («здесь лежала его треуголка») и всеобщего поклонения национальному гению («и столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов»).

Сжала руки под тёмной вуалью…

«Отчего ты сегодня бледна?»

- Оттого, что я терпкой печалью

Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,

Искривился мучительно рот…

Я сбежала, перил не касаясь,

Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

Всё, что было. Уйдёшь, я умру».

Улыбнулся спокойно и жутко

И сказал мне: «Не стой на ветру».

Это стихотворение, являющиеся поистине шедевром творчества Ахматовой, вызывает у меня сложную гамму чувств и хочется читать его снова и снова. Конечно, все её стихотворения прекрасны, но это – моё любимое.

В художественной системе Анны Андреевной умело выбранная деталь, примета внешней обстановки всегда наполнены большим психологическим содержанием. Через внешнее поведение человека, его жест Ахматова раскрывает душевное состояние своего героя.

Одним из ярчайших примеров является это небольшое стихотворение. Оно было написано в 1911 году в Киеве.

Здесь идет речь о ссоре между любящими. Стихотворение делится на две неравные части. Первая часть (первая строфа) – драматический зачин, ввод в действие (вопрос: «Отчего ты сегодня бледна?»). Всё дальнейшее – ответ, в виде страстного, всё ускоряющегося рассказа, который, достигнув высшей точки («Уйдёшь, я умру»), резко прерывается нарочито будничной, обидно прозаической репликой: «Не стой на ветру».

Смятённое состояние героев этой маленькой драмы передано не длительным объяснением, а выразительными частностями их поведения: «вышел, шатаясь», «искривился рот», «сбежала, перил не касаясь» (передаёт быстроту отчаянного бега), «крикнула, задыхаясь», «улыбнулся спокойно» и так далее.

Драматизм положений сжато и точно выражен в противопоставлении горячему порыву души нарочито будничного, оскорбительно спокойного ответа.

Для изображения всего этого в прозе понадобилась бы, вероятно, целая страница. А поэт обошёлся всего двенадцатью строчками, передав в них всю глубину переживания героев.

Заметим попутно: сила поэзии – краткость, величайшая экономия выразительных средств. Сказать многое о немногом – вот один из заветов подлинного искусства. И Ахматова научилась этому у нашей классики, в первую очередь у Пушкина, Баратынского, Тютчева, а также у своего современника, земляка по Царскому Селу Иннокентия Анненского, большого мастера естественной речевой информации и афористического стиха.

Возвращаясь к прочитанному стихотворению, можно заметить ещё одну его особенность. Оно полно движения, в нём события непрерывно следуют одно за другим. Эти двенадцать кратких строк легко превращаются даже в киносценарий, если разбить их на кадры. Вышло бы примерно так. Вступление: вопрос и краткий ответ. 1часть. Он. 1. Вышел, шатаясь. 2. Его горькая улыбка (крупный план). 2 часть. Она. 1. Бежит по лестнице, «перил не касаясь». 2. Догоняет его у ворот. 3. Её отчаянье. 4. Последний её выкрик. 3 часть. Он. 1. Улыбка (спокойная). 2. Резкий и обидный ответ.

Получается выразительный психологический киноэтюд, в котором внутренняя драма передана чисто зрительными образами.

Это превосходное стихотворение достойно высочайшей оценки читателя.

Я научилась просто, мудро жить,

Смотреть на небо и молиться богу,

И долго перед вечером бродить,

Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи

И никнет гроздь рябины жёлто-красной,

Слагаю я весёлые стихи

О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь

Пушистый кот, мурлыкает умильней,

И яркий загорается огонь

На башенке озёрной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь

Крик аиста, слетевшего на крышу.

И если в дверь мою ты постучишь,

Мне кажется, я даже не услышу.

Стихотворение написано в 1912 году. Оно является шедевром лирики поэтессы.

Её лирическая героиня – не окружённая бытом и сиюминутными тревогами, но бытийная, вечная женщина. Она не совпадает с личностью автора, она – лишь своеобразная маска, представляющая ту или иную грань женской души, женской судьбы. Естественно, Ахматова не переживала всех тех ситуаций, которые присутствуют в её поэзии, просто благодаря своему особому дару сумела воплотить в стихах все ипостаси русской женщины. Современники же неоднократно отождествляли Ахматову-человека с её лирической героиней.

В период с 1911 по 1917 год в лирике Анны Андреевной всё более и более настойчиво проявляется тема природы, что было отчасти связано с тем, что этот период жизни она провела в имении своего мужа Слепнёвское. Русская природа описана в лирике Ахматовой с удивительной нежностью и любовью: «шуршат в овраге лопухи», «гроздь рябины жёлто-красной», «лишь изредка прорезывает тишь крик аиста, слетевшего на крышу». В этот период происходит сближение лирической героини с окружающим её миром, который становится более близким, понятным, родным, бесконечно красивым и гармоничным – миром, к которому стремится её душа.

Анна Андреевна верила в Бога, была ему верна. Поэтому в этом стихотворении говорится о женщине, которая нашла утешение в Господе. Ясли вчитаться в произведение, то можно разглядеть некий совет: как переносить превратности судьбы. Можно вывести даже формулу: природа, вера и уединение.

Анна Андреевна Ахматова – один из замечательных поэтов нашего времени. Её исключительное лирическое дарование не только тонко передавало душевные состояния человека, но и чутко откликалось на большие события народной жизни.

Мы на сто лет состарились, и это

Тогда случилось в час один:

Короткое уже кончалось лето,

Дымилось тело вспаханных равнин.

Вдруг запестрела тихая дорога,

Плач полетел, серебряно звеня…

Закрыв лицо, я умоляла бога

До первой битвы умертвить меня.

Из памяти, как груз отныне лишний.

Исчезли тени песен и страстей,

Ей – опустевшей – приказал всевышний

Стать страшной книгой грозовых вестей.

Это стихотворение было написано в 1916 году в Слепневе. Время было тревожное: шатались вековые устои Российской Империи, гибли в жестокой войне люди, близилась пора огромных социальных потрясений. Тыловой же, высокопоставленный и чиновный Петербург продолжал свою обычную жизнь, стараясь забыть о том, что происходит на западных границах государства.

В поэзии того времени громко звучали фанфары официозного патриотизма. На каждом шагу висели плакаты «Военного займа», а газеты крупными заголовками кричали о «войне до победного конца».

Анна Ахматова, которую уже привыкли считать поэтом камерных переживаний, так же задумывалась о судьбе, выпавшей на долю народа. Стихотворение «Памяти 19 июля 1914» написано о первом дне империалистической войны. Знаменательны её строки тем, что показывают ужас нависшей над страной угрозы: дороги родины засыпаны толпами призывных, гонимых на фронт и что их сопровождает плач и стон осиротевших деревень. Поэт ощущает эти минуты народного бедствия как перелом в своей личной судьбе: «лишним грузом души» и тенью подлинной жизни кажутся отныне прежние песни и прежние страсти.

Конечно, лирика любовных переживаний продолжает жить в ахматовских стихах, но теперь она сочетается с темой разбуженной тревоги, которая остаётся на все годы, приближающие страну к порогу великих социальных перемен и катастроф. И рождена эта тревога чувством истинного патриотизма, которое, углубляясь и расширяясь, становится одним из основных мотивов творчества Ахматовой.

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну чёрный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

В вихревом 1917 году, когда произошла ломка привычных для круга Ахматовой представлений о жизни и предназначении поэта, она осталась со своей Россией, разорённой и окровавленной, голодной и выстуженной, но по-прежнему родной. Именно об этом Ахматова говорит в стихотворении-ответе, скорее даже – отповеди, тем, кто пытался переманить её в свой злобный стан.

Тема Родины, появившаяся в лирике этих лет, приобретает особую трактовку, сочетающую публицистичность и автобиографичность. Для поэтессы характерно контрастное видение Родины, созданию именно такого образа способствует введение библейских мотивов и новаторская интерпретация традиционных мотивов русской поэзии девятнадцатого века.

Не сразу Анна Ахматова могла разобраться в величии и социальных перемен, принесённых Октябрьской революцией. Но свойственная ей любовь к Родине никогда не отделялась у неё от мыслей о судьбах народа. Она твёрдо знала, что в эти исторические дни надо быть на родной земле, рядом со своим народом, а не искать спасения за рубежом, как это сделали многие из её прежнего круга. Ахматова не осуждает тех, кто уехал, но чётко определяет свой выбор: для неё эмиграция невозможна. Любовь её к Родине не предмет анализа, размышлений. Будет Родина – будет жизнь, дети, стихи. Нет её – нет ничего. Огромная боль за страдания России очень точно выразилась в этом её шедевре.

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества побил на наших часах,

И мужество нас не покинет,

Не страшно под пулями мёртвыми лечь,

Не горько остаться без крова, -

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесём,

И внукам дадим, и от плена спасём

Это произведение было написано 23 февраля 1942 года в Ташкенте. В те дни она, как и все ленинградцы, вносила посильный вклад в укрепление обороны: шила мешки для песка, которыми обкладывались баррикады и памятники на площадях. Об этой работе Ахматовой знали немногие. Зато с быстротой молнии по бескрайнему фронту Великой Отечественной войны разнеслось её стихотворение «Мужество». Эти гордые и уверенные слова неоднократно звучали в военные годы в концертных залах, с эстрады, на фронтовых выступлениях профессиональных чтецов и армейской самодеятельности.

Ахматова долго отказывалась от эвакуации. Даже больная, истощённая дистрофией, она не хотела покидать «гранитный город славы и беды». Только повинуясь настойчивой заботе о ней, Ахматова, наконец, эвакуируется самолётом в Ташкент. Но и там под небом Средней Азии, мысленно возвращалась она к терпящему беды вражеского окружения героическому народу. Чувство Родины, впервые увиденной ею с самолёта на долгом воздушном пути, явилось для неё как бы новым этапом творческого постижения жизни. Тон её стихов обретает особую торжественность и убедительность. Безмерно расширяется круг наблюдений и размышлений. Это была уже полная зрелость духа и то, что можно назвать мудростью жизненного опыта.

Ахматовой этого времени в высокой степени присуще чувство патриотизма. Действия в её стихах происходит как бы на фоне больших исторических событий современности, хотя, как и прежде, стихи остаются искренней исповедью души.

«Смуглый отрок бродил по аллеям…». 10

«Сжала руки под тёмной вуалью…». 13

«Я научилась просто, мудро жить…». 17

Предложения интернет-магазинов

Анализ произведений о войне: пишем итоговое сочинение

В этом сборнике представлен анализ прозаических и лирических произведений о войне - Б. Васильева, В. Астафьева, Ю. Бондарева, А. Ахматовой, К. Симонова, С. Гудзенко, В. Высоцкого, Б. Окуджавы и др. Здесь вы найдете подробный разбор произведений, обозначение жанровых и сюжетных особенностей, характеристики героев. Книга призвана помочь школьникам в подготовке к выпускному итоговому сочинению, а также - при подготовке к ЕГЭ по русскому языку.

Литература. 11 класс. Анализ произведений русской литературы XX века. ФГОС

В учебном пособии рассматриваются узловые произведения историко-литературного процесса XX века. В нем представлены как произведения созданные в России, так и шедевры литературного творчества, изданные в эмиграции. Некоторые из них принадлежат к так называемой "возвращенной" литературе, анализ которой вошел в литературоведческий пласт сравнительно недавно. Большое внимание в пособии уделено поэзии. В этой связи особенно примечательна эпоха Серебряного века. В книге даны подробные анализы стихотворений Л.А. Блока, С.А. Есенина, В.В. Маяковского, М.И. Цветаевой, А.А. Ахматовой, Б.Л. Пастернака. Поэзия второй половины XX века представлена именами B.C. Высоцкого, А.А. Вознесенского, Н.М. Рубцова, Б.А. Ахмадулиной, И.А. Бродского. В разделе "Драматургия" рассматриваются произведения М. Горького, В.В. Маяковского, А.В. Вампилова. Издание рассчитано на учащихся 11 классов, оно окажет несомненную помощь в подготовке уроков, написанию сочинения, сдаче Единого государственного экзамена. Приказом № 729 Министерства образования и науки Российской Федерации учебные пособия издательства "Экзамен" допущены к использованию в общеобразовательных учреждениях. 5-е издание, переработанное и дополненное

Пишем сочинение. Анализ лирического стихотворения. Учебно-методическое пособие

В настоящее время каждый блок тем выпускных сочинений включает в себя анализ лирического стихотворения. Этот вид письменной работы по литературе вызывает у школьников немало затруднений. Научиться писать сочинение такого типа поможет наше пособие. Кроме 85 стихотворений поэтов разных эпох и их анализ вы найдете здесь практические рекомендации по технологии написания сочинения - анализ лирического стихотворения. Учащимся общеобразовательных школ, колледжей и лицеев, абитуриентам пособие поможет подготовиться не только к вступительным и выпускным сочинениям, но и к устным ответам на экзаменах и уроках литературы, а учителям и преподавателям - сделать уроки знакомства с русской поэзией более содержательными.

Анализ стихотворения. Пишем итоговое сочинение

Справочник включает все тексты стихотворений в полном объеме школьной программы. Каждое стихотворение разобрано по определенной схеме: представлена история создания произведения, определен тип лирики, стиль поэта, жанр, стихотворный размер, указано, какая строфика представлена в произведении. Обозначены средства художественной выразительности (тропы) и лексические средства. Данный справочник поможет вам быстро, легко, отвечая поставленной задаче, выполнить анализ стихотворения, написать сочинение но творчеству поэта Золотого или Серебряного века. Также данный сборник может пригодиться вам при подготовке к ЕГЭ по литературе и при подготовке к выпускному итоговому сочинению.

ДОБАВИТЬ КОММЕНТАРИЙ [можно без регистрации]
перед публикацией все комментарии рассматриваются модератором сайта - спам опубликован не будет

«В Царском Селе» А.Ахматова

По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.

Странно вспомнить: душа тосковала,
Задыхалась в предсмертном бреду.

А теперь я игрушечной стала,
Как мой розовый друг какаду.

Грудь предчувствием боли не сжата,
Если хочешь, в глаза погляди.
Не люблю только час пред закатом,
Ветер с моря и слово «уйди».

…А там мой мраморный двойник,
Поверженный под старым кленом,
Озерным водам отдал лик,
Внимает шорохам зеленым.

И моют светлые дожди
Его запекшуюся рану…
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану.

Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни…
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни.

Анализ стихотворения Ахматовой «В Царском Селе»

Три поэтических произведения составили небольшой цикл 1911 г. Его заглавие указывает на главную тему - память о любимом городе, в котором прошли годы детства и отрочества автора.
Далекие воспоминания об ипподроме и ухоженных лошадях, упомянутых Ахматовой и в прозе, определяют образную структура зачина «По аллее проводят лошадок…» В художественном тексте выстраивается ряд, образованный приметами детства: к аккуратно расчесанным «лошадкам» присоединяются «розовый друг» попугай и лексема «игрушечная», характеризующая субъекта речи.

Лирическая героиня признается в любви к «городу загадок», одновременно намекая на пережитую личную драму. Высокое чувство неразрывно с печалью. Тоскливые эмоции тоже двоятся: сначала они были невыносимо тяжелыми, как «предсмертный бред», а затем сменились спокойным, привычным ощущением душевного груза. Так зарождается тема двойничества, которая получает развитие в следующих стихотворениях триптиха.

Об образе Пушкина, сквозном для ахматовской поэтики, немало сказано исследователями. Начало обширной темы положено анализируемым циклом, где классик предстает и в роли великого поэта, и как человек, один из наших предков.

Принцип амбивалентности положен в основу знаменитого образа статуи-«мраморного двойника» героини из второго текста цикла. Упоминания о холодности белого изваяния обрамляют текст, встречаясь в зачине и концовке. В центральном эпизоде статуя олицетворена: она может чувствовать шелест листьев, вглядываться в озерную гладь, а на теле имеется «запекшаяся рана».

Отчаянное и на первый взгляд парадоксальное желание стать статуей, выраженное эмоциональным возгласом финала, возвращает читателя к теме любви - трагической, навсегда разделенной временем.

В третьем произведении образ классика воплощается в задумчивого смуглого юношу. Звеном, связующим почти легендарное прошлое и настоящее, становятся составляющие художественного пространства: аллеи, берег озера, низкие пеньки под соснами, густо покрытые хвоей. Суть лирической ситуации основывается на замечательной иллюзии: четко очерчивая столетний промежуток между двумя временными планами, автор подчеркивает неизменность природы, включенной в художественное пространство текста. Оригинальный прием создает ощущение, что лирическое «я» и читатель благоговейно следуют за гениальным отроком, неспешно прогуливающимся по парку. Яркие вещные детали, ставшие характерной чертой ахматовского мастерства, усиливают эффект присутствия.

Помогите с анализом стиха Ахматовой "Пушкин"

Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть.

Зинаида Женчевская Высший разум (182790) 4 года назад

Это стихотворение было написано в 1911 году в Царском Селе о Пушкине-лицеисте. В нём всего восемь строк, но и из них образ юного поэта выступает необыкновенно живо. Как удачно выбрано слово "лелеем". Не "слышим", не "помним", а именно лелеем, то есть любовно бережем в своей памяти. Аллеи, озеро, сосны - живые приметы Царскосельского парка. Глубокое раздумье Пушкина выражено двумя малыми деталями: он отбросил от себя недочитанную книгу, и она рядом с лицейской треуголкой лежит на земле. Следует добавить, что строка "Еле слышный шелест шагов" подбором самих звуков прекрасно передаёт шелест - возможно, от осенней опавшей листвы.
Вообще, вспоминая об Ахматовой, перед нами неуклонно возникает образ Пушкина. Гений Пушкина, его гуманистическая философия, открытия, сделанные в области русского стиха, оказали огромное влияние на литературу девятнадцатого века, вошедший в историю, как "золотой век" русской поэзии. Но и лучшие поэты "серебряного века" сформировались под влиянием его Музы, все они были внимательнейшими читателями Пушкина, многие внесли свою лепту в исследование его поэзии.
В жизни и поэзии Ахматовой Пушкин, чьи стихи она называла золотыми, занимал особое место. По словам близко знавшей поэтессу Эммы Герштейн (литературоведа). в этом стихотворении отразились особенности восприятия Пушкина Анной Андреевной: сочетание конкретного ощущения его личности ("здесь лежала его треуголка") и всеобщего поклонения национальному гению ("и столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов").
У Пушкина училась Ахматова краткости, простоте и подлинности поэтического слова, и всё, что с ним связано, дорого поэтессе. Не даром это стихотворение написано в моём сборнике первым, ведь именно с произведений Пушкина и питались начальные ручейки её гениального творческого потока.

Анна Профи (882) 4 года назад

Тема Петербурга в творчестве А.А. Ахматовой

Величественный город на Неве всегда вдохновлял русских поэтов и писателей: Пушкина, Гоголя, Достоевского. Дух города, душа и судьба Петербурга – все это преломляется в русской поэзии. Но именно XX век стал особым философским пространством поэтического слова Петербурга. Этот город сам по себе становится поэтической категорией.
Для Ахматовой, как до нее для Пушкина и Достоевского, родной город – это другое измерение, живой организм, определяющий жизнь всех людей, обитающих в нем.

В «Стихах о Петербурге» 1913 года поэтесса пишет о городе Петра в совершенно ином, нежели все поэты и писатели до нее, ключе. Петербург для лирической героини – неотъемлемая часть ее души. И «Конь Великого Петра» – такой пушкинский символ Петербурга – вдруг становится центром вселенной, притягивающим к себе судьбы жителей города.

Тема слияния города с его жителями продолжается в стихотворении «Петроград" (1919 года) из цикла Anno Domini. Здесь речь идет о том, что даже в страшный час войны расстаться с Петербургом не представляется возможным. Город для его жителей важнее свободы: «…город свой любя, / А не крылатую свободу. / Мы сохранили для себя / Его дворцы, огонь и воду».
Предвосхитив события ленинградской блокады, Ахматова пишет о преданности Петербургу, о нежелании покидать родной город даже под страхом смерти:

Иная близится пора,

Но нам священный град Петра

Невольным памятником будет.

Стихотворение «Ленинград в марте 1941 года» наполнено щемящим чувством безудержной любви к родному городу. Все произведение как бы пронизано светом:

О, есть ли что на свете мне знакомей,

Чем шпилей блеск и отблеск этих вод!

Родной город поэтессы сменил название, но улицы остались все теми же, и волны Невы не повернули вспять:

У наизусть затверженных прогулок

Соленый привкус – тоже не беда».

Следующее произведение, в котором появляется образ Петербурга, – это знаменитая поэма «Реквием». Весь образный строй ахматовской поэмы неотделим от историко-культурного бытия Петербурга. «Реквием» впитывает в себя тему петербургского памятника, одновременно являясь синтезом центральных сюжетов петербургской истории и культуры: темы памятника (и связанную с ней тему уничтоженной памяти), темы исповеди (исповедального слова Петербурга) и темы города смерти (и бессмертного города). Уже в самом начале поэмы создается образ нереального, мистического города на Неве, «одичалой столицы», изрытой, как воронками от снарядов, «каторжными норами»:

…ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград…

Композиция «Реквиема» определяет доминанту судьбы самого Петербурга: через путь смерти и распятия до эпилога, как «погребального дня», завершающегося пророчеством Памятника. Время сжимается в мгновенье и становится вечностью. Судьба города - как мгновение на этой стреле времени:

А если когда-нибудь в этой стране

Воздвигнуть задумают памятник мне

Согласье на это даю торжество…

Но только с условьем - не ставить его

Ни около моря, где я родилась…

А здесь, где стояла я триста часов

И где для меня не открыли засов…

И пусть с неподвижных и бронзовых век,

И тихо идут по Неве корабли.

Продолжая пушкинские традиции, Ахматова создает двоякий образ Петербурга. С одной стороны, перед нами предстает светлое и величественное «Петра творенье» («Стихи о Петербурге», «Ленинград в марте 1941 года», «Городу Пушкина»), а с другой – мрачный и мистический, тревожный город-призрак («Петроград 1919», «Реквием», «Петербург в 1913 году»). Эта противоречивость создаёт тот неповторимый образ Петербурга-Ленинграда, который до сих пор восхищает ценителей высокой поэзии великой поэтессы – Анны Ахматовой.

0 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

Тема Петербурга в творчестве Ахматовой

Петербург занимает особое место в творчестве Анны Андреевны Ахматовой. Себя она всегда называла петербурженкой, и есть какое-то таинственное соответствие между ее поэзией и духом Петербурга. Детство и юность ее прошли в Царском Селе, где витает дух Пушкина, где природа и архитектура сказочно прекрасны и загадочны, это город, о котором она писала: «О, пленительный город загадок, я печальна, тебя полюбив». Образ Пушкина встает перед читателем во всех стихотворениях Ахматовой, связанных с Петербургом и Царским Селом:

Смуглый отрок бродил по аллеям,

У озерных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен гулко и колко

Устилают низкие пни…

Здесь лежала его треуголка

И растрепанный том Парни.

Для Ахматовой Пушкин – не ушедший в прошлое собрат по перу, а современник, который только что прошел по дороге, оставил раскрытую книгу, начертил что-то тростью на песке, она постоянно обращается к нему, к его духу, к его поэзии, которой пронизан весь Петербург и Царское Село. В стихотворении «Царскосельская статуя» она описывает «Девушку с кувшином», которой Пушкин посвятил стихотворение «Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила…». Ахматова не только любуется этой статуей, она ревнует ее к Пушкину:

Я чувствовала смутный страх

Пред этой девушкой воспетой.

Играли на ее плечах

Лучи скудеющего света.

И как могла я ей простить

Восторг твоей хвалы влюбленной…

Смотри, ей весело грустить,

Такой нарядно обнаженной.

Пушкин – это символ Петербурга, вечно молодой, влюбленный, живой, дух которого незримо присутствует на улицах и площадях великого города.

Еще один символ Петербурга, неразрывно связанный с ним, с трагическими событиями в истории города, – Александр Блок:

Он прав – опять фонарь, аптека,

Нева, безмолвие, гранит…

Как памятник началу века,

Там этот человек стоит –

Когда он Пушкинскому Дому,

Прощаясь, помахал рукой

И принял смертную истому

Как незаслуженный покой.

Имя Пушкина присутствует и здесь, в стихах о Блоке, потому что эти два гения связаны друг с другом и с Петербургом.

Петербург Ахматовой предстает перед нами во всей своей величественной красоте: галереи и арки, каналы и мосты, соборы и памятник Петру, чугунные ограды, черная вода Невы – все нашло свое отражение в чеканных строках Ахматовой, продолжившей традицию Пушкина, ставшей его преемницей:

Вновь Исакий в облаченье

Из литого серебра.

Стынет в грозном нетерпенье

Конь Великого Петра.

Ветер душный и суровый

С черных труб сметает гарь…

Ах! Своей столицей новой

Петербург Ахматовой тоже наполнен противоречиями, как и Петербург Пушкина: он прекрасен, но холоден, трагичен, в таком городе возможна лишь неразделенная любовь:

О, это был прохладный день

В чудесном городе Петровом!

Лежал закат костром багровым,

И медленно густела тень.

Пусть он не хочет глаз моих,

Пророческих и неизменных.

Всю жизнь ловить он будет стих,

Молитву губ моих надменных.

Любовь к Петербургу Ахматова выражает во всех стихах, посвященных ему:

Оттого мы любим строгий,

Многоводный, темный город…

Я к розам хочу, в тот единственный сад,

Где лучшая в мире стоит из оград,

Где статуи помнят меня молодой,

А я их под невскою помню водой.

А я один на свете город знаю

И ощупью его во сне найду.

Этот город создан для вдохновения, для поэзии:

Но ни на что не променяем пышный

Гранитный город славы и беды,

Широких рек сияющие льды,

Ахматова не отделяет себя от других петербуржцев, которые разделили с любимым городом все несчастья и невзгоды, выпавшие на его долю. После революции, когда часть интеллигенции покинула страну, Ахматова остается в родном городе, несмотря на то, что это грозит ей гибелью:

Никто нам не хотел помочь

За то, что мы остались дома,

За то, что, город свой любя,

А не крылатую свободу,

Мы сохранили для себя

Его дворцы, огонь и воду.

Иная близится пора,

Уж ветер смерти сердце студит,

Но нам священный град Петра

Невольным памятником будет.

Ленинградская блокада не могла не найти отражения в творчестве поэта, так как сама Ахматова была свидетельницей и участницей военных событий, пока не была эвакуирована в Ташкент. Цикл стихотворений «Ветер войны» показывает мужество и стойкость жителей и защитников Ленинграда, трагизм происходящего, боль за погибших:

Птицы смерти в зените стоят.

Кто идет выручать Ленинград?

Не шумите вокруг – он дышит,

Он живой еще, он все слышит:

Как на влажном балтийском дне

Сыновья его стонут во сне,

Как из недр его вопли: «Хлеба!» –

До седьмого доходят неба…

Но безжалостна эта твердь.

И глядит из всех окон – смерть.

Самые горькие и трогательные слова посвящены детям блокадного Ленинграда:

Щели в саду вырыты,

Под землей не дышится,

Боль сверлит висок,

Сквозь бомбежку слышится

После снятия блокады Ахматова пишет не радостные, победные стихи, а причитание:

Руками не разведу,

Слезами не смою,

В землю не зарою.

За версту я обойду

Я не взглядом, не намеком,

Я не словом, не попреком,

Я земным поклоном

Но не только это испытание разделила с любимым городом Ахматова. Нашло отражение в ее творчестве и страшное время репрессий. Она полной чашей испила это горе, потому что ее сын был арестован, находился в лагере только за то, что его отцом был Николай Гумилев, замечательный поэт, расстрелянный большевиками в 1921 году. В поэме «Реквием» Ленинград предстает страшным, зловещим городом, несущим смерть:

Это было, когда улыбался

Только мертвый, спокойствию рад,

И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград.

В последней части поэмы Ахматова пишет о памятнике, который, может быть, ей когда-то поставят в Петербурге. Опять идет перекличка с Пушкиным, с его «Памятником». Но она просит поставить памятник около тюрьмы, где она столько выстрадала:

И пусть с потемневших и бронзовых век,

Как слезы, струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали,

И тихо идут по Неве корабли.

Ахматова достойна того, чтобы ей поставили памятник в городе, который она так любила: Петербургу она посвятила свои лучшие строки, с ним разделила все беды и невзгоды, она стала так же неотделима от его имени, как Пушкин и Блок. Она вправе занять место рядом с этими великими поэтами.

Невозможно перечислить всех поэтов «золотого века», на которых не оказали бы влияние гений Пушкина, поразительное обаяние его личности, его гуманистическая философия и нововведения в области русского стиха. Влияние его Музы способствовало и формированию лучших поэтов «серебряного века».

Анна Андреевна Ахматова росла и училась в Царском Селе, где витал дух ее любимого поэта. В ее жизни стихи Пушкина занимали особое место. Именно в Царском селе созданы многие стихи ее первого сборника «Вечер». Среди них - посвящение юному Пушкину:

Смуглый отрок бродил по аллеям,

У озерных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышимый шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко

Устилают низкие пни…

Здесь лежала его треуголка

И растрепанный томик Парни,

Да, у своего учителя, любимого поэта училась Анна Ахматова тонкостям поэтического слова: краткости, простоте… В 1916 году рождается стихотворение «Царскосельская статуя». Стихотворение с таким же названием есть и у Пушкина, он, очевидно, как и его ученица, в восхищении останавливался перед фонтаном. Бронзовая статуя дорога Ахматовой:

…Я чувствовала смутный страх

Пред этой девушкой воспетой,

Играли на ее плечах

Лучи скудеющего света.

И как могла я ей простить

Восторг твоей хвалы влюбленной…

Смотри, ей весело грустить

Такой нарядно обнаженной.

С великим интересом исследовала Анна Андреева пушкинское творчество. Примерно с середины двадцатых годов она начала очень тщательно и усердно, с большим интересом заниматься изучением жизни и творчества гения. Это «Пушкин и Невское взморье», «Каменный гость» Пушкина», дополнения к этой статье, «Слово о Пушкине».

«Через два дня его дом стал святыней для его Родины, и более полной, более лучезарной победы свет не видел. Вся эпоха (не без скрипа, конечно) мало-помалу стала называться пушкинской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки салонов, кавалерственные дамы, члены высочайшего двора, министры постепенно начали именоваться пушкинскими современниками… Он победил и время, и пространство. Говорят, пушкинская эпоха, пушкинский Петербург. И это уже к литературе никакого отношения не имеет, это что-то совсем другое. В дворцовых залах, где они танцевали и сплетничали о поэте, висят его портреты и хранятся его книги, а их бледные тени изгнаны оттуда навсегда. Про их великолепные дворцы и особняки говорят: здесь бывал Пушкин, или здесь не бывал Пушкин. Все остальное никому не интересно».

Царское Село стало дорогим сердцу Ахматовой местом навеки. Это ее жизнь, это жизнь Пушкина. Много воспоминаний Анны Ахматовой связано с царскосельским парком, Летним садом, где «статуи помнят ее молодой». Вслед за своим царскосельским предшественником Анна Андреевна Ахматова воздвигла себе памятник нерукотворный. И, как два колокола, перекликаются и по сей день век «золотой» и век «серебряный»:

…А там мой мраморный двойник,

Поверженный под старым кленом,

Озерным водам отдал лик,

Внимает шорохам зеленым.

И моют светлые дожди

Его запекшуюся рану…

Холодный, белый, подожди,

Я тоже мраморною стану.

Творчество Пушкина, его гений были од-ним из источников вдохновения великой по-этессы «серебряного века» Анны Ахматовой. Лучшие поэты «серебряного века» сформи-ровались под влиянием музы великого рус-ского поэта, вобрали в себя все лучшее, что привнес в русскую поэтическую традицию Александр Сергеевич Пушкин. Влияние его творчества на Анну Ахматову особенно силь-но не только в силу обстоятельств, но и той огромной любви, которую питала поэтесса к Пушкину.

Каковы же были названные выше обстоя-тельства? Дело в том, что Анна Ахматова — царскоселка. Ее отроческие, гимназические годы прошли в Царском Селе, теперешнем Пушкине, где и сейчас каждый невольно ощущает неисчезающий пушкинский дух. Те же Лицей и небо, и так же грустит девушка над разбитым кувшином, шелестит парк и мерцают пруды... Анна Ахматова с самого детства впитала воздух русской поэзии и культуры. В Царском Селе написаны многие стихи ее первого сборника «Вечер». Вот одно из них, посвященное Пушкину:

Смуглый о трок бродил по аллеям ,

У озерных грустил берегов ,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов .

Иглы сосен густо и колко

Устилают низкие пни ...

Здесь лежала его треуголка

И растрепанный том Парни . В этом стихотворении отразились особен-ности восприятия Анной Ахматовой Пушки-на — это и живой человек («Здесь лежала его треуголка»), и великий русский гений, память о котором дорога каждому («И столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов»).

Муза возникает перед Ахматовой в «садах Лицея» в отроческом облике Пушкина — ли-цеиста-подростка, не однажды мелькавшего в «священном сумраке» Екатерининского парка. Мы ощущаем, что ее стихи, посвящен-ные Царскому Селу и Пушкину, проникнуты неким особенным чувством, которое можно даже назвать влюбленностью. Не случайно лирическая героиня ахматовской «Царско-сельской статуи» относится к воспетой вели-ким поэтом красавице с кувшином как к со-пернице:

Я чувствовала смутный страх

Пред этой девушкой воспетой .

Играли на ее плечах

Лучи скудеющего света .

И как могла я ей простить

Восторг твоей хвалы влюбленной ...

Смотри , ей весело грустить

Такой нарядно обнаженной . Сам Пушкин подарил бессмертие этой кра-савице:

Урну с водой уронив , об утес ее дева разбила .

Дева печально сидит , праздный держа черепок .

Чудо !

Не сякнет вода , изливаясь из урны разбитой ;

Дева , над вечной струей , вечно печальна сидит .

Дева

Ахматова с женской пристрастностью вгля-дывается в знаменитое изваяние, пленив-шее когда-то поэта, и пытается доказать, что вечная грусть красавицы с обнаженны-ми плечами давно прошла. Вот уже около столетия она втайне радуется своей завид-ной и безмерно счастливой женской судь-бе, дарованной ей пушкинским словом и именем... Можно сказать, что Анна Ахмато-ва пытается оспорить и сам пушкинский стих. Ведь ее собственное стихотворение озаглавлено так же, как и у Пушкина, — «Царскосельская статуя».

Это небольшое ахматовское стихотворе-ние критики относят к одному из лучших в по-этической пушкиниане. Потому что Ахматова обратилась к нему так, как только она одна и могла обратиться, — как влюбленная жен-щина. Надо сказать, что эту любовь она про-несла через всю свою жизнь. Известно, что она была оригинальным исследователем творчества Пушкина.

Ахматова так писала об этом: «Примерно с середины двадцатых годов я начала очень усердно и с большим интересом занимать-ся... изучением жизни и творчества Пушки-на... «Мне надо привести в порядок мой дом», — сказал умирающий Пушкин. Через два дня его дом стал святыней для его родины... Вся эпоха стала называться пушкин-ской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки са-лонов, кавалерственные дамы постепенно начали именоваться пушкинскими совре-менниками... Он победил и время и прост-ранство. Говорят: пушкинская эпоха, пуш-кинский Петербург. И это уже к литературе прямого отношения не имеет, это что-то сов-сем другое». А. Ахматовой принадлежат мно-гие литературоведческие статьи о Пушкине: «Последняя сказка Пушкина (о "Золотом пе-тушке")», «Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина», «О "Каменном госте" Пушкина», а также работы «Гибель Пушкина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году» и другие.

Любовь к Пушкину не в малой степени оп-ределила для Ахматовой реалистический путь развития. Когда кругом бурно развива-лись различные модернистские направле-ния, поэзия Ахматовой порой выглядела да-же архаичной. Краткость, простота и подлин-ность поэтического слова — этому Ахматова училась у Пушкина. Именно такой, подлин-ной, была ее любовная лирика, в которой от-разились многие и многие судьбы женщин, «великая земная любовь»:

Эта встреча никем не воспета ,

И без песен печаль улеглась .

Наступило прохладное лето ,

Словно новая жизнь началась .

Сводом каменным кажется небо ,

Уязвленное желтым огнем ,

И нужнее насущного хлеба

Мне единое слово о нем .

Ты , росой окропляющий травы ,

Вестью душу мою оживи , —

Не для страсти , не для забавы ,

Для великой земной любви .

Три поэтических произведения составили небольшой цикл 1911 г. Его заглавие указывает на главную тему – память о любимом городе, в котором прошли годы детства и отрочества автора.
Далекие воспоминания об ипподроме и ухоженных лошадях, упомянутых Ахматовой и в прозе, определяют образную структура зачина “По аллее проводят лошадок…” В художественном тексте выстраивается ряд, образованный приметами детства: к аккуратно расчесанным “лошадкам” присоединяются “розовый друг” попугай и лексема “игрушечная”, характеризующая субъекта речи.

Лирическая героиня признается в любви к “городу загадок”, одновременно намекая на пережитую личную драму. Высокое чувство неразрывно с печалью. Тоскливые эмоции тоже двоятся: сначала они были невыносимо тяжелыми, как “предсмертный бред”, а затем сменились спокойным, привычным ощущением душевного груза. Так зарождается тема двойничества, которая получает развитие в следующих стихотворениях триптиха.

Об образе Пушкина, сквозном для ахматовской поэтики, немало сказано исследователями. Начало обширной

темы положено анализируемым циклом, где классик предстает и в роли великого поэта, и как человек, один из наших предков.

Принцип амбивалентности положен в основу знаменитого образа статуи-“мраморного двойника” героини из второго текста цикла. Упоминания о холодности белого изваяния обрамляют текст, встречаясь в зачине и концовке. В центральном эпизоде статуя олицетворена: она может чувствовать шелест листьев, вглядываться в озерную гладь, а на теле имеется “запекшаяся рана”.

Отчаянное и на первый взгляд парадоксальное желание стать статуей, выраженное эмоциональным возгласом финала, возвращает читателя к теме любви – трагической, навсегда разделенной временем.

В третьем произведении образ классика воплощается в задумчивого смуглого юношу. Звеном, связующим почти легендарное прошлое и настоящее, становятся составляющие художественного пространства: аллеи, берег озера, низкие пеньки под соснами, густо покрытые хвоей. Суть лирической ситуации основывается на замечательной иллюзии: четко очерчивая столетний промежуток между двумя временными планами, автор подчеркивает неизменность природы, включенной в художественное пространство текста. Оригинальный прием создает ощущение, что лирическое “я” и читатель благоговейно следуют за гениальным отроком, неспешно прогуливающимся по парку. Яркие вещные детали, ставшие характерной чертой ахматовского мастерства, усиливают эффект присутствия.

Другие работы по этой теме:

“Воспоминания в Царском Селе” – самое известное стихотворение Пушкина из тех, что написаны во время обучения в Лицее. Оно создавалось в период с октября по...
В число участников творческого процесса поэтесса включает образ читателя, который характеризуется намеренной недосказанностью и вариативностью. Чуткий и вдумчивый “неведомый друг”, идеальное воплощение читательского интереса, дарует...
Зарисовки из сельской жизни являются характерной особенностью раннего периода творчества Сергея Есенина. К таким произведениям относится и стихотворение “Хороша была Танюша…”, написанное в 1911 году....
Лирическая героиня этого стихотворения предстает на первый взгляд простой крестьянкой. Поэтому первые две строфы вызывают в памяти фольклорно-песенные традиции. Фольклорное начало подчеркнуто характерным приемом народной...