Почему расстреляли польских офицеров в катыни. Катынский тупик: всё указывает на расстрел польских офицеров в катыни нацистами - миростроительство

Катынский расстрел - массовые убийства польских граждан (в основном пленных офицеров польской армии), осуществлённые весной 1940 года сотрудниками НКВД СССР. Как свидетельствуют опубликованные в 1992 году документы, расстрелы производились по решению тройки НКВД СССР в соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года. Согласно обнародованным архивным документам, всего было расстреляно 21 857 польских пленных.

В ходе раздела Польши Красной Армией было взято в плен до полумиллиона польских граждан. Большинство из них были вскоре освобождены, и в лагеря НКВД попало 130 242 человека, среди которых были как военнослужащие польской армии, так и другие лица, которых руководство Советского Союза сочло «подозрительными» из-за их стремления к восстановлению независимости Польши. Военнослужащие польской армии были разделены: высший офицерский состав был сосредоточен в трёх лагерях: Осташковском, Козельском и Старобельском.

И 3 марта 1940 года глава НКВД Лаврентий Берия предложил Политбюро ЦК всех этих людей уничтожить, так как «Все они являются заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю.» На самом деле, согласно идеологии, которая в то время существовала в СССР, все дворяне и представители состоятельных кругов объявлялись классовыми врагами и подлежали уничтожению. Поэтому и всему офицерскому составу польской армии был подписан смертный приговор, который вскоре был приведён в исполнение.

Потом началась война между СССР и Германией и в СССР стали формироваться польские подразделения. Тогда же стал вопрос об офицерах, которые находились в данных лагерях. Советские официальные лица отвечали туманно и уклончиво. А в 1943 году немцами были найдены в Катынском лесу захоронения «пропавших» польских офицеров. СССР обвинил немцев во лжи и после освобождения данного района, в Катынском лесу работала советская комиссия в главе с Н. Н. Бурденко. Выводы этой комиссии были предсказуемы: во всём они обвинили немцев.

В дальнейшем Катынь не раз становилась предметом международных скандалов и громких обвинений. В начале 90-х годов были опубликованы документы, которые подтверждали что расстрел в Катыни проводился по решению высшего советского руководства. А 26 ноября 2010 года Госдума Российской Федерации своим решением признала вину СССР в катынском расстреле. Кажется сказано достаточно. Но точку ставить рано. Пока не дана полная оценка этих злодеяний, пока не названы все палачи и их жертвы, пока не преодолено сталинское наследие, до этих пор мы не сможем сказать, что дело о расстреле в Катынском лесу, произошедшее весной 1940 года, закрыто.

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года, определившее судьбу поляков. В нем говорится, что «дела о находящихся в лагерях военнопленных 14 700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков, а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 000 человек членов различных к-р шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков — рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела».

Останки генерала М.Сморавинского.

Представители польской католической церкви и польского Красного Креста осматривают извлеченные для идентификации трупы.

Делегация польского Красного Креста осматривает найденные на трупах документы.

Удостоверение личности капеллана (военного священника) Зелковского, убитого в Катыни.

Члены Международной комиссии опрашивают местное население.

Местный житель Парфен Гаврилович Киселев беседует с делегацией польского Красного Креста.

Н. Н. Бурденко

Комиисия во главе с Н.Н. Бурденко.

Палачи, которые «отличились» при катынском расстреле.

Главный катынский палач: В. И. Блохин.

Руки связанные верёвкой.

Докладная записка от Берии Сталину, с предложением уничтожить польских офицеров. На ней росписи всех членов Политбюро.

Польские военнопленные.

Международная комиссия обследует трупы.

Записка руководителя КГБ Шелепина к Н.С. Хрущёву, в которой говорится: «Какая-либо непредвиденная случайность может привести к расконспирации проведенной операции со всеми нежелательными для нашего государства последствиями. Тем более, что в отношении расстрелянных в Катынском лесу существует официальная версия: все ликвидированные там поляки считаются уничтоженными немецкими оккупантами. Исходя из изложенного, представляется целесообразным уничтожить все учетные дела расстрелянных польских офицеров».

Польский орден на найденных останках.

Пленные британцы и американцы присутствуют при вскрытии, которое проводит немецкий врач.

Раскопанная общая могила.

Трупы складывали штабелями.

Останки майора польской армии (бригада им. Пилсудского).

Место в катынском лесу, где были обнаружены захоронения.

По материалам http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%82%D1%8B%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB

(Visited 331 times, 1 visits today)

В перестройку Горбачев каких только грехов на советсткую Власть не вешал. Один из них - расстрел польских офицеров под Катынью якобы советскими спецслужбами. В реальности поляков расстреляли немцы, а миф о причастности СССР к расстрелу польских военнопленных запустил в оборот ещё Никита Хрущёв, исходя из своих корыстных соображений.

ХХ съезд имел разрушительные последствия не только внутри СССР, но и для всего мирового коммунистического движения, ибо Москва утратила роль цементирующего идеологического центра, и каждая из стран народной демократии (за исключением КНР и Албании) начала искать свой собственный путь к социализму, и под этой личиной фактически стала на путь ликвидации диктатуры пролетариата и реставрации капитализма.

Первой серьёзной международной реакцией на «секретный» доклад Хрущёва были последовавшие вскоре после смерти лидера польских коммунистов Болеслава Берута антисоветские выступления в Познани – историческом центре великопольского шовинизма. Вскоре смута начала распространяться и на другие города Польши и даже перекинулась на другие восточноевропейские страны, в большей степени – Венгрию, в меньшей – Болгарию. В конце концов польским антисоветчикам под дымовой завесой «борьбы с культом личности Сталина» удалось не просто освободить из тюрьмы правонационалистического уклониста Владислава Гомулку и его сотоварищей, но и привести их к власти.

И хотя Хрущёв пытался поначалу как-то противодействовать, но, в конце концов, вынужден был принять польские требования, чтобы разрядить сложившуюся обстановку, готовую было выйти из-под контроля. Эти требования содержали такие малоприятные моменты, как безусловное признание нового руководства, роспуск колхозов, некоторую либерализацию экономики, гарантии свободы слова, собраний и манифестаций, отмену цензуры, а, главное, официальное признание гнусной гитлеровской лжи о причастности Компартии Советского Союза к Катынскому расстрелу военнопленных польских офицеров. Сгоряча дав такие гарантии, Хрущёв отозвал советского маршала Константина Рокоссовского, поляка по происхождению, занимавшего пост министра обороны Польши, и всех советских военных и политических советников.

Пожалуй, самым неприятным для Хрущёва было требование признать причастность своей партии к Катынскому расстрелу, но согласился он на это лишь в связи с обещанием В. Гомулки навести на след Степана Бандеры, злейшего врага Советской власти, руководителя военизированных формирований украинских националистов, боровшихся против Красной Армии в Великую Отечественную войну и продолжавших свою террористическую деятельность на Львовщине до 50-х годов ХХ века.

Организация украинских националистов (ОУН), возглавляемая С. Бандерой, сделала ставку на сотрудничество с разведками США, Англии, ФРГ, на постоянно действующие связи с различными подпольными кружками и группами на Украине. Для этого туда нелегальными путями проникали её эмиссары, имевшие целью создание подпольной сети и провозившие антисоветскую и националистическую литературу.

Не исключено, что во время своего неофициального визита в Москву в феврале 1959 года Гомулка сообщил, что его спецслужбы обнаружили Бандеру в Мюнхене, и поторопил с признанием «катынской вины». Так или иначе, но по заданию Хрущёва 15 октября 1959 года сотрудник КГБ Богдан Сташинский ликвидирует, наконец, в Мюнхене Бандеру, а суд, состоявшийся над Сташинским в Карлсруэ (ФРГ) сочтёт возможным определить убийце относительно мягкое наказание – всего несколько лет тюремного заключения, поскольку основную вину возложит на организаторов преступления – хрущёвское руководство.

Выполняя взятое обязательство, Хрущёв, опытный потрошитель секретных архивов, отдаёт соответствующие распоряжения председателю КГБ Шелепину, пересевшему в это кресло год назад с поста первого секретаря ЦК ВЛКСМ, и он начинает лихорадочно «работать» над созданием материального обоснования гитлеровской версии мифа о Катыни.

Первым делом Шелепин заводит «особую папку» «О причастности КПСС (уже один этот прокол говорит о факте грубейшей фальсификации – до 1952 года КПСС именовалась ВКП (б) – Л.Б.) к Катынскому расстрелу, где, как он считает, должны храниться четыре главных документа: а) списки расстрелянных польских офицеров; б) доклад Берия Сталину; в) Постановление ЦК партии от 5 марта 1940 года; г) письмо Шелепина Хрущёву (родина должна знать своих «героев»!)

Именно эта «особая папка», созданная Хрущёвым по заказу нового польского руководства, подстёгивала все антинародные силы ПНР, вдохновляемые папой римским Иоанном Павлом II (бывшим архиепископом Кракова и кардиналом Польши), а также помощником президента США Джимми Картера по национальной безопасности, бессменным директором «исследовательского центра, именуемого «институтом Сталина» при Калифорнийском университете, поляком по происхождению, Збигневом Бжезинским ко всё более и более наглым идеологическим диверсиям.

В конце концов, по прошествии ещё трёх десятилетий, история с визитом руководителя Польши в Советский Союз повторилась, только на сей раз в апреле 1990 года прибыл с официальным государственным визитом в СССР президент республики Польша В. Ярузельский с требованием покаяния за «катынское злодеяние» и вынудил Горбачёва сделать следующее заявление: «В последнее время найдены документы (имелась в виду хрущёвская «особая папка» - Л.Б.), которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о том, что тысячи польских граждан, погибших в смоленских лесах ровно полвека назад, стали жертвами Берии и его подручных. Могилы польских офицеров – рядом с могилами советских людей, павших от той же злой руки».

Если учесть, что «особая папка» – фальшивка, то и заявление Горбачёва и гроша ломаного не стоило. Добившись от бездарного горбачёвского руководства в апреле 1990 года позорного публичного покаяния за гитлеровские грехи, то есть публикации «Сообщения ТАСС» о том, что «советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с Катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма», контрреволюционеры всех мастей благополучно воспользовались этим взрывом «хрущёвской мины замедленного действия» – фальшивыми документами о Катыни – в своих низменных подрывных целях.

Первым «откликнулся» на горбачёвское «покаяние» лидер пресловутой «Солидарности» Лех Валенса (палец в рот положили – руку покусал – Л.Б.). Он предложил разрешить ещё и другие важные проблемы: пересмотреть оценки послевоенных польско-советских отношений, включая и роль созданного в июле 1944 года Польского комитета национального освобождения, заключённые с СССР договоры, ибо якобы все они основывались на преступных принципах, наказать виновных в геноциде, разрешить свободный доступ к местам захоронения польских офицеров, а самое главное, разумеется само собой,возместить материальный ущерб семьям и близким погибших. 28 апреля 1990 года в сейме Польши выступил представитель правительства с информацией, что переговоры с правительством СССР по вопросу о денежных компенсациях уже ведутся и что в данный момент важно составить список всех претендующих на такого рода выплаты (по официальным данным, таких «родственников» насчиталось до 800 тысяч).

А завершилась подлая акция Хрущёва – Горбачёва разгоном Совета Экономической Взаимопомощи, роспуском военного союза стран Варшавского Договора, ликвидацией восточноевропейского социалистического лагеря. Причём считалось: Запад в ответ распустит НАТО, но – «фиг Вам»: НАТО делает «дранг нах Остен», нагло поглощая страны бывшего восточноевропейского социалистического лагеря.

Однако, вернёмся к кухне создания «особой папки». А. Шелепин начал с того, что, сорвав пломбу, проник в опечатанное помещение, где хранились учётные дела на 21 тыс. 857 пленных и интернированных лиц польской национальности с сентября 1939 года. В письме Хрущёву от 3 марта 1959 года, обосновывая бесполезность этого архивного материала тем, что «все учётные дела не представляют ни оперативного интереса, ни исторической ценности», новоиспечённый «чекист» приходит к выводу: «Исходя из изложенного, представляется целесообразным уничтожить все учётные дела на лиц (внимание!!!), расстрелянных в 1940 году по названной операции». Так возникли «списки расстрелянных польских офицеров» в Катыни. Впоследствии сын Лаврентия Берия резонно заметит: «Во время официального визита Ярузельского в Москву Горбачёв передал ему лишь копии найденных в советских архивах списков бывшего Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР. В копиях значатся фамилии польских граждан, находившихся в 1939 – 1940 годах в Козельском, Осташковском и Старобельском лагерях НКВД. Ни в одном из этих документов речь об участии НКВД в расстреле военнопленных не идёт».

Второй «документ» из хрущёвско-шелепинской «особой папки» сфабриковать было совсем не трудно, так как существовал подробный цифровой доклад Народного комиссара Внутренних дел Союза ССР Л. Берия

И.В. Сталину «О польских военнопленных». Шелепину оставалось одно –придумать и допечатать «постановляющую часть», где Берия якобы требует расстрела для всех военнопленных из лагерей и заключённых, содержащихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии «без вызова арестованных и без предъявления обвинения», – благо пишущие машинки в бывшем НКВД СССР ещё не были списаны. Однако подпись Берия Шелепин подделать не рискнул, так и оставив этот «документ» дешёвой анонимкой. Зато его «постановляющая часть», слово в слово скопированная, ляжет в следующий «документ», который «грамотей» Шелепин назовёт в своём письме к Хрущёву «Постановлением ЦК КПСС (?) от 5 марта 1940 года», и сей lapsus calami , эта описка в «письме» до сих пор торчит, как шило из мешка (и, действительно, как можно исправлять «архивные документы», даже если они придуманы спустя два десятилетия после события? – Л.Б.).

Правда, сам сей главный «документ» о причастности партии обозначен как «выписка из протокола заседания Политбюро ЦК. Решение от 5.03.40.» (ЦК какой партии? Во всех без исключения партийных документах всегда указывалась вся аббревиатура полностью – ЦК ВКП(б) – Л. Б.). Удивительнее всего, что и этот «документ» остался без подписи. И на этой анонимке вместо подписи всего два слова – «секретарь ЦК». И всё!

Так расплатился Хрущёв с польским руководством за голову своего злейшего личного врага Степана Бандеры, попортившего ему много крови в бытность Никиты Сергеевича первым руководителем Украины.

Не понял Хрущёв другого: что цена, которую ему пришлось заплатить Польше за этот, в общем-то неактуальный к тому времени теракт была неизмеримо выше – фактически она была равна пересмотру решений Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций о послевоенном устройстве государственности Польши и других восточноевропейских стран.

Тем не менее, покрытая архивной пылью фальшивая «особая папка», сфабрикованная Хрущёвым и Шелепиным, дождалась своего часа спустя три десятилетия. На неё клюнул, как мы уже убедились, враг советского народа Горбачёв. На неё клюнул и ярый враг советского народа – Ельцин. Последний попытался использовать катынские фальшивки на заседаниях Конституционного суда РСФСР, посвящённых инициированному им «делу КПСС». Представляли эти фальшивки небезызвестные «деятели» ельцинской эпохи – Шахрай и Макаров. Однако даже покладистый Конституционный суд не смог признать эти фальшивки за подлинные документы и нигде в своих решениях о них не упомянул. Грязно сработали Хрущёв с Шелепиным!

Парадоксальную позицию по Катынскому «делу» занял Серго Берия. Его книга «Мой отец – Лаврентий Берия» подписана к печати 18. 04. 94 г., а «документы» из «особой папки» были, как мы уже знаем, обнародованы в январе 1993 года. Маловероятно, что сыну Берия об этом не было известно, хотя он и делает подобный вид. Но его «шило из мешка» – это почти точное воспроизведение рисунка цифры хрущёвского количества расстрелянных в Катыни военнопленных – 21 тыс. 857 (Хрущёв) и 20 тыс. 857 (С.Берия).

В своей попытке обелить отца, он признаёт «факт» Катынского расстрела советской стороной, но при этом обвиняет «систему» и договаривается до того, что его отцу якобы приказали в недельный срок передать пленных польских офицеров Красной Армии, а саму экзекуцию будто бы поручено было провести руководству Наркомата обороны, то есть Климу Ворошилову, и добавляет, что «это та правда, которую тщательно скрывают и по сей день… Факт остаётся фактом: отец отказался участвовать в преступлении, хотя и знал, что спасти эти 20 тыс. 857 жизней уже не в силах… Знаю совершенно точно, что отец мотивировал своё принципиальное несогласие с расстрелом польских офицеров и в письменной форме. Где эти документы?»

Правильно заявлял покойный Серго Лаврентьевич – этих документов нет. Потому что никогда и не было. Вместо того, чтобы доказать несостоятельность признания причастности советской стороны к гитлеровско-геббельсовской провокации по «Катынскому делу» и разоблачить хрущёвскую дешёвку, Серго Берия усмотрел в этом корыстный шанс отомстить партии, которая, по его словам, «всегда умела приложить руку к грязным вещам и при удобном случае переложить ответственность на кого угодно, только не на высшее партийное руководство». То есть, в большую ложь о Катыни, как мы видим, внёс свою лепту и Серго Берия.

При внимательном чтении «Доклада руководителя НКВД Лаврентия Берия» обращает на себя внимание следующая несуразность: в «Докладе» даются цифровые выкладки о находящихся в лагерях для военнопленных 14 тыс. 700 человек из числа бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков (отсюда – цифра Горбачёва – «около 15 тысяч расстрелянных польских офицеров» – Л.Б.), а также об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 тысяч человек – членов различных контрреволюционных и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов и перебежчиков».

Всего, стало быть, 25 тысяч 700. Эта же цифра фигурирует и в упомянутой выше якобы «Выписке из заседания Политбюро ЦК», так как была переписана в фальшивый документ без должного критического осмысления. Но в этой связи трудно понять утверждение Шелепина о том, что в «тайной опечатанной комнате» хранилось 21 тыс. 857 учётных дел и что расстреляны были все 21 тыс. 857 польских офицеров.

Во-первых, как мы видели, не все они были офицерами. По подсчётам Лаврентия Берия, вообще было только чуть свыше 4 тысяч собственно армейских офицеров (генералов, полковников и подполковников – 295, майоров и капитанов – 2080, поручиков, подпоручиков и хорунжих – 604). Это в лагерях для военнопленных, а в тюрьмах бывших польских военнопленных было 1207. Всего, следовательно – 4 тыс. 186 человек. В «Большом энциклопедическом словаре» издания 1998 года так и записано записано: «Весной 1940 года органы НКВД уничтожили в Катыне свыше 4 тысяч польских офицеров». И тут же: «Расстрелы на территории Катыни проводились в период оккупации Смоленской области немецко-фашистскими войсками».

Так кем же, в конце концов, проводились эти злополучные расстрелы – гитлеровцами, НКВД, или, как утверждает сын Лаврентия Берия, частями регулярной Красной Армии?

Во-вторых, явное несоответствие между количеством «расстрелянных» – 21 тыс. 857 и количеством людей, которых «велено» было расстрелять – 25 тыс. 700. Позволительно спросить, как могло получиться, что 3843 польских офицера оказались неучтёнными, какое ведомство их кормило при жизни, на какие средства они жили? И кто их посмел пощадить, если «кровожадный» «секретарь ЦК» велел расстрелять всех «офицеров» до единого?

И последнее. В сфабрикованных в 1959 году материалах по «Катынскому делу» утверждается, что судилищем для несчастных являлась «тройка». Хрущёв «забыл», что в соответствии с Постановлением ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» судебные «тройки» были ликвидированы. Это произошло за полтора года до инкриминируемого органам Советской власти Катынского расстрела.

Правда о Катыни

После позорно провалившегося похода на Варшаву, предпринятого одержимым троцкистской идеей мирового революционного пожара Тухачевским, к буржуазной Польше от Советской России отошли по Рижскому мирному договору 1921 года западные земли Украины и Белоруссии, а это скоро привело к насильственному ополячиванию населения столь нежданно-негаданно на халяву приобретённых территорий: к закрытию украинских и белорусских школ; к превращению православных церквей в католические костёлы; к экспроприации у крестьян плодородных земель и к передаче их польским помещикам; к беззаконию и произволу; к гонениям на национальной и религиозной почве; к жестокому подавлению любых проявлений народного недовольства.

Поэтому нахлебавшиеся буржуазного великопольского беспредела, истосковавшиеся по большевистской социальной справедливости и подлинной свободе западные украинцы и белорусы, как своих освободителей и избавителей, как родных, встречали Красную Армию, когда та пришла в их края 17 сентября 1939 года, и все её действия по освобождению Западной Украины и Западной Белоруссии продолжались 12 дней.

Польские воинские части и соединения войск, почти не оказывая сопротивления, сдавались в плен. Польское правительство Козловского, удравшее в Румынию накануне взятия Гитлером Варшавы, фактически предало свой народ, а новое эмигрантское правительство Польши во главе с генералом В. Сикорским было сформировано в Лондоне 30 сентября 1939 года, т.е. спустя две недели после национальной катастрофы.

К моменту вероломного нападения фашистской Германии на СССР в советских тюрьмах, лагерях и местах ссылки содержалось 389 тыс.382 поляка. Из Лондона очень внимательно следили за судьбой польских военнопленных, которые использовались, в основном, на дорожно-строительных работах, так что если бы они были расстреляны органами Советской власти весной 1940 года, как об этом протрубила на весь мир лживая геббельсовская пропаганда, это стало бы своевременно известно через дипломатические каналы и вызвало бы большой международный резонанс.

К тому же Сикорский, добиваясь сближения с И.В. Сталиным, стремился выставить себя в наилучшем свете, играл роль друга Советского Союза, что опять же исключает вероятность «кровавой расправы», «учинённой» большевиками над польскими военнопленными весной 1940 года. Ничто не указывает на наличие исторической ситуации, которая могла бы явиться стимулом для проведения подобной акции советской стороной.

В то же время у немцев такой стимул в августе – сентябре 1941 года возник после того, как советский посол в Лондоне Иван Майский заключил с поляками 30 июля 1941 года договор о дружбе между двумя правительствами, в соответствии с которым генерал Сикорский должен был сформировать из военнопленных соотечественников в России армию под командованием военнопленного польского генерала Андерса для участия в боевых действиях против Германии. Вот это-то и было для Гитлера стимулом к ликвидации военнопленных поляков, как врагов германской нации, которые, как он знал, были уже амнистированы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 года – 389 тыс. 41 поляк, в том числе и будущие жертвы немецко-фашистских злодеяний, расстрелянные в Катынском лесу.

Процесс формирования Национальной польской армии под командованием генерала Андерса шёл полным ходом в Советском Союзе, и в количественном отношении она за полгода достигла 76 тыс.110 человек.

Однако, как выяснилось впоследствии, Андерс получил инструкцию от Сикорского: «России ни в коем случае не помогать, а использовать ситуацию с максимальной выгодой для польской нации». Одновременно Сикорский убеждает Черчилля в целесообразности переброски армии Андерса на Ближний Восток, о чём английский премьер пишет И.В. Сталину, и вождь даёт своё добро, причём не только на эвакуацию в Иран самой армии Андерса, но также и членов семей военнослужащих в количестве 43 тыс.755 человек. И Сталину, и Гитлеру было ясно, что Сикорский ведёт двойную игру. По мере того, как возрастала напряжённость в отношениях между Сталиным и Сикорским, происходило потепление между Гитлером и Сикорским. Советско-польская «дружба» завершилась откровенным антисоветским заявлением главы польского эмигрантского правительства от 25 февраля 1943 года, где говорилось, что оно не желает признать исторические права украинского и белорусского народов на объединение в своих национальных государствах». Иными словами, налицо был факт наглых притязаний польского эмигрантского правительства на советские земли – Западную Украину и Западную Белоруссию. В ответ на это заявление И.В. Сталин сформировал из поляков, лояльных Советскому Союзу, дивизию имени Тадеуша Костюшко численностью 15 тысяч человек. В октябре 1943 года она уже сражалась плечом к плечу с Красной Армией.

Для Гитлера это заявление явилось сигналом к взятию реванша за проигранный им коммунистам Лейпцигский процесс по делу о поджоге рейхстага, и он активизирует деятельность полиции и гестапо Смоленщины по организации катынской провокации.

Уже 15 апреля Германское информбюро передало по берлинскому радио, что немецкие оккупационные власти обнаружили в Катыни близ Смоленска могилы 11 тысяч польских офицеров, расстрелянных еврейскими комиссарами. На следующий день Советское информбюро разоблачило кровавую махинацию гитлеровских палачей, а 19 апреля газета «Правда» в передовой статье писала: «Гитлеровцы изобретают каких-то еврейских комиссаров, якобы участвовавших в убийстве 11 тысяч польских офицеров. Опытным мастерам провокации нетрудно придумать несколько фамилий никогда не существовавших людей. Таких «комиссаров», как Лев Рыбак, Авраам Борисович, Павел Броднинский, Хаим Финберг, названных германским информационным бюро, немецко-фашистские жулики просто выдумали, так как подобных «комиссаров» ни в Смоленском отделении ГПУ, ни вообще в органах НКВД не было и нет».

28 апреля 1943 года в «Правде» была опубликована «нота Советского правительства о решении прервать отношения с Польским правительством», в которой, в частности, говорилось, что «эта враждебная кампания против Советского государства предпринята Польским правительством для того, чтобы путём использования гитлеровской клеветнической фальшивки произвести нажим на Советское правительство с целью вырвать у него территориальные уступки за счёт интересов Советской Украины, Советской Белоруссии и Советской Литвы».

Сразу же после изгнания немецко-фашистских захватчиков из Смоленска (25 сентября 1943 года) И.В. Сталин посылает на место преступления специальную комиссию по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров. В состав комиссии входили: член Чрезвычайной Государственной комиссии (ЧГК занималась расследованием злодеяний гитлеровцев на оккупированных территориях СССР и скрупулёзно подсчитывала ущерб, причинённый ими – Л.Б.), академик Н. Н. Бурденко (председатель Спецкомиссии по Катыни), члены ЧГК: академик Алексей Толстой и митрополит Николай, председатель Всеславянского комитета, генерал-лейтенант А.С. Гундоров, председатель исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца С.А. Колесников, нарком просвещения СССР, академик В.П. Потёмкин, начальник Главного военно-санитарного управления РККА генерал-полковник Е.И. Смирнов, председатель Смоленского облисполкома Р.Е. Мельников. Для выполнения поставленной перед нею задачи комиссия привлекла лучших судебно-медицинских экспертов страны: главного судмедэксперта Наркомздрава СССР, директора НИИ судебной медицины В.И. Прозоровского, зав. кафедрой судебной медицины 2-го Московского мединститута В.М. Смольянинова, старших научных сотрудников НИИ судебной медицины П.С. Семеновского и М.Д. Швайкову, главного патолога фронта, майора медицинской службы, профессора Д.Н. Выропаева.

Денно и нощно, не покладая рук, в течение четырёх месяцев авторитетная комиссия добросовестно исследовала детали «Катынского дела». 26 января 1944 года во всех центральных газетах было опубликовано убедительнейшее сообщение специальной комиссии, которое камня на камне не оставило от гитлеровского мифа о Катыни и раскрыло перед всем миром подлинную картину злодеяний немецко-фашистских захватчиков в отношении польских военнопленных офицеров.

Однако в самый разгар «холодной войны» Конгресс США вновь предпринимает попытку реанимировать «Катынский вопрос», даже создаёт т.н. «Комиссию по расследованию «Катынского дела» во главе с конгрессменом Мэдденом.

3-го марта 1952 года «Правда» опубликовала ноту Госдепартаменту США от 29 февраля 1952 г., где, в частности, говорилось: «…возбуждение вопроса о Катынском преступлении через восемь лет после заключения официальной комиссии может преследовать лишь цель оклеветать Советский Союз и реабилитировать таким образом общепризнанных гитлеровских преступников (характерно, что специальная «катынская» комиссия Конгресса США была создана одновременно с утверждением ассигнования 100 миллионов долларов на диверсионно-шпионскую деятельность в ПНР – Л.Б.).

К ноте был приложен вновь опубликованный в «Правде» от 3 марта 1952 года полный текст сообщения комиссии Бурденко, собравшей обширный материал, полученный в результате подробного исследования извлечённых из могил трупов и тех документов и вещественных доказательств, которые были обнаружены на трупах и в могилах. Одновременно спецкомиссия Бурденко произвела опрос многочисленных свидетелей из местного населения, показаниями которых точно устанавливаются время и обстоятельства преступлений, совершённых немецкими оккупантами.

Прежде всего в сообщении даётся справка о том, что представляет собой Катынский лес.

«Издавна Катынский лес был излюбленным местом, где население Смоленска обычно проводило праздничный отдых. Окрестное население пасло скот в Катынском лесу и заготовляло для себя топливо. Никаких запретов и ограничений доступа в Катынский лес не существовало.

Ещё летом 1941 года в этом лесу находился пионерлагерь Промстрахкассы, который был свёрнут лишь в июле 1941 года с захватом Смоленска немецкими оккупантами, лес стал охраняться усиленными патрулями, во многих местах появились надписи, предупреждавшие, что лица, входящие в лес без особого пропуска, подлежат расстрелу на месте.

Особенно строго охранялась та часть Катынского леса, которая именовалась «Козьи горы», а также территория на берегу Днепра, где на расстоянии 700 метров от обнаруженных могил польских военнопленных находилась дача – дом отдыха Смоленского управления НКВД. По приходе немцев на этой даче расположилось немецкое военное учреждение, скрывавшееся под условным наименованием «Штаб 537-го строительного батальона» (которое фигурировало и в документах Нюрнбергского процесса – Л.Б.).

Из показаний крестьянина Киселёва, 1870 года рождения: «Офицер заявил, что по имеющимся в гестапо сведениям, сотрудники НКВД в 1940 году на участке «Козьих гор» расстреляли польских офицеров, и спросили меня, какие я могу дать по этому поводу показания. Я ответил, что вообще никогда не слыхал, чтобы НКВД производило расстрелы в «Козьих горах», да и вряд ли это вообще возможно, объяснил я офицеру, так как «Козьи горы» совершенно открытое многолюдное место и, если бы там расстреливали, то об этом бы знало всё население близлежащих деревень…».

Киселёв и другие рассказали, как из них буквально выбивали резиновыми дубинками и угрозами расстрела ложные показания, потом фигурировавшие в великолепно изданной германским МИДом книге, в которой были помещены сфабрикованные немцами материалы по «Катынскому делу». Кроме Киселёва, в этой книге были названы в качестве свидетелей Годезов (он же Годунов), Сильверстов, Андреев, Жигулёв, Кривозёрцев, Захаров.

Комиссией Бурденко было установлено, что Годезов и Сильверстов умерли в 1943 г., до освобожденя Смоленской области Красной Армией. Андреев, Жигулёв и Кривозёрцев ушли с немцами. Последний из названных немцами «свидетелей» – Захаров, работавший при немцах старостой в деревне Новые Батеки, рассказал комиссии Бурденко, что его сначала избили до потери сознания, а потом, когда он пришёл в себя, офицер потребовал подписать протокол допроса и он, смалодушничав, под воздействием побоев и угроз расстрела дал ложные показания и подписал протокол.

Гитлеровское командование понимало, что для такой крупномасштабной провокации «свидетелей» явно маловато. И оно распространило среди жителей Смоленска и окрестных деревень «Обращение к населению», которое было помещено в издававшейся немцами в Смоленске газете «Новый путь» (№ 35 (157) от 6 мая 1943 г.: «Вы можете дать данные про массовое убийство, совершённое большевиками в 1940 г. над пленными польскими офицерами и священниками (? – это что-то новое – Л.Б.) в лесу «Козьи горы», около шоссе Гнездово – Катынь. Кто наблюдал автотранспорт от Гнездово в «Козьи горы» или кто видел, или слышал расстрелы? Кто знает жителей, которые могут рассказать об этом? Каждое сообщение будет вознаграждено».

К чести советских граждан, на награду за дачу нужных немцам ложных показаний по Катынскому делу не клюнул никто.

Из обнаруженных судмедэкспертами документов, относящихся ко второй половине 1940 и весне – лету 1941 г., заслуживают особое внимание следующие:

1. На трупе № 92.
Письмо из Варшавы, адресованное Красному Кресту в ЦБ военнопленных, – Москва, ул. Куйбышева, 12. Письмо написано на русском языке. В этом письме Софья Зигонь просит сообщить местопребывание её мужа, Томаша Зигоня. Письмо датировано 12.09. 1940 г. На конверте штамп – «Варшава. 09.1940» и штамп – «Москва, почтамт, 9 экспедиция, 8.10. 1940 г.», а также резолюция красными чернилами «Уч. установить лагерь и направить для вручения – 15.11.40 г». (Подпись неразборчива).

2. На трупе № 4
Почтовая открытка, заказная № 0112 из Тарнополя с почтовым штемпелем «Тарнополь 12. 11.40 г.» Рукописный текст и адрес обесцвечены.

3. На трупе № 101.
Квитанция № 10293 от 19. 12.39 г., выданная Козельским лагерем о приёме от Левандовского Эдуарда Адамовича золотых часов. На обороте квитанции имеется запись от 14 марта 1941 г. о продаже этих часов «Ювелирторгу».

4. На трупе № 53.

Неотправленная почтовая открытка на польском языке с адресом: Варшава, Багателя, 15, кв. 47, Ирине Кучинской. Датирована 20 июня 1941 года.

Надо сказать, что готовясь к своей провокации, немецкие оккупационные власти для работ по разрытию могил в Катынском лесу, извлечению оттуда изобличающих их документов и вещественных доказательств, использовали до 500 русских военнопленных, которые после выполнения этой работы были немцами расстреляны.

Из сообщения «Специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров»: «Выводы из свидетельских показаний и судебно-медицинской экспертизы о расстреле немцами военнопленных поляков осенью 1941 года, полностью подтверждаются вещественными доказательствами и документами, извлечёнными из «Катынских могил».

Это и есть правда о Катыни. Неопровержимая правда факта.

Что подразумевается под термином «катынское преступление»? Термин является собирательным. Речь идёт о расстреле около двадцати двух тысяч поляков, которые до этого были в разных тюрьмах и лагерях НКВД СССР. Трагедия случилась в апреле-мае 1940 года. Были расстреляны польские полицейские и офицеры, которых взяла в плен Красная Армия в сентябре 1939 года.

Арестанты Старобельского лагеря были убиты и похоронены в Харькове; узники Осташковского лагеря были расстреляны в Калинине и похоронены в Медном; а заключённых Козельского лагеря расстреляли и захоронили в Катынском лесу (около Смоленска, на расстоянии двух км от станции Гнездово). Что касается арестантов из тюрем западных областей Белоруссии и Украины, то есть основания предполагать, что их расстреляли в Харькове, Киеве, Херсоне, Минске. Вероятно, и в прочих местах УССР и БССР, которые до сих пор не были установлены.

Катынь считается одним из мест расстрела. Это символ казни, которой были подвержены вышеперечисленные группы поляков, поскольку в Катыни и обнаружили могилы польских офицеров (в 1943 году). В течение следующих 47 лет Катынь была тем единым установленным местом, где было найдено массовое захоронение жертв.

Что предшествовало расстрелу

«Пакт Риббентропа-Молотова» (договор о ненападении между Германией и СССР) был заключён 23 августа 1939 года. Наличие в пакте секретного протокола свидетельствовало о том, что эти две страны разграничили сферы своих интересов. К примеру, СССР должна была достаться восточная часть довоенной Польши. А Гитлер с помощью этого пакта избавился от последней преграды перед тем, как напасть на Польшу.

1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война с нападения нацистской Германии на Польшу. Во время кровопролитных боёв польской армии с агрессором произошло вторжение Красной Армии (17 сентября 1939 года). Хотя Польша подписывала с СССР договор о ненападении. Операция красноармейцев была объявлена советской пропагандой как «освободительный поход в Западную Белоруссию и Западную Украину».

Поляки никак не могли предвидеть того, что на них нападёт ещё и Красная Армия. Кто-то даже считал, что советские войска были введены, чтобы бороться против немцев. Из-за безвыходного положения Польши в той ситуации польскому главнокомандующему ничего не оставалось, кроме как издать приказ не воевать с советской армией, а оказывать противодействие только при попытке врага разоружить польские части.

В итоге с Красной Армией боролись лишь некоторые польские части. В конце сентября 1939 года советские солдаты взяли в плен 240-250 тысяч поляк (среди них офицеры, солдаты, пограничники, полицейские, жандармы, тюремные стражи и так далее). Обеспечивать столько пленных едой было невозможно. По этой причине после того, как прошло разоружение, некоторые унтер-офицеры и рядовые были отпущены домой, а оставшиеся были переданы в лагеря военнопленных НКВД СССР.

Но и в этих лагерях оказалось слишком много заключённых. Потому многие рядовые и унтер-офицеры оставили лагерь. Те, кто жили на территориях, захваченных СССР, были направлены домой. А кто были из территорий, оккупированных немцами, согласно договорённостям были переданы Германии. СССР были переданы захваченные в плен немецкой армией польские военнослужащие: белорусы, украинцы, жители территории, отошедшей к СССР.

Договорённость про обмен коснулась и гражданских беженцев, которые оказались на территориях, занятых СССР. Люди могли обратиться в немецкую комиссию (таковые действовали весной 1940 года на советской стороне). И беженцам разрешалось возвращаться на постоянное место жительства на польской территории, которую заняла Германия.

В плену Красной Армии остались унтер-офицеры и рядовые (примерно 25000 поляков). Однако узники НКВД включали не только военнопленных. Были проведены массовые аресты из-за политических мотивов. Пострадали члены общественных организаций, политических партий, крупные землевладельцы, промышленники, коммерсанты, нарушители границ и прочие «враги советской власти». До того, как выносились приговоры, арестованные на протяжении месяцев были в тюрьмах западной БССР и УССР.

5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) решило расстрелять 14700 людей. В это число входили чиновники, польские офицеры, помещики, полицейские, разведчики, жандармы, тюремщики и осадники. Также было решено уничтожить 11000 заключённых из западных областей Белоруссии и Украины, которые якобы были контрреволюционными шпионами и диверсантами, хоть на самом деле это было не так.

Берия, нарком внутренних дел СССР, написал записку Сталину, что всех этих людей следует расстрелять, ведь они – «закоренелые, неисправимые враги советской власти». Это и послужило окончательным решением Политбюро.

Расстрел пленных

Польские военнопленные и заключённые были казнены в апреле-мае 1940 года. Пленных Осташковского, Козельского и Старобельского лагерей отправили этапами по 100 человек под командование управлений НКВД соответственно в Калининской, Смоленской и Харьковской области. Людей расстреливали по мере того, как прибывали новые этапы.

В то же время расстреливали узников тюрем в западных областях Белоруссии и Украины.

Те 395 пленных, которых не включили в расстрельное предписание, были отправлены в Юхновский лагерь (Смоленская область). Позже они были переведены в Грязовецкий лагерь (Вологодская область). В конце августа 1941 года заключённые формировали Польскую армию в СССР.

Через короткое время после расстрела военнопленных НКВД провёл операцию: в Казахстан были высланы семьи репрессированных.

Последствия трагедии

На протяжении всего времени после случившегося ужасного преступления СССР старался сделать всё возможное, чтобы свалить свою вину на немецкую армию. Якобы это немецкие солдаты расстреляли польских пленных и заключённых. Пропаганда работала вовсю, находились даже «доказательства» этого. В конце марта 1943 года немцы совместно с Технической комиссией Польского Красного Креста эксгумировали останки 4243 убитых. Комиссия смогла установить имена половины из погибших.
Однако «катынской ложью» СССР являются не только его старания навязать всем странам мира свою версию случившегося. Коммунистическое руководство тогдашней Польши, которое поставил к власти Советский Союз, также вело эту внутреннюю политику.
Только по прошествии полвека СССР взял вину на себя. 13 апреля 1990 года опубликовали заявление ТАСС, в котором речь шла о «непосредственной ответственности за злодеяния в Катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных».
В 1991 году польские специалисты и Главная военная прокуратура (ГВП) провели частичную эксгумацию. Окончательно установили места захоронения военнопленных.
14 октября 1992 года Б. Н. Ельцин обнародовал и передал Польше доказательства, подтверждающие вину руководства СССР в «катынском преступлении». Очень многие материалы расследования до сих пор остаются засекреченными.
26 ноября 2010 года Госдума, несмотря на противодействие фракции КПРФ, решила принять заявление о «Катынской трагедии и её жертвах». Этот случай в истории был признан преступлением, на совершение которого было прямое указание Сталина и прочих руководителей СССР.
В 2011 году официальными лицами России было сделано заявление о готовности рассматривать вопрос, касающийся реабилитации жертв трагедии.

В перестройку Горбачев каких только грехов на советсткую Власть не вешал. Один из них - расстрел польских офицеров под Катынью якобы советскими спецслужбами.

В реальности поляков расстреляли немцы, а миф о причастности СССР к расстрелу польских военнопленных запустил в оборот ещё Никита Хрущёв, исходя из своих корыстных соображений.

Вскоре смута начала распространяться и на другие города Польши и даже перекинулась на другие восточноевропейские страны, в большей степени - Венгрию, в меньшей - Болгарию. В конце концов польским антисоветчикам под дымовой завесой «борьбы с культом личности Сталина» удалось не просто освободить из тюрьмы правонационалистического уклониста Владислава Гомулку и его сотоварищей, но и привести их к власти.

Сгоряча дав такие гарантии, Хрущёв отозвал советского маршала Константина Рокоссовского, поляка по происхождению, занимавшего пост министра обороны Польши, и всех советских военных и политических советников.

Не исключено, что во время своего неофициального визита в Москву в феврале 1959 года Гомулка сообщил, что его спецслужбы обнаружили Бандеру в Мюнхене, и поторопил с признанием «катынской вины». Так или иначе, но по заданию Хрущёва 15 октября 1959 года сотрудник КГБ Богдан Сташинский ликвидирует, наконец, в Мюнхене Бандеру, а суд, состоявшийся над Сташинским в Карлсруэ (ФРГ) сочтёт возможным определить убийце относительно мягкое наказание - всего несколько лет тюремного заключения, поскольку основную вину возложит на организаторов преступления - хрущёвское руководство.

Первым делом Шелепин заводит «особую папку» «О причастности КПСС (уже один этот прокол говорит о факте грубейшей фальсификации - до 1952 года КПСС именовалась ВКП (б) - Л.Б.) к Катынскому расстрелу, где, как он считает, должны храниться четыре главных документа: а) списки расстрелянных польских офицеров; б) доклад Берия Сталину; в) Постановление ЦК партии от 5 марта 1940 года; г) письмо Шелепина Хрущёву (родина должна знать своих «героев»!)

В конце концов, по прошествии ещё трёх десятилетий, история с визитом руководителя Польши в Советский Союз повторилась, только на сей раз в апреле 1990 года прибыл с официальным государственным визитом в СССР президент республики Польша В. Ярузельский с требованием покаяния за «катынское злодеяние» и вынудил Горбачёва сделать следующее заявление: «В последнее время найдены документы (имелась в виду хрущёвская «особая папка» - Л.Б.), которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о том, что тысячи польских граждан, погибших в смоленских лесах ровно полвека назад, стали жертвами Берии и его подручных. Могилы польских офицеров - рядом с могилами советских людей, павших от той же злой руки».

Если учесть, что «особая папка» - фальшивка, то и заявление Горбачёва и гроша ломаного не стоило. Добившись от бездарного горбачёвского руководства в апреле 1990 года позорного публичного покаяния за гитлеровские грехи, то есть публикации «Сообщения ТАСС» о том, что «советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с Катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма», контрреволюционеры всех мастей благополучно воспользовались этим взрывом «хрущёвской мины замедленного действия» - фальшивыми документами о Катыни - в своих низменных подрывных целях.

Первым «откликнулся» на горбачёвское «покаяние» лидер пресловутой «Солидарности» Лех Валенса (палец в рот положили - руку покусал - Л.Б.). Он предложил разрешить ещё и другие важные проблемы: пересмотреть оценки послевоенных польско-советских отношений, включая и роль созданного в июле 1944 года Польского комитета национального освобождения, заключённые с СССР договоры, ибо якобы все они основывались на преступных принципах, наказать виновных в геноциде, разрешить свободный доступ к местам захоронения польских офицеров, а самое главное, разумеется само собой,возместить материальный ущерб семьям и близким погибших. 28 апреля 1990 года в сейме Польши выступил представитель правительства с информацией, что переговоры с правительством СССР по вопросу о денежных компенсациях уже ведутся и что в данный момент важно составить список всех претендующих на такого рода выплаты (по официальным данным, таких «родственников» насчиталось до 800 тысяч).

А завершилась подлая акция Хрущёва - Горбачёва разгоном Совета Экономической Взаимопомощи, роспуском военного союза стран Варшавского Договора, ликвидацией восточноевропейского социалистического лагеря. Причём считалось: Запад в ответ распустит НАТО, но - «фиг Вам»: НАТО делает «дранг нах Остен», нагло поглощая страны бывшего восточноевропейского социалистического лагеря.

Так возникли «списки расстрелянных польских офицеров» в Катыни. Впоследствии сын Лаврентия Берия резонно заметит: «Во время официального визита Ярузельского в Москву Горбачёв передал ему лишь копии найденных в советских архивах списков бывшего Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР. В копиях значатся фамилии польских граждан, находившихся в 1939 - 1940 годах в Козельском, Осташковском и Старобельском лагерях НКВД. Ни в одном из этих документов речь об участии НКВД в расстреле военнопленных не идёт».

И.В. Сталину «О польских военнопленных». Шелепину оставалось одно -придумать и допечатать «постановляющую часть», где Берия якобы требует расстрела для всех военнопленных из лагерей и заключённых, содержащихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии «без вызова арестованных и без предъявления обвинения», - благо пишущие машинки в бывшем НКВД СССР ещё не были списаны. Однако подпись Берия Шелепин подделать не рискнул, так и оставив этот «документ» дешёвой анонимкой.

Зато его «постановляющая часть», слово в слово скопированная, ляжет в следующий «документ», который «грамотей» Шелепин назовёт в своём письме к Хрущёву «Постановлением ЦК КПСС (?) от 5 марта 1940 года», и сей lapsus calami , эта описка в «письме» до сих пор торчит, как шило из мешка (и, действительно, как можно исправлять «архивные документы», даже если они придуманы спустя два десятилетия после события? - Л.Б.).

Правда, сам сей главный «документ» о причастности партии обозначен как «выписка из протокола заседания Политбюро ЦК. Решение от 5.03.40.» (ЦК какой партии? Во всех без исключения партийных документах всегда указывалась вся аббревиатура полностью - ЦК ВКП(б) - Л. Б.). Удивительнее всего, что и этот «документ» остался без подписи. И на этой анонимке вместо подписи всего два слова - «секретарь ЦК». И всё!

Не понял Хрущёв другого: что цена, которую ему пришлось заплатить Польше за этот, в общем-то неактуальный к тому времени теракт была неизмеримо выше - фактически она была равна пересмотру решений Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций о послевоенном устройстве государственности Польши и других восточноевропейских стран.

Тем не менее, покрытая архивной пылью фальшивая «особая папка», сфабрикованная Хрущёвым и Шелепиным, дождалась своего часа спустя три десятилетия. На неё клюнул, как мы уже убедились, враг советского народа Горбачёв. На неё клюнул и ярый враг советского народа - Ельцин. Последний попытался использовать катынские фальшивки на заседаниях Конституционного суда РСФСР, посвящённых инициированному им «делу КПСС». Представляли эти фальшивки небезызвестные «деятели» ельцинской эпохи - Шахрай и Макаров. Однако даже покладистый Конституционный суд не смог признать эти фальшивки за подлинные документы и нигде в своих решениях о них не упомянул. Грязно сработали Хрущёв с Шелепиным!

Парадоксальную позицию по Катынскому «делу» занял Серго Берия. Его книга «Мой отец - Лаврентий Берия» подписана к печати 18. 04. 94 г., а «документы» из «особой папки» были, как мы уже знаем, обнародованы в январе 1993 года. Маловероятно, что сыну Берия об этом не было известно, хотя он и делает подобный вид. Но его «шило из мешка» - это почти точное воспроизведение рисунка цифры хрущёвского количества расстрелянных в Катыни военнопленных - 21 тыс. 857 (Хрущёв) и 20 тыс. 857 (С.Берия).

Правильно заявлял покойный Серго Лаврентьевич - этих документов нет. Потому что никогда и не было. Вместо того, чтобы доказать несостоятельность признания причастности советской стороны к гитлеровско-геббельсовской провокации по «Катынскому делу» и разоблачить хрущёвскую дешёвку, Серго Берия усмотрел в этом корыстный шанс отомстить партии, которая, по его словам, «всегда умела приложить руку к грязным вещам и при удобном случае переложить ответственность на кого угодно, только не на высшее партийное руководство». То есть, в большую ложь о Катыни, как мы видим, внёс свою лепту и Серго Берия.

При внимательном чтении «Доклада руководителя НКВД Лаврентия Берия» обращает на себя внимание следующая несуразность: в «Докладе» даются цифровые выкладки о находящихся в лагерях для военнопленных 14 тыс. 700 человек из числа бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков (отсюда - цифра Горбачёва - «около 15 тысяч расстрелянных польских офицеров» - Л.Б.), а также об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 тысяч человек - членов различных контрреволюционных и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов и перебежчиков».

Во-первых, как мы видели, не все они были офицерами. По подсчётам Лаврентия Берия, вообще было только чуть свыше 4 тысяч собственно армейских офицеров (генералов, полковников и подполковников - 295, майоров и капитанов - 2080, поручиков, подпоручиков и хорунжих - 604). Это в лагерях для военнопленных, а в тюрьмах бывших польских военнопленных было 1207. Всего, следовательно - 4 тыс. 186 человек. В «Большом энциклопедическом словаре» издания 1998 года так и записано записано: «Весной 1940 года органы НКВД уничтожили в Катыне свыше 4 тысяч польских офицеров». И тут же: «Расстрелы на территории Катыни проводились в период оккупации Смоленской области немецко-фашистскими войсками».

Так кем же, в конце концов, проводились эти злополучные расстрелы - гитлеровцами, НКВД, или, как утверждает сын Лаврентия Берия, частями регулярной Красной Армии?

Во-вторых, явное несоответствие между количеством «расстрелянных» - 21 тыс. 857 и количеством людей, которых «велено» было расстрелять - 25 тыс. 700. Позволительно спросить, как могло получиться, что 3843 польских офицера оказались неучтёнными, какое ведомство их кормило при жизни, на какие средства они жили? И кто их посмел пощадить, если «кровожадный» «секретарь ЦК» велел расстрелять всех «офицеров» до единого?

Правда о Катыни

В то же время у немцев такой стимул в августе - сентябре 1941 года возник после того, как советский посол в Лондоне Иван Майский заключил с поляками 30 июля 1941 года договор о дружбе между двумя правительствами, в соответствии с которым генерал Сикорский должен был сформировать из военнопленных соотечественников в России армию под командованием военнопленного польского генерала Андерса для участия в боевых действиях против Германии.

Вот это-то и было для Гитлера стимулом к ликвидации военнопленных поляков, как врагов германской нации, которые, как он знал, были уже амнистированы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 года - 389 тыс. 41 поляк, в том числе и будущие жертвы немецко-фашистских злодеяний, расстрелянные в Катынском лесу.

По мере того, как возрастала напряжённость в отношениях между Сталиным и Сикорским, происходило потепление между Гитлером и Сикорским. Советско-польская «дружба» завершилась откровенным антисоветским заявлением главы польского эмигрантского правительства от 25 февраля 1943 года, где говорилось, что оно не желает признать исторические права украинского и белорусского народов на объединение в своих национальных государствах».

Иными словами, налицо был факт наглых притязаний польского эмигрантского правительства на советские земли - Западную Украину и Западную Белоруссию. В ответ на это заявление И.В. Сталин сформировал из поляков, лояльных Советскому Союзу, дивизию имени Тадеуша Костюшко численностью 15 тысяч человек. В октябре 1943 года она уже сражалась плечом к плечу с Красной Армией.

Опытным мастерам провокации нетрудно придумать несколько фамилий никогда не существовавших людей. Таких «комиссаров», как Лев Рыбак, Авраам Борисович, Павел Броднинский, Хаим Финберг, названных германским информационным бюро, немецко-фашистские жулики просто выдумали, так как подобных «комиссаров» ни в Смоленском отделении ГПУ, ни вообще в органах НКВД не было и нет».

В состав комиссии входили: член Чрезвычайной Государственной комиссии (ЧГК занималась расследованием злодеяний гитлеровцев на оккупированных территориях СССР и скрупулёзно подсчитывала ущерб, причинённый ими - Л.Б.), академик Н. Н. Бурденко (председатель Спецкомиссии по Катыни), члены ЧГК: академик Алексей Толстой и митрополит Николай, председатель Всеславянского комитета, генерал-лейтенант А.С. Гундоров, председатель исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца С.А. Колесников, нарком просвещения СССР, академик В.П. Потёмкин, начальник Главного военно-санитарного управления РККА генерал-полковник Е.И. Смирнов, председатель Смоленского облисполкома Р.Е. Мельников. Для выполнения поставленной перед нею задачи комиссия привлекла лучших судебно-медицинских экспертов страны: главного судмедэксперта Наркомздрава СССР, директора НИИ судебной медицины В.И. Прозоровского, зав. кафедрой судебной медицины 2-го Московского мединститута В.М. Смольянинова, старших научных сотрудников НИИ судебной медицины П.С. Семеновского и М.Д. Швайкову, главного патолога фронта, майора медицинской службы, профессора Д.Н. Выропаева.

Прежде всего в сообщении даётся справка о том, что представляет собой Катынский лес.

Особенно строго охранялась та часть Катынского леса, которая именовалась «Козьи горы», а также территория на берегу Днепра, где на расстоянии 700 метров от обнаруженных могил польских военнопленных находилась дача - дом отдыха Смоленского управления НКВД. По приходе немцев на этой даче расположилось немецкое военное учреждение, скрывавшееся под условным наименованием «Штаб 537-го строительного батальона» (которое фигурировало и в документах Нюрнбергского процесса - Л.Б.).

Комиссией Бурденко было установлено, что Годезов и Сильверстов умерли в 1943 г., до освобожденя Смоленской области Красной Армией. Андреев, Жигулёв и Кривозёрцев ушли с немцами. Последний из названных немцами «свидетелей» - Захаров, работавший при немцах старостой в деревне Новые Батеки, рассказал комиссии Бурденко, что его сначала избили до потери сознания, а потом, когда он пришёл в себя, офицер потребовал подписать протокол допроса и он, смалодушничав, под воздействием побоев и угроз расстрела дал ложные показания и подписал протокол.

Гитлеровское командование понимало, что для такой крупномасштабной провокации «свидетелей» явно маловато. И оно распространило среди жителей Смоленска и окрестных деревень «Обращение к населению», которое было помещено в издававшейся немцами в Смоленске газете «Новый путь» (№ 35 (157) от 6 мая 1943 г.: «Вы можете дать данные про массовое убийство, совершённое большевиками в 1940 г. над пленными польскими офицерами и священниками (? - это что-то новое - Л.Б.) в лесу «Козьи горы», около шоссе Гнездово - Катынь. Кто наблюдал автотранспорт от Гнездово в «Козьи горы» или кто видел, или слышал расстрелы? Кто знает жителей, которые могут рассказать об этом? Каждое сообщение будет вознаграждено».

Из обнаруженных судмедэкспертами документов, относящихся ко второй половине 1940 и весне - лету 1941 г., заслуживают особое внимание следующие:

1. На трупе № 92.
Письмо из Варшавы, адресованное Красному Кресту в ЦБ военнопленных, - Москва, ул. Куйбышева, 12. Письмо написано на русском языке. В этом письме Софья Зигонь просит сообщить местопребывание её мужа, Томаша Зигоня. Письмо датировано 12.09. 1940 г. На конверте штамп - «Варшава. 09.1940» и штамп - «Москва, почтамт, 9 экспедиция, 8.10. 1940 г.», а также резолюция красными чернилами «Уч. установить лагерь и направить для вручения - 15.11.40 г». (Подпись неразборчива).

4. На трупе № 53.
Неотправленная почтовая открытка на польском языке с адресом: Варшава, Багателя, 15, кв. 47, Ирине Кучинской. Датирована 20 июня 1941 года.

Это и есть правда о Катыни. Неопровержимая правда факта.

16 апреля 2012 года Европейский суд по правам человек вынесет окончательный вердикт по так называемому Катынскому делу. Одна из польских радиостанций со ссылкой на адвоката истцов господина Каминьского сообщает, что заседание ЕСПЧ пройдет в открытой форме, а потому весь мир узнает, наконец, об истинной правде, касающейся Катыни. В принципе, можно особенно даже и не гадать по поводу того, каким будет вердикт суда. Можно лишь предполагать, какую мину он подложит под дальнейшее развитие Российской Федерации и отношение к ней со стороны международного сообщества. Россия, кстати, на государственном уровне признает, что расстрел польских офицеров – дело рук военнослужащих НКВД, действовавших по приказу Сталина и Берии, о чем в свое время заявил даже Президент Медведев.

Суть вопроса заключается в том, чтобы обвинить советские власти образца 40-х годов в том, что по их указке на территории одной только Смоленской области было расстреляно по одним данным около 4,5 тысяч, а под другим - 20 тысяч польских военнослужащих. При этом если такой вердикт будет принят (в чем уже можно не сомневаться), то, как часто бывает, вина автоматически перекочует и на современную Россию.

Напомним, что первые разговоры по поводу трагедии в Катынском лесу, были заведены в 1943 году гитлеровскими оккупационными войсками. Тогда немецкие военнослужащие обнаружили (это слово можно было бы, в принципе, писать в кавычках) под Смоленском в районе Катыни и станции Гнездово массовое захоронение польских (именно польских) офицеров. Эта тут же была преподнесена как факт массового истребления польских узников представителями НКВД. При этом немцы заявили, что они провели тщательное расследование и установили, что расстрел состоялся весной 1940 года, что в очередной раз доказывает «сталинский след» в этом деле. НКВД якобы специально использовало для производства массовых казней пистолеты «Вальтер» и «Браунинг» с пулями немецкого производства «Геко», чтобы навести тень на «самую гуманную» в мире немецко-фашистскую армию. Советский Союз, по понятным причинам, подверг все заключения немецкой комиссии полнейшей обструкции.

Однако в 1944 году, когда советские войска выбили гитлеровцев с территории Смоленской области, и расследование по этому факту проводила уже Москва. Согласно выводам московской комиссии, в состав которой входили общественные деятели, военные эксперты, доктора медицинских наук и даже представители духовенства, оказалось, что вместе с поляками в огромных могилах Катынского леса покоятся тела еще и нескольких сотен советских солдат и офицеров. Советская комиссия указала на то, что убийства тысяч военнопленных были совершены гитлеровцами осенью 1941 года. Безусловно, выводы советской комиссии 1944 года тоже нельзя воспринимать однозначно, но наша задача – подойти к рассмотрению так называемого катынского вопроса с объективной точки зрения, основываясь на фактах, а не голословных обвинениях. У этой слишком много подводных камней, но стараться не обращать на них внимания, значит, пытаться отмежеваться от российской истории.

Точка зрения комиссии образца 1944 года на Катынскую трагедию в Советском Союзе сохранялась в течение нескольких десятилетий, пока в 1990 году Михаил Горбачев ни передал в руки польского президента Войцеха Ярузельского так называемые «новые материалы» по Катынскому делу, после чего весь мир заговорил о преступлениях сталинизма в отношении польских офицеров. В чем же заключались эти «новые материалы»? Они базировались на секретных документах, которых якобы подписывались И.В.Сталиным, Л.П.Берией и другими высокопоставленными государственными деятелями советского государства. Еще во время передачи этих документов в руки самого М.С.Горбачева эксперты говорили, чтобы тот не спешил делать выводов их этих материалов, потому что прямых доказательств расстрелов поляков именно подразделениями НКВД эти документы не дают и нуждаются в проверке на подлинность. Однако господин Горбачев не стал дожидаться окончания экспертизы документов и дальнейших выводов комиссии по этому непростому делу, и решил обнародовать «страшную тайну» о злодеяниях советского режима.

В связи с этим возникает первая нестыковка, говорящая о том, что в Катынском вопросе слишком рано ставить точку. Почему эти секретные документы всплыли на поверхность именно в феврале 1990 года? А ведь их и до этого, как минимум дважды могли придать огласке.

Первая огласка расстрела польских офицеров именно руками советских чекистов могла бы появиться еще во время проведения знаменитого XX съезда ЦК КПСС, когда произошло развенчание культа личности И.В.Сталина со стороны Н.С.Хрущева. В принципе, в 1956 год Хрущев мог не только осудить преступления Сталина на территории СССР, но и получить просто огромнейшие внешнеполитические дивиденды на «раскрытии катынской тайны», ведь незадолго до этого комиссия американского Конгресса также занималась Катынским делом. Но Хрущев не воспользовался такой возможностью. Да и мог ли воспользоваться? Имелись ли эти «документы» в то время? А говорить о том, что он ничего не знал о реальной ситуации в начале 40-х с польскими военнопленными – наивно…

Огласка могла состояться и в начальный период пребывания у власти самого Горбачева, но, почему-то не состоялась. Почему же она состоялась в феврале 1990 года? Возможно, секрет заключается в том, что все эти «новые материалы», о которых до 1990-го странным образом ничего не было известно, были всего-навсего сфабрикованы, и такая планомерная фальсификация велась именно в конце 80-х годов, когда Советский Союз уже взял курс на сближение с Западом. Нужны были самые настоящие «исторические бомбы».

Кстати, такая точка зрения может сколько угодно ставиться под сомнение, но ведь есть результаты документационной экспертизы тех самых «новых материалов» Катынского дела. Оказалось, что документы, на которых имеются подписи Сталина и других лиц, требующих рассмотреть дела польских военнопленных в особом порядке, отпечатаны на одной пишущей машинки, а листы с итоговой подписью Берии – на другой. Кроме того, на одной из выписок итогового решения, принятого на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) от марта 1940 года, странным образом оказалась печать с атрибутикой и названием КПСС. Странно, потому что сама Компартия Советского Союза появилась лишь в 1952 году. О такого рода нестыковках заявляли и во время так называемого Круглого стола по поводу Катынского вопроса, организовано в Госдуме в 2010 году.

Но и на этом нестыковки по Катынской трагедии, в которой в последнее время видят только очевидность вины сотрудников НКВД, не заканчиваются. В материалах дел, которые уже переданы польской стороне, а это более полусотни томов, есть несколько документов, которые ставят под сомнение дату массового расстрела под Катынью – апрель-май 1940 года. Этими документами являются письма польских военнослужащих, которые были датированы летом и осенью 1941-го года – временем, когда на Смоленской земле уже хозяйничали гитлеровские войска.

Если поверить в то, что НКВД решило специально расстреливать поляков из немецкого и немецкими пулями, то для чего это вообще нужно было делать? Ведь в Москве же в то время еще никак не могли знать, что через год с небольшим фашистская Германия нападет на Советский Союз…

Немецкая комиссия, работавшая на месте трагедии, установила, что руки расстрелянных были связаны особыми хлопчатобумажными шнурками немецкого производства. Все это опять-таки говорит о том, что прозорливые НКВД-шники уже тогда знали, что Германия нападет на СССР и, видимо, заказывали в Берлине не только «Браунинги», но еще и эти бечевки, чтобы навести тень на Германию.
Той же комиссией было обнаружено в братских (стихийных) могилах под Катынью большое количество листвы, которая явно не могла осыпаться с деревьев в апреле, зато это косвенно подтверждает, что массовые убийства польских и советских военнопленных могли быть совершены именно осенью 1941 года.

Получается, что в Катынском деле есть большое количество вопросов, которые до сих пор не находят однозначных ответов, если быть твердо уверенным в том, что расстрел – дело рук НКВД. Фактически вся доказательная база, объявляющая виновным Советский Союз, строится на тех самых документах, подлинность которых явно вызывает сомнение. Появление этих документов именно в 1990 году говорит только о том, что Катынское дело фактически готовилось как очередной удар по целостности СССР, который на тот момент и без того испытывал колоссальные трудности.

Теперь стоит обратиться к так называемым свидетельствам очевидцев. В конце 30-х – начале 40-х на территории, располагающей в 400-500 метров от того места, где впоследствии были произведены массовые расстрелы, располагалась так называемая правительственная дача. По свидетельствам сотрудников этой дачи сюда любили приезжать на отдых такие известные лица как Ворошилов, Каганович и Шверник. В документах, которые в 90-х «рассекретили», прямо говорится о том, что эти приезды имели место быть тогда, когда в лесу под Козьими Горами (прежнее название Катыни) проходили массовые расстрелы польских офицеров. Получается, что высокопоставленные чиновники ехали отдыхать на место гигантского кладбища… Они могли просто не знать о его существовании – довод, который трудно принимать всерьез. Если расстрелы шли именно в апреле-мае 1940 года в непосредственной близости от той самой правительственной дачи, то, выходит, что в НКВД решили нарушить незыблемую инструкцию о порядке расстрелов. В этой инструкции четко говорится, что массовые расстрелы должны производиться в местах, расположенных не ближе 10 км от городов – в ночное время. А здесь – в 400 м и даже не от города, а от того места, куда политическая элита приехала порыбачить и подышать свежим воздухом. Сложно представить, как рыбачил Клим Ворошилов, когда в нескольких сотнях метров от него работали бульдозеры, закапывая в землю тысячи трупов. При этом закапывали слегка. Установлено, что тела некоторых расстрелянных были едва присыпаны песком, а потому по лесу должен был распространяться адский запах многочисленных трупов. Вот так правительственная дача… Все это выглядит как-то мало вразумительно, принимая во внимание основательность подхода НКВД к такого рода делам.

В 1991 году бывший начальник управления НКВД П.Сопруненко заявлял, что в марте 1940-го в своих руках держал бумагу с постановлением Политбюро за подписью Иосифа Сталина о расстреле польских офицеров. Это очередной повод усомниться в материалах дела, так как доподлинно известно, что товарищ Сопруненко никоим образом не мог держать в своих руках такой документ, так его полномочия не распространялись так далеко. Сложно предположить, что этот документ «дал ему подержать» сам Л.Берия в марте 1940 года, ведь всего за месяц до того был расстрелян арестованный экс-нарком внутренних дел Николай Ежов по обвинению в попытке совершения государственного переворота. Неужели Берия чувствовал себя настолько свободно, что мог расхаживать по кабинетам с секретными решениями Политбюро ЦК ВКП и давать их «подержать в руках» всем, кому пожелает… Наивные мысли…

Как говорит в комментариях к своей книге «Тайна Катыни» Вячеслав Швед, фальсификация исторических материалов имела место в разные времена и в разных странах. Один из ярких примеров фальсификации в США – обвинение Освальда в том, что тот в одиночку решил убить президента Кеннеди. Лишь более чем через 40 лет оказалось, что против Джона Кеннеди был спланирован многоступенчатый заговор с большим числом действующих лиц.

Вполне возможно, что и Катынскую трагедию пытаются представить таким образом, который выгоден определенным политическим кругам. Вместо того чтобы провести по-настоящему объективное расследование и полное рассекречивание документальных данных, продолжается информационная война вокруг массового убийства польских и советских военнослужащих, которая наносит очередной удар по авторитету России.

В этой связи интересно обратить внимание на недавнее решение Тверского суда по иску Е.Я.Джугашвили, защищающего честь и достоинство своего деда И.В.Джугашвили (Сталина), обвиненного в расстреле польских военнопленных. Внук Сталина требует от Госдумы убрать фразу из парламентского заявления о том, что катынский расстрел состоялся по прямому указанию И.В.Сталина. Замечу, что это уже второй такой иск к Госдуме со стороны внука Сталина (первый судом был оставлен без удовлетворения).

Несмотря на то, что и второй иск Тверской суд оставил без удовлетворения, решение его никак нельзя назвать однозначным. В своем итоговом постановлении судья Федосова заявила, что «Сталин был одним из руководителей СССР в период Катынской трагедии в сентябре 1941 года ». Одними только этими словами Тверской суд, сам того явно не желая, умудрился подчеркнуть, что все документы по делу расстрелянных польских офицеров, – возможно, грубый фальсификат, который еще предстоит серьезно изучать, а затем делать на его основе реальные независимые выводы. Это лишний раз говорит о том, что какое бы решение ни принял ЕСПЧ, оно явно не будет опираться на все исторические факты той трагедии, которая до сих пор вызывает противоречивые чувства.

Безусловно, расстрел тысяч польских офицеров – это огромная национальная трагедия Польши, и эту трагедию в России большинство людей понимают и разделяют польскую скорбь. И в то же время нельзя забывать, что помимо польских офицеров в той большой войне сгинули десятки миллионов других людей, потомки которых тоже мечтают о достойном отношении к памяти своих погибших предков со стороны государства и общественности. Можно сколько угодно муссировать Катынскую трагедию, но при этом не нужно умышленно замалчивать о тысячах и тысячах других жертвах Второй Мировой войны, о том, как сегодня националистические движения активно поднимают голову в Прибалтийских странах, к которым у Польши почему-то весьма теплое отношение. История, как известно, не знает сослагательного наклонения, поэтому к истории нужно относиться объективно. На каждом историческом этапе развития любого государства найдется весьма спорный период, и если все эти исторические споры использовать в целях эскалации новых конфликтов, то это приведет к грандиозной катастрофе, которая просто сомнет цивилизацию.