Сознание и язык в философии. Выражение языком общественного сознания

Сознание неразрывно связано с языком и возникает одновременно с ним. Но между сознанием и языком существуют определенные взаимоотношения. Язык выступает способом существования сознания. Связь сознания с языком проявляется в том, что возникновение и формирование индивидуального сознания возможно в том случае, если человек включен в мир словесного языка. Вместе с речью индивид усваивает логику мышления, начинает рассуждать о мире и о себе. Чем богаче содержание духовного мира человека, тем более ему нужно языковых знаков для его передачи. Изменение языка является показателем изменения сознания. Язык – это система знаков, посредством которых осуществляется познание человеком мира и самого себя. Знак – это материальный предмет, воспроизводящий свойства другого предмета. Можно выделить естественную (вербальная, устная, письменная речь, звуки, жесты) и искусственную, возникающую на основе естественной (язык логики, математики, музыки, живописи) системы знаков языка.

Языку присущи следующие функции:

познавательная;

коммуникативная;

информационная;

прагматическая;

оценочная.

Одним из условий возможности формирования и объективации сознания индивида является способность посредством языка заявить о своем самостоятельном бытии. В речевом общении человек обретает способность к сознанию и самосознанию. Содержание сознания напрямую зависит от пространства речевого общения. Специфика национального языка оказывает влияние на характер и содержание национальной культуры. Например, европейские языки ориентированы на рациональное отношение к миру и содержат меньше слов для передачи эмоционального состояния, переживания внутреннего опыта. Различие между сознанием и языком заключается в том, что мысль – это отражение объективной реальности, а слово – способ закрепления и передачи мысли. Язык способствует взаимопониманию между людьми, а также осознанию человеком своих действий и самого себя. Можно выделить следующие виды речи (рисунок 3.1):

Рисунок 3.1 Виды речи.

Слово, как единица языка, имеет внешнезвуковую (фонетическую) и внутреннесмысловую (семантическую) стороны. Среди неязыковых знаков выделяют знаки-копии (отпечатки), знаки-признаки, знаки-сигналы, знаки-символы. Различают также специализированные (системы символов в математике, физике, химии, лингвистике) и неспециализированные языки (эсперанто). В процессе исторического развития языка сформировался язык науки, отличающийся точностью, строгостью, однозначностью понятий, что способствует точности, ясности формулировок. В социально-гуманитарном познании использование искусственного языка затруднительно.

Одно из главных направлений развития современного человека связано с его знаково-символической деятельностью. Поэтому и современная философия по необходимости является лингвистической (языковой) философией.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, рассмотрев схематично основные материальные формы бытия сознания, мы должны сказать, что эти формы не являются единственными. Существуют и могут существовать и другие материальные формы бытия сознания. Однако сказанного достаточно, чтобы цель исследования в данной связи была достигнута.

Вместе с тем до сих пор исследованные стороны категории сознания и его материальных форм бытия касаются лишь внешних определений сознания. Дальнейшее восхождение должно воспроизвести сознание в его сущности и модификациях этой сущности, т. е. непосредственное его содержание, как диалектический процесс.

С помощью языковых средств мы выражаем любые наши отношения с миром, с другими людьми, с предшествующими и будущими поколениями. Но дело не только в том, что язык является универсальным средством выражения всего, с чем сталкивается в своей жизни человек. Хотя одно из главных направлений развития современного человека связано с его знаково-символической деятельностью. Поэтому и современная философия по необходимости является лингвистической (языковой) философией.

Помимо общих назначений языка быть средством выражения, необходимо указать на экспрессивную специфическую роль, которую он играет по отношению к структурам сознания.

Из всего высшее сказанного я делаю вывод, что язык - это неотъемлемая часть сознания. При этом, одно без другого просто не может существовать. В противном случае социальное существование человечества просто невозможно.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Автономова, Н.С. Рассудок, разум, рациональность./ Н.С. Автономова, – Москва.: Наука - 2008. – 353с.

2. Алексеев, П.В., Философия. Учебник./ П.В. Алексеев, А.В. Панин– Москва.: ТЕИС. – 2006. – 497с.

3. Витгенштейн, Л. О достоверности / Л. Витгенштейн, Вопросы философии, -2011, -№ 2.

4. Дубровский, Д.И. Информация, сознание, мозг./ Д.И. Дубровский, – Москва.: Высшая школа - 2010. – 281с.

5. Караваев, Э.Ф. Философия./ Э.Ф. Караваев, Москва.: Юрайт-Издат, - 2006.-520с.

6. Основы философии. Ч. 2. Социальная философия: Учебное пособие./ – Изд-во Том ун-та. Пермское. отделение. 2011.-381с.

7. Мигалатьев, А.А. Философия./ А.А. Мигалатьев, – Москва.: ЮНИТИ – ДАНА, - 2008. – 639с.

8. Никонова, К.М. Семинарские занятия по философии: Учебник/ К.М.Никонова. – Москва.: Высшая школа, -2007.-372с.

9. Спиркин, А.Г. Основы философии: Учебное пособие для вузов./ А.Г. Спиркин. – Москва.: Политиздат,- 2008.-618с.

10. Фролов, И.Т. Введение в философию: учебник для вузов/ И.Т. Фролов. – Москва.: Политиздат,- 2009.-578с.

Материалистическая философия рассматривает язык как способность, возникшую в ходе развития сознания естественным путем, идеалистическая - как творение духа.

Мимико-жестикулярные и звуковые средства взаимного общения высших животных послужили биологической предпосылкой формирования человеческой речи. Предчеловек, а затем первобытный человек стремился придать естественному крику некую форму. Звуки и крики, переплетаясь, превращались в основу слов. За различными звуковыми комплексами постепенно стали вырисовываться те или иные предметы.

Уже античные философы понимали, что есть связь между словом, образом, которое оно выражает, и объектом. Так, для Платона имя (слово) подражает сущности. Богословы средневековья полагали, что способность языка дарована человеку Богом.

В Новое время считали, что язык выражает понятия, является средством логического мышления. Т. Гоббс утверждал, что язык обеспечивает общение людей между собой, поступательное развитие культуры, призывал к выяснению по возможности точных определений слов, фиксирующих полное их значение. Д. Локк и Г. Лейбниц указывали, что слова являются орудиями истины. Французские материалисты XVIII в. полагали, что все идеи человеческого ума обусловлены наличием слов и знаков, а все происходящее в душе сводится к деятельности воображения. Замечательной догадкой К. Гельвеция является мысль о том, что происхождение сознания, мышления и языка связано с трудовой деятельностью. Позже (XIX в.) вульгарные материалисты утверждали, что язык возник из выкриков, сопровождавших коллективный труд. В работе «Трактат о происхождении языка» (1772) И.Г. Гердер, немецкий философ-просветитель, подверг критике теорию «божественного» происхождения языка, пришел к выводу, что язык возник естественным путем, в своем первоначальном виде служит средством не только для передачи мыслей, но и для выражения чувств. Наряду с языком, важную роль в общении людей и их развитии, по мнению Гердера, играют искусство, наука, ремесло, общественные институты.

В. Гумбольдт (начало XIX в.) язык понимал как непрерывное духовное творчество, который по отношению к субъекту обладает самостоятельностью. В философии утверждался взгляд: язык выступает средством выявления значимости (ценности) объектов для субъекта. Язык, полагал. Э. Кассирер, является автономной культурной формой, он функционирует как посредник мысли и тем самым способен открыть сознанию весь мир. Формы культуры (наука, искусство, миф, религия и т.п.) живут и возможны благодаря языку. Неопозитивисты считали, что точность в слове - недостижимый идеал, но к нему следует стремиться. Несовершенство естественного языка преодолевается применением логики и других формализованных средств.

В историческом развитии философии языка просматриваются:

1) философия имени (античность, средневековье), где сопоставляются вещь, сущность (идея) и имя (слово);

2) философия высказываний, где фигурируют понятия и суждения;

3) философия ценностных установок, носящих как личностный, так и общественный характер.

В языке можно выделить три основные функции (К. Бюлер):

1) выражения (обнаружения);

2) воздействия с помощью призыва, сообщения и т.п.;

3) отнесенности к вещи (называние, ориентирование, изображение). То, что обозначается словом, оказывается многозначным. Вместе с фиксированием и оценкой какого-либо положения вещей в языке должен указываться путь для действия.

Единство языка и мышления не означает их тождества. Объем языка превышает объем мышления. Ведь человек не успевает осваивать потоки разноречивой информации, делать ее в полной мере своей и не все, что индивид выражает в языке, дл него понятно, объяснимо, близко. К тому же, в одно и то же словесное выражение люди с различными знаниями и жизненным опытом вкладывают неодинаковое смысловое содержание. Существует также иносказательность речи (в баснях, анекдотах). Наряду с мышлением, на базе слов существует несловесное сознание (внутренняя речь). Через мимику, жесты, позу, игру мускулов и голоса, моторику (использование органов человеческого тела в сочетании с предметами внешнего окружения, например, хлопанье дверью, бросание предметов и т.д.) выражаются мысль и чувства, желание и настроение, просьба и приказ и т.п. Несловесный язык проявляется также в формах смеха, покашливания, визуальных контактов. Например, в телесериале «Семнадцать Мгновений весны» сцена встречи советского разведчика со своей женой в кафе представлена как «контакт глаз». Несловесное сознание выражается также через нерефлективную мысль, которая отличается пластичностью, размытым характером структуры, сложными переходами и переплетениями элементов, подвижностью связей. Языки жестов и интонаций особенно важны, когда информация не может быть дана точно и определенно. Есть еще акт молчания, который выполняет различные функции: познавательную как невыразимость сокровенного или интимно-личного; коммуникативную как ценностное отношение к предмету или как личностную позицию и т.д. В «голосе безмолвия» может выражаться также наивность, сознание глупца.

Как полагают некоторые исследователи, власть языка достаточно велика: используя те или иные слова, люди создают или исключают из жизни те или иные предметы. С освоением языка массовых коммуникаций человек невольно становится пленником ходячих мнений, предрассудков, усваивает готовые варианты оценок тех или иных явлений. В реальной жизни сосуществуют противоречивые тенденции:

а) человек в той или иной степени подчиняется «тирании» языка;

Установление соответствия между логическим (понятие, суждение, умозаключение), словесным и фактуальным материалом есть интерпретация. Согласно концепции Д. Деннета, «сознание - это... особого рода деятельность психики, связанная с интерпретацией информации, поступающей в мозг из внешнего мира и от самого организма. Каждая такая интерпретация гипотетична и может мгновенно сменяться другой, более соответствующей реальной ситуации». В философии «мы имеем дело с двумя главными объектами интерпретации - «вещами» (реальные события, объекты природы и человеческой деятельности) и текстами. Интерпретативное философское знание о «вещах» - «первичная» интерпретация - сродни эмпирическому научному знанию...

Вторичная интерпретация текстов - интерпретация интерпретации - имеет дело с «понятиями о понятиях», является ведущей для философов, опирающихся на огромный массив историко-философских текстов».

Дистанция во времени позволяет проявиться подлинному смыслу события, которое приобретает относительную завершенность, целостность. Выявление же смысла текста - бесконечный процесс во времени и культуре.

Смысл языка есть его семантика, практическое значение языка выступает как прагматика. Язык, отображая различные природные и социально-экономические условия, обладает свойством избирательности. Например, у народов Крайнего Севера существует спецификация для названий снега и отсутствует таковая для обозначений цветов, не имеющих в их жизни значения. Язык выступает, таким образом, в качестве связующего звена между практикой и сознанием. В истории человечества взаимосвязаны:

1) «изобретение языка» и создание с его помощью информационно-когнитивной базы человеческой деятельности;

2) создание технологии как коллективной целеориентированной деятельности.

Взаимодействие, общение между людьми есть коммуникация. Она придает социальному взаимодействию смысловой и идеально-содержательный характер. Коммуникация включает в себя:

1) участников, наделенных сознанием и языком;

2) ситуации, которые они стремятся осмыслить;

3) тексты, выражающие смысл ситуации в языке;

4) мотивы и цели, побуждающие субъектов обращаться друг к другу;

5) процесс материальной передачи текстов.

Речевая коммуникация способна перетекать в совместные действия. Коммуникативная функция языка предполагает установление контакта между людьми, согласованности (понимания) языка говорящего (пишущего) и языка слушающего (читающего). Герменевтика - направление в философии, в котором понимание рассматривается как условие социального бытия. В узком смысле герменевтика - совокупность правил и техник истолкования текста.

В античности герменевтикой называли искусство разъяснения, перевода, истолкования. В средние века основная задача герменевтики заключалась в разработке методов интерпретации библейских текстов. В XIX в. Ф. Шлейермахер стал рассматривать возможность применения герменевтики не только к Библии, но и к другим текстам. Развивалось истолкование литературных текстов, правовых законов. В. Дильтей особое внимание уделял методу исторической интерпретации. Возникла философская герменевтика, которая в XX в. расслоилась на онтологическую, методологическую и гносеологическую. Текст стал рассматриваться как «след», отсылающий к многообразию культурных практик, как пересечение различных контекстов и фрагментов опыта, «перемещение в чужую субъективность». В герменевтике фигурируют: в качестве объекта текст или речь, автор этого текста (первый субъект) и интерпретатор (второй субъект). Через контекст и подтекст осуществляется отображение философско-эстетических, нравственных, культурно-исторических и иных ценностей автора (первого субъекта) и их творческое переистолкование вторым субъектом, т.е. происходит не только реконструкция прежнего, но и формирование нового смысла текста. Второй (а далее третий по отношению к первому и второму и т.д.) субъект в данной ситуации выходит на первый план как источник смысла.

В триаде «автор-текст-читатель» присвоить тексту автора, полагает Р. Барт, это значит как бы застопорить текст, наделить его окончательным значением. Рождение читателя приходится оплачивать смертью автора. Впрочем, «смерть автора», считает М. Фуко, не окончательна: автор перестает быть творцом, но становится некой функцией, необходимой дискурсу или контексту, причем эта функция постоянно меняется.

Текст требует от читателя сотрудничества и, по оценке У. Эко, предполагает двойного читателя, наивного и искушенного. Первый почти всегда находится во власти смысловой стратегии автора, второй же стремится переделать текст, т.е. чтение текста представляет собой процесс сотворчества. Текст при этом наделяется новыми значениями, становится многомерным и многослойным.

Если для естественно-научных текстов характерна точность смыслов, строгость определений и понятий, то в текстах гуманитарных наук, наряду с точностью и строгостью смыслов и определений, присутствует многосмысленность, неопределенность (в меру), открытость. Ведь социально-гуманитарное знание в значительной степени носит конвенциональный, консенсный характер.

Помимо естественных (звуковой и письменный; мимика, выражающая эмоции, жесты и т.д.), есть искусственные языки, созданные людьми для решения определенных задач: языки искусства (живописи, музыки, танца, архитектуры, кино и т.д.), языки науки, формализованные, машинные, жаргоны, эсперанто, различные конвенциональные наборы сигналов и символов, регулирующих поступки и действия людей. Машинный язык позволяет записать программы алгоритмов и содержание информации, хранящейся в запоминающих устройствах ЭВМ. В формализованном языке используются логические и математические знаки, формулы. Вместе с тем, формализованный язык мало пригоден для выражения эмоций как важнейшей стороны духовного мира человека.

Все сложные саморазвивающиеся системы (биологические и социальные объекты) содержат внутри себя особые структуры, которые кодируют опыт предшествующего взаимодействия системы со средой и управляют реакциями системы на новые воздействия. В биологии опыт приспособления организмов к среде фиксируется в их наследственном коде, а в жизни человечества проявляется программирующая роль культуры. К надбиологическим социальным программам, хранящимся в культуре, относятся система нравов, традиций, привычек, предписаний и т.п.

Самой древней формой социального кодирования являются действия и поступки как образцы поведения, общения и деятельности для других: мастер (учитель) - ученик; взрослый человек - ребенок и т.п. Программировать действия и поступки людей способна символика человеческого тела: позы, жесты, мимика и т.п.

Цивилизационный прогресс сопровождается рядом этапов развития систем социального кодирования: дописьменное общество; возникновение письменности; книгопечатание; появление радио и телевидения; появление компьютеров. Все эти стадии связаны с развитием и усложнением языка, естественного и искусственного. Новые способы кодирования изменяют характер коммуникаций, усложняют методы включения индивидов в социальные связи, раздвигают границы и усложняют формы социального поведения и деятельности.

Н. И. Лобанова

ЯЗЫК И СОЗНАНИЕ: ПРОБЛЕМА ВЗАИМОСВЯЗИ

(ОПЫТ АНАЛИЗА ФИЛОСОФИИ ЯЗЫКА В. ФОН ГУМБОЛЬДТА)

Автор исследует вопрос о взаимоотношении сознания и языка. Автор приходит к выводу о необходимости исследования этих взаимосвязей, для того чтобы лучше изучить отношение мышления к языку, а также влияние языка на сознание (мышление), и наоборот.

Ключевые слова: сознание, язык, мышление, отношение, субъект, объект, бытие.

LANGUAGE AND CONSCIOUSNESS: PROBLEMS OF CORRELATION (AN ANALYSIS OF HUMBOLDTIAN PHILOSOPHY OF LANGUAGE)

The issue of the correlation of consciousness and language is discussed. It is argued that the research of these interconnections will highlight the relationship of thinking and language as well as the influence of consciousness on language and thinking, and vice versa.

Keywords: consciousness, language, thinking, relationship, subject, object, being.

Проблема взаимосвязи языка и сознания, языка и мышления всегда была в центре психологических и философских исследований. Это не случайно, так как изучение данного вопроса позволяет не только прояснить природу самого сознания и языка как уникальных феноменов, обусловливающих все человеческое в человеке, но и позволит проследить развитие человека, процесс становления его сознания и самосознания не только в эволюционно-общественном, но и в индивидуально-личностном плане. Сознание и язык - две важнейшие составляющие человеческой личности, которые могут быть раскрыты только через познание друг друга, так как одно определяет развитие и существование другого. И все теории языка так или иначе проливают свет на развитие сознания, становление которого происходит в языке и благодаря языку, за счет чего и оказывается возможным проследить формирование человеческого сознания и, в частности, самый важный компонент его структуры - самосознание. Среди современных исследователей (таких как Н. Н. Авдеева,

Л. И. Божович, А. К. Болотова, И. В. Боя-зитова, Л. Н. Галигузова, М. В. Гализо, В. В. Давыдов, И. Т. Димитров, О. А. Каба-чек, М. И. Лисина, Т. Д. Марцинковский, М. В. Матюнина, Г. И. Морева, Т. С. Ми-хальчик, В. С. Мухина, Л. Ф. Обухова, Н. С. Пантина, А. В. Петровский, А. И. Силвестру, Т. И. Фещенко, А. Г. Чеснокова, Д. Б. Эльконин, С. Г. Якобсон и другие) сложилась точка зрения, согласно которой самосознание впервые начинает проявляться в 2,5-3 года, что отражается в языке в замене своего имени местоимением «Я». Так, Л. И. Божович писала: «К концу второго года называние себя по имени сменяется личным местоимением «Я». Система «Я» - центральное образование, возникающее к концу раннего детства. Малыш научается отделять себя от взрослого, начинает относиться к себе, как к самостоятельному «я», то есть у него возникают начальные формы самосознания» .

Иной точки зрения придерживались В. Гумбольдт, Я. Гримм, Х. Плеснер, М. Бубер, Ж.-П. Сартр, А. А. Потебня и другие. В. Гумбольдт считал, что «язык начинается

непосредственно одновременно с первым актом рефлексии, когда человек из тьмы страстей, где объект поглощен субъектом, пробуждается к самосознанию - здесь и возникает слово, а также первое побуждение человека к тому, чтобы внезапно остановиться, осмотреться и определиться» . Исходя из этого замечания общепринятое суждение, распространенное как в психологии, так и в обыденной жизни, о том, что самосознание ребенка пробуждается впервые в 3 года, когда он впервые произносит местоимение «я», является поспешным и недостаточно обоснованным, так как самосознание пробуждается, следуя мысли Гумбольдта, впервые с первыми членораздельными звуками, с первыми словами (в 7-8 месяцев) «мама», «папа». И первое слово, сказанное ребенком, возникает в результате субъективной работы мышления по восприятию предметов. Это первое «слово есть отпечаток не предмета самого по себе, но его образа, созданного этим предметом в нашей душе» (ср. с теорией И. Канта о разделении предметов на явления и вещи-в-себе). Надо заметить, что связь Гумбольдта с Кантом не случайна, ведь если придерживаться противоположной Канту точки зрения, что мы воспринимаем предметы такими, какими они есть в действительности, а не такими, какими они нам кажутся, то значение языка сводится к роли простого инструмента, средства общения, не имеющего взаимооб-ратной связи с мышлением. Однако, так как все обстоит как раз наоборот, то язык предстает перед нами как «особый мир», соединяющий «мир внешних явлений» и «внутренний мир человека» . Тогда существенным образом меняется понимание роли языка и наше внимание должно быть перенесено с инструментального применения языка на то, чтобы познать «сущность и способ проявления вещей» в языке (с помощью языка - как они в нем выражаются), «а не просто на их (имеется в виду не только вещей, но и язы-

ка. - Н. Л.) плоский утилитарный и практический смысл» . Первое слово ребенка есть не просто обозначение предмета, который он видит или потребность в котором он испытывает, - это начало формирования его собственного мировиде-ния, заключенного в слове, сказанном им, так как «ко всякому объективному восприятию неизбежно примешивается субъективное» . Слово невозможно без действия субъекта (оно есть совокупность отношений объективного и субъективного), а действие субъекта само по себе является свидетельством пробуждения сознания (самосознания) и невозможно без этого.

Когда ребенок произносит звук, соответствующий предмету, который он обозначает, то это, по мысли Гумбольдта, является свидетельством того, что он полагает предмет «отличным от самого себя» , и как раз тогда, когда ребенок произносит первое слово, происходит различение себя и окружающего мира и формирование зарождающегося самосознания.

Первое слово является актом не только говорения, но и одновременного понимания произносимого, значит, первые слова являются результатом первой попытки рефлексии о предметах окружающего мира (действие которой он потом перенесет на самого себя), первым свидетельством пробуждающегося самосознания.

Гумбольдт основывал свою теорию на убеждении, что человек предрасположен «к созиданию сознания и языка» , которые тесно взаимосвязаны и реализуются в (через) друг друге: «Язык так же древен, как и сознание» . Если язык есть «практическое, действительное сознание» , то, соответственно, изучая его, мы можем исследовать и человеческое сознание. Значит, первое слово ребенка говорит не только о развитии в нем языковой способности, но и о развитии формирующегося (то есть уже имеющегося

в своих начальных формах) сознания, которое осуществляется через язык.

Если, следуя за И. Кантом и В. Гумбольдтом, считать, что человек может познавать что-либо только из себя, то есть действуя на объект (на познаваемый предмет) как субъект, а всякое называние предмета есть одновременно процесс его познавания, то и первое слово ребенка есть одновременно и первый познавательный акт сознания действующего субъекта. Первые слова ребенка есть результат процесса «внутреннего восприятия и творчества», «из которого и становится совершенно очевидным, что объективная истина (соответствие слова называемому предмету. - Н. Л.) проистекает от полноты сил субъективно индивидуального» (в данном случае ребенка как субъекта языковой ситуации. - Н. Л).

Изучая воздействие языка на мышление, можно сказать, что как язык вызывается мышлением, так и мышление развивается через язык. Именно обратным воздействием языка на мышление можно объяснить возникновение первых слов у ребенка, как результат проснувшейся языковой способности, которая, действуя в ребенке, побуждает его через называние предметов к различению объективного и субъективного, окружающего мира и себя как индивидуума, что находит свое выражение в произнесении местоимения «я». К трем годам отчетливое выражение получает акт оформления личностного самосознания ребенка, которое есть продукт развития его языкового самосознания и его воздействия (взаимодействия) на мышление.

«Тайна возникновения» языка у ребенка (его первых слов) связана с тайной разъединения на объективное и субъективное, на окружающий мир и себя самого, и вместе с тем с познанием себя как части этого мира, в котором (соответственно и во мне, если я часть этого мира) субъективное и объективное воссоединены и

разделяются только актом моей рефлексии, моего самосознания.

Так как «язык в качестве закона обусловливает функции мыслительной силы человека, следовательно, первое слово уже предполагает существование всего языка» и мыслительный процесс в ребенке, который предшествует его непосредственной речевой деятельности, как это доказал Л. С. Выготский, выделив эту функцию в отдельную «доречевую стадию» развития мышления.

Из теории В. Гумбольдта следует, что в слове три составляющие: значение, звук и их синтез, который может быть рожден только актом рефлексии (либо о самом себе, либо о каком-то предмете), который, в свою очередь, невозможен без участия самосознания. Тогда первое слово ребенка говорит нам не только о наличии в нем сознания, но и, прежде всего, о происходящей работе языкового самосознания (которое пробуждается вместе с активацией языковой способности ребенка), в ходе которой происходит становление личностного самосознания, которое к 3 годам получает грамматическое оформление, подтверждением чего служит местоимение «я», которое ребенок начинает произносить около трех лет. Не случайно становление личности связывают именно с этим местоимением, ведь язык свою бытийность (свое отношение к бытию и мышлению) реализует в грамматике. Гумбольдт на примере исследования языков майя и яруро (народности, жившей на Касанари и в нижнем течении Ориноко) доказал, что «язык обладает специальной формой местоимения, с которой постоянно и исключительно связывается понятие бытия» . Так, названные языки «обладают местоимением (местоимение «я»), которое при самостоятельном употреблении заменяет собой глагол быть» . Свидетельством связи местоимения «я» с бытием служит и тот факт, что ребенок к трем годам начинает заменять имя собственное в 3-м лице ме-

стоимением 1-го лица. Он начинает говорить вместо «Петя хочет» - «Я хочу» (но прежде чем произнести «Петя хочет» ребенку нужно осознать, что Петя - он). Гумбольдт предупреждал, что нельзя расценивать это как «чисто грамматическое замещение имени местоимением» . Это «подменяет в таком случае более глубокую языковую склонность. Изначальным, конечно, является личность самого говорящего, который находится в постоянном соприкосновении с природой» [Там же]. Непосредственный предшественник В. Гумбольдта Я. Гримм, на труды которого он опирался, даже считал, что вначале, прежде всех имен возникли местоимения: «Местоимение, вопреки его названию, не только замещает имя, а стоит у истоков всякого имени». Ребенок, который обладает зачатком мыслительных способностей, уже говорит «я». Он подтверждал свои наблюдения Яджурведой: «Первобытное существо утверждает «Я это я» и человек, к которому мы обращаемся теперь, говорит, это я» . Таким образом, этот факт знаменует собой начало нового этапа в формировании сознания ребенка, переход от языкового самосознания непосредственно к личностному.

По мнению Гумбольдта, язык является «великим средством преобразования субъективного в объективное» . Следуя обратной логике, можно сказать, что объективное (речь) свидетельствует о наличии субъективного, с которым оно связано, т. е. о мышлении ребенка как проявлении становления его сознания. Человек может осуществлять процесс познания объективной реальности только «присущим ему способом познания и восприятия, следовательно, только субъективным путем» , т. е. всякое слово, которое называет познаваемый объект, говорит о проделанной субъективной работе мышления, на основе которой и происходит развитие сознания (самосознания) ребенка.

Самое важное в языке, по мысли Гумбольдта (по сути, то, что делает его языком), «это не смешение, а четкое разграничение вещи и формы, предмета и отношения» . Согласно этому, сам язык, в силу своего устройства, способствует разделению в мышлении категорий субъективного и объективного, что впоследствии скажется как на формировании речевой деятельности, так и на становлении самосознания ребенка, потому что в его речевой деятельности проявляется работа духа, которая через первые членораздельные звуки свидетельствует о начавшемся формировании этого разделения. Здесь надо отметить, что именно членораздельный звук отличает человека от животного, так как выражает не просто намерение или потребность, но, прежде всего, конкретный смысл произносимого, так как является «сознательным действием создающей его души» , что еще раз указывает на действие сознания в процессе проговаривания первых слов ребенка.

Вообще, все недоразумения относительно пробуждения самосознания ребенка проистекают из того, что в психологии сложилось ошибочное понимание того, что такое слово и язык в целом. Для того чтобы понять как на самом деле развивается сознание ребенка, нам надо выяснить, что такое язык и слово, так как сознание развивается через взаимодействие речи и мышления, которое «совершается в слове, а не выражается только в нем» , по мнению Л. С. Выготского. Следовательно, когда мы поймем, что такое слово (язык вообще), узнаем, как язык и мышление взаимосвязаны, тогда мы сможем понять, как развивается сознание ребенка. Как пишет Гумбольдт, «мы должны испытывать все меньше склонности трактовать языки как произвольные знаки и проникая вглубь, в духовную жизнь, обнаружим в своеобразии их строения средство изучения и познания истины, а также форму становления сознания и характера» .

Если язык представлять себе как знаковую неодушевленную систему, не имеющую самодеятельного значения, как это принято в психологии («Язык - система знаков, служащая средством осуществления человеческого общения, мышления. Язык слов - социально-психологическое явление, общественно необходимое и ис-торически-обусловленное» ), тогда, конечно, из этого с необходимостью вытекает та концепция развития сознания ребенка, которая принята сейчас в психологии. Однако, если понимать язык как работу непрестанно порождающего его духа, как «орган, образующий мысль» , то современную концепцию соотнесения развития мышления и речи ребенка требуется пересмотреть. Что касается «социально-психологического, общественно-необходимого и исторически-обусловленного» , то все это является вторичным, внешним по отношению к подлинной сути языка, которая как раз и выражается, находит свое материальное воплощение в социально-психологической, исторической организации человека и общества. Трактовка языка как «системы знаков», по мнению Гумбольдта, «верна лишь до определенных границ, но не отвечает истине за ее пределами, становясь господствующей, убивает всякую одухотворенность и изгоняет всякую жизненность» . Отношение к языку как к знаковой системе переносится и на слово как единицу языка. Так, распространено мнение, что слово является лишь обозначением, знаком предмета. Если это так, то, конечно, никакой работы сознания, рефлексии о предметах в первом слове ребенка (как правило, к нему самому не относящийся, а называющий близкий ему предмет) нет. Она возникает только с произнесением местоимения «я» в три года. Но, как заметил Гумбольдт, слово является знаком лишь «до той степени, до какой оно используется вместо вещи или понятия. Однако по способу построения и по дейст-

вию это особая и самостоятельная сущность, индивидуальность» . Если это так, то слово соединяет в себе два начала: субъективное и объективное. Объективное есть сам объект, который оно называет, а субъективное - это понимание, представление человека (субъекта языковой ситуации) о предмете, которое возникает из синтетической связи звука и значения, «деятельности органов чувств» «с внутренним процессом деятельности духа» . Тогда первое слово предстает перед нами как результат субъективного внутреннего процесса «деятельности духа» (мышления) ребенка. Недаром дети в раннем возрасте очень склонны к словотворчеству, но это не просто попытка обозначить предмет тем или иным словом. «Акт словотворчества» ребенка - это «часть единого процесса языкового созидания», посредством которого мы можем проследить процесс созидания личности, так как языкотворчество соответствует «развитию мышления в целом» .

Собственно язык составляет «внутренняя, интеллектуальная сторона языка» : идеи, наполняют язык смыслом, а звуки - значением. Эта интеллектуальная сторона языка основывается на самостоятельной работе духа и, сочетаясь со звуковой формой, образует синтез. Такое сопряжение идеального и материального, возникающее в результате этого взаимодействия, и составляет сущность языка. Однако ошибочно отождествлять эту «внутреннюю, интеллектуальную сторону» языка с «интенцией рассудка» , так как, по мнению Гумбольдта, созидательную первооснову языка «нужно всегда искать в духе» . Кстати, так как до сих пор лингвисты спорят между собой, что имеет в виду Гумбольдт, употребляя понятие «дух» (разум или психические способности), надо уточнить его значение. Как нам думается, понятие «дух» Гум-

больдт употребляет вовсе не в значении чего-то психического (психика сама является результатом работы духа) или бестелесного, напротив, он является своего рода примером, символом связи телесного и бестелесного, впечатлений, получаемых человеком от окружающего мира, и внутреннего языкового чутья. На основе этого соединения «чисто интеллектуальной силы» «с живостью чувственной силы воображения» , которую мы находим в понятии духа, оказывается возможным сочетание звука и значения, которое мы имеем в языке, так как сам язык, в свою очередь, оказывается порождением духа. В противном случае, представляя язык только как результат работы разума, мы сводим его «до уровня простой рассудочной практики» .

В языке, считает Гумбольдт вслед за Кантом, находят свое выражение не сами предметы, а наши понятия, представления о них, «образованные духом» . Эти понятия предшествуют, по мнению Гумбольдта [Там же], артикуляционному чувству и соответственно звуковому оформлению. Если сопоставить это с предположением Выготского о том, что существует доречевой период в развитии ребенка, во время которого складываются первые начатки (попытки) мышления, то можно сказать, что и это доречевое развитие мышления связано с деятельностью языка как акта духа, еще не вступившего в стадию речевого выражения. Ведь формирование языка, по мнению Гумбольдта, непосредственно зависит от нормального развития мышления и интеллекта в целом. Язык вызывается у ребенка необходимостью мыслить, поэтому все связанное с духовной деятельностью языка «должно обязательно способствовать успешному движению мысли» , так как, по мнению Гумбольдта, порыв человеческого духа, пробуждающий в нем (в человеке) язык, стремится к соединению «языковой формы

и индивидуальной формы духа» . Это становится возможным потому, что язык имеет двойную природу: он является последней стадией развития мышления, его неизбежным финалом (без которого невозможно совершенствование мышления и сознания в целом) и одновременно «естественным развитием врожденной» языковой способности, только благодаря этому взаимовлиянию обеспечивается их правильное развитие. Именно за счет взаимообусловленности языка и мышления оказывается возможным переход последнего из доречевой стадии в речевую и формирование нормального речевого самовыражения у ребенка.

Чтобы создать понятие о предмете, требуется работа духа, формирующая из простого названия, обозначающего предмет, «определенную категорию мышления или речи» , полноценный смысл которого конкретизируется одновременно с понятийной работой мысли и звуковым обозначением. Следовательно, произнесенное слово представляет собой «новый акт языкового самосознания» [Там же], так как из мыслимого обозначения оно обрело свою понятийно-звуковую форму. Здесь работа органов чувств и внешние впечатления сливаются с работой мышления, рождая новое слово. Значит, всякое слово ребенка представляет собой акт раскрывающегося языкового самосознания, так как являет собой синтез работы духа (мышления) и органов речи.

Развитие языкового самосознания способствует формированию личностного самосознания ребенка, что находит свое выражение в языке ребенка, в особенностях его грамматики (например, замена имени местоимением и т. д.).

Философия языка Гумбольдта выразила цельное мировоззрение, которое раскрыло психолого-лингвистические аспекты исследования языка (и сознания) с онтологической, бытийной точки зрения (что позво-

лило впоследствии М. Хайдеггеру, опираясь на концепцию В. Гумбольдта, создать свою теорию взаимосвязи бытия, языка и сознания). На наш взгляд, открытия, сделанные В. Гумбольдтом, до сих пор недостаточно проанализированы и

заслуживают более пристального внимания и изучения, так как это позволит иначе взглянуть на тайну возникновения и формирования языка и сознания, создаст альтернативу современным психологическим теориям сознания.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Возрастная и педагогическая психология / Под ред. А. В. Петровского. - М.: Просвещение, 1979.

2. Выготский Л. С. Вопросы теории и истории психологии // В. Гумбольдт. Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. - М.: Педагогика, 1982.

3. Выготский Л. С. Психология. - М.: Эксмо-Пресс, 2000.

4. Гумбольдт В. Лаций и Эллада // В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1984.

5. Гумбольдт В. О влиянии различного характера языков на литературу и духовное развитие // В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.

6. Гумбольдт В. О возникновении грамматических форм и их влиянии на развитие идей // В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1984.

7. Гумбольдт В. О мышлении и речи // В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1984.

8. Гумбольдт В. О различении строения человеческих языков и его влияние на духовное развитие человечества // В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1984.

9. Гумбольдт В. О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития // В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1984.

10. Комлев Н. Г. Картина языка в словаре и грамматика Якоба Гримма // В. Гумбольдт и братья Гримм - труды и преемственность идей. - М.: Изд-во МГУ, 1987. С. 24-46.

11. Психологический словарь / Под ред. В. В. Давыдова. - М.: Педагогика, 1983.

12. Юнкер К. Рассуждения о единстве концепции творчества В. Гумбольдта // В. Гумбольдт и братья Гримм - труды и преемственность идей. - М.: Изд-во МГУ, 1987. С. 62-80.

1. Vozrastnaja i pedagogicheskaja psihologija / Pod red. Petrovskogo A. V. M.: Prosvewenie, 1979.

2. Vygotskij L. S. Voprosy teorii i istorii psihologii // L. S. Vygotskij. Sobr. soch. V 6 t. T. 1. - M.: Pedagogika, 1982.

3. Vygotskij L. S. Psihologija. - M.: JEksmo-Press, 2000.

4. Gumbol’dt V. Lacij i JEllada//V. Gumbol"dt. Izbrannye trudy po jazykoznaniju. - M.: Progress, 1984.

5. Gumbol’dt V. O vlijanii razlichnogo haraktera jazykov na literaturu i duhovnoe razvitie // V. Gumbol"dt. Izbrannye trudy po jazykoznaniju. - M.: Progress, 1984.

6. Gumbol"dt V. O vozniknovenii grammaticheskih form i ih vlijanii na razvitie idej//V. Gumbol"dt. Izbrannye trudy po jazykoznaniju. - M.: Progress, 1984.

7. Gumbol"dt V. O myshlenii i rechi // V. Gumbol"dt. Izbrannye trudy po jazykoznaniju. - M.: Progress, 1984.

8. Gumbol"dt V. O razlichenii stroenija chelovecheskih jazykov i ego vlijanie na duhovnoe razvitie chelove-chestva //V. Gumbol"dt. Izbrannye trudy po jazykoznaniju. - M.: Progress, 1984.

9. Gumbol"dt V. O sravnitel"nom izuchenii jazykov primenitel"no k razlichnym jepoham ih razvitija //V. Gumbol"dt. Izbrannye trudy po jazykoznaniju. - M.: Progress, 1984.

10. Komlev N. G. Kartina jazyka v slovare i grammatika JAkoba Grimma // V. Gumbol"dt i bratja Grimm - trudy i preemstvennost" idej. - M.: Izd-vo MGU, 1987. S. 24-46.

11. Psihologicheskij slovar" / Pod red. V. V. Davydova. - M.: Pedagogika, 1983.

12. Junker K. Rassuzhdenija o edinstve koncepcii tvorchestva V. Gumbol"dta // V. Gumbol"dt i brat"ja Grimm - trudy i preemstvennost" idej. - M.: Izd-vo MGU, 1987. S. 62-80.

Сознание неразрывно связано с языком и возникает одновременно с ним. Но между сознанием и языком существуют определенные взаимоотношения. Язык выступает способом существования сознания. Связь сознания с языком проявляется в том, что возникновение и формирование индивидуального сознания возможно в том случае, если человек включен в мир словесного языка. Вместе с речью индивид усваивает логику мышления, начинает рассуждать о мире и о себе. Чем богаче содержание духовного мира человека, тем более ему нужно языковых знаков для его передачи. Изменение языка является показателем изменения сознания. Язык - это система знаков, посредством которых осуществляется познание человеком мира и самого себя. Знак - это материальный предмет, воспроизводящий свойства другого предмета. Можно выделить естественную (вербальная, устная, письменная речь, звуки, жесты) и искусственную, возникающую на основе естественной (язык логики, математики, музыки, живописи) системы знаков языка.

Языку присущи следующие функции:

- познавательная;
- коммуникативная;
- информационная;
- прагматическая;
- оценочная.

Одним из условий возможности формирования и объективации сознания индивида является способность посредством языка заявить о своем самостоятельном бытии. В речевом общении человек обретает способность к сознанию и самосознанию. Содержание сознания напрямую зависит от пространства речевого общения. Специфика национального языка оказывает влияние на характер и содержание национальной культуры. Например, европейские языки ориентированы на рациональное отношение к миру и содержат меньше слов для передачи эмоционального состояния, переживания внутреннего опыта. Различие между сознанием и языком заключается в том, что мысль - это отражение объективной реальности, а слово - способ закрепления и передачи мысли. Язык способствует взаимопониманию между людьми, а также осознанию человеком своих действий и самого себя. Можно выделить следующие виды речи:

- устная;
- письменная;
- внутренняя.

Содержание сознания, вырабатываемое в процессе совместной деятельности людей и выражающее их социокультурный опыт, должно быть проявлено, воплощено в объективированной предметно-вещественной форме, существующей независимо от отдельных индивидов. Двуслойность, двухуровневость существования сознания, о которой говорилось выше, предполагает и двойственность формы его выражения.

Наряду с кодированием, воплощением содержания сознания в соответствующих нейродинамических структурах индивидуальной психики информация о социокультурном опыте, передаваемая, транслируемая от поколения к поколению, должна быть задана людям в виде реальности, "грубо, зримо" представленной их личностному восприятию.

Возникновение и развитие сознания как социально-культурного явления, специфически человеческой формы освоения мира неразрывно связано прежде всего с возникновением и развитием разговорного языка как материального носителя, воплощения норм сознания. Только будучи выражено в языке, коллективно вырабатываемое сознание выступает как некоторая социальная реальность.

Наряду со словесным разговорным языком содержание коллективных представлений сознания может быть выражено, объективировано и в материальных явлениях иного рода, которые в этом случае, так же как и разговорный язык, приобретают знаковую функцию. Материальное явление, материальный предмет выполняет знаковую функцию, или функцию знака, становится знаком в том случае, если выражает некоторое содержание сознания, становится носителем определенной социокультурной информации. В этой ситуации данное явление или предмет приобретает смысл или значение. Отдельные знаки входят в некоторые знаковые (или семиотические) системы, подчиняющиеся определенным правилам построения и развития. Таковы знаковые системы естественного (разговорного или письменного) языка, искусственных языков науки, знаковые системы в искусстве, мифологии, религии.

Говоря о знаке, надо, таким образом, четко различать его информационно-смысловой аспект, воплощенную в знаке социокультурную информацию, его смысл и значение и материальную форму, "оболочку", "плоть" знака, которая является носителем определенной социокультурной информации, смысла, значения. Так, определенными смыслами или значениями обладают выражения разговорной речи, которые как материальные предметы представляют собой сочетание звуков или черточек на бумаге. Определенный смысл заключает в себе кусок ткани, когда он является флагом или знаменем. Глубокий смысл для религиозного сознания воплощают предметы культа, которые для непосвященного могут выступать просто как бытовые предметы. Все эти смыслы существуют постольку, поскольку в них выражается определенная идея национального, государственного, религиозного и т.д. сознания.

Важно понять, что знак является знаком именно в единстве обеих этих сторон. Не существует знака без его материи, плоти, предметно-вещественной оболочки. Но было бы серьезной ошибкой сводить знак к последней. Знак является функциональным образованием, он становится знаком, поскольку его вещественная реальность приобретает знаковую функцию. Ясно, что знаковую функцию тот или иной материальный предмет может выполнять только в контексте определенной культуры. То, что для людей определенного общества, определенной культуры заключает в себе известный им смысл, известное им символическое значение, воспринимается людьми, не принадлежащими к данному обществу или культуре, как обычный материальный предмет с обычными пространственными, энергетическими, цветовыми и т.п. свойствами. Надо, например, понимать язык религиозной храмовой символики, для того чтобы усмотреть определенное смысловое значение в архитектонике храма.

Знаком называют взаимосвязь означающего (в форме письма, рисунка или звука) и означаемого (значения слова или понятия). Языковой знак соотносится, как правило, со словом, в форме которого усматривают минимальную единицу языка. Способность любого знака обозначать какое-то явление, свойство, отношение обычно называют его значением, или понятием. Например, с понятием о камне ассоциируется предмет со свойствами твердости, тяжести, формы и др. Совокупность свойств, образующих понятие о камне или значение слова "камень", никак не связана с произвольной последовательностью буквенных знаков или произносимых звуков к-а-м-е-н-ь, которые его выражают. Это понятие могло быть выражено каким угодно знаком - означающим, о чем свидетельствуют его написания и произношения в различных языках. Тем самым мы замечаем, что связь между знаком и значением, означающим и означаемым произвольна, т.е. она ничем не детерминирована ни со стороны знака, ни стороны значения. Знак и значение взаимно определимы: знак - всегда то, что имеет значение, а значение - это то, что обозначается знаком, выражается в его письменной, изображаемой или звуковой форме.

Надо заметить, что сам термин "знак" имеет длинную историю от античной философии до сегодняшнего компьютерного моделирования.

Уже Платон отличает способность языка представлять предметы через отношение подобия между означающим и означаемым от способности языка действовать на основе соглашения, договоренности. Произвольность знака отчетливее намечается у стоиков. Под означающим они подразумевали то, что воспринимается, а под означаемым - то, что понимается. Семиотические свойства языка, выражавшие его способности обозначения явлений, стали предметом философских исканий средневековых мыслителей от Августина до Фомы Аквинского. Свойства знака привлекают своей искомостью, универсальностью и разнообразием возможностей его употребления. Одни знаки отличаются от других по тому, как они обозначают предметы. Поэтому знаки всегда пытались расклассифицировать. С каждым видом знака ассоциировалась та роль, которую он играл в жизнедеятельности человека.

Одной из первых современных классификаций знаков считается разделение знаков на три основных вида, предложенное Ч. Пирсом.

Он выделил "иконические знаки", "знаки-индексы" и "знаки-символы". Иконический знак обладает сходством с тем, что он обозначает; знак-индекс может играть роль признака (дым - признак костра) или симптома (жар - симптом высокой температуры); знак-символ действует на основе договоренности о том, что он будет обозначать.

Наиболее распространенные классификации знаков, как правило, сводятся к разделению их на неязыковые и языковые, или на естественные и искусственные. Так, Гуссерль делит знаки на "знаки-указатели" и "знаки-выражения". Первые из них он относит к неязыковым знакам, представляющим или замещающим какие-либо предметы. Эти знаки не выражают сознание и не могут служить средством общения. Вторые знаки являются языковыми знаками, которые выражают акты сознания и служат средством общения людей. Существуют классификации знаков более общего вида. В них все знаки разделяются на естественные и искусственные; причем искусственные знаки, в свою очередь, делятся на языковые и неязыковые. Кроме того, языковые знаки подразделяются на естественные языки (например, национальные) и искусственные (например, языки науки), а неязыковые знаки - на сигналы, символы и другие знаки. Свойства искусственных языков математики символической логики, химии и т.п. производны от знаковых особенностей естественных языков человеческого общения.

Любой вид знака, независимо от того, в какую классификацию он включается, предполагает отношение между означаемым и означающим. Правда, сам характер этих взаимоотношений варьируется в зависимости от разных свойств, которые в них проявляются. Так, действие естественных знаков-признаков основано на фактической детерминации означающего означаемым. Тогда как сходство означающего и означаемого, например, в знаках-рисунках, поддерживается уже определенными соглашениями. А произвольный характер национальных языков или знаков-символов определяется главным образом конвенциональными (договорными) условиями. Например, под словом "стол" подразумевается соглашение о том, что оно будет выполнять функцию знака тех предметов, за которыми можно сидеть. Знак "+" выражает конвенциональное правило-символ арифметической суммы чисел или (если он красного цвета) - символ медицинской помощи. Если мы сталкиваемся, например, со знаками-аллегориями, то они могут быть выражены в форме художественного образа-символа (например, "Обрыв" - название романа И.А. Гончарова - является аллегорическим символом душевной драмы, жизненного "обрыва" героини). Знаки-жесты рук, пальцев, мимика лица, позы тела, пантомимы и т.п. обладают вторичными знаковыми свойствами и могут выполнять роль способов общения людей (например, "стрелять глазами" - жест человека, который стремится привлечь к себе чье-то внимание; "морщить лоб" - жест человека, думающего над чем-то или недовольного кем-то). Знаки-сигналы содержат информацию, которая фиксирует отношения непосредственной зависимости между своим источником и носителем (например, передача информации средствами радио - или телеграфными сигналами).

Таким образом, различия знаков (с какими бы классификациями знаков мы не сталкивались) относительны. Между знаком и тем, что он обозначает, не может быть никакой причинной связи. Просто знак может обладать элементами сходства с обозначаемым предметом, но может и не иметь никакого сходства с ним. Отсутствие сходства с обозначаемым предметом превращает знак в незаменимое орудие обобщения предметных свойств и отношений. Значение любых видов знака "прочитывается", когда сформулированы правила или условия договора относительно тех функций, которые он должен выполнять, когда носители языка определяют характер подобия в отношениях обозначения. Произвольность языкового знака может корректироваться желаниями людей уподобить его свойства каким-либо предметам, и наоборот, степень сходства означающего и означаемого уменьшается или усиливается в зависимости от того, какие правила-конвенции приняты в данном сообществе людей. Знание, закрепленное в значении слова-знака, воспринимается и расшифровывается благодаря языковым способностям человеческой памяти.

сознание психика идеальное отражение

Память людей содержит в себе элементы логических, энциклопедических, лексико-семантических и прагматических способностей. Логические способности воплощены в особенностях дедуктивного или индуктивного вывода, а также в умении оперировать соответствующими знаками. Энциклопедические способности выражают наши знания языка. Лексико-семантические навыки основываются на использовании всевозможных приемов синонимии, полисемии, омонимии, а также на применении метафоры, метонимии и других смысловых фигур языка. Прагматические навыки обусловлены нашим языковым опытом, который позволяет использовать язык данной культуры с учетом ее исторических, социальных и других жизненных ограничений и в соответствии с нашими целями, потребностями, желаниями, интересами. С помощью языка мы фиксируем, запоминаем, храним, воспроизводим и передаем из поколения в поколение знания, приобретенные в нашей жизни, обмениваемся знаниями, которые накоплены в разных культурах.

Произвольные качества языка наделяют его не только неограниченным числом степеней свободы в общении людей, но и превращают язык в незаменимое средство выражения разнообразных актов или состояний нашего сознания: мыслительных, чувственных, эмоциональных, волевых, мнемических, а также производных от них актов и состояний убежденности, веры, сомнения, страха, вины и многих других. Использование языка в целях общения и выражения сознания сопряжено с речью в ее устной и письменной формах. При этом, как мы уже отмечали в предшествующем параграфе, внутренняя форма речи существенно отличается от внешней. Слушающий или адресат получает речевой стимул, какой-то фрагмент знания в форме устного, звучащего или письменного слова. Он затрачивает усилия, необходимые для расшифровки сообщения на фоне конкретных ситуаций общения и бытия. Каждое слово, словосочетание или высказывание обозначают предметы, действия, свойства, отношения. Обозначая их, язык как система знаков замещает предметный мир, его свойства и отношения. Например, слово "кошка" соотносится с определенным видом животных. С его же помощью мы фиксируем действие этого животного - "кошка бежит", выделяем конкретное свойство - "кошка серая", соотносим поведение кошки в определенной ситуации - "кошка бежит по лестнице" и т.д.

Речь является индивидуальным актом обращения человека к языку как социальному и культурному явлению. Она предполагает комбинаторную способность говорящего человека, его умение пользоваться языком для выражения чувственных образов, мыслей, эмоций, воли, памяти. Речь обеспечивается ресурсами органов речи человека, позволяющими артикулировать и произносить звуки и звукосочетания. Свободное комбинирование знаков и выстраивание их в нужные последовательности - высказывания, сделанные в устной или письменной форме, - есть основное назначение речи. Именно поэтому говорят, что без речи нет языка, хотя справедливо и обратное: без языка невозможно судить о речевой способности человека. Потребности общения людей диктуют соблюдение в речи формальных и нормативных предписаний языка: орфографических (написание), фонологических (произношение), синтаксических (организация предложения), семантических (значения слов и других элементов языка) и прагматических (особенности использования языка в конкретных ситуациях). Речеоформление актов или процессов сознания осуществляется средствами фонологии, синтаксиса, семантики и прагматики языка. Язык и речь обеспечивают выразительность сознания совместными усилиями.

Владея языком, человек удваивает свои возможности сознательного отношения к миру, раскрывая его средствами чувственного и языкового опыта. Язык оказывается в роли универсального посредника в отношениях сознания и бытия. Сознание человека может иметь дело с самим языком точно так же, как и предполагать существование внешнего мира. Из этого вовсе не следует, что язык тождественен бытию и сознанию.

Своеобразную форму таких движений в смысловом содержании сознания представляет работа сознания с символами. Символы всегда связаны с некоторым образом, что отличает их от абстрактных идей, теоретических понятий. Вместе с тем если смысл образа нацелен на воспроизведение сознанием именно данной реальности в ее определенности и специфичности, то символ через образ данной конкретной реальности указывает на некое связанное с ней содержание, воплощаемое в определенной конкретике, но несводимое к ней. Скажем, образ льва нацелен на то, чтобы зафиксировать своеобразие этого зверя, отличая его от других родственных ему хищных животных. Но представление о льве, не теряющее своей образности, может приобретать символическое значение, символический смысл, указывая на силу, мужество, агрессивность как некие глубинные реальности, воплощенные в этом живом существе. Иными словами, через непосредственную конкретность в символе "просвечивает", проявляется некоторая более широкая или более глубокая реальность, представителем, проявлением, воплощением которой выступает данная конкретность.

Символ, символизация, символическое сознание имели и имеют исключительно важное значение как в истории культуры, так и на современном ее этапе. Исключительно важную роль играли символы в возникновении культуры и на ранних фазах ее существования. Все архаические сознания, вся мифология пронизана символами. Без символизма нельзя представить себе искусство, теоретическое сознание, в том числе и наука, так или иначе связано с символизмом. В частности, всегда можно проследить генетические связи исходных теоретических понятий с символами, значение символического сознания для подвижности, "открытости" научного мышления. Весьма велика роль символизма и в практическом сознании. Скажем, достаточно ясна мобилизующая роль символов в общественных движениях, в государственном строительстве (в частности, символика знамен, флагов, гербов, эмблем и т.п., в которой, несмотря на значительный налет условной знаковости, все-таки проглядывает глубинное смысловое содержание).

Во всех ситуациях осуществления знаково-символической функции связанные с ней смысл или значение, выражающие определенное содержание сознания, носят идеальный характер. Как и идеальность психического образа, идеальность смысла и значения знаков, знаково-символических систем связана прежде всего с тем, что эти смысл и значение выражают определенную программу действия людей, воспринимающих этот смысл и значение в данной системе культуры. Чертеж здания, которое намерен построить архитектор, или же чертеж машины, которую собирается создать конструктор, - реальные материальные листы бумаги. Однако, кроме того, в чертеже воплощен образ будущего здания (или машины), определенный смысл как план, проект, программа, воплощен определенный результат творческой работы сознания.

Сознание возникает в практической деятельности людей как необходимое условие ее организации и воспроизводства. Важнейшей вехой в развитии человеческой культуры является разделение духовного и физического труда, обособление производства феноменов сознания как особого, духовного, производства. В свою очередь, в духовном производстве, производстве норм и представлений сознания выделяется теоретическое сознание, нравственное, религиозное, политическое и другие виды сознания.

Затрагивая вопрос о характере влияния языка и речи на наше сознание о мире, целесообразно вторгнуться в современную философию языка. Формирование в XX в. философии языка вызвало интерес к его природе, породило разногласия во взглядах и усилило конкуренцию между ними. Но в отличие от эмпирических и рационалистических парадигм традиционной онтологии и теории познания новые модели языка объединил общий тезис, согласно которому отношение сознания к бытию является языковым. Язык пронизывает все структуры бытия и сознания. Конечно, необходимо отличать существование внешнего мира от языка так же, как и отделять от языка сознание. Однако осознание внешнего мира человеком настолько тесно связано с языком, что стремление отдельных философов отделить сознание и бытие от языка - это противоестественный акт и по сути дела это невозможно. Ведь сознание бытия становится по необходимости полным лишь в языковых формах и с помощью языковых средств, а выражение актов сознания и обмен ими (общение) без языка трудно представить. Язык становится способом осознанного конструирования мира.

Автономия "царства сознания" и "царства языка", закрепившаяся в традиционной философии, сегодня представляется наивной и прямолинейной. Соотносить мысль с формой предложения и называть предложение законченной формой выражения мысли можно, если мы отдаем себе отчет в том, что сознание и язык тесно взаимосвязаны. Другими словами, мысль и язык связаны не просто формальным образом средствами речи. Язык проникает через речевую способность человека в самые глубинные, базальтовые уровни его телесной, психической, бессознательной организации и превращается в естественный механизм сознания. Если человек что-то не может проговорить в речи, то, по-видимому, это и не осознается им, и наоборот, то, что не осознается им, о том трудно что-либо сказать членораздельное и тем более сказать так, чтобы это было понято другим.

Сознание использует язык в качестве инструмента выражения бытия. Язык имеет строение, отличное от строения сознания. Но каждому слову языка, каждому предложению соответствуют определенная реальность бытия, реальность внешнего мира, реальность других людей. Слово не просто сообщает нам что-то о чем-то или ком-то. С его помощью мы удостоверяем сознание другого человека. Сознание других людей открывается для нас в слове. Слово заключено в культурную традицию, оно имеет свою собственную судьбу. Через слово, через текст сам человек и его сознание "включены" в традицию и культуру. Если один человек понимает предмет, то он это делает иначе, чем другой. В принципе познание мира и познание другого напоминает общение с чем-то чужим. Чужим может быть все: другие миры, истории, культуры, общества, сознания. Чтобы распознать чужое, нужно перевести с "чужого" языка на "свой". Механизм перевода с одного языка на другой - универсальный механизм жизнедеятельности, познания и общения людей. Благодаря ему достигается понимание людьми друг друга, понимание людьми современной эпохи людей других исторических эпох, понимание людьми одной культуры и одного общества людей другой культуры и другого общества. Через язык сознание связывается с культурой, а культура влияет на сознание через язык. Культура - это все, что люди делали и делают, а язык, как говорил Сепир, то, что люди думали, сознавали и то, что они думают, сознают. С культурологической точки зрения, язык не только механизм культуры, наследования, накопления знаний, обмена знаниями и опытом, но и способ осознания культуры.

Чем больше мы размышляем о природе языка, тем сильнее проникаемся убеждением, что близость языка к сознанию и бытию настолько велика, что трудно переоценить его роль в их выражении и обозначении. Именно поэтому разные философские позиции соглашались по поводу роли языка в жизнедеятельности человека. Как бытие не может быть предметом постороннего рассмотрения и познания (ибо человек не в состоянии выйти за его пределы и занять позицию стороннего наблюдателя), так и язык неразрывно связан с человеком и от него нельзя освободиться и прибегнуть к каким-то другим, неязыковым средствам, нельзя, по замечанию Витгенштейна, вырваться за пределы своей "лингвистической шкуры".

Сегодня исследование роли языка в познании и общении считается, пожалуй, одним из самых продуктивных подходов, дающих достаточно полное представление о его природе. С одной стороны, язык есть органическая способность сознания, связанная со всеми его структурами, а также с психикой, бессознательным, телом. С другой - язык рассматривается в качестве универсального средства общения со всеми вытекающими отсюда социальными и культурно-историческим следствиями. Преимущества такого подхода к языку заключаются в его междисциплинарных возможностях, которые соединяют в себе универсальность философских наблюдений и конкретные значения целого ряда специализированных областей знания (лингвистики, психолингвистики, психологии, дисциплин исторического, социального и культурологического циклов). Обсуждение функциональных назначений языка в рамках этой парадигмы проливает свет на разнообразные механизмы и структуры сознания. Благодаря фонологическим, синтаксическим, семантическим и прагматическим особенностям языка создаются необходимые условия его функционирования в сознании. Функции языка реализуют творческий потенциал сознания на продуцирование новых знаний, делают доступным для другого содержание нашего сознания, а содержание сознания другого - доступным для нас. Подобные когнитивные и коммуникативные акты сознания особенно важны, когда познание и общение становятся способами совместной деятельности людей.

Способность репрезентировать бытие в человеческом сознании по праву считается базисной функцией языка. Она реализуется в способностях языкового знака обозначать, замещать и обобщать предметный мир, его свойства и отношения. Язык репрезентирует мир в сознании, опираясь на его репрезентирующие способности. Репрезентация - это родовая способность человека, его тела, психической организации отдельных органов тела, бессознательной психики, сознания, а не только языка. Интегральный характер человеческой способности представления не просто указывает на социальную, культурно-историческую, психическую и телесную общность происхождения сознания и языка. Существует три основных способа репрезентации бытия в сознании: репрезентация через действия, через перцепцию и через язык. Эти три способа репрезентации обладают относительной автономией, и взаимодействуют друг с другом.

Репрезентация через действие достигается за счет моторно-двигательных актов тела и его отдельных органов. Иногда этот вид репрезентации называют кинестетическим, а его эффект заключается в приобретении навыков действия с чем-либо. Например, представление о завязывании узла реализуется в определенной последовательности действий. Когда мы научились завязывать узел, то приобрели навык, закрепляя его в чувственной схеме или образе. Чувственная репрезентация знаний о том, как мы завязываем узел, "свертывается" в привычную схему и обретает "самостоятельность" в известных видах ощущений и восприятия. Языковая репрезентация процедуры завязывания узла, несомненно, учитывает кинестетический, двигательный и чувственный опыт его представления. Она полностью автономна и не связана с ним ни в пространственном, ни во временном отношении. Ее словесная форма фиксирует последовательность высказываний о том, как следует завязать узел, в обобщенном, знаковом виде. С помощью словесных инструкций операцию завязывания узла мы сами можем представить в чувственно-образной форме и воспроизвести ее в действиях, можем сообщить об этой операции другому, передать свой опыт завязывания узлов другому поколению. Связи кинестетической и чувственной репрезентации с ее языковыми аналогами убеждают в том, что они коренятся в коммуникативных и познавательных способностях языковых знаков.

Репрезентативная функция языка очень тесно взаимодействует с его интенционалъной способностью. Свойства направленности, или интенциональности, языка выражают всеобщие и глубинные качества человеческого общения и сознания. Интенциональность языка проявляется, прежде всего, в словах-указателях (например, в указателях места вроде "там", "здесь", "сюда" и т.п., в указателях времени - "тогда", "когда", "теперь" и т.п., в указателях причины - "почему", "потому", "зачем" и т.п.). Перечень слов-указателей любого языка очень обширен и без их использования не обходится ни один вид человеческой деятельности. В роли указателей могут выступать определенные действия и жесты. Витгенштейн отмечал, что даже поднятие руки вверх означает интенциональное действие со всеми присущими ему силовым (энергетическими), познавательными (информационными, обобщающими) и коммуникативными (знаковыми, символическими) качествами. Направляющие, или указательные, функции языка заметно усиливают познавательный и коммуникативный потенциал сознания.

В номинативной функции языка реализуется способность слова называть, распознавать и сообщать сведения о предметах. Сразу оговоримся, что номинация становится возможной благодаря репрезентативным и интенциональным ресурсам языка и сознания. Называя предмет, мы одновременно его представляем в каком-то слове или словосочетании, указываем на него или на его свойства. Значение каждого слова - это знание, информация, обобщающая множество предметов, свойств или отношений, которое оно обозначает. Например, слово "дом" может обобщать любые постройки как жилища людей. Слова "я", "ты", "тот", "этот", "там", "тогда" и т.п. содержат обобщенные указания на отношение к каким-либо предметам (например, "этот дом", "тот человек"). Инструментально-познавательные возможности слова непосредственно зависят от его коммуникативных достоинств. Ведь называние предполагает не просто завершающий результат познания, но акт коммуникации, передачу сообщения. В истории человеческого общения значение слова может изменяться, слово превращается в многозначное или становится синонимом других слов.

При номинации обнаруживается действие прагматических факторов, задающих и конкретизирующих отношение человека к тому, что обозначается данным именем в целях повседневной жизни, познания и общения. Через номинацию сознательная деятельность человека приобретает общезначимый статус способов средств и форм общения. Номинативные средства языка позволяют осуществить: во-первых, познавательную функцию определения понятийной формы сознания, во-вторых, коммуникативную функцию согласования этой понятийной формы с требованиями общения. Подобная согласительная работа предполагает речеоформление структур сознания в соответствии с фонологическими, синтаксическими, семантическими и прагматическими требованиями языка. Как отмечал Л.С. Выготский, мысль не просто выражается в слове, а совершается в нем. Строй номинации, или называния, всегда разворачивается в речевое общение. Он согласуется с компетенцией человека, его информированностью о той предметной области, которая называется данным словом.

Широта и глубина номинации являются непременными условиями правильности значения слов и предложений. За наименованием могут скрываться состояния заблуждения сознания, неправильного или иллюзорного восприятия, ошибок в сознательных действиях и даже намерение сокрыть истину. Две установки влияют на номинацию. Одна из них выражается мнением-оценкой, а другая - мнением-утверждением или предположением. Например, при номинации слово "считать" может выражать мнение-оценку или оценочное суждение, содержащее значение истины или лжи ("я считаю, что ты был не прав"). Тогда как слово "думать" или "полагать" выражает мнение-предположение и придает высказываниям, в которых оно встречается, значение предположительности или правдоподобности, например "я думаю (полагаю), что у него были причины опоздания". Отношения говорящего и слушающего определяются общим контекстом речевой ситуации общения с присущими ей пространственными и временными ограничениями.

В реальной речи ситуация называния отличается, например, от ситуации повествования (литературного, исторического, документального и т.п.). В ней говорящий реализует три функции:

- функцию указания на то, что является референтом в речевой ситуации;
- функцию информирования, сообщая слушателю то, что должен был или желает сказать (тем самым он берет на себя ответственность за истинность сообщения);
- функцию интерпретации и оценки того, что сообщается слушателю, окрашивая речь в эмоциональные тона.

Чем бы ни занимался человек, он непрерывно говорит и даже тогда, когда работает или отдыхает, слушает или думает. Человеку свойственно говорить точно так же, как ходить или дышать. Мы очень редко задумываемся над тем, что такое язык и как возможно общение с другими людьми? Воздействие языка на нас настолько универсально, что трудно с уверенностью и однозначностью сказать, является ли он врожденной способностью или мы научаемся говорить, постепенно овладевая им. Ясно одно, что осознание человеком собственного бытия в разнообразии своих отношений к миру, к другому и к самому себе в значительной мере определяется возможностями его языка. Язык предоставляет ему необходимые условия и средства преодолеть ограничения своего психосоматического опыта, выйти за его пределы и удовлетворить свои жизненные, познавательные и коммуникативные потребности.

Столь принципиальная роль языка в сознательной деятельности определяется естественной (психической и телесной) и культурно-исторической природой человека. Человек создавал язык как средство своей жизнедеятельности, с помощью которого он мог, как приспосабливаться к окружающей среде, раскрывать тайны природы и воздействовать на нее, так и выражать собственные состояния сознания и мысли, переживания, желания, воспоминания, сообщать что-либо другим людям.

Каждый из нас с момента рождения получает язык как уже готовую, существующую совокупность средств, правил, норм общения людей. Он использует их в целях передачи своих мыслей другому в форме письменной или устной речи. Когда речь построена по правилам языка, то она становится понятной другому человеку. Наша речь - это наша индивидуальная способность употребления языка как связной совокупности социально-значимых средств общения. "Дар речи" (выражение выдающегося ученого-языковеда Ф. Соссюра) - это способность, "произрастающая" из психических и телесных глубин человека, имеющая выраженную биогенетическую зависимость и использующая язык. Не вдаваясь в подробности различения речи и языка, укажем на общность их связей, укорененных в истории, культуре, обществе, общении людей, в человеческой психике и теле. Сопряженность языка и сознания, его роль в актах сознания заставляет нас, скорее, говорить о речесознательной деятельности человека. Воплощенный в речи, язык функционирует в сознании сообразно потребностям и целям человека в повседневной жизни и общении, в познании и оценке, в принятии решений, хранении, воспроизведении и передаче своего опыта другим поколениям людей. Тело, его органы, психика и сознание "пропитаны" свойствами речи.

Мыслить и анализировать. В различные времена представители разных школ выдвигали свои теории относительно этого процесса, причем каждая из них принимала за основу какой-либо один аспект философского знания. Одним из наиболее значимых направлений в этой науке стала школа философов-идеалистов, которые считали, что идея является первичной по отношению ко всему остальному. Они соглашались с тем, что сознание и язык тесно связаны между собой, однако были уверены в том, что ни одну мысль в чистом виде нельзя выразить словами. Между прочим, современные ученые также приходят к таким выводам. Последние медицинские исследования в этом вопросе показали, что человек мыслит образами, то есть объемными визуальными картинками, которые формируются в его сознании в течение всего процесса обдумывания какой-либо проблемы. Сознание тесно связано с мышлением, поскольку позволяет человеку направлять весь этот процесс в определенное русло.

Сознание и язык взаимодействуют между собой через сложный комплекс психофизических элементов внутри самого человека, однако далеко не всегда определенную мысль человек имеет возможность донести до окружающих. Такие известные философы древности, как Парменид, Аристотель, Гераклит и Платон исследовали этот вопрос очень глубоко. Сама мысль в Древней Греции воспринималась неотделимой от и языка, что нашло отражение в понятии логос (единство слова и мысли).

Мысль занимается подробным изучением проблем, связанных с анализом языка, а также его связью с познанием окружающей действительности. Сознание и язык настолько тесно взаимосвязаны между собой, что изучать эти философские категории по отдельности просто не представляется возможным.

В конце 19 - начале 20 века среди мыслителей возникло новее течение под названием «философия языка», которое внесло значительный вклад в развитие философской мысли. Начало этого направления положил знаменитый философ и языковед который уделил большое внимание вопросам взаимодействия языка, сознания и подсознания. Некоторые мыслители пытались полностью привязать сознание и язык друг к другу, полагая, что, оказывая влияние на речь, мы изменяем свое сознание и восприятие мира.

Если брать общие языка, то чаще всего он определяется как система знаков, которая служит средством человеческого мышления, общения и самовыражения. Благодаря этой системе осуществляется познание окружающего мира, а также происходит становление и формирование целостной личности. Сознание и язык в философии настолько переплетены друг с другом, что отделить их просто невозможно. Более того, многие медицинские исследования показали, что грамотная и связная речь, которая укладывается в рамки логики и правильного словообразования, является неотъемлемой частью сознания здорового человека. Язык является не только специфическим средством хранения и передачи информации, но и средством управления человеческим поведением, поскольку он также неотделим от жестов и мимики человека.

В заключение нашей статьи следует подчеркнуть, что язык и сознание оказывают взаимное влияние друг на друга, благодаря чему можно научиться ими управлять. При планомерном развитии речи можно обнаружить и положительные изменения в сознании человека, то есть его способности объективно анализировать все происходящее и правильно принимать решения. В настоящее время многие ученые проводят обширные исследования в этой сфере, выявляя все новые взаимосвязи между данными понятиями. Хочется верить, что вскоре ученые и философы современности порадуют нас новыми открытиями в этой области человеческой психики, благодаря чему человечество и дальше будет проводить новые изыскания на эту тему.