В начале прошлого века немецкий ученый Вагнер исследовал строение мозга выдающихся людей в надежде найти "особые приметы гениальности". Его ждало разочарование: по внешним признакам строения головного мозга невозможно сказать что-то определенное о личности. Ведь несмотря на огромную разницу в весе мозга, и И. С. Тургенев, и Анатоль Франс были выдающимися писателями. У первого мозг весил 2000 граммов, а у второго - лишь 1000 граммов. Луи Пастер в возрасте 46 лет перенес кровоизлияние в мозг, значительно разрушившее правое полушарие. Тем не менее он активно жил и трудился еще целых 27 лет. Эти примеры свидетельствуют об удивительно богатых возможностях мозга.

Человеческий мозг содержит около 10 миллиардов нервных клеток, которые посылают импульсы другим клеткам через особые контакты - синапсы. Каждую секунду через синапсы проходят миллионы импульсов: это основа наших чувств, мыслей, эмоций и памяти. Активность нервных клеток мозга можно наблюдать воочию. Когда японские ученые ввели в человеческий мозг тончайшие световоды, соединенные с видеокамерой, они смогли рассмотреть, что нейроны движутся, как крошечные амебы. Чем интенсивнее работа мысли, например при решении математических задач или запоминании незнакомых слов, тем активнее такое "движение" нервных клеток. Невольно вспоминается известное выражение "шевелить мозгами" - оказывается, оно отражает реальные события.

Современные методы исследований показывают, что в процессы запоминания вовлечены не только отдельные группы нервных клеток, но и различные зоны головного мозга. Механизмы памяти напоминают лабиринт, ходы и выходы которого соединены множеством мостиков. Более 50 лет тому назад американский физиолог Карл Лешли предложил любопытную гипотезу: память состоит из двух взаимно дополняющих друг друга процессов: обучения новому и запоминания опыта. Эта гипотеза нашла свое подтверждение в опытах на животных.

Профессор Стивен Роуз из Университета в Милтон Кейни под Лондоном уже более 30 лет изучает механизмы памяти у кур. Роуз обучал однодневных цыплят различать несъедобные круглые бусины, плавающие в блюдце с водой, и сходные по форме и величине зерна, рассыпанные по столу. Более 80% птенцов после первых неудачных попыток склевать бусины потеряли к ним интерес и начали клевать только зерна. Какие биохимические изменения произошли в мозгу цыплят после обучения? Удалось проследить, какие нейроны вовлечены в процессы обучения и запоминания. Оказалось, что в течение 15-30 минут после завершения обучения в мозгу образуется особый передатчик импульсов между клетками - глютаминовая кислота.

В мозгу тренированных цыплят количество этого вещества было больше, чем у их необученных собратьев. Когда глютаминовую кислоту разрушали с помощью химических соединений, то цыплята быстро научались отличать плавающие бусины от корма, но вскоре все забывали. Очевидно, глютаминовая кислота способствует кратковременному запоминанию. А вот долговременная память формируется лишь спустя 5-8 часов после обучения. При этом в мозгу образуются белки с особым строением молекул, которые служат чем-то вроде переключателей возбуждения с одних контактов между клетками на другие. Возникает своеобразная нейронная сеть, в которой все связанные контактами клетки взаимодействуют друг с другом через некоторые промежутки времени. Запоминание представляет собой очень сложный и одновременно слаженный ансамбль таких взаимодействий, в которые вовлечены разнообразные молекулы передатчиков. Когда необходимо что-то вспомнить, то происходит вызов "записанного" в разных точках нейронных сетей материала и "переписывание" его в один осмысленный сюжет.

Исследователи считают, что память зависит от нескольких систем мозга и включает межклеточные взаимодействия на разных уровнях. Поэтому процессы, связанные с запоминанием и воспроизведением, управляемы и обладают избирательностью. По выражению одного из английских ученых, "основная задача памяти - безопасно ориентировать нас в окружающем мире". Действительно, мы стараемся запомнить в первую очередь то, что для нас важно и интересно. Известно также, что лучше запоминаются эмоционально окрашенные события и факты, причем положительные эмоции вспоминаются легче.

Сегодня существует немало препаратов, стимулирующих активность нервных клеток и улучшающих память. Один из них недавно получили в Индии из растения брами и назвали "пилюлями памяти". У школьников с нарушениями памяти после того, как они стали принимать эти пилюли, заметно улучшилось запоминание учебного материала. Некоторые из них смогли учиться в обычной, а не в особой школе.

Интерес к "пилюлям памяти" проявили врачи, имеющие дело с болезнью Альцгеймера, болезнью Паркинсона и другими нейродегенеративными заболеваниями. Известно, что при болезни Альцгеймера нарушается образование особого белка - предшественника амилоида. Вместо него появляется другой белок, который ядовит для нервных клеток. Он скапливается в мозгу в виде уплотнений или бляшек, что препятствует передаче нервных импульсов. По мере накопления этого измененного белка нервные клетки разрушаются, и память резко ухудшается.

Оказалось, что на механизмы памяти у больных могут оказывать сильное влияние не менее 200 из уже известных веществ, включая лекарственные препараты. Такрин и арицепт, например, смягчают потерю памяти при ранней форме болезни Альцгеймера: они блокируют фермент, который разрушает вещество, передающее импульс от одной нервной клетки к другой. Это позволяет замедлить потерю памяти. Механизмы действия других веществ еще предстоит исследовать. И хотя о полном излечении болезни Альцгеймера и других тяжелых недугов говорить рано, новые препараты очень пригодятся таким больным. Они нужны и людям, чья деятельность связана с переработкой большого количества информации: педагогам, актерам, переводчикам, экономистам.

Помогают улучшить память и вещества, повышающие чувствительность нервных окончаний к электрическим импульсам, например камфакинам. Исследователи из Калифорнийского университета в Ирвине (США) обнаружили, что этот препарат значительно улучшает кратковременную память не только у здоровых людей, но и у пациентов с болезнью Альцгеймера. После приема камфакинама быстрота счета у молодых добровольцев увеличивалась на 20%, а у людей старше 60 лет - вдвое. Однако ученые из Центра по исследованию центральной нервной системы в Нью-Джерси считают, что к этим результатам следует относиться с большой осторожностью. Дело в том, что человеческая память - весьма тонкая и хорошо отлаженная система, которая развивалась сотни миллионов лет и у здорового человека работает в оптимальном режиме. Не стоит забывать, что в запасе у природы уже существуют самые различные механизмы регуляции активности нервных клеток. "Мы можем усиливать пламя, но не можем добавить в костер топлива", - считают ученые. Пока большинство экспериментов по "усилению пламени" касаются лаборатор ных животных и немногих добровольцев. На этом этапе важно понять, при каких дозах препараты, улучшающие память, становятся сильно действующим лекарством, как долго и в каком режиме следует их применять больным нейродегенеративными заболеваниями и просто пожилым людям. На эти и другие вопросы еще предстоит ответить. А пока врачи рекомендуют использовать лишь мягко действующие препараты, принимая их вместе с ежедневной дозой витаминов.

Существуют и другие способы сохранения памяти. Наиболее простой и доступный - полноценный сон и сбалансированное питание. Известно, что использование снотворных и бедная белками и витаминами пища снижают возможности запоминания. Включение в ежедневный рацион продуктов, богатых магнием, кальцием и глютаминовой кислотой (таких, как курага, свекла, финики, орехи, фасоль, зелень, проростки пшеницы), способствует улучшению памяти. Заметно ухудшают память алкоголь и курение, малоактивный, "лежачий" образ жизни. Напротив, смена впечатлений, общение с людьми, активный отдых на природе весьма благотворны для развития памяти. Очень полезно постоянно тренировать память, запоминая наизусть стихи, отрывки из прозы. Тонкая работа руками, например вязание, игра на музыкальных инструментах, также помогает сохранить хорошую память.

Уже в детском возрасте можно обнаружить различия в качестве памяти: преобладает ли у ребенка запоминание образов, ассоциативная или абстрактная память. Некоторые люди долгое время помнят голоса и звуки, другие - окружающие их предметы или лица. Как правило, недостатки одного вида памяти могут компенсироваться за счет развития других. И это придает каждому человеку свою неповторимую индивидуальность в восприятии мира.

В 90-летний юбилей Екатерины Ивановны Соловьёвой – уважаемого учителя, известного исследователя-историка, первого ректора-женщины НГПИ, любимого многими её друзьями человека, приятно отметить, что её биография представлена в автобиографических текстах, в большом количестве воспоминаний и публицистических статей . Авторы мемуарных и биографических текстов – представители разных поколений, возрастных и профессиональных групп, но все они объединены с Екатериной Ивановной благодарной связующей памятью. На основе имеющегося ресурса представляется возможным выявить доминирующие контексты восприятия её личности и универсальные репрезентанты, которые использованы авторами биографических статей и воспоминаний. Тем более что сама Екатерина Ивановна считает, что её судьба не только «превратна», но и «многолика». Задачей нашей статьи является также характеристика научно-исторической школы по истории крестьянства Сибири, созданной на кафедре отечественной истории НГПИ-НГПУ доктором исторических наук, профессором Екатериной Ивановной Соловьёвой.

Коллеги Е. И. Соловьевой, отмечая её замечательные качества, признавались, что относятся к ней «не просто с уважением, а с пиететом, выделяя её из числа учёных-сибиреведов за ряд несомненных достоинств», но при этом «терялись, какое поставить на первое место. Может быть, это такт, может быть, обаяние» . Во многих опубликованных биографических описаниях и очерках-воспоминаниях, выделяется преобладающий, универсальный контекст – благодарность за встречу с таким человеком, как Екатерина Ивановна. Авторы сборника «Верить, любить беззаветно…» используют аргументы, обосновывающие данную оценку: мощный импульс к самораскрытию и самосовершенствованию («училась и продолжаю учиться жизненной мудрости»); уникальность судьбы («тернистый, но великий путь»); талант учителя («повлияла на жизненный путь в целом»); «профессиональная и человеческая система ценностей» («слова у Вас не расходились с делом», «умение помочь в сложной жизненной ситуации не только добрым советом, но и делом»); «творческая свобода и независимость».

Вторым доминирующим контекстом становится способность Екатерины Ивановны производить впечатление. Это, по мнению тех, кто пишет о ней, проявляется в обаянии, чувстве стиля и вкуса («И как художник у мольберта иль холста: костюм, прическа, обаянье, мера, вниманье к слову, мимике – всегда!»). Многие отмечают, что Екатерина Ивановна была «всегда душой компании», «центром человеческого внимания». Образованность и доброта, богатый яркими событиями и фактами жизненный опыт позволяют Е. И. Соловьёвой не только производить впечатление, но и быть приятной собеседницей. Екатерина Ивановна великолепный рассказчик. Её воспоминания о военных годах в тылу, на учебе в Колпашеве, на лесозаготовках, на заготовках ягоды, бытовые описания того времени отличаются эмоциональностью, проникновенностью, сопереживанием и правдивостью.

Все, кто пишет о Екатерине Ивановне, обращают внимание на её профессиональные и человеческие качества. Преподаватели-историки Л. И. Дрёмова, В. С. Елагин, В. А. Зверев, К. Е. Зверева, Л. В. Котович, В. А. Лозовик, Е. Г. Попова, Н. Н. Родигина, О. Н. Сидорчук, К. Б. Умбрашко, О. М. Хлытина и другие ее ученики пишут в своем «слове об учителе» об огромном вкладе Екатерины Ивановны в их преподавательскую биографию и карьеру. Приведем несколько описаний. К. Б. Умбрашко: «Энергия истории пронизывает аудиторию, электризуя собравшихся, призывая их к совершению только добрых поступков и, может быть, ратных подвигов во имя Родины, во имя Истории. Эрудиция лектора и глубина преподаваемого материала завораживала и больше никогда не отпускала. Казалось, сама Клио сошла в нашу аудиторию, чтобы преподать один из самых важных жизненных уроков» . К. Е. Зверева: «Лекции читала по памяти, не имея перед глазами ни одного листочка текста, читала так, что события “оживали”, наполнялись людьми» . Очень многие вспоминают спецсеминар, организованный Е. И. Соловьёвой, который был посвящен аграрным преобразованиям в СССР. Студенты учились анализировать источники: законодательные, делопроизводственные, мемуарные и пр. Желание работать с первоисточником и ощущение сопричастности историка к эпохе – вот что выносили студенты из работы в спецсеминаре.

Оценивая «уроки Соловьёвой», коллеги-историки и выпускники ИИГСО НГПУ отмечают их свойства: авторитетный ученый, сочетающий «академизм и живость», проявляющиеся в умении держать связь прошлого с современностью, далекие события делать близкими на основе примеров из личной жизни, современно интерпретируя историю на основе различных подходов и оценок. Особо хотелось бы подчеркнуть еще один талант Екатерины Ивановны – открытость к новому, интеллектуальная активность, инновационную позицию в образовании. П. В. Лепин очень точно определил эти качества: «Естественное состояние – опережать время» .

В анализируемом сборнике воспоминаний, изданном к 85-летнему юбилею Е. И. Соловьёвой, присутствуют и другие контексты: любовь к семье и материнское счастье как «абсолютные жизненные ценности», домашний уют и способность кулинара, доброта и поддержка, любовь к земле и восхищающий опыт дачницы – убеждающий факт, что «красивые цветы растут у красивых женщин», Доктор исторических наук В. Н. Худяков вспоминает о том, как ему перед защитой диссертации позвонила и поддержала его этим звонком Екатерина Ивановна. «Для меня это была великая поддержка и честь – услышать теплые дружеские слова» . Таким образом, авторы воспоминаний презентуют различные периоды жизни и черты личности Екатерины Ивановны как человека, историка, учителя-педагога, ректора, заведующего кафедрой, хозяйки дома и кулинара, друга, матери, бабушки.

Выделим еще один очень важный аспект для оценки её деятельности – вклад в академическую науку. Екатерина Ивановна основала научную историческую школу сибиреведов, успешно действующую на протяжении многих лет на кафедре отечественной истории ИИГСО НГПУ. В настоящее время коллектив исследователей, составляющих эту научную школу, продолжает её лучшие традиции, работает над темой: «История Сибири в социальном, ментальном и образовательном измерениях». Во вступительном слове к воспоминаниям Е. И. Соловьёвой отмечается, что Институт истории, гуманитарного и социального образования гордится своей историей, «в которой одно из главных мест занимает Екатерина Ивановна Соловьёва» .

В историографии становление научной школы представлено в работах В. А. Зверева, В. А. Скубневского, М. В. Шиловского и В. Н. Худякова. Профессор В. А. Скубневский обращает внимание не только на факт, «вызывающий восхищение», – создание женщиной-историком собственной научной школы, но и на следующее обстоятельство. «Так сложилось, что многие аграрные школы Сибири либо вовсе угасли, либо приостановили свое движение вперед. Между тем, для Сибири – в прошлом сугубо аграрного региона – несомненно, именно аграрная тематика должна играть ведущую роль, что мы и видим в НГПУ» . Своими истоками школа Е. И. Соловьёвой, по мнению М. В. Шиловского, принадлежит к томской исторической традиции. Именно в Томске Екатерина Ивановна закончила аспирантуру и успешно защитила кандидатскую диссертацию.

В период становления и роста научной школы кафедры истории СССР расширялись её связи с сектором ИИФФ СО АН СССР, Новосибирским, Томским, Московским государственными университетами и другими высшими учебными заведениями страны. Екатерина Ивановна актуализировала и разрабатывала направления исследований региональной истории, включала исследовательский коллектив в научные дискуссии, была «последовательным сторонником интеграции академической и вузовской науки, под руководством первой, для реализации крупных научных проблем» . В памяти доктора исторических наук М. В. Шиловского остались давние впечатления о том, что в работе научной конференции, где принимали участие студенты Е. И. Соловьёвой, «в глаза бросилась форма взаимодействия, вернее, воздействия научного руководителя на студента-докладчика» . Воздействие проявлялось в способности направить познавательную активность, порекомендовать литературу и источники, предложить варианты решения научных задач и, главное, «со студентами не играли в науку, а серьезно и скрупулезно учили, как ею надо заниматься» .

Создать собственную научную школу Е. И. Соловьёва смогла, состоявшись как крупный ученый-сибиревед, исследовавший переселенческое движение в Сибирь и промыслы пореформенного периода XIX в. Коллеги отмечают, что «в данной тематике её работы стали классическими, ибо темы были раскрыты глубоко и полно, но главное – очень интересно» . Список научных работ Е. И. Соловьёвой составляют шесть десятков книг, статей, разделов в коллективных монографиях, рецензий, тезисов выступлений на конференциях .

В 1978 г. на кафедре, руководимой Е. И. Соловьёвой, была открыта аспирантура по специальности «Отечественная история», в 2001 г. – аспирантура по специальности «Теория и методика обучения и воспитания (история)». В аспирантурах кафедры отечественной истории НГПУ подготовлены и защищены 4 докторских и 28 кандидатских диссертаций. Руководя аспирантами, Екатерина Ивановна, обладавшая основательной методологической подготовкой, широким кругозором, великолепным знанием источников и фондов разных архивов, делала нужные замечания, вносила поправки и предложения в структуру диссертационного исследования, но оставляла при этом за автором право на самостоятельное прочтение документа или интерпретацию текста, выстраивание его структуры.

На кафедру для проведения совместных заседаний, научных семинаров, конференций Екатериной Ивановной приглашались известные ученые – будущие члены-корреспонденты и академики, доктора наук Л. М. Горюшкин, Н. Н. Покровский, В. В Алексеев и др. По её инициативе аспиранты и ассистенты кафедр исторического факультета участвовали в семинарах молодых историков, организованных Институтом истории, философии и филологии СО АН СССР. Е. И. Соловьёва всегда, если дело касалось её аспирантов, организовывала дело так, что складывалось впечатление – это её защиты. При этом члены ученого совета понимали, что слабо подготовленную диссертацию она не выпустит в свет. Поэтому члены советов и относились к диссертантам-историкам из пединститута доброжелательно. Чтобы выйти на защиту, надо было пройти «кафедральное чистилище». Доброжелательная атмосфера на кафедре во время обсуждения диссертаций завершалась рекомендацией о допуске к защите только при условии доработки указанных принципиальных замечаний. С одной стороны, строгость и требовательность, с другой – доброжелательность и ощущение поддержки.

В 1981 г. Е. И. Соловьёва была назначена ректором НГПИ. Её деятельность как талантливого организатора стала заметна в масштабах всей страны. Новосибирский педагогический институт вошел в число лучших вузов страны по своей специализации. Вуз четырежды награждался Министерством просвещения РСФСР, Министерством просвещения СССР, Совмином РСФСР и Совмином СССР. В 1985 г. институт был удостоен ордена Трудового Красного Знамени. Екатерина Ивановна тоже стала кавалером этого ордена.

О периоде 1980-х – начале 2000-х гг. преемник Е. И. Соловьёвой на посту руководителя научной школы В. А. Зверев говорит: «Коллектив школы участвовал в реализации Целевой комплексной программы исследований Сибирского отделения АН СССР / РАН “Исторический опыт освоения Сибири”, выполняя модуль этой программы “Участие крестьянства в освоении Сибири (XVIII–XX вв.)”. Эта же проблематика позже стала основой для выполнения университетской комплексной темы НГПУ. Тема постепенно расширялась и дифференцировалась, сохраняя свою общую основу». Представители научной школы участвовали в подготовке фундаментальных изданий под эгидой Сибирского отделения АН СССР / РАН: «История крестьянства Сибири: в 5 т.» (1982–1989 гг.), «Сибирь в лицах» (2001), «Новосибирск: энциклопедия» (2003), «Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока: в 5 т.» (2000–2005), «Историческая энциклопедия Сибири: в 3 т.» (2009). Л. И. Дрёмова, ученица и коллега Екатерины Ивановны, видит её большую заслугу в том, что она включала молодых исследователей в «авторские коллективы таких солидных изданий, как многотомная “История крестьянства Сибири”. Только теперь я понимаю важность и значимость этой огромной работы. Даже робею от мысли, что мы по-настоящему попали в историю» .

Характеристикой научной школы стал и особый стиль работы. Всегда у коллег Екатерины Ивановны, преподавателей и сотрудников, было ощущение собственной нужности кафедре и коллективу факультета. Она старалась привить это чувство общественной полезности, что, несомненно, мотивировало исследовательский коллектив на эффективное и масштабное взаимодействие научного сообщества. Основные особенности стиля ее работы описаны исследователями и мемуаристами. Приведем некоторые из них. Коллега из НГУ профессор М. В. Шиловский: «Этот стиль отличают жесткие требования к себе и коллегам, высокая трудоспособность, внешне абсолютно равное и доброжелательное отношение к окружающим и талант сопереживания. <…> Екатерина Ивановна стойко держала “удар”, предельно сдержанно, артикулируя каждую фразу, излагала свое видение ситуации и формулировала свою позицию» . Далее Михаил Викторович пишет: «Как всякий самородок из народа, Е. И. Соловьёва обладает энциклопедическими знаниями, а действовать – это главная потребность таких натур, как она. Со своим большим здравым смыслом она сразу отделяет главное от второстепенного и идет прямо к цели, которую поставила» . Преемник нашей героини на посту ректора НГПУ П. В. Лепин в её стиле работы выделял «ясный взгляд на проблемы образования, широкие знания, коммуникабельность, обаяние, стиль и вкус в одежде, доверие и ненавязчивый контроль» . Её самоотдача, высокие интеллектуальные способности, трудолюбие, управленческие качества являются основой образа идеального руководителя, который создал исследовательский коллектив, «способный функционировать самостоятельно, подчиняясь однажды выработанному внутреннему ритму» .

Представители научной школы Е. И. Соловьёвой успешно продолжают начатое исследовательское направления, обогащая его новыми методологическими подходами, темами и проблемами, актуальными для исторической науки и системы образования в целом. Но главное, как отмечает сегодня признанный в научном сообществе лидер данной школы, первый аспирант Екатерины Ивановны, ныне д-р ист. наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ В. А. Зверев, «в центре внимания удерживается роль крестьянства в социально-экономическом, демографическом, социокультурном освоении Сибири» .

В каждом ученике продолжается учитель. В. А. Зверев осуществляет большую индивидуальную работу со студентами, магистрантами и аспирантами. Выпускники продолжают научные исследования под его руководством, защищают диссертации. В. А. Зверев является одним из лучших знатоков демографической ситуации в Сибири не только рубежа XIX–XX вв., но и общей ситуации в разные периоды истории нашей страны. Являясь главным научным сотрудником сектора историко-демографических исследований, он активно включен в работу коллектива Института истории СО РАН, продолжая традиции, заложенные Е. И. Соловьёвой. В последние годы особо проявился его талант ученого-исследователя, подготовившего и отредактировавшего несколько научных монографий и сборников статей. Он же заложил основы биобиблиографических описаний на кафедре, начав создавать биографические очерки о Е. И. Соловьёвой с 1999 г.

В русле заданного Е. И. Соловьёвой источниковедческого направления по исследованию роли периодической печати в истории России рубежа XIX–XX вв. работает д-р ист. наук, профессор Н. Н. Родигина. В 2013 г. она, выполняя работу руководителя Научно-образовательного центра ИИГСО, актуализировала существующие ранее традиции работы научной школы – научно-методологические семинары, где продуктивно взаимодействуют ученые и студенты, осваивающие ремесло историка. Вспоминая о своем учителе Екатерине Ивановне и отмечая незаурядность ее таланта педагога и историка, Наталия Николаевна обращает внимание на одну из ярких страниц – организацию Е. И. Соловьёвой работы спецкурса: «Студенческое выступление воспринималось и докладчиком, и аудиторией как значительное событие. Его предвкушали, к нему готовились, причем работали не только над его содержанием, но и над манерой его преподнесения» .

В. А. Скубневский, характеризуя научную школу, заметит: «Мудрость Екатерины Ивановны проявилась в подборе учеников, в выборе тем для исследований, разумеется, в руководстве кафедрой. В числе её учеников такие крупные исследователи, как В. А. Зверев, О. Н. Катионов, Н. Н. Родигина, З. П. Горьковская, В. И. Баяндин, К. Е. Зверева, О. Н. Сидорчук и др.» . Научное сообщество кафедры отечественной истории ИИГСО НГПУ сегодня объединяет усилия специалистов в двух областях знаний: 1) отечественной истории; 2) теории и методики обучения и воспитания (история). Организованная Екатериной Ивановной на кафедре группа преподавателей методики превратилась в целое методико-педагогическое направление. Руководители данного направления О. М. Хлытина и К. Е. Зверева достигли высоких результатов.

Сильной стороной деятельности коллектива является тесная связь фундаментальных исторических исследований с немедленной их апробацией и внедрением результатов в образовательный процесс вуза и общеобразовательных школ. На базе ИИГСО НГПУ в период 2000–2011 гг. подготовлено и проведено около 20 научных и научно-практических конференций высокого уровня – международных, всероссийских, региональных. По проблематике научной школы за эти годы опубликовано 5 авторских и 3 коллективных монографии, 12 сборников материалов конференций, а также 10 сборников научных трудов. В. А. Зверев выделяет следующие результаты деятельности научной школы: «Создана концепция участия русского старожильческого и переселенческого крестьянства в развитии и использовании социального (экономического, демографического, культурного) потенциала Сибири в XIX–XX вв. Созданы теоретические конструкты биосоциального образа жизни крестьянства, социокультурного образа страны и региона, начального этапа и основных вариантов демографической модернизации региона, досоветского этапа картографического изучения Азиатской России. Охарактеризованы формы социальной организации и образа жизни крестьянской семьи и сельской общины, организации и функционирования системы транспортных и торговых связей в досоветской Сибири».

В течение последних лет члены научно-педагогической школы являются руководителями и исполнителями различных научных программ, социально значимых проектов, получив соответствующие гранты (16 грантов). Под руководством Н. Н. Родигиной завершается работа по созданию двухтомного аннотированного указателя «Репрезентации Сибири в русской журнальной прессе второй половины XIX – начале XX в.». В результате выигранных конкурсов профессором Н. Н. Родигиной в 2009–2014 гг. сделаны доклады на международных конференциях по интеллектуальной истории, конференциях Британской ассоциации славянских и восточноевропейских исследований в Оксфордском, Кембриджском, Брайтонском (Англия), Амстердамском (Нидерланды) университетах, в университете Сент-Эндрю (Шотландия), Европейском университете в Санкт-Петербурге и др. Ею опубликовано 5 статей в иностранных изданиях.

Содержание и научно-методическое обеспечение национально-регионального компонента исторического образования и профильного обучения истории разработаны и внедрены в общеобразовательных учреждениях Западной Сибири. В него входят учебно-методический комплекс «Сибирь: 400 лет в составе России», рабочая тетрадь «Путешествие с Городовичком по столице Сибири», методические пособия «Проектная деятельность школьников на уроках региональной истории», «Устные исторические источники на школьных уроках истории», книга об Александре Ивановиче Покрышкине.

Коллектив исследователей имеет научно-общественное признание. УМК «Сибирь: 400 лет в составе России» номинировался на премию Правительства РФ в 2002 г. Комплексы учебно-методических изданий получили золотые медали на международных ярмарках «Учсиб-1999» и «Учсиб-2000». Проф. В. А. Зверев на юбилейной образовательной выставке «Учсиб-2002» стал лауреатом регионального конкурса «Через прошлое – к будущему» и был награжден медалью памяти проф. М. Н. Мельникова «за многолетнюю плодотворную деятельность по изучению и пропаганде культурных традиций Земли Сибирской». В 2011 г. он удостоен памятного знака мэрии «за большой личный вклад в воспитание талантливой молодежи города Новосибирска». Профессорам О. Н. Катионову, В. А. Звереву, доценту В. И. Баяндину Сибирским межрегиональным отделением Национального фонда «Общественное признание» присвоены звания кавалеров Золотого почетного знака «Достояние Сибири» в номинации «Наука и образование» за большой личный вклад в развитие исторической науки в Сибири.

Представители научно-педагогической школы удостоены государственных и ведомственных наград. Сотрудники научной школы являются членами авторитетных российских и международных исследовательских организаций: Российского общества интеллектуальной истории, Русского Географического общества, Российского общества историков-архивистов, Британской ассоциации славянских и восточноевропейских исследований (BASEES) и Европейской ассоциации автобиографических исследований (IABA). Проф. В. А. Зверев – член редакционных коллегий ведущих всероссийских научных изданий из списка ВАК «Гуманитарные науки в Сибири», «Сибирский педагогический журнал». Он же и д-р ист. наук О. Н. Катионов являются экспертами Российского научного фонда и Российского гуманитарного научного фонда. Вместе с Н. Н. Родигиной они входят в диссертационные советы по отечественной истории и филологии (ИИ СО РАН, НГПУ, ОмГПУ), наряду с другими представителями школы выступают в качестве оппонентов по докторским и кандидатским диссертациям. НГПУ неоднократно назначался ведущим учреждением при защите докторских и кандидатских диссертаций по отечественной истории в советах Новосибирска, Омска, Барнаула, Томска.

Члены коллектива сохраняют традиции, заложенные учителем Е. И. Соловьёвой, вносят свой вклад в развитие коллектива, обеспечивая его мобильность по отношению к новым открываемым научным фактам и устойчивость к изменяющимся условиям.

В заключение отметим, что Екатерина Ивановна, обладая незаурядными личностными данными и широтой натуры, сумела направить их на служение Отечеству, студентам, коллегам и семье. Пройдя путь от аспиранта до заведующей кафедрой, проректора по научной работе, ректора НГПИ, доктора исторических наук, профессора, кавалера ордена Трудового Красного Знамени, заслуженного работника высшей школы России, Екатерина Ивановна сохранила человечность, естественность в отношениях с людьми. За это ей огромная благодарность.

Ответом на все лучшие качества Е. И. Соловьёвой стала любовь близких и учеников, уважительное отношение окружающих, высокая оценка и признание со стороны государства. Жизнь Екатерины Ивановны Соловьёвой – это «живая история» личной судьбы человека и исторической науки. Термин «живая история» определяет не только многогранность и уникальность проявления биографии Екатерины Ивановны как целостного и емкого мира талантливого человека, но и линию жизни научной историко-педагогической школы НГПУ, созданной ею и успешно действующей в реальном времени истории.

Горьковская Зинаида Петровна, кандидат исторический наук, доцент НГПУ

Катионов Олег Николаевич, доктор исторических наук, профессор, директор Института истории, гуманитарного и социального образования, заведующий кафедрой отечественной истории НГПУ

Зверев В. А., Попова Е. Г. Наш дорогой Учитель // «Сибирь – мой край…»: проблемы региональной истории и исторического образования. Новосибирск, 1999. С. 3–10; Горьковская З. П. Соловьёва Екатерина Ивановна // Новосибирск: энциклопедия: дополнение, 2003. Новосибирск, 2004. С. 37; Лозовик В. А . Екатерина Ивановна Соловьёва: (биогр. очерк) // История и культура Сибири в исследовательском и образовательном пространстве: (к юбилею проф. Е. И. Соловьёвой). Новосибирск, 2004. С. 3–7; Зверев В. А . Соловьёва Екатерина Ивановна // «Числюсь по России»: профессора и преподаватели кафедры отечественной истории НГПУ / авт.-сост. В. А. Зверев, К. Е. Зверева, Е. И. Косякова. Новосибирск, 2007. С. 122–128; Его же. Катионов О. Н . Из чего возникают мемуары: вместо предисловия // Соловьёва Е. И. Черные и красные штрихи судьбы: мои воспоминания «о времени и о себе». Новосибирск, 2010. С. 3.

Шиловский М. В. Штрихи к научному почерку Е. И. Соловьёвой // «Верить, любить беззаветно…». С. 112.

Неврология и нейрохирургия Статьи

История изучения памяти: от древних до наших дней

2012-05-27

Трудно сказать точно, где и когда появились первые целостные представления о работе нашей памяти. Судя по всему, первые размышления на этот счет принадлежат древним грекам и относятся приблизительно к VI веку до нашей эры. Сейчас высказывавшиеся тогда соображения кажутся достаточно наивными, особенно если учесть, что делались они величайшими мыслителями всех времен и народов.

Парменидес в VI веке до н.э. рассматривал память как смесь света и тьмы, тепла и холода. Он думал, что если эти смеси не "взбалтывать", то память будет прекрасной. Забывание же есть результат взбалтывания, замутнения.

В V веке до н.э. Диоген предположил, что память представляет собой процесс, который определяет равномерное распределение воздуха в туловище. Так же как и Парменидес, он считал, что забывание есть изменение этого распределения.

Как и во многих областях знания, первым человеком, внесшим реальный вклад в объяснение работы памяти, был Платон (IV век до н.э.). Его теория известна как "гипотеза восковой доски"; она до сих пор разделяется некоторыми, хотя и встречает много возражений. Платон считал, что память запечатлевает опыт, так же как воск, на котором отпечатываются те предметы, которые с ним соприкасаются. Эти отпечатки сохраняются до тех пор, пока не исчезают (изнашиваются) со временем, вновь оставляя чистую поверхность. Эта чистая поверхность и рассматривалась Платоном как полное забывание, обратная сторона того же процесса.

Аристотель (IV век до н.э.) был первым, кто ввел научную терминологию для описания психических процессов. Он считал, что язык, использовавшийся до него, был неадекватен для описания физических аспектов процесса запоминания. Вводя новую терминологию, Аристотель одновременно приписывал сердцу все те функции, которые мы теперь приписываем мозгу. Он понимал, что сердце, помимо всего прочего, осуществляет кровоснабжение организмами считал, что запоминание связано с движением крови. Аристотель показал, что забывание есть результат замедления этого процесса. Еще одним вкладом Аристотеля в изучение процессов запоминания была его концепция "ассоциации идей".

Следующим философом, внесшим большой вклад в изучение проблемы запоминания, был выдающийся врач Гален, живший во II веке. Он выделил и проанализировал функции различных анатомических органов и физиологических систем, и подробно изучил функционирование нервной системы. Так же как и греки, Гален рассматривал память и психические процессы как проявление действия "животных" жидкостей. Он считал, что эти жидкости вырабатываются в мозгу, и соответственно именно там локализуется память. Гален полагал, что воздух всасывается в мозг и здесь смешивается с жизненными жидкостями. Эта смесь растекается по телу, позволяя нам чувствовать, ощущать вкус и т.д.

Эти идеи Галена были тут же подхвачены церковью, которая обладала в это время огромным влиянием. Эта концепция стала официальной доктриной, что практически остановило развитие представлений о памяти в последующие 1500 лет. Даже величайшие умы не могли бороться с подобным социальным влиянием церкви. Святой Августин, живший в IV веке, принял идеи церкви относительно того, что память является функцией души, сосредоточенной в мозге. Он, однако, даже не пытался объяснить это явление.

С этого времени и вплоть до XVII века представления о памяти практически не развивались, и даже в XVII веке они во многом оставались в рамках религиозной доктрины. Даже такой великий мыслитель, как Декарт, в целом разделял взгляды Галена. Он, правда, считал, что животные жидкости текут в мозг от шишковидной железы и, доходя до определенного места, "включают" механизмы памяти. Чем шире каналы, по которым течет жидкость, тем больше жидкости протекает через них. Именно таким образом он объяснял изменение качества запоминания и силы того, что мы теперь называем "следы памяти". След памяти - это физическое изменение в нервной системе, произошедшее в результате обучения; именно этот след позволяет нам запоминать.

Одним из мыслителей, откликнувшихся на стремительное развитие наук и находившихся под влиянием Ньютона, был Гартли, создавший вибрационную теорию памяти. Используя концепцию вибрации, разработанную Ньютоном, Гартли предположил, что в мозгу существуют вибрации, возникающие еще до рождения. Новые впечатления меняют характер, место, степень и продолжительность этих вибраций. После влияния новых впечатлений вибрации опять становятся такими, какими были до этого. Но если то же впечатление возникает снова, то возвращение в первоначальное состояние займет уже больше времени. Все это, в конечном счете, может привести к окончательному изменению характера вибраций и их фиксации в новом состоянии: это и есть образование следов памяти. С развитием науки в Германии в XIX веке произошли значительные изменения и в представлениях о памяти.

Многие идеи, предложенные еще древними греками были отвергнуты, и на их место пришли представления, почерпнутые из современной биологической науки.

Прохазка окончательно и бесповоротно отверг устаревшую теорию жидкостей, на том основании, что она не была ничем подтверждена с собственно научных позиций. Он понимал, что ограниченность знаний делает попытку локализовать память в мозгу чистой спекуляцией. "Подобная локализация возможна,- писал он,- но у нас недостаточно знаний в настоящий момент, чтобы осуществить ее". Лишь через 50 лет после этого проблема локализации памяти была в какой-то степени разрешена.

Другая концепция, разработанная в этот период, принадлежит Флоренсу, который считал, что память "локализована" во всех частях мозга. Он полагал, что мозг действует как единое целое и бессмысленно представлять его как взаимодействие отдельных частей. Его взгляды в значительной мере повлияли на развитие физиологии и лишь в последнее время в этой области были сделаны заметные успехи, расширившие наши представления.

Современные концепции

Развитию современных представлений о памяти в значительной мере способствовали достижения в технологии и методологии. Практически все исследователи согласны, что память локализована в коре головного мозга. Однако даже в настоящее время точная локализация памяти представляет собой очень сложную задачу, так же как и полное понимание механизмов функционирования памяти.

Представления о памяти развивались в нашем веке, начиная с исследования Эббингауза, изучавшего проблемы научения и построившего кривые забывания в начале века, и кончая сложными и изощренными современными концепциями.

Исследования и теории могут быть в целом отнесены к трем областям: работы по изучению биохимической природы памяти; теории, в соответствии с которыми память не может рассматриваться как целостный процесс, а скорее как ряд подпроцессов; работы Пенфилда по стимуляции мозга.

Исследования биохимических коррелятов памяти были начаты Хайденом в конце 50-х годов. В соответствии с его концепцией, работа памяти тесно связана с количеством РНК (рибонуклеиновой кислоты) в организме. РНК вырабатывается ДНК - дезоксирибонуклеиновой кислотой, которая в свою очередь определяет генотип человека (в частности, ДНК определяет, какого цвета будут у человека глаза - голубого или карего).

Были проведены эксперименты, которые действительно показали, что РНК в значительной мере влияет на характер нашего запоминания. Например, если животных тренируют по определенной методике, то РНК в определенных клетках меняется. Более того, если выработка РНК прекращается, то животные не могут ничего запомнить и становятся необучаемыми.

Один из наиболее интересных экспериментов заключался в том, что когда РНК обученной крысы впрыскивали в организм необученной, то вторая "вспоминала" то, о чем никогда не знала.

В то время как эти исследования продолжаются многие ученые считают, что необходимо прекратить изучение процесса запоминания и сосредоточиться на забывании. Они считают, что основная проблема памяти заключается именно в том, что мы все постоянно забываем.

Эта идея лежит в основе концепции, согласно которой существуют 2 вида хранения информации: долговременный и кратковременный. В частности мы по-разному запоминаем номер телефона, который нам только что дали, и свой собственный номер.

Кратковременная память работает в ситуациях, когда информация, попадающая в мозг, не перекодирована должным образом и потому легко забывается. В долговременной памяти информация перекодируется соответствующим образом, систематизирована, потому может храниться годами, если не всю жизнь.

Исследования, связанные с прямой стимуляцией мозга, были начаты хирургом Уайлдером Пенфилдом. Он проводил операции по отсечению небольших частей мозга с целью избавить пациента от эпилептических припадков. Перед операцией Пенфилд осуществлял электростимуляцию различных областей мозга, а пациент, находившийся в состоянии бодрствования, должен был сообщать о своих впечатлениях. Когда Пенфилд стимулировал височные отделы коры головного мозга, то пациенты говорили, что перед ними встают яркие воспоминания детства. Пенфилд установил, что стимуляция разных областей вызывает различный эффект, но только стимуляция височных долей приводит к возникновению связных и осмысленных воспоминаний. Эти воспоминания часто бывают полными, в том смысле, что в них присутствуют цвета, звуки, движения и эмоциональное отношение к происходящему.

Кроме того, оказалось, что кое-что из того, что испытуемый "вспоминал" после стимуляции, было уже забыто им в обычном состоянии. К тому же "стимулируемые" воспоминания были гораздо более четкими и конкретными, чем обычные, которые часто носят обобщенный характер. Пенфилд считает, что наш мозг запоминает абсолютно все, на что мы обращаем внимание, и это запоминание постоянно, хотя в обыденной жизни припоминание по каким-то причинам может быть невозможным.

Мы видим, что проблема запоминания по-настоящему привлекла умы ученых лишь в последние 2 тыс. лет, а из них в течение первых 1,5 тыс. лет продвижение было весьма незначительным. Практически только последние 200 лет были плодотворными для исследования проблемы и, избавившись от сомнительных концепций, связанных с жидкостями и т.д., мы теперь локализовали память в определенном участке нашего тела.

Надо заметить, что даже сейчас исследования памяти находятся на начальной стадии. Каждый месяц публикуется около 80 статей по этой проблеме, и возможно, что вскоре мы будем свидетелями интереснейших открытий в этой области.

В статье использованы материалы книги: Т.Бузан. Скоростная память. Издательство «Эйдос», 1995

19 апреля 2015 года состоялся Вечер Памяти на социологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова.

Ведущий, заместитель декана, заведующий учебной частью социологического факультета МГУ, к.с.н. Трофимов Сергей Викторович – один из организаторов вечера памяти Юлии, открывая научно-теоретический семинар сказал:

«Как сложно начать. До сих пор странным и нереальным кажется сам факт, что что-то нужно вспоминать о Юлии Юрьевне Синелиной в прошедшем времени.

Юлия Юрьевна запомнилась мне энергичной, доброжелательной и компетентной. Наверно, я не так хорошо лично знал Юлию Юрьевну, но общался с ней на конференциях и семинарах, помогал в организации данного научно-исследовательского семинара. Чаще всего мне удавалось наблюдать её на этом постоянно действующем семинаре по социологии религии, ныне носящем её имя. Благодаря усилиям Юлии он стал по-настоящему интересной дискуссионной площадкой, объединившей не только социологов, но и других специалистов, занимающихся изучением религии.

Верующий человек, Юлия Юрьевна воспринимала проблемы религиозности и веры не отстраненным взглядом «незаинтересованного исследователя», но видела в полноте жизни и чувства, внимательно относясь к восприятию Церкви в российском обществе, её отражению в СМИ. Это нисколько не умаляло объективного подхода к исследуемой проблеме. Профессионально используя научные социологические методы, Юлия Юрьевна не ограничивалась «красивой цифрой», но старалась придирчиво анализировать и раскрывать смысл полученных данных.

Серьезный ученый, чьи публикации востребованы и признаны научным сообществом, профессор, чутко относящийся к аспирантам и молодым ученым, в том числе «чужим », сильная и яркая личность, лидер, способный организовать научную работу своего коллектива… Не только близкие, мы все осиротели с уходом Ю.Ю.Синелиной, но лучшей памятью без сомнения станет продолжение: продолжение работы, продолжение семинара, продолжение исследований; продолжение…»

Во время презентации книги памяти на экране демонстрировались некоторые фотографии Юлии в семье, с коллегами по работе, на конференциях, конгрессах, на собраниях, ученых советах, рабочем кабинете в институте социально-политических исследований (ИСПИ РАН).

Затем выступила коллега по научной работе, организатор презентации, главный редактор и составитель книги «Памяти Юлии Юрьевны Синелиной / Научные труды, воспоминания», к.ф.н., ведущий научный сотрудник ИСПИ РАН Кублицкая Елена Александровна:

«Уважаемые коллеги, друзья и родные Юлии. Вот уже почти два года как ее нет с нами. Я лично ощущаю потерю для себя этого человека и ученого постоянно. Мне не хватает в нашем институте ее целеустремленности и активности, жажды научного поиска в нелегком деле изучения проблем социологии религии. Очень тяжело без нее работать. Просто очень… Известная истина — только после ухода из жизни человека, начинаешь понимать, что именно этот человек для тебя значил. Так случилось и со мной. Удар, который я получила, невозможно отразить…

В Институте социально-политических исследований Российской академии наук мы были соратниками не только по изучению проблем религиозности населения и секуляризации, но и по доказательству актуальности такой дисциплины как социология религии, необходимости изучения ее методологических и методических проблем. Только с приходом Юлии Юрьевны в институт, к этому направлению социологии стали относиться с большим вниманием.

Научный авторитет Юлии среди коллег рос у меня «на глазах» быстро и неуклонно. С моей точки зрения, это было связано не только с разработкой ею наиболее актуальных проблем социологии религии, интересных и не догматичных по содержанию публикаций, но и с тем, что Юлия активно отстаивала свое видение проблем взаимоотношения церкви и государства, развития процессов десекуляризации в нашей стране на всевозможных конференциях, конгрессах, «круглых столах». «Профессионал своего дела и блестящий организатор» — так говорили о ней коллеги по работе. Трудно поверить, но Юлия Юрьевна успевала результативно работать в самых различных направлениях: член Ученого совета Института, ученый секретарь Диссертационного Совета Института, учёный секретарь ИСПИ РАН, заместитель директора по науке…и все это сочеталось с основной ее научной работой — заведованием отделом социологии религии.

Несмотря на то, что у нас различные мировоззренческие позиции в отношении религии и атеизма, а также имеются некоторые отличия в методических подходах к социологическому изучению религиозности населения, это не влияло на научное сотрудничество и содружество. В последнее время произошло и наше научное сближение в принципиальных позициях, что, естественно, должно было произойти в результате не только необходимой толерантности ученых, но и благодаря аналитическому, поисковому уму Юлии Юрьевны.

Я подписываюсь безоговорочно под словами Бориса Докторова и Людмилы Григорьевой:

«Ее уход – это заметная брешь в нашей науке и огромная потеря для социологов ее поколения…»

профессор, доктор философских наук Б. Докторов

«Она была из тех, для кого наука — дело жизни и служение одновременно.»

религиовед, доктор философских наук Л. Григорьева

У коллег и родных Юлии Юрьевны Синелиной возникла идея собрать материалы для книги, посвящённой ее светлой памяти. Для издания книги-памяти использовались фотоматериалы из личного архива семей Глазьевых и Синелиных, архивов Института социально-политических исследований РАН, а также воспоминания коллег и близких Юлии Юрьевны.

В книгу вошли наиболее известные ее научные труды, публикации в именитых журналах на английском, сербском, хорватском и китайском языках, интервью и экспертные мнения по актуальным темам религиозности населения и противоречивым секуляризационным процессам в обществе. Ее высокую научную значимость для специалистов уже отметили деятели науки разных социологических направлений.

Мы искренне надеемся, что данное издание позволит не только отдать дань памяти светлому человеку, но и откроет молодому поколению ученых Юлию Юрьевну как глубокого вдумчивого ученого-социолога, чьи труды будут служить им основой для дальнейшего изучения проблем социологии религии.

Уважаемые коллеги, н аша задача: сохранить память о Юлии Юрьевне Синелиной не только в повторных тиражах ее ставших уже знаменитыми работ, но и продолжать научные исследования исторических и теоретических аспектов пост-де-секуляризации, социологическое изучение религиозной ситуации в России.

Сегодня на семинаре-«вечере памяти» мне хотелось бы, прежде всего, поговорить о научных разработках и достижениях Юлии Синелиной в области социологии религии.

Перечислю основные труды Юлии Юрьевны.

В 2004 году было издано первое монографическое исследование «Секуляризация в социальной истории России» . Под общей редакцией д-ра филос. наук В.П. Култыгина. М.: Academia, 2004. 216 с, библ. [Монографические исследования: социология].

Процесс эмансипации жизнедеятельности общества от религии и церковных институтов - такова основная тема книги. В центре авторского анализа - многовековая история взаимоотношений православия и наиболее образованной части российского общества. При этом в орбиту размышлений вовлечено множество литературных и архивных источников. Несомненный интерес представляет приведенная в монографии таблица «История секуляризации», где прослеживаются узловые моменты социального, политического и интеллектуального развития человечества. Книга в целом - заметный вклад в отечественную социологию религии.

Вторая авторская монография была опубликована в издательстве «Наука»: «Изменение религиозности населения России : православные и мусульмане: суеверное поведение россиян» [отв. ред. В.В. Локосов]; Ин-т соц.-полит. исслед. РАН. - М.: Наука, 2006. - 112 с.; 145 x 215 мм. - ISBN 5-02-035506-2, 500 экз.

Книга посвящена анализу религиозного мировоззрения населения России, изучению процессов воцерковления православных в современном российском обществе. На основании полученных данных был подсчитан уровень воцерковленности православных респондентов (по методике В.Ф. Чесноковой), сопоставляется религиозное поведение православных и мусульман. В монографии представлена динамика показателей воцерковленности за последние 13 лет. Исследование освещает проблему сосуществования в современном российском обществе православного религиозного мировоззрения и различного рода языческих и оккультных представлений.

Третья монография « КОНЦЕПЦИИ СЕКУЛЯРИЗАЦИИ В СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ» была издана в нашем институте в 2009 году – М.: ИСПИ РАН, 2009.

Монография посвящена теоретическим проблемам социологии религии и вместе с тем актуальной теме значения религии в жизни современного общества. В книге представлен научный анализ развития концепции секуляризации в социологической теории. Впервые в отечественной социологии была предпринята попытка проследить становление секуляризационной парадигмы в социологии. В монографии изложены теории известных западных социологов, а также новейшие тренды в развитии секуляризационной парадигмы. В монографии уделено значительное внимание и практическим вопросам изучения религии в современном обществе, дается представление о различных методиках изучения религиозности населения в западной и отечественной социологии. Книга представляет интерес для социологов, политологов, журналистов, а также будет полезна студентам социологических факультетов.

Четвертая авторская монография опубликована в одном из лидирующих издательских домов, специализирующихся на публикации академических исследований, которые в силу их практической ценности и качества являются актуальными.

«Циклы секуляризации в истории России. Социологический анализ: конец XVII — начало XXI века» LAP LAMBERT Academic Publishing (2011-02-07)

Монография посвящена комплексному анализу процесса секуляризации в России с конца XVII в. и до сегодняшнего времени. Автор обосновывает циклический характер процесса секуляризации в России, выявляет его специфику и определяет фазы его развития. Впервые в отечественной социологии проанализированы изменения функций церкви как общественного института на протяжении всего процесса секуляризации в России, а также изучены изменения внутри самой церкви, как религиозной организации. Особое внимание в монографии уделяется динамике религиозности россиян в современной России.

В 2010 году Юлии Юрьевне Синелиной была присуждена ученая степень доктора социологических наук.

Тема диссертации: «ЦИКЛИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР ПРОЦЕССА СЕКУЛЯРИЗАЦИИ В РОССИИ (Социологический анализ: конец ХVII – начало ХХI века).

Хотелось бы бегло осветить некоторые аспекты ее докторской диссертации, которая, прежде всего, поражает своей энциклопедичностью. Концепция цикличного характера развития религии, ее места в жизни общества построена на использовании обширного исторического, философского материала, данных статистики и конкретных социологических исследований.

Представляет большой научный интерес авторская трактовка феномена секуляризации, типологизации концепций секуляризации в западной и советской социологической теории.

Проанализирован широкий спектр методологических и методических подходов к исследованию религиозности населения в западной и отечественной социологии религии.

Выявлены изменения функций церкви как социального института, возрождение православия в России в ХIХ веке на фоне глубокого анализа истории взаимоотношений религии и общества за последние триста лет.

Изучена динамика религиозности россиян в современной России и дан прогноз изменения религиозного мировоззрения россиян в среднесрочный период.

Член-корреспондент РАН Ж.Т.Тощенко, оппонент докторской диссертации, оценивая работы Ю.Ю.Синелиной, писал: «…представленная диссертация, опубликованные работы свидетельствуют о том, что мы имеем дело с крупным достижением в осмыслении религиозной ситуации в России на протяжении всего Нового времени, с оригинальными выводами и рекомендациями, с глубокой заинтересованностью в судьбах православия, с реалистической оценкой религиозной ситуации в России …».

В 2012 году за вклад в науку Синелина Ю.Ю. была награждена серебряной медалью имени Питирима Сорокина.

Информация по публикаторской активности в РИНЦ работ Юлии Юрьевны Синелиной к 2015 году:

Зафиксировано 138 цитирований и ссылок на 20 Ваковских публикаций, ИНДЕКС ЦИТИРОВАНИЯ ПО ХИРШУ составляет 5 .

В нашем институте не так много молодых ученых, которые могут похвастаться такой известностью в научном мире и эффективными результатами.

Список наиболее известных публикаций:

1. Синелина Ю.Ю. Секуляризация в социальной истории России. М.: Академия, 2004. Монография. — 14 п.л.
2. Синелина Ю.Ю. Изменение религиозного мировоззрения россиян. Православные и мусульмане. М.: Наука, 2006. Монография — 7 п.л.
3. Синелина Ю.Ю. Концепции секуляризации в социологической теории. Теоретические аспекты изучения религиозности населения в социологии религии. М.: ОАО РИЦ ИСПИ РАН, 2009. Монография — 5,6 п.л.
4. Локосов В.В., Синелина Ю.Ю. Религиозная ситуация в Ярославской области. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2003. Монография в соавторстве — 5,4 п.л.
5. Синелина Ю.Ю. Изменение религиозного мировоззрения россиян // Реформирование России: реальность и перспективы. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2003. Коллективная монография — 0,9 п.л.
6. Синелина Ю.Ю. Уровень воцерковленности жителей Ярославской области // Россия на пути к возрождению. М.: РИЦ ИСПИ РАН. 2004. Коллективная монография — авторских 0,6 п.л.
7. Синелина Ю.Ю. Анализ суеверного поведения жителей Ярославской области // Россия: глобальные вызовы и локальные риски. ИСПИ РАН, М. 2005. Коллективная монография — авторских 0,6 п.л.
8. Синелина Ю.Ю. Динамика уровня воцерковленности населения // Россия: Новые цели и приоритеты. М.: РИЦ ИСПИ РАН. 2006. Коллективная монография – авторских 0,5 п.л.
9. Синелина Ю.Ю. Возвращение русских к православию // Русский вопрос. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2007. Коллективная монография – авторских 0,5 п.л.
10. Синелина Ю.Ю. Религиозные ориентации православных и мусульман // Россия: предпосылки преодоления системного кризиса. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2007. Коллективная монография – авторских 0,7 п.л.
11. Локосов В.В., Синелина Ю.Ю. Взаимосвязь религиозных и политических ориентаций православных россиян // Религия в самосознании народа. Религиозный фактор в идентификационных процессах. М.: Институт социологии РАН, 2008. Коллективная монография – авторских 0,4 п.л.
12. Синелина Ю.Ю. О критериях определения религиозности населения // Социологические исследования, №7, 2001. — 0,9 п.л.
13. Синелина Ю.Ю. Атака на РПЦ? // Социологические исследования, №11, 2001. — 0,6 п.л.
14. Синелина Ю.Ю. О характере процесса секуляризации в России // Вопросы Философии, № 12, 2002. — 0,7 п.л.
15. Синелина Ю.Ю. О циклах изменения религиозности образованной части российского общества (начало XVIII в. — 1917г.) // Социологические исследования, №10, 2003. — 0,9 п.л.
16. Синелина Ю.Ю. Воцерковленность и суеверное поведение жителей Ярославской области // Социологические исследования, №3, 2005. — 0,9 п.л.
17. Синелина Ю.Ю. Динамика процесса воцерковления православных // Социологические исследования, №11, 2006. — 0,9 п.л.
18. Синелина Ю.Ю. Концепции секуляризации в западной социологической теории // Социальная политика и социология, №2, 2009. – 1 п.л.
19. Синелина Ю.Ю. Православные и мусульмане: сравнительный анализ религиозного поведения и ценностных ориентаций // Социологические исследования, №4, 2009. — 0,9 п.л.
20. Синелина Ю.Ю. Динамика религиозности россиян (1989-2004) // Восточно-европейский журнал, №2, 2005. — 0,9 п.л.

В заключении повторю, о чем написала в своих воспоминаниях:

— огромная заслуга Юлии Юрьевны в организации семинара по социологии религии на социологическом факультете МГУ. Сколько нужно было приложить усилий, чтобы этот «круглый стол» стал постоянно действующим! Юлия руководила семинаром легко, без видимых усилий, привлекая как ведущих ученых социологов, религиоведов, так и студентов, аспирантов, журналистов и многих исследователей из смежных областей науки. Юлия Юрьевна сумела так организовать обсуждение актуальных проблем религии, религиозной жизни в стране, что на семинары стали приезжать специалисты из разных регионов России, зарубежных стран, а также священники и богословы. Дмитрий Узланер, главный редактор журнала «Государство, религия, Церковь в России и за рубежом» в своих воспоминаниях пишет: «Был хорошо известен ее семинар по социологии религии…Это была чуть ли не единственная в России дискуссионная площадка, на которой могли регулярно собираться отечественные социологи религии… Юлия Синелина была одним из немногих публичных интеллектуалов, кто умудрялся сохранять аналитическую беспристрастность». Часто дискуссии проходили в жарких полемических спорах оппонентов и здесь, действительно, именно «аналитическая беспристрастность» руководителя семинара помогала обсуждению животрепещущих и злободневных проблем.»

1. С 2013 года имя Юлии Синелиной носит регулярный научно-исследовательский семинар по социологии религии на социологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова.

1. Сербия откликнулась несколькими мероприятиями в память Юлии Синелиной. В частности, 3 апреля 2013 года доктор наук, профессор Мирко Благоевич провел первую лекцию памяти Юлии в институте философии и общей теории.

1. В 2013 году был организован и проведен руководителем социологической службы «Среда» Багриной Алиной Юрьевной конкурс исследовательских работ молодых ученых, посвященных памяти Юлии Синелиной.

1. В 2013 году памяти Юлии Синелиной была посвящена 3 научная конференция «Социология религии в обществе позднего модерна». Юлия была членом оргкомитета конференции.

1. Отдельная тема, посвященная памяти Юлии, существует на социолого-религиоведческом портале СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ, где общаются коллеги из разных регионов России. Мы благодарим ученых из Белгородского Университета, особенно профессора Лебедева Сергея Дмитриевича и семью Юлии Синелиной за создание такого нужного социологам-религиоведам форума.

1. Ученые, коллеги не только присылали воспоминания в книгу памяти, но и писали стихи… Художница Ирина Разгоняева образ Юлии запечатлела в своем полотне «Память».
2. В книге памяти Ю.Ю.Синелиной опубликованы фотографии из семейного архива. Дочь, сестра, жена, счастливая мама — такой перед нами предстает незнакомая многим из коллег Юлия Юрьевна.

На семинаре памяти Юлии Синелиной выступил д.ф.н., профессор, академик РАО Гараджа Виктор Иванович — оппонент докторской диссертации Ю.Ю. Синелиной.

В своем выступлении он остановился прежде всего на анализедокторской диссертации, которая была посвящена исследованию одной из главных проблем современной социологии:

«Социологический анализ процесса секуляризации в России с конца XVII по начало ХХI века — работа масштабная. Исследование секуляризационного процесса особенно актуально сегодня в России в свете преобразований постсоветского общества на протяжении последних двух десятилетий, которые затронули и религиозную сферу.

Очевидные изменения места и роли религии в жизни российского общества воспринимаются в общественном сознании как религиозное «возрождение», возвращение религии в общественную жизнь в качестве активного фактора решения политических и социально — экономических проблем. Юлия Юрьевна видела проблематичность концепции секуляризации, сопряженной с представлением об упадке влияния религии, именно в том, что это представление приходит в противоречие с современной религиозной ситуацией в России, которую она характеризовала двумя главными чертами — «ростом религиозности населения и уровня доверия к церкви».

Означает ли эта ситуация ошибочность принимаемого часто за аксиому представления о том, что мы живем в секуляризованном мире? Оно было бы ошибочным в том случае, если бы «секулярный мир» был миром, в котором религии нет и в котором для нее просто не существует места. Но именно такое понимание секуляризации в «старых теориях», как это показывает автор, ныне преодолено и уступило место пониманию секуляризации как процесса изменения, а не устранения религии, — изменения самой религии и ее значения, ее воздействия на жизнь современного общества. Юлия Синелина фиксировала показательный факт: США сегодня «самая современная» и «самая религиозная» страна, но к этому следует добавить, что это еще страна и «самая секуляризированная», в которой религия наиболее последовательно отделена от государства и в которой важную роль играет такой своеобразный феномен как «гражданская религия».

Она была права в том, что понимание секуляризации как «линейного однонаправленного процесса, ведущего к упадку роли религии в обществе» сегодня настолько устарело, что даже не заслуживает серьезного обсуждения. Это хорошо показано в первой главе диссертации, где анализируются социологические теории секуляризации и определяются теоретико- -методологические основы предпринятого ею исследования, обосновывая вынесенный в название диссертации тезис о циклическом характере процесса секуляризации в России.

Систематический обзор важнейших социологических теорий секуляризации позволяет определить общепринятые подходы и основные линии размежевания в понимании существа феномена секуляризации.

Общей основой современных научных разработок проблемы является достигнутый социологическим сообществом консенсус в понимании процесса секуляризации как сопутствующего и производного от процессов дифференциации и рационализации, трансформирующих традиционное общество в современное. В зависимости от общей концепции социального развития, секуляризацию можно рассматривать либо как универсальный и необратимый эволюционный процесс, либо как сложный социальный процесс, зависящий от культурного контекста, в котором сфера сакрального в обществе расширяется или сужается под влиянием убеждений и действий социальных акторов; в таком понимании процесс секуляризации, в большей или меньшей мере, обратим . В обоих случаях понятие секуляризации операционально — позволяет оценивать изменения роли религии в жизни общества, не предполагая при этом обязательно некоего «глобального» правила, которому должен был бы подчиняться процесс изменения роли религии в жизни общества. Становится даже возможным утверждение, что современный мир – мир не секулярный, а полностью религиозный. К такому выводу приходит П. Бергер в одной из последних работ, где он оценивает развитое и секулярное западно-европейское общество как исключение, а не как общее правило. Диссертант отдает предпочтение взгляду на секуляризацию как процессу не «однолинейному», а обратимому, т. е. допускающему возможность десекуляризации и контрсекуляризации.

Правда, в таком случае ставится под вопрос одна из базовых посылок теорий секуляризации – связь секуляризации с процессом модернизации. Синелина Ю.Ю. преодолела эту трудность, усматривая в секуляризации «первичный эффект» модернизации незападных обществ, который закономерно вызывает реакцию отторжения и конечного восстановления религией временно утраченных на начальном этапе модернизации позиций. Секуляризация с этой точки зрения оценивается негативно: как подрыв традиций и разрушение национальной самобытной культуры.

Если рассматривать секуляризацию в рамках циклического подхода, то и в России сегодня, по мнению Юлии, становится объяснимым феномен «возвращения» православия в общество, на советском этапе циклического развития отошедшего от религии. Специфику российской «современности» она видела, таким образом, в том, что это «современность несекулярная » и к тому же «незападная». Так решалась в диссертации задача «поиска адекватной концептуальной модели, объясняющей происходящие изменения» в российском обществе, а в более общем плане – объясняющей отношение между «религией и современностью». Эту модель Юлия Юрьевна подкрепляла обобщением, утверждающим принципиальную возможность не только для России, «первой из незападных стран» вступившей на путь модернизации, но и для других развивающихся стран, а именно — ориентации на особый путь модернизации, искомым результатом которой становится «незападная и несекулярная современность».

Юлия Юрьевна справедливо полагала, что для понимания сегодняшней ситуации необходим исторический экскурс, анализ процесса секуляризации в России, развернувшегося с конца XVII века и продолжающегося в наши дни.

Такой исторический анализ важен еще и потому, что в отечественной социологии попыток комплексного изучения процесса секуляризации совсем немного и ряд важных аспектов этого процесса не раскрыт до сих пор. И это, к сожалению, действительно так: уровень развития и общественной значимости социологии религии в стране неадекватен потребности в научном обосновании взаимодействия общества с религиозными организациями в различных сферах, прежде всего – в политике, образовании, культуре. Вторая и третья главы диссертации содержат социологический анализ особенностей и циклической динамики секуляризации российского общества, вступившего со времен петровских реформ на путь модернизации. Выделены прежде всего два момента. Первый — модернизация и сопутствующая ей секуляризация развиваются в русле европеизации , которая понимается как заимствование и принятие определенных европейских социальных и политических институтов, технологий, светского образа жизни и светской системы образования. Россия, двинувшись «от традиционной средневековой к секуляризированному обществу» приняла секулярный вариант западной культуры, Церковь и вера отошли на второй план. Правда, в первом цикле все это коснулось только дворянства и образованной недворянской части общества. Но вслед за дворянством в этот процесс включались другие слои, под воздействием секуляризации они отходят от религии, от традиционной церковной православной традиции . С этим связана вторая особенность: основным субъектом секуляризации в России Синелина Юлия Юрьевна считала образованное общество, а определяющим ее содержанием – трансформацию религиозного мировоззрения. Обозначенный выше подход представляется нам недостаточно обоснованным: процесс секуляризации выносится за рамки социально-экономического и социально-политического развития, ограничивается динамикой культурных предпочтений, отношения к православной культурной традиции. Кроме того, европеизация в российском варианте носила внешний характер в том смысле, что основополагающие европейские ценности не становились и до сих пор не стали в России органической составной частью общественного сознания.

Для Синелиной Ю.Ю. Россия – первая «незападная страна», вставшая на путь европеизации и модернизации как путь заимствования чужого опыта. Для России процесс секуляризации не был естественным процессом: секуляризация в понимании диссертанта– «продукт западно -христианской культурной традиции». Отсюда – стойкое неприятие «огромным большинством населения» и русским православием «секулярных реформ» как западных влияний, «верхушечный» характер восприятия западной секулярной идеологии образованным слоем российского общества.

Юлия Юрьевна полагала, что восприятие европейского влияния, по большому счету, – не вопрос времени: конечно, «чтобы осмыслить и творчески переработать европейское влияние потребовалось время» – сначала дворянам (часть которых «вернулась к церковной религиозности», но значительная часть предпочла остаться в секуляризованной западной традиции), потом – по этой же модели – разночинцам, и наконец – рабочим и крестьянам (начиная с 1917 г.). Но главное — на протяжении всех этих циклов неизменным остается, как показано во второй и третьей главах, восприятие основной массой населения и церковной мыслью секулярного как западного, чуждого, антицерковного, противостоящего национальному, церковному, традиционному; на протяжении всех циклов действует один механизм: поддавшемуся западному соблазну меньшинству противостоит православная культурная традиция большинства, при этом каждый раз неизменно пробивает себе дорогу «тенденция возвращения в православие» части заблудшего меньшинства, разочарование в секулярных мировоззренческих установках и возврат к «национальным основам государства и общества во взаимодействии с православной культурной традицией». «Феномен «возвращения» в православие части общества, ранее отошедшего от религии, в истории России наблюдался трижды и был устойчивым социальным явлением». В этом ключе в четвертой главе диссертации давался анализ процесса секуляризации современного российского общества и его перспектив. Выделенные нами моменты, характеризующие рассматриваемую работу, убедительно свидетельствует о научной новизне, актуальности и общественной значимости темы, разрабатываемой Ю.Ю. Синелиной в диссертации. Представленная на защиту диссертация по замыслу и исполнению является самостоятельным исследованием процесса секуляризации в России. Структура работы вполне обоснована и позволяет раскрыть поставленную тему в связном и законченном виде. Сразу хочу сказать, что несмотря на ряд критических замечаний по работе, Синелина Ю.Ю. стала достойным доктором социологических наук.

Вместе с тем, как всякое творческое исследование, анализируемая работа содержит дискуссионные утверждения, требующие обсуждения. И в этом, на наш взгляд, заключается еще одна положительная сторона диссертации: она стимулирует и делает уместной полемику, придает критическим оценкам оппонентов конструктивное значение, не снижающее научный уровень обсуждаемого исследования. Мои критические замечания связаны отчасти с иным пониманием и решением ряда поставленных в диссертации проблем. Учитывая, что теория секуляризации находится, по сути, на стадии поиска и готовых, тем более однозначных решений многих ключевых проблем еще не найдено, полемика по проблематике диссертационной работы естественна, и сами критические замечания неизбежно носят дискуссионный характер.

Я скорблю о безвременном уходе из жизни талантливого ученого и очень сожалею, что она не была моей ученицей».

Участник семинара редактор книги памяти Юлии Синелиной, заместитель директора по науке ИСПИ РАН, к.с.н. Карепова Светлана Геннадьевна рассказала о совместной работе с Юлией Юрьевной:

Судьба «ослепительной кометы» — судьба Юли. Она сделала для семьи, науки и людей очень много, несмотря на свой молодой возраст. Горечь внезапной утраты дает возможность оценить масштаб заложенных судьбой и Богом талантов.

Она ушла на взлете, на приближении к пику своих творческих, организаторских возможностей. Ей все удавалось, ей все было по плечу, она все успевала и никогда не жаловалась на жизненные трудности.

Справедливости ради нужно отметить, что каждый человек имеет свои «корни», так же, как и продолжение в детях. Главные качества характера Юли — редкое трудолюбие, скромность, пытливость ума, обостренное чувство справедливости были сформированы в русской истинно православной семье трудолюбивых, умных людей и были привиты Юле родителями с детства. Радостно видеть достойную преемственность, переданную Юлей и в своей семье младшему поколению — детям.

Понять Юлию Юрьевну Синелину вне самого главного — православной веры невозможно, да и не стоит пытаться, так как, минуя главный «стержень», формировавший ее в профессиональной, общественной, личной сфере, можно пройти лишь рядом с ней по касательной, не затронув ее истинную.

…В отношении страны, где она родилась — это была правда патриота, человека, выросшего и сформировавшего свое гражданское мировоззрение в Советской России, человека с обострённым чувством причастности к великому народу и его истории.

…Исходя из редких для женщины, во многом мужских черт в характере, которыми она обладала, необходимо выделить исключительное качество в работе – умение брать ответственность на себя и удивительную надежность в любой непростой ситуации. Она умела «держать удар» и никогда, ни при каких условиях не сдаваться.

Подчас ей было проще самой сделать сложную работу, чем просить или обременять кого-то из коллег, что, безусловно, не делало ее жизнь проще.

…Но, с нашей точки зрения, чрезвычайно важно обозначить основные этапы трудового пути Юли в Институте, где научная и организационная деятельность стала неотъемлемой частью ее профессионального роста.

Начало трудовой деятельности в ИСПИ РАН было положено в 1997 году в должности помощника-референта, на которой она была оценена по достоинству и переведена на должность младшего научного сотрудника Центра истории социологии, а впоследствии старшего научного сотрудника Отдела социологии политики и общественного мнения и старшего научного сотрудника Отдела социальных индикаторов и показателей развития российского общества.

Ю.Ю. Синелина долгие годы была членом Ученого совета Института, который в последние годы вела самостоятельно, а также ученым секретарем Диссертационого Совета Института.

Следует отметить и качество работы Ю.Ю. Синелиной, которое было неоднократно отмечено руководством множеством благодарностей.

В последний год жизни Юлия Юрьевна работала в должности заместителя директора по науке ИСПИ РАН и зарекомендовала себя как блестящий профессионал и организатор. На ее счету было не одно успешно проведенное научное мероприятие, начиная со Всероссийского социологического конгресса и заканчивая многочисленными международными конференциями и встречами с зарубежными коллегами.

Юля была активным, действующим ученым, она много ездила и выступала на конференциях, круглых столах, также ее можно было увидеть и в рамках телевизионных программ с интересной аналитикой по вопросам религии.

Из воспоминаний директора Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, д.с.н, профессора Локосова Вячеслава Вениаминовича:

«С Юлией Юрьевной мне довелось проработать в Институте социально-политических исследований РАН 15 лет: с 1997 года, когда она пришла в институт. За это долгое время мы проводили исследования религиозной ситуации в России и регионах, публиковали совместные статьи (я был научным консультантом ее докторской диссертации «Циклический характер процесса секуляризации в России. Социологический анализ: конец XVII — начало XXI века»), просто беседовали на разные житейские темы — можно хорошо узнать человека. Но вслед за ее уходом в мир иной, уходом щемяще преждевременным, оказывается, что твое знание о человеке отрывочно, многое не успел проговорить и понять. Тем не менее, отдавая дань уважения Юлии Синелиной, хочу рассказать о своем видении этого удивительного человека.

Семья, религия, наука и характер – эти четыре ценности, может быть не в таком порядке, составляли, как мне представляется, основу Юлиного мировосприятия…Нам было интересно обсуждать различные вопросы, связанные с православной культурой, историей и соответствия проводимых реформ национальным интересам России. Тема религии с научной и мировоззренческой точек зрения объединяла нас. Юля более воцерковленный человек, чем я, однако общая ориентация на православную традицию помогала нашему взаимопониманию. Я полагаю, выбор научной проблематики, которой последовательно и успешно занималась Юля, обусловлен ее религиозным мировоззрением. Она познакомила меня с авторитетным для нее социологом, культурологом, православным человеком В.Ф. Чесноковой, чью методику измерения воцерковленности Ю.Ю. Синелина применяла в своих исследованиях, наряду с собственной методикой измерения суеверности.

В научной среде, особенно 10-20 лет назад, совмещение религиозного мировоззрения и научной работы выглядело предосудительно, тем более в общественных науках. Атеист априори объявлялся более объективным ученым, чем человек верующий. Это ложное противопоставление, но Юлии приходилось внимательно относиться к тому, чтобы результаты исследований, их интерпретация не были представлены как апологетика религиозного возрождения современного российского общества. Сделанные в ее исследованиях выводы о циклическом характере процесса секуляризации, росте уровня религиозности и доли воцерковленных православных опирались на обширную базу эмпирических данных. Юля справедливо считала, что православной социологии не бывает, есть социология православия, других конфессий, независимая от взглядов исследователя.

Ю.Ю. Синелина была талантливым ученым и талантливым организатором науки. Каждый из нас знает, как нелегко на протяжении нескольких лет «поднимать» научных сотрудников и успешно вести семинар по социологии религии или организовывать, например, социологический конгресс. Профессиональные качества, молодой возраст, карьерный рост до замдиректора ИСПИ РАН показывают научный потенциал Юлии Синелиной, который столь востребован сегодня в суровое для Академии наук время.

Обозначенные ценности Юлиного миропонимания были скреплены и обогащены ее характером — энергичным и самостоятельным. Мне она иногда говорила о своей некоторой разбросанности. Скорее это обычная самокритика человека «высокой планки». Юля изначально на меня производила впечатление целеустремленного, независимого в суждениях человека, который способен отстаивать точку зрения без оглядки на сановитых мэтров до победного конца. Она порой была резка в оценках людей и событий, что не мешало ей дипломатично сглаживать острые углы в институтских хитросплетениях. Мне такое сочетание напоминало ее в меру рискованную манеру водить машину. Юля была по хорошему амбициозна, ощущала свое предназначение «свыше», которому старалась следовать.

Я видел человека, которому многое дано, и она эту данность не зарывала в землю. Юлия была подвижником нового знания, с каждым годом полнее раскрывала свои способности, она постепенно становилась в научном сообществе признанным лидером социологии религии. Отчетливо просматривалась траектория дальнейшего Юлиного взлета. Поэтому какой-то странно неестественной обрушилась на нас ее гибель.

Остается благодарить судьбу за многолетнее общение с Юлей Синелиной и сохранять в молитвах, мыслях, делах вечную память о ее светлом образе».

Из воспоминаний академика РАН, директора ИСПИ РАН, Геннадия Васильевича Осипова:

«…я довольно быстро в ходе нашего служебного общения разглядел в Юлии Юрьевне незаурядные организаторские, административные способности, и когда представилась возможность, я пригласил на ответственную должность заместителя директора по научной работе — доктора социологических наук Юлию Синелину. И не ошибся, ни разу не пожалел об этом решении…

…Понимаю, что есть риск показаться высокопарным, но именно Юлия Юрьевна Синелина оказалась в числе тех людей, кто своей идейной убежденностью и общественной деятельностью заложили мне надежды на возрождение славянской идеи. Ее линия поведения в этом тонком и деликатном вопросе убеждала меня в возможности благого исправления ситуации.

Глубоко русский человек, она знала, любила, понимала Украину, в которой родилась. Была трогательно предана Сербии – нашей единственной истиной славянской сестре, знала ее прорусски настроенных деятелей науки и культуры, поддерживала с ними дружеские отношения.

Смею предположить, что и научную специализацию – социологию религии – она выбрала из стремления глубже разобраться в возможностях Православия служить религиозными скрепами нашего славянского единения».

Из воспоминаний Советника РАН, член-корреспондента, Вилена Николаевича Иванова:

«Заместитель директора института – это человек, на плечах которого лежит огромная ответственность за все. И прежде всего за научную и научно-организационную деятельность института.

Последняя в наше время имеет тенденцию к возрастанию по мере того, как чиновничий контроль над всем, включая науку, увеличивает свои масштабы. Естественно, что объем работы у всех руководителей и у дирекции в первую очередь, растет. Юлия Юрьевна никогда не показывала, что устает. Никогда не раздражалась, получая очередную порцию заданий. Ее ровное, заботливое, доброе отношение к сотрудникам вызывало ответное чувство с их стороны. Люди к ней шли, шли за советом, шли просто пообщаться, поговорить не только на служебные темы.

В последний раз мы виделись с Юлией Юрьевной в неформальной обстановке в Доме-музее Марины Цветаевой на презентации моей книги «Современная Россия: взгляд экспертов и поэта». В своем выступлении она нашла очень теплые, проникновенные слова в адрес автора книги. В ответ я написал в ее честь четверостишие, прочитал ей и получил одобрение.

Ю.Ю. Синелиной Зам.директора ИСПИ РАН

К ней в кабинет всегда открыты двери,

Она как будто ожидает вас,

И все сотрудники ей бесконечно верят,

И выполняют в срок любой её приказ.

….О Юлии Юрьевне как ученом, занимавшейся одной из сложнейших и деликатнейших в социологии тем, можно вспомнить многое. В нынешнее сложное время, время идеологической растерянности, мировоззренческого плюрализма и нравственного релятивизма, шараханья из одной крайности в другую, найти «золотую середину» в понимании действительной роли религии чрезвычайно сложно. Ей это удавалось. Ей вообще многое удавалось в жизни».

Из воспоминаний д.п.н, ведущего научного сотрудника ИСПИ РАН, Назарова Михаила Михайловича:

«Мое профессиональное сотрудничество с Юлией Синелиней было не столь продолжительным. Но и за это время у меня сформировались самое положительное отношение ко всему, что она делала в институте. Здесь всегда проявлялось, пожалуй, главное – преданность делу науки, ответственность за порученное дело и, одновременно, такт и порядочность в общении с людьми. Именно об этом свидетельствовали наши контакты в рамках текущей работы сектора, деятельности ученого совета по присуждению ученых степеней, участия в научных семинарах, подготовки публикаций института.

Запомнились мне и многочисленные научные работы Юлии. Помню, например, какое яркое впечатление произвела на меня ее развернутая публикация в журнале «Эксперт» — «Религия в современном мире». Текст этот, действительно, был сделан на уровне мировых требований и был посвящен анализу роли современных религиозных институтов в условиях глобализации и кризиса старых идентичностей, проблематике секуляризации и обоснованию цивилизационной идентичности современного российского общества.»

Из воспоминаний профессора Белгородского Университета Лебедева Сергея Дмитриевича:

«Вспоминаю Юлию Юрьевну. Прошло два года — как вихрь, по ощущениям почти мгновенно. И как-то неестественна мысль, что эти два года, насыщенные, даже весьма насыщенные событиями, делами, переживаниями и мыслями, её не было. Её просто не может не быть — вопреки всему, вопреки эмпирическим фактам и логике «ветхой земли». Само имя «Юлия Синелина» отзывается, когда его произносишь или вспоминаешь, живым теплом, а не отчуждённым холодом чего-то «прошедшего».

Почему её «забрали на небо» — вопрос философский, богословский и мистический. И даже — «почему» или «зачем»? Сама она была убеждена, что всё неслучайно, на всё Божья воля. Как ей открылась эта воля, когда — мы здесь не узнаем, и не должны знать.

Но вот что точно — Юлия не случайно пришла почти одновременно к религиозной вере и к социологии религии. Не случайно всё сложилось так, что она стала крупным социологом, будучи верующим человеком. Не случайно, будучи человеком высокой культуры и интеллекта, она совместила то, что, согласно привычным и религиозным, и сциентистским стереотипам, несовместимо — искреннюю веру и науку, причём науку о земных путях той самой веры, которую разделяешь сам.

Разделить и сочетать их в одной душе так, чтобы одно не мешало другому — но даже наоборот, подпитывало друг друга и вело — по этому лезвию бритвы удалось пройти немногим.

Я думаю, что сам пример её жизни, сама её личность — «послание», которое мы только начинаем понимать. Скорее всего, это путь — маленький, но яркий указатель направления развития нашей, да и, возможно, всей науки, и всей религиозной культуры. «Рост степени синтеза» (В.П. Бранский). Конвергенция и интеграция (Сорокин и другие). Тот «тесный путь», который представляется сегодня немыслимым, но которым мы, видимо, должны пройти. И какая же работа, как писал Маяковский, «адовая» предстоит впереди!

Голубь пролетел между сходящимися скалами — теперь настаёт черёд корабля («Аргонавты»)».

Профессор, доктор экономических наук, председатель профкома ИСПИ Рогачев Сергей Владимирович в своем выступлении на вечере памяти вспоминал:

«В первый раз я обратил внимание на Юлию Юрьевну на защите ее докторской диссертации. Тема была сложная, актуальная и вызвала оживленную дискуссию на заседании ученого Совета. Юлия Юрьевна вела себя очень достойно, корректно, но твердо отстаивала свою позицию, полемизируя с оппонентами и членами ученого Совета. Не соглашалась она и со мной, хотя позже сказала: «Жаль, что я не поговорила с Вами раньше».

Когда Юлия Юрьевна стала заместителем директора Института, это вызвало сначала некоторую напряженность в коллективе. Ведь раньше эту должность обычно занимали люди хорошо известные и в науке, и в Институте. В свое время эту должность занимали В.Н. Иванов, Ж.Т. Тощенко, В.В. Локосов. Но скоро стало ясно, что опасения были напрасными, и Г.В. Осипов не ошибся с выбором своего помощника — Юлия Юрьевна стала первоклассным менеджером в сфере науки.

Юлию Юрьевну, как руководителя, отличало много положительных характеристик. Она обладала чувством высокой ответственности и добросовестности, была очень внимательна к людям. Она могла жестко проводить принятые решения мягкими методами. Это очень востребованная и крайне редкая способность руководителя. Юлия Юрьевна имела свое мнение по многим принципиальным вопросам науки, жизни и деятельности Института и умела его отстаивать, не боялась брать ответственность на себя, ответственность не только за выработку и принятие решений, что очень важно, но и за их выполнение, что еще более важное и редкое для руководителя качество.

Перед Юлией Юрьевной открывались блестящие научные перспективы. В Институте она возглавила чрезвычайно значимое и политически все более востребованное направление, связанное с ролью православной Церковью в российском обществе. Исследования, проводимые под руководством Юлии Юрьевны отличал высокий профессионализм, основанный на глубоком теоретическом фундаменте и многочисленных конкретных социологических замерах, четкие принципы.

В нашей памяти Юлия Юрьевна останется солнечным исключительно творческим, бесконечно доброжелательным человеком, надежным товарищем. Трагическая гибель Юлии Юрьевны — огромная потеря для науки, для всех нас».

Д.ф.н., профессор, главный научный сотрудник ИСПИ РАН Андреев Эдуард Михайлович отметил:

« Мне хотелось бы к состоявшимся выступлениям добавить просто реплику . Не надо даже на вечере памяти Юлии Юрьевны представлять её какой-то абсолютно святой и идеальной. Думаю, что она сама была бы против этого.

Ю.Ю. Синелина, безусловно, была очень талантливым учёным, доброй матерью и живым настоящим человеком. Мне запомнился один случай делового общения с ней, который показал, как она выходила из трудного положения.

Я пришёл как-то к ней в её кабинет за информацией, которую мог получить только от неё. Войдя, сразу понял, что у Юлии Юрьевны – форс-мажор. На её предложение отложить решение вопроса на завтра ответил, что готовый материал я должен сдать руководству именно сегодня. И тут она вышла из себя и весьма повышенным тоном стала говорить, что не может работать сразу на несколько целей, что её «уже достали» и т.д. и т.п.

Сделав паузу, я сказал ей в ответ следующее: «Что Вы кричите? Кто Вы вообще такая, чтобы кричать на меня?» После этого, — повернулся и ушёл.

Спустя несколько дней, мы встретились с Юлией Юрьевной в одном из коридоров института. Она подошла ко мне, поздоровалась и проговорила: «Эдуард Михайлович, простите меня, пожалуйста. Я была неправа». В ответ я дотронулся до её руки и сказал лишь одно слово: «Спасибо!»

С этого момента у нас с Ю.Ю. наладились добротные деловые отношения, но мне казалось, что мы испытывали друг к другу какую-то взаимную приязнь».

Старший научный сотрудник ИСПИ РАН Голубицкий Юрий Александрович и к.с.н., старший научный сотрудник ИСПИ РАН Селезнев Игорь Александрович рассказали о научной деятельности Юлии, ее личных и профессиональных качествах:

К.с.н., старший научный сотрудник ИСПИ РАН Иванов Артур Валентинович:

«Хотелось бы отметить особо – удивительную в наше время скромность, абсолютное отсутствие чванства и пренебрежительного отношения к людям. Ее жизненным правилом было — «быть равной среди равных», она никогда не позволяла себе ни словом, ни действием унизить человека. Отсюда и ее стиль общения с подчиненными (а для большинства из нас она была начальником!) — доверительно-коллегиальный, без должностных амбиций и псевдоученого апломба.

Часто я извлекал из общения с Юлией очень много полезного для своей научной работы. У нее был свежий, нестандартный и высокопрофессиональный взгляд на тематику научных исследований нашего института. В течение ряда лет сектор, в котором я работаю (социологического анализа политических процессов), проводил совместные исследования с сектором социологии религии, который возглавляла в то время Юлия Юрьевна. Она всегда делилась с коллегами своими знаниями, методическими наработками и никогда не делила единый исследовательский процесс на «моё, твоё и ваше», для нее, прежде всего, был важен результат.

Юлию Юрьевну уважали и любили за исключительные человеческие качества, за удивительное трудолюбие и работоспособность, за высокую профессиональную компетентность и обширные фундаментальные знания.

Воспоминания о ней всегда вызывают у меня в душе светлые и добрые чувства, и я уверен, что так происходит, и еще долго будет происходить со всеми, кто знал Юлию Юрьевну Синелину».

Руководитель сектора социологии и прав человека ИСПИ РАН, Савин Михаил Степанович, отметил:

«В связи со второй годовщиной ухода из жизни Синелиной Юлии Юрьевны память выхватывает наиболее значимые черты этого замечательного человека. Я имел возможность работать совместно с Юлией Юрьевной в отделе «Социологии политики и общественное мнение» под руководством заместителя директора ИСПИ РАН Локосова В. В. Этот научный коллектив был примечателен тем, что он объединял представителей различных структурных подразделений института, разных по возрасту, стажу работы. Тем явственней бросались в глаза в ходе совместной работы характерные черты каждого сотрудника. Так, Юлия Юрьевна, в первую очередь, обращала на себя внимание основательностью научных знаний о предмете, который в профессиональном отношении был для неё ближе всего – это проблемы религии, религиозной жизни. Юлию Юрьевну отличал достаточно высокий уровень знаний по широкому спектру социально-политических проблем. Это, прежде всего, проявлялось в ходе многочисленных дискуссий, что вообще было характерной чертой жизни нашего коллектива. Здесь её отличали твердость и последовательность в отстаивании своей позиции. А использование системы аргументов в сочетании с образностью и эмоциональностью высказываний делало её позицию особенно убедительной. Ещё на одну черту таланта Юлии Юрьевны хотелось бы обратить внимание. Это желание и умение объединять исследователей из академий наук и вузов, различных организаций, средств массовой информации, ученых Москвы и других регионов Москвы и способность придать этому объединению нацеленность на достижение конкретных и весомых результатов.

Из личных впечатлений отмечу её открытость и готовность рассматривать возникающие вопросы и проблемы.

Научное сообщество потеряло видного учёного и талантливого организатора науки. Вспоминая Юлию Юрьевну нельзя не сказать о её личных качествах. Это, прежде всего, гражданственность её общественной позиции. В отношении с коллегами по работе её отличали доброжелательность, готовность оказать помощь, уважение к старшим. Невосполнимость потери, горечь утраты такой личности как Юлия постоянно остаётся со мной».

Руководитель социологической службы «Среда» Багрина Алина:

«Мы были на «Вы» и по имени. О вероисповедании говорили, о детях…

Многие люди знали Юлю намного дольше и намного лучше, чем я. Написаны тексты, со словами точными, добрыми и глубокими. За каждым – опыт соучастия, потеря и тишина, звонкая, как желание проснуться, — не получается. Что же можно добавить?…

Бесконечный вопрос: может ли исследователь религии быть верующим человеком? Конечный ответ: «Юля Синелина»….

«Юля, давайте организуем конкурс молодых ученых памяти В.Ф.Чесноковой», – руки не дошли.

Не прошло и года, как в 2013 г. служба «Среда» организовала конкурс молодых ученых памяти Ю.Ю.Синелиной. Тема: «Вера и религия в современной России». Требование: работы опираются на современный эмпирический материал. Энергия конкурса – похоже, конвертация скорби в действие (интроспективное автобиографическое наблюдение). «Зачем этот конкурс?» — спросили коллеги, — «что ты хочешь добиться?» — «Хочу, чтобы через 20 лет появилось в России двадцать, нет, сто Юль Синелиных.»…

В результате конкурса были получены 173 работы. Добрые работы, необличительные. География и широта представленных тем впечатляют. К сожалению, систематически хромает научная часть, практически нет анализа вторичных данных. «Мы – карлики, но мы стоим на плечах гигантов», — не про наших, похоже, молодых авторов. Гиганты остаются незамеченными, каждый стремится вверх индивидуально. Наука как технология по-византийски, как искусство. Студенты такие или учителя? Зато российские Левши интуитивно осваивают принцип «эпохе»; феноменология врывается в прикладной инструментарий и зависает незавершенностью позитивизма в среде цивилизационных наследников религиозной философской мысли конца 19-начала 20 вв. Что еще интересно: 70% работ – женские (может быть: интерес к познанию духовного опыта есть, а в духовенство – не берут; остаются гуманитарные дисциплины с предметным фокусом на вере и религии). При этом тексты часто читаются легко, звучит молодой живой язык, одновременно и научный, и читаемый; эссеистика. Сам по себе конкурс как своего рода «поиск жанра». Популяризация научного эмпирического взгляда на духовную реальность. Анализ исследовательской оптики, качественное исследование нарративов от 173 информантов. Впечатление от анализа работ: есть потенциал для формирования научных школ в данной области, сообщество живое, пластичное, отзывчивое, готовое слышать и понимать. Но есть ли учителя?

Есть ли заказчик, субъект для данного действия? Пока – не просматривается. С Юлей обсуждали этот момент. Семинар также мог выступать как способ формирования заказа на социологию религии. На изучение воплощенного бытия, на эмпирическое осмысление предельных категорий жизненного опыта. Консервативный сценарий «преодоления науки как религии», через научный выход за пределы самой себя – вчерашней. Кому это надо? Почему мы, служба «Среда», этим занимаемся, за пределами академической институциональной среды? Хороший вопрос. Ответа не знаю.

О чем еще необходимо сказать. Юля была очень смелой.

Для меня Юля была живым воплощением, свидетельством того, что же это такое: «Свобода во Христе».

«..Я тоже надеюсь, что мы сможем сделать что-то достойное и принести пользу, надеюсь, хоть кому-то, Церкви, обществу, стране.» (Из письма Юли Синелиной, 4.1.2011)

Значительное внимание в своей научной деятельности Юля уделяла как исторической судьбе русской интеллигенции, так и современной роли ее православной части…

Конфликт секулярной элиты и части верующего общества, возможным результатом которого может стать очередной цикл секуляризации, для Юли представлялся возможным, но не единственным сценарием. В своих последних докладах она развенчивала «миф о либеральной интеллигенции», не слишком многочисленной, но шумно представленной в информационном резонансе новых СМИ. Напротив, консервативная российская интеллигенция сегодня, как и всегда, собирается вокруг традиционного православного ядра, для которого политическая повестка оказывается следствием снимаемого духовным деланием противоречия вечного и временного. Путь на Голгофу нельзя обойти.

Блехер Леонид Иосифович, социолог, много лет работал в Фонде «Общественное мнение».

Он рассказывает: «Я с Юлей познакомился у моей учительницы и старшего товарища, Валентины Фёдоровны Чесноковой. Когда Юля появилась в её маленькой комнате в старой московской коммуналке у Новодевьего монастыря (а это случилось, по-моему, во второй половине 90-х), мы, многолетние друзья и сотрудники В.Ф.Чесноковой, сначала не обратили на Юлю особенного внимания. Она больше слушала, чем говорила, даже вопросы задавала редко. Слушала же она наши разговоры и споры очень внимательно, у неё прямо глаза горели. Она была младше всех остальных, и мы к ней так и относились, как к младшей.

Но когда я однажды увидел, как серьёзно и уважительно с ней разговаривает В.Ф. Чеснокова, как они обсуждали какие-то социологические вопросы особенностей нашего религиозного сознания, я понял, что не так-то всё просто. Для Валентины Фёдоровны Юля Синелина стала не только учеником и последователем, но и основным продолжателем её дела – исследования очень необычных процессов, происходящих в религиозном сознании людей современной нам России

Юля менялась, как по волшебству. Масштаб как её работ, так и понимания происходящего всё время увеличивался, и это производило на всех нас сильнейшее впечатление. Валентина Фёдоровна очень гордилась Юлей и была в ней уверена, как, пожалуй, ни в ком другом.

На меня же всё, что я видел, производило впечатление зримого чуда. В окружении Чесноковой подобные чудеса (особенно удивительные изменения с личностью и деятельностью её друзей и соратников) случались не один раз, но это было, наверное, самым чудесным.

Меня поражало и продолжает поражать то, сколько Юля успела сделать за это короткое время, и то сочетание богатства собственных идей и умения организовывать других исследователей, а самое главное – постоянное понимание самого глубокого смысла своей деятельности… Такого, я думаю, я больше никогда не увижу. Меня не оставляет ощущение мистичности всей её короткой жизни и какого-то скрытого значения всего происходившего и связанной с Юлей Синелиной».

Пруцкова Елена Викторовна, преподаватель кафедры философии религии и религиозных аспектов культуры Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в Москве сказала:

«Юлия Юрьевна Синелина внесла большой вклад в развитие социологии религии. Научные результаты, полученные Юлией Юрьевной, продолжают жить в ее книгах и статьях. Ее книги – не из тех, что просто стоят на полках. У нас в лаборатории «Социология религии» ПСТГУ они являются настольными, и мы часто обращаемся к ним в нашей работе. Издание сборника трудов Юлии Юрьевны – это большое и нужное дело, которое, я уверена, будет способствовать развитию социологии религии в России. Юлия Юрьевна была замечательным профессионалом, талантливым ученым, но помимо этого, во всем, что она делала, было видно, что это замечательный, добрый и отзывчивый человек. Светлая ей память.»

Д.с.н., старший научный сотрудник отдела социологии религии ИСПИ РАН Мчедлова Елена Мирановна отметила:

« Мы работали «бок о бок» – недолго, но довольно продуктивно. Благодаря Юле, мы подружились с коллегами из Белгорода, и даже из братской Югославии, наладили совместное сотрудничество. То есть Юля – человек, который никогда не замыкался в себе, не юлил, не делал что-либо «в стол», всегда открыт. Довелось нам с ней съездить в командировку, на конференцию в Белгород. Когда ушел из жизни ее научный консультант – мой отец – она искренне плакала. Теперь ушла она сама. Слов нет, одни эмоции. У нас было много общих разнообразных по сути планов, и Юлии катастрофически не хватает.»

Батчиков Сергей Анатольевич и Белоусов Игорь Владимирович — друзья семьи Юлии Юрьевны.

Родные Юлии Юрьевны Синелиной на Вечере Памяти Юлии :

мама Юлии –Валентина Ивановна, старший брат — Сергей Юрьевич.

Младшая дочь Юлии — Аня Синелина и племянница — Вера Глазьева

Глазьев Сергей Юрьевич:

«Уважаемые Елена Александровна, Светлана Геннадьевна, Виктор Иванович, коллеги!

Прежде всего, позвольте поблагодарить вас за организацию этого семинара, а также за живую память о Юлиной научной деятельности. Особенно хочу поблагодарить Елену Александровну Кублицкую за огромную работу, которую она проделала, готовя к изданию настоящую книгу.

Не все, может быть, знают, как Юля пришла к проблематике социологии религии. Она училась на географическом факультете МГУ и благополучно его закончила. Но вдруг, неожиданно для нас решила получить второе высшее образование по совершенно другой специальности и поставила всех перед фактом поступления в РГГУ в Центр сравнительного изучения мировых религий. Я был сильно удивлен, но спорить с ней было бесполезно – решение ею было принято и нам оставалось только пожелать ей успеха в овладении новой специальностью.

Наверное, это был Божий промысел – насколько легко и непринужденно она вошла в новую проблематику. Вскоре, опять же совершенно неожиданно для меня она познакомилась и сразу же подружилась с В.Ф.Чесноковой. Я хорошо знал и с глубоким уважением относился к Валентине Федоровне. Но Юля неведомым образом вышла на нее самостоятельно. Это было удивительно. Как и то, что как-то сразу она нашла с Валентиной Федоровной полное взаимопонимание и с энтузиазмом занялась новым для себя делом.

Дальше вы знаете. Она состоялась как ученый в социологии религии, работая вместе с вами и активно участвуя в жизни института. Я очень признателен Геннадию Васильевичу Осипову за то, что он своевременно оценил и поддержал Юлину работу. Хотя, скажу вам честно, я отговаривал Юлю от административной работы. Когда он предложил ей должность секретаря Ученого совета института, Юля была поглощена домашними делами, занимаясь тремя маленькими детьми. Я вообще не понимал, как она успевала при этом много и плодотворно вести научные исследования. Ведь социологические опросы, как вы лучше меня знаете – весьма трудоемкое занятие. Тем не менее, у нее все получалось. И работа Ученого секретаря тоже получилась, по-видимому, неплохо. Во всяком случае, Геннадий Васильевич и коллеги, высказывались о ее работе в этом качестве очень положительно.

Все дело, наверное, в чрезвычайно развитом чувстве ответственности, которое отличало Юлю во всем, чем она занималась. Конечно, в этом проявлялась ее безусловная Вера в Бога. Она строго следовала христианской системе ценностей и была совестью всей нашей большой семьи. Она была требовательна к себе и добивалась того же от детей и близких, многих из которых она привела к Богу. При этом она оставалась настоящим ученым – объективным, ищущим, творческим.

Это удивительное сочетание человеческих качеств стало во многом результатом воспитания родителей. Отец очень любил Юлю, но рано нас оставил. В подростковом возрасте она жила с мамой и делила вместе с ней все домашние и учебные заботы. Мама была ее главным учителем и наставником».

Глазьева Валентина Ивановна:

«Дорогая Елена Александровна, уважаемые участники семинара!

Прежде всего, позвольте поблагодарить вас за бережное отношение к творческому наследию Юли и за добрую память о ней. Юля очень ответственно относилась к своей работе и ценила сотрудничество с коллегами. Она как-то незаметно для нас, не отрываясь от домашних хлопот и воспитания детей, которым отдавала всю душу, за короткий срок вышла на высокий научный уровень, защитила две диссертации, стала ученым секретарем института. Во многом ее успехи связаны с вами – людьми, которые ей помогали найти себя в науке, поддерживали в исследовательской работе, обсуждали ее работы, просто общались с ней, содействуя ее творческой самореализации. Мы не так много с ней говорили о ее работе, но я хорошо помню ее уважительное отношение к коллегам, увлеченность работой с вами – будь то социологические опросы, семинары или конференции. Большое вам спасибо за искреннее участие в Юлиной работе при ее жизни и за то, что помните о ней и продолжаете дело, которым она занималась».

В заключение Вечера каждый из участников научно-практического семинара получил книгу памяти Юлии Синелиной.

Кублицкая Елена Александровна предложила всем научным сотрудникам, молодым ученым и всем заинтересованным изучением проблем социологии религии обращаться в Институт социально-политических исследований для получения подарочного издания трудов Ю.Ю.Синелиной (ИСПИ РАН, Москва, ул. Фотиевой, д.6, корп.1).

Для связи с Кублицкой Е.А. писать на почту: eakubl @ yandex . ru