Высшая мера для женщин в ссср. Смертная казнь в ссср: леденящие кровь истории о судьбах трех осужденных женщинах

Официально за все послевоенные годы в СССР было казнено три женщины. Смертные приговоры представительницам слабого пола выносились, но не приводились в исполнение. А тут дело было доведено до расстрела. Кем были эти женщины, и за какие преступления их все-таки расстреляли. История преступлений Антонины Макаровой.

Казус с фамилией.

Антонина Макарова родилась в 1921 году на Смоленщине, в деревне Малая Волковка, в большой крестьянской семье Макара Парфёнова. Училась в сельской школе, и именно там произошёл эпизод, повлиявший на ее дальнейшую жизнь. Когда Тоня пришла в первый класс, то из-за стеснительности не могла назвать свою фамилию - Парфёнова. Одноклассники же стали кричать «Да Макарова она!», имея в виду, что отца Тони зовут Макар. Так, с лёгкой руки учительницы, на тот момент едва ли не единственного грамотного в деревне человека, в семье Парфёновых появилась Тоня Макарова. Училась девочка прилежно, со старанием. Была у неё и своя революционная героиня - Анка-пулемётчица. У этого кинообраза был реальный протип - санитарка чапаевской дивизии Мария Попова, которой однажды в бою действительно пришлось заменить убитого пулемётчика. Окончив школу, Антонина отправилась учиться в Москву, где её и застало начало Великой Отечественной войны. На фронт девушка отправилась добровольцем.

Походная жена окруженца.

а долю 19-летней комсомолки Макаровой выпали все ужасы печально известного «Вяземского котла». После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук. С ним она и бродила по местным лесам, просто пытаясь выжить. Партизан они не искали, к своим пробиться не пытались - кормились, чем придётся, порой воровали. Солдат с Тоней не церемонился, сделав её своей «походной женой». Антонина и не сопротивлялась - она просто хотела жить. В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну. Из Красного Колодца Тоню не гнали, однако у местных жителей и так было полно забот. А чужая девушка не стремилась уйти к партизанам, не рвалась пробиваться к нашим, а норовила закрутить любовь с кем-то из оставшихся в селе мужчин. Настроив местных против себя, Тоня вынуждена была уйти.

Убийца с окладом.

Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная «Локотская республика» - административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные. Полицейский патруль задержал Тоню, однако партизанку или подпольщицу в ней не заподозрили. Она приглянулась полицаям, которые взяли её к себе, напоили, накормили и изнасиловали. Впрочем, последнее весьма относительно - девушка, хотевшая только выжить, была согласна на всё. Роль проститутки при полицаях Тоня выполняла недолго - однажды её, пьяную, вывели во двор и положили за станковый пулемёт «максим». Перед пулемётом стояли люди - мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда. Правда, вусмерть пьяная женщина не очень понимала, что делает. Но, тем не менее, с задачей справилась. На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо - палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой. Локотская республика безжалостно боролась с врагами нового порядка - партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Арестованных сгоняли в сарай, выполнявший роль тюрьмы, а утром выводили на расстрел. В камеру вмещалось 27 человек, и всех их необходимо было ликвидировать, дабы освободить места для новых. Браться за эту работу не хотели ни немцы, ни даже полицаи из местных. И тут очень кстати пришлась появившаяся из ниоткуда Тоня с её способностями к стрельбе. Девушка не сошла с ума, а наоборот, сочла, что её мечта сбылась. И пусть Анка расстреливала врагов, а она расстреливает женщин и детей - война всё спишет! Зато её жизнь наконец-то наладилась.

1500 загубленных жизней.

Распорядок дня Антонины Макаровой был таков: утром расстрел 27 человек из пулемёта, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком или, на худой конец, с полицаем. В качестве поощрения ей разрешали забирать вещи убитых. Так Тоня обзавелась кучей нарядов, которые, правда, приходилось чинить - носить сразу мешали следы крови и дырки от пуль. Впрочем, иногда Тоня допускала «брак» - нескольким детям удалось уцелеть, потому что из-за их маленького роста пули проходили поверх головы. Детей вывезли вместе с трупами местные жители, хоронившие убитых, и передали партизанам. Слухи о женщине-палаче, «Тоньке-пулемётчице», «Тоньке-москвичке» поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли. Всего жертвами Антонины Макаровой стали около 1500 человек. К лету 1943 года жизнь Тони вновь сделала крутой поворот - Красная Армия двинулась на Запад, приступив к освобождению Брянщины. Девушке это не сулило ничего хорошего, но тут она очень кстати заболела сифилисом, и немцы отправили её в тыл, дабы она не перезаражала доблестных сынов Великой Германии.

Заслуженный ветеран вместо военной преступницы.

В немецком госпитале, впрочем, тоже скоро стало неуютно - советские войска приближались настолько быстро, что эвакуировать успевали только немцев, а до пособников дела уже не было. Поняв это, Тоня сбежала из госпиталя, вновь оказавшись в окружении, но теперь уже советском. Но навыки выживания были отточены - она сумела добыть документы, доказывавшие, что всё это время Макарова была санитаркой в советском госпитале. Антонина благополучно сумела поступить на службу в советский госпиталь, где в начале 1945 года в неё влюбился молоденький солдат, настоящий герой войны. Парень сделал Тоне предложение, она ответила согласием, и, поженившись, молодые после окончания войны уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа. Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург.

Её искали тридцать лет

О чудовищных деяниях «Тоньки-пулемётчицы» советские следователи узнали сразу после освобождения Брянщины. В братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, но личности удалось установить лишь у двухсот. Допрашивали свидетелей, проверяли, уточняли - но на след женщины-карателя напасть не могли. Тем временем Антонина Гинзбург вела обычную жизнь советского человека - жила, работала, воспитывала двух дочерей, даже встречалась со школьниками, рассказывая о своём героическом военном прошлом. Разумеется, не упоминая о деяниях «Тоньки-пулемётчицы». КГБ потратил на её поиски больше трёх десятилетий, но нашёл почти случайно. Некий гражданин Парфёнов, собираясь за границу, подал анкеты с данными о родственниках. Там-то среди сплошных Парфёновых в качестве родной сестры почему-то значилась Антонина Макарова, по мужу Гинзбург. Да, как же помогла Тоне та ошибка учительницы, сколько лет она благодаря ей оставалась в недосягаемости от правосудия! Оперативники КГБ работали ювелирно - обвинить в подобных злодеяниях невинного человека было нельзя. Антонину Гинзбург проверяли со всех сторон, тайно привозили в Лепель свидетелей, даже бывшего полицая-любовника. И лишь после того, как все они подтвердили, что Антонина Гинзбург и есть «Тонька-пулемётчица», её арестовали. Она не отпиралась, рассказывала обо всём спокойно, говорила, что кошмары её не мучили. Ни с дочерьми, ни с мужем общаться не захотела. А супруг-фронтовик бегал по инстанциям, грозил жалобой Брежневу, даже в ООН - требовал освобождения жены. Ровно до тех пор, пока следователи не решились рассказать ему, в чём обвиняется его любимая Тоня. После этого молодцеватый, бравый ветеран поседел и постарел за одну ночь. Семья отреклась от Антонины Гинзбург и уехала из Лепеля. Того, что пришлось пережить этим людям, врагу не пожелаешь.

Возмездие.

Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года. Это был последний крупный процесс над изменниками Родины в СССР и единственный процесс над женщиной-карателем. Сама Антонина была убеждена, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, полагала даже, что она получит условный срок. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины. Однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания - расстрелу. На суде была доказана документально её вина в убийстве 168 человек из тех, чьи личности удалось установить. Ещё более 1300 так и остались неизвестными жертвами «Тоньки-пулемётчицы». Есть преступления, которые невозможно простить. В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.

Берта Бородкина.

Берта Бородкина, известная в определенных кругах как «Железная Белла», была одной из 3-х женщин, казненных в позднем СССР. По роковому стечению обстоятельств в этот скорбный список наравне с убийцами попал заслуженный работник торговли Берта Наумовна Бородкина, которая никого не убила. Ее приговорили к расстрелу за хищения социалистической собственности в особо крупных размерах.
Среди тех, кто оказывал покровительство директору общепита курортного города, были члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Связи на самом верху долгое время делали Берту Бородкину неуязвимой для любых ревизоров, но в конечном итоге сыграли трагическую роль в ее судьбе. В апреле 1984 года Краснодарский краевой суд рассмотрел уголовное дело № 2-4/84 в отношении директора треста ресторанов и столовых города Геленджика заслуженного работника торговли и общественного питания РСФСР Берты Бородкиной. Главный пункт обвинения подсудимой – ч. 2 ст. 173 УК РСФСР (получение взятки) – предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Однако реальность превзошла самые худшие опасения 57-летней Бородкиной – ее приговорили к смертной казни. Решение суда стало неожиданностью и для юристов, с интересом следивших за громким процессом: исключительная мера наказания "вплоть до ее полной отмены", согласно действующему тогда УК РСФСР, допускалась за измену родине (ст. 64), шпионаж (ст. 65), террористический акт (ст. 66 и 67), диверсию (ст. 68), бандитизм (ст. 77), умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, указанных в ст. 102 и пункте "в" ст. 240, а в военное время или в боевой обстановке – и за другие особо тяжкие преступления в случаях, специально предусмотренных законодательством Союза ССР.

Плати или потеряешь…

Успешная карьера Бородкиной (девичья фамилия – Король), у которой не было даже полного среднего образования, в геленджикском общепите началась в 1951 году в должности официантки, затем она последовательно занимала места буфетчицы и заведующей столовой, а в 1974 году состоялся ее головокружительный взлет на номенклатурный пост главы треста ресторанов и столовых. Подобное назначение не могло состояться без участия первого секретаря городского комитета КПСС Николая Погодина, его предпочтение кандидатуре без специального образования никем в горкоме открыто не подвергалось сомнению, а скрытые мотивы выбора партийного руководителя стали известны восемь лет спустя. "В указанный период [с 1974 по 1982 год], являясь должностным лицом, занимающим ответственное положение, – говорится в обвинительном заключении по делу Бородкиной, – неоднократно лично и через посредников у себя на квартире и по месту работы получала взятки от большой группы подчиненных ей по работе. Из полученных ею взяток Бородкина сама передавала взятки ответственным работникам г. Геленджика за оказанное содействие и поддержку в работе… Так, за период последних двух лет было передано секретарю горкома партии Погодину ценностями, деньгами и продуктами на 15 000 рублей". Последняя сумма в 1980-х примерно составляла стоимость трех легковых автомобилей "Жигули". В материалах следствия подшита графическая схема коррупционных взаимосвязей директора треста, составленная работниками Главной прокуратуры СССР. Она напоминает густую паутину с Бородкиной в центре, к которой тянутся многочисленные нити из ресторанов "Геленджик", "Кавказ", "Южный", "Платан", "Яхта", столовых и кафе, блинных, шашлычных и продуктовых палаток, а от нее расходятся к горкому КПСС и горисполкому, отделу БХСС городского ОВД (борьба с хищениями социалистической собственности), к краевому тресту и далее к Главкурортторгу Министерства торговли РСФСР. Работники геленджикского общепита – директора и заведующие, бармены и буфетчики, кассиры и официанты, повара и экспедиторы, гардеробщики и швейцары – были поголовно обложены "данью", каждый знал, сколько он должен передать денег по цепочке, а также о том, что его ждет в случае отказа – потеря "хлебной" должности.

Украденные градусы.

Бородкина за время работы на разных участках общепита в совершенстве овладела приемами обмана потребителей с целью получения "левых" доходов, практиковавшихся в советской торговле, и поставила их в своем ведомстве на поток. Было обычным делом разбавлять сметану водой, а жидкий чай или кофе подкрашивать жженным сахаром. Но одной из самых прибыльных махинаций являлось обильное добавление хлеба или крупы в мясной фарш, уменьшение установленных норм мяса для приготовления первых и вторых блюд. "Сэкономленный" таким образом продукт глава треста передавала в шашлычные для реализации. За два года, по словам Калиниченко, только на этом Бородкина заработала 80 000 руб. Еще одним источником незаконных доходов служили манипуляции с алкоголем. Здесь она также не открыла ничего нового: в ресторанах, кафе, барах и буфетах широко использовался традиционный "недолив", а также "кража градуса". Скажем, понижение крепости водки за счет разбавления на два градуса посетители питейного заведения просто не замечали, зато работникам торговли это приносило большие барыши. Но особенно выгодным считалось подмешивать в дорогой армянский коньяк более дешевую "старку" (ржаная водка, настоянная на листьях яблони или груши). По утверждению следователя, даже экспертиза не могла установить, что коньяк разбавлен. Привычным был и примитивный обсчет – как отдельных посетителей ресторанов, баров, буфетов и кафе, так и больших компаний. Музыкант Георгий Мимиконов, игравший в те годы в ресторанах Геленджика, рассказывал московским тележурналистам о том, что в курортный сезон сюда на выходные прилетали целые группы вахтовиков из Сибири и Заполярья, чтобы покутить в "зоне красивой жизни", как выразился музыкант. Обсчет таких клиентов шел на десятки и сотни рублей.

Берта, она же "Железная Белла".

В те времена черноморские здравницы принимали за год более 10 миллионов отдыхающих, служивших золотым дном для курортной мафии. У Бородкиной была своя классификация людей, приезжавших на отдых в Геленджик. Тех, кто снимал углы в частном секторе, выстаивал очереди в кафе и столовых, а затем оставлял в книге жалоб и предложений претензии к качеству блюд в заведениях общепита, писал об обсчете и "недоливе", она, по свидетельству ее бывших коллег, называла крысами. Горкомовская "крыша" в лице первого секретаря, а также инспекторов ОБХСС делала ее неуязвимой для недовольства массового потребителя, которого Бородкина рассматривала исключительно в качестве источника "левых" доходов. Совсем другое отношение демонстрировала Бородкина к партийным и государственным чиновникам высокого ранга, наезжавшим в Геленджик в курортный сезон из Москвы и союзных республик, но и здесь она преследовала прежде всего свои интересы – приобретение будущих влиятельных покровителей. Бородкина делала все, чтобы их пребывание на берегу Черного моря было приятным и запоминающимся. Бородкина, как оказалось, не только обеспечивала номенклатурных гостей дефицитными продуктами для пикников в горах и морских прогулок, накрывала ломящиеся от деликатесов столы, но могла по их желанию пригласить в мужскую компанию молодых женщин. Ее "хлебосольство" для самих гостей и партийной кассы края ничего не стоило – Бородкина умела списывать расходы. Эти качества в ней ценил первый секретарь Краснодарского краевого комитета КПСС Сергей Медунов. Среди тех, кто оказывал Бородкиной свое покровительство, были даже члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Когда Кулаков умер, семья пригласила на его похороны всего двух человек из Краснодарского края – Медунова и Бородкину. Связи на самом верху долгое время обеспечивали Бородкиной иммунитет против любых ревизий, поэтому за глаза ее называли в Геленджике "Железной Беллой" (Бородкиной не нравилось собственное имя, она предпочитала, чтобы ее называли Беллой).

Дело о сбыте порнографической продукции.

Когда Бородкину арестовали, она поначалу сочла это досадным недоразумением и предостерегла оперативников: как бы им не пришлось сегодня же принести свои извинения. Элемент случайности в том, что ее водворили в КПЗ, все же был, отмечают те, кто хорошо знаком с подробностями этой давней истории. В прокуратуру поступило заявление от местного жителя о том, что в одном из кафе избранным гостям тайно показывают порнографические фильмы. Организаторов подпольных просмотров – директора кафе, завпроизводством и бармена – взяли с поличным, им было предъявлено обвинение по ст. 228 УК РСФСР (изготовление или сбыт порнографических продуктов, наказывается лишением свободы на срок до трех лет с конфискацией порнографических предметов и средств их производства). На допросах работники общепита показали, что демонстрации негласно разрешила директор треста, ей же передавалась часть вырученных денег. Таким образом, самой Бородкиной инкриминировалось соучастие в этом правонарушении и получение взятки. В доме "Железной Беллы" был произведен обыск, результаты его неожиданно вышли далеко за рамки дела о "подпольном кинотеатре". Жилье Бородкиной напоминало музейные запасники, в которых хранились многочисленные драгоценные украшения, меха, изделия из хрусталя, комплекты дефицитного тогда постельного белья. Кроме того, Бородкина хранила дома большие суммы денег, которые следователи находили в самых неожиданных местах – в батареях водяного отопления и под коврами в комнатах, закатанных банках в подвале, в заскладированных во дворе кирпичах. Общая сумма изъятого при обыске составила более 500 000 руб.

Таинственное исчезновение первого секретаря горкома КПСС.

Бородкина на первом же допросе отказалась давать показания и по-прежнему угрожала следствию наказанием за огульные обвинения в ее адрес и арест "уважаемого в крае руководителя". "Она была уверена, что ее вот-вот освободят, но помощи все не было". "Железная Белла" ее так и не дождалась, и вот почему. В начале 1980-х годов в Краснодарском крае начались расследования многочисленных уголовных дел, связанных с масштабными проявлениями взяточничества и хищений, получивших обобщенное название сочинско-краснодарского дела. Хозяин Кубани Медунов, близкий друг Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и секретаря ЦК Константина Черненко, всячески препятствовал работе Следственной части Генпрокуратуры. Однако в Москве у него оказался могущественный противник – председатель КГБ Юрий Андропов. А с избранием его в ноябре 1982 года Генсеком у прокуратуры были окончательно развязаны руки. В результате одной из самых громких в СССР кампаний по борьбе с коррупцией более 5000 партийных и советских руководителей были уволены со своих постов и исключены из рядов КПСС, около 1500 человек осуждены к различным срокам заключения, а замминистра рыбного хозяйства СССР Владимир Рытов был осужден и расстрелян. Медунов был осовобожден от должности первого секретаря крайкома КПСС и выведен из состава ЦК КПСС с формулировкой: "За допущенные ошибки в работе". Когда подследственной дали понять, что рассчитывать ей уже не на кого, она может облегчить свою участь только чистосердечным признанием вины, "Железная Белла" сломалась и начала давать показания. Ее уголовное дело заняло 20 томов, рассказывал бывший следователь Александр Чернов, на основании показаний бывшего директора треста было возбуждено еще три десятка уголовных дел, по которым осуждены 70 человек. А руководитель партийной организации Геленджика Погодин после ареста Бородкиной бесследно исчез. Однажды вышел вечером из дома, сказав жене, что ему надо зайти ненадолго в горком, и не вернулся. На его поиски была брошена милиция Краснодарского края, водолазы обследовали акваторию Геленджикской бухты, но все тщетно – ни живого, ни мёртвого его больше никогда не видели. Существует версия, что Погодин покинул страну на одном из иностранных судов, стоявших в Геленджикской бухте, однако фактических подтверждений этому до сих пор не найдено.

Она слишком много знала.

В ходе следствия Бородкина попыталась симулировать шизофрению. Это было "очень талантливо", но судебно-медицинская экспертиза распознала игру и дело было передано в краевой суд, который признал Бородкину виновной в неоднократном получении взяток на общую сумму 561 834 руб. 89 коп. (ч. 2 ст. 173 УК РСФСР). По ст. 93-1 УК РСФСР (хищение государственного имущества в особо крупном размере) и ст. 156 ч. 2 УК РСФСР (обман потребителей) она была оправдана "за недостаточностью доказательств участия подсудимой в совершении преступления". Она была приговорена к исключительной мере наказания – расстрелу. Верховный Суд СССР оставил приговор без изменения. Ходатайство о помиловании осужденная не подавала. Бородкину подвело как раз то, чем она очень гордилась – знакомства с высокопоставленными людьми, именами которых она постоянно козыряла. Бывшие покровители в создавшейся ситуации были заинтересованы в том, чтобы "Железная Белла" замолчала навсегда – слишком много она знала. Ее не просто несоразмерно наказали за преступления, с ней расправились.

Антонина Макарова (Тонька-пулеметчица) (1921–1979)

На самом деле ее звали – Антонина Макаровна Парфенова, но в школе учитель перепутал ее имя при записи в журнал, поэтому в школьных документах она была записана как Антонина Макарова.

На фронт она ушла добровольцем, работала санитаркой. Во время обороны Москвы попала в плен, из которого она смогла бежать. Несколько месяцев она скиталась по лесу, пока не добралась до села Красный Колодец в компании солдата Федчука, с которым ей удалось бежать из плена. В этом селе у Федчука жила семья, поэтому он оставил Макарову, которая во время их скитаний стала ему «походной женой».

Теперь девушка в одиночестве пришла в село Локоть, оккупированное немецкими захватчиками. Здесь она приняла решение устроиться на службу к оккупантам. По всей вероятности, девушке захотелось сытой жизни после многомесячных скитаний по лесам.

Антонине Макаровой выдали пулемет. Теперь ее работа заключалась в том, что она расстреливала советских партизан.

На первой казни Макарова немного растерялась, но ей налили водки и дело пошло. В местном клубе после «тяжелого рабочего дня» Макарова пила водку и подрабатывала проституткой, ублажая немецких солдат.

По официальным данным, она расстреляла более 1500 человек, и только имена 168 павших удалось восстановить. Эта женщина не гнушалась ничем. Она с удовольствием снимала понравившуюся одежду с расстрелянных и порой сетовала, что на вещах партизан остаются сильно большие пятна крови, которые потом трудно выводить.

В 1945 году Макарова по подложным документам выдавала себя за медсестру. Она устроилась в передвижной госпиталь, где и познакомилась с раненым Виктором Гинзбуром. Молодые люди зарегистрировали свои отношения, и Макарова взяла фамилию мужа.

Они были образцовой семьей заслуженных , у них родились две дочери. Жили они в городе Лепеле и вместе трудились на швейной фабрике.

КГБ начал разыскивать Тоньку-пулеметчицу сразу же после освобождения села Локоть от немцев. Более 30 лет следствие безрезультатно проверяло всех женщин с именем Антонина Макарова.

Помог случай. Один из братьев Антонины заполнял документы для выезда за границу и указал настоящее имя своей сестры.

Начался сбор улик. Макарову опознали несколько свидетелей, и Тонька-пулеметчица была арестована по пути с работы.

Следует отметить, что во время следствия Макарова вела себя очень спокойно. Она полагала, что прошло уже много времени и приговор ей вынесут не очень суровый.

Ее муж и дети не знали об истинной причине ареста и активно стали добиваться ее освобождения, однако, когда Виктор Гинзбург узнал правду, то вместе покинул Лепель.

20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову к расстрелу. Она отнеслась к приговору очень спокойно и сразу же начала подавать прошения о помиловании, но все они были отклонены.

Тамара Иванютина (?-1987)

В 1986 году Иванютина устроилась посудомойкой в школу. 17 и 18 марта 1987 года сразу несколько работников школы и учеников обратились за медицинской помощью. Четыре человека скончались сразу, а еще 9 находились в реанимации в тяжелом состоянии.

Следствие вышло на Тамару Иванютину, у которой при обыске в квартире был обнаружен токсичный раствор на основе талия.

Дальнейшее расследование показало, что с 1976 года семейство Иванютиных активно использовало талий для устранения противных знакомых и, разумеется, в корыстных целях.

Выяснилось, что Тамара Иванютина отравила своего первого мужа, чтобы завладеть его жилплощадью, а затем вышла замуж вторично. Во втором браке она уже успела отправить на тот свет своего свекра и потихоньку притравливала мужа, чтобы у него не было желания ей изменять.

Хочется отметить, что сестра и родители Тамары Иванютиной также отравили немало людей. Следствием было доказано 40 отравлений, 13 из которых закончились гибелью жертв.

Тамару Иванютину приговорили к смертной казни, ее сестру Нину – к 15 годам заключения, мать – к 13, а отца – к 10.

Берта Бородкина (1927–1983)

По роковому стечению обстоятельств в этот скорбный наравне попал заслуженный работник торговли Берта Наумовна Бородкина, которая никого не убила. Ее приговорили к расстрелу за хищения социалистической собственности в особо крупных размерах.

В 80-е годы в Кремле развернулось противостояние между председателем КГБ Андроповым и Главой МВД Щелоковым. Андропов старался раскрутить дела о крупных хищениях, чтобы дискредитировать МВД, в чьем ведении находился ОБХСС. Заодно Андропов старался нейтрализовать главу Кубани - Медунова, который в то время считался главным претендентом на пост Генерального Секретаря КПСС.

Берта Бородкина с 1974 года возглавляла трест ресторанов и столовых в Геленджике. Во время своего «царствования» она получила прозвище «Железная Берта». В народе даже ходит легенда, говорят, что Берта Наумовна разработала свой особенный мяса «по-геленджикски», которое готовилось за семь минут и на выходе имело почти тот же вес, что и в сыром виде.

Масштабы ее воровства были просто колоссальны. Каждый официант, бармен и заведующий столовой в городе был обязан отдавать ей определенную сумму денег для того, чтобы продолжать трудиться на «хлебном месте». Порой дань оказывалась просто неподъемной, но Железная Берта была непреклонной: или работай как надо, или уступи место другому претенденту.

Арестовали Бородкину в 1982 году. Следствие выявило, что за годы своего руководства трестом ресторанов и столовых она украла у государства более 1 000 000 рублей (в то время это была просто фантастическая сумма).

В 1982 году ее приговорили к расстрелу. Сестра Берты рассказывает, что в тюрьме ее пытали и применяли психотропные препараты, вследствие чего Бородкина под конец лишилась рассудка. От прежней Железной Берты не осталось и . Из цветущей женщины она за короткое время превратилась в глубокую старуху.

В августе 1983 года приговор был приведен в исполнение.

Женщины в СССР, приговоренные к смертной казни

Официально за все послевоенные годы в СССР было казнено три женщины. Смертные приговоры представительницам слабого пола выносились, но не приводились в исполнение. А тут дело было доведено до расстрела.

Кем были эти женщины, и за какие преступления их все-таки расстреляли?

История преступлений Антонины Макаровой

Казус с фамилией

Антонина Макарова родилась в 1921 году на Смоленщине, в деревне Малая Волковка, в большой крестьянской семье Макара Парфёнова. Училась в сельской школе, и именно там произошёл эпизод, повлиявший на ее дальнейшую жизнь. Когда Тоня пришла в первый класс, то из-за стеснительности не могла назвать свою фамилию — Парфёнова. Одноклассники же стали кричать «Да Макарова она!», имея в виду, что отца Тони зовут Макар.

Так, с лёгкой руки учительницы, на тот момент едва ли не единственного грамотного в деревне человека, в семье Парфёновых появилась Тоня Макарова.

Училась девочка прилежно, со старанием. Была у неё и своя революционная героиня — Анка-пулемётчица. У этого кинообраза был реальный протип — санитарка чапаевской дивизии Мария Попова, которой однажды в бою действительно пришлось заменить убитого пулемётчика.

Окончив школу, Антонина отправилась учиться в Москву, где её и застало начало Великой Отечественной войны. На фронт девушка отправилась добровольцем.

Походная жена окруженца

На долю 19-летней комсомолки Макаровой выпали все ужасы печально известного «Вяземского котла». После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук. С ним она и бродила по местным лесам, просто пытаясь выжить. Партизан они не искали, к своим пробиться не пытались — кормились, чем придётся, порой воровали. Солдат с Тоней не церемонился, сделав её своей «походной женой». Антонина и не сопротивлялась — она просто хотела жить.

В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну. Из Красного Колодца Тоню не гнали, однако у местных жителей и так было полно забот. А чужая девушка не стремилась уйти к партизанам, не рвалась пробиваться к нашим, а норовила закрутить любовь с кем-то из оставшихся в селе мужчин. Настроив местных против себя, Тоня вынуждена была уйти.

Убийца с окладом

Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная «Локотская республика» — административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные.

Полицейский патруль задержал Тоню, однако партизанку или подпольщицу в ней не заподозрили. Она приглянулась полицаям, которые взяли её к себе, напоили, накормили и изнасиловали. Впрочем, последнее весьма относительно — девушка, хотевшая только выжить, была согласна на всё.

Роль пр***итутки при полицаях Тоня выполняла недолго — однажды её, пьяную, вывели во двор и положили за станковый пулемёт «максим». Перед пулемётом стояли люди — мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда. Правда, вусмерть пьяная женщина не очень понимала, что делает. Но, тем не менее, с задачей справилась.

На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо — палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой. Локотская республика безжалостно боролась с врагами нового порядка — партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Арестованных сгоняли в сарай, выполнявший роль тюрьмы, а утром выводили на расстрел.

В камеру вмещалось 27 человек, и всех их необходимо было ликвидировать, дабы освободить места для новых. Браться за эту работу не хотели ни немцы, ни даже полицаи из местных. И тут очень кстати пришлась появившаяся из ниоткуда Тоня с её способностями к стрельбе.

Девушка не сошла с ума, а наоборот, сочла, что её мечта сбылась. И пусть Анка расстреливала врагов, а она расстреливает женщин и детей — война всё спишет! Зато её жизнь наконец-то наладилась.

1500 загубленных жизней

Распорядок дня Антонины Макаровой был таков: утром расстрел 27 человек из пулемёта, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком или, на худой конец, с полицаем.

В качестве поощрения ей разрешали забирать вещи убитых. Так Тоня обзавелась кучей нарядов, которые, правда, приходилось чинить — носить сразу мешали следы крови и дырки от пуль.

Впрочем, иногда Тоня допускала «брак» — нескольким детям удалось уцелеть, потому что из-за их маленького роста пули проходили поверх головы. Детей вывезли вместе с трупами местные жители, хоронившие убитых, и передали партизанам. Слухи о женщине-палаче, «Тоньке-пулемётчице», «Тоньке-москвичке» поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли.

Всего жертвами Антонины Макаровой стали около 1500 человек.

К лету 1943 года жизнь Тони вновь сделала крутой поворот — Красная Армия двинулась на Запад, приступив к освобождению Брянщины. Девушке это не сулило ничего хорошего, но тут она очень кстати заболела сифилисом, и немцы отправили её в тыл, дабы она не перезаражала доблестных сынов Великой Германии.

Заслуженный ветеран вместо военной преступницы

В немецком госпитале, впрочем, тоже скоро стало неуютно — советские войска приближались настолько быстро, что эвакуировать успевали только немцев, а до пособников дела уже не было.

Поняв это, Тоня сбежала из госпиталя, вновь оказавшись в окружении, но теперь уже советском. Но навыки выживания были отточены — она сумела добыть документы, доказывавшие, что всё это время Макарова была санитаркой в советском госпитале.

Антонина благополучно сумела поступить на службу в советский госпиталь, где в начале 1945 года в неё влюбился молоденький солдат, настоящий герой войны. Парень сделал Тоне предложение, она ответила согласием, и, поженившись, молодые после окончания войны уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.

Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург.

Её искали тридцать лет

О чудовищных деяниях «Тоньки-пулемётчицы» советские следователи узнали сразу после освобождения Брянщины. В братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, но личности удалось установить лишь у двухсот. Допрашивали свидетелей, проверяли, уточняли — но на след женщины-карателя напасть не могли.

Тем временем Антонина Гинзбург вела обычную жизнь советского человека — жила, работала, воспитывала двух дочерей, даже встречалась со школьниками, рассказывая о своём героическом военном прошлом. Разумеется, не упоминая о деяниях «Тоньки-пулемётчицы».

КГБ потратил на её поиски больше трёх десятилетий, но нашёл почти случайно. Некий гражданин Парфёнов, собираясь за границу, подал анкеты с данными о родственниках. Там-то среди сплошных Парфёновых в качестве родной сестры почему-то значилась Антонина Макарова, по мужу Гинзбург.

Да, как же помогла Тоне та ошибка учительницы, сколько лет она благодаря ей оставалась в недосягаемости от правосудия!

Оперативники КГБ работали ювелирно — обвинить в подобных злодеяниях невинного человека было нельзя. Антонину Гинзбург проверяли со всех сторон, тайно привозили в Лепель свидетелей, даже бывшего полицая-любовника. И лишь после того, как все они подтвердили, что Антонина Гинзбург и есть «Тонька-пулемётчица», её арестовали.

Она не отпиралась, рассказывала обо всём спокойно, говорила, что кошмары её не мучили. Ни с дочерьми, ни с мужем общаться не захотела. А супруг-фронтовик бегал по инстанциям, грозил жалобой Брежневу, даже в ООН — требовал освобождения жены. Ровно до тех пор, пока следователи не решились рассказать ему, в чём обвиняется его любимая Тоня.

После этого молодцеватый, бравый ветеран поседел и постарел за одну ночь. Семья отреклась от Антонины Гинзбург и уехала из Лепеля. Того, что пришлось пережить этим людям, врагу не пожелаешь.

Возмездие

Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года. Это был последний крупный процесс над изменниками Родины в СССР и единственный процесс над женщиной-карателем.

Сама Антонина была убеждена, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, полагала даже, что она получит условный срок. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины.

Однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания — расстрелу.

На суде была доказана документально её вина в убийстве 168 человек из тех, чьи личности удалось установить. Ещё более 1300 так и остались неизвестными жертвами «Тоньки-пулемётчицы». Есть преступления, которые невозможно простить.

В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.

Следующие две истории - читайте в окончании

Оригинал записи и комментарии на

Война - страшное время, и оставаться людьми, когда рядом бездыханные тела товарищей, очень непросто. В висках пульсирует только одна мысль: суметь бы выжить! Так из хороших людей с благими целями и рождаются монстры. За страшные поступки официально в послевоенные годы в СССР было казнено три женщины. И все предполагали, что их помилуют, но жесткость, которую проявил слабый пол, никто так не смог забыть...

История преступлений Антонины Макаровой (1920 - 1979 гг.)
И возможно судьба Антонины сложилась бы иначе, да только уже в первом классе случилась неожиданная подмена фамилии, которая предзнаменовала новый виток в жизни девочки. В первый день в школе из-за стеснительности она не смогла назвать свою фамилию - Парфёнова. Одноклассники же стали кричать "Да Макарова она!", имея в виду, что отца Тони зовут Макар. Так и стала она Антониной Макаровой, у которой уже в то время появилась своя революционная героиня - Анка-пулемётчица. Даже это спустя годы не кажется странным совпадением, а скорее знаком судьбы.
Великая Отечественная война застала Антонину в Москве, куда она отправилась учиться после школы. Девушка не могла оставаться равнодушной к беде, случившейся с ее страной, поэтому сразу же записалась на фронт добровольцем.
В надежде оказывать помощь пострадавшим, 19-летняя комсомолка Макарова испытала все ужасы печально известного "Вяземского котла". После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук. С ним она и бродила по местным лесам, он сделал её своей "походной женой", но это не самое страшное, что ей пришлось пережить, пока они старались выжить.

В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну
Тоня решила остаться в селе, но ее желание создать семью с местным мужчиной быстро настроило всех против нее, поэтому ей пришлось уйти. Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная "Локотская республика" - административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные. Полицейский патруль заметил новенькую девушку, задержал ее, напоил, накормил и изнасиловал. По сравнению с ужасами войны - это не казалось девушке чем-то зазорным, тогда она отчаянно хотела жить.
На самом же деле полицейские сразу заприметили девушку, да только не для той цели, о которой идет речь выше, а для более грязной работы. Однажды пьяную Тоню положили за станковый пулемёт "Максим". Перед пулемётом стояли люди - мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда, даже будучи очень пьяной, она справилась с задачей. Тогда она не задумывали зачем и почему, - она руководствовалась только одной мыслью, которая пульсировала в ее голове всю войну: "Жить!"

На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо - палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой
В Локотской республике безжалостно боролись с врагами нового порядка - партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Сарай, выполнявший роль тюрьмы, не был рассчитан на большое количество заключенных, поэтому каждый день арестованных расстреливали, а на их место загоняли новых. За подобную работу браться никто не хотел: ни немцы, ни местные полицейские, поэтому появление девушки, которая успешно справлялась с пулеметом, было на руку всем. И сама Тоня была довольна: она не знала, кого она убивает, для нее это была обычная работа, ежедневная рутина, помогающая выжить.
График работы Антонины Макаровой выглядел примерно так: утром расстрел, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком. Жизнь девушке казалась мечтой: деньги есть, все наладилось, даже гардероб регулярно обновляется, пусть и приходится каждый раз зашивать дырки после убитых.
Иногда правда Тоня оставляла в живых детей. Пули она пускала выше их голов, а позже местные жители вывозили детей вместе с трупами из села, чтобы передать живых в партизанские ряды. Такая схема, возможно, появилась потому, что Тоню мучила совесть. Слухи о женщине-палаче, "Тоньке-пулемётчице", "Тоньке-москвичке" поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли. В 1943 жизнь девушки кардинально изменилась.

На фото очная ставка: свидетельница опознает Макарову
Красная Армия приступила к освобождению Брянщины. Антонина поняла, что ее ждет, если советские солдаты найдут ее и узнают, чем она занималась. Немцы эвакуировали своих, однако до таких пособников, как Тоня, им не было дела. Девушка сбежала и оказалась в окружении, но уже в советском. За то время, что она была в немецком тылу, Тоня многому научилась, теперь она знала, как выживать. Девушка сумела достать документы, подтверждающие, что все это время Макарова была санитаркой в советском госпитале. Тогда людей не хватало, и ей удалось устроиться в госпиталь. Там она познакомилась с настоящим героем войны, который отчаянно в нее влюбился. Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург. После окончания войны молодые уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.
Пока Антонина жила своей новой правильной жизнь, в Брянщине в братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, советские следователи взялись за расследование серьезно, однако установить личности удалось лишь у 200 человек. КГБ так и не смог напасть на след карательницы, пока однажды некий Парфенов не решил пересечь границу... В его документах в качестве родной сестры значилась Тоня Макарова, так ошибка учительницы помогла женщине скрываться от правосудия более 30 лет.
КГБ не могли обвинить человека с идеальной репутацией, жену бравого фронтовика, образцовую мать двоих детей, в ужасающих злодеяниях, поэтому действовать начали очень аккуратно. Они привозили свидетелей в Лепель, даже полицая-любовники, все они узнали в Антонине Гинзбург Тоньку-пулеметчицу. Ее арестовали, и она не отпиралась.
Муж-фронтовик бегал по инстанциям, грозился Брежневым и ООН, но ровно до тех пор, пока следователи не рассказали ему правду. Семья отреклась от Антонины и покинула Лепель.

Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года
На суде была доказана вина Антонины в 168 убийствах, а еще более 1300 остались неопознанными жертвами. Сама Антонина и следователи были убеждены, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, жалела женщина лишь о том, что опозорилась и придется менять работу, однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания - расстрелу.
В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.

Берта Бородкина (1927 - 1983 гг.)
Берта Бородкина начала строить карьеру с должности официантки в геленджикском общепите в 1951 году. У нее не было даже среднего образования, но она выросла сначала до буфетчицы, затем до заведующей, а позже стала главой треста ресторанов и столовых. Назначили ее не случайно, не обошлось без участия первого секретаря городского комитета КПСС Николая Погодина. Бородкиной не страшны были любые ревизии, с 1974 по 1982 год ей оказывали помощь высокопоставленные лица, она же в свою очередь брала взятки у подчиненных и передавала их покровителям. Общая сумма составила около 15 000 рублей, по тем временам - огромные деньги. Работники геленджикского общепита были поголовно обложены "данью", каждый знал, сколько он должен передать денег по цепочке, а также о том, что его ждет в случае отказа – потеря "хлебной" должности.
Источником незаконного дохода являлись различные махинации, которые Бородкина поставила на поток, получая с этого минимум по 100 000 рублей, например: сметану разбавляли водой, добавляли хлеб и крупы в фарш, уменьшали крепость водки и другого алкоголя. Но особенно выгодным считалось подмешивать в дорогой армянский коньяк более дешевую "старку" (ржаная водка, настоянная на листьях яблони или груши). По утверждению следователя, даже экспертиза не могла установить, что коньяк разбавлен. Не обходилось и без обычного обсчета, курортный сезон становился настоящей жилой для мошенников.

Их прозвали курортной мафией, попасть в их ряды было невозможно, все остальные несли убытки, зная про все махинации. Олимп левых доходов укреплялся, туристы прибывали, но не все были так безнадежно слепы, поэтому жалобы о "недоливе" и обсчете регулярно поступали в книгу отзывов, но никого это не волновало. Горкомовская "крыша" в лице первого секретаря, а также инспекторов ОБХСС, главы края Медунова, делала ее неуязвимой для недовольства массового потребителя.
Совсем другое отношение демонстрировала Бородкина к партийным и государственным чиновникам высокого ранга, наезжавшим в Геленджик в курортный сезон из Москвы и союзных республик, но и здесь она преследовала прежде всего свои интересы – приобретение будущих влиятельных покровителей. К числу ее "друзей" можно отнести и секретаря ЦК КПСС Федора Кулакова. Обеспечивала Бородкина высшие чины не только редкими деликатесами, но и молоденькими девушками, делала в общем все возможное, чтобы пребывание чиновников было комфортным.
Бородкина не любила свое имя, она хотела, чтобы ее называли Беллой, и ее прозвали "Железной Беллой". Отсутствие образование не мешало ей умело прятать хвосты своих расходов, списывать недочеты. Вся ее работа была максимально прозрачной со стороны. Но так не могло продолжаться вечно, даже власть имущие не смогли прикрывать ее так долго, хоть и неплохо зарабатывали благодаря махинациям Беллы.

Скорее всего на след Бородкиной вышли не случайно, и все было подстроено теми самыми первыми лицами, однако арестовали Беллу не за мошенничество, а за распространение порнографии. В прокуратуру поступило заявление от местного жителя о том, что в одном из кафе избранным гостям тайно показывают порнографические фильмы. Организаторы подпольных просмотров на допросах признались, что директор треста дала согласие, и часть денег от выручки уходило ей. Таким образом, самой Бородкиной инкриминировалось соучастие в этом правонарушении и получение взятки.
Во время обыска в квартире Беллы нашли различные драгоценные украшения, меха, изделия из хрусталя, комплекты дефицитного тогда постельного белья, кроме того, большие суммы денге были неудачно спрятаны в разных местах: батареях, в кирпичах и проч. Общая сумма изъятого при обыске составила более 500 000 руб.

"Железная Белла" все угрожала следствию и ждала освобождения, но высокие чины так и не вступились...
В начале 1980-х годов в Краснодарском крае начались расследования многочисленных уголовных дел, связанных с масштабными проявлениями взяточничества и хищений, получивших обобщенное название сочинско-краснодарского дела. Хозяин Кубани Медунов, близкий друг Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и секретаря ЦК Константина Черненко, препятствовал работе следствия, однако с избранием председателя КГБ Юрия Андропова, борьба с коррупцией получила совсем иной оборот. Многие были расстреляны за хищения, а Медунова просто уволили. Руководитель партийной организации Геленджика Погодин исчез. Больше помочь ей никто не мог, и она начала признаваться...
Показания Беллы заняли 20 томов, было возбуждено еще 30 уголовных дел, а фамилии она называла непростые. В ходе следствия Бородкина попыталась симулировать шизофрению. Но судебно-медицинская экспертиза признала ее игру талантливой, и Бородкину признали виновной в неоднократном получении взяток на общую сумму 561 834 руб. 89 коп.
Так закончилось дело директора треста ресторанов и столовых города Геленджика, заслуженного работника торговли и общественного питания РСФСР Берты Бородкиной, которая знала слишком много о высокопоставленных людях и щеголяла этим. Тогда она замолчала навсегда.

Тамара Иванютина (1941 - 1987 гг.)
В 1986 году Тамара по поддельной трудовой книжке устроилась в школьную столовую Киева. Она хотела хорошо жить, поэтому искала способы уносить еду домой, чтобы кормить себя и скотину, которую она содержала. Тамара работала посудомойкой, и начала наказывать тех, кто по ее мнению вел себя плохо и особенно тех, кто делал ей замечания или заподозрил в краже продовольствия. Под ее гнев подпадали и взрослые, и дети. Жертвами стали школьный парторг (скончалась) и преподаватель химии (остался в живых). Они мешали Иванютиной воровать продукты из пищеблока. Отравлены были и ученики 1-го и 5-го классов, которые попросили у нее остатки котлет для домашних питомцев.История эта стала известна довольно быстро.
Как же все выяснилось? Однажды в реанимацию попали 4 человека. У всех диагностировали кишечную инфекцию и грипп после обеда в той самой школьной столовой. Все бы ничего, да только спустя некоторое время у пациентов стали выпадать волосы, а позже наступала смерть. Следователи опрашивали выживших и быстро установили, кто причастен к делу. В ходе обысков работников столовой дома у Тамары была обнаружена жидкость Клеричи, которая и явилась причиной смерти посетителей. Такое преступление, как объясняла Тамара Иванютина, она совершила из-за того, что обедавшие шестиклассники отказались расставить стулья и столы. Она решила их наказать и отравила. Однако впоследствии заявила, что признание было сделано под давлением следователей. От дачи показаний она отказалась.

О деле Тамары в то время знал каждый. Оно приводило в ужас посетителей всех столовых союза. Выяснилось, что высокотоксичный раствор для расправы с неугодными людьми на протяжении 11 лет использовала не только Тамара, но и все члены ее семьи. Серийные отравители оставались безнаказанными долгое время.
Тамара начала свою убийственную деятельность, когда поняла, что можно избавиться от человека, совершенно не привлекая внимания. Так она заполучила квартиру от первого мужа, который скоропостижно скончался. Второго мужа она убивать не хотела, а лишь подсыпала ему яд для уменьшения сексуальной активности. Жертвами стали родители супруга: Тамара хотела жить на их земельном участке.
Сестра Тамары - Нина Мацибора - использовала ту же жидкость, чтобы получить квартиру от своего мужа. А родители девушек убивали родственников, соседей по коммуналке, животных, которые им не угодили.

На суде семейке вменялись многочисленные отравления, в том числе со смертельным исходом.
Суд установил, что на протяжении 11 лет преступное семейство по корыстным мотивам, а также из личной неприязни совершало убийства и покушения на умышленное лишение жизни разных лиц с помощью так называемой жидкости Клеричи - высокотоксичного раствора на основе сильнодействующего отравляющего вещества - таллия. Общее количество жертв достигало 40 человек, 13 из которых с летальным исходом, и это только зафиксированные случаи, о которых следствию удалось что-то узнать. Процесс затянулся на год, за это время удалось приписать Тамаре около 20 покушений.
В своем последнем слове Иванютина своей вины по эпизодам не признала. Еще будучи в СИЗО, она заявляла: для того чтобы добиться желаемого, не нужно писать какие-то жалобы. Необходимо дружить со всеми и угощать их. А особенно зловредным людям подмешивать яд. Иванютину признали вменяемой и приговорили к смертной казни. Подельникам были назначены разные сроки тюрьмы. Так, сестру Нину приговорили к 15 годам. Ее последующая судьба неизвестна. Мать получила 13, а отец - 10 лет заключения. Родители умерли в тюрьме.

В 1987 году Советский Союз содрогнулся от ужасающего преступления: школьная посудомойка из Киева отравила 20 человек. Ее звали Тамара Иванютина, и она стала третьей и последней женщиной в СССР, которая получила за свои злодеяния высшую меру наказания.

Мечты о богатстве

Тамара Масленко родилась в 1941 году. Родители с детства внушали ей мысль, что главное в жизни – это материальное благополучие. И маленькая Тамара мечтала, что в будущем она будет купаться в роскоши и ездить на черной «Волге».

Окончив школу, Тамара вышла замуж за дальнобойщика. Водители в то время получали не самые плохие деньги, но зарплата суженого интересовала Тамару гораздо меньше, чем его квартира. Делить недвижимость корыстная супруга не хотела ни с кем.

В один из рейсов муж Тамары почувствовал себя плохо. Он остановил машину и отправился искупаться в расположенной поблизости речке. Когда он вытирался, то обнаружил клок своих волос на полотенце. Дальнобойщик смог добраться до дома, где и скончался от сердечного приступа. Тогда Тамару никто не заподозрил.

Спустя непродолжительное время она вышла замуж за Олега Иванютина. Его родители владели загородным домом и большим земельным участком, на которые Тамара положила глаз. Сначала она отправила на тот свет отца мужа, который умер, отведав супчик от снохи. Свекор жаловался на недомогание в ногах и боли в сердце. Свекровь пережила своего супруга всего лишь на несколько дней: на похоронах Иванютина дала ей стакан воды с ядом.

Участок покойных стариков она намеревалась приспособить под свиноферму. Проблема была одна – разжиться кормом для хрюшек. В советском обществе времен «развитого социализма» мелкие кражи на рабочем месте были повсеместным явлением, поэтому Тамара решила устроиться в школьную столовую, где можно было воровать еду.

Смертельные завтраки

Приличных денег посудомойкам не платили, и желающих выполнять такую работу было очень мало. Поэтому, несмотря на хамское и грубое поведение, Иванютину не увольняли. Ищи потом нового человека неизвестно сколько. Иванютину же все вокруг раздражали: один сказал не то, другой сделал не так, третий посмотрел косо. Ничего этого мстительная женщина не забывала.

Вскоре после появления Иванютиной в столовой с загадочными симптомами в больницу загремели четверо человек: два учителя и два ученика. Один из пострадавших жаловался на выпадение волос. Но медработники эти жалобы во внимание не приняли.

Через шесть месяцев случилась еще одна трагедия. На этот раз - с диетсестрой Натальей Кухаренко. У бедной женщины онемели ноги и болело сердце. К сожалению, спасти ее не удалось.

Самое масштабное отравление произошло в марте 1987 года – тогда на «скорой» из школы увезли сразу 14 человек. Предварительный диагноз – грипп. Симптомы знакомые: боль в ногах и потеря волос. Лечение не давало результатов, и тогда врачи стали склоняться к версии отравления.

Путем опроса свидетелей и самих пострадавших выяснилось, что все они обедали позже других, ели суп. Заинтересовавшиеся этим делом сотрудники правоохранительных органов решили эксгумировать останки Кухаренко. В итоге в теле погибшей женщины обнаружили таллий – высокотоксичный тяжелый металл.

Следователи предположили, что вещество использовалось для травли грызунов и могло попасть в пищу по чьей-то неосторожности. Но эту версию опровергли в санэпидемстанции.

Тогда милиционеры взялись за проверку личных данных персонала школы. Выяснилось, что посудомойка работала по фальшивой трудовой книжке. Иванютину стали тщательно проверять. Вспылили странные подробности прошлых отравлений с похожими симптомами.

При обыске у отравительницы нашли тот самый раствор таллия. Смертельно опасным веществом ее снабжала подруга из геологоразведочной экспедиции. Якобы для травли грызунов.

Без тени раскаяния

На допросах Иванютина ни капли не жалела о содеянном. Двое шестиклассников разозлили ее тем, что не захотели передвигать столы в столовой, другие «впали в немилость», потому как попросили еду для котенка. А ведь продукты были нужны отравительнице для корма свиней.

Обследовавшие преступницу психиатры признали ее вменяемой, хоть и с крайне завышенной самооценкой и гиперболизированной тягой к богатству. Эти особенности характера шли от родителей: Антон и Мария Масленко целенаправленно воспитывали свою дочь подобным образом, и, как оказалось потом, пользовались тем же приемом, расправляясь с неугодными для них людьми, - просто добавляли им в пищу яд.

Суд признал Иванютину виновной в 20 отравлениях, девять из них имели смертельный исход. Ни по одному из эпизодов преступница своей вины не признала. Сожалела лишь о том, что так и не удалось купить черную «Волгу».

Мать и отца злоумышленницы приговорили к 13 и 10 годам соответственно. Они закончили жизнь в тюрьме. Сама Иванютина получила высшую меру наказания – расстрел. Приговор привели в исполнение в конце 1987 года. Она стала последней казненной в СССР женщиной.