Жизнь

Болонский процесс. Что это такое и зачем он Беларуси

Уже почти полтора года Беларусь является участницей Болонского процесса. 14 мая 2015-го наша страна со второй попытки присоединилась к Европейскому пространству высшего образования. Но присоединилась не окончательно – а на условиях выполнения до 2018 года « . Что это за процесс, причем здесь Болонья и зачем он нам нужен? «Журнал» раскладывает всё по полочкам.

Что такое «Болонский процесс»?

Болонский процесс – это процесс гармонизации европейского пространства высшего образования.

Он включает создание системы легко понимаемых и сопоставимых степеней (квалификаций), общей системы измерения зачетных единиц обучения («кредитов»), содействия академической мобильности, европейскому сотрудничеству в обеспечении качества образования.

Говоря простыми словами, это попытка сделать системы высшего образования европейских стран понятными друг другу, сделать легкодоступным для каждого учебу и, впоследствии, работу в разных странах Европы, а не только в той, где он/она родились или учились в университете.

Свое название этот процесс получил от старейшего в Европе университета, с 1088 года работающего в итальянском городе Болонья. Именно там в 1999 году прошла первая конференция министров образования тридцати европейских стран. Они приняли декларацию «Зона европейского высшего образования», в которой обозначили основные цели, ведущие к гармонизации национальных систем высшего образования в странах Европы.

Вот так прямо сразу и договорились? А что было перед этим?

Болонская декларация стала переходным моментом в процессе, начавшемся гораздо раньше.

Еще в 1986 году, готовясь к своему тысячелетию, Болонский университет предложил вузам Европы подписать Великую Хартию Университетов (Magna Charta Universitarum). В ней провозглашались универсальные ценности университетского образования и необходимость тесных связей между университетами.

В 1988 году ее подписали ректоры 80 европейских университетов (теперь Magna Charta подписали даже университеты Туркменистана, и ее пафос «универсальных ценностей университетского образования» несколько поник).

В 1998 году, к юбилею теперь уже Сорбонского университета, министры образования Франции, Великобритании, Германии и Италии подписали там Сорбонскую декларацию «О гармонизации архитектуры европейской системы высшего образования». В ней впервые прозвучала стратегическая цель создания общей зоны европейского высшего образования. Сорбонская декларация через год и дала старт Болонскому процессу, целей которого предполагалось достичь к 2010 году.

Получается, Болонский процесс завершился в 2010 году?

И да, и нет.

В марте 2010 года в Вене министры образования стран участниц Болонского процесса объявили об официальном создании Европейского пространства высшего образования (ЕПВО). В этом смысле Болонский процесс можно считать завершенным, так как именно к этому он и должен был привести.

В то же время, министры образования признали, что далеко не все цели Болонского процесса полностью реализованы, поэтому было решено продолжить работу над ними для более полной гармонизации образовательных систем, улучшения мобильности и занятости, обеспечения доступа к качественному высшему образованию всем желающим.

Поэтому до сих пор используются оба термина: и Болонский процесс, и ЕПВО, зачастую – как синонимы (и в этом тексте тоже).

«Европейское пространство высшего образования» – это университеты стран Евросоюза?

Не только. Хотя у истоков Болонского процесса и стояли государства ЕС, но сегодня в него входит 48 стран – почти в два раза больше, чем в Евросоюз.

В ЕПВО также входят не состоящие в ЕС Швейцария и Норвегия, шесть стран Восточного партнерства (в их числе и Беларусь), Россия, Турция и Казахстан. Условия вступления – ратификация Европейской культурной конвенции и готовность реализовывать цели Болонского процесса в собственной системе высшего образования.

Полноценным членом ЕПВО с правом голоса является и Еврокомиссия, консультативный голос – у Совета Европы, Европейского студенческого союза (ESU), ЮНЕСКО. Несмотря на это, ЕПВО является независимым от Евросоюза. Главным его управляющим органом является конференция министров образования стран-участниц. Именно на ней принимали решения сначала о непринятии Беларуси в ЕПВО (2012), а затем – о принятии условно (2015).

Почему Беларусь вступила в Болонский процесс только со второй попытки?

В июле 2011 года беларусское Минобразования направило в Болонский секретариат заявление о начале процедуры по включению Республики Беларусь в Болонский процесс, а 29 ноября – финальный национальный доклад о готовности высшего образования Беларуси к вступлению в Болонский процесс.

Однако Общественным Болонским комитетом был подготовлен альтернативный доклад , главные выводы которого – без предварительного глубокого реформирования беларусского высшего образования участие страны в Болонском процессе не будет эффективным, беларусский Кодекс об образовании не соответствует букве и духу Болонских принципов.

В итоге европейцы сочли аргументы альтернативного доклада более убедительными, чем доклад официальных властей страны. В январе 2012 года в Копенгагене Рабочая группа Болонского процесса пришла к выводу о неготовности Беларуси присоединиться к ЕПВО. И хотя мнение Рабочей группы было лишь рекомендательным, беларусский вопрос был снят с повестки дня конференции министров образования стран ЕПВО в апреле 2012 года. Таким образом, впервые страна, ратифицировавшая Европейскую культурную конвенцию, подала заявку, но не смогла вступить в Болонский процесс.

Что такое «Общественный Болонский комитет», откуда он взялся и каковы его полномочия?

Общественный Болонский комитет (ОБК) был создан в конце 2011 года. Это гражданская инициатива независимых экспертов в сфере образования и ряда общественных организаций. Они предлагают реформировать высшее образование страны, включая «отказ от использования высшей школы в качестве инструмента политических репрессий» и «обеспечение широкого общественного участия в интернационализации и либерализации беларусской высшей школы» для «реального преодоления изоляции нашей системы образования от Европейского образовательного пространства».

Деятельность и успехи ОБК базируются на авторитете его экспертов, качестве аналитических материалов и результативном продвижении своей повестки среди европейских коллег. Именно ОБК организует самые представительные в Беларуси открытые по вопросам реформы высшего образования, экспертов ОБК приглашают на государственное беларусское телевидение.

До 2018 года Беларусь должна выполнить «дорожную карту». Что это такое и почему ее навязали Беларуси?

«Дорожная карта» на самом деле не имеет отношения ни к дорогам, ни к картам. Английский термин «roadmap» используется в значении плана действий (изменений, реформ) по продвижению к целевому состоянию.

Таким образом, «дорожная карта» ЕПВО для Беларуси – это план конкретных действий, которые Беларусь должна предпринять к 2018 году, когда состоится очередной саммит министров образования стран ЕПВО. Требование исполнения дорожной карты закреплено в коммюнике ереванской конференции, на которой Беларусь приняли в Болонский процесс в 2015 году.

Действительно, Беларусь – единственная страна, которая присоединилась к Болонскому процессу на условиях выполнения дорожной карты. Причиной можно считать недоверие к Беларуси, сомнения в выполнении ею второго условия вступления – готовности реализовывать цели Болонского процесса в собственной системе высшего образования.

«Дорожная карта – это не предложение, а требование, которое должно быть выполнено… Мы должны очень внимательно следить за происходящим в Беларуси, соблюдаются ли там академические свободы, принципы мобильности и в целом права человека», – заявил перед принятием Беларуси в ЕПВО министр образования, науки и культуры Исландии Иллуги Гуннарссон, а коллеги из Норвегии, Швеции и Нидерландов его поддержали.

Однако в самой «дорожной карте » нет никаких требований, специфических для Беларуси – все в соответствии с ценностями, целями и принципами ЕПВО.

Некоторые пункты дорожной карты не вызывают политических трудностей – например, введение трехуровневой системы в соответствии с согласованной Болонской моделью (бакалавриат – магистратура – докторантура); разработка Национальной рамки квалификаций по стандартам ЕПВО; обеспечение автоматической бесплатной выдачи Приложения к диплому.

Другие требования более чувствительные – например, обязательство ограничить принудительное распределение студентов-бюджетников лишь отдельными профессиями или идея ответственности государства за обеспечение академической свободы и институциональной автономии университетов.

Некоторые чиновники заявляют, что Болонский процесс угрожает беларусской системе образования. Действительно ли это так?

Никаких доказательств этого нет. Чрезвычайно высокая финансовая стоимость участия в Болонском процессе, диктат низких стандартов образования, уничтожение национальных традиций, колоссальная утечка мозгов в результате академических обменов – все эти страхи в большей степени связаны с низкой осведомленностью беларусского общества о сущности ЕПВО, нежели с реальными недостатками Болонского процесса.

Напротив: участие в Болонском процессе создает для выпускников университетов новые возможности на рынке труда. Опыт студенческих и академических обменов актуализирует их образование для глобализированного мира, а с единым европейским дипломом легче устроиться на работу.

На взгляд экспертов, рассчитывать на быстрые изменения в системе образования, присущие странам, присоединившимся к Болонскому процессу, Беларуси в ближайшее время не стоит.

Напомним, Беларусь официально присоединилась к Болонскому процессу в 2015 году, правда «авансом», на условиях выполнения дорожной карты, в которой прописаны все условия присоединения, которых ждут от Беларуси к 2018 году.

Ожидается, что будет выполнено обязательство по введению трехступенчатой системы высшего образования (бакалавриат–магистратура–докторантура) в соответствии с согласованной болонской моделью, включающей систему кредитов.

Также от Беларуси требуется введение приложения к дипломам европейского образца и обеспечение международной мобильности преподавателей и студентов.

В том числе государство должно обеспечить и соблюдать академическую свободу и университетскую автономию.

Какого специалиста должен готовить вуз, решает работодатель

Что касается возможности перехода на первой ступени высшего образования с пятилетнего обучения на четырехлетнее, эксперты утверждают, что мы сегодня не совсем готовы к данному шагу, хотя в части вузов Беларуси уже и перешли на сокращенный срок обучения.

«Срок обучения на первой ступени, соответствующей бакалавриату, составляет 3-4 года. Она в европейской трактовке обозначает облегченное высшее образование, без глубокой специализации, и вообще не предполагается, что на выходе получается специалист», – рассказал кандидат физико-математических наук, завкафедрой Белорусского государственного технологического университета, бывший проректор Республиканского института высшей школы Сергей Ветохин.

Если говорить о Беларуси, простое сокращение сроков обучения ничего хорошего не даст, поскольку требуется полная перестройка всей системы высшего образования, полагает эксперт.

«Все дело в том, что мы привыкли к советской системе образования, когда оно давалось раз и на всю жизнь. Человек шел на предприятие, где и проходила вся его карьера. А сегодня образование должно давать возможность при необходимости легко доучиваться, переучиваться, менять место работы», – отметил Сергей Ветохин.

Еще одна проблема кроется, на взгляд эксперта, в том, что работодатели не понимают новой образовательной системы Болонского процесса, считая людей с коротким сроком обучения недоучками. Хотя думать они должны в первую очередь о том, как этих людей использовать.

В связи с этим Сергей Ветохин указал на еще одно важное обстоятельство, на близость контактов вузов с работодателями. Например, производство должно давать задания университетам, кого и как готовить, а не наоборот: вот мы можем подготовить так, а вы там потом с ними разбирайтесь. Если коротко, именно работодатель должен определять, какого специалиста должен готовить вуз, а система образования отвечать запросам рынка труда.

Кроме всего прочего, поскольку данная реформа означает отказ от привычных схем, тут стоит ожидать недовольства и со стоны вузовской общественности. Потому как сокращение сроков обучения означает пересмотр всех программ, учебных планов, изменение содержания обучения, а это гигантский труд.

Вузам боятся давать больше независимости

Как не раз справедливо заявлял эксперт Общественного Болонского комитета Владимир Дунаев, в белорусской системе образования «нет главного, что определяет приверженность европейским ценностям, – академических свобод».

Так и на взгляд Сергея Ветохина, достаточно серьезные проблемы белорусской системы высшего образования кроются в отсутствии академических свобод и университетской автономии.

Отсутствие первых, по его мнению, связано с боязнью руководителей отечественного образования дать вузам больше независимости, преподавателям и студентам – больше прав и свобод.

«Что касается зависимости от министерства, к сожалению, надо признать, что наши органы управления не доверяют университетам. Вот пример: в большинстве стран деньги вузу просто отдают, а уж как ими распоряжаться, является фактически его делом. У нас же почему-то существует жесткий контроль за использованием бюджетных средств», – рассказал Ветохин.

В целом, как заметил эксперт, мы на сегодня остаемся в плену старых представлений, и быстро от них избавиться не представляется возможным.

Поэтому, если задаться вопросом, насколько на сегодняшний день Беларусь продвинулась в выполнении принятых на себя обязательств, учитывая, что до следующего саммита министров образования стран ЕПВО осталось полтора года, эксперты единогласны во мнении, что перестройка в области высшего образования идет пока слишком низкими темпами.

24 августа в Минске завершился республиканский педагогический совет. Выступавшие на заседании Президент Беларуси Александр Лукашенко и министр образования Игорь Карпенко сосредоточили свое внимание на конкретных изменениях в действующей системе образования. Это уже далеко не первая трансформация образовательной модели Беларуси за последние 20 лет. Что вынудило президента и профильного министра поднять вопрос о реформе образования именно сейчас? Каковы перспективы у реформ? Об этом и не только в материале сопредседателя редакционного совета «Евразия.Эксперт» Петра Петровского.

Постсоветский синдром белорусского образования

Молодая независимая постсоветская Беларусь получила в наследство достаточно высококачественную образовательную модель СССР, опыт которой брали на вооружение многие страны. Однако данная система имела и свой недостаток. Она являлась достаточно затратной и не имела дифференцированного подхода к учащимся. Последний фактор приводил к усредненному отношению ко всем и отсутствию профильного образования. Большие же затраты поставили перед молодым государством вопрос оптимизации системы, ее удешевления.

Также нельзя снимать со счетов и фактор геополитической ломки. На кого равняться молодой Беларуси в образовании, если даже близкий ее союзник Россия в 1990-е гг. копировала элементы образовательных систем стран Запада?

Поэтому многочисленные предложения и реформы, проводимые в 1990-е и 2000-е гг. можно назвать «шараханьем» между финансовой оптимизацией, сохранением эффективности и встраиванием в новые геополитические реалии.

Так в Беларуси появилось профильное образование в виде лицеев и гимназий, десятибалльная система, сначала переход, а после и отказ от двенадцатилетней системы, а также переход с шестидневной к пятидневной учебной неделе. В список можно включить также сокращение некоторых предметов (Международная художественная культура и др.) или курсов (обществоведение на один год) и уменьшение часов практически по всем предметам. Первая ступень высшего образования была сокращена с пяти до четырех лет. Была введена вторая ступень высшего образования - магистратура, академические часы сокращали, порой радикально. Особенно сильно подобные действия были произведены в стане базовых общеобразовательных дисциплин высшей школы, которые в основном состоят из гуманитарных классических предметов (философия, социология, логика, риторика, латинский и древнегреческий языки и пр.). Последняя реформа привела к созданию так называемых блоков, совмещающих в один курс различные предметы с минимальным выделением часов на их преподавание, что означало свертывание классических подходов к университетскому образованию.

Немалую роль в этих действиях сыграла порой нечеткая позиция Беларуси к болонскому процессу. В зависимости от взглядов новоназначенного министра Беларусь то держала курс в болонскую систему, то отказывалась в нее вступать. В конечном итоге в 2015 г. Беларусь последней из стран Европы вступила в болонский процесс.

К вышеприведенному списку можно добавить и передачу доселе несвойственных школам и вузам функций в результате оптимизации и экономии, что привело к излишней бюрократизации и перегруженности графиков работников сферы образования.

Все это свидетельствует об отсутствии стратегии в области образования и воспитания. В постсоветской Беларуси, и это нужно признать, пока не знают, что именно хотят получить от образования. И это понятно. Образование является той сферой, которая в большей степени, нежели другие, зависима от ценностных установок и ресурсов. Ведь, вкладывая в образование, государство фактически вкладывает инвестиции, которые окупятся в лучшем случае через лет тридцать, когда новые поколения будут реализовывать себя. Беларуси же как государству, потерявшему идеологический советский стержень марксизма-ленинизма и не имеющему свободных ресурсов, приходилось находить путь построения собственной образовательной системы наощупь. Это как раз и выразилось в приведенных примерах нестабильности всей системы образования и эклектизма тех реформ, которые были реализованы.

Реформы руками коммуниста

Отставка Михаила Журавкова с поста министра образования в конце 2016 г. и назначение на этот пост лидера Коммунистической партии Беларуси Игоря Карпенко оказались для многих неожиданностью. Либеральная часть белорусского экспертного пространства достаточно жестко критиковала данное кадровое решение и высказывала, порою в острых формах, все свое негодование. Президент знал о возможности подобной реакции, но пошел на назначение. И здесь имеются несколько причин выбора именно Игоря Карпенко. Во-первых, предыдущие министры образования проводили в жизнь на протяжении пяти лет политику внедрения западных образовательных стандартов, особенно в высшей школе. Итогом всему этому стало вступление Беларуси в болонский процесс, на счет которого в кругах управленцев и части экспертов имелись справедливые опасения. Здесь и проблема «утечки мозгов», и реальность конкретных бонусов, которые смог бы получить от болонского процесса конкретный студент и вся страна в целом.

Два года нахождения в болонской системе привнесли в образовательную среду Беларуси некоторое разочарование. Академический обмен в большинстве случаев был направлен на направления гендера, прав человека, европейских ценностей и т.д. В фундаментальных и прорывных сферах никаких положительных эффектов от болонского процесса не наблюдалось.

Во-вторых, фактор самого президента Беларуси, который вольно или невольно столкнулся со всеми плюсами и минусами системы образования не понаслышке, а через обучение собственного младшего сына в школе. Поэтому Александр Лукашенко стал намного больше внимания уделять вопросам системы образования не только как президент страны, но и как родитель. Быть может, в том числе негативное ощущение опыта некоторых реформ на собственном ребенке числе и заставило президента сделать кадровые перестановки.

В-третьих, из года в год в стране наблюдается ухудшение качества выпускников школ, уменьшение проходных балов поступления в вузы. Этого тоже нельзя не заметить. И это несмотря на политику облегчения содержания самих тестов.

При этом наличие платной формы образования фактически привело к всеобщему высшему образованию, опустив уровень как его качества, так и профессионально-технического среднего образования. Все это указывает на неминуемое падение качества выпускаемых специалистов, а значит ставит вопрос об эффективности самой ступени.

В этих условиях назначение коммуниста Игоря Карпенко стало итогом разочарования нововведениями и определенным консервативным реверансом в сторону советской системы образования, сторонником которой является новый министр.

Перспективы изменений

После назначения министр образования совместно с депутатами Палаты Представителей начали работать над изменениями в системе образования. Основной задачей сегодня видится как раз преодоление тех ошибок и неверных действий, которые совершались в системе образования на протяжении последних двух десятилетий. В ходе республиканского педагогического совета этим вопросам было уделено наибольшее внимание.

1. Дошкольное образование

Главной проблемой дошкольного образования является дефицит кадров. Эту проблему косвенно признал и президент Беларуси, говоря о переполненных группах в 30 и более человек и маленьких зарплатах. К слову, изменение последнего фактора должно простимулировать работников дошкольного образования оставаться на своих местах, уменьшить текучку кадров и сделать данную профессию более привлекательной для граждан.

2. Трансформация школы

В отношении школы у руководства страны возникли вопросы по поводу эффективности предыдущих преобразований. Среди депутатов даже высказывались идеи возврата к пятибалльной системе. Однако эту идею на педсовете раскритиковал сам президент.

Проблема оценки знаний во многом сегодня исходит из зависимости школ, гимназий и лицеев от рейтингов и проверок, которые фактически диктуют учителям планку усреднения оценки знаний.

На деле из десятибалльной сегодняшняя система превратилась в пятибалльную, где негласно не рекомендуется ставить оценки ниже 4 и выше 8 баллов. Получается определенная серая масса, не привлекающая внимание контрольных органов и помогающая держать планку школе в региональных рейтингах успеваемости. В выпускных же классах из-за введения учета среднего балла аттестата при поступлении наблюдается проблема завышения оценок и необъективного оценивания выпускных экзаменов. Этот вопрос поднял и министр Игорь Карпенко, предложив создать независимый орган по проведению и оценке выпускных экзаменов по курсам базовой и средней школы.

Вторая проблема - это неравномерное распределение учеников всех уровней успеваемости по учреждениям образования. Создание гимназий различных профилей породило концентрацию наиболее успевающих учеников именно в них. Простые школы лишились учеников с высокой успеваемостью. Поэтому в середине 2000-х гг. многие школы пошли на создание многочисленных профильных и специализированных классов. Данный процесс получил такой всеобщий характер, что в 2008 г. было решено ликвидировать любую профильность классов внутри общеобразовательных школ.

Теперь же министр образования Игорь Карпенко (и здесь сказалась его принадлежность к КПБ) усомнился в целесообразности наличия такого большого количества гимназий. Во-первых, возникает вопрос о соответствии многочисленных учреждений, имеющих такую вывеску, уровню гимназического образования. Во-вторых, сама форма отбора при помощи экзаменов после начальной школы вызывает сомнение. Насколько осознанным является выбор ученика, поступающего в гимназию? Или это выбор родителей, которые порой не советуются с ребенком и даже не спрашивают его о перспективах учебы в гимназии? Все это призвано решить введение личного собеседования с ребенком, в ходе которого должен быть определен уровень осознанности его решения по поступлению в гимназию.

Третьим негативным фактором школьного образования являются учебники. Отсутствие четкой стратегии, переход с шестидневки к пятидневке, с одиннадцатилетки на двенадцатилетку и наоборот, сокращение часов, оптимизация программ, изменение концепций привели к тому, что учебные пособия менялись чуть ли не раз в один два года.

Все это приводило к нестабильности преподавания и отсутствию четких требований и критериев образовательной эффективности.

К написанию учебников привлекались в основном представители академической науки. Это стало главной проблемой постсоветского образования. До распада СССР большинство учебных пособий, за исключением белорусского языка, литературы и истории БССР, разрабатывались в Москве. После 1991 г., за неимением опыта, разработку национальных учебников передали академическому сообществу. Ошибка, заключающаяся в отсутствия педагогов-практиков в коллективах авторов, быстро выявилась. Сложность и непонятность учебных пособий также стимулировала министерство образования из года в год переписывать их. Теперь президентом и министром образования поставлены задачи создать новые учебники к 1 сентября 2019 г., а к их написанию обязательно должны быть привлечены учителя-практики.

3. Среднее образование

В 2000-е гг., из-за введения платной формы высшего образования, оно стало доступным при наличии финансов каждому практически вне зависимости от уровня подготовленности абитуриента. В середине 2000- х гг. в среде некоторых экспертов и чиновников стали поговаривать о введении всеобщего высшего образования. Однако сам факт расширения сферы высшего образования привел к снижению популярности среднего и профессионально-технического образования. В заведения этой направленности стали поступать в основном учащиеся из малообеспеченных семей или с плохой успеваемостью.

Востребованность на рынке труда специалистов с профессиональным средним образованием осталась достаточно высокой. А вот предложение резко упало как в качестве, так и в количестве.

Произошел сдвиг. Переполненный рынок лиц с высшим образованием стал удовлетворять рынки специальностей профессионально-технического и среднего образования. Появились юристы-строители, экономисты-мерчендайзеры. Все это требует изменения в подходе к среднему образованию. Игорем Карпенко были высказаны следующие предложения:

а) сделать среднее образование обязательным, т.е. каждый ученик в 9 классе будет вынужден либо оставаться учиться 10-11 классах, либо поступать в средне-специальные учреждения;

б) унифицировать среднее образование по образцу колледжей;

в) уменьшить наборы в вузы и сократить их количество в стране, что должно освободить часть абитуриентов для поступления в средне специальные учебные заведения.

4. Вузы

Интеграция в болонский процесс, полный переход на четырехлетнее обучение на первой ступени образования, а также невыверенная политика количества подготовки тех или иных специалистов привели к конкретным диспропорциям в вузах. Сегодня имеет место дублирование многочисленных специальностей в различных вузах страны. Также 1990-е гг. породили множество новых высших учебных заведений, и их число значительно превышает потребность в них. Поэтому рынок труда переполнен юристами и экономистами.

Министерство образования предлагает упорядочить выпуск специалистов тех или иных специальностей, сделать вузы профильными, отказаться от дублирования. Это сократит сами наборы в вузы. Также предлагается сократить количество самих вузов, которые сегодня находятся даже в районных центрах.

В-третьих, на особенно важные и ответственные специальности предлагается сохранить пяти- и шестилетнее образование. Министр образования высказал идею сохранить для бакалавров в том числе и наименование специалист.

5. Послевузовское образование

Ухудшение уровня общевузовской подготовки дает о себе знать и на уровне послевузовского образования. При этом аспирантура еще потерпела и от введения второй ступени высшего образования - магистратуры. В магистратуру была переведена сдача кандидатских экзаменов, что само по себе нарушает логику вузовского и послевузовского образования. Предлагается вернуть кандидатские экзамены в аспирантуру, а магистратуру сориентировать на тех программах, которые характерны для второй ступени высшего образования.

Также страдает и качество самих диссертаций, начиная с выбора тем. Поэтому в перспективе докторантуру предложено перевести на грантовую основу. Это должно содействовать актуализации тематики на уровне самого зачисления в докторантуру и связывать его с потребностями и заказами государства.

Интеграционная перспектива

Еще один аспект белорусского образования не обсуждался на педсовете, но активно обсуждается в профильном министерстве. Это вопрос использования интеграционных механизмов Союзного государства (СГ) в качестве аспекта и механизма модернизации образовательной сферы. К сожалению, сегодня уровень интеграции систем образования Беларуси и России больше связан с формальными обязательствами признания дипломов, аттестатов, перевода пятибалльной системы оценки в десятибалльную и наоборот. На сегодняшний день наши системы образования имеют недостаточный объем академического обмена, совместных образовательных программ по различным специальностям. Отсутствуют координация и совместные действия по подготовке специалистов.

На фоне общего разочарования болонской системой сегодня имеется хорошая почва по выработке координации систем образования в рамках СГ.

Этой осенью готовится встреча министров образования двух стран, где запланировано подписание документа по координации образовательной политики и углублению сотрудничества между двумя министерствами.

В Болонский процесс. Однако говорить, что наши вузы активно обмениваются студентами и преподавателями с западными университетами, пока рано. Для начала нужно приблизить белорусские стандарты высшей школы к европейским. TUT.BY выяснил, как далеко мы продвинулись в этом вопросе за год.

Первую заявку на вступление в Болонский процесс наша страна подала еще в 2011 году. Ее отклонили, а вопрос заморозили на 4 года. В 2015 году мы запросили членство повторно, и на этот раз получили одобрение. Согласно процедуре, присоединение новых государств к Европейскому пространству высшего образования (ЕПВО) предусматривает принятие дорожной карты — пошагового плана действий по реформированию образовательной системы. Приняли ее и мы.

Дорожная карта Беларуси 3 года на реформы. Наша страна должна поэтапно сблизиться с ЕПВО: перейти с двухступенчатого на трехступенчатое обучение (бакалавриат — магистратура — докторантура), внедрить систему переводных зачетных единиц (кредитов) для измерения учебной нагрузки и начать выдачу бесплатного европейского приложения к дипломам. Все эти новшества должны облегчить учащимся перевод в другие вузы и обеспечить признание результатов обучения в белорусских университетах за рубежом.

РИВШ: Беларусь готовит законодательную базу для реформ

За образовательное сближение с Европой в Беларуси отвечает группа из 14 экспертов во главе с первым замминистра образования. За год участия в Болонском процессе наша страна подготовила законодательную базу для поэтапного внедрения инструментов ЕПВО, рассказал проректор по научно-методической работе Республиканского института высшей школы Игорь Титович .

«Европейское» приложение к диплому

В проект новой редакции Кодекса об образовании внесены нормы, которые позволят вместо выписки из зачетно-экзаменационной ведомости ввести национальное приложение к документам о высшем образовании. Оно станет более информативным, чем выписка, и будет соответствовать по структуре и содержанию Общеевропейскому приложению к диплому (Diploma Supplement).

Национальная система кредитов

Началась разработка национальной системы зачетных единиц, которая соотносится с Европейской системой переноса и накопления кредитов (European Credit Transfer and Accumulation System). Система кредитов послужит для описания нагрузки обучающихся и станет основной единицей учета их успеваемости. Зачетные единицы будут использованы при организации перевода или восстановления студента в другое учреждение образования, на другую специальность или форму обучения.

Оптимизация специальностей

Сейчас пересматривается общегосударственный классификатор специальностей и квалификаций. Его хотят привести в соответствие с международным классификатором образования и видами экономической деятельности Беларуси, да и в целом «почистить»: укрупнить специальности и исключить те из них, которые не востребованы или дублируют друг друга.

Обновление образовательных стандартов

В 2015 году началась разработка образовательных стандартов нового поколения по первой и второй ступеням высшего образования. Она предусматривает перепроектирование содержания каждой ступени высшего образования. Обновленные образовательные стандарты будут соответствовать требованиям Европейского пространства высшего образования.

Развитие сетевого обучения

В Беларуси с 1994 года практикуется обучение в сетевой форме. Оно студенческо-преподавательский обмен: преподаватели одного вуза приезжают в другой, чтобы прочитать курс лекций, а студенты одного вуза на протяжении семестра или года могут обучаться в университете-партнере. Сегодня 17 белорусских учреждений высшего образования участвуют в реализации 32 сетевых образовательных программ. Минобразования собирается расширить эту практику, чтобы развить академическую мобильность студентов и преподавателей.

Первый белорусский вуз подписал Великую хартию европейских университетов

18 сентября 2015 года Международный университет «МИТСО» первым среди белорусских вузов присоединился к Великой хартии европейских университетов (Magna Charta Universitatum Europearum). Этот документ, принятый в 1988 году ректорами высших учебных заведений стран Европы, ставит целью унификацию образовательных систем и политики развития европейского университетского сообщества.

Активное сотрудничество с европейскими вузами — участниками Великой хартии европейских университетов предполагает развитие студенческой и академической мобильности, реализацию совместных образовательных проектов, организацию научных конференций, объяснила проректор по учебно-воспитательной работе и международным связям «МИТСО», доктор юридических наук, доцент Елена Довгань.

— Вместе с тем следует заметить, что в Великой хартии университетов не содержится детально регламентированных прав и обязанностей университетов или их ответственности за несоблюдение норм документа. Хартия имеет достаточно общий характер и устанавливает общие ориентиры в области образовательного процесса, а также основные формы взаимодействия университетов-участников. В связи с этим степень вовлеченности в европейское образовательное пространство существенным образом зависит от активности самого высшего учебного заведения, подписавшего Великую хартию европейских университетов, его готовности к взаимодействию с иностранными партнерами, наличия квалифицированного профессорско-преподавательского состава.

«МИТСО», который и до подписания Хартии развивал международные проекты, в последнее время разрабатывает документы для создания нескольких летних школ совместно с иностранными вузами-партнерами и ведет переговоры об открытии магистратуры с двойными дипломами с университетом Гамбурга в области европейских исследований.

Общественный Болонский комитет про распределение и другие «слабые места» системы образования

За тем, как в Беларуси внедряются образовательные стандарты ЕПВО, следит негосударственная инициатива под названием Общественный Болонский комитет. Организация базирует свои отчеты только на открытых источниках и сетует на информационную закрытость официальных органов. Даже министерский приказ о внедрении в национальную систему образования инструментов ЕПВО в 2015—2018 годах отсутствует в публичном доступе, привел пример член ОБК, профессор философии Владимир Дунаев .

Новый Кодекс об образовании вернули на доработку

Результаты мониторинга ОБК говорят о том, что Минобразования пока не может согласовать серьезные законодательные изменения с другими министерствами. Так, проект Кодекса об образовании, в котором закреплены такие важные новшества, как «европейское» приложение к диплому, должен был поступить на обсуждение в парламент в декабре 2015 года. Однако после профильного совещания президент еще раз согласовать новую редакцию Кодекса со всеми заинтересованными структурами.

Академические свободы — «прогресса нет»

Ситуация со студенческими свободами за последний год не улучшилась, считает ОБК. Имеется в виду кампания против введения оплаты за пересдачи в БГУ, которая в ноябре и декабре 2015 года. Студенты писали письма в Министерство образования, пытались записаться на прием к ректору и, наконец, на протестный марш.

Двое его участников позже штрафы за нарушение порядка проведения массовых мероприятий. Кроме того, один из них — студент филфака БГУ — позже из вуза. По его версии, за гражданскую позицию, по версии администрации БГУ — за неуспеваемость.

Мониторинг, который в ноябре-декабре организовала кампания StudentWatch, зафиксировал 78 случаев давления на студентов в течение месяца после начала кампании «Студенты против».

От распределения не откажутся?

Среди прочего дорожная карта реформ оговаривает и распределение бюджетников. Европейские партнеры настаивают, что к концу 2016 года эта практика должна быть ограничена только теми профессиями, в отношении которых наблюдается «существенный неудовлетворенный спрос».

Между тем утвержденная в марте правительством госпрограмма «Образование и молодежная политика» на 2016−2020 годы не содержит указаний на намерение ограничить практику распределения, сообщил представитель ОБК. Более того, целевым показателем выполнения задачи «Совершенствование системы планирования и оптимизация структуры подготовки специалистов с высшим образованием» называется «Доля трудоустроенных выпускников из общей численности выпускников, подлежащих распределению».

Намерение сохранить распределение просматривается и в заявлениях президента, обратил внимание Владимир Дунаев. Он снова сослался на президентское совещание по вопросам образования, которое прошло 1 апреля. На нем Лукашенко поручил предоставить первое рабочее место всем «бюджетникам», а также — при их желании — и «платникам».

Болонский процесс — процесс сближения и гармонизации систем высшего образования стран Европы с целью создания единого европейского пространства высшего образования.

Чтобы вступить в Болонский процесс, страна принимает на себя обязательства бесплатно выдавать всем выпускникам вузов европейские приложения к дипломам бакалавра и магистра (единого образца), а также реформировать национальную систему образования в соответствии с основными положениями Болонской декларации.

24 августа в Минске завершился республиканский педагогический совет. Выступавшие на заседании Президент Беларуси Александр Лукашенко и министр образования Игорь Карпенко сосредоточили свое внимание на конкретных изменениях в действующей системе образования. Это уже далеко не первая трансформация образовательной модели Беларуси за последние 20 лет. Что вынудило президента и профильного министра поднять вопрос о реформе образования именно сейчас? Каковы перспективы у реформ? Об этом и не только в материале сопредседателя редакционного совета «Евразия.Эксперт» Петра Петровского.

Молодая независимая постсоветская Беларусь получила в наследство достаточно высококачественную образовательную модель СССР, опыт которой брали на вооружение многие страны. Однако данная система имела и свой недостаток. Она являлась достаточно затратной и не имела дифференцированного подхода к учащимся. Последний фактор приводил к усредненному отношению ко всем и отсутствию профильного образования. Большие же затраты поставили перед молодым государством вопрос оптимизации системы, ее удешевления.

Также нельзя снимать со счетов и фактор геополитической ломки. На кого равняться молодой Беларуси в образовании, если даже близкий ее союзник Россия в 1990-е гг. копировала элементы образовательных систем стран Запада?

Поэтому многочисленные предложения и реформы, проводимые в 1990-е и 2000-е гг. можно назвать «шараханьем» между финансовой оптимизацией, сохранением эффективности и встраиванием в новые геополитические реалии.

Так в Беларуси появилось профильное образование в виде лицеев и гимназий, десятибалльная система, сначала переход, а после и отказ от двенадцатилетней системы, а также переход с шестидневной к пятидневной учебной неделе. В список можно включить также сокращение некоторых предметов (Международная художественная культура и др.) или курсов (обществоведение на один год) и уменьшение часов практически по всем предметам. Первая ступень высшего образования была сокращена с пяти до четырех лет. Была введена вторая ступень высшего образования – магистратура, академические часы сокращали, порой радикально. Особенно сильно подобные действия были произведены в стане базовых общеобразовательных дисциплин высшей школы, которые в основном состоят из гуманитарных классических предметов (философия, социология, логика, риторика, латинский и древнегреческий языки и пр.). Последняя реформа привела к созданию так называемых блоков, совмещающих в один курс различные предметы с минимальным выделением часов на их преподавание, что означало свертывание классических подходов к университетскому образованию.

Немалую роль в этих действиях сыграла порой нечеткая позиция Беларуси к болонскому процессу. В зависимости от взглядов новоназначенного министра Беларусь то держала курс в болонскую систему, то отказывалась в нее вступать. В конечном итоге в 2015 г. Беларусь последней из стран Европы вступила в болонский процесс.

К вышеприведенному списку можно добавить и передачу доселе несвойственных школам и вузам функций в результате оптимизации и экономии, что привело к излишней бюрократизации и перегруженности графиков работников сферы образования.

Все это свидетельствует об отсутствии стратегии в области образования и воспитания. В постсоветской Беларуси, и это нужно признать, пока не знают, что именно хотят получить от образования. И это понятно. Образование является той сферой, которая в большей степени, нежели другие, зависима от ценностных установок и ресурсов. Ведь, вкладывая в образование, государство фактически вкладывает инвестиции, которые окупятся в лучшем случае через лет тридцать, когда новые поколения будут реализовывать себя. Беларуси же как государству, потерявшему идеологический советский стержень марксизма-ленинизма и не имеющему свободных ресурсов, приходилось находить путь построения собственной образовательной системы наощупь. Это как раз и выразилось в приведенных примерах нестабильности всей системы образования и эклектизма тех реформ, которые были реализованы.

Реформы руками коммуниста

Отставка Михаила Журавкова с поста министра образования в конце 2016 г. и назначение на этот пост лидера Коммунистической партии Беларуси Игоря Карпенко оказались для многих неожиданностью. Либеральная часть белорусского экспертного пространства достаточно жестко критиковала данное кадровое решение и высказывала, порою в острых формах, все свое негодование. Президент знал о возможности подобной реакции, но пошел на назначение. И здесь имеются несколько причин выбора именно Игоря Карпенко. Во-первых, предыдущие министры образования проводили в жизнь на протяжении пяти лет политику внедрения западных образовательных стандартов, особенно в высшей школе. Итогом всему этому стало вступление Беларуси в болонский процесс, на счет которого в кругах управленцев и части экспертов имелись справедливые опасения. Здесь и проблема «утечки мозгов», и реальность конкретных бонусов, которые смог бы получить от болонского процесса конкретный студент и вся страна в целом.

Два года нахождения в болонской системе привнесли в образовательную среду Беларуси некоторое разочарование. Академический обмен в большинстве случаев был направлен на направления гендера, прав человека, европейских ценностей и т.д. В фундаментальных и прорывных сферах никаких положительных эффектов от болонского процесса не наблюдалось.

Во-вторых, фактор самого президента Беларуси, который вольно или невольно столкнулся со всеми плюсами и минусами системы образования не понаслышке, а через обучение собственного младшего сына в школе. Поэтому Александр Лукашенко стал намного больше внимания уделять вопросам системы образования не только как президент страны, но и как родитель. Быть может, в том числе негативное ощущение опыта некоторых реформ на собственном ребенке числе и заставило президента сделать кадровые перестановки.

В-третьих, из года в год в стране наблюдается ухудшение качества выпускников школ, уменьшение проходных балов поступления в вузы. Этого тоже нельзя не заметить. И это несмотря на политику облегчения содержания самих тестов.

При этом наличие платной формы образования фактически привело к всеобщему высшему образованию, опустив уровень как его качества, так и профессионально-технического среднего образования. Все это указывает на неминуемое падение качества выпускаемых специалистов, а значит ставит вопрос об эффективности самой ступени.

В этих условиях назначение коммуниста Игоря Карпенко стало итогом разочарования нововведениями и определенным консервативным реверансом в сторону советской системы образования, сторонником которой является новый министр.

Перспективы изменений

После назначения министр образования совместно с депутатами Палаты Представителей начали работать над изменениями в системе образования. Основной задачей сегодня видится как раз преодоление тех ошибок и неверных действий, которые совершались в системе образования на протяжении последних двух десятилетий. В ходе республиканского педагогического совета этим вопросам было уделено наибольшее внимание.

1. Дошкольное образование

Главной проблемой дошкольного образования является дефицит кадров. Эту проблему косвенно признал и президент Беларуси, говоря о переполненных группах в 30 и более человек и маленьких зарплатах. К слову, изменение последнего фактора должно простимулировать работников дошкольного образования оставаться на своих местах, уменьшить текучку кадров и сделать данную профессию более привлекательной для граждан.

2. Трансформация школы

В отношении школы у руководства страны возникли вопросы по поводу эффективности предыдущих преобразований. Среди депутатов даже высказывались идеи возврата к пятибалльной системе. Однако эту идею на педсовете раскритиковал сам президент.

Проблема оценки знаний во многом сегодня исходит из зависимости школ, гимназий и лицеев от рейтингов и проверок, которые фактически диктуют учителям планку усреднения оценки знаний.

На деле из десятибалльной сегодняшняя система превратилась в пятибалльную, где негласно не рекомендуется ставить оценки ниже 4 и выше 8 баллов. Получается определенная серая масса, не привлекающая внимание контрольных органов и помогающая держать планку школе в региональных рейтингах успеваемости. В выпускных же классах из-за введения учета среднего балла аттестата при поступлении наблюдается проблема завышения оценок и необъективного оценивания выпускных экзаменов. Этот вопрос поднял и министр Игорь Карпенко, предложив создать независимый орган по проведению и оценке выпускных экзаменов по курсам базовой и средней школы.

Вторая проблема – это неравномерное распределение учеников всех уровней успеваемости по учреждениям образования. Создание гимназий различных профилей породило концентрацию наиболее успевающих учеников именно в них. Простые школы лишились учеников с высокой успеваемостью. Поэтому в середине 2000-х гг. многие школы пошли на создание многочисленных профильных и специализированных классов. Данный процесс получил такой всеобщий характер, что в 2008 г. было решено ликвидировать любую профильность классов внутри общеобразовательных школ.

Теперь же министр образования Игорь Карпенко (и здесь сказалась его принадлежность к КПБ) усомнился в целесообразности наличия такого большого количества гимназий. Во-первых, возникает вопрос о соответствии многочисленных учреждений, имеющих такую вывеску, уровню гимназического образования. Во-вторых, сама форма отбора при помощи экзаменов после начальной школы вызывает сомнение. Насколько осознанным является выбор ученика, поступающего в гимназию? Или это выбор родителей, которые порой не советуются с ребенком и даже не спрашивают его о перспективах учебы в гимназии? Все это призвано решить введение личного собеседования с ребенком, в ходе которого должен быть определен уровень осознанности его решения по поступлению в гимназию.

Третьим негативным фактором школьного образования являются учебники. Отсутствие четкой стратегии, переход с шестидневки к пятидневке, с одиннадцатилетки на двенадцатилетку и наоборот, сокращение часов, оптимизация программ, изменение концепций привели к тому, что учебные пособия менялись чуть ли не раз в один два года.

Все это приводило к нестабильности преподавания и отсутствию четких требований и критериев образовательной эффективности.

К написанию учебников привлекались в основном представители академической науки. Это стало главной проблемой постсоветского образования. До распада СССР большинство учебных пособий, за исключением белорусского языка, литературы и истории БССР, разрабатывались в Москве. После 1991 г., за неимением опыта, разработку национальных учебников передали академическому сообществу. Ошибка, заключающаяся в отсутствия педагогов-практиков в коллективах авторов, быстро выявилась. Сложность и непонятность учебных пособий также стимулировала министерство образования из года в год переписывать их. Теперь президентом и министром образования поставлены задачи создать новые учебники к 1 сентября 2019 г., а к их написанию обязательно должны быть привлечены учителя-практики.

3. Среднее образование

В 2000-е гг., из-за введения платной формы высшего образования, оно стало доступным при наличии финансов каждому практически вне зависимости от уровня подготовленности абитуриента. В середине 2000- х гг. в среде некоторых экспертов и чиновников стали поговаривать о введении всеобщего высшего образования. Однако сам факт расширения сферы высшего образования привел к снижению популярности среднего и профессионально-технического образования. В заведения этой направленности стали поступать в основном учащиеся из малообеспеченных семей или с плохой успеваемостью.

Востребованность на рынке труда специалистов с профессиональным средним образованием осталась достаточно высокой. А вот предложение резко упало как в качестве, так и в количестве.

Произошел сдвиг. Переполненный рынок лиц с высшим образованием стал удовлетворять рынки специальностей профессионально-технического и среднего образования. Появились юристы-строители, экономисты-мерчендайзеры. Все это требует изменения в подходе к среднему образованию. Игорем Карпенко были высказаны следующие предложения:

а) сделать среднее образование обязательным, т.е. каждый ученик в 9 классе будет вынужден либо оставаться учиться 10-11 классах, либо поступать в средне-специальные учреждения;

б) унифицировать среднее образование по образцу колледжей;

в) уменьшить наборы в вузы и сократить их количество в стране, что должно освободить часть абитуриентов для поступления в средне специальные учебные заведения.

4. Вузы

Интеграция в болонский процесс, полный переход на четырехлетнее обучение на первой ступени образования, а также невыверенная политика количества подготовки тех или иных специалистов привели к конкретным диспропорциям в вузах. Сегодня имеет место дублирование многочисленных специальностей в различных вузах страны. Также 1990-е гг. породили множество новых высших учебных заведений, и их число значительно превышает потребность в них. Поэтому рынок труда переполнен юристами и экономистами.

Министерство образования предлагает упорядочить выпуск специалистов тех или иных специальностей, сделать вузы профильными, отказаться от дублирования. Это сократит сами наборы в вузы. Также предлагается сократить количество самих вузов, которые сегодня находятся даже в районных центрах.

В-третьих, на особенно важные и ответственные специальности предлагается сохранить пяти- и шестилетнее образование. Министр образования высказал идею сохранить для бакалавров в том числе и наименование специалист.

5. Послевузовское образование

Ухудшение уровня общевузовской подготовки дает о себе знать и на уровне послевузовского образования. При этом аспирантура еще потерпела и от введения второй ступени высшего образования – магистратуры. В магистратуру была переведена сдача кандидатских экзаменов, что само по себе нарушает логику вузовского и послевузовского образования. Предлагается вернуть кандидатские экзамены в аспирантуру, а магистратуру сориентировать на тех программах, которые характерны для второй ступени высшего образования.

Также страдает и качество самих диссертаций, начиная с выбора тем. Поэтому в перспективе докторантуру предложено перевести на грантовую основу. Это должно содействовать актуализации тематики на уровне самого зачисления в докторантуру и связывать его с потребностями и заказами государства.

Интеграционная перспектива

Еще один аспект белорусского образования не обсуждался на педсовете, но активно обсуждается в профильном министерстве. Это вопрос использования интеграционных механизмов Союзного государства (СГ) в качестве аспекта и механизма модернизации образовательной сферы. К сожалению, сегодня уровень интеграции систем образования Беларуси и России больше связан с формальными обязательствами признания дипломов, аттестатов, перевода пятибалльной системы оценки в десятибалльную и наоборот. На сегодняшний день наши системы образования имеют недостаточный объем академического обмена, совместных образовательных программ по различным специальностям. Отсутствуют координация и совместные действия по подготовке специалистов.

На фоне общего разочарования болонской системой сегодня имеется хорошая почва по выработке координации систем образования в рамках СГ.

Этой осенью готовится встреча министров образования двух стран, где запланировано подписание документа по координации образовательной политики и углублению сотрудничества между двумя министерствами.

Петр Петровский